Девочка для генерала 2 Кистяева Марина
– Неужели?
А вот теперь в его голосе появились рычаще-ласкающие нотки, от которых Катю сразу бросило в дрожь. Она снова увидела перед собой хищника. Все дни, что она находилась здесь, он давал ей иллюзию. Что тот Коваль, который жестко и безжалостно брал её в камере СИЗО, пусть и относительно комфортабельной, исчез навсегда. Катя сильно сомневалась. Он дремлет внутри этого сильного, властного мужчины, и ей необходимо с ним подружиться. Не приучит, она не настолько наивна и самоуверенна. Ей не хотелось войны, не хотелось принуждения.
Хотелось равных отношений.
Хотелось, наконец, прийти к тому, чтобы не думать, не анализировать.
А наслаждаться.
Чем? Пока тоже вопрос проблематичный.
Но она разберется. Обязательно.
Перед ней снова был хищник, замерший, притаившийся и за ней наблюдающий. Катя непонятно зачем опустила взгляд вниз и увидела, как в паху у Руслана увеличивается. Он возбуждался. От чего? Что видел её? Или что надумал себе?
По позвоночнику прошелся разряд вполне ощутимого тока, к щекам прильнула кровь. Она смущалась, и ничего не могла поделать с реакцией собственного тела.
– Да, непонятно, но не в этом суть. Руслан, мне надо, чтобы ты вернулся сюда через пятнадцать минут. Можно такое устроить? Пожааалуйста.
Она видела – ему нравится. Зверю, что замер в ожидании. То, что она просит, как она улыбается. В стальных глазах Руслана плавилось серебро. Опасное начало вечера, учитывая, что возбуждение мужчины увеличивалось прямо на глазах.
Вот что за мужчина, а?
– Не буду спрашивать зачем, но ровно через пятнадцать минут я войду в эту дверь.
Катя едва не подпрыгнула от радости.
– Договорились.
Руслан развернулся, бросив на неё заинтересованный взгляд, и пошёл по коридору. Достал телефон и снова кого-то набрал.
Катя вернулась к приготовлениям.
Ей за эти пятнадцать минут ещё надо успеть переодеться и привести себя в порядок! В том, что Руслан ей не даст и минуты лишней, она не сомневалась.
Аааа… Была не была.
Она не успела. Торопилась, как могла, но всё же опоздала, и в гостиную вбежала уже не сомневаясь, что её ожидает Руслан.
Так и оказалось.
Руслан сидел в кресле у камина, вытянув длинные ноги. Кресло мужчина немного развернул, чтобы видеть дверь. Не хотел пропустить тот момент, когда она придет. Катя замерла в дверном проёме, робко улыбнувшись, как бы принося извинения, а у самой, казалось, сердце скатилось в область желудка. Не только она одна переоделась. Руслан тоже. Он сменил простую домашнюю одежду на джинсы и футболку. Волосы слегка поблескивали от капелек воды. Кате нравилось прикасаться к ним, когда они влажные. Они становились мягкими, не такими ершистыми, опять же даря иллюзию, что иногда и их обладатель может быть таковым.
– Привет.
– Ты опоздала.
– Девушкам положено.
– Но ни когда они выступают инициаторами романтического вечера.
Он вроде бы и журил её, но в его голосе не слышалось и намёка на осуждение, что не могло не взбодрить Катю, возвращая ей уверенность в себе и своих действиях.
– Ты же простишь меня за опоздание?
– Твои обнаженные ноги и моя, черт побери, рубашка на твоем теле, служат лучшими извинениями.
– Ты догадался, что я готовлю? Да?
Она продолжала стоять, поджимая босые пальчики на ногах. Система теплого пола по всему дому позволяла разгуливать босой, что ей безумно нравилось.
– Запах ароматических свечей тебя выдал. И всполохи огня – тоже.
Катя пожала плечами и направилась к накрытому столу.
– Я всё равно старалась.
– Спасибо. Мне очень приятно.
Руслан начал вставать с кресла, но следующая фраза Кати приостановила его.
– В моей жизни ни разу не было ни свидания, ни ужина при свечах. Поэтому мне захотелось его устроить… для себя любимой.
Она краем глаза следила за реакцией Руслана. Тот весело усмехнулся, качнув головой.
– Ок. Ужин, значит, не для меня.
– Не для тебя конкретно, – она продолжала вести выбранную линию поведения, а у самой пульс настолько участился, что в ушах загудело. Всё-таки до этого дня она вела себя более сдержанно с Русланом. Постоянно контролировала, если не каждое слово, то действия – точно.
Она собралась отпустить себя.
Если у неё с Русланом ничего не получится, приведет к фиаско, значит, не стоит и дальше пробовать.
Руслан всё же поднялся, и от его широкоплечей фигуры комната сразу же сузилась, уменьшилась в размерах. Катя едва ли не заново взглянула на мужчину, что ворвался в её жизнь, перевернул всё с ног на голову. Опасалась ли она его в данную минуту? Однозначно – нет.
Хотя нечто хищное, что проглядывало в нем, не могло не будоражить.
– И рубашка моя на тебе из-за того, что тебе нечего надеть? – хрипловатые нотки ласкали кожу.
– Накинула на плечи первое, к чему прикоснулась рука.
– Врунишка, – его голос окончательно понизился, бархат приобрел более глубокие оттенки.
– Я? – Катя старательно изображала удивление, смешанное с мягким негодованием. – Нисколько. Ни грамма. Ни…
Она замолчала, потому что хищник двинулся на неё. Не в сторону стола.
К ней.
Дыхание мгновенно потяжелело, а соски напряглись, бесстыдно натянули ткань кружевного лифа. Катя не смела опустить взгляд ниже, но была уверена на сто процентов – соски натянули и ткань рубашки, и теперь просвечивали соблазнительными вершинками. Собственная реакция ей начинала нравиться. Почему бы и нет?
Если Кате начинал нравиться Генерал, тело потянуло за собой и голову.
Нельзя остаться безучастной, когда на тебя голодным зверем смотрит взрослый мужик. И как смотрит! Словно ты его персональный десерт. И тобой он уже готов заняться.
– Вижу, что в лифчике. Надеюсь, и трусики на тебе имеются. Хотя сейчас их не будет, Воробушек.
– Руслан, мы сейчас будем кушать… Ай…
Она не удержалась и рванула в сторону. Это вышло само собой. Бегать от Коваля по гостиной она не собиралась. Так получилось, интуитивно.
Её, конечно же, сразу же поймали. Убежать от Руслана нереально. Один резкий бросок, неуловимый, невероятно скоростной, и она уже в его объятиях. Впечаталась в его грудь, сразу же окунувшись в уже ставший любимым терпкий парфюм. Нереально притягательный.
Катя не успела даже охнуть, а её приподняли кверху и не оставили выбора, пришлось обвить мощный торс Коваля ногами. Это было ещё одной ошибкой, толкнувшей девушку в пропасть чувственности. Как только она почувствовала внутренней стороной бедра мышцы Руслана, кровь прильнула к лону. Трусики начали увлажняться.
Держали Катю крепко. Из рук Руслана вырваться невозможно, но надо бы.
– К черту ужин, Воробушек, – простонал Коваль и склонил голову, пряча от неё потемневший взгляд.
Катины возражения потонули в его губах. Катя хотела сказать, что ужин ни в коем случае не отменяется, что к нему готовилась не только она… Но всё растворилось в небытии, стоило Руслану прикоснуться к ней. Поцелуй выбивал почву под ногами, Катя терялась. Она даже не сразу заметила, что Руслан куда-то понес её. Обвила лишь сильнее ногами его торс, руки же соединила на его шее.
– Руслан, я…
– Тихо, Катя.
