Луна Верховного. Том 2 Эльденберт Марина

– Я тоже рад тебя видеть, Венера.

Слышать родную речь без акцента, слышать его голос – это словно домой вернуться. Он даже пахнет по-особому. Домом. В своей жизни я приносила клятву верности четырежды, но Доминик, наверное, всегда был и останется тем альфой, для которого я делала это со всей своей искренностью. И он здесь.

Он здесь.

– Почему ты здесь? – спрашиваю, отстраняясь и заглядывая ему в глаза.

– Из-за тебя.

Я качаю головой, ничего не понимая.

– Из-за меня?

– Я приехал, чтобы забрать тебя домой, Венера, – объясняет Доминик. Но что-то это вообще ничего не объясняет.

Так.

Я уже не просто отстраняюсь я делаю шаг назад.

– В смысле?

– Нужны какие-то смыслы? – альфа приподнимает бровь. – Кроме тех, что ты член моей стаи, и я прилетел позаботиться о тебе и отвезти тебя в Легорию.

– Венера больше не член твоей стаи, – перебивает Микаэль.

Теперь я обращаю внимания на второго альфу. Он стоит возле своего стола и вид у него, мягко говоря, злой, кажется, что он вот-вот ощетинится или вовсе перекинется в волка. Доминик расслаблен, но это маска. Знаю, что за тех, кого он считает своей стаей, он готов драться. Пусть даже на чужой территории.

Только этого не хватало!

Вдох-выдох, Венера, иначе так можно сойти с ума.

– Для начала я хочу присесть, – говорю я, и, хвала предкам, в этом вопросе мужчины солидарны.

Микаэль подталкивает ко мне кресло, а Доминик помогает в него опуститься. Конечно, я могу сделать это все сама, не до той степени я еще округлилась, чтобы не сесть в кресло, но их забота мне приятна. И радует, что хоть что-то их может объединить. Хотя скорее кто-то.

– Спасибо, – киваю я и поворачиваюсь к другу. – Первый вопрос тебе, Доминик. Почему ты здесь? Я написала тебе где-то час назад, но ты не успел бы за это время пересечь океан.

– Я даже не видел сообщения. Был занят другими делами.

– Разговором с альфой Микаэлем, – предполагаю я.

Доминик знакомо стискивает зубы, так, что у него на лице играют желваки. В этом они похожи с Рамоном. Истинный тоже так делает, когда хочет сдержать чувства.

– Я знаю, что Перес мертв.

– Откуда? – я бросаю взгляд на Микаэля, но тот качает головой. Не от него.

– Волчий Союз рассказал об этом всем старейшинам.

А вот в этом даже не сомневаюсь.

– К вам тоже Альма приезжала?

Судя по хмурому виду Доминика, точно она.

– Они попросили помощи и представили нового верховного старейшину.

Подсуетились, значит! Мне хотелось спросить – кто занял место Рамона, но я сама себя осадила. Это неважно. Важно другое.

– Это не объясняет того, зачем ты приехал за мной.

Доминик нахмурился, будто я сказала что-то абсурдное.

– Потому что Перес мертв, – объяснил он мне по слогам. – И по нашему договору я забираю тебя домой.

Кажется, сегодня я не перестану удивляться.

– Этот пункт был в договоре? – удивленно заморгала я.

Доминик достал телефон из кармана, разблокировал его и вручил мне. Что могло означать только одно – совсем недавно он показывал ту же страницу Микаэлю. Действительно, нужный пункт альфа выделил желтым маркером. Я на него вообще внимания не обратила. Мне даже в голову не пришло, что Рамон может действительно умереть.

Но в пункте говорилось, что в случае его смерти, и я, и ребенок переходили под опеку стаи Доминика.

– Я прилетел, чтобы забрать тебя домой, Венера. – Он мне улыбается, а вот на Микаэля бросает неприязненный взгляд: – И никто не может мне в этом помешать.

Кажется, Мик считает иначе, потому что едва не рычит:

– Венера принесла мне клятву верности. Она теперь член моей стаи.

– Как принесла, так и заберет, – отрезает Доминик. – Точнее ты ее отпустишь.

– Не отпущу. Я дал слово брату, что позабочусь о ней и их дочери.

– Твоего брата больше нет, так позволь его женщине жить, где захочет она.

– А кто сказал, что она этого хочет?

– Я все еще здесь, – напоминаю о своем присутствии.

Они одновременно поворачиваются в мою сторону. А я – что? Меня, конечно, учили не перебивать чужие разговоры и не вмешиваться, когда альфы выясняют, у кого самомнение больше. Но не тогда, когда это напрямую касается моего будущего и будущего моей дочери. А еще моего истинного.

– Венера, ты хочешь домой?

Дом. Какое сладкое слово. И главное, стая Доминика, будь то Морийские леса или моя маленькая уютная квартира в одном из спальных районом Крайтона, действительно были моим домом. Когда-то. До встречи с Рамоном. И Крайтон, и обширные леса на территории Экротов и Брайсов, теперь затмевали прекрасный тропический остров и мужчина, любовь которого я чувствовала всем сердцем.

– Да, – признаюсь честно. – Я очень хочу увидеть Чарли и Анхеля. Повидать своего психоаналитика. Увидеть снег и побегать по знакомым лесам.

Я улыбаюсь через силу, потому что от всех этих воспоминаний, от милого чувства ностальгии комок в горле. Видимо, я недооценила свое положение, гормоны и чувствительность, и теперь принимаю все близко к сердцу. А может, мне просто приятно, что ради меня Доминик пересек полмира.

– Но правильнее будет остаться здесь. В стае моего мужчины.

Легкая улыбка Доминика, возникшая на его лице при упоминании Крайтона и окраин, тает. Он смотрит на меня так, будто не верит не одному моему слово, а вот Микаэль даже слегка расслабляется. Я бы даже сказала, веселеет:

– Ты будешь последним эсдеринос, если решишь увезти ее силой. Если Венера решила остаться, то пусть остается.

– Оставь нас, – приказывает Доминик.

– Нет, достаточно того, что я тебя впустил тебя в мой дом.

– Альфа Микаэль, – прошу я. – Дай нам поговорить наедине. Пожалуйста.

Мне эта приватность нужна не меньше Доминика. Я хотела попросить его о помощи по видеосвязи, но сделать это лицом к лицу – просто подарок самих предков.

– Вернусь через пять минут, – ворчит Мик, видимо, он не может мне отказать, и все-таки уходит.

Я жду, что меня начнут убеждать уехать, но Доминик не спешит, продолжает на меня смотреть. Если бы я не знала грозного альфу Морийских лесов, легорийского старейшину и хорошего дипломата, решила бы, что он не может подобрать слов.

– Что такое эсдеринос? – наконец спрашивает он.

– Лучше тебе не знать. С его стороны это было недипломатично.

Доминик кивает, соглашаясь.

– Венера, ты уверена? Я не одобрял твое решение остаться с Пересом, но остаться в его стае? Точнее, в его бывшей стае. По мне так это слишком опрометчиво.

– Почему?

– Потому что это не твоя семья. Мы, Экроты и Брайсы, Шарлин и Анхель, даже бесов Хантер твоя семья! – Мои глаза расширяются, наверное, до невероятных размеров: насколько же его проняло, если Доминик уже Хантера упоминает как члена семьи. – Здесь ты чужая, Венера. Возвращайся со мной. Возвращайся домой.

Доминик лучше всех способен отдавать приказы, но сейчас он просит. Обещая подарить мне то, чего я хочу – семью и спокойствие.

– Я люблю вас всех, но я останусь здесь.

Взгляд Доминика становится жестким, мигом превращая его в того альфу, которого я знаю.

– Тогда я увезу тебя по праву договора.

– Не сможешь, – качаю я головой. – Потому что этот пункт действителен в случае смерти Рамона, а он не мертв.

– То есть?

– Помнишь, я говорила тебе, что мы с ним истинные? Это правда! И я не почувствовала, что он умер.

Доминик не меняется в лице, хотя, кажется, мне удалось его заинтересовать.

– Ты его чувствуешь?

– Нет, – приходится признаться. – Не чувствую. Потому что не умею. Поэтому и хотела попросить тебя о помощи. Расскажи, как почувствовать свою пару. Как настроить эту связь?

– Мне не приходилось ничего настраивать, Венера. Я просто чувствую Чарли.

– Но так было не всегда!

– Да, но Шарлин жива.

– Рамон тоже жив.

Чем больше раз я это повторяю, тем сильнее уверяюсь в этом. Мне бы только получить доказательства, чтобы мне поверили остальные. Потому что Мик не верит, Доминик тоже не верит. Альваро мне верит, но ему тоже нужны подтверждения.

– Венера…

– Доминик, – перебиваю я, – уверена, случившееся дело рук Волчьего Союза. Рамон им мешал из-за своей особенности.

– Особенность?

Я рассказываю как есть, все-таки Доминику можно доверять. Про божественность моего мужчины, про его врага. Я и так собиралась это сделать.

– И, боюсь, теперь им нужна моя дочь. Потому что она тоже особенная.

До рождения дочки это невозможно было понять, этого не могла определить даже доктор Сураза, но каким-то глубинным чувством я знала, что будет именно так. От нашей истинности, нашей связи другого ребенка просто не может родится.

Доминик слушает внимательно, хотя продолжает мрачнеть.

– Перес знал все это, и все равно забрал тебя с собой?

– Он не смог отказаться.

– Отмазка так себе. Тебя пытались убить!

– Ты бы тоже от Шарлин не отказался.

– Я бы ее не оставил и на родственников не бросил.

Я сжимаю кулаки:

– Не надо! Не надо говорить, что у вас с Чарли идеальные отношения. Они не всегда были такими.

Доминик хочет что-то сказать, но осекается. Молчит с минуту, прежде чем продолжить:

– И все же ты не хочешь, чтобы я тебя забрал? Дома ты будешь в безопасности. Я смогу обеспечить тебе защиту, не то что местный альфа.

Это заставляет меня прикусить губу: теперь уже я стараюсь подобрать нужные слова.

– Доминик, я верю, что ты меня защитишь. В тебе я уверена гораздо больше, чем в себе. Но, вероятно, именно этого и хочет Союз, иначе бы они не спешили назначать нового верховного. Они хотят меня выманить. Хотят, чтобы я уехала и подставила всю твою стаю. Но даже не в этом дело. Рамон оставил меня в этой стае. Сюда он вернется. За мной. За дочерью. К своей семье.

– А если он не вернется?

– Так помоги мне в этом разобраться. Связаться с ним.

– Нет, – качает он головой. – Я не стану. При всем уважении к тебе и твоему положению, Венера, если он подох, туда ему и дорога.

Сначала я не поверила своим ушам, всматриваясь в суровое, будто выточенное из камня, лицо альфы. У меня просто в голове не укладывалось, что Доминик такое сказал. Что он мог сказать такое мне! Зная всю мою историю. Но когда до меня дошло, что это не слуховые галлюцинации, я оказалась на ногах и врезала ему.

Кулаком по плечу, могучий волк даже не пошатнулся, только вздрогнул. Наверное, даже больше от шока, чем от силы моего удара. А я, между прочим, вложила в него все свои чувства: боль, гнев, обиду, разочарование. Разочарования было больше всего, потому что я верила в нашу дружбу, в то, что мы семья, я надеялась, что Доминик поможет мне с поисками.

Надеялась на его поддержку.

Но после моего удара ничего не поменялось, выражение лица альфы, кажется, сделалось еще жестким, и я поняла, что своего решения он не изменит. Даже если я стану слезно умолять его о помощи или сыпать аргументами, почему он должен принять мою сторону. Не примет.

Доминик против Рамона. Всегда был. А теперь он и против меня.

– Твое право, – выдохнула я. – Извиняться не буду. Если тебе это нужно, пусть это сделает мой альфа.

– Я твой альфа, Венера.

– Больше нет. Как сказал Микаэль, я принесла новую клятву верности.

И откуда во мне столько мстительности? Не знаю, но чувства, клокочущие во мне, словно в кратере вулкана во время извержения, я даже не стараюсь скрыть. Всю жизнь подстраивалась под всех и понимала. Хватит!

– Ты летишь со мной. – Голос Доминика звучит будто утробное рычание. – Однажды скажешь мне спасибо.

– Не лечу.

Я действительно это сказала? Да! Я давно приняла это решение. Пусть даже, как сказал Доминик, здесь у меня нет друзей и родных. Здесь я чужая. Это так. Но если Рамон верил, что в стае Мика я в безопасности, значит, я тоже буду в это верить. Своему истинному я верю.

– По договору…

– По договору, – перебиваю я, – ты можешь меня забрать, если у тебя будут доказательства смерти Рамона. Но их нет. Найдешь – тогда возвращайся.

Глаза Доминика вспыхивают ярко-желтым, черты заостряются, как перед трансформацией в волка, а энергетика такая, что инстинктивно хочется пригнуться, склониться перед ним. Он не просто зол, он в бешенстве.

Но для меня это не имеет значения. Он больше мне не альфа, и я не уверена, что друг.

ГЛАВА 3

Доминик разворачивается и уходит, а я остаюсь одна. Теперь совершенно точно одна. Терпкие, яростные чувства почти сразу сходят на нет, уступая грусти, и я всхлипываю. О своих решениях я не жалею, но что делать дальше?

– Венера? – в кабинете появляется Альваро. – Он обидел тебя?

Судя по виду парня, он ждал за дверью, а сейчас готов бежать следом за альфой, поэтому я мотаю головой и вытираю слезы тыльной стороной ладони.

– Нет. Просто этот разговор меня расстроил.

– Это он? Твой друг, который должен был помочь?

– Он.

– Отказался? – догадывается Альваро.

Я кисло киваю.

– Что теперь делать? – спрашивает парень.

Плакать как Сиенна.

Ждать как Мик.

Или действовать как мой любимый.

Насколько я успела узнать Рамона, он всегда выбирал последнее. Да и я тоже. Никогда не сдавалась. И сейчас не сдамся.

Эти мысли приводят меня в чувства, и тащу Альваро за руку прочь из кабинета. Еще не хватало, чтобы Микаэль вернулся и увидел меня в слезах и соплях!

– Для начала мне нужны салфетки.

Парень тут же вытаскивает из кармана пиджака чистый платок. Даже жаль его пачкать, но через пару минут я готова продолжать.

– Доминик не единственный, к кому я могу обратиться.

К сожалению, это не Чарли. Я могла бы попросить ее надавить на супруга… На самом деле, не могла. Каким бы эсдеринос он ни был! Доминик упрется, Шарлин ответит тем же, в итоге я добьюсь только того, что они поссорятся. Но Доминик правильно напомнил мне, что он не единственный мой друг, и что они с Чарли не единственная знакомая мне истинная пара.

Есть еще Хантер и Алиша.

И звонить нужно срочно, пока Доминик не вернулся в Легорию и не убедил всех, что мне лучше дома, в Крайтоне.

– Сделаешь так, чтобы мне никто не помешал? – прошу Альваро.

– Тогда лучше не возвращаться в твою спальню. Там Микаэль будет искать в первую очередь.

Не сомневаюсь, что он будет искать. Волком обернется, только чтобы найти. Но для начала спровадит Доминика.

– Где меня не найдут?

– В СПА-комплексе, – подсказывает парень. – Там есть разделение на мужскую и женскую части.

Да, на территории помимо медицинского корпуса был еще корпус для отдыха с бассейнами, спортивным залом, банями и массажными кабинетами. Про город в городе я не шутила. Я еще ни разу там не была, но теперь есть возможность это исправить.

– Идеально!

Захватив купальник и предупредив Хавьера, я отправилась в СПА. Не для отдыха, а для дела.

Комплекс расположился в одном из дворцов-особняков: старинный снаружи, современный внутри. Меня встретили две темноволосые волчицы из стаи. Они моему появлению удивились, но искренне обрадовались. Если честно, я думала, что ко мне, как минимум, будут относиться настороженно. Я все-таки чужачка. И, наверное, относились бы, не будь я беременна. А так одна из волчиц, примерно моя ровесница, даже попросила подержать меня за руку, чтобы предки благословили ее на своего ребенка. Старшая на нее шикнула, но я протянула ей руку. Меня такое трогательное, почти суеверное отношение удивило. Если бы я не торопилась, то пообщалась бы с ними подольше, потренировала бы свой велейский. Но меня ждал не менее важный разговор.

Я набрала Хантера еще в раздевалке. Я работала секретарем Доминика несколько лет и знала все важные номера наизусть. Телефон Хантера я выучила не тогда, когда он стал легорийским старейшиной, а раньше – когда имани защитил меня от Августа: если есть кто-то, кого боится твой мерзавец-бывший, то лучше иметь его контакты под рукой.

В раздевалке никого не было, а моя охрана осталась за пределами комплекса, так что помешать мне никто не мог.

Разве что разница во времени.

Но даже она на этот раз была на моей стороне, потому что Хантер взял трубку после второго гудка.

– Привет, Ви!

– Привет, Хантер. Не разбудила?

Если у Доминика голос грубоватый, то у второго старейшины он более приятный, бархатный, слегка хрипловатый. Из чего я делаю вывод, что я нарушила его сон, но Хантер тут же развеивает мое предположение.

– С такими новостями не уснешь.

– С новостями?

– Ты отказываешься возвращаться домой.

Значит, Доминик уже всем все сообщил! Когда только успел?! Последнее я спрашиваю вслух, потому что моему возмущению нет предела.

– Прислал сообщение. Приказал тебе не помогать.

– Эсдеринос! – выпаливаю я.

– Мило, – смеется Хантер. – Я учил вилемейский в институте. Не сказать, что хорошо его знаю, но матерные слова помню. Кажется, это означает поросячий хр…

– Хантер! – перебиваю я.  – Я позвонила тебе не за этим. Я действительно отказалась возвращайся в Крайтон, и мы с Домиником поссорились.

На той стороне короткая пауза, от которой мне хочется кусать губы. Не просто кусать, сгрызть нижнюю.

– Дай угадаю, большой белый волк обиделся, что все пошло не по его плану.

Слышал бы Доминик, как о нем отзывается второй старейшина… хотя он, наверное, в курсе. Хантер всегда говорит то, что думает. Особенно Доминику, они когда-то были соперниками за сердце Чарли. Она выбрала «белого волка», а чуть позже Хантер встретил свою истинную. Мужчины друзьями не стали, но прислушивались к словам друг друга и точно совместно работали во благо стаи Легории.

– Вроде того.

– Хочешь, чтобы я вас помирил?

– Нет, – отрезаю я, и у меня сдают нервы. А может, мне просто нужно выговориться. – Потому что я не готова его прощать! Особенно за это сообщение. За приказ тебе.

– Когда это я слушался его приказов, Ви?

Мое сердце пропускает удар. В надежде. Я выдохнула и опустилась на скамью в раздевалке.

– Значит, ты поможешь мне? В конце концов, Рамон был на вашей с Алишей свадьбе. Он провел церемонию.

– Ага, но перед этим чуть не посадил меня.

Предки, мой любимый успел перебежать дорогу всем моим друзьям!

– Хантер, никто из нас не идеален, но Рамон мой истинный.

– Ты уверена в этом?

– А в этом можно быть уверенной? Ты сразу понял, что Алиша твоя истинная?

Лучшая защита нападение, и я нападаю.

– Если честно, нет, – отвечает Хантер. – Но у меня была причина. Моя особенность.

– Рамон тоже особенный.

– Я про то, что во мне кровь имани, моей матери…

– А Рамон ужасный волк.

– Ты про доисторического? – тон Хантера из дружелюбно-шутливого мигом превращается в серьезно-заинтересованный. Вот что значит историк! Знает, кто такой ужасный волк. – Это с его слов?

– Я видела его во второй ипостаси и знаю, о чем говорю.

– Кто бы мог подумать.

Кажется, последняя фраза из разряда мысли вслух и не требует ответа. В отличие от следующего вопроса:

– Почему ты решила, что вы истинная пара?

– Во-первых, меня изначально тянуло к Рамону, как ни к одному мужчине. Во-вторых, я забеременела после единственной ночи, хотя все доктора говорили, что я бесплодна. А в третьих, он меня услышал, когда я была в опасности. Как было у Доминика с Чарли, и у тебя с Алишей.

– А ты его слышала?

– Нет, – решаю признаться честно. – Не слышу, не чувствую, но не перестаю надеяться, что Рамон жив.

– Почему?

– Потому что люблю его.

Вот я и сказала. Сказала и мысленно себя отругала. Не только себе призналась, Хантеру тоже. Он теперь подумает, что я истинность с влюбленностью перепутала!

– Какая помощь тебе нужна, Венера?

– Его вертолет разбился возле Нималуйского архипелага. – Мне об этом рассказал Хавьер. – Если бы ты послал поисковую группу от Легории…

– Нималуйский архипелаг? – перебивает меня Хантер. – Территория Джайо?

– Да, – отвечаю, но внутри все сжимается от нехорошего предчувствия.

– Мне жаль, Венера, но для нас эта территория под запретом. Волчий Союз закрыл к ней доступ, там сейчас война. Если Легория вмешается в военный конфликт, то наживет себе врага в лице Союза. Не говоря уже о том, что здесь точно придется договариваться с Домиником.

Война.

Ни Микаэль, ни Доминик не сказали о том, что там, где находится Рамон, сейчас война. Поэтому они отказываются верить мне?

– Венера, – голос Хантера возвращает меня в реальность, – ты здесь?