Наставник Демина Карина
– Что?
– С одной стороны, клятва челяди упрочила бы твое положение. С другой она показала бы, что ты куда более серьезный противник, чем представляется. А чем серьезней враг, тем аккуратнее устраивают ему несчастный случай.
Говорила Миара так, как человек знающий, которому определенно случалось устраивать эти самые несчастные случаи.
– Ему все равно расскажут.
– Несомненно. Но что именно? И поверит ли? Хотя… сложно сказать. Мне нужно встретиться с этим человеком, тогда и посмотрим.
Сказала и вышла, оставив Миху наедине с кинжалом. На сунувшегося было в комнату слугу Миха сам цыкнул. Как-то вот… и вправду не было у него доверия к местным.
Совершенно.
Он поднял клинок. Красивый. Миха только в музее такие и видел. Там, в прошлой жизни. А Дикарь тоже оценил. И сизо-голубую сталь, покрытую вязью узоров, которые явно о чем-то там говорили.
Только…
Стоило признать, что попаданец из Михи, как из дерьма пуля. Если не хуже.
Что он знает?
А ничего.
Порох? Что-то там крутится про селитру с углем и серой. Допустим, можно будет поставить опыты. Вывести формулу. И куда её?
В том и дело.
Пушки создавать? А из чего? И главное, как? Про пушки Миха только и помнил, что лить их было сложно и царь Петр на них колокола переводил. Церковные. Тут церквей не было, а если и имелись, вряд ли они отнесутся с пониманием к Михиному желанию прогресс ускорить.
– Твою же ж… – он погладил костяную рукоять, перевитую кожаным шнуром. Та была маловата, видать, делалась все же под женскую руку. – Надо было идти на истфак.
А вот сам клинок прямо ластился.
И сталь казалась теплой, только желтоватые пятна на кромке намекали, что увлекаться не стоит. И что не шутила магичка про яд.
Клинок Миха убрал под одеяло.
Итак, с порохом понятно, что ни хрена не понятно. Кроме пушек куда его? В ружья? Но их тоже надо как-то сделать. И как? Нарисовать на коленке примерный план и найти какого-нибудь местного гения? Где искать-то? Биржи гениев тут, как подсказывал здравый смысл, нет.
Гугла тоже.
Миха вздохнул.
Тогда что ему внедрять, мир совершенствуя? Теорию эволюции Дарвина, которую он с третьего раза сдал? Или особенности номенклатуры? Систематику костных рыб? Правила гербаризации?
Великое знание об экологических связях?
Он даже застонал, осознавая всю глубину собственной никчемности.
Или… антибиотики? Оно, конечно, после того, что Миха видел, появляются сомнения в том, что антибиотики в принципе нужны. С другой стороны, может, Ица и способна руками сердце перебрать, но она такая одна. Ладно, с Миарой две. Но это мало. Людей-то в мире хватает. И найдутся те, которые оценят возможность не сдохнуть от пневмонии при отсутствии рядом мага-целителя. Но что Миха про антибиотики вообще знает?
Пеннициллин.
Хлеб.
Плесень. Только помимо нужной, на хлебе еще десяток других вырастает. И… как быть? Как определить без микроскопа, какая плесень ему нужна. А дальше? Размножить, не допустив загрязнения другими видами грибков, экстрагировать пеннициллин. Стабилизировать.
И все это вывести в промышленные масштабы.
Хрень!
– Хрень, – повторил Миха вслух.
Тогда что?
Металл? Его здесь добывали. И как-то обрабатывали. И про металл он знает примерно столько же, сколько и про пушки.
Технологии?
Какие, мать его? Сотовой связи? Устройство микроскопа? Хоть что-то полезное есть в его никчемной голове? Миха сдавил её руками. Надо успокоиться. В конце концов, если он ничего не знает, что из того? У него же нет сверхзадачи, верно?
Прогресс? В жопу прогресс. Ему бы выжить для начала.
Жреца Ирграм отыскал на опушке. Тот сидел, скрестив ноги, и жевал травинку, и выглядел до отвращения невозмутимым, даже довольным жизнью. Вот только чуть дальше валялись останки лошади, источавшие едкую вонь падали, да и собственные одежды жреца, развешенные тут же, на ветке, пестрели алыми пятнами крови.
– Я рад, – сказал он, не обернувшись даже, – что ты жив и в своем уме.
– Я тоже рад, – проворчал Ирграм и потянул носом.
Нюх за прошедшие несколько дней, которые он потратил, пытаясь выбраться из гребаного леса, обострился. И теперь Ирграм чуял не только едкий запах пота, исходивший от жреца, или тяжелую вонь цветущего багульника – тот по болотам разросся, покрывая их зелено-бурым ковром – но и более тонкие ароматы.
Заячий след.
И вонь, оставленную матерым кабаном, что чесал бока о дерево. След крупного хищника, с которым Ирграм решил не встречаться. Сам он тоже пах, но почему-то трудноопределимо.
Жрец поднялся.
– Ты не ушел, – Ирграм поскреб бок. Подумалось, что собственные его одежды тоже грязны и нуждаются, что в стирке, что в починке. – Почему?
Величественная громадина замка де Варрен виднелась впереди. До нее оставалось еще полдня ходу, но вряд ли жрец убоялся трудностей.
Сколько он тут торчит?
Ирграм в лесу провел не один день. Первые он вообще смутно помнил.
– Мне показалось, что так будет правильно.
И весь ответ.
– Ты голоден? – жрец чуть склонил голову.
– Нет.
Рытвенник исправно появлялся с заходом солнца. И если в первый раз он сперва долго кружил, не решаясь приблизиться, то после осмелел и сразу подходил к Ирграму. Он оказался неплохим охотником, а заячья кровь вполне себе утоляла голод.
Однажды рытвенник завалил и косулю. Тогда Ирграм напился досыта, да и тварь наелась. Они провели у тела половину ночи и в душе даже появилась мысль, что вовсе не обязательно уходить из леса.
К чему?
Правда, её Ирграм задавил на корню. Он определенно меняется. И вполне может статься, что, оставшись, ведя жизнь зверя, он зверю и уподобится.
– Это хорошо. Но у животных мало силы. Возьми, – жрец протянул руку.
Рука была смуглой и темной, перевитой жилами. Сосуды выделялись на ней черными узорами, и рот наполнился слюной.
– Нет.
Уговаривать не стали.
Жрец пожал плечами и потянулся к одежде.
– Мы выглядим, как два оборванца, – заметил Ирграм. И запоздало вспомнил о том, что должен был бы хранить. Рука скользнула на пояс, и он испытал преогромное облегчение. Зверь там или нет, но камни Ирграм сберег.
А это давало шансы.
– Боюсь, что именно так нас и воспримут, – согласился жрец. – Кроме того вид мой будет непривычен для людей, здесь обитающих. А это в свою очередь может поставить меня в сложную ситуацию.
Верно.
Тем паче, что камней у него нет. Хотя… наверняка есть что-то иное. Не настолько он доверчив, чтобы двинуться в путь, полагаясь лишь на порядочность Ирграма.
И все одно.
Он чужак. Темнокожий. Плосколицый. С узкими глазами и той характерной внешностью, которая знающим людям многое скажет.
– Если ты не голоден и не нуждаешься в отдыхе, – жрец надевал влажное еще платье, слегка морщась от прикосновения материи к коже. – Тогда я попрошу тебя поторопиться. Чем раньше мы доберемся до цели, тем лучше будет.
– Кому?
– Всем, – спокойно ответил он, закидывая на плечо сумку. Потрепанная, та показалась довольно объемной. Ирграм никогда не задумывался о том, что внутри.
И теперь не станет.
– Держись рядом, – бросил он, скривишись. Мысль о том, что придется покинуть густую тень леса, выйти на открытое пространство, была неприятна. Не потому, что Ирграм кого-то боялся. Только глупец рискнет связаться с магом, даже если этот маг изрядно потрепан.
Нет.
Но солнце стояло высоко. Жар его проникал и под полог листвы, весьма раздражая кожу.
– Все-таки… – жрец одарил Ирграма внимательным взглядом. – Выпей.
Правда, теперь не руку протянул, но пузатую склянку из темного стекла.
– Один глоток. И станет легче.
– Что это? – Ирграм склянку взял и пробку вытащил зубами. Пахнуло травами. Запах был густым, тяжелым. И от него рот наполнился вязкою слюной.
– Смесь. Изготовлена по старому рецепту. Она безвредна. Но способна несколько замедлить превращение. Так во всяком случае было написано. Не знаю, насколько это правда.
– То есть, может быть отравой?
– Вполне. Не попробуешь – не узнаешь.
Пробовать расхотелось. Но Ирграм осторожно капнул зелье на кожу. Прохладное. И зуд, который появился с утра, исчез.
Он осторожно слизнул каплю.
Кисловатая. И прохлада не исчезла, напротив, она поселилась внутри. На долю мгновенья. Однако и этого времени хватило, чтобы решиться.
Тот, прежний, Ирграм ни за что не стал бы пробовать сомнительного свойства зелье. Как и пить заячью кровь, точить внезапно отросшие когти о дерево или спать, обняв покрытую костяными пластинами шею нежити.
Тот, прежний, Ирграм умер.
И нынешний к данному обстоятельству относился с удивительным спокойствием.
Смесь обожгла. И холод растекся по телу, сковывая его. Длилось это долю мгновенья, а потом стало… иначе. Именно. Первым отступил зуд. И запахи поблекли. Вернулась вдруг усталость, которой Ирграм не испытывал несколько дней. Заурчало в животе.
Это был другой голод, забытый уже. И Ирграму он не понравился. Все не понравилось. Теперь часть его словно очнулась и пришла в ужас от происходящего, вторая же не знала сомнений. И спокойно шагнула на залитую солнцем поляну.
Жрец остановился, приложив ладонь к глазам.
– К полудню должны добраться, – сказал он. И голос почему-то дрогнул. А жрец добавил чуть тише и в сторону: – Надеюсь, она согласиться нас выслушать.
Глава 9
Первым к Михе явился барон.
Очень злой барон.
Мальчишку прямо потряхивало от переполнявших его эмоций.
– Ты когда встанешь? – спросил он с порога и взмахом руки отправил прочь и слуг, и рабов, и пару стражников, что явились с ним. – Матушка настояла. Говорит, что мне теперь положено. Что барону нужна свита. Только мой отец сам обходился.
– Доживешь до его лет и тоже обойдешься, – Миха убрал нож под подушку.
– Если доживу, – Джер упал в кресло и вытянул ноги. Уставился на собственные сапоги. – Ты бы его видел! Только явился, а уже ведет себя, точно он тут хозяин! И главное, смотрит на меня, как… не знаю! На придурка какого?
– Сочувствую.
– Матушка говорит, что нужно быть вежливым. Вот скажи, почему я не могу просто выставить его прочь?
– А он выставится? – задал Миха закономерный вопрос.
И сел.
Чем дальше, тем сложнее было лежать. Казалось бы, такое простое занятие, но кто бы знал, сколько нервов оно отбирает.
– В том-то и дело, что нет. Он привел полторы сотни людей. И главное, Арвис утверждает, что половина – наемники. И очень хорошие. А значит, дорогие. И что, возможно, это даже не все его люди.
Джер пошевелил ногами.
А ведь ныне, в этом костюме то ли из бархата, то ли еще из какой ткани, мягкой и дорогой с виду, с золотой цепью поверх костюма, да перстнями, что поблескивали на пальцах, он выглядел тем, кем и был – дворянином.
И короткий меч на поясе смотрелся вполне себе логично.
Михе бы тоже оружием озаботиться каким-никаким.
– Наемникам плевать на законы. Они отвечают только перед нанимателем. И если прикажут, сделают все. Вообще все. Понимаешь? Они-то пока там, под замком. В замок их не пустили. Он предлагал. Мол, его люди могут помочь, но матушка отказалась. Вроде как это будет проявлением недоверия к моим людям. И он вроде согласился. Тут только ближники, а там все остальные. Но ведь и этих станет больше! Пока с дюжину, а там, через неделю-другую добавятся. Мы ж вроде как родичи. Вроде как нельзя не верить родичам. И что мне делать?
– Слушать матушку.
Умная, судя по всему, женщина. И ситуацию понимает правильно. Уж точно лучше самого Михи. Джер скривился.
– Я слушаю. И тоже сказал, что людям своим верю. И вообще… а он сказал, что своим верит. И что скоро нам лишние люди пригодятся. Так что не отошлет. Воевать станем. Хрен знает, с кем, но точно станем. А главное, что этих вот, которые в замке, хватит, если чего… чтоб ворота открыть. Или еще какую пакость придумать.
Тех же, что встали за стенами, будет достаточно, чтобы воспользоваться открытыми воротами. Джер вздохнул и продолжил.
– Арвис стражу усилил, но поможет ли? Я за матушку беспокоюсь. Но она утверждает, что пока Хальгрим не рискнет причинить ей вред. Сперва он попытается меня женить.
– Сочувствую, – это Миха сказал вполне искренне.
– Дочек своих привез. Они, конечно, красивые, но…
– Родня. Близкая.
– Миара тоже говорит, что это нехорошо. Хотя я ей не слишком верю. Думал вообще прибить, но Ица сказала, что нельзя.
– А где она?
– Я ей сказал, чтобы сидела на матушкиной половине и не высовывалась. Она тут точно лишняя, – Джер поморщился и сказал. – Я бы его вызвал и убил, но…
– Скорее он убьет тебя.
– Именно.
– Выходит, что ты не совсем придурок.
Джер вскинулся и засопел обиженно.
– Обстоятельства учитываешь, – Миха потянулся, чувствуя, как гудят мышцы. Надо бы размять. И вообще пора выползать из этой вот норы. Нельзя же, в конце концов, вечность провести в постели. – Это хорошо. Смысла в героической смерти никакого.
– А в хрониках иначе говорят.
– Меньше читай всякую херню, – Миха покрутил головой.
Вроде не болит.
И не кружится. И завтра он постарается сделать разминку, хотя бы формальную.
– Наш жрец говорил, что читать нужно жизнеописания святых, – проворчал Джер и, наконец, добрался до сути. – Ты его убьешь?
– Жреца?
– Нет. Хальгрима. Если кто и справится, то ты.
– Если он не убьет меня, – все-таки стремления к подвигу у Михи не появилось.
А может, водяную мельницу поставить? Или вообще водяное колесо? Правда, он мало что знает, как о мельницах, так и о колесах, в голове же вертится какая-то фигня о системах очистки воздуха, которые явно в ближайшие пару сотен лет не актуальны будут.
– Надеюсь, что не убьет. Матушка говорит, что Хальгрим хороший воин. И если бы он на самом деле взялся меня учить, я был бы не против. Но он не возьмется. Зачем? Женить женит.
Джер вздохнул. Похоже, вступать в брак ему хотелось еще меньше, чем Михе.
– Ну или попытается. Да… а потом, когда появится наследник. Или наследники, то и прибьет. Или даже раньше. Других наследников нет… не будет, я думаю. А стало быть, может взять все за вдовью долю. Ты ведь попробуешь? Ну, убить его.
– Попробую. На худой конец Миару попросим.
– Тоже думал, – кивнул Джер. – Но если он от болезни помрет или еще как, будут говорить, что его отравили. И от матушки потребуют выдать виновных. А вот когда честный поединок, то, значит, так судили боги.
Твою ж…
– Но пока он тебя не тронет. Ему освоиться надо, – Джер поднялся. – Я пойду, да? Арвис говорит, что ты слаб пока. И тебе лежать надо. Что если ты лежишь, то честь не позволит ему тебя вызвать. А как встанешь, так, значит, и сразу. Но ты… ты выздоравливай, ладно?
– Постараюсь, – буркнул Миха, чувствуя, как желание выбраться из постели напрочь улетучивается.
Или может школы открыть?
Хотя бы одну. В отдельно взятом баронстве. Правда, опять же, для кого? И чему в ней учить? Кому? Михе? Так-то у него диплом вполне педагогической направленности. У них даже практика в школе была, которую Миха скорее пережил, чем прошел.
Нет.
Хреновый из него реформатор.
Или… законы вот придумать? Мудрые. Правильные. Вот тогда-то все и заживут.
Рабство отменить опять же.
Рабы, наверное, обрадуются. Хозяева вряд ли.
Думая, он заснул.
А проснулся от того, что раб, дремавший на циновке у двери, встрепенулся. И малого движения этого хватило, чтобы Дикарь дернул самого Миху.
Темно.
Ставни вновь задвинуты плотно, отчего в комнате душно и пахнет кислым потом. Нос щекочет пушинка, выбившаяся из подушки. Дыхание ровное.
Михино.
А раб крутит головой, пытаясь то ли разглядеть что-то, то ли расслышать. За дверью человек. Дикарь услышал его задолго до того, как человек подошел к этой вот двери. Он ступал тихо, почти крадучись. Но дыхание его было громким, да и сердце стучало.
Поскрипывала кожа необмятых сапог.
Мягко звякнуло железо о железо.
– Иди под кровать, – шепотом велел Миха, потому как больше спрятаться в комнате было негде. И раб не заставил себя уговаривать. Ловко нырнул под кровать, там и замер, застыл. Только теперь стук его сердца перекрывал иные звуки.
Дикарь дернул ухом в раздражении.
Страх мешает.
Сам Миха не боялся, хотя нож нащупал, мысленно пообещав сказать спасибо магичке. Пусть она та еще змея подколодная, но предусмотрительная. А это многого стоит.
Дверь протяжно заскрипела. И Миха поспешно вскинул руку, заслоняясь от света. Всего-то свеча на железной подставке, а кажется яркою, будто солнце.
– Не спишь? – осведомился хрипловатый голос.
Человек был незнаком.
Высок.
Очень высок. Пожалуй, почти так же огромен, как тот ублюдочный негр, который раз за разом гонял Миху по кругу. Наверное, теперь Миха, случись ему встретиться, и его поблагодарил бы.
Надо же, каким он вежливым становится.
Благодарным.
– Нет, – сухо ответил Миха.
Его тоже разглядывали.
Кого видели?
– Чужак. Откуда ты такой взялся? – Хальгрим, а почему-то не осталось сомнений, что в гости пожаловал именно он и лично, поставил свечу на стол.
– Издалека.
– По-нашему говоришь. Мне доложили. Всякого доложили. Вот и интересненько стало. Захотелось глянуть.
Хальгрим огляделся. Поморщился.
– Сестрица моя не слишком щедра. Чего еще ждать от женщины? Могла бы выделить покои и поприличнее.
– Меня устраивает, – отозвался Миха.
И сел.
Мысль разыграть умирающего он отбросил. Слишком многие Миху видели. И слуги, и треклятые рабы, которые точно не знали о его грандиозных планах по улучшению условий их бытия. И молчать они не станут. Особенно если спрашивать с умом.
Глупым Хальгрим не выглядел.
Опасным – да.
Убивать пришел? Нет. Вряд ли. Слишком уж нагло, да и зачем самому? Он ведь со свитой прибыл. И нашел бы кому поручить. Скорее уж знакомиться.
– Говорят, ты убил драгра.
– Повезло.
– Не слышал, чтобы кому-то еще так везло, – барон поднял кувшин и понюхал. Разочарование на лице его было вполне искренним. – Вода?
– Вина, говорят, пока нельзя.
– Бабы, – бросил он в сторону. – Что они понимают. Моя сестрица думает, что я пришел забрать этот замок.
– А ты?
– У меня свой имеется, – кувшин вернулся на стол. А внимательный взгляд вперился в Миху.
– Замков мало не бывает.
– Твоя правда. Но… хоть дура, но родная кровь все-таки. Да и мальчишка бойкий. Знает, что слабее, но скалится. Это хорошо. Из волчонка рано или поздно волк вырастет.
– Если дадут.
– И это верно, – Хальгрим склонил голову. А потом снял с пояса серебряную флягу и наполнил кубки. Поднял свой. – Садись. Выпей, пока эти дуры не видят. И вообще много воли им дал.
Миха добрался до стола, отметив, что силенок хватит, чтобы не рухнуть мордой в пол. Это уже много.
– Эй ты, ублюдок, – вежливо обратился Хальгрим к рабу. – Убирайся.
Дыхание под кроватью оборвалось.
– На кухню сходи, – велел Миха, понимая, что человеку страшно. Приказ-то быть при Михе он получил не от Хальгрима. – Принеси еды.
Есть и вправду хотелось. Пусть чувство голода было не таким всепоглощающим, но было. И Миха от позднего – судя по темноте очень позднего ужина – не отказался бы.
– Вот-вот. Принеси. А ты пей. Доброе вино. Мне с островов везли. Только там и умеют, чтобы сладкое, да без приторности.
Читать бесплатно другие книги:
