Вдова его величества Демина Карина
– Но не такой же, – тетушку было сложно смутить. – Если тебе нужна компаньонка, я порекомендую тебе достойную женщину…
– Нет, – Катарина позволила себе улыбнуться. – Мне не нужна компаньонка. А что касается мьесс… поверьте, все не так просто…
– Если эта женщина тебя пугает…
– Мьесс? – Катарина фыркнула. – Когда-то да… определенно… она меня пугала. Но теперь мы связаны. Клятвой крови.
Палец очертил круг на ладони.
– Клятвой жизни. Такова была воля… отца.
Почти правда. Он привел Джио. Он взял клинок и, зажав ладонь Катарины, велел: «Стой и не дергайся, и повторяй за мной. Надеюсь, у тебя хватит ума просто произнести клятву?»
– Он всегда был странным человеком…
– А вы… были знакомы? – Катарина с интересом наблюдала за женщиной, которая пыталась направить силу весьма капризного артефакта.
– Увы… да… и не знаю, что тебе рассказала матушка… – напомаженные губы сомкнулись.
– Ничего. Она не любила вспоминать прошлое.
Да и вообще разговаривала мало и редко покидала собственные покои, пусть и обставленные весьма роскошно – а как иначе, ведь она супруга самого Годдарда, – но все же невыносимо тесные.
В них всегда пахло резко, неприятно.
Дымили курительницы. И старуха в красном одеянии сыпала в них листву. Матушка вдыхала дым и улыбалась, радовалась, так казалось Катарине. И, радостная, встречала мужа, чтобы подарить ему очередного ребенка. Правда, о детях она забывала сразу после того, как выталкивала их из собственного тела, но все благородные дамы передавали младенцев прислуге. И не младенцев.
– Конечно… понимаю… она, пожалуй, была на меня обижена, а я на нее. Я ведь ей завидовала. Ее красоте. Ее положению. И тому, что на нее обратил внимание сам герцог. Я тоже не отказалась бы стать герцогиней. Она же твердила о любви. И это казалось глупостью, будто недостаточно ей было того, что случилось с Эвелиной Гленстон.
Тетушка вздохнула и отвернулась к окну.
– Я бы с радостью поменялась с ней местами, но, увы, и вполовину не была столь хороша, как она, да… а потому, узнав, что она собирается бежать, я промолчала. Мне следовало бы обратиться к родителям, и отец сумел бы найти способ… удержать ее.
О да, способов много.
Катарина тронула щеку, которая вновь заныла от пощечины. Катарине хватило одной, а вот Луизу отец отправил в монастырь, откуда она вернулась спустя два месяца тихой, молчаливой и невыносимо похожей на матушку в равнодушии ее.
– Но я… я была молода и глупа. Я решила, что если ее не станет, то я займу ее место. Это… было неправильно.
Катарина кивнула.
– И я не сразу поняла, насколько моя глупость ударила по семье. Я могла бы найти себе мужа, хорошего мужа… многие бы захотели породниться с сестрой герцогини.
Только герцогиня не состоялась.
– Потом… позже… я винила во всем ее. И была права. Ей следовало бы думать не только о собственных удовольствиях, но и о семье, которой пришлось сложно. И, признаюсь, в письмах своих я позволила себе некоторую… резкость. И теперь жалею. Мне стоило помириться с Бетти раньше, но я вновь опоздала. И теперь все, что осталось от моей семьи, это ты. И я искренне хочу помочь.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила Катарина.
Правда, потом вспомнила, что в той, прошлой, жизни желающих помочь тоже было немало. И помогали они зачастую, не спрашивая, желает ли Катарина принимать эту вот помощь, а после требовали благодарности. Услуги. Внимания. И всего сразу, искренне обижаясь, когда Катарина отказывала в этакой-то малости.
– Я так много думала… я так переживала… когда пришло то письмо от Бетти, в котором она искренне просила прощения, я… я понадеялась, что мы помиримся. А потом мне сообщили, что моей сестры больше нет.
По розовой щеке скользнула слеза.
Интересно, а если горный хрусталь взять за основу? Он, конечно, более хрупок, нежели алмазы, и обладает куда меньшим сродством к силе, но и обрабатывать его легче. Почему тогда его если и применяют, то крайне редко?
– И тут я узнаю, что ты возвращаешься. Заметь, узнаю не от тебя, но от нашего поверенного… – тетушка выставила палец. – И конечно, я рада… я не просто рада… это как мой шанс все исправить!
Надо будет сказать Джио о поверенном.
А еще спросить, почему тогда, десять лет назад, она согласилась разделить свою жизнь с испуганной девчонкой. У Катарины выбора не было. А у Джио? Или она тоже задолжала отцу? Но что?
И может ли Катарина как-то помочь? Хотя… чем она может помочь? Она и королевой была на редкость бестолковой, а сейчас она просто вдова… чья-то там.
– Дай мне шанс, дорогая, и ты увидишь, как все изменится. Этот дом… он давно вышел из моды. Его стоит продать, пусть много и не дадут, но у нас есть свое поместье, оно куда больше и современней этого. И дом в столице, конечно, не в старом городе, но почти… я познакомлю тебя с чудесными людьми.
– Я не хочу.
– Чего?
– Наверное, – Катарина задумалась, – ничего из того, что вы перечислили. Я не хочу продавать дом. Он мне нравится. И уединенность его тоже. Я не хочу переезжать в ваше поместье. Или в ваш дом. Я не хочу в столицу…
Она вовремя прикусила язык и не сказала, что нет в старом городе ничего-то хорошего, лишь темные стены, узкие улочки, которые летом раскаляются, а осенью и весной заполняются потоками грязной воды. Там воняет, несмотря на усилия магов и новые законы. А еще там слишком много людей.
– Я не хочу знакомиться с чудесными людьми. Мне и без того достаточно знакомств. Я хочу тихо жить здесь и заниматься делом, которое мне действительно интересно.
– Здесь ты не найдешь себе мужа.
– А как же ваши сыновья? – поинтересовалась Катарина, склонив голову набок. – Они не подойдут?
Тетушка отвернулась к окну и вздохнула.
– Я надеялась, что вы понравитесь друг другу, – наконец сказала она. – Однако я вижу, что ошибалась. Пойми, дорогая, я не стану принуждать тебя к браку. Мальчики – достойные молодые люди. И возможно, вам нужно больше времени, чтобы привыкнуть друг к другу. Или осознать, что, несмотря на все твои потери, жизнь продолжается…
Она убрала камень в складки платья.
– Я, конечно, понимаю, что тебе пришлось тяжело, что сейчас ты растеряна, а потому предлагаю просто дружеское плечо…
Тетушка Лу поднялась.
– И еще… – у дверей она остановилась, окинув Катарину внимательным взглядом. – Я несказанно рада узнать, что кого-то из нашей семьи боги наделили даром… странно только, что Бетти об этом упомянуть не удосужилась.
– Может, не считала, что это важно? – Катарина тоже поднялась. – В конце концов, к чему женщинам магия?
– Действительно.
Глава 12
Кайден мрачно жевал мясо. Он взял кусок руками, поставив локти на стол, но в таверне никто, кроме Дугласа, не оценил по достоинству мятежный порыв его души. Заведение было из простых, и оттого люди если и косились на Кайдена, то вовсе не из-за его манеры есть.
Пальцы он облизывал.
– Болотники, стало быть, – Дуглас вот вяленую говядину нарезал тонюсенькими ломтиками, которые макал в темный острый соус и заедал хлебною коркой. – Уверен?
– Тропа старая. И для людей проложена, – Кайден поморщился. – Пользовались часто, потому и не заросла, но если дальше сунуться, думаю, выйдем на открытую воду.
А там и за топью дело не станет. Топи здесь имеются.
Местные болота, появившиеся в незапамятные времена, некогда простирались от Бристона до подножия Сизых холмов, с которых они и питались, поглощая воду осенних дождей. Но пришли люди и часть болот осушили, а другие высохли сами, лишившись хозяев. И огромная некогда топь распалась на куски, притихла.
– Может, все-таки…
Дуглас мясо и не жевал, медленно рассасывал с видом презадумчивым.
– Нет. Все сходится. Теперь понятно, почему не нашли ни людей, ни животных. Почему сама их смерть не потревожила струны мира.
Кайден сыто икнул и бросил на тарелку обглоданную кость. Облизал губы. Тронул языком выступающие клыки, которые бабушка некогда искренне надеялась подпилить. Благо она вовремя поняла, что ничего-то из этой затеи не выйдет.
– А вот если их тихонько притопили… – кивнул Дуглас.
– Если притопили, – Кайден потер руку о руку, теперь ему и здесь чудился гниловатый запах болота. – Хуже, если царица вызрела и расширяет улей.
Вот тут Дугласа передернуло. Он с упреком взглянул на подопечного и сказал:
– Не за столом же.
– Я поел. Но будь это улей, людей пропадало бы куда больше. Думаю, она готовится войти в силу, вот и делает запасы. И стало быть, люди еще живы…
И жизнь эта будет длиться годами.
Да, пожалуй, за столом о таком думать не следовало.
– Что живы – это хорошо, что болота – это плохо. На болотах мы их не найдем. Вода… – Дуглас подцепил очередной ломтик мяса. – Вода силу распыляет.
– На болотах и не надо. Они среди людей. Кто-то ведь договаривался с разбойниками. Кто-то принес им «голос Сирены». Кто-то научил, как остановить караван. И кто-то сдал же их лорду Тирби, зная, что дальше копать он не станет. Нет, она не так и юна, скорее наоборот. Она жила среди людей и умеет прятаться, притворяясь человеком.
Кайден задумался, прикусив щеку. Опомнился лишь от резкой боли, и рот наполнился кровью.
– Мы найдем эту тварь, а с ней и остальных. Надеюсь, успеем.
Иначе судьба их будет незавидна.
Катарине не спалось.
Постель вдруг сделалась неудобна, будто кто-то сыпанул в перину крошек и теперь Катарина чувствовала их. И как бы она ни легла, вскоре лежать становилось неприятно, а после и невыносимо. Ныли ноги. И руки.
И шея.
И спина, кажется, тоже. Но хуже всего, что Катарине хотелось спать. Она легла на спину, скрестила руки на груди и заставила себя лежать смирно, считая руны, только раз за разом сбивалась и злилась оттого еще сильнее.
– Я оттуда слышу, как ты сопишь, – Джио убрала стул от двери и уселась на него. В ночной короткой рубашке она походила на призрака. Весьма, следовало заметить, непристойного призрака, ибо пристойные не носят алых подвязок и рубашек, отделанных французским кружевом. – Не спится?
– Не спится, – Катарина вынуждена была признать очевидное. – А тебе?
– И мне, как видишь.
Джио натирала ногти замшевой тряпочкой.
– Нервы? – осведомилась она.
– Не знаю. Наверное… тетушка эта… мне кажется, она подозревает, что я – это…
– Не ты?
– Не я.
– Пускай подозревает.
– А если… захочет проверить?
– Как?
– Кровью.
– Через королевский артефакт? – усмехнулась Джио. – Кто ж ей даст?