Ведьма. Истоки Чередий Галина
– Привет! – приветствовала я его.
Весь в черном, от кожаной куртки до перчаток, и, почудилось, какой-то слишком бледный, гораздо сильнее прежнего. Уткнул ствол пистолета в висок парня, что, однако, не выглядел слишком испуганным.
– Что он сделал? – спросил у меня вместо приветствия.
– Ничего Василь с ней не делал такого, я тебе сразу сказал, что он не по этим делам, – косил захваченный на майора взглядом. – Она добровольно с ним пришла!
Брехун патлатый.
– Со мной все в порядке! Василь мне помог. Я промокла, и мы здесь чтобы согреться.
– Вон! – оттолкнул Волхов от себя молодого оборотня и двинул стволом, приказывая убраться и старшему, что хранил молчание до сих пор.
– Я могу тебя оставить с этим? – невозмутимо уточнил Василь, совершенно забивая на направленное на него оружие.
– Конечно, можешь. Он мой друг.
Угу, по крайней мере, называл себя им еще совсем недавно.
– Ладно. Потом остальное обсудим, – кивнул оборотень и вышел, явно нарочно задев Егора в проеме мощным плечом.
– Ничего не меняется, да, Люда? – начал вроде спокойно майор. – Ты опять попала в неприятности, осталась мокрой и нуждаешься в тепле?
– Уже знаешь о клубе?
– Конечно, я знаю. – Он сделал пару шагов ко мне и остановился, хмурясь и как будто к чему-то прислушиваясь.
Я тоже быстренько оценила свою внутреннюю погоду. Полный штиль, однако. Что, псевдо-удавиха моя, если больше нельзя его жрать, то и шевеления не стоит?
– Знаешь или участвовал? Это что, новая политика отдела в отношении подлунных? Тотальное уничтожение?
– Ты забыла, девочка, что моя работа вопросы задавать, а не отвечать на них. – Егор подошел еще ближе, останавливаясь напротив, и уставился мне в лицо неотрывно.
– И все же! – Вперла я в ответ пристальный взгляд.
Он вдруг поднял руку и провел пальцами по моей щеке. Силе было наплевать. Мне – нет. Я помнила его касания и тепло рук.
– Что-то не слишком твой магический фокус с Чашей сработал, – тихо сказал Волхов, проведя нежно по моей щеке еще раз. – Тянуть к тебе меня не перестало, девочка, хоть все уже и не так критично.
– Ты мужчина с нормальными инстинктами, я – полуголая женщина, стоящая перед тобой, так что все естественно, думаю, – ответила, отступая от него. – Я просила Чашу освободить тебя от зависимости, порожденной воздействием голода моей силы. И ты заговариваешь мне зубы.
– Я не участвовал в нападении на клуб. Это не новая политика отдела, по крайней мере, официально, – ответил-таки Егор на мои вопросы в порядке очередности. – Какой цели добивались нападавшие, мне не известно. Пока. Но я очень, черт возьми, хотел бы знать, что ты там делала именно в этот момент.
– Мы с Данилой просто пошли в клуб. Развеяться немного. – Про знакомство с членами артели я умолчала. Я вообще не обязана перед ним отчитываться.
– И почему я тогда нашел тебя в озвученном тобою же полуголом состоянии в обществе оборотня? Что, Лукин внезапно уже в отставке, и ты в поисках новых сексуальных приключений?
– Заманаешься ты моей отставки дожидаться, майор, – заявил бесшумно появившийся в дверном проеме ведьмак.
Волосы, лицо, одежда – все в пыли и местами в крови, но ран на нем вроде не видно.
Он прошагал прямо ко мне и демонстративно принялся осматривать сначала рассаженные ладони, а после, повернув к Егору спиной, развернул и простынь, обозрев всю.
– Василь, сука! А поаккуратнее нельзя было?! Она же вся в синяках и ссадинах теперь! Люська, где еще болит?
– В основном, спина. Я на нее упала после взрывов. Кто-то мне объяснит, что же случилось, и кто напал?
– А то не понятно кто! – буркнул Лукин, зыркнув через мое плечо на Волхова.
– Отдел ни при чем.
– Ну да, так мы и поверили, – фыркнул презрительно Данила, заворачивая меня обратно.
– Мне абсолютно безразлично, во что вы верите. Я просто знаю, что все именно так. Мы не проводим таких громких акций.
– Вот, кстати, какого черта ты здесь, майор, а не суетишься на руинах?