Все слова, что она собиралась сказать, застряли в горле, когда Руслан посадил её на стол. Шум частично сбрасываемой посуды заставил её сердце сжаться от разочарования. Правда, недолго. Не до посуды стало.
Руслан освобождал место именно ей. Посадил попой на край стола. Катя хотела скинуть ноги с торса мужчины, её остановило медленное покачивание головы. Руслан снова поймал её взгляд, и она оказалась под его влиянием.
Сидеть на столе, обнимая мужчину, с задранной рубашкой, что обнажила бедра, с намокшими от закручивающегося внизу живота спазма трусиками, оказалось одновременно порочно и привлекательно. Именно привлекательной и желанной чувствовала себя Катя. Девушкой, которую не доставили на утеху барину, а которая сама пришла и очаровала. Эрегированный член, упирающийся ей в бедро, и потемневший, наполненный страстью взгляд Руслана были тому лучшим подтверждением.
Он смотрел на неё иначе. Вроде бы и мягко, но настолько проникновенно, желанно, что Катя невольно потянулась к нему. Ей хотелось самой прикоснуться к Ковалю, погладить его.
Он опередил её на какие-то доли секунд. Схватил за волосы, потянул назад, натянул, невольно заставляя её запрокинуть голову и оголить шею.
– Обожаю тебя такой, – прорычал Руслан, приближая своё лицо к её лицу, вызвав своим признанием новую волну огня в крови девушки. – И хочу до ломоты в яйцах. Если не возьму сейчас, взорвусь.
– Так возьми, Генерал.
Её открытая шея – искушение.
Нет, мать вашу, вся Катя одно сплошное искушение. Невероятное. Нереальное.
Увидел её в рубашке, и крышу снесло. Какой на хер ужин, если он не трогал своего Воробушка весь день? Суетилась, маленькая, что-то готовила. Открытая, читай – не хочу. Её непосредственность обескураживала даже такого прожжённого циника, как он. Бабником Коваль в общепринятом смысле не был. Потому что не соблазнял, не очаровывал. Брал. Договаривался. И только.
Женщины не раз устраивали ему романтические ужины. Свечи, интим, дорогое прозрачное белье, прочая красивая атрибутика, направленная на пробуждение в нем романтических чувств. Серьезно? Он видел тело, видел соски, что просвечивали сквозь кружево, трусики, а иногда и тщательно выбритый лобок. Ужин и свечи его априори не интересовали. Не для этого он приходил к женщине. Секс и удовлетворение. Всё.
С Катей, честно, хотел поужинать. Ведь старалась маленькая… Но увидел свою рубашку на ней, и все благие намерения полетели к чертям. Её игривый тон и вовсе его добил. Нокаутировал.
Она открывалась перед ним. Впервые за эти недели. Менялся её взгляд, движения. Тон разговора. Она кокетничала, заигрывала! Раньше всегда подобные игры раздражали Коваля. Они взрослые люди, и каждый хорошо знал, чего хочет.
Реакция на Катю снова приятно его удивила.
Он не узнавал себя. Почти сорок лет, а велся на девочку, как сопливый пацан, вагины женской не видевший. Реагировал на всё очень остро. Думал. Постоянно. Снова и снова. Просчитывал и ошибался.
И кайфовал от собственных просчетов, от собственных эмоций, что были для него совершенно новы. Руслан прислушивался к себе. Часто. Смотрел, как спит утомленная от его ласк Катя, раскинувшись на кровати, непременно голенькая. Одеваться он ей не давал. Прислушивался к её дыханию. Считывал его, отмечая, как трепещут реснички, отбрасывая легкие веера-тени на щеки. Катя во сне была невероятной.
Нежная, ранимая. Запачканная им. Да, вот тут в нем просыпался дьявольский собственник, на пути которого лучше не вставать никому. Ни Богу, ни дьяволу. Человеку, простому смертному тем более. Ночь принадлежала только Руслану, дела оставались за дверью, и он мог в полную меру сосредоточиться на Воробушке. Не было ночи, чтобы он её не тронул. Ему необходимо было кончить в неё. Примитивно пометить. Осознание того, что Коваль ведет себя, как первобытный самец, заимевший свою женщину, сначала вызывало саркастическую ухмылку. Стареешь, друг. На романтику потянуло. По прошествии нескольких дней в доме у океана Руслан перестал иронизировать. Потому что ирония встала костью в горле. Сменилась на необходимость чувствовать Катю. В потребность.
Он не мог долго находиться без неё. Как зверь постоянно прислушивался, едва ли не принюхивался. В доме ли она… Знал, что в доме. Без его разрешения ей не выйти. И всё же… Всё же…
Проверял.
В нем просыпались совершенно дикие инстинкты. Иногда хотелось Катю запереть в комнате. Чтобы без него никуда. Маразм полный. В каком веке они живут? И где.
Это даже не инстинкты. Это болезнь. Одержимость в чистом виде.
Коваль всегда был предельно честен с собой. Можно спокойно вводить в заблуждение собеседника или попросту не говорить ему правды, потому что не видишь смысла, но врать себе – глупо. Последствия подобной недальновидности могут быть катастрофическими. Поэтому, как только Руслан почувствовал тягу к девочке, сопротивляться не стал. Как там говорят? «Надо брать». Вот и у него.
Надо принимать.
То, что дает судьба.
Не то, чтобы Коваль хотел любви от женщины. У него была Лиза, ему хватало любви дочери. От женщин ничего больше, кроме как тело, не требовалось. Руслан весь спектр эмоций получал на работе, и его абсолютно устраивало, что вечерами его никто не ждет дома на постоянной основе.
С Катей с первой встречи всё не так.
Черт побери, он даже ни разу ещё не заставил её сосать! Сотню раз смотрел на её красивые алые губы и представлял, как водит по ним членом, как скользит между ними. Видел, как кончает прямо в горло, и мутноватая капля его спермы застывает на нижней чуть припухшей от его грубых толчков губе…
Хотел жестко, до спазмов.
Вместо этого ласкал, боясь поставить синяк на мраморно-белой коже.
Ему нравилось сдерживать зверя внутри себя. Нравилось ловить себя на одержимых эмоциях, которые пробуждал один лишь игривый взгляд Кати. И да, мать вашу, если надо, он, как чертов деспот и тиран, запрет её в комнате! Плевать он хотел на всех!
Его Катя.
Болезненная ревность во всем ещё только начала поднимать свою оскалившуюся морду.
Ему даже собственная ревность нравилась! Потому что в новь. И потому что не было по сути причин для неё. Катя полностью зависела от него. Так будет и дальше. Естественно, документы девочке уже сделали, и свободу передвижения она получит. В клетке, пусть и золотой, она сидеть не будет. Иллюзия выбора у человека должна быть.
Он свой выбор сделал.
Окончательный и обжалованию не подлежащий.
Руслан провел языком по шее Кати, нашёл усиленно бьющуюся жилку, с удовольствием отметив, что девочка тоже не равнодушна. Сердце в груди трепещет, стучит громко, да и сама дышит часто. Он пил сладость её кожи, вклинивая бедра между её ног. Одной рукой удерживая белокурые волосы, второй нашёл босую ступню Кати и уверенным, не терпящим возражений движением задрал её на край стола. Катя охнула.
– Ты для меня раскроешься полностью, Воробушек, – надсадно проговорил он, задирая голову и заглядывая ей в лицо. – Ты же знаешь, что я дурею от вида твоей куночки?
Ему нравилось её дразнить. От пошлостей, что он говорил, она всегда краснела. Вот и сейчас щеки вспыхнули алым. Катя не закрывала глаз. На него смотрела.
– Знаю, – тихо ответила она и добавила: – Это же хорошо.
Пришла очередь вспыхивать Руслану. Щеки, конечно, у него румянцем стыдливым не покрылись, зато в паху прострельнуло так, что захотелось тотчас послать куда подальше предварительные ласки.
– А ещё я знаю, что тебе… – её дыхание сбилось от волнения, она облизнула пересохшие губы, словно на что-то решалась, – хочется отодвинуть в сторону трусики и взять меня. Ты сдерживаешься, Руслан. Не стоит… Не сегодня. Дай мне себя. Я хочу тебя настоящего.
По мере того, как она говорила, в голове взорвался фейерверк, разнося к чертям собачьим мозги и сдержанность. Когда Катя говорила вот так тихо, проникновенно, весь мир мог обрушиться, сгореть в адском пламене от извержения вулкана или под воздействием сдвига плит. Он не заметит. Ничего, кроме голоса Кати не существовало. И того дикого желания, что она в нем пробуждала.
– Ты сама попросила! – рыкнул он и накрыл бесстыдно сосок, что не давал ему покоя с той самой секунды, как Катя вошла в комнату. Такой притягательный… маленькая горошенка… вкусная… идеальная… Он перекатывал её языком, чтобы тотчас сжать между зубов, заставив Катю глухо застонать и выгнуться.
А дальше его понесло. Он хотел её всю. Получил добро. Он! Получил! Добро! Генерал Коваль, которому было плевать на любовниц. Живы? Относительно здоровы? Удовлетворены физически и, главное, финансово? Претензий не имеют? Отлично. До свидания.
Он сорвался с цепи, иначе и не скажешь. Ему снова было ничтожно мало Кати. Маленькой, что привнесла в его жизнь невероятно много. Он ласкал языком сосок, рукой с силой сжимал вторую грудь, мял, тискал, пробовал вновь и вновь на упругость. Придвинул Катю к себе, чтобы пахом чувствовать её лоно. Она чудом удержалась на столе, вцепилась рукой в мужское плечо.
И ноготками. В кожу. Не жалея её, раздирая.
Даа…
Ему захотелось заорать во всю глотку.
Пусть оставляет на нем свои следы! Клеймит его! Как и он заклеймит её и не только запахом и спермой.
Руслан рванул рубашку, пуговицы покатились по паркету. Окинул взглядом Катю в белье. Медленно, поймав затуманенный поволокой взгляд Кати, развел ноги ещё шире.
Положил ладонь на лоно поверх кружевных трусиков.
Нежно-персиковых, едва ли не белых.
От прерывистого дыхания её грудь красиво подрагивала. Соски покраснели, немного набухли. В зоне декольте появилась легкая испарина. Жадно, едва ли не остервенело, Руслан опустил глаза ниже. На красивый живот. На то, что было скрыто под светлым кружевом.
Руслан несколько раз с силой вдавил пальцы в бедра Кати. Вроде как погладил. Заметив красноватые следы, растекающиеся на белой коже, мысленно возликовал. Ему нравились отметины, оставленные им. Ничего не мог поделать с дикостью восприятия Кати.
Его…
Приоткрытый ротик Кати снова навел на мысль присунуть ей. Придет время и для этого. И очень скоро! А пока…
Его палец оттопырил кромку трусиков и дотронулся до нежной плоти. Влажная! Воробушек уже готова принять его. Руслан оскалился.
– Хочешь знать, какой я, когда отпускаю тормоза, Каааатя??? – палец нырнул в горячую дырочку. Туго, несмотря на то, что влажно.
– Хочу, – выдохнула она, чуть подняв голову, чтобы иметь возможность видеть его лицо.
Он оскалился сильнее.
– Тогда смотри. Смотри, Кааатяя, и не смей закрывать свои глазки! Если только, когда будешь кончать! Поняла меня?
Катя мотнула головой.
– Неееет…
Её «нет» прозвучало, как сигнал к основным действиям. Руслан начал трахать Катю пальцем, вторым безошибочно найдя клитор и надавив на него. Ему, черт возьми, нравилось, что Катя не поддавалась. Именно сегодня. Пусть и покорно принимала его ласки, тянулась к ним, царапала кожу на плечах, шее и спине. Чертов диссонанс, сводящий его с ума.
Он закинул одну ногу себе на плечо. Катя застонала и вынуждена была сильнее откинуться назад, опираясь на локти. Раскрытая. Раскрасневшаяся.
Руслан не жалел её. Двигал пальцами резко, вводя их на всю длину. Языком облизывал её лодыжку, покусывая и там оставляя свои следы. Свободной рукой дотянулся до груди и снова смял одну. Не мог он оставить её полушария в покое!
Напряжение достигло пика. Поза, в которой находилась Катя, предоставляла шикарнейший обзор. Он видел, как пальцы растягивают её нижние губки, как они проникают внутрь, вытягивая оттуда дурманящую влагу.
Руслан приглушенно зарычал, рывком приспустил штаны с боксерами вместе, высвобождая твердый, как камень член. Розовая головка налилась кровью, приобрела более темный оттенок. Катя снова извернулась, приподняв голову, чтобы открыто посмотреть на его член.
Аккуратный язычок, что мелькнул между губ, когда Катя облизнулась, добил его.
Выругавшись, Коваль подался вперед. Сдвинул трусы Кати в сторону, разрывая их и врываясь в лоно Воробушка по самые яйца. Катя закричала и сразу же подалась вперед, к нему. Перед глазами Руслана на мгновения появились черные мушки, настолько пронзительно он чувствовал, как плотно Катя обтягивает его.
Он замер.
Посмотрел вниз.
Туда, где их тела соприкасались.
И задвигался быстро, сжав Катю сильнее. Наклонился, обхватил ладонью её шею со спины, распластав частично пальцы и на затылке.
– Моя… ты моя, Воробушек. Поняла? – спрашивал он, гипнотизируя её и яростно работая бедрами, входя в неё полностью.
– Даа…
Лишь когда услышал этот протяжный стон, дикое облегчение, смешавшееся с ярчайшим удовольствием, пронзило каждую клеточку его тела.
Глава 9
– Расскажи мне о себе, – пауза. – Немного.
– Чуть-чуть? Как вы, девочки, любите выражаться.
– Ага.
Руслан макнул небольшой кусок рыбы в соус и поднес к губам Кати. Та с радостью позволила себя кормить и дальше.
Они всё же устроили романтический ужин при свечах у камина. Девочке нужна романтика. Он не против.
Он вообще уже не против по многим пунктам.
Что ж… Катя хочет его истории…
– Руслан Коваль, тридцать восемь лет. Генерал Вооруженных сил РФ. Женат ни разу не был. В криминале замешан был. Не единожды. И буду ещё.
Катя фыркнула и уткнулась лицом в его ключицу. Но тотчас подняла голову и добавила:
– Руслан, я серьезно.
– Я тоже.
Смешинка из серо-голубых глаз начала стремительно падать, и Руслан даже немного пожалел, что его слова тому причина.
После сумасшедшего секса на столе, они перебазировались на плед к камину. Руслан перенес посуду, хотя Катя тоже порывалась, он её остановил. Ему нравился её разморенный вид после оргазма. Она кое-как пыталась прийти в себя в первые минуты, а он, как обдолбанный наркоман ловил её выражение на лице, запечатлел в памяти. Ему хотелось больше таких воспоминаний, больше таких моментов!
И они будут.
Надеть он ей позволил только рубашку. Потребовал, чтобы она сняла лифчик, лямку которого он порвал. Трусики где-то валялись под столом. Он их тоже порвал, когда кончал. Мешали. Его рубашка прикрывала, но не скрывала. Провоцировала. Руслан взял небольшой тайм-аут. В подтверждении правильности решения услышал, как бурлит от голода в животе Кати.
– Есть хочу, – тотчас заявила она, облизывая припухшие от его поцелуев губы.
После того, как они поели, выпив по одному бокалу, Катя улеглась к нему на плечо. Девочку потянуло на разговоры. Он её понимал.
Время пришло. Если он хочет, чтобы она перестала чувствовать себя «приглашенной из СИЗО подстилкой» надо выводить их отношения на другую ступень.
Рука Кати лежала на его груди, она ноготками водила по коже, рисуя замысловатые сюжеты.
– Я скажу, как есть, Руслан. Ты же всё равно хорошо считываешь меня. Врать не люблю и не умею. Не хочу. Тебе особенно.
– Давай уж, Воробушек, нокаутируй меня своей правдой, как ты умеешь.
Ему было хорошо.
Чертовски.
Вот так лежать у камина с Воробушком.
Он был сыт и доволен. Во всех планах.
– Я не знаю тебя, Руслан. Вообще. Вроде бы стараюсь научиться общаться с тобой вне постели, но как-то плохо выходит.
– Почему плохо? Из-за того, что я ничего о себе не рассказываю?
– Это тоже. Ай…
– Извини.
Он не заметил, как сильнее сжал руку, лежащую на талии Кати. Они оба оказались правы. Ему нужна правда, ей – информация.
– Мне нравится, как ты меня сжимаешь. Сначала – нет, – её откровений он не ожидал. По позвоночнику предательски пополз холодок. – Сначала зажималась постоянно я. Знаешь, как сильно я тебя боялась, Генерал? Сейчас тоже боюсь, но меньше.
И снова последовало ещё одно «ай», потому что Руслан резко поменял позу. Фиксируя одну руку на её затылке, чтобы не ударилась головой, перевернул Катю на спину, распластал её на пледе, сам нависнув сверху.
– Не смей меня больше бояться, – яростно выпалил он, глядя в лицо Воробушка.
У той глаза распахнулись. Его любимый океан… Тонул бы в них, не выныривая.
– А ты не пугай. Ты же большой вон какой. И тяжелый.
– А вот сейчас врешь. Не придавливаю я тебя.
Он дурел, когда она была под ним. Такая покорная.
Он доминант и любил, когда всё по его. Но это нормально. И характер поздно менять, да и должность, служба обязывала быть таким.
– Но ты всё равно тяжелый, Генерал.
Катя чувственно улыбнулась.
– Тяжелый. Сто два килограмма. Или около того. Давно не взвешивался.
– Ого. И вот, кстати, да, уже первая информация о тебе есть.
Несмотря на шутливый тон, Катя всматривалась в его лицо. Лежала под Русланом, раскрасневшаяся. Была бы его воля, никогда бы её из-под себя не выпускал.
– А то, что я сказал про криминал, тебя, значит, не напрягло?
– Я, Генерал, наивна, но не настолько же, – она снова улыбнулась, но более сдержанно, даже немного грустно. – Генералами в России и ещё где-то в тридцать восемь не становятся просто так.
Его фраза. Один в один.
– Правильно думаешь.
– И следствие над тобой…
– Это ширма. Театрализованное представление.
Её тело под ним замерло. Его девочка хотела правды, что ж…
– Я иногда забываю, что ты тоже находишься под следствием.
– Катя, нет никакого следствия. С меня через неделю-две снимут все обвинения и официально принесут извинения. Я дам пресс-конференцию. Даже, возможно, изображу обиду, скажу, как долго и самоотверженно я служил Родине, армии, но пришло время уходить. И я, скорее всего, уйду, – Руслан скривил губы. – В политику. Или нет. Не решил ещё, принимать ли мне предложение Президента.
У Кати по мере того, как он говорил, глаза распахивались ещё шире. Её удивление, граничащее с шоком, проявлялось всё сильнее. Руслан скривил по-доброму губы – он ожидал подобного.
– Президент? – уточнила она едва слышно.
– Он самый, маленькая. Я – его уровень. Или он мой… Тут пока мы тоже не решили.
– Мы?..
– Мы, – кивок с его стороны.
– А кто это «мы»?
– Ты точно хочешь знать?