Солнечная лотерея Дик Филип
— Что случилось?
— Пойдем с нами, дорогая, — мягко сказал Эл.
Вскоре все трое, одетые в тяжелые пальто и рабочие ботинки, вышли на ледяной холод.
Элеонора распахнула дверцу:
— Забирайтесь.
Стояла кромешная тьма, и перепуганная Лора спросила:
— А что, света нет?
— Чтобы сесть в машину, он вам не нужен, — отрезала Элеонора.
Наконец, все расселись. Мгновенно рванув с места, шар заскользил по дороге. За стеклами окон замелькали темные силуэты домов и деревьев. Потом шар с тихим рокотом оторвался от земли. Какое-то время он летел на бреющем полете, затем поднялся выше, и дальше полет продолжался высоко над городом.
— Что все это значит? — спросил Бентли.
Элеонора никак не отреагировала на его вопрос.
— Мы имеем право знать.
Девушка слегка улыбнулась:
— Вас ждет небольшой прием.
В этот момент их тряхнуло: магнитные телезахваты, подцепив машину, подвели ее к высотному зданию. Автомобиль, въехав в вогнутой формы гаражный блок, замер напротив магнитного диска. Элеонора разъединила контакт и открыла дверь.
— Выходите, — приказала она. — Мы приехали.
Молчаливой цепочкой они шли за Элеонорой по узкому пустынному коридору. Лишь изредка на поворотах попадались сонные от скуки охранники, одетые в униформу. Открыв двойную дверь, Элеонора жестом велела своим спутникам следовать за ней. Неуверенно переступив порог, они оказались в теплом и душном помещении.
Риз Веррик сидел спиной к ним. Он сосредоточенно ковырялся в каком-то предмете.
— Как вы приводите в действие этот проклятый механизм? — прогудел он.
Находящийся здесь же Херб Мур протянул руку: — Дайте мне…
Он не успел договорить. Раздался резкий скрежет, и Веррик огорченно воскликнул:
— Я его сломал!
— У вас неловкие руки, — буркнул Мур.
— Что? — рявкнул Веррик и, только сейчас заметив вошедших, повернулся к ним всем корпусом. Он напомнил Бентли медведя, загнанного в тесную клетку.
От взгляда Веррика всем сделалось не по себе. Элеонора, бледная от волнения, сбросила манто.
— Вот они, — сказала она. — Они вместе проводили вечер.
Ее легкое тело в облегающем бархатном костюме скользнуло к камину. В отблесках пламени кожа ее обнаженных плеч и груди казалась ярко-пунцовой.
— Вы должны находиться только там, где я вас могу отыскать, — сказал Веррик Теду Бентли, — и добавил с досадой: — У меня сейчас нет телепатов, а это осложняет дело.
Веррик ткнул пальцем в сторону Элеоноры:
— Она отправилась со мной, но она больше ничего не может.
Элеонору передернуло от этих слов, но она промолчала.
Веррик резко обернулся к Муру:
— Как у тебя, получается или нет?
— Сейчас закончу.
Вскоре сияющий Мур подошел к ним, держа в руках уменьшенную модель ракеты.
— Отлично, — довольно сказал он. — Впервые в истории экс-Ведущий Игру сам выбрал убийцу. Пусть толпа думает, что это палец старика-судьи указал на Пеллига. Все было предопределено раньше…
— Не болтайте слишком много, — остановил Мура Веррик. — Вы прямо-таки набиты словами, большая часть которых ничего не означает:
Мур расхохотался:
— Хорошо, что Группа телепатов только это и выяснила.
Бентли отошел в сторону.
Стены помещения были украшены деревянными панно, вывезенными, по-видимому, из какого-то древнего монастыря. Да и сама форма зала с высоким сводчатым потолком наводила на мысль о церкви. Окна были украшены витражами. В простенках висели великолепные ковры. На каминной полке были расставлены потускневшие от времени старинные кубки. Бентли взял один из них в руки.
— Средневековый саксонский стиль, — небрежно пояснил Веррик, — а это, — он указал на деревянное панно, — взято из дома, построенного в средние века.
Казалось, лучи света навсегда пропитали древнюю древесину.
Бентли переходил от предмета к предмету, по-прежнему недоумевая, зачем они понадобились Веррику.
Наконец, Веррик, обменявшись взглядом с Муром, сказал:
— Сейчас вы увидите Пеллига. Мур и Элеонора с ним уже знакомы.
