Запах смерти Бекетт Саймон
– Так чей это скелет? – поинтересовался Эйнсли, глядя на выложенные кости. С таким же выражением лица он мог бы обсуждать автомобильные запчасти.
– Эту женщину нашли с Дарреном Кроссли.
– А, да. Та, которая была, как мы полагаем, его подружкой-португалкой. Вы работаете сейчас над ее идентификацией?
– Совершенно верно.
С формальной точки зрения я ему даже не солгал. Анализ зубов показал, что это Мария де Коста, однако мне предстояло еще проверить другие кости на наличие отмеченных в ее медицинской карте переломов или иных индивидуальных примет. Только по окончании этого анализа идентификация считалась бы законченной.
Я мог сказать это Эйнсли, но мне не понравилась завуалированная критика в адрес Уорд. Разумеется, чин он имел на порядок выше, и все же она оставалась пока старшим инспектором.
Пока.
Эйнсли кивнул; мой ответ ему был безразличен. Я понимал, что пришел он вовсе не из интереса к тому, как продвигаются у меня дела.
– Кстати, я одобрил решение старшего инспектора Уорд пригласить вас завершить работу, начатую Мирзом, – заявил он. Взгляд его голубых глаз был непроницаемым, как у фарфоровой куклы. – «БиоГен» хотел прислать кого-то ему на замену, но я полагал, нам нельзя прерывать процесс. Вы уже знакомы с делом и могли подключиться к нему сразу. И – при всем моем уважении к доктору Мирзу – мне показалось, это должен быть специалист с опытом.
Послушать его, так это все с самого начала было исключительно его идеей.
– Сделаю все, что в моих силах, – произнес я.
– Не сомневаюсь. – Эйнсли смахнул с рукава невидимую пылинку. – Уверен, вы понимаете, что это расследование находится на особом контроле. Конечно, никто не предполагал, что оно будет развиваться так, но – при всем моем уважении к старшему инспектору Уорд, – возможно, было бы несправедливо ожидать, что она справится с подобным уровнем ответственности.
Вот оно. Уэлан предвидел, что все промахи повесят на Уорд, и Эйнсли явно не терял времени зря.
– Потому что она беременна?
– Нет, разумеется, нет. Но это ее первое дело в должности старшего инспектора, и не стоит удивляться тому, что она несколько… скажем так, растерянна.
– По-моему, она справляется, и неплохо.
Я подавал голос в защиту Уорд не только из-за хорошего к ней отношения. Да, она работала в авральном режиме, но ей пришлось справляться с быстро меняющейся ситуацией, с проблемами, предвидеть которые не мог никто. И Эйнсли забыл, что именно по его решению к делу подключили частную фирму, результаты чего я сейчас расхлебывал.
– Не уверен, что события подтверждают это. Особенно после вчерашнего вечера.
Я не представлял, как Уорд сумела бы предсказать нападение Джессопа, а тем более предотвратить его. Однако я понимал, что спорить бессмысленно.
– Зачем вы мне это рассказываете?
Уровень допуска у гражданских специалистов не настолько высок, чтобы с ними делились конфиденциальной информацией. И уж коммандеру столичного полицейского управления вовсе не обязательно лично сообщать мне, что Уорд понизят в должности.
Эйнсли внимательно посмотрел на меня:
– Знаю, вас с Шэрон Уорд связывают добрые рабочие отношения, но мы не можем позволить новых ошибок. Нисколько не виня ее в ситуации, я полагаю, все мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы облегчить бремя, легшее на ее плечи. Мне хотелось бы, чтобы в дальнейшем вы представляли свои доклады непосредственно мне.
– Вы предлагаете мне действовать в обход старшего инспектора Уорд?
– Ни в коем случае. Она старший инспектор, поэтому продолжайте докладывать ей в обычном порядке. Но я должен также находиться в курсе ваших находок.
Значит, Уорд не понизили. Пока. Однако назначили испытательный срок, на протяжении которого Эйнсли будет присматривать за ней, вне всякого сомнения, манипулируя ходами за ее спиной.
– Она знает об этом?
– Старший инспектор Уорд – реалист.
Я расценил данный ответ как отрицательный. Эйнсли достал из бумажника визитку и положил ее на стол.
– Мы поняли друг друга, доктор Хантер?
– Да.
– Прекрасно. – Он поддернул рукав пиджака и посмотрел на часы. – Мне пора. Скоро начнется совещание перед посмертным вскрытием.
– Адама Одуйи? – До меня как-то не доходило, что Эйнсли мог приехать из-за этого.
– Да, назначено на десять утра. Не здесь, в морге на Бельмонт-роуд, – добавил он, заметив, что я посмотрел на часы над дверью. – Мы решили, что так будет уместнее – с учетом того, что он был убит здесь. Я заехал сюда по дороге.
Эйнсли двинулся к двери, но остановился и произнес:
– Да, еще одно. Я признателен вам за то, что вы обратили наше внимание на Гэри Леннокса, но будьте добры, не забывайте, что вы гражданский консультант. Все аспекты оперативной работы, во всяком случае связанные с потенциальными подозреваемыми, лучше предоставить нашим сотрудникам, занятым на этом деле. Я понимаю, почему так произошло, и это казалось многообещающим направлением. Жаль, что оно тупиковое.
Я все пытался сообразить, благодарит он меня или отчитывает.
– Из того, что говорила Уорд накануне вечером, я понял, что они ждут возможности снять отпечатки пальцев у Гэри Леннокса.
– Я думал, старший инспектор Уорд поставила вас в известность, – произнес Эйнсли слишком вкрадчиво, чтобы я ему поверил. – Нам удалось раздобыть отпечатки обоих – Леннокса и его матери. Они не совпадают с теми, что обнаружены на месте преступления, так что все наши старания были пустой тратой времени. Ну не совсем пустой. Теперь Леннокс получает квалифицированную помощь, что уже лучше, чем ничего. Но простое обращение в социальные службы добилось бы этого гораздо проще.
Взгляд его кукольных глаз встретился с моим.
– Не буду вас больше отвлекать, доктор Хантер. Вы знаете, как меня найти.
Глава 27
После ухода Эйнсли я устроил перерыв. В коридоре стоял кулер, я вышел выпить воды и обдумать то, что услышал.
Визит коммандера выбил меня из колеи. Хорошей новостью было то, что Уорд осталась старшим инспектором. По меньшей мере до конца этого расследования все, что я смогу узнать, будет проходить через нее. У меня не было ни малейшего желания делать что-либо за спиной у Уорд, как хотел Эйнсли. Но факт, что он просил об этом, меня беспокоил. Уорд умеет постоять за себя, и я не сомневался в том, что она отдает себе отчет в своем нынешнем положении. Но даже так, то, что старший начальник откровенно копает под нее, мне не нравилось.
Другие новости от Эйнсли волновали меня еще больше. Он был прав в том, что касалось Джессопа: подрядчик представлял угрозу для окружающих, поэтому его необходимо было арестовать, и чем скорее, тем лучше. Однако, если полиции не удастся добыть серьезных доказательств его причастности к убийствам в Сент-Джуд, следствие будет отброшено назад, к отправной точке – без единого подозреваемого. Я почти поверил в то, что во всем может быть виноват Гэри Леннокс, а его мать лжет, покрывая его. Теперь выяснилось, что отпечатки с места преступления не принадлежат ни ему, ни ей. Мы заблуждались с самого начала.
И получается, что я совершенно необоснованно причинил им столько горя.
Я ощущал себя так, словно земля под моими ногами вдруг сделалась зыбкой. Вероятно, отчасти это объяснялось нервной реакцией на вчерашнее покушение. На моих глазах человека, которого я знал, намеренно сбили машиной, а второго изувечили. Если бы подобное происходило с кем-нибудь другим, как бывший врач, я прописал бы ему консультации у психоаналитика. Но у меня есть собственный способ справляться с такими ситуациями.
Допив воду, я кинул стаканчик в мусорное ведро и вернулся к работе.
Стоило двери смотровой медленно закрыться за моей спиной, как лишние мысли вылетели у меня из головы. Трещины на зубах Марии де Коста и Даррена Кроссли дали мне понять, с чем мы имеем дело. Теперь мне предстояло доказать это.
Мирз говорил мне, что нашел на скелете женщины тринадцать отметин от ожогов, расположенных в случайном порядке на разных костях. При первом осмотре я обнаружил только восемь. Одна находилась на костном выступе сосцевидного отростка, за правым ухом и чуть ниже. Вторая – на правой ключице, еще две – на седьмом и восьмом левых ребрах. На лобковой кости темнело то, что казалось одним большим ожогом, в несколько раз больше других; оставшиеся три располагались на плюсневых костях ног – две на правой и одна на левой. За исключением пятна за ухом, о происхождении которого я начинал уже догадываться, все остальные ожоги находились на передней части тела. Это свидетельствовало о том, что их наносили, когда Марию де Коста привязали к койке. Поначалу я не понимал, где Мирз насчитал тринадцать ожогов, однако, приглядевшись внимательнее, сообразил, что пятно на лобковой кости, которое я принял за один большой ожог, представляет собой несколько, расположенных близко друг к другу. Я кивнул. Один большой ожог не укладывался в мою версию, но несколько маленьких – еще как.
И я не испытывал ни малейшего сомнения в их происхождении. Мирз не ошибался: это были ожоги. Хотя маленькие желто-коричневые отметины казались почти безобидными, я понимал, что боль они наверняка причиняли чудовищную. Единственное, с чем я не мог согласиться, – с тем, что это результат прижигания чем-то вроде паяльника. Верно, прижигание паяльником оставило бы на кости следы, очень похожие на эти. Однако мягкие ткани пострадали бы гораздо сильнее. Кожу и плоть такое воздействие прожгло бы насквозь.
Я взял в руки череп и пригляделся к отметине на сосцевидном отростке. Был шанс, что это случилось, когда она лежала лицом вниз, но я сомневался. Я полагал, что это произошло, когда Мария де Коста стояла. И этот ожог – самый первый.
О чем ты думал, Мирз? Это же находилось прямо у тебя перед глазами.
Я наскоро осмотрел остальные кости и, не найдя ничего достойного внимания, сложил скелет обратно в контейнер. Потом протер стол, снова сменил перчатки и принялся раскладывать на нем скелет Даррена Кроссли. Его кости поведали мне ту же историю. Многочисленные маленькие ожоги никотинового цвета все на костях, прикрывавшихся лишь кожей и тонким слоем подкожного жира. В случае Кроссли это были ребра, большая берцовая кость, кисти обеих рук. А вот на сосцевидных отростках, что с одной стороны, что с другой следов ожога я не нашел. Поначалу это меня озадачило. Зато у него обнаружился ожог в нижней части грудины. Увидев его, я начал понимать, как все произошло и с ним.
Убрав в контейнер кости бывшего санитара, я занялся срезами, которые приготовил Мирз. Получить срез кости, достаточно тонкий для исследования под микроскопом, тем более если эта кость обожжена, а значит, еще более хрупкая, – задача не из простых. Кость помещается в резиновую муфту, а затем специальным инструментом под названием «микротом» с нее срезается тончайший слой. Это требует точного расчета и твердой руки, но при всех своих недостатках в том, что касалось тонкой работы, юный тафономист был на высоте. Приготовленные им срезы я бы назвал идеальными, и это сэкономило мне время. Положив образец, взятый с ребра Марии де Коста, на предметное стекло, я приник глазом к окуляру.
Мир превратился в набор серо-коричневых и белых точек. Меня интересовали цилиндрические структуры, которые называются «остеоны», из них состоит внешний слой пластинчатых костей. По осевому каналу остеонов течет кровь, хотя в этих крови, конечно, не осталось. Они обесцветились от ожога, и я мог разглядеть ряд микроскопических трещин. Губчатая кость, пористая мембрана, заполняющая внутренний объем кости, также пострадала, чего можно ожидать в обожженной кости. Меня интересовал скорее размер повреждений. С самого начала я поражался, как малы эти ожоги. Мирз считал, что орудие, каким нанесли эти ожоги, тоже было небольшого размера. Он думал, что это был паяльник, весь жар которого сосредоточен на конце жала. Данное предположение имело основания, но все свои дальнейшие выводы он делал, исходя из этого.
Вот в этом Мирз ошибался.
Я проверил остальные срезы и каждый раз видел одно и то же. Может, позвонить Уорд, чтобы она была в курсе моих находок? Впрочем, было еще одно, что мне хотелось проверить в первую очередь. Кое-что, о чем я прежде не размышлял.
Пока я ехал из морга в Сент-Джуд, солнце пыталось пробиться сквозь облака. Когда я приблизился к воротам, ему это удалось, так что на каменных колоннах и ржавеющей кованой решетке нарисовались четкие тени, быстро бледневшие по мере того, как на небе снова сгущались тучи.
У больничных ворот дежурила уже знакомая мне пара полицейских: девушка и пожилой мужчина. Девушка одарила меня лучезарной улыбкой:
– Что, вернулись?
– Надеюсь, ненадолго.
– Ага, так я вам и поверила.
Она пропустила меня на территорию, и солнце, словно нарочно дождавшись этого момента, скрылось за тучами. Пока я ехал мимо груд строительного мусора на месте снесенных построек, гнетущее настроение снова охватывало меня все сильнее. Ни Уорд, ни Уэлан не ответили на мои попытки дозвониться до них. Я оставил голосовое сообщение о том, что останки женщины действительно принадлежат Марии де Коста и нам необходимо срочно поговорить, хотя не объяснил почему. Такие вещи в сообщении не передают, и, возвращаясь в Сент-Джуд для продолжения поисков с собакой-ищейкой, я надеялся, что хоть одного из них найду там.
Припарковавшись на стоянке между полицейскими фургонами, я сразу увидел их обоих на ступенях лестницы перед портиком. Уорд разговаривала с Джексоном, начальником поисковой группы. Он был в грязном защитном комбинезоне, а пока я подходил к ним, из дверей потянулись на улицу остальные участники поисков. Похоже, они или закончили работу, или устроили перерыв, а Джексон докладывал Уорд о результатах. Чтобы не мешать ему, я подождал в стороне.
Вид Уорд буквально потряс меня. Накануне вечером она выглядела усталой. Теперь я бы назвал ее состояние изможденным. Лицо осунулось, глаза ввалились. Даже копна волос казалась безжизненной, когда она кивнула Джексону. Тот повернулся и направился к машинам, а они с Уэланом спускались с крыльца медленно.
– Если вы приехали работать с ищейкой, то опоздали, – произнесла она, когда я приблизился к ним. – Собака наколола лапу о гвоздь, и хозяйка повезла ее к ветеринару. Вроде не очень серьезно, так что мы надеемся возобновить поиски завтра.
– Вы получили мое сообщение? – спросил я.
– Насчет Марии де Коста? Да, спасибо. Мы пытаемся найти дантиста Уэйна Бута, чтобы проверить, не его ли протез обнаружили в бойлере. Можно подумать, кто-нибудь из тех, с кем он общался, заметил, что он носит протез, – так ведь нет. Вы сказали, у вас есть что-то еще?
– Я посмотрел ожоги на Кроссли и де Коста. Они не термического происхождения.
– Что? – нахмурился Уэлан.
– Это ожоги от электричества. Их не прижигали металлом. Кто-то неоднократно бил их электрическим током, достаточно сильным, чтобы разряд обжег кость.
– Вы уверены? – Усталость Уорд как рукой сняло.
– Внешне они похожи, однако термические ожоги крупнее и не так сконцентрированы. Вот почему эти так малы и почему поверхностных повреждений почти не было заметно. Разряд проходит сквозь кожу и мышцы. Оба типа ожогов могут вызвать растрескивание кости, но кости, пораженные электрическим разрядом, имеют и повреждения на микроскопическом уровне. Разряд повреждает саму структуру костной ткани, и именно это я обнаружил на костях обеих жертв. Это объясняет и другие повреждения вроде травм на запястьях и лодыжках. Они результат не попыток освободиться, а судорог. И зубы у обеих жертв потрескавшиеся – с такой силой они их стискивали.
– Господи! – воскликнула Уорд, оценивая значение этой информации. – Что это было? Нечто вроде электрошокера? Тазера?
Я покачал головой:
– Вряд ли. У тех разряд слабее, он не вызвал бы таких повреждений. Поскольку электричество в больнице давно отключено, это должно быть что-то портативное.
– Помните, в замурованной камере на полу стояли автомобильные аккумуляторы? – произнес Уэлан. – Мы думали, их там просто выкинули, но если кто-то подключал к ним провода, этого хватило бы?
– Не знаю, – признался я. – Наверное, если подсоединяли несколько.
Мы вступали на неизведанную территорию. Воздействие электрических разрядов на кости почти не исследовано, а я сам встречался с чем-то подобным всего несколько раз. И тогда поражения были связаны с неисправной проводкой или производственными травмами. Помню еще случай, связанный с попаданием молнии. Ничего даже отдаленно напоминающего это.
– В общем, я не думаю, чтобы это делали только ради пытки, – продолжил я. – Судя по расположению ожогов, большая часть их получена жертвами, когда они уже лежали, привязанные к койкам. Но у Марии де Коста один ожог за ухом, а у Даррена Кроссли один – на грудине. По-моему, эти два разряда имели целью оглушить их. Его – когда он стоял лицом к тому, кто наносил разряд, а ее – со спины.
– Она пыталась убежать, – предположил Уэлан. – Сначала оглушили мужчину, потому что он опаснее, а потом девицу, когда она убегала.
Уорд кивнула:
– Логично. Но почему, черт подери, Мирз этого не увидел?
– Я думаю, он увидел. Просто не хотел признать этого, – ответил я. – Начал с предположения о термическом характере ожогов и уже не мог отказаться от данной версии. Особенно после того, как сообщил вам. Мирз и возился так долго именно по этой причине: не принимал того, что факты не укладываются в его версию.
Такая реакция известна, и называется она «когнитивное искажение». Я знаю не одного и даже не двух ученых, павших его жертвой, упрямо отказываясь признать, что совершили ошибку, несмотря на свидетельства обратного. Это случается в любом возрасте, но у Мирза самомнение помножилось на отсутствие опыта. Он так отчаянно старался проявить себя на первом самостоятельном расследовании, что отвлекся даже от того, что ему полагалось делать.
Впрочем, сейчас это была не самая большая его проблема.
– Ладно, не будем пока о Дэниеле Мирзе, – произнесла Уорд. – Зато мы, по крайней мере, теперь знаем, как жертв одолели и как потом пытали. Серьезная подвижка. Что-нибудь еще?
– По-моему, то же самое произошло с Кристиной Горски.
– На ней ведь не было ожогов? – нахмурилась она.
– Таких, чтобы я увидел, – нет. Но она могла иметь ожог на том месте, о котором нам ничего не известно.
Уорд изменилась в лице: она поняла.
– Вы имеете в виду ее живот?
– Да. Большой раны там не было, потому что крови на одежде не обнаружилось. Но она пришла в больницу в топике, можно сказать, с голым животом, а непосредственный контакт электродов с кожей мог повредить ее без кровотечения. Этого достаточно, чтобы привлечь мух после смерти, особенно если ожог воспалился.
Уорд с Уэланом молча обдумывали мои слова.
– Но вы ведь не знаете этого наверняка, – наконец подал голос Уэлан. – Вы сами говорили, что на теле не нашлось ничего, что позволяло бы предположить это.
– На теле нет. – Я глубоко вздохнул. Мне очень не хотелось говорить этого. – Но нашлось на ребенке.
Поначалу я думал, будто крошечные трещины на хрупких костях появились, когда тело матери переносили с места на место. Однако после того, как ознакомился с повреждениями Даррена Кроссли и Марии де Коста, я еще раз осмотрел скелет ребенка и убедился в том, что повреждения схожи.
– Сокращения мышц при поражении электричеством могут приводить к возникновению трещин на костях, – продолжил я. – Так случилось с Кроссли и де Коста, и то же самое произошло с ребенком. Матка и околоплодные воды должны были обеспечить защиту, но… недостаточную.
– Господи, – прошептал Уэлан, качая головой.
Но Уорд еще сомневалась:
– Если кто-то ударил Кристину Горски электошокером, почему на ее костях трещин нет?
– Подобное происходит не всегда. Зародыш был гораздо меньше и находился ближе к месту разряда. Вспомните, у Кристины Горски отметили вывихнутое плечо. Мышечные спазмы могут привести к такому, и, похоже, все это произошло одновременно.
– У нее отошли воды, – хрипло произнес Уэлан. – Это от них остались следы на лестнице и чердачном утеплителе. Какой-то ублюдок ударил ее электрошокером, и у нее отошли воды.
Я и сам сделал аналогичный вывод. А потом, когда она пыталась убежать, кто-то гнался за ней до самого чердака и запер за ней дверь.
У Уэлана зазвонил телефон, и он отошел в сторону, оставив нас с Уорд.
– Значит, во всех трех убийствах виноват один и тот же человек. – Она поморщилась и устало потерла глаза. – Кристины Горски, Кроссли и де Коста. И, вероятно, еще и Уэйна Бута, хотя доказать этого мы пока не можем.
– Я говорил сегодня утром с Эйнсли. Он сообщил, что отпечатки, найденные в Сент-Джуд, не совпали с отпечатками Гэри Леннокса. Неужели Лола передумала и дала разрешение?
– Нет. Нам пришлось снять отпечатки с его бутылки для кормления и кружки. Суд бы не принял это в качестве доказательств, но так мы, по крайней мере, получили их для сравнения. Они не совпали.
После всех скандалов и потрясений попытки обвинить Гэри Леннокса оказались пустой тратой времени. Так сказал и Эйнсли.
Конечно, Гэри теперь получал нормальную медицинскую помощь, но я сомневался, что это сильно утешит Лолу.
– И что теперь… – начал я, но Уорд остановила меня, подняв руку.
– Подождите.
Она смотрела на Уэлана. Он продолжал говорить по телефону, хмурясь все сильнее.
– Что-то не так, – сообщил он ей и снова обратился к невидимому собеседнику: – Повторите, вас плохо…
Я услышал приближающийся шум мотора. По дороге от ворот к больнице медленно ехал красный фургон. Перед ним, словно охраняя его, шли двое полицейских. Я узнал в них жизнерадостную девушку и ее старшего коллегу, дежуривших у ворот. Но даже увидев, что водитель высовывает в окошко руку с зажатым в ней предметом, не понял, что происходит.
Уэлан продолжал говорить по телефону, только теперь его лицо сделалось пепельно-серым.
– Черт, – выдохнул он.
– Что происходит, Джек? – спросила Уорд.
Остальные полицейские тоже начали поворачивать головы в сторону этой странной процессии. Ответить Уэлан не успел. Фургон вдруг ускорил движение, заставив обоих полицейских перейти на бег. Девушка споткнулась и упала, и на мгновение мне показалось, будто фургон переедет ее. Однако вместо этого он затормозил, и дверца с водительской стороны распахнулась.
Из нее выбрался Джессоп.
На плече у подрядчика висела большая спортивная сумка, набитая чем-то тяжелым. Другую руку он держал высоко поднятой, и я видел, что он сжимает в ней какой-то прямоугольный черный предмет. Сначала я подумал, что это мобильник, но потом разглядел провода, свисавшие из сумки.
Джессоп сжимал в руке подрывной механизм.
Глава 28
Уэлан опомнился первым.
– Всем очистить территорию! – заорал он, яростно размахивая рукой. – Всем отойти!
Полицейские и детективы спешили укрыться за автомобилями и фургонами. Не выпуская подрывного механизма, подрядчик обхватил рукой шею девушки, прижав ее к себе. Когда седой полисмен попытался вмешаться, Джессоп уставил ему в лицо механизм с угрожающе зависшим над кнопкой пальцем.
– Ну что? Думаешь я просто так, попугать?
– Делай, как он говорит! – крикнул Уэлан.
Пожилой полисмен нехотя отступил. Стоявшая рядом со мной Уорд торопливо говорила что-то в рацию – наверное, требовала подкрепления. У подножия лестницы Джессоп не отпускал девушку-полицейского, перехватив ее за шею. Одежда подрядчика была перепачкана, складки кожи на подбородке поросли седой щетиной, глаза налились кровью.
– Уходите, доктор Хантер, – произнес Уэлан.
Похожий на мавзолей вход в больницу за моей спиной был ближним ко мне укрытием, к тому же единственным, куда я мог попасть, минуя Джессопа. Глядя в зияющий проем двери, я все же не спешил: бросать Уорд с Уэланом мне не хотелось.
– Ну же! – рявкнул Уэлан.
– Он останется тут! – крикнул Джессоп. – Никто никуда не уходит!
Продолжая удерживать девушку-полицейского за шею, свободной рукой он расстегнул «молнию» сумки. Я разглядел внутри матово поблескивающие брикеты, опутанные проводами в пластиковой изоляции. Поверх всего этого блестела бутылка, в которой колыхалось нечто напоминающее водку.
– Здесь «Эр-де-икс» хватит на то, чтобы всех вас разнести в клочья! – Джессоп помахал в воздухе механизмом. – Попробует кто ко мне подойти – нажму кнопку!
– Ладно, Кит, мы вам верим. – Уорд выступила вперед, опустив рацию. – Вы добились нашего внимания, теперь объясните, что вам нужно?
Она говорила рассудительным, почти скучающим тоном. Похоже, это действовало ему на нервы. Пока Джессоп искал ответ, девушка, которую он удерживал, открыла рот.
– Простите, мэм, – прохрипела она. – Он сказал, если мы не будем делать так, как он…
Джессоп зажал ее шею сильнее.
– Заткнись, сука.
– Хорошо, Кит, – как ни в чем ни бывало продолжила Уорд. – Почему бы вам не положить эту штуку…
– Не указывайте мне, что делать! – огрызнулся Джессоп, злобно глядя на нее. – Никто не будет указывать мне, что делать! Никто больше!
Уорд подняла руки:
– Никто и не пытается. Вы командуете, вот и скажите нам, что вам нужно.
– Что мне нужно? – Джессоп горько усмехнулся. – Что мне нужно – вернуть назад мою жизнь! Вы можете ее вернуть?
– Я могла бы помочь, но для этого вам…
– Я что, на дурака похож? – Взгляд налитых кровью глаз, казалось, готов был испепелить Уорд. – Мой портрет во всех новостях! Все пропало – и из-за чего? Из-за тупой сучки, которая вообще не имела права здесь находиться!
– Ее звали Кристина Горски. – Голос Уорд вдруг сделался тверже. – У нее тоже была жизнь. И семья. Вы ведь их видели, помните?
– И что? Я виноват в том, что их дочь подсела на иглу?
– Она не заслуживала смерти, Кит. Не больше, чем Адам Одуйя или…
– Да плевать мне на них всех! – взревел Джессоп. – А я? Кто переживает за меня? Никто!
– Это не так, Кит. Мне жаль, если…
– Вы думаете, мне нужна ваша жалость?
– Тогда поговорите со мной. Объясните, чего вы хотите.
– Хочу сделать то, что должен был сделать уже давно! – Он указал в сторону здания. – Хочу взорвать все это мерзкое место!
– Это ничего не изменит, Кит.
– Может, и нет, зато умру счастливым.
– Вы уверены?
Ветер шевельнул немытые волосы у него на лбу. Прищурившись, он смотрел на нее, словно колеблясь. Потом вдруг склонил голову набок, прислушиваясь. Через мгновение я тоже услышал завывание сирен.
– Что, дружки ваши? – усмехнулся Джессоп. – Думали заговаривать мне зубы, пока какой-нибудь ублюдок не вышибет мне мозги?
– Нет, подождите…
Но Джессоп уже поднимался по ступеням, толкая девушку-констебля перед собой. Когда Уэлан шагнул в их сторону, подрядчик поднял подрывной механизм выше.
– Прочь с дороги!
– Я не могу. Ну же, парень, подумай, что ты делаешь?
– Я сказал, прочь! Думаешь, не нажму?
Джессоп коснулся пальцем кнопки. Костяшки пальцев побелели. Сирены звучали уже ближе. Я увидел, как пожилой констебль, дежуривший у ворот, начал придвигаться, но голова подрядчика мотнулась в его сторону.
– Прочь! Ну!
– Делайте, как он говорит! – быстро скомандовала Уорд. Она положила руку на локоть Уэлану. – Не будем совершать глупостей.
– Считаю до трех! – рявкнул Джессоп. – Раз!
– Никто не собирается мешать вам войти. Только отпустите ее, – сказала Уорд. – Посмотрите на нее, Кит. Она же совсем еще девчонка. Неужели вы хотите сделать ей больно?
– Два!
Констебль зажмурилась. Джессоп был раза в два массивнее ее. Я видел, что она дрожит, но зубы оставались твердо сжатыми. Уорд, похоже, не находила убедительных слов. Вой сирен все приближался. Джессоп набрал в грудь воздуха и поднял коробочку с кнопкой.
– Возьмите меня, – предложил я.
Мой голос прозвучал неестественно громко. Уэлан и Уорд заговорили разом:
– Ради бога…
– Не лезьте в это, Дэвид…
Но я уже привлек к себе внимание Джессопа. Я развел руки в стороны, показывая, что они пусты.
– Вам нужен заложник. Вот и возьмите меня.
Он смотрел на меня, но шеи девушки не отпускал. Потом скривил губы:
– Убирайтесь с дороги.
– Пустите ее. С вами пойду я, – произнесла Уорд прежде, чем я успел ответить.
Уэлан в ужасе повернулся к ней:
– Нельзя! Это…
– Через полминуты вы будете на мушке у дюжины снайперов, – сообщила Уорд Джессопу, не обращая внимания на своего заместителя. – Я не могу позволить вам захватить с собой одного из моих людей, но могу пойти с вами сама. Или вы можете взорвать нас всех прямо здесь, потому что, судя по тому, как складывается день, мне уже безразлично. Давайте, решайте.
– Мэм, вы не обязаны делать это, – настаивал Уэлан.
Она не обращала на него внимания, глядя только на Джессопа.
– Пятнадцать секунд.
Сирены завывали уже на территории больницы. Подрядчик кивнул:
– Затеете что-нибудь…
– Господи, я на седьмом месяце беременности, что я могу сделать?
Впрочем, я слышал в ее голосе страх, спрятанный под бравадой.
– Шэрон, не надо… – начал я, но она уже направлялась к подрядчику с девушкой.
– Я не позволю вам… – Уэлан сделал попытку остановить ее.
– Отойди, Джек. Это приказ.
Ее голос дрогнул, но Уэлан опустил руку. Быстрым движением Джессоп оттолкнул констебля и схватил Уорд.
– В дом! Живо! – скомандовал он, подталкивая ее по ступеням.
– Джессоп, она же беременная! – в ужасе выкрикнул Уэлан.
Как и Кристина Горски, подумал я. Джессоп, пятясь, входил в дверь, таща за собой Уорд. От ее бравады не осталось и следа; испуганное лицо побледнело.
А потом Джессоп захлопнул за ними дверь, и Сент-Джуд словно поглотила их.
Читать бесплатно другие книги:
