Бремя стагнатора Чекмаев Сергей

И отвечать теперь не ему.

Перед людьми, перед историей, перед собственной совестью.

Казалось бы – мелочь. Не тот масштаб для пафоса. Ведь отвечать придется не за гибель Вселенной, Земли или даже колонии Надежда. Не за пресловутый геноцид.

Нет, всего лишь за то, что десять-пятнадцать тысяч аборигенов сами перережут друг другу глотки.

В двадцать раз меньше, чем убил пилот «Энолы Гей», нажав кнопку бомбосбрасывателя.

Тайная Служба долго гордилась тем, что не уничтожила ни одного местного, ведь они – такие же люди, как и земляне, а значит никто не может ставить их на ступеньку ниже. Но получилось наоборот – ради спокойной жизни трехсот тысяч землян в грядущей войне погибнут десятки, сотни тысяч аборигенов Надежды. А потом будет новая война, и еще одна, и еще, до тех пор, пока колония не окрепнет достаточно, чтобы отразить любое нашествие. Или пока на Земле наконец не решат, что делать с местными.

Как бы мы ни прикрывались красивыми словами и идеями, – подумал Игорь, – а получилось именно то, что случалось неоднократно: ради спокойствия одних страдают другие. И мы ничем не отличаемся от британских колонизаторов на Тасмании – те ведь тоже уничтожали местное население ради блага прибывающих переселенцев из метрополии. Так в чем же разница?»

– Я понял, командир, – тихо сказал Ли. – Когда новая операция?

Квашнин отвлекся от своих мыслей, посмотрел на него.

– Отдыхай пока. А я посажу аналитиков за новые расчеты.

Китаец тяжело поднялся, хотел что-то сказать, но потом махнул рукой и, сгорбившись, тяжело, по-стариковски, переставляя ноги, вышел.

Проводив взглядом Ли, Игорь открыл ящик стола. Внутри лежал игольник, скорострельный гаусс-пистолет, красивый хищной, доведенной до совершенства красотой. Игорь взял его в руки, взвесил и в который уже раз с интересом заглянул в дуло.

«Что там, за порогом?

Спокойствие и забвение?

А может – избавление от страшного груза ответственности? Полное прощение?

Или?..»