Пронзительно хихикнув, Мур подтвердил:
— Да, я с ним знаком.
— Он очарователен, — бесцветным голосом произнесла Элеонора.
— Поговорите с ним, — сказал Веррик. — Понаблюдайте за ним. Я надеюсь, что нам хватит одного убийцы. Партия убийц нам не нужна.
С этими словами Веррик распахнул дверь, за которой в просторном залитом светом зале веселилось несколько десятков элегантно одетых людей.
— Входите, — приказал Веррик. — Сейчас я приведу Пеллига.
Глава 6
— К вашим услугам месье или мадам.
Элеонора взяла стакан с подноса, который держал робот.
— А вы, Бентли?
Бентли нерешительно протянул руку к стакану.
— Это не очень крепко, вот увидите. Приготовлено из ягод, растущих на солнечной стороне Каллисто. Для их сбора Веррик основал там рабочее поле.
Прежде чем Бентли сделал глоток, Элеонора произнесла тост:
— За храбрость!
— Что это значит?
Бентли оглядел зал, битком набитый людьми. По их манерам, одежде он определил, что все они принадлежат к высшим классам общества.
— У меня впечатление, что они сейчас пустятся в пляс.
— Они уже поели и потанцевали, — рассмеялась Элеонора. — Великий Боже! Уже два часа утра. Сколько за это время произошло: скачок, Конветет Вызова, это празднество… — внезапно она осеклась и тихо сказала: — Вот он.
Элеонора больно сжала руку Бентли:
— Это Пеллиг. Посмотрите на него. — Обернувшись, Бентли увидел бесцветного субъекта с соломенными жирными волосами, с чертами лица плоскими и невыразительными. Еще большую незначительность облику Пеллига придавал контраст с сопровождавшим его гигантом.
Не отпуская руки Бентли, Элеонора спросила:
— Что вы думаете о нем?
— Он не произвел на меня никакого впечатления.
Бентли, заметив, что в зал вошел Веррик в сопровождении Мура и еще нескольких незнакомых ему людей, резко шагнул в сторону.
— Куда вы? — спросила Элеонора.
— Я возвращаюсь, — бросил Бентли.
— Куда? — Элеонора с тревогой взглянула на него. — Дорогой мой, я не могу вас прозондировать. Я лишилась своего дара, — она приподняла огненно-рыжую шевелюру и указала на синевато-серые пятна вокруг ушей.
— Я не понимаю вас, — охнул Бентли. — Вы отказались от такого редкого дара…
— Вы, как Вейкман… Если бы я осталась в Группе, мне пришлось бы использовать свой дар против Риза… Что же мне оставалось делать? — в печальных глазах Элеоноры появились слезы. — Если б вы знали, какая это потеря для меня!.. Словно я лишилась зрения. Поначалу я плакала — я не могла с этим смириться. Я была полностью раздавлена.
— А теперь?
— Раз это непоправимо, то не нужно об этом думать. Не будем больше об этом. Давайте допьем наш напиток, кстати, он называется «Метановый бриз». Я думаю, что на Каллисто атмосфера состоит из метана.
— Вы были в космических колониях? — спросил Бентли, смочив горло ароматной и довольно-таки крепкой жидкостью. — Вы видели когда-нибудь рабочие поля? Или колонии скваттеров после прихода полицейского патруля?
— Нет, — ответила Элеонора. — Я никогда не покидала Землю. Я родилась девятнадцать лет назад в Сан-Франциско. Все телепаты родом оттуда. Во время Последней войны экспериментальные установки Ливермора были разрушены советскими ракетами. Видимо, произошло серьезное облучение немногих уцелевших жителей города. Все члены Корпуса — родственники, мы все происходим из одной семьи: Ирла и Верны Филипс. Меня с детства готовили к работе в Группе и всячески развивали дар телепатии.
Зал наполнился звуками музыки — случайными сочетаниями непредсказуемых и постоянно меняющихся тональностей. Исходили они от музыкальных роботов. Несколько пар закружились в танце. Неподалеку от Бентли и Элеоноры шел оживленный спор. Доносились обрывки фраз:
— …он объявился, выпущенный лабораторией в тот…
— …вы собираетесь надеть брюки на кошку? Это бесчеловечно…
— Достичь подобной скорости? Что вы!
— А что здесь делает Веррик? — спросил Бентли.
— Пойдемте, послушаем его, — предложила Элеонора.
Они подошли к группе людей, обступивших Веррика и Мура.
— Мы сами создаем себе проблемы, — гремел могучий бас Веррика. — Они не более реальны, чем проблемы обеспечения продовольствием или те, что связаны с излишком рабочей силы.
— Почему?
— Наша система целиком искусственная. Игра в Минимакс была создана двумя математиками в ходе второй мировой войны.
— Открыта, а не создана, — уточнил Мур. — Они обнаружили, что социальные ситуации подобны играм вроде покера. Система, используемая в нем, оказалась годной и в реальной жизни: в деловых отношениях и на войне.
— Мне неясны различия между случайной игрой и стратегической, — сказала Лора Дэвис.
— Разница огромна, — раздраженно ответил Мур. — В случайной игре не пытаются специально обмануть соперника, в покере же, наоборот, почти все игроки блефуют, употребляя ничего не значащие жесты, ложные объяснения, чтобы обмануть других и не дать им проникнуть в свои истинные замыслы. В результате удается заставить противника делать глупости.
— Например, я говорю, что у меня хорошие карты, хотя на деле это не так?
Мур, не отвечая на вопрос Лоры, обратился к Веррику:
— Итак, вы отрицаете, что общество развивается как стратегическая игра? Минимакс — гениальная теория. Она дала нам рациональный, научный метод для выявления той или иной стратегии и для преобразования стратегической игры в случайную игру, к которой применимы статистические методы точных наук.
— Так, так, — саркастически осклабился Веррик, — эта проклятая система без всякого основания выбрасывает человека наружу, а вместо него возвеличивает осла, дурака, сумасшедшего, выбранного случайно, даже без учета его класса и способностей.
— Разумеется! — воскликнул Мур. — Наша система базируется на Минимаксе. Она заставляет всех нас играть в Минимакс, и поэтому каждый в любой момент может потерпеть фиаско. Мы должны отказаться от мошенничества и действовать абсолютно разумно.
— Нет ничего разумного в непредсказуемых скачках! — прогремел Веррик. — Не может быть разумным механизм, подчиняющийся воле случая!
— Случайный фактор — следствие рациональных аргументов. Нельзя противопоставлять стратегию непредсказуемым скачкам. Нам остается только принять случайный метод: статистический анализ событий и понимание того, что, если мы действуем случайным образом, наш соперник никогда не раскроет наши планы, поскольку мы сами не знаем, что станем делать.
— В результате все мы стали суеверными кретинами, — прервал его Веррик. — Пытаемся трактовать знаки и предзнаменования: полеты белых ворон и рождение мутанта — теленка с двумя головами. Мы так зависим от воли случая, что утратили чувство реальности. Мы не можем составить никакого плана, мы живем без будущего.
— Никакой план не возможен при существовании телепатов. Они моментально раскроют всю вашу стратегию, как только вы начнете играть.
Веррик мотнул головой:
— Я не ношу амулетов. Меня не защищают ни лепестки роз, ни помет леопарда, ни слюнные выделения совы. Я веду ловкую игру, а не случайную. При ближайшем рассмотрении у меня можно и не обнаружить какой-либо стратегии. Я никогда не доверюсь теоретическим абстракциям. Я предпочитаю действовать эмпирически, я сделаю то, что требует каждая конкретная ситуация. Ловкость и ум — вот, что необходимо. И они у меня есть.
— Ловкость — функция случая. Иными словами, это интуитивный выбор того, что в ситуации, определенной случаем, является наиболее предпочтительным. В своей жизни вы уже многое познали, поэтому вам по силам многое распознавать заранее…
— А Пеллиг? Это — стратегия, или я ошибаюсь?
— Стратегия предусматривает обман. Что касается Пеллига, то им никто никогда не будет обманут.
— Абсурд! — крикнул Веррик. — Вы уверяли нас, что Группа ничего не узнает.
— Это была ваша идея, — возразил Мур. — Я повторю то, что не раз говорил: они узнают все, а вот сделать ничего не смогут. Если бы это касалось только меня, я бы не медля выступил бы по телевидению и объявил это.
— О, на это дурости у вас хватит!
— Пеллиг непобедим! — крикнул Мур, взбешенный тем, что Веррик оскорбил его на виду у всех. — Мы сочетаем основные идеи Минимакса. Избрав стратегию в качестве отправного пункта, я сделал…
— Прекратите! — скомандовал Веррик. — Вы чересчур разговорчивы.
Наклонив голову, Веррик стремительно пошел через зал.
— Всякая неопределенность, — на ходу продолжая спор, говорил он, — должна исчезнуть. Пока этот дамоклов меч висит над нами, невозможно ничего предвидеть, нельзя осуществить ни одного проекта.
— Именно для этого неопределенность и существует! — крикнул ему вслед Мур.
— Ну так дайте мечу упасть. Избавьте нас от него!
— Нельзя включать и выключать Минимакс по желанию. Это закон.
Бентли подошел к Муру:
— Вы верите в законы природы? — спросил он. — Вы из класса восемь-восемь?
— Какого черта вы лезете в наш разговор?
Веррик обернулся:
— Это Тед Бентли, как и вы, он принадлежит классу восемь-восемь. Он теперь служит у нас.
Мур побледнел.
— Класс восемь-восемь? У нас нет нужды в дополнительных специалистах этого класса.
Он вцепился взглядом в Бентли.
— Вас, по-моему, только что выгнали с Птицы Лиры? Вы — отрезанный ломоть!
— В точку, — хладнокровно произнес Бентли. — И я пришел прямо сюда.
— Зачем?
— Интересуюсь, что вы тут делаете.
— Это вас не касается.
— Хватит! — приказал Веррик. — Замолчите или вон отсюда. По нраву вам или нет, а Бентли будет работать с нами.
— Нет, я никого не допущу к работе над этим проектом! — Мура терзали страх, ненависть и профессиональная ревность. — Он не сумел удержаться даже на Холме третьего сорта, он недостаточно…
— Поживем — увидим, — охладил пыл Мура Бентли. — Я заранее рад возможности проверить ваши записи и вашу работу.
— Пойду, пропущу стаканчик, — сказал Веррик. — Мне надоело слушать эту болтовню.
Мур, бросив злобный взгляд на Бентли, поспешил за Верриком.
Элеонора глазами, полными тоски, посмотрела вслед Веррику:
— Уходит наш хозяин. Премиленький вечер, не так ли?
От шума голосов, суматошного движения людей в сверкающих одеждах у Бентли разболелась голова. В зале царил хаос. На полу валялись окурки и осколки стекол. Свет мерцающих и постоянно изменяющих форму огней резал глаза. Опершись о стену, какая-то молодая женщина, не выпуская изо рта сигарету, сбросила сандалии и царапала ногтями свои ноги. Кто-то сильно толкнул Бентли в спину. Он чуть было не задохнулся от ярости и отчаяния.
— Чего тебе хочется? — спросила Элеонора.
— Уйти.
Не выпуская из рук стакана, Элеонора повела его к одному из выходов.
— Тебе это кажется лишенным смысла, — сказала она, — но Веррик устроил это сборище с конкретной целью…
Договорить она не смогла, так как Херб Мур преградил им дорогу. С ним был бледный, тихий Кейт Пеллиг.
— А вот и вы! — вскрикнул Мур, уставив на Бентли налитые кровью глаза. Захохотав, Мур шлепнул Пеллига по спине.
— Вот оно — самое важное открытие нашей эпохи. И вот оно — самое важное из всех живых существ. Вглядитесь в него хорошенько, Бентли!
За все это время Пеллиг не издал ни звука. Взгляд бесцветных, лишенных выражения глаз скользил с Элеоноры на Бентли и обратно. Тело его было будто ватным. Он производил впечатление чего-то асептического — без вкуса, без цвета, без запаха…
Бентли протянул руку:
— Привет, Пеллиг!
Пеллиг вяло пожал пальцы Теда. Кожа убийцы была холодной и влажной.
— Какого мнения вы о нем? — запальчиво спросил Мур. — Неплохо, а? Это самое крупное открытие человечества после изобретения колеса!
— Где Веррик? — перебила Херба Элеонора. — Пеллиг не должен отходить от него.
Мур взбесился еще больше.
— Еще чего? Кто…
— Прекратите! Вы слишком много выпили!
Бентли смотрел на Пеллига как загипнотизированный. Все в нем отталкивало его. Он казался существом бесполым. Заметив, что у Пеллига нет стакана в руке, Бентли спросил:
— Вы не пьете?
Пеллиг покачал головой.
— Возьмите, выпейте, — Бентли неловко повернулся к проходящему неподалеку роботу. Поднос со стаканами грохнулся на пол.
Робот моментально все убрал и принес новую порцию «Метанового бриза».
— Держите, — Бентли сунул стакан Пеллигу. — Пейте, ешьте, развлекайтесь. Завтра обязательно кто-то умрет. Разумеется, это будете не вы.
— Хватит, — шепотом остановила Бентли Элеонора.
Не обращая на нее внимания, Тед продолжал:
— Как вы чувствуете себя в шкуре профессионального убийцы? Вы же не похожи на убийцу. Вы не похожи ни на что, даже на человека. В особенности — на человека…
Вокруг них стала собираться толпа. Элеонора в испуге потянула Бентли за рукав:
— Ради Бога! Веррик идет!
— Оставь меня. Это мой рукав. Он почти все, что у меня осталось.
Бентли вновь впился глазами в Пеллига. Мозг его горел.
— Пеллиг, что толкнуло вас пойти на убийство человека, которого вы никогда не видели, человека, который не сделал вам ничего — ни хорошего, ни плохого; несчастного, невинного человека, волею случая оказавшегося на пути сильных мира сего?
— Что вы хотите сказать? — процедил сквозь зубы Мур. — Вас не устраивает Пеллиг? Учтите, я не дам его в обиду.
Пробивая локтями дорогу, к ним спешил Веррик.
— Вечер закончен, — раздраженно объявил он, — возвращайтесь домой. Когда вы понадобитесь, я вас вызову.
Люди поспешили к выходу. Роботы уже заняли свои места в раздевалке.
— Пойдем наверх, — Веррик бесцеремонно подтолкнул Пеллига. — Уже поздно.
Поднимаясь по широкой лестнице, он неожиданно произнес:
— Все-таки мы славно поработали. А теперь баста! Я иду спать.
Едва удерживаясь на ногах, Бентли крикнул вдогонку:
— Послушайте, Веррик, а почему бы вам самому не убить Картрайта? Исключите посредника. Это ведь будет более научно.
Не замедлив шага и даже не обернувшись, Веррик захохотал.
— Я с вами поговорю завтра, — сказал он, перестав смеяться. Возвращайтесь к себе и ложитесь спать.
— Нет! — упрямо ответил Бентли. — Я здесь, чтобы выяснить, какова ваша стратегия, и не уйду отсюда, пока не узнаю.
Веррик повернулся к нему.
— Что? — взревел он.
— Вы меня прекрасно слышали, так что повторять не буду.
И в этот момент Бентли почудилось, что комната со всеми обитателями поплыла в сторону. Когда он очнулся, Веррика уже не было.
Элеонора, нагнувшись к Бентли, прошептала:
— Глупец!
— Нет, он просто ненормальный, — желчно обронил стоявший рядом Мур. Элеонора, проводите его.
Бентли открыл рот, чтобы ответить, но не издал ни звука.
— Он ушел, — наконец с трудом произнес он. — Все ушли. Пеллиг — это восковой паяц.
Элеонора затянула Бентли в соседнюю комнату.
— Бентли, ты и вправду ненормальный.
— Я пьян. Это из-за горлодера с Каллисто. А это правда, что тысячи рабов задыхаются в метановой атмосфере, чтобы Веррик мог залить себе глотку?
— Садись.
Элеонора подтолкнула его к стулу.
— Все рушится, — чуть не плача сказала она. — Мур так горд своим Пеллигом, что готов показать его всему миру. Веррик никак не приспособится к своему новому положению. Он не может уяснить, что у него нет больше телепатов, которые поддерживали бы его!
Элеонора отвернулась от Бентли и закрыла лицо руками. Тед смотрел на нее, ничего не понимая.
— Я могу что-нибудь для вас сделать? — участливо спросил он.
Не отвечая, Элеонора высыпала из стоящей на столе чашки конфеты, налила в нее из кувшина воду и умылась.
— Бентли, — сказала она. — Уйдем отсюда.
Элеонора быстро поднялась и пошла к двери. Бентли последовал за ней. Как два привидения скользили они по мрачным владениям Веррика среди статуй, ковров, витражей, роботов… Наконец, они поднялись на не столь роскошный пустынный этаж, погруженный во мрак и тишину. Элеонора взяла Теда за руку.
— Я иду спать, — сказала она. — Хочешь, иди со мной, а нет возвращайся.