В доме лжи Рэнкин Иэн
– Спасибо, что согласился поболтать, Рэй, я тебе весьма признателен. Рад был повидаться.
– Если еще понадоблюсь – ты знаешь, где меня искать.
Хангерфорд протянул руку, но не для пожатия, на которое Фокс уже готов был ответить, а вверх ладонью и кивнул на приборную доску своей машины, где все это время тикал счетчик.
– Двадцать пять пятьдесят, – сказал он и подмигнул: – Не бойся, я выдам тебе чек на тридцатку.
Коллеги под тем или иным предлогом откланялись после первой же порции, но Шивон Кларк и Сазерленд заказали по второй. Сазерленд принес Кларк заказанный ею тоник, а себе – полпорции индийского пейл-эля, который и долил в свою уже почти приконченную пинту. Паб был одним из самых дорогих в этой части Лита, и полицейские здесь чувствовали себя в относительной безопасности. И все равно их компания заняла столик в углу, откуда хорошо просматривалась дверь.
– Уверена, что не хочешь добавить джина? – спросил Сазерленд.
– Не хочу произвести плохое впечатление.
– Две порции джина после работы вряд ли потянут на дисциплинарный проступок. – Сазерленд звякнул бокалом о ее стакан. – Кстати, о дисциплинарных проступках…
– И много тебе известно?
– Известно только, что, по мнению ОБК, ты пересказывала всякие истории подруге-журналистке.
– Не пересказывала.
– А также пыталась передавать той же журналистке информацию с рабочего компьютера.
– С меня сняли эти обвинения.
– Да, разумеется. И они тебя возмутили.
– Меня заставили почувствовать себя плохим полицейским. А я – не плохой полицейский.
– Эти двое, из антикоррупционного…
– Стил и Эдвардс.
– Точно. Ты затаила на них обиду?
– Нет.
– Не кроется ли в этом слове ложь?
– Смотря что разуметь под “затаить обиду”. Стану ли я впредь помогать им? Нет. Хочу ли я, чтобы кто-нибудь напал на них в темном переулке? Нет.
– А если увидишь, как они, выпив, садятся за руль…
– Позвоню в дорожную полицию не задумываясь.
Оба улыбнулись, сосредоточились на своих стаканах. Шивон откинулась на спинку и покрутила головой, пытаясь размять занемевшую шею.
– Помню, – заговорил Сазерленд, – в Инвернессе был один лизоблюд, которого мы не особо любили. У него имелись проблемы с алкоголем, но мы его прикрывали, когда надо. Когда он уходил в отставку, в буфете по этому поводу устроили вечеринку, напитков более чем достаточно. Мы похлопали, вручили ему заготовленный подарок, а потом махали ему, пока он направлялся к машине, чтобы ехать домой. Дорожная полиция получила наводку. Его остановили, он лишился водительских прав.
– По-моему, не так уж несправедливо. – Кларк отпила из стаканчика. – Значит, ты из Инвернесса?
– Да. Акцент возвращается, только когда я навещаю родителей. А ты, я вижу, англичанка.
Шивон покачала головой.
– Родилась здесь, выросла там, из-за родителей. А где еще бывал, кроме Инвернесса?
– Абердин, Глазго, какое-то время даже жил в Скае.
– В Скае есть преступники?
– Мне нравится думать, что это я их оттуда изгнал. – Сазерленд сделал вид, что пьет за свои успехи. – А ты работала где-нибудь, кроме Эдинбурга?
– В Гленротсе, прикомандированной. Как раз когда исчез Стюарт Блум.
– Как удачно. Имей ты отношение к тому делу – не смогла бы сейчас присоединиться к моей команде. Конфликт интересов, все такое.
Кларк рассеянно кивнула и спросила:
– А ты где жил в то время?
– В Шеттлстоне, в Глазго.
– Оттуда видно Барлинни?[7]
– Более или менее. А ты где живешь?
– В пяти минутах отсюда. Недалеко от Бротон-стрит.
– Одна?
– Одна.
– Я тоже. Так было не всегда, но сама знаешь, как бывает. Решил жениться на своем гольф-клубе. Ты же не играешь, верно?
– Я что, похожа на игрока в гольф?
– Ну, не знаю. А как выглядят игроки в гольф?
– В моем представлении упражнения на свежем воздухе – это подъем чашки кофе в кафе и пробежка до газетного киоска.
У Кларк зажужжал телефон, лежавший на столе рядом с ее стаканчиком. Звонили снова из телефона-автомата.
– Не ответишь? – спросил Сазерленд.
– Так, ерунда.
Оба подождали, пока телефон смолкнет.
– Мне кажется, инспектор Кларк, что в вас есть что-то загадочное.
– Ничего подобного.
Сазерленд какое-то время размышлял, разглядывая ее поверх поднятого бокала, потом отхлебнул пива и поставил бокал на стол.
– Я знаю, что Тесс уже просмотрела материалы по делу Блума. Может, ты тоже хотела бы ознакомиться?
– Зачем?
– Возможно, там фигурируют наши друзья Стил и Эдвардс. Информация, которая пригодится тебе на будущее.
Шивон пристально смотрела на него.
– Это же тогда именно ты позвонил в дорожную полицию, да?
В ответ Сазерленд только приподнял левую бровь.
– Если признаешься, то тебя ждет приз.
– Ладно. Заинтриговала.
– Партия в гольф на небольшой площадке, в Брунтсфилд-линкс.
– Предложение, от которого трудно отказаться. Но на случай, если на тебе “жучок”… – Сазерленд, глядя Кларк в глаза, медленно кивнул, отвечая на ее вопрос.
– Но день должен быть теплый, – потребовала Кларк.
– И часто ли в Эдинбурге выдаются теплые дни?
– Пару лет назад был такой.
Оба рассмеялись.
Снова Медоус, освещенный уличными фонарями на Мелвилл-драйв.
Дождь перестал, но трава намокла, и холод проникал сквозь подошвы, пальцы ног мерзли. Ребус стоял, сунув руки в карманы и подняв воротник пальто; Шивон натянула на голову капюшон дождевика. Брилло сновал между ними, деловито вынюхивал чей-то след. Его передвижения наводили на мысль о ножницах, кромсающих лист бумаги по краям и подбирающихся к центру.
– Решительный пес, – заметила Кларк.
– И упорный. Никак не соображу, кого он мне напоминает.
– Я хотела спросить насчет Стила и Эдвардса. Как по-твоему, насколько они тогда запачкались?
– Знаешь пословицу “Садишься ужинать с чертом – готовь ложку подлиннее”?
– Я думала, она про жителей Файфа.
– Невелика разница. Я о том, что она их вполне характеризует. Оба сильно себе на уме. Вечно сидели отдельно от других, шушукались. Если у них и имелся мозг, то он на сто процентов был собственностью Брайана Стила. Грант Эдвардс же располагал разве что раздутыми мускулами.
– Он не слишком изменился.
– Ну, ты-то с ними столкнулась совсем недавно. Но в мое время никто не думал, что они задержатся на службе. Их либо продвинули бы дальше, либо они подыскали бы себе какое-нибудь теплое местечко.
– В каком смысле?
– Стил владел парой машин представительского класса, катал больших людей. Наверное, так он и свел знакомство с Эдриеном Брэндом. Он всегда говорил, что служить в полиции скучно.
– А Эдвардс?
– При случае крутил баранку, а когда не бывало ночных дежурств, обычно подрабатывал швейцаром в каком-нибудь клубе. Ходили слухи, что он вложил деньги в автомойку возле Форт-бридж.
– Они пытались как-то повлиять на расследование?
– В смысле – по распоряжению Брэнда? – Ребус ненадолго задумался. – Ну, может. Они запросто могли взять у него пригоршню фунтов – и за то, чтобы держать его в курсе, и за то, чтобы ход дела его не слишком огорчал.
– К нам сегодня приходил пиарщик Брэнда. С теми же самыми целями.
– Осмелюсь предположить, что уж он-то вряд ли демпингует свои услуги. – Ребус извлек из кармана зажигалку и пощелкал, высекая пламя. – Может, я зря бросил курить?
– Твои легкие с тобой вряд ли согласятся.
– Врач хочет, чтобы я купил себе велотренажер. Представляешь?
– Не очень.
– Сижу у себя в квартире и кручу педали, направляясь в никуда.
На Мелвилл-драйв остановилась машина. Услышав, как хлопнула дверца, оба обернулись; к ним направлялась какая-то темная фигура.
– Возвращение блудного сына, – объявил Ребус. – Или возвращение Хама? Я что-то подзабыл.
– И тебе, Джон, доброго дня. – Малькольм Фокс кивнул на зажигалку: – Я думал, ты бросил.
– Просто достал на всякий случай. Вдруг мне захочется уйти в сиянии славы.
Фокс наклонился и поцеловал Кларк в щеку.
– Спокойней! – одернул его Ребус. – Мы же не в какой-нибудь Франции.
– У тебя все нормально, Шивон?
Кларк кивнула.
– А у тебя, Малькольм?
Фокс тоже кивнул и повернулся к Ребусу:
– Сначала я зашел в бар “Оксфорд”, но мне сказали, что ты теперь редко заглядываешь. Меня уже мало что может удивить, но должен признать – тут чуть земля из-под ног не ушла.
– Да-а, им пришлось заявить о сокращении доходов. Биржа вздрогнула. Кстати, о командном духе: как обстоят дела в Гарткоше? Еще чьи-нибудь головы полетели?
– Командный дух реет с трудом.
– Недавние заявления – травля как она есть. Надеюсь, ты их услышал не на людях – всем известно, что ты чувствительная натура. Мы-то, в мое время, умели держать удар.
– Наверное, именно поэтому у тебя под конец было столько синяков.
– Где ты видишь хоть один? – Ребус вытянул руки.
Фокс постучал пальцем себе по лбу:
– Я имею в виду – вот здесь.
Ребус прикрыл веки и подвигал глазными яблоками.
– Ну посмотрим, не сказалось ли сотрясение мозга на моем умении читать мысли. – И сделал вид, что погрузился в размышления. – Вижу скелет в машине, ажиотаж прессы, вижу, как большие люди встревожились по поводу некоего старого дела и тех, кто это дело расследовал. – Ребус открыл глаза. – И вот ты здесь.
– Не сказалось, не сказалось. – Фокс изобразил аплодисменты.
– Ты работаешь в Большом доме – и ты когда-то служил в отделе контроля и жалоб. Кого еще начальство могло пустить по следу?
Ребус глянул вниз на Брилло, который теперь вертелся вокруг незнакомых ног. Фокс наклонился и погладил пса.
– Тебя вскользь упоминали, – признался он, выпрямляясь.
– А Брайана Стила и Гранта Эдвардса? – спросила Кларк.
– Их тоже. – Фокс пристально посмотрел на нее. – А почему тебя это интересует?
– Я в группе расследования.
– Руководишь?
Кларк отрицательно покачала головой.
– Руководит старший инспектор Сазерленд.
– У Шивон, – сказал Ребус, – была короткая стычка с антикоррупционерами.
– В смысле – со Стилом и Эдвардсом?
– Мы прозвали их Чаггабуги, – заметил Ребус.
Фокс все смотрел на Кларк:
– Ты запросила материалы две тысяча шестого?
– Да.
– Мне надо взглянуть на них.
– Их затребовал старший инспектор Сазерленд.
– Вообще-то их затребовала помощник старшего констебля Лайон. Ее письмо наверняка уже летит к твоему боссу.
– Вот красота, Шивон, – протянул Ребус. – Вы с Малькольмом снова работаете над одним делом.
– Вообще-то, – парировала Кларк, – мое дело – расследование убийства.
– И правда, Малькольм, – подтвердил Ребус с мудрым видом, – ты вернулся к своей прежней специальности и снова взбалтываешь дерьмо, прежде чем вылить его на коллег – и на тех, кто еще служит, и на тех, кто в отставке или вовсе в могиле. Тебе это душу греет, что ли? – Он помолчал. – Ты живешь в одноэтажном доме, верно?
От неожиданности Фокс нахмурился, но все же сказал:
– Да.
Ребус нарочито вздохнул:
– Вот почему я в таких домах жить не могу. – Ему вдруг пришла в голову какая-то мысль, и он перевел взгляд на Кларк: – Слушай, вот предположим, что Малькольму понадобится нарыть какую-нибудь грязь на Чаггабугов – и результат может оказаться неплохим.
– Кто-нибудь объяснит мне, что это за прозвище? – спросил Фокс.
– Это персонажи из мультфильма, – любезно ответила Шивон.
– Которые недавно предприняли атаку на Шивон, – добавил Ребус. – Отсюда и желание метнуть в них чуть-чуть говна.
– Запомни, Джон, – предупредил Фокс, – у говна есть свойство разлетаться во все стороны.
– Как и у мочи, – согласился Ребус, указывая на Брилло.
Пес как раз пристроился к ноге Малькольма Фокса и задрал лапу.
Свободное место нашлось как раз напротив дома. Удачно, подумала Шивон, но тут же спросила себя, а не освободилось ли место аккурат перед ее прибытием. Она запомнила машину, стоявшую вчера вечером на этом самом месте. Закрывая “астру”, Шивон оглядела улицу, но в машинах, кажется, никого не было. По тротуару вроде бы тоже никто не слонялся. Подходя к дому, она заметила, что на двери что-то намалевано, на темно-синем фоне серебрились жирные буквы. Достав телефон, она включила фонарик, хотя и так уже разобрала надпись. Ей только хотелось убедиться, что не ошиблась.
Здесь живет сволочь и паскуда!!!
Сволочь и паскуда, вон отсюда!!!
Кларк внимательно осмотрела дверь сверху донизу. Все остальное было как прежде, однако на домофоне ее имя было замазано тем же серебристым маркером. Она достала из кармана бумажную салфетку и мазнула по жирной черте. Маркер еще не просох. Снова оглядев улицу, она сунула ключ в замочную скважину. Оказавшись в подъезде, постояла спиной к двери и подождала, но никто не прятался за углом, никто не спускался по лестнице. С громко бьющимся сердцем Шивон поднялась на свой этаж и принялась изучать дверь квартиры. Сюда любитель граффити не добрался. Или…
Она открыла и, прежде чем войти, осмотрела прихожую. Заперла за собой дверь, подошла к окну в гостиной и оглядела окна в доме напротив, после чего задернула шторы и включила свет.
четверг
Подходы к полицейскому участку на Куинн-Шарлотт-стрит заполонили телекамеры. Пробираясь к крыльцу, Кларк увидела, что Кэтрин Блум дает интервью. Кэтрин прижимала к груди увеличенную фотографию сына. Стоявший плечом к плечу с ней Дугал Келли постарался, чтобы его плакат “требуем наказать виновных в гибели стюарта БЛУМА” был хорошо виден. Отец Стюарта стоял поодаль; Шивон показалось, что он смотрит на жену со смесью гордости и смирения. Кампания продолжалась уже долго, выдыхаться не собиралась, зато делала свое черное дело. С полдесятка газетчиков тянули вверх руки с телефонами, пытаясь перехватить у телевизионщиков интервью и записать слова Кэтрин. Один из них с надеждой взглянул на Кларк, но та помотала головой. Едва она успела войти в здание, как на телефон прилетела эсэмэска: Встретимся? Однако небольшое недопонимание, которое случилось у Кларк с ОБК, уходило корнями именно в посиделки в кафе и винных барах с Лорой Смит. Смит была единственным оставшимся в “Скотсмене” репортером уголовной хроники, отношения оказались плодотворными, Смит умела останавливаться и ничего не публиковала без одобрения Кларк. Но когда она упомянула о том, что некоторых руководителей, угнездившихся на самой вершине иерархической лестницы шотландской полиции, временно отстранили от должности, отдел внутренних расследований пожелал узнать, через кого идет утечка информации.
Но Лора Смит никогда не объявляла себя близкой подругой Шивон Кларк.
Проигнорировав сообщение, Шивон двинулась вверх по лестнице. В голове стоял легкий туман – накануне в течение пары часов она пыталась оттереть надпись на двери подъезда, а утром изучила результаты своих трудов. Надпись не исчезла, хотя уже не так бросалась в глаза. Что подумают соседи? Кто-то из них в курсе, что она служит в полиции, кто-то – нет. Надо найти маляра, пусть закрасит надпись, наложит пару слоев свежей краски, вот только сначала надо перестать зевать. Потому что от сна ее отвлекло еще кое-что. Среди ночи, когда она уже засыпала, снова позвонили из телефона-автомата на Кэнонгейт.
“Что вам надо?” – рявкнула Кларк, но на том конце повесили трубку.
– Хорошо, что вы к нам присоединились, инспектор Кларк. – Зычный голос и акцент жителя Глазго принадлежали старшему суперинтенданту Марку Моллисону, командиру эдинбургского дивизиона. Ничего удивительного, этого визита следовало ожидать, особенно если поблизости крутится пресса. – А мы как раз обсуждаем, где и когда провести первую пресс-конференцию. Есть идеи на сей счет?
Шивон оглядела кабинет. Все уже в сборе – значит, она опоздала. Сазерленд и Рид расположились у стены с коллажем из карт, фотографий и вырезок. Следователям доставили последние компьютеры, а также отдельно стоящий принтер. Оказывается, шум, который доносился из соседнего кабинета, производили члены вспомогательной группы.
– Пока нет, сэр, – выдавила Кларк.
Моллисон стоял посреди кабинета в одиночестве, сцепив руки за спиной и покачиваясь с пятки на носок. Росту в нем было больше шести футов; лопнувшие капилляры, сеткой покрывавшие лицо, сходились к носу, который сделал бы честь оленю Рудольфу.
– Сегодня утром техники произведут повторный осмотр места, где была найдена машина, группа прочешет рощу…
– Мистера Моллисона интересует, – перебил Сазерленд, – может ли Портаун-Вудз послужить выразительной картинкой.
Кларк поняла, к чему клонит босс, и решила рискнуть.
– Я не уверена, что на этой стадии расследования нам есть что сказать журналистам. – Она взглянула на Сазерленда, и тот одобрительно кивнул.
– Кое о чем мы просто не хотим им сообщать, – прибавил Кэллам Рид.
– Наручники? – предположил Моллисон. – О них что-нибудь выяснили?
– Ими сегодня займутся эксперты, – сказал Сазерленд. – Пока нам известно только, что это наручники устаревшей модели. К тому времени, как исчез Блум, в полиции такие уже не применялись.
– Вы же понимаете, что рано или поздно эта информация выйдет наружу. Надо заранее продумать, как в таком случае действовать.
– Совершенно верно.
– Значит, сегодня пресс-конференции не будет?
– Мы можем вернуться к обсуждению этой темы после обеда, сэр.
Моллисон постарался скрыть разочарование.
– Ну, тогда я могу с тем же успехом вернуться в Сент-Леонардс[8]. Не хотелось бы думать, что я вас задерживаю. – Говоря, он искоса посматривал на Кларк.
Махнув следователям на прощанье, Моллисон прошествовал к выходу; кожаные подметки застучали вниз по лестнице. Следователи с облегчением выдохнули, расправили плечи.
– Предупредили бы, хоть кто-нибудь, – пожаловалась Кларк.
– Ты нам номер не дала, – напомнила ей Эмили Краутер.
– Вот что нам следует сделать в первую очередь, – постановил Сазерленд, – повесим на стене лист бумаги, запишем контактную информацию, а список скопируем себе в телефоны.
– Может, еще группу в Вотсапе создать? – предложила Краутер.
– Если сочтешь необходимым. – Тут Сазерленд углядел, что Йейтс направляется к чайнику. – Кофе может подождать, Фил.
– В случае Шивон – не уверен, – заметил Джордж Гэмбл. – Грэм, тебе бы проследить, вовремя ли она ложится спать.
Все заулыбались. Сазерленд не присоединился к шутникам, но Шивон улыбнулась – ей меньше всего хотелось, чтобы группа раскололась на фракции. Пока следователи записывали свои адреса и телефоны на пущенном по рукам листе бумаги, она подошла к Сазерленду, который уже уселся за стол и что-то печатал.
– Из Гарткоша ничего не слышно? – спросила она