Наследник по контракту Безрукова Елена

Раздеваться перед ним почему-то очень неловко. Когда он сам срывает с меня одежду, я испытываю совершенно другие эмоции, нежели снимаю все сама и по команде. Взялась и за чулки с ажурной резинкой, но Влад меня остановил:

— Чулки оставь. Иди сюда.

Голая пошла к нему. Глаза Реутова уже полыхали, он коршуном смотрел на моё тело, не отрываясь. Я никогда ещё не сталкивалась с такой разрушительной и всепоглощающей мужской страстью, она меня пугала и заставляла невольно дрожать.

— Раздень меня.

Кинула на него взгляд и поняла, что он вовсе не шутит. То есть ему в кайф посмотреть, как именно я это буду делать? Это какой-то особенный фетиш богатого мужика? Ну ладно. Подняла слабые руки и мягко положила на его каменную грудь. Немного замешкавшись, пальцы принялись расстегивать пуговицы рубашки, пока не дошли до самой нижней и не остановились в нерешительности у кожаного ремня. Он стоял очень близко ко мне и вдыхал запах волос и шеи пока я занималась его одеждой.

— Снимай с меня все, Лена, — низкий голос проник куда-то внутрь меня, прямо в кровь.

Расстегнула бляшку и ослабила ремень. Спустила вниз брюки, и они тоже остались лежать на полу. Вернулась к рубашке и уже свободно сняла ее с широких плеч, а потом и с сильных жилистых рук. Пальцы касались его горячей кожи, заставляя меня отчего-то волноваться, будто я с ним наедине впервые. Он водил руками по моему телу, сжимая ягодицы или задевая соски, будоража меня, но при этом, не мешая процессу. На нем из одежды остались только боксеры.

— Я сказал: снимай ВСЁ.

Пришлось мне подчиниться. Подцепила резинку мужских трусов и потянула вниз. Ткань застряла из-за члена в эрекции, и мне пришлось самой высвобождать его, испытывая при этом смущение. Не привыкла я ещё пока щупать чужой огромный и возбужденный член, зато это очень нравилось Владу — он даже закрыл глаза и мягко рыкнул, когда мои пальцы коснулись твёрдой плоти. Оставила член в покое, чтобы снять совсем с него бельё, но он перехватил мою руку и вернул обратно, сжав мои пальцы вокруг него и делая моей рукой движения по стволу.

— Продолжай, — выдохнул он, не открывая глаз.

Ресницы его дорожали, чувственные губы разомкнулись, и я слышала тяжёлое дыхание, переходящее в глухие стоны, пока мои пальцы ласкали его. Мне было интересно наблюдать за ним. Реутов так открыто наслаждался процессом, так откровенно, и совершенно не скрывая своего удовольствия, что меня тоже это невольно возбуждало. Никогда не видела, чтобы мужчина так ярко выражал своё сексуальное наслаждение, и от его реакции по моему бедру потекла тонкая струйка влаги. Я двигала рукой и понимала, что хочу Влада, хочу снова ощутить его член внутри себя, хочу тоже его ласк. Ни за что ему в этом не призналась бы. Гордость не позволит… Он только что обращался со мной как с рабыней, как меня это может возбуждать?! Пошёл бы он к чёртовой бабушке со своими ласками!

Почувствовала, как меня толкают к кровати. Два шага, и мы оба упали на матрас. Твёрдый член врезался в бедро, и мне это безумно понравилось. Я совсем с ума сошла, кажется…

— Как же ох*енно, что ты не сопротивляешься. Как жаль, что теперь меня нельзя оттаскать за волосы и выгнать вон, да, Ленусь? — спросил он с язвой в голосе.

Сузила глаза и уставилась на него змеёй. Он прекрасно помнит мой отказ в Шанхае, в похожем номере этого же отеля полгода назад. Он думал об этом? Напоминание о моей беспомощности с такой насмешкой сейчас очень злило. Всё возбуждение в один миг исчезло, оставив место лишь отрицательным эмоциям.

— Да, с удовольствием бы выдрала тебе клок волос ещё раз, — прошипела в ответ и ткнула в бок локтем.

— О, нет, — перехватил он мои руки и завёл мне за голову. — Хватит того раза. Но тебе очень нужны мои деньги, и поэтому ты теперь покладистая девочка, да? — продолжал он издеваться.

Руки сами собой напряглись и попытались освободиться из захвата, но силы были слишком неравными.

— Ненавижу тебя, Реутов, — бросила ему в лицо.

— Мне же плевать, Калиновская, забыла? — сказал он мне в губы, смяв подбородок в жестких пальцах. — Любишь, ненавидишь… Всё равно ты моя.

14

Жестокие слова задели. Руки вновь напряглись в желании сбросить его с себя, но даже одной рукой Реутов справлялся со мной словно я ребёнок. Почувствовав моё напряжение, Влад вдруг отпустил одну руку, которая тут же упёрлась в него изо всех сил, а вторую потянул к себе. Развернул её запястьем и медленно опустил на нежную кожу губы. Лёгкие влажные поцелуи запястья вызвали ток по венам. Какая странная ласка… Захотелось закрыть глаза. Он лизнул кожу кончиком языка, провёл им по тонким венкам, и меня снова будто разряд пробил. Внизу живота снова начал собираться тягучий ком, предвкушая ещё более откровенные ласки. Я не могу его хотеть, но хочу. Я ненормальная?

Руки мои перестали сопротивляться, отдаваясь неожиданно нежным поцелуям. Вся грубость Реутова и желание поскорее насытить себя куда-то делись, и сегодня он поставил себе цель убить меня лаской. Всё вызывало неконтролируемую дрожь — мягкие губы на шее, мочке уха, на моих губах. Бережно, осторожно, словно я птица в руках, которая вспорхнёт с рук и улетит, едва почуяв грубость в свою сторону. Я не могла не принять такие ласки, я бежала им навстречу, растворяясь в ощущении нежности, которую давно позабыла и не ожидала получить от него. Нежный Реутов не укладывался никак в моей голове, но эти мысли я оставила на потом, все мысли отодвинула на задний план и позволила себе просто наслаждаться тем, что сейчас он дарит мне.

От шеи спустился к груди и легкими касаниями ласкал один сосок, потом другой, в ответ получая мои стоны. Я совсем перестала соображать, отключила все другие эмоции и просто чувствовала, вцепившись пальцами в его плечи, вплетая их в жёсткие волосы. Влажная дорожка губ прошла от груди по животу и остановились возле самого чувствительного места. Я ожидала, когда пальцы лягут на клитор и я снова почувствую кайф от оргазма с ним, но он нарочно целовал бедра, живот, не касаясь возбуждённой точки. Не осознавая, что делаю, мягко надавила на его голову, чтобы он уже переместил свои губы туда, где всё звенело от напряжения.

Тёмные глаза в дымке страсти глянули на меня, а потом я почувствовала язык среди своих влажных складочек. Невольно меня дёрнуло, спина выгнулась и я принялась стонать как сумасшедшая, ощущая поцелуи и горячий язык на клиторе и входе внутрь меня. Он втягивал мою нежную кожу, потом отпускал и снова легко целовал или водил по ней языком, вызывая настоящее безумие внутри меня.

Очень скоро эти ласки разбили меня в осколки, я провалилась в какую-то яму эмоций и не могла даже нормально вдохнуть воздуха, оргазм сотрясал всё моё тело. Влад продолжил это удовольствие мягкими толчками, войдя в меня на самом пике. Он тоже был возбуждён до предела, и теперь мы уже стонали вместе от ощущения, что мы одно целое сейчас. Глубоко, но мягко, он двигался во мне и целовал пересохшие от стонов и рваного дыхания губы, наслаждался сексом не меньше меня. Перед самым финишем, он ускорил темп и отпустил себя, вбиваясь в меня как раньше — яростно, жёстко, и я вдруг поняла, что мне не хватало этой ноты в нашем сексе. Впивалась в него пальцами до боли, тянулась сама к губам, желая увидеть теперь его кайф. С глухим стоном он остановился, толкнувшись в последний раз очень глубоко. Я почувствовала его пульсацию в себе, и внезапно меня накрыло ещё одним оргазмом.

Звезды летали перед глазами, я не могла отдышаться никак, а когда открыла глаза, поняла что вцепилась пальцами в его волосы и кричала на всю гостиницу…

— Извини, — ослабила пальцы и выпустила его волосы.

— Если тебе доставляет особый кайф во время оргазма драть волосы мне — я не против, — сказал он хриплым голосом.

Мои щёки залила краска смущения. Я и сама не ожидала, что способна выражать эмоции вот так. Всегда удивляли женщины, которые в порыве страсти царапают как кошки своих мужчин до крови, но теперь я, кажется, начинаю их понимать…

Влад поцеловал меня в щёку и встал с постели. Мне хватило сил лишь перевернуться на бок и выдохнуть. Их совсем не осталось, как бы до душа доползти. Тело саднило, но уже скорее приятно, чем приносило боль. Нежный Реутов… Реутов нежный. Мне это приснилось? Наконец-то, тело от него не болело, будто меня слишком страстный медведь помял, а просто приятно ныло.

За время моих размышлений, Влад успел принять душ, вышел в полотенце и с каплями воды по всему телу и волосам. Ох, чёрт, лучше бы у себя помылся. Как теперь это влажный образ из головы выгнать?

Молча поднялась и пошла тоже в душ. Вода приятно охлаждала разгорячённое тело. В голову лезли непрошенные мысли. Сколько раз у нас уже был секс за эти несколько дней? Много раз. Интересно, я уже беременная или ещё нет? С Димой получилось всё быстро.

Сразу стало тяжко на душе. Не стоит думать сейчас о муже. К сожалению, его заменил другой мужчина, и лучше не вспоминать прошлое, иначе так гораздо больнее. Выбора нет, и придётся принимать правила игры Влада, делать то, что хочет он. А воспоминания о муже его злят, будто бы я могла так быстро забыть Диму. Пока не получается, каким бы нежным не был Влад, и как бы он не требовал внимания к нему. Он заменил супруга лишь телом, а душа по-прежнему болит по мужу. Но что я могу сделать? Шесть лет брака так просто не перечеркнуть. Только ещё гаже ощущаю себя, вспоминая Диму. Будто я предала его, изменила. Конечно, если бы можно было выбрать, я никогда не согласилась бы на отношения с Реутовым. Только не он, не друг Димы, не через месяц после гибели мужа, не через такое давление… Но меня никто не спросил.

Так и не избавившись от раздирающих душу эмоций, завернулась в полотенце и вышла из душа, мечтая лечь и уснуть, чтобы больше не думать ни о чем и не корить себя за страсть. Но выйдя из ванны резко остановилась. Влад расстелил МОЮ постель и улегся.

— Ну чего стоишь как неродная? Ложись спать, очень рано вылет.

— Я помню, — отозвалась я. — И без тебя я бы выспалась гораздо лучше.

— Со мной. Ложись, — в мужском голосе послышались знакомые нотки раздражения.

— Хорошо, спи тут. Где ключ от твоего номера? Я пойду туда.

Реутов лишь негромко рыкнул и молча поднялся с кровати. Полотенце он снял, а боксеры одеть забыл, и теперь этот голый и злой мужик идёт ко мне. Ужас-ужас! Но убежать мне не дали. Сначала нагло забрали моё полотенце и бросили его на ковер, а потом меня подхватили и уложили в постель силой. Каким-то образом Влад быстро улегся рядом и железной хваткой прижал меня к себе спиной.

— Спи, сказал.

Он теперь будет решать за меня даже где мне спать? Хорошая перспектива. Вздохнула как злобный дракон, но ничего не ответила. Если Реутов вбил себе в голову, что хочет спать со мной в обнимку — его не остановит и торнадо. Возбуждённый снова член от касания моей попы жутко смущал, но ранний вылет заставил Влада попытаться уснуть. Думала, что у меня ни за что на свете не выйдет заснуть в компании Реутова и его члена, но очень быстро я провалилась в сон.

***

— Лена, вставай. Лена, — звал меня Влад. — Ты спишь под будильник.

Тёплый поцелуй моих губ заставил открыть глаза и отпрыгнуть от него в дальний конец кровати. С ума сошел? Какие поцелуи? Я еще зубы не чистила. Потрясла лохматой головой и поняла, что на всю комнату действительно играет мелодия будильника, а я продолжала под нее мирно спать, пока Реутов не разбудил меня.

— Чёрт, опаздываем, да? — в панике вскочила с кровати.

— Я тоже ставил будильник.

— А, ну я сейчас начну собираться. Спасибо, что разбудил. Точно не опаздываем?

Спросонья никак мысли в кучу собрать не могла.

— Пока нет, я успел только в душ сходить, — ответил он и окинул меня взглядом с головы до ног.

Смотрел так странно, будто я голая перед ним стояла. Ооой…. Чёрт, я ведь и правда голая. Совсем забыла, что мы так и легли вчера. Тут же смутилась и пробежала мимо него, прихватив полотенце с ковра.

— Я в душ, — закрыла за собой дверь под мягкий мужской смех.

Из ванной вышла в халате и увидела Реутова, который уже надел на себя всё, кроме пиджака. Комплект одежды он сменил в своём номере и вернулся. На столе увидела завтрак на двоих. Когда только заказать успел?

— Садись. Завтрак двадцать минут, и выезжаем, — сказал он мне, наливая кофе в обе чашки.

Поняла, что увидев аппетитный омлет с помидорами и колбасой, мой желудок скрутило голодной судорогой. Уселась на свой стул и тут же взялась за столовые приборы. Утолив голод, наслаждалась оставшиеся десять минут ароматным кофе.

— Так быстро еду принесли? Я в душе была от силы минут пятнадцать, — спросила его.

— Я ее ещё вчера заказал в твой номер, — ответил Влад, застегивая на руке часы.

Подняла вверх брови, но промолчала. Он как всегда всё решил за нас обоих заранее. В целом, этот поступок скорее приятный, хотя милый завтрак наедине с Реутовым, где он заботливо наливает мне кофе в пять утра, я не могла представить себе даже во сне.

Закончили с кофе, и Влад отправился за своими вещами в нетронутый номер. Я тоже довольно быстро всё собрала в легкую сумку, привела в порядок волосы и переоделась в дорожный брючный костюм. Кинула ещё один взгляд на смятую постель, в которой мы спали вместе, словно это другая реальность, и вышла за дверь номера. Сложно поверить, что именно так всё и было: совместная нежная ночь, уютный, почти семейный, завтрак…

Пусть это всё здесь и остаётся.

15.

С аэропорта сразу отправились в офис. Выспалась, конечно же плохо, даже кофе не спасал. Мысли постоянно уносили меня из кабинета снова в Шанхай. В нашу ночь. Я опять вспоминала всё до мельчайших деталей. Я так привыкла, что Реутов постоянно указывает мне на моё место, показывает, кто у руля, что я просто не знаю, как относиться к нему другому. Оказывается, он способен быть внимательным любовником, а не просто жарким, быть нежным и ласковым, словно с любимой женщиной.

И снова я прихожу к мысли, что у Влада может быть ко мне что-то ещё, помимо желания. Для секса он мог найти любую, но выбрал именно меня. Он терпит в своем доме нахождение там чужого ему ребёнка, в конце концов, сносит мои капризы. Меня можно понять, я сражаюсь за себя, но он не тот, кто стал бы понимать… Но будто понимает. Реутов может меня…любить? За что? Он ведь даже не знает меня до конца, только по встречам, на которых я всегда была с мужем. Но что-то я определённо чувствую от него.

Приятно ли мне это? Нет. Это лишние проблемы, это лишние действия в мою сторону. Хочет трахать — пусть, я уже привыкла к нему в постели, мне даже нравится. Но с чувствами своими лучше пусть не лезет. И я никогда его не приму, у нас, так сказать, сексуально-деловые отношения, не затрагивающие души.

Никогда не могла понять, как можно спать с мужчиной и при этом не любить его. Но теперь я знаю больше — можно заниматься сумасшедшим сексом, умирать от удовольствия и оргазмов, но при этом просто ненавидеть его. Ненависть — самое яркое чувство, которого ему удастся от меня добиться, только и всего. Не прощу его за всё это. Царь и Бог тоже мне нашёлся. Решает мою судьбу. С кем я должна быть, с кем спать и от кого рожать детей. Прямо Повелитель судеб.

Кстати, про детей. До сих пор не придумала, как оставить ребёнка за собой. Контракт связывает меня по рукам и ногам, Реутов далеко не дурак и предусмотрел очень многое. Даже если я рожу вдруг дочь, ведь такое возможно. В контракте сказано, что дочь я оставлю себе, и он будет помогать ее содержать, но долг так и останется за мной, я должна буду…повторить, и родить снова, если того пожелает Реутов. Он вправе меня и отпустит, а может и потребовать еще ребёнка. Как же бесит, что я тут не могу ничего ответить. Мне придётся родить ему снова, если у нас получится дочь, а не сын. И насколько лет я к нему буду привязана тогда? Страшно подумать. Момент, что от ребёнка я должна отказаться, вызывает во мне панику с самого начала. Ни за что на свете я бы не отдала добровольно своё дитя, глотку бы грызла врагу. Но мне некуда было деваться, и я подписала этот чертов договор…. Договор с Дьяволом. Договор с Врагом.

Из мыслей выдернул звонок на мобильный. Тая.

— Да, слушаю, — ответила я и ощутила какое-то беспокойство. Таисия не стала бы звонить по неважным поводам.

— Лена, добрый день, — звучал серьёзный голос женщины из динамика моего телефона. — Демиду опять плохо. Он в обморок упал.

— Боже, — вскочила я на ноги с кресла. — Врача вызвала?

— Да. Но думаю, вам лучше тоже приехать.

— Конечно, я сейчас же приеду.

Повесила трубку и стала спешно собираться. Да что же такое с моим ребёнком? Нет, я всё-таки отправлю его на анализы. Не нравится мне это всё, совсем не нравится. Уже по дороге набрала номер Влада. Идёт рабочий день, и необходимо предупредить о моём отсутствии.

— Да, — ответил он.

— Влад, мне срочно пришлось уехать домой.

— Что случилось? — спросил он обеспокоенно.

— Демиду опять плохо, мне позвонила Тая.

— Вот как… Ну хорошо, понял. Оставайся с сыном сегодня.

— Спасибо. Серьёзно.

— Брось строить из меня монстра, — проворчал он в трубку. — Если понадобится помощь — звони.

— Хорошо.

Реутов сбросил вызов. Задумалась. Может, сейчас его помощь и не пригодится. Врач осмотрит сына, и завтра мы поедем на анализы. Но всё же, предложение о помощи уже стоит дорого, особенного от такого человека как Влад. В наше время редко кто кому руку протянет, и уж точно не захочет заниматься чужим ребёнком, а он предложил помочь. Что-то человеческое всё же в нём есть.

Дома нашла сына в его комнате. Бледный и явно нездоровый. Обморок уже был позади, Тая привела его в чувство, но причины недомогания ещё предстояло выяснить.

— Как ты, малыш? — спросила я, усаживаясь рядом и прижимая светловолосого как его папа мальчика к себе.

— Мама, я устал, — вдруг выдал ребёнок.

Устал? дошкольник, который устал меня просто не на шутку беспокоит. Я впервые такое слышу от него. Боже мой, и он и вправду болен.

— Ты отдохнёшь, когда тебя осмотрит врач, хорошо? — погладила его по спине, пытаясь скрыть своё волнение, чтобы не пугать сына.

— Ладно.

— Когда приедет доктор? Ты давно позвонила? — обратилась я к Тае.

— До того, как вам позвонить. Едва привела его в чувство и уложила в постель. Скоро будет. Демид так резко упал. Играл и вдруг завалился на бок.

— Он не ударился головой? — встревоженно спросила я.

— Нет, он сидел на ковре, и потому просто растянулся на нём без чувств. Ещё у него опять синяк, на плече.

— Опять? Откуда?

— Демид снова не помнит, — вздохнула женщина.

Внизу раздался звонок домофона, и Тая пошла встречать врача. Мужчина в белом халате внимательно осмотрел сына, выслушал симптомы и заговорил:

— Были только синяки неизвестного происхождения и обморок?

— Вчера ещё кровь пошла носом, — отозвалась Тая.

— Что? — возмутилась и испугалась я одновременно. — Почему я узнаю об этом последняя?

— Я не успела вам сообщить. Сегодня хотела рассказать, после вашей работы.

— Ясно, — постучал ручкой о планшет с бумагами доктор. — Что же, подобная симптоматика может указывать на разные заболевания. Сейчас я не готов ставить каике-либо диагнозы. Вам нужно обязательно сдать анализы, в том числе на онко-маркеры. И тогда мы сможем уже выявить общую картину здоровья Демида.

— Онко-маркеры? — переспросила я и ухватилась рукой за край кровати. — Зачем они ему? Это же…

Кажется, сейчас и я упаду на ковёр. Ведь такие анализы сдают, когда речь идёт о раке. Но какое отношение к этому ужасному заболеванию имеет мой сын?

— Не переживайте раньше времени, — строго посмотрел на меня врач. — Это сейчас распространенная методика. Нужно исключить возможность подобного, потому я рекомендую сдать все разом. Есть хорошая клиника, где у вас возьмут анализы в один день и в кротчайшие сроки отдадут результаты. А с ними уже можете приезжать в поликлинику. Возьмите, здесь их адрес, а здесь список анализов.

Доктор протянул мне несколько листов, которые я машинально забрала.

— Я вижу, у вас справка открыта, — полистал что-то у себя в планшете он. — Я продлю вам её, и буду ждать на приём с результатами анализов на руках.

Мужчина встал и отправился к двери.

— Не бойтесь, мама, иначе страх передастся и малышу, — сказал он мне на выходе из комнаты. — Мы просто перестраховываемся. Сдайте всё завтра, не тяните время. Всего доброго.

___

Все необходимые анализы мы с Демидом сдали следующим утром. Теперь оставалось только ждать. Хоть доктор и успокаивал меня тем, что это довольно стандартная процедура, всё равно в душе кружили смятение и беспокойство. Все последующие дни ожидания я не находила себе места, даже Влад будто понимал моё состояния и тревожил мало. Хмурился, расспрашивал о сыне, но пока что-то решить было невозможно, нужно было просто ждать. Неведение изводит, но взамен есть надежда, что всё будет хорошо.

Конечно, я понимала на какой диагноз намекают врачи — рак крови. Только очень надеюсь, что эта беда обойдёт стороной меня и Демида. Впрочем, у Димы бабка умерла от лейкоза, а как известно, предрасположенность может передаться генетически. Но не ребёнку же? Господи, я просто не могу об этом даже думать, я отказываюсь. Слишком много бед на мою голову разом. Даже в церковь съездила, попросила защиты сыну. Не мне, пусть помогут хотя бы ему, он-то в чем виноват? Пусть только поправится, и больше мне ничего не нужно в этой жизни.

За последние три дня мне пришлось уехать с работы ещё раз. Позвонил следователь по делу моего погибшего мужа, и сказал, что оно закрыто, и я могу забрать личные вещи супруга, а так же, что среди вещей была найдена записка, адресованная мне, но пока шло следствие, вещественное доказательство не могли отдать мне. Только сейчас я могу её забрать. В кабинете здания полиции мужчина с усами отдал мне под роспись телефон, часы мужа и саму записку. Окровавленную одежду уже уничтожили сами, а мне вернули то, что было при Диме до момента выстрела. Открывать её при следователе я не решилась, лучше дома. Так и продолжала сидеть с ней в руках.

— Спасибо, — вежливо сказала я ему. — Всё-таки самоубийство?

— Абсолютно точно, — твёрдо ответил он. — Положение руки и пистолета чётко об этом говорило с самого начала. Ничего нового в этом деле найдено не было. Так что… примите еще раз мои соболезнования, и не накручивайте себя. Тех, кого ваш супруг упомянул в записке, мы тоже опросили. У всех есть алиби.

— Упомянул в записке? — переспросила я.

— Вы прочтите, — указал глазами на довольно смятый конверт в моих руках следователь.

— А почему мне раньше не отдали её? Ну хотя бы для того, чтобы уточнить, Дима ли её писал.

— Уточнили, конечно. В комнате было много образцов того, что почерк принадлежал Дмитрию Калиновскому.

— Но почему вы хотя бы не показали ее мне?

— Слишком много вопросов, Госпожа Калиновская, — изогнул он бровь.

Ясно. Мне не положено было знать. Он не будет мне рассказывать о причинах. Да, кажется, придётся тут читать, иначе я не пойму, о чем говорит представитель полиции. Достала из конверта обычный тетрадный лист, исписанный до боли знакомым почерком.

«Лена, я знаю, что это письмо отдадут тебе только после моей смерти. Если вообще отдадут. Но я хочу, чтобы ты знала правду. Я не бросал тебя, меня заставили. Это сделал мой бывший друг. Я пишу эту записку, и знаю, что рано или поздно он придёт за мной. Тебя интересуют причины. Конечно, долг, я должен ему очень большую сумму. Но это не всё. Ещё он требовал, чтобы я расплатился за долги тобой, угрожал мне, но я не сдавался до последнего, не хотел тебя отдавать. Прости, что не уберёг семью. Если он все же добьётся своего, знай, что верить ему нельзя ни в коем случае. Он давно пытается найти способ разорить меня, чтобы завладеть бизнесом и моей женщиной. Он одержим тобой, моя милая Лена, тебе нужно его опасаться. Он на многое способен. Не доверяй ему, и помни, что я тебя любил, просто не справился. Прости, если сможешь».

В полном шоке подняла глаза на сотрудника органов. Господи, как же я во всем была права! Руки дрожали, несчастный лист шелестел в ледяных пальцах. Слёзы с большим трудом удавалось сдержать.

— Вы понимаете, о ком говориться в записке? — нашла в себе силы спросить его.

— Было несколько вариантов. Все оказались с алиби, к тому же, подтверждения словам вашего супруга мы не нашли. Да, долги были, но не доказано, что кто-либо из друзей требовал оплаты…извините, вами.

— Вы считаете, что мой супруг здесь лжёт? — пыталась до последнего сохранить самообладание, что давалось с трудом. Вовсю уже душил ком в горле. Но мои истерики тут точно никому неинтересны.

— Вероятно, так, — спокойной отозвался мужчина. — Мы не нашли доказательств этому, повторюсь еще раз.

— Зачем тогда ему обвинять Реутова?

— Ну например, чтобы вас от него отвернуть. Насколько мы поняли из ситуации, яблоком раздора мужчин стали как раз вы, Елена. Но ещё раз говорю, что с ним мы проводили работу, он здесь не при чём.

Ну да, как же. Никто не посмеет обвинить Реутова, хотя и ребёнку будет очевидно, что это сделал он, я и без записки это подозревала. Они потому мне и не сказали, что пытались "договориться" сначала с Владом, раз речь идёт о нём. Сами собрали какие-то факты и дело закрыли. Если я попробую дать делу ход, могу нехило получить ответки. Алиби? Конечно, оно у него есть. Не сам же он лично ездил к Диме, нанял каких-нибудь молодцов, а сам в офисе посиживал. Только спорить с полицией бесполезно. Либо им «сказали» это дело свернуть, либо сами решили таким образом спихнуть «глухарь». Диму этим все равно уже не вернуть, а мне надо позаботиться о сыне.

— Ко мне вопросов больше нет? — спросила я, еле выдавив из себя слова.

Хотелось поскорее убраться отсюда, хотя мысль, что мне придётся ехать в дом Реутова, не радовала. Как я смогу на него спокойно смотреть после этой записки?

— Нет, можете быть свободны, — ответил он и подписал мой пропуск. — Возьмите. Всего доброго.

***

Совершенно не помню как на волне адреналина доехала до дома. Автоматически выполняла все необходимые манипуляции с рулем и скоростями, даже пристегнулась. Вышла из авто уже в гараже с совершенно каменным лицом, ни одной слезинки. Наверное, это и называется шоковым состоянием, когда не плачешь, а пребываешь в каком-то ступоре. А может, меня держала в руках мысль, что ребёнок дома и увидит меня в слезах. Я не должна плакать при нем, я напугаю этим сына.

Закрыла машину и ключи небрежно бросила в коридоре. Больше она мне не понадобится. Брать что-либо у Реутова я больше не намерена. Буду ездить на такси. Таисия как раз собиралась нести поднос с полдником Демиду в комнату.

— А, Лена? — подняла она вверх брови. — Вы сегодня рано. Что-то случилось?

— Да, некоторые неприятности. Это личное, — ответила коротко.

— Что ж, понимаю, — кивнула она. — Но постарайтесь успокоиться. Демиду передастся ваше состояние.

— Постараюсь, — вяло улыбнулась я. — Я отнесу ему еду сама. Хочу побыть с сыном.

— Конечно, — подвинула она поднос мне. — Всё готово.

Демид смотрел мультики на диване, обняв любимую панду, которую ему дарил папа. Не такой бледный, и не лёжа в кровати, что не могло не радовать и немного подняло моё настроение.

— Привет, — сказала я, войдя в комнату с подносом.

— Ой, мама, — выдохнул малыш, и вместе с пандой побежал меня обнимать. — Ты не работе?

— Сегодня нет. Вот, принесла тебе перекусить.

— А что там такое? — сунул он нос в тарелки, отлипнув от меня.

— Круассаны, сок и яблоко. Садись.

Сын уселся снова на диван в ожидании. Я поставила поднос на журнальный столик на колесах и придвинул к нему. За весёлой болтовнёй мы опустошили все тарелки. Кажется, аппетит к Демиду тоже вернулся. Может, я в самом деле зря себя накручиваю? Вполне вероятно, что ничего страшного анализы не покажут. В компании сына я заметно повеселела и сама, но стоило мне уйти к себе и снова взять в руки письмо Димы, как мысли снова заполнили меня всю до краёв. Прочла записку еще несколько раз, будто желая разглядеть в ней что-то новое, но ничего так и не нашла. Принялась нервно ходить по комнате.

Нет, это просто уму не постижимо. Реутов оказывается всё же мог быть причастен к смерти Димы. Да, доказательств нет, но я по-прежнему ему не верю. Всё вышло как он того хотел — бизнес остался ему, я тоже… Неужели он готов был лишить другого жизни, своего друга, ради денег и похоти? Мир давно прогнил, а я всё пытаюсь видеть в людях лучшее. Но, кажется, это не о Реутове. Что ж… я поговорю с ним, как только он вернется домой. Пусть тогда он сам ответит мне на все мои вопросы. Он не ожидает их от меня, и соврать не сможет. Мне достаточно лишь его глаз и реакции, чтобы понять, он это сделал или нет. Понятия не имею, что буду делать с этим знанием. Даже если это Влад, я всё равно никуда не пойду на него писать, и не уйду. Я так и осталась его должницей, и нравится мне или нет, мне придётся ему подчиняться, даже если он убийца моего мужа. Выбор мне никто не предоставлял.

Как я буду с ним в постель ложиться после такой правды? Не знаю. Всё меньше мне хотелось играть по его правилам и видеть его рядом с собой. Интересно, дорого ли стоить сменить личность? И как вообще всё это делается? Моей зарплаты на это должно хватить. Сделаю новый паспорт и новые документы на Демида, и улетим с ним далеко-далеко, туда, где нет никаких Реутовых с их чёртовыми контрактами.

Понимаю, что это глупость, и наверное, я не решусь на это. Потому что если Влад меня поймает, то попытку побега точно уж не простит, как бы он не был мной «одержим» по словам из записки. Но всё же открыла ноутбук и попыталась найти хоть какую-то информацию о смене данных и сделала пару закладок, чтобы потом почитать внимательнее. Так же поискала страны, куда проще всего улететь, но чтобы это была Европа. Ничего толкового так и не нашла, захлопнула крышку ноутбуку и убрала его на стол. Всё равно навряд ли я воплощу такие мысли в жизнь… Не до такой степени я бесстрашная.

Уже наступил вечер, а Реутов все не возвращался. Уложила сына спать, еще раз пять прочла записку, могла ее уже цитировать слово в слово, но ни к каким новым выводам так и не пришла. Выложила на стол из сумки телефон и часы Димы. Это всё, что от него осталось. Ещё обручальное кольцо, которое я сняла после похорон и положила в коробочку с украшениями. Не могла спокойно на него смотреть. Села и стала рассматривать часы и смартфон. До боли родные и знакомые. Вот теперь накатили слёзы. Что бы он не сделал, но Дима никогда не будет мне чужим и посторонним. Он мой муж, папа моего сына… Почему же так всё вышло? Сколько раз я задавала себе этот вопрос и не находила ответа, и теперь новые известия о смерти Димы снова всколыхнули всё то, что я пыталась забыть. Впрочем, загадок меньше не стало.

Часы отложила в сторону, а смартфон повертела в руках, пытаясь его включить. Может быть, я смогу найти хоть каике-то ниточки к ответам на вопросы в его телефоне? Жала кнопку, жала, но он не реагировал. Наверное, разрядился давно. Нашла подходящую зарядку и подсоединила шнур к устройству. Подождала какое-то время и снова попыталась включить его. Смартфон ожил и стал загружаться. Закусив губу наблюдала, как бегут картинки загрузки. Чёрт, пароль. Попробовала несколько вариаций, но угадать так и не смогла. Значит, эта дорогая игрушка узнать правду мне не поможет… Положила его обратно на стол и подошла к окну. Придётся ждать Реутова.

Влад приехал ближе к ночи. Я видела свет фар и шум машины внизу. По звукам в доме, наверх он не поднимался. Значит, пошел в свой кабинет, либо где-то внизу ходит. Взяла письмо в руки и отправилась на поиски Реутова.

В гостиной никого не нашла, а вот в кабинете, напротив, горел свет. Перед дверью остановилась, собираясь с мыслями. Без стука распахнула её и вошла.

16.

Реутов сидел за столом с бокалом коньяка и что-то быстро печатал на клавиатуре ноутбука. На мой быстрый и нервный шаг он поднял глаза от монитора.

— В чём дело? — спросил он, нахмурив брови. — Я занят.

— Сейчас освободишься, — ответила я и шлепнула перед ним на стол конверт с запиской.

— Что это ещё за бумажки? — уставился он недовольно.

— Открой и узнаешь.

Села в кресло напротив него и собрала руки на груди. Владу потребовалось несколько секунд, чтобы вынуть записку из мятого конверта и сразу же понять от кого она и о чём. Тёмные глаза поднялись с бумаги к моему лицу, и взгляд перестал быть столь спокойным. Он положил записку на стол, отпил коньяка из бокала, смотря куда-то в стену. Лицо каменное, скулы заострились. Спокойствие явно напускное.

— Что ты на это скажешь? — спросила его.

— А что ты хочешь слышать? — ответил вопросом на вопрос Реутов.

— Правду.

— Правду? — тёмные глаза внимательно посмотрели в мои. — А ты уверена, что готова к ней?

— Уверена, — твёрдо ответила я. — Ты убил? Скажи мне честно.

В ответ лишь молчание. Реутов снова перевёл взгляд на стену и вздохнул. Руки мои задрожали. Кажется, ещё немного — и я упаду без чувств. Я спала с убийцей своего мужа. Нет мне оправданий. Как я буду с этим жить?

— Что ж, раз ты задаешь такие вопросы, а я монстр в этой записке, могу рассказать, как всё было. Доля правды там есть, но далеко не всё. Точнее, Дима не дописал главное, — заговорил он спустя время, глядя в свой стакан виски. — И у меня есть подтверждения словам. Ты готова узнать правду?

— Да, я…хочу знать, — ответила негромко.

Говорить было сложно, горло сдавливал ком, который сглотнуть никак не получалось.

— Начну с начала, — откинулся он на спинку своего кресла. — Недели за две до…того, как не стало твоего мужа, мы играли в покер. Остались вдвоем. На тот момент Дима уже должен был всем огромные деньги и пытался урвать куш, хотя я предупреждал его, что садясь за стол, он может уйти в ещё больший минус. Однако, его ничто уже не останавливало, он никого не слушал. Когда у него на руках больше не осталось фишек, он стал просить меня занять ему, отыграться в долг. Я не согласился. Тогда Дима предложил в качестве приза… тебя, Лена. Это была полностью его идея.

Оторвала ошарашенный взгляд от своих коленей и встретилась с бездной тёмных глаз. Какое-то время бестолково хлопала ресницами, а потом заговорила:

— Меня? Как это меня? Разве можно ставить на кон живого человека?

— Это покер, Лена. И тут нет правил.

— Не может быть… Он не мог… Не мог так поступить со мной. Ты всё лжёшь!

Принять такую правду не получалось. Новость о том, что Дима мог поставить меня на кон, обжигала раскалённым железом. Больше мне не удалось держать себя в руках и слёзы побежали дорожками по щекам. Впрочем, жалости никакой они у Реутова не вызвали, да я и не ждала.

— Я правду говорю. Смотри, — Влад протянул мне свой смартфон, найдя в нем какой-то файл видео и включил. — Мы записали это на случай, если Дима потом даст заднюю. Что он и сделал, собственно. На, возьми.

На пару секунд замешкалась. Вдруг стало страшно оттого, что я там увижу. Дрожащими руками взяла телефон и попыталась сосредоточиться на том, что видели глаза. Игровой стол в казино, с одной стороны Реутов, с другой — мой Дима, но не один. На его коленях сидела какая-то девушка, блондинка, и обнимала его за плечи. Довольной пьяный супруг без конца мял её попу руками, а девка хихикала. Закусила нижнюю губу, чтобы не рыдать.

— Итак, Господа, делаем ставки, — услышала я голос за кадром. — Ваша ставка, Господин Реутов?

— Моя последняя купленная тачка.

— Оооо, хорошая ставка. Таких моделей всего несколько штук на всю Москву. Ваша ставка, Господин Калиновский?

— Моя жена, Елена Калиновская.

— На одну ночь? — уточнил голос за кадром.

— Навсегда, — вклинился в диалог Реутов.

Дима покосился на него, но кивнул головой.

— Согласен. Но я тебя обыграю.

— Посмотрим, — хитро прищурился Влад.

Видео оборвалось. Меня трясло после увиденного. Стало так холодно вдруг, и будто бы всю душу вытрясли в один миг. Видео давно кончилось, я так и продолжала сидеть, опустив голову. Как можно предложить в качестве трофея человека, свою жену? Как можно согласиться на эту дикость? Я и машина? Пусть даже очень дорогая, но разве можно ставить нас как равноценное?

— Дима проиграл.

— Почему он это сделал? — тихо спросила я скорее саму себя.

— Он давно тебя не любит, извини, — решил ответить мне Реутов. — Я просто не хотел влезать в ваши семейные дела. Та блондинка, ты сама видела, она была не первая, и не последняя за прошедший год. Блондинки, рыжие, брюнетки — там много с ними фото вместе с Калиновским. Показать?

— Нет, — резко ответила я.

Я не выдержу смотреть, как он обнимает других баб. Закрыла глаза, чтобы хоть как-то успокоиться. Слёзы капали мне на юбку. Влад был прав. Я не готова была к таким откровениям. Я не могу понять, как приму всю эту правду. Она оказалась слишком тяжёлой и даже разрушительной. С каждым словом во мне будто что-то надламывалось. Всё, во что я так верила — любовь, семья, надежный мужчина — всё смыло как замки на песках океаном.

— Почему ты согласился? — снова посмотрела на него через пару мгновений, нервно сжимая собственные пальцы. — Это же дико — ставить на кон людей. Дима поступил как урод, но и ты ничем не лучше. Почему не остановил его?

Какое-то время Влад помолчал. Снова отпил виски из бокала. Кажется, эта правда и ему даётся не так легко.

— Если бы речь шла о какой-то другой женщине, я бы пресёк, — негромко ответил Реутов. — Но разговор был о тебе, и я… Не удержался. У меня… есть чувства к тебе, Лена.

Правда иголками впивалась в меня, причиняя всё больше боли. Каждая новая подробность врезалась кинжалом в самое сердце. Значит, в записке правда — Реутов в самом деле мной…одержим? Он просто выиграл меня, словно рабыню купил на невольничьем рынке. Я не захотела продолжать это выяснять. Я ничего не хочу знать о его чувствах. Тёмные глаза смотрели на меня, но я так и не рискнула в них посмотреть в ответ.

— И последнее, — вернул меня к диалогу Влад. — Убил ли я Диму.

Он снова сделал паузу, и мы встретились с ним взглядом.

— Ты не права. Я не убивал. Он сделал это сам.

— Я не верю тебе. Это был ты, — покачала я головой. Голос звенел от нервов, — Ты хотел забрать свой приз, а Дима его тебе не отдавал.