Мой босс – киборг Владимирова Анна
Пролог
– Доктор Кин, вы сюда деньги пришли зарабатывать или изображать из себя невинность?
Его голос… Такой жестокий, холодный и предвкушающий. Он даже не коснулся меня, а по ощущениям уже сомкнул пальцы на горле. Наверняка мечтал об этом там – в лаборатории, два года назад. Я слишком хорошо помнила его взгляд – решительный, злой, полный намерений спастись любой ценой.
И он спасся. Чтобы теперь прийти за мной вот так…
Пальцы тряслись, когда я искала застежку лифчика.
Как и за что я оказалась в этом кошмаре – вопрос риторический. Только одна мысль о том, что дома ждет голодный Денни, привела меня в чувство.
Когда я получила письмо с приглашением на высокооплачиваемую эротическую съемку, мне сказали, что у записи уже есть заказчик – кому-то я где-то приглянулась. При мысли, что какой-то богатый жердяй будет кончать от порнухи с моим участием, начинало мутить. Но от голода мутило гораздо реальней. Агент словно знал, в какой момент подсунуть мне это приглашение – тем утром я как раз вытащила из шкафчика предпоследнюю пачку с хлопьями и получила извещение об увольнении.
И вот теперь я здесь. Стою в тесной душной комнате с «неизвестным коллегой» по несчастью, как думала изначально. Ну что такого, казалось мне, договоримся с бедолагой, которому живется так же хреново, найдем общий язык и покажем «любовь» на камеру. Абы кого с улицы сюда не взяли бы – мне пришлось пройти дорогостоящую проверку, подтвердить параметры тела, сделать фотосессию в белье…
Только никакого бедолаги не оказалось. Стоило мне шагнуть в раздевалку, я чуть не рухнула на колени: на меня смотрел Кайл – призрак из прошлого, которого здесь не должно быть. А он был. Идеальный, каким его создали когда-то. Высокий, сильный и до одури пугающий – идеальная машина для убийства. Каждую секунду ожидая его броска, я пыталась совладать с трясущимися руками.
Он приблизился неслышно:
– Доктор Кин, – выдохнул мне в шею и коснулся пальцами позвоночника между лопаток.
– Не трогай меня, – я прикрыла глаза, упираясь ладонями в стенку, у которой стояла.
Первым желанием было выяснить, что он тут забыл, как вышло, что мы встретились в этом «предбаннике»? Но смысла в этом не было. Я ничего не хотела знать. Дам заднюю – не заплатят, а пачки хлопьев на завтра у меня уже нет.
– Погнали, Кайл? – усмехнулась мутному отражению в темно-красной пластиковой панели и обернулась… чтобы впечататься в стенку лопатками.
Он смотрел на меня странно даже для киборга. Внимательно, изучающе, будто мы с ним поменялись местами, и теперь он – кибернетик, а я – подопытный киборг.
– Только ты и я, да, доктор Кин? – больное предвкушение пропитало его голос.
– Зови меня Рошель, – губы искривила болезненная усмешка, я задрожала. – Не знала, что ты трахаешься, Кайл…
– Ты многого обо мне не знала, – довольно усмехнулся он. – Я обещал им, что будешь сопротивляться. Это стоит дороже…
– Больной ублюдок, – только и успела процедить, как он прижал меня к стенке и ворвался в рот языком.
Пролог_2
Жесткие пальцы обхватили затылок, и я забилась о холодный пластик. Контраст обжигающего холода стены и его горячего тела обострил чувства до предела. Голова закружилась, и я вцепилась ногтями в плечи Кайла.
– Да ты профессионал, Рошель, – оторвался он от моих губ и, подхватив меня под мышки, понес к двери.
Приглушенный точечный свет, зеркальные стены и круглая кровать в центре квадратной комнаты – все, что я увидела перед тем, как он толкнул меня в ее центр на живот. Вскинув голову, я загнанно осматривала помещение, ожидая увидеть что угодно – толпы операторов, режиссера…
Только все уже стало неважным – шоу должно состояться. Я прислушалась, тяжело дыша. Матрас позади прогнулся под тяжестью мужчины, его руки легли на кружевную резинку трусов и потянули вниз, давая мне возможность прочувствовать каждый миллиметр моего унижения.
«Девяносто восемь килограмм, сто девяносто восемь сантиметров…» – услужливо подсказала память.
– Не делай мне больно…
Зачем я это сказала? Он с силой впечатал руки с обеих сторон от меня, уменьшая и без того тесное пространство.
«Не делай мне больно… больше», – фраза, которая нас связывала. Единственное, о чем он однажды попросил в тишине лаборатории. И этого хватило, чтобы я уволилась. Но уйти из «Тайкун Лабораториз» просто так мне не дали. Их службы проследили, чтобы работу я больше не нашла.
Между лопаток обожгло жгучим укусом, а в ложбинку между ягодиц ткнулась твердая горячая плоть – он прижался бедрами вплотную. Кошмар приобретал оттенки эротического сна. Я испуганно смотрела на свои широко раскрытые глаза, и Кайл тоже поднял взгляд на наше отражение, член перестал упираться между ягодиц, его сменила ладонь…
Я не была с мужчиной очень давно, даже и не помнила сколько. Тело, забывшее о том, как это, когда тебя касаются вот так, отозвалось жаром и бешеным сердцебиением. Кайл придавил поясницу одной рукой, а второй скользнул между ягодиц, спустился ниже и тронул средоточие нервов… А осознание того, что на нас смотрят, добавило эмоциям адского перца.
– Твою ж мать… – выдохнул он изумленно, врываясь в лоно пальцами и чувствуя бешеные сокращения его стенок.
Я вцепилась в простыню, не в силах прийти в себя, чувствуя, как дрожь от низа живота подбирается к ребрам. Так сладко и болезненно, что я громко застонала, наплевав на все и всех. Стыд смешался с острым удовольствием, бросая рассудок в спасительный туман. Кайл потянул меня к себе и развернул на спину, нависая сверху. Его лицо склонилось ниже, губы почти коснулись моих:
– Я думал, будешь беситься…
– Я думала, будешь трахать, – пьяно оскалилась я.
Что я несу? Хотя… а что мне оставалось? Доставить ему и всем наблюдателям удовольствие своим сопротивлением? Пусть выкусят.
– Буду, – его голос дрогнул и охрип, меж бровей залегла злая морщинка. Неужели не ожидал?
Я застонала, когда он рывком уложил меня ближе к краю и широко раздвинул ноги. Жесткие пальцы с такой силой впились в бедра, что пришлось признать – напоминания об этом кошмаре будут долго цвести радужно-желтыми пятнами. Но когда его язык скользнул между дрожащих складок, я об этом больше не вспоминала. Несколько умелых прикосновений, и меня снова накрыло волной оргазма.
Внизу живота заныло с такой силой, что я вскрикнула:
– Кайл!
Только вернул он меня на землю быстро и незатейливо – выпрямился и рывком насадил на свой член до основания. Сквозь мутный взгляд я видела – от бесстрастного выражения его лица ничего не осталось. Киборг, кажется, был не в себе, как и я – запрокинул голову, тяжело хватая воздух ртом и болезненно скалясь. Стоило ему прижаться ко мне сильней, меня снова начало накрывать…
Там, за зеркалом, фиксировали каждое наше действие, и я будто видела себя со стороны. Как Кайл приподнимает меня за бедра и с размахом насаживает на себя раз за разом, швыряя меня обратно в душную реальность.
Он наслаждался происходящим и заставлял отвечать ему тем же. Иллюзия обычной ночи любви, пусть и с посторонним мужчиной, навязчиво обезболивала душевные стенания. Широкие ладони накрывали мои колени, каждое прикосновение его влажной кожи к моей неожиданно демонстрировало столько трепета и осторожности, что я зажмурилась, лишь бы это все не свело с ума.
Он подтянул меня за руки и, вернув к центру кровати, навалился сверху. Глаза киборга лихорадочно блестели в полумраке, он ловил каждую мою эмоцию. Я скребла ногтями по его груди, выгибаясь, а когда он склонился к шее и прикусил кожу на изгибе, я кончила в третий раз. Кайл зашипел сквозь зубы, соревнуясь с моей дрожью и вбиваясь в меня все жестче.
Его сдавленный стон, переходящий в хриплое рычание, стал неожиданностью. Все кончилось… Только облегчения от этого я не испытала никакого.
Начиналась какая-то другая жизнь, в которой мне предстояло смириться с произошедшим и как-то жить дальше…
Зачем и от кого я закрывалась, когда Кайл утаскивал меня из комнаты – сложно сказать. Каждое его прикосновение, казалось, продавливало тело насквозь и сминало душу. Я будто превратилась в гнилое яблоко.
– Не гнилое, а испорченное, – оскалился Кайл и втолкнул меня в маленькую душевую кабинку. Оказалось, я прошептала это вслух. – Даже, я бы сказал, порочное.
Почему этот чертов вечер не кончался?!
Кайл коснулся панели активации душа, я уперлась руками в его грудь:
– Отпусти, – толкнула слабо. – Мне надо домой. – Я старалась не смотреть в его глаза, но чувствовала его взгляд кожей. В то время, как мой упирался в шрамы на его шее от лабораторного ошейника с иглами. – Если… ты планируешь меня отпустить.
Он зло ударил по панели, и на наши головы обрушилась вода. Вокруг меня сомкнулись жесткие руки и прижали к груди. Что это значит? Что не выпустит? Когда он выкинул вперед руку и уперся в стену, я вздрогнула и всхлипнула, задрожав. Кайл тяжело дышал мне в висок, отплевываясь от воды, его ногти царапали кожу на спине, болезненно впиваясь в ребра, и это казалось единственным, что еще удерживало в здравом уме. Я все еще чувствовала его возбуждение.
– Иди, – выпустил вдруг, и я чуть не упала.
Рванулась от него, больно ударившись ногой об угол душевой панели, едва вытерлась, натянула свитер поверх комбеза… и зачем-то бросила взгляд на душевую.
Он так и стоял под струями воды, упираясь в стену и повернув голову ко мне. Его взгляд… Разве может у человека быть такой взгляд? Разве что у маньяка, который отпустил жертву… Или…
Давал фору.
Я отвернулась и выскочила из комнаты.
1
«Не думать, не думать…»
Я даже позволила себе вызвать такси на последние несколько долларов, чтобы убраться оттуда побыстрее и подальше. Огни города плясали перед глазами в экстазе, и я жмурилась, даже сидя в салоне автомобиля, удалявшегося от центра. Чтобы хоть как-то унять дрожь, решила отвлечься и выудила из сумки мобильник:
– Мариша, я уже еду, как вы?
– Денни спит, – прошептала подруга. – Как прошло?
Конечно, я не сказала ей, что поехала трахаться с незнакомцем за деньги перед камерами. Я наплела ей про внезапное свидание.
– Ужин прошел неплохо…
– Ну расскажи, не терпится, а то пока доедешь…
Я сглотнула вязкую слюну и перевела взгляд на панель перед пассажирским креслом. Потыкала взмокшими пальцами по кнопке выбора и, подхватив маленькую бутылочку, которая обойдется мне еще в доллар, с наслаждением приложилась к горлышку губами.
– Рошель!
– Ммм… пить хочу… все хорошо прошло. Ничего особенного.
– Ну как так? – возмутилась подруга, и я закатила глаза.
– Мариша, я… потом расскажу, – моральных сил не осталось, и я разревелась прямо в трубку.
– Рори, – сразу встрепенулась та, – что такое?
– Я тебе потом расскажу, – повторила я, глотая слезы.
Мариша была единственным близким человеком, а кому мне еще пожаловаться? Не знаю, правда, как она отнесется к новости о том, что ее подруга стала продажной шлюхой.
Аппарат чирикнул, и я опустила глаза на панель. Мне пришли деньги. Много денег, и, чтобы хоть как-то отвлечься от их происхождения, я ушла с головой в покупки продуктов с сайта крупной продуктовой сети. Так привычно, так обыденно, будто ничего не произошло… Мир все тот же, просто меня немного перемололо, но я же соберусь. Ради Денни соберусь и поползу к свету в конце…
Мобильник ожил. Звонили с незнакомого номера, и я, как завороженная, поднесла аппарат к уху.
– Рошель… – Нет, мир навсегда сменил декорации. – Тебе нужна помощь?
Вопрос прозвучал таким голосом, будто Кайл и не трахал меня полчаса назад.
Я опешила, моргая.
– Помощь? В каком смысле?
– Доктор Кин, – его голос в полнейшей звукоизоляции салона снова начинал душить, вынуждая хватать воздух ртом, – я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
– Со мной что-то еще может случиться? – нервно усмехнулась, понимая, что сегодняшний вечер – далеко не предел. Но почему меня нельзя просто оставить в покое?
– Рошель, – раздраженно процедил он, – не делай глупостей. Будет нужна помощь – звони в любое время. Ты меня поняла?
Я убрала аппарат от уха и сбросила звонок. Но через несколько моих судорожных вдохов пришло сообщение:
«Еще раз бросишь трубку – приеду лично. Так ты поняла?»
Водитель одобрительно присвистнул, когда я разразилась отборными ругательствами, но все же мазнула по экрану:
«Поняла».
2
Пересказывая Марише события, которые привели меня сегодня в студию «Хайфакс», я изучила каждую щербинку на стене соседнего здания, на которую выходило единственное окно моей квартиры.
Мариша – довольно известный консультант по возвращению физического контакта в жизнь пар. Немного полноватая, с густыми рыжими волосами, с которыми она устала бороться и недавно остригла под мальчика, и невероятно синими большими глазами, на гипнотический взгляд которых и залипали ее клиенты. По крайней мере, я была в этом уверена.
Выслушав меня, она сначала поступила крайне непрофессионально, но очень по-дружески – открыла холодильник и достала все необходимое для ее любимого алкогольного коктейля.
– Держи, – сосредоточенно протянула мне искрящийся в свете приглушенной кухонной лампы бокал. – Что ты сейчас чувствуешь? Самое болезненное…
Я мотнула головой и выдала ей самое дебильное:
– Я кончила с ним три раза.
У подруги полезли глаза на лоб:
– Это все? – осторожно заметила она.
– Нет, – прикрыла я глаза и сделала, наконец, глоток из бокала. – Я сначала испугалась, потом разозлилась на ублюдка… а потом трахалась, как в первый раз за пять лет. Я, наверное, больная, да? Устала от всего…
– Устала – да, – подтвердила Мариша. – Только почему испугалась? Там же подбирают партнеров, проверяют психику и всю подноготную…
То, что она не стала меня обвинять в тупости и моральном падении, вселило немного уверенности, произошедшее уже не казалось таким фатальным.
– Просто он, – говорить ей правду о Кайле не хотела, – я не знаю… Не могу сказать. Он наслаждался процессом, как маньяк. Мне даже показалось, он меня после не выпустит.
– А он?
– Выпустил. И все.
Мариша глубоко вздохнула и затянулась безникатиновой сигаретой.
– Ты пьешь таблетки, что я тебе приносила?
Нет.
– Да.
– Тогда добавь таблетку днем. И завтра съезди на обследование… – Я не сдержала истеричного смешка. – Рори, не смешно, – сурово сдвинула брови Мариша. – Твоя загнанность на работе и случившееся…
3
– Меня уволили.
– Как?
– Весьма поспешно, ибо негоже директору продуктовой сети залипать взглядом на моих ногах в шортах, мать их так! Я просто зашла за своими вещами, чтобы постирать их на выходных! А через полчаса мне уже подсунули планшет для росписи.
Блюстительница нравственности, а по совместительству – жена шефа, так и написала в причине: «Возмутительная попытка соблазнить начальство и нечестно продвинуться по карьерной лестнице». В обществе, где каждый пятый мужчина не знал, с какой стороны нужно подходить к женщине, чтобы ее трахнуть, это было верхом абсурда! На волне этого, получив сообщение на мобильный с предложением соблазнять уже за деньги, я с отчаянья и спорола горячку.
– Когда?
– Вчера, как раз перед зарплатой. А такой повод дает право работодателю не выплатить ничего, – отняла у подруги сигарету и затянулась. Никотина в ней не было, но явно было что-то расслабляющее. Или это коктейль? – Мариш, классный дуэт. Почему ты мне его не прописала?
– Рори, – изумленно покачала головой подруга, – ты почему мне не позвонила?
– Вот позвонила бы, – нервно хохотнула я, – и не было бы у меня трех оргазмов… Мариш, можешь идти отдыхать, я оплачу такси…
– Сдурела? – беззлобно возмутилась та.
– Я заработала, могу себе позволить, – тяжело сглотнула, встречаясь с ней взглядом, и тут же рухнула в ее объятья, заливаясь слезами и дрожа, как в припадке.
Ночью мне снилось, будто я в «Тайкун Лаб».
В тишине вхожу в свой кабинет, чувствуя зверскую усталость – даже во сне – и мечтаю упасть на свой диванчик. Только на нем вдруг обнаруживается Кайл. В черном дорогом костюме, белоснежной рубашке и галстуке. Он поднимает на меня глаза, и меня бросает в дрожь.
– Что ты здесь делаешь? – охрипшим голосом выдавливаю, пятясь к стене.
Он плавно поднимается на ноги и направляется ко мне. Расслабленно, на первый взгляд. За моей спиной что-то валится, бьется, но я продолжаю пятиться, пока он не настигает меня и не вжимает в стену:
– Ты сюда пришла зарабатывать деньги или изображать невинность? – рычит в губы.
– Ты… – только и успеваю простонать, и он вжимается своими губами в мои, дергая на себя.
Так сильно и с такой злостью, что меня парализовывает, а Кайл ныряет рукой под халат и врезается жесткими пальцами мне между ног. Тело простреливает судорогой…
…Я подскочила на кровати, ничего не соображая. Между ног застыл такой спазм, что, показалось, меня сейчас скрутит в спираль и разорвет. Хватая ртом воздух, я инстинктивно сунула пальцы между мокрых складок и с силой надавила на клитор.
И задергалась от очередного оргазма, задыхаясь и дрожа. Четвертый раз за эту проклятую ночь.
4
– Ма-ам…
– Ммм?
Я повела тяжелой головой по подушке, наводя резкость на маленьком личике с большими карими глазками, и улыбнулась:
– Привет, малявка, – обхватила малыша руками и прижала к себе, – как дела?
– Холосо, мне снился Капитан Вандел и его калабль, и есе…
Пока мелкий трещал, я глубоко втянула запах его макушки, пытаясь сосредоточиться на нем. Вот он – главный смысл. Ради него я все это сотворила…
– Денни, где мой смарт?! – подскочила и села вместе с ним.
Малыш закатил глазки и пополз к краю кровати. Из-за пижамы не по росту, которая досталась нам от соседского мальчика, он постоянно путался в широкой рубашке, поэтому в кухню я влетела первой. Неужели я проспала доставку из продуктовой сети?!
Смарт показал семь утра, и я сползла по стенке прямо, расслабленно выдыхая. Доставка же будет только в девять. Денни как раз добежал до меня и вырвал из рук гаджет:
– Вот зе он!
– Молодец! – улыбнулась натянуто и снова сгребла малыша. – Есть хочешь?
– Мама, ты сто, не знаес? Сначала надо зубы систить! И умываться!
– Да? – улыбалась я. – Ну надо же!
– Ну да! А ты неправильно делаес. Ты сразу пьес кофе!
И правда, без кофе утром я не выживу.
– Видишь, я не могу без кофе дойти до ванной…
Денни притих в моих руках, повиснув на шее, и я пользовалась этим, прижимая к себе ребенка, чтобы хоть как-то прийти в себя, отогнать ночные кошмары и воспоминания, и встать.
– Так, все! У меня есть деньги, чтобы снова отвести тебя в садик! Поэтому давай! Я пью кофе, чистим вместе зубы и идем!
– Ула! – обрадовался мелкий.
Я неделю не водила его в сад, потому что мне нужно было оплатить поступление в Университет. Приходилось пользоваться добротой соседки. Ей можно было задолжать, а государственному садику – нет. К счастью, я доверяла миссис Джордан ребенка с рождения, но оставляла ей Денни редко и щедро оплачивала ее время, когда появлялась возможность.
Но сегодня я решила оплатить садик за три месяца, а то мало ли что, а ребенку нужно общение со сверстниками. Быстро закончив с туалетом, я натянула топ и уличные потертые джинсы, встряхнула волнистые волосы и подхватила мелкого на руки.
Лето в Лордоне а самом в разгаре. Несмотря на начало восьмого, на улицах нашего нищего квартала уже оживленно. Сегодня мне казалось, что все не так уж и плохо – солнце светит, на старом пластике скамеек местного сквера блестит свежая краска, и это хорошо – я не понимаю этих витиеватых граффити, а палитра радует. Из булочной вкусно пахнет, остановки метрона забиты – все, как обычно. Жизнь обязательно наладится!
5
– Вечером у нас будет праздничный ужин, – сообщила я сыну на ухо шепотом под мерный скрежет колес о рельсы, прижимая его в забитом метроне к груди. – Заберу тебя, и устроим праздник!
– Холосо, – доверительно кивнул Денни. – А складдл ты мне купис?
– Один.
– Силеневый.
– Хорошо.
Я так и не выпустила его из рук до самого садика. Настроение улучшалось, и я даже подумала о том, чтобы повернуть с сыном обратно домой и провести вместе день. Но потом решила – это эгоистично. Да, мне хорошо с ним, но мелкому хотелось в садик к друзьям, а мне надо отвлечься от вчерашней ночи.
Я перескакивала через длинные утренние тени, отбрасываемые деревьями, и мысленно прикидывала себе список дел на день, чтобы забить голову полезными мыслями. Займусь поиском подходящей работы, просчитаю ремонт в ванной, о котором столько думала… и сегодня же отправлюсь за материалами!
Только у дверей детской группы меня встретил суровый охранник:
– Мисс Кин, прошу, пройдемте за мной…
– Что случилось? – вынырнула из мечтаний о жемчужно-розовой плитке и навела резкость на лысоватом темнокожем представителе безопасности.
– Пройдемте, – повторил он тупо, будто… киборг.
Настроения как не бывало. Я сжимала ребенка в руках все сильнее, а Денни настороженно молчал, обнимая меня за шею. Когда коридоры перестали доносить до ушей звуки детских голосов, захотелось рвануть обратно. Но было поздно – передо мной бесшумно отъехали входные створки кабинета:
– Мисс Кин! – расплылся в улыбке сидевший за столом смутно знакомый тип. – Проходите! Мистер Джонсон, проводите ребенка в группу.
Этот тип, кажется, и был директором садика. Лет сорока пяти, с короткой модной бородкой и явным перебором с загаром – золотисто-коричневый оттенок кожи, скорее, кивал на нездоровую печень.
Денни настороженно оглядывался, пока его уводили в обратном направлении, а я все не могла отвести взгляд. В груди набухал липкий комок страха, и я уже всерьез задумалась о таблетках Мариши, когда услышала свое имя:
– Рошель, – улыбался директор, – проходите.
Дверь за мной тихо сдвинулась, и я сглотнула:
– У меня много дел, что-то срочное? – попыталась собрать остатки самообладания, бегая глазами в поисках подсказки имени директора.
– Присядьте, – в его голосе прорезались металлические нотки.
– Я постою.
– Сядьте, я сказал! – рявкнул он. – У вас проблемы, мисс Кин.
Я сжала руки на смарте, но послушно опустилась в кресло.
– Вас не было неделю…
– У меня был отпуск, – пожала я плечами.
– У вас не было денег, – перебил он меня, будто обличая в смертном грехе.
– Мистер… – я замялась, щурясь.
– Сандерс. Гордон Сандерс, – процедил тот.
– Мистер Сандерс, теперь деньги есть, я как раз собиралась заплатить за три месяца, – холодно чеканила, а внутри все начинало вибрировать и дрожать.
Директор сначала будто опешил, разочарованно поджав губы, но тут же подался вперед:
– Боюсь, вопрос будет не так легко решить – сегодня деньги есть, завтра нет, – он картинно развел руками. – Боюсь, служба по делам детей уже не отмотает процесс назад…
– Что? – мой голос охрип. Сердце рухнуло в желудок и залило там все кровью, ошпарив внутренности.
– Служба по делам детей прислала мне вчера ответ – они вынуждены начать процесс изъятия вашего сына…
6
В ушах запульсировало. Я вытаращилась стеклянными глазами на Сандерса, стиснув зубы. Мне вчерашняя ночь казалась кошмаром? Черта с два! Вот он – дичайший тупейший неотвратимый кошмар, который сотрет меня, перемелет и не оставит следа – я не вынесу, если у меня отберут Денни.
– Мистер Сандерс, – начала я чужим сиплым голосом, тяжело дыша, – должно быть, это ошибка. Я никогда не давала повод государству усомниться в том, что плохая мать. У Денни есть все…
«Экспертная оценка, которой надо будет дать на лапу. Детский комиссар – ему тоже», – строки затрат на ремонт в голове автоматически заменились наименованием мер в борьбе за ребенка.
Сандерс встал:
– Ну-ну, – вздохнул картинно, – сегодня, к сожалению, сделать ничего уже нельзя – после нашего рабочего времени ребенка заберет опека…
Перед глазами поплыло, меня затошнило…
– …Но это не значит, что мы просто так сдадимся, – он встал так близко, что ноздри забило запахом его дешевой туалетной воды и пота. На плечо легла тяжелая ладонь: – Рошель, я сделаю все, чтобы решить вопрос…
Я подняла на него глаза.
– …Вы – одинокая слабая женщина, боретесь за благополучие сына одна – это повод пристально к вам присмотреться не только службе опеки, это может быть только начало…
Это конец… Я спрятала лицо в руках. Ладони еще пахли зубной пастой, которой мы с Денни успели утром разрисовать друг другу щеки. Сердце глухо забилось, мне показалось, я перестала слышать и видеть.
Сегодня его заберут?! Как я без него? По щекам потекли слезы. Рука на плече ожила и двинулась ниже:
– Ну-ну, Рошель, я вас уверяю, я решу… Вернее, могу решить, если вы…
Лучше бы я и вправду оглохла.
– Что?
– Могу решить проблему, – как дурочке повторил он чуть ли не по слогам. – Можем обсудить это сегодня вечером…
Я щурилась на его расплывшуюся сквозь пелену слез физиономию и не могла поверить. Так жалко я, пожалуй, не чувствовала себя еще никогда.
– …Рошель? – он уже совершенно по-свойски оглаживал мне поясницу. – Договорились? Буду вас ждать здесь в семь, нужно будет оформить документы на Денни. Потом посидим где-нибудь…
Я поднялась на ватные ноги и зашагала к двери.