– Я в отпуске. К тому же к отделу то происшествие имеет косвенное отношение. Если это было нападение подлунных на подлунных же, то нас это не касается, если среди случайных жертв не окажется людей.
– А если это какие-то психи-люди напали на подлунных, то вам тем более насрать, да? – язвительно спросил Лукин.
– Единственное, что касается отдела в этой ситуации – нельзя допустить обнаружения тел существ без морока. Обывателям совсем не нужно знать, что рядом с ними живут подлунные в таком количестве. Так что, там сейчас все быстро зачистят, пока журналистов толпа не набежала. А тебе, Людмила, стоит хорошенько подумать о том, что практически каждый раз, когда выходишь куда-то в обществе этого ведьмака, ты влипаешь в неприятности.
– А я считаю, что ей лучше задаться вопросом – как ты тут так быстро оказался. Прям чертиком из табакерки выскочил, а как ее в отдел на допрос возили – что-то не дозвониться было.
– Давайте прекратим, а? – попросила я обоих и, обойдя Данилу, доковыляла до мягкого дивана в углу и со стоном уселась на него. Да, спине реально досталось. – Важно выяснить сейчас, кто и зачем напал, а не кто кому неприятен больше.
– "Неприятен" не синоним "опасен" для твоей жизни, Люда, – возразил майор. – Но ты права.
– Да про опасен чья бы мычала, – огрызнулся Лукин. – А кто напал, выяснять – его работа, вот пусть и занимается. А мы сваливаем домой, василек.
– Да-да, ты сам сказал, что отделу пофиг. А нам нет. Если напали целенаправленно на подлунных, то что теперь? Ходить, бояться и оглядываться?
– Дома сидеть! – синхронно в два голоса прозвучало от ведьмака и майора.
– Не может не радовать единство ваших мнений в данном вопросе, ибо это первое, в чем вы согласны друг с другом, – фыркнув насмешливо, заметила я. – Я прямо горжусь собой и вообще не против. Пожить немного без ежеутренней беготни по сугробам и сеансов изощренных издевательств, по ошибке называемых тренировками, я совершенно не против. Как раз наконец ремонтом займусь.
– Отменяются временно только сугробы, Люська, и тренера мы сменим, будет на дом приходить. Что-то не впечатлен я прежними результатами, раз тебя Василь смог так запросто утащить.
– Ты издеваешься? Ты его видел вообще? Он огромный!
– Ни черта не довод.
– А меня по-прежнему интересует, с какой целью оборотень это сделал. По доброте душевной или ты его к Людмиле приставил?
– Никто его не приставлял. Он мой должник. Как бы.
– А я ведь спрашивал – нет ли у тебя еще для меня каких-нибудь сюрпризов, василек, – закатил со вздохом глаза Лукин.
– Это был сюрприз и для меня вообще-то!
– Причина? – обрубил наши с ведьмаком препирательства Волхов.
– Ты знаешь, хоть и отказался тогда мне верить, – ответила я ему. – Эпизод у кафе “Фаиз”.
На лице майора, естественно, осознания собственной неправоты не отразилось. Он просто кивнул и, развернувшись, пошел на выход.
– Егор! – окликнула его я. – А ты … – Где был? Ага, он прямо такой любитель поговорить о себе. – Зачем приходил?
Он притормозил, несколько секунд глядел на меня и, буркнув “я на связи”, ушел, и не подумав ответить. Ну, я не особенно-то и надеялась. Проводив его глазами, отвернулась, сразу нарываясь на цепкий взгляд Лукина.
– Тебе бы помыться и переодеться, – сказала ему.
– Вот домой приедем и помоемся. Я сейчас сумку с твоей сменкой принесу из тачки, а ты постарайся не найти за пару минут поводов заставить меня охре… удивиться, блин.
И зыркнув на меня в стиле “ух я тебе!”, он вышел, а в дверном проеме тут же встал Василь.
– Я так понимаю, заводить речь о том, чтобы ты временно переселилась в наше логово-убежище, не имеет смысла, – пробасил он. – Придется тогда мне поселиться у твоего дома.
– Что значит поселиться? Где? В сугробе или подворотне?
– Насчет холода не переживай.
– Слушай, Василь, наверняка можно что-то сделать с этой меткой, свести ее как-то. Вон Данила вернется, и мы спросим, он должен знать наверняка.
– Подобная вера в своего любовника не может не восхищать, – ухмыльнулся здоровяк. – Но дураком-то его не считай. Заполучить в должники оборотня и пытаться избавиться от этого, особенно учитывая твое положение изначальное в мире подлунных – это совсем-совсем неумно. Да не парься ты так! Это же не навечно. Как только магия метки сочтет долг исчерпанным, только ты меня и видела. А судя по тому, что я тут успел услышать, опасных приключений у тебя хватает, а значит и поводы не заставят себя ждать.
– Отойди, а! – велел из-за его спины Данила.
Вошел и кинул на диван сумку с камуфляжем, что теперь хранилась в его машине на постоянной основе.
– Ладно, тогда я сейчас тебя до дому сопровожу, а потом к себе, дела подобью, – отступил в коридор оборотень.
– Есть кому сопроводить, – огрызнулся Лукин. – А по поводу твоей службы завтра перетрем.
– Обойдешься, Лис. Я ни к кому в услужение не нанимаюсь. И тереть только с ведьмой и стану. При всем уважении к тебе. Бывайте! Нескучной вам ночи, любовнички!
– Да твоими стараниями, дуболомище, единственная сексуальная игра нам сегодня доступная – это обнять и плакать!
– Ага, не благодари! – донеслось уже из коридора.
– Да ну твою же во все места! – прошипел за моей спиной ведьмак, когда я этой самой спиной к нему и повернулась, начав одеваться. – Синяки и ссадины на женском теле – это жесть, а на теле женщины, которую хочешь – прямо, сука, способ бесконтактной кастрации.
– Прости уж, я сегодня точно для пикантного продолжения вечера не гожусь, – оглянулась на него я, усмехаясь.
– Не расслабляйся, василек. Мы сейчас к тебе поедем, и я одну классную штучку сварганю. Магия твоего дома плюс она – уже утром будешь готова к употреблению.
По дороге я кривилась на каждой кочке, а уж когда Данила потащил меня из салона, быстро обойдя машину, не выдержала и тихонько заскулила. Больно-то как!
Только подошли ко входу в арку, как у стоящей у обочины машины распахнулась дверца, и в загоревшемся освещении мы увидели незнакомую женщину. Она торопливо выскользнула на улицу и махнула нам рукой, сверкнув в свете фонаря камнями во множестве колец.
– Эй, постойте, пожалуйста! – крикнула она. – Мне очень нужна госпожа Рогнеда! Я приезжаю уже пятый раз, но ни разу ее не застала. Вы не подскажете, где она и как связаться?
– Никак, если вы, конечно, не медиум, – не слишком дружелюбно ответил ведьмак. – Чего хотели-то? Приворот? Любовницу мужа молодую со свету сжить?
– Я… то есть… – женщина слегка смутилась, но быстро взяла себя в руки. – То есть госпожа Рогнеда больше не принимает?
– Очевидно нет, если она отдала концы почти два месяца назад.
– Данила! – шикнула я на него.
– А что же мне делать? – явно сильно расстроилась незнакомка. – Мне нужно… нужны услуги особого характера, понимаете? Очень-очень нужны. Вы не можете мне подсказать, к кому обратиться?
– Я четко спросил, какого рода услуга нужна, – раздраженно ответил Лукин и выудил из кармана визитку. – Не наводите тень на плетень, нам не до того сейчас. Завтра звоните и говорите четко, чего надо. Я, может, подскажу, к кому обратиться.
– А вы тоже… ну, по этой части? – понизив голос, спросила посетительница. – По магии в смысле.
– Тоже.
– Ну, может, вы выслушаете меня сейчас? Это недолго, и я сильно переживаю. Пожалуйста! Я знаю, что ваше время дорого, я готова платить. Деньги не проблема, только выслушайте хотя бы! – уже откровенно взмолилась она.
– Послушайте… – начал Лукин, но я его перебила.
– Входите и рассказывайте, но мы вам ничего обещать не станем и денег пока никаких не возьмем.
Ведьмак вздохнул и пробормотал нечто явно матерное сквозь зубы, но спорить не стал.
Судя по тому, насколько уверенно дама в мехах направилась в сторону приемной, едва оказавшись внутри, ей действительно случалось быть клиенткой Рогнеды.
Сцепив зубы, я уселась в кресло и кивнула ей.
– Простите, мне как к вам обращаться? – спросила она.
– Людмила, – удовлетворила я ее любопытство, а вот ведьмак упрямо промолчал, глядя крайне недовольно.
Ну вот и чего это он? Тут же его любимая ситуевина – деньги сами пришли, а он смотрит сычом.
– Ой, надо же! Мы – тезки! Госпожа Людмила, дело в том, что я долгое время… э-эм… обслуживалась у госпожи Рогнеды. Она мне помогала в ситуации с бывшим мужем.
– Ну, так и знал, что приворот какой-нибудь, – процедил сквозь зубы Лукин.
– Нет. Она сделала отсушку моему бывшему от меня. Так сложились обстоятельства, что я встретила другого мужчину, а муж не готов был меня отпустить.
– И что? Не сработало? – спросил ведьмак вместо меня.
– Что вы, сработало и прекрасно! Но дело в том, что мне кажется, с ним что-то случилось. Что-то плохое, – она принялась рыться в своей сумочке. – Вот, смотрите.
И она выложила на стол нечто, завернутое в льняную тряпицу с растрепанными краями. Отогнула край, и взгляду предстала маленькая штучка, что больше всего напоминала разорванное надвое кольцо, которое после спаяли так, чтобы края разломом на обеих частях смотрели в противоположные стороны. Цвета предмет был почти полностью черного, только едва-едва сквозь нее проглядывало золото.
– До зарядки отсушающего амулета еще почти год, а он погас и почернел.
Глава 6
– А старуха-то была ой какая ушлая, – едва слышно насмешливо пробормотал мне в затылок Лукин, навалившись на спинку моего кресла. Но наша гостья его все равно услышала или же догадалась.
– Послушайте, я не какая-то полная лохушка в подобных вопросах, чтобы вы понимали. И я знаю, что отсушку при обычных обстоятельствах делают единожды и насовсем. Так же, как и снимают разом. Но у меня и бывшего мужа особые обстоятельства. До госпожи Рогнеды я обращалась к другим… эм… специалистам, но они помогали мне только временно. А вот уже госпожа Рогнеда смогла установить, что мы с Сергеем друг другу по судьбе, вот и не удается его отвернуть от меня насовсем, через время чувства возвращаются. И она же и изготовила для меня этот амулет, отталкивающий бывшего мужа, который хоть и приходилось заряжать периодически, зато сбоев он не давал.
– Хм… – озадаченно посмотрела я на гостью. – А мне казалось, что все – наоборот хотели бы найти того, кто им по судьбе, хоть я и не слишком верю в это. А вы нет? Извиняюсь сразу за бестактность вопроса.
Людмила вроде как насторожилась, заметавшись взглядом от меня к Лукину, очевидно усомнившись в моей магической квалификации после такого вопроса. И опять же странное дело – Данила не зашипел на меня, упрекая, что палюсь так откровенно в неопытности.
– Так уж вышло, что с Сергеем мне не хватало… насыщенности в определенных аспектах. В интимных. Он надежный, готов для меня на все, но в этом плане очень… спокойный. А я – нет. И вообще. Судьба судьбой, а сильные чувства – это другое.
– Ага, мы уже все поняли. И про чувства, и про амулетик с подзарядкой. Переходите к делу, мадам, – в голосе ведьмака буквально похрустывали острые льдинки. – Я так понимаю, бывший супруг сорвался с вашего запасного аэродрома?
Запасного? Погодите, это он о чем? Неужели Людмила с Рогнедой придумали этот финт с амулетом на магической подзарядке, чтобы, что называется, и рыбку съесть, и косточкой почесать где надо? То есть полную отсушку не сделали не потому, что предназначение по судьбе не пересилить никакой волшбой, а затем, чтобы придерживать бывшего мужа на всякий пожарный. На тот случай, когда те самые “сильные чувства” и насыщенность в интимных моментах поутихнут, и нужно будет вернуться обратно к надежному, безотказному и спокойному. Гадко это как.
Посетительница смутилась, опустив глаза и затеребив мех своей дорогой шубки, но быстро справилась с собой и с вызовом зыркнула на ведьмака.
– Вы мужчина, и вам, конечно, сложно меня понять, – практически огрызнулась она.
– Поверьте, мне как раз очень просто. А вот госпожа Людмила у нас еще не обросла достаточной коркой цинизма и практичности, так что в ваших интересах быстренько нарисовать трагедь и изобразить заботу о ближнем или вангую: вам укажут на выход.
– Я… – вскинулась гневно гостья, но Данила осадил ее.
– Вы очень-очень вряд ли найдете кого-то с более мощными силами, чем Людмила. Так что вперед, начинайте плакать.
С одной стороны у меня возник импульс одернуть ведьмака, напомнив, что какая бы она там ни была, но женщина, и так откровенно хамить не стоит, но я слишком устала, и все болело, так что молча просто наблюдала и слушала.
– Но я ведь действительно переживаю, тут никакого притворства! Вы же видите, что случилось с амулетом. Это же не просто так.
– Не просто, – согласился Лукин. – Дело в том, что некоторое время назад старушка Рогнеда прекратила свое бренное существование. А, значит, угасание амулета может быть прямым следствием этого, если она, как я понимаю, сделала эту штуковину напрямую активно связанной с собой.
– Если так, то почему же Сергей не предпринял попытки вернуть меня, как случалось раньше?
– А вы не думали, что ваш супруг тоже додумался воспользоваться услугами кого-то из нашего цеха и избавил себя от этой самой роковой страсти к вам? Ну или его нынешняя пассия это сделала. Или вы его еще и полностью возможности хоть какую-то личную жизнь лишили на всякий случай?
– Я не какая-то собака на сене. Ничего такого я не делала. А девок его я знала. Тупые все как пробки, страхолюдины и деревещины, мозгов у них бы на что-то такое не хватило бы.
Не собака на сене, да-да, ухмыльнулась я про себя.
– Поверьте, вы сильно недооцениваете деревенщин, желающих надежно зацепиться в городе, – вставила, прочистив горло.
– И что, они могли сделать нечто такое, чтобы Сергей не узнал меня при встрече? Меня?! Вот уж во что я ни за что не поверю.
– Магия – могучая штука. Не вижу тут ничего невозможного, – ответил ей ведьмак.
– А я вижу в этом нечто совершенно возмутительное и требующее немедленного вмешательства! – Людмила вскочила и, щелкнув замочком сумочки, выудила из нее пухлую пачку купюр. – Верните все как было! Я заплачу сколько скажете!
– Людмила, а вам не кажется, что это просто гадко? – не выдержала-таки я. – Вы живете в свое удовольствие, придерживая при этом в резерве такого же живого человека, как будто он вещь.
– Я ему по судьбе!
– Это не мешало вам поступить с ним подло. И теперь, когда этот человек, возможно, нашел способ избавиться от вас и вашего влияния и зажить нормально, даже может счастливо, вы приходите к нам и требуете вернуть как было? Это. Гадко!
– Я готова платить! И не нуждаюсь в ваших оценках своих поступков!
– Что же, а я вот не готова брать за такое деньги. Забирайте их, уходите и забудьте сюда дорогу.
– Да как ты смеешь, девчонка сопли… – она зашипела змеей, но осеклась, нарвавшись на мой прямой взгляд.
– Прости… про… простите… – тут же сорвалась в слезы осточертевшая визитерка. – Ну, помогите мне, пожалуйста! Я чувствую, что с Сережей что-то случилось, понимаете? Он не узнал меня, и взгляд у него был… жуткий. А еще он все свои активы и имущество распродает, понимаете? Он свои предприятия с такой любовью поднимал, жил работой. Я, может, потому и… А сейчас все продает!
– То есть все идет к тому, что возвращаться вам будет некуда, – язвительно констатировал Лукин. – С этого бы рассказ о беспокойстве и начинали бы.
– А что тут такого? Я право имею!
– Так! – хлопнула я ладонью по столу, обрывая новый виток скулежа, и скрипнула зубами от жжения в стесанной коже. – Вы уходите, Людмила. Сейчас же.
– Но…
– Но оставляете мне координаты вашего бывшего супруга. Мы с коллегой на него посмотрим, когда сможем, и решим, станем ли помогать. Не вам! – пресекла я ее попытку поблагодарить. – А человеку, если он в этом нуждается. Прощайте.
И, поднявшись со стоном, я побрела к выходу, не обращая больше внимания на слова женщины, ощущая во рту мерзкий привкус после этого разговора и острое желание искупаться.
Данила прав – я недостаточно обросла цинизмом, чтобы воспринимать такое без эмоций. И не факт, что когда-то обрасту. На такое нужны наверняка годы и годы. И хотеть, очевидно, нужно подобного, стремиться. А я пока не понимаю, зачем хотеть очерствевшую в ноль душу и окаменевшее сердце. В чем смысл дальнейшего существования тогда? В накоплении опыта и богатств?
Поднимаясь по лестнице, я на полпути встретила слугу в образе мини Делона.
– Ой, матушки-батюшки, опять ироды окаянные хозяйку измордовали! – всплеснул он ручками, махнув кружевными манжетами на рукавах. – Да чтобы их подняло, расперло да размазало, чужеядов насупых! Да чтобы им не елось-не пилось-от кошмаров не спалось, вымескам окаемным! Да чтобы…
– Альк, тормозни! И так голова уже раскалывается, – взмолилась я, останавливая этот поток гнева. – Я мыться и спать.
– А кушать как же? Я же глаз не смыкал, рук не покладал, ноги сбивал! – взвился слуга. – Щи наваристые готовил и ядрицу по-боярски! Разве ж тебя таким в этих ихних ресторациях бобынявых и кабаках фуфлыжных накормят, хозяйка? Гречу крупинка к крупинке выбирал, грибочки в семи водах мыл-мочил, капустку для щей сам рубил-солил, а хлебушек какой испек, ммм! Дух разве не чуешь по всему дому?
Невзирая на усталость и все пережитое, в желудке от его слов громко заурчало.
– Все равно я сначала отмыться. Потом посмотрим.
– А этого аще… гостя твоего зачастившего кормить без тебя надо? – обзываться и вести себя откровенно недружелюбно по отношению к ведьмаку Алька перестал, но любовью и гостеприимством не проникся.
– Надо, Алька. Он мне сытый и здоровый нужен.
Ага, подлечить быстро и обласкать обещал. А мне и то, и другое нужно. И второго внезапно прям сильно-сильно хочется.
“Окуни-и-ис-с-сь-погрузи-и-ис-с-ь с-с-силой целе-е-ебной напита-а-айс-с-ся” запела-зажурчала вода, едва я сунула пальцы под струю, настраивая температуру.
С долгим стоном, что начался как болезненный, но под конец стал блаженным, я улеглась на дно только начавшей наполняться огромной ванны. Вода не просто обтекала меня, согревая места ссадин и ушибов, а как будто даже разминала, как если бы там умело касались невидимые пальцы. После моих тренировок я тоже ощущала нечто подобное, но не так отчетливо. Хотя тут дело наверняка в том, что повреждения тогда были не такие значительные и чувствительность, соответственно, меньше.
– М-м-м, кайф-то какой, – протянула я, закрывая глаза, наслаждаясь тем, как постепенно утихает боль в ушибленной спине, как исчезает жжение в ссадинах.
Лежала и лежала, впитывая беспрерывный шепот-журчание и отстраненно отслеживая поразительное ощущение того, как говорящая со мной живая жидкость не только омывает мою кожу, но и непостижимым образом проникает сквозь нее, будто проходя свободной волной от макушки до кончиков пальцев, и вымывает не только боль, но и негатив, зацепившийся за разум и душу от происшествия в клубе и от визита гадкой бабы, а еще усталость и воспоминание о холоде. Стало так хорошо-хорошо, тихо, тепло, уютно, ничего не нужно, вот так бы лежать и лежать, не нуждаясь ни в ком и ни в чем, даже в новом вдохе. Звуков нет, забот не существует, единственное движение – мягкое течение, что укачивает как дитя в колыбели.
– Да блин! – выдохнула досадливо, резко выныривая из накрывшей полностью воды и садясь. – Нельзя так делать! Нельзя!
Я погрозила содержимому ванны пальцем, хоть и понимая, что это бесполезно. Вода никогда не перестанет пытаться заполучить меня всю и насовсем, это я уже успела понять. Как и я, похоже, не смогу перестать подспудно желать в ней полностью раствориться. Видимо, так работает наша связь. Может, с получением полной силы это как-то изменится, или я смогу влиять, запрещать эти заманивания? Кто бы знал.
– Да уйди ты с дороги, поперешник бестолковый! – услышала я голос Лукина из-за двери.
– Не велено было пущать. Кормить велено, а пущать бельма бесстыжие пятить на прелести хозяйские – нет.
– Пялить? Ага-ага! – хохотнул ведьмак. – Обещаю, бельма почти участвовать не будут. Серьезно, отвали с дороги, ветрогон деловой, и вали спать в свою конуру, нам с твоей хозяйкой пока любопытные зыркалы по углам ни к чему.
– А ты мне не господин, чтобы указаниями кидаться! Хозяйка не прикажет – не пущу. Совести у тебя нет, буслай ты бешеный! Утянул из дому целую-здоровую, а обратно привел всю замордованную-битую, да еще теперь с удом своим прешь неугомонным! Думаешь, не знаю я, что задумал ты, шинора волочайная?
– Тьфу, королобый ты какой! – подключился к спору густой бас домовика. – Не твое то дело все, потатуй тьмонеистовый! Зелье он несет целебное хозяйке, как творил его – сам видел и гридиенты искать пособлял! Ишь ты, встал поперек, мохнаткин страж зряшный! Чай, хозяйка сама не без ума, в своем дому решать ей одной, когда яриться, а когда гнать полюбовника!
Я собралась оборвать эти вечные препирательства сразу, но почему-то замешкалась, вдруг осознав: да не напрягает меня все это. Наоборот, это вроде как повышает уровень моего нового комфорта и уюта, где эти их забавные контры стали неотъемлемой частью быта. Частью моего нового дома, его атмосферы. У каждого человека, наверное, есть этот кокон уюта, в котором он рос, но однажды наступает момент, когда появляется иной, уже твой личный. Может, вовсе и не похожий на тот, изначальный, но и не должен же. Ведь ты – не твои родители, как бы ты их ни любил. И для тебя комфортно и нормально другое. Вот в моем “комфортно” – перманентные забавные склоки домашней нечисти и Лукина.
Блин. Это что, я внезапно ведьмака тоже как-то причислила к составляющим атмосферы моего дома? Не напрасно ли?
– Эй, кончайте там эту махровую похабщину, я не оглохла и не в анабиозе! – все же вмешалась, не сумев не засмеяться я. – Алька, иди спать. Никифор, ты тоже. Данила, заходи.
– Съел? – гуднул насмешливо домовой.
– Смотри, как бы тебе тоже не объесться, маракуша суемудрый! – огрызнулся Алька, но явно уже далеко от двери.
– Обратила бы ты его в пса, василек, – ворчливо посоветовал вошедший в ванную Данила. – И так только и делает, что рычит да гавкает, пустозвон.
Он был обнажен по пояс и босиком. В руках большая кружка с поднимающимся над ней опалесцирующим паром.
– Собакен мне кушать готовить не сможет, – ответила, проходясь по ведьмаку от ступней до лица бесстыжим взглядом. – А у меня пока кухни нормальной нет.
Данила понимающе ухмыльнулся, присел на бортик ванны, протянул мне кружку.
– Давай, Люсь, мелкими глотками, но до дна. Мой же готовит, ты же ему велишь только при нас псом ходить, а работает пусть в обычном облике.
Я понюхала питье, остро пахнущее травами и медью, скривилась, но покорно выпила, как было велено. Под конец стало перехватывать дыхание, но Лукин настойчиво придержал кружку, не давая остановиться.
– Моя же ты умница! – похвалил он, убирая посудину, и его голос прозвучал как-то гулко, будто он в пустую бочку говорил, но эффект был недолгим. Странным образом гулкость звучания трансформировалась в щекотную вибрацию во всем теле, а потом меня всю залило расслабляющим жаром. Он пронесся по мне ураганом, и даже тряхнуло чуток, однако почти сразу схлынул, и осталось только легкость и небольшое опустошение, ну точно как от небольшой дозы алкоголя. – Помыться к себе-то пустишь?
– Только помыться? – вылетело из меня раньше, чем сработали тормоза разума.
– Ух ты! А зельице-то я сварганил, видать, забористое, – фыркнул Лукин, не мешкая сдернул джинсы вместе с бельем, сверкнув индикатором полной боевой готовности, и, опершись на руки, так чтобы очень эффектно забугрились мышцы, опустился в воду, усевшись в противоположном углу большой ванны.
А я подумала, что раз те самые пресловутые тормоза сразу не сработали, то и пусть пока идут к черту, и скользнула к ведьмаку, садясь лицом к лицу поверх его бедер. Данила шумно выдохнул и откинул голову на бортик. Отказывается встречаться взглядами? Это что, такая форма отказа? И то, что сейчас тяжело пульсирует между нами, не в мою честь?
– Я даже не спросила, как ты после того ужаса в клубе, – тихо сказала, обхватывая его шею и прижимаясь губами к уже успевшему стать чуть колючим подбородку.
– Ну, все же части тела на месте, как видишь, василек, так что в порядке. – Голос ведьмака огрубел, но он и не шевельнулся обнять меня в ответ или хоть как-то проявить заинтересованность. – Меня вторым взрывом оглушило, а пока очухивался, тебя Василь уже спер. Сукин сын!
– Да брось, он нормальный, хоть и напугал поначалу, – пробормотала, пройдясь поцелуями от его скулы вниз к горлу с нервно ходящим ходуном кадыком.
– Тебя напугал? – сильное тело напряглось подо мной, Лукин слегка согнул колени, вынуждая окончательно столкнуться грудь к груди и таки взбрыкнул подо мной, отчего меня прошило острым импульсом удовольствия и выгнуло. Он же вернул мне мою недавнюю ласку, загреб мокрые пряди, не позволяя опустить голову, и прошелся краткими жгучими поцелуями по коже шеи. – Это я едва не обосрался, когда не нашел тебя сразу. Я вот сейчас мозгами понимаю, что ты не виновата, но знаешь, как хочется…
– О-о-ох! Чего? – выдохнула, опуская веки и изгибаясь еще сильнее, чтобы получить еще больше давления твердой плоти внизу, и позволяя рту Данилы добраться до моей груди.
– Пороть и карать! – рыкнул он, царапнул щетиной между грудей, но не поцеловал, а вскинул голову и почти отпустил мои волосы, позволяя наконец нашим взглядам встретиться. – Василек, что это, а? Сила оголодала?
Меня уже изрядно раскачало волнами возбуждения, и я тяжело дышала, но честно прислушалась к себе.
– Нет. Она, походу, вообще вроде бы как спит, – глядя прямо в его глаза, ответила не скрывая ничего.
Все же глаза у него потрясающие, радужка такая темная-темная сейчас, об обычном карем цвете напоминают только крошечные золотистые искорки. Веки отяжелевшие, взгляд сквозь густые ресницы тоже тяжелый, буквально втекает в меня от такого прямого визуального контакта, подобно расплавленному камню вулканической лавы, и поджигает все и так разогретое на своем пути. Новый уровень возбуждения, такой, где ничему осмысленному или сдерживающему не место. Не выдерживает оно таких температур.
– Значит, сейчас только ты и я? – вопрос Лукина вместе с дыханием перелит из уст в уста и тут же возвращен мною.
– Здесь только ты и я? – Только два голых вожделения, ни амбиций, ни обменов дашь на дашь, ни обольщения, ни хитрости?
Сильные руки подхватили меня под ягодицы и приподняли, чуть сдвигая, позволяя его плоти безошибочно отыскать вход в меня, и безжалостно рванули назад, заставляя ослепнуть и закричать от мощи первого вторжения.
– Здесь – только я, василек. – Сиплый шепот мне в кожу – последнее предупреждение и щадящее краткое промедление перед тем, как начать сжигать окончательно жесткими пронзающими толчками.
Горела, полыхала, металась на нем, как пламя на сильном ветру, разгораясь от него только сильнее. И только когда после оглушительного взрыва жар пошел на убыль, захотелось положить ладонь прямо туда, где сейчас тяжело и гулко билось его сердце за ребрами, и спросить: ”А здесь только я?”, но вероятность получить слишком честный ответ от циничного любовника мигом отрезвила. Ну или я просто струсила, и вместо этого подняла голову с его плеча, подставляя губы под поцелуй. Ведь если в нашей игре словами, допускаю, что она вообще что-то значила, ведьмак предъявил права на мое тело, то я нуждалась в гораздо большем. А какое право у меня задавать такой вопрос, не имея для него ответа в своем сердце?
Глава 7
– Василек, подъем! – скомандовал во второй уже раз безжалостный ведьмак.
Прошлый был по моим ощущениям минут пятнадцать назад, и я после его команды благополучно задрыхла снова.
– Не хочу, – буркнула я, не открывая глаз. – У меня больничный.
– Хрен там! Ты уже абсолютно здорова. Вставай!
– Тогда у меня выходной. Я его вчера честно заработала, переспав с непосредственным начальством.
– Это ты-то в процессе работала? Совесть есть?
– Ты сам постоянно говоришь, что совесть – вещь для подлунного совершенно бесполезная.
– Надо же, как ты вовремя об этом решила вспомнить!
– Правда?
– Нет, блин! Вставай, я сказал. Привезли заказанную тобой беговую дорожку, а без присутствия твоей хитрой задницы никто не может ничего внести в твой дом, балда!
– Я заказала беговую дорожку? – вот тут я таки открыла глаза и села. – Когда?
Читать бесплатно другие книги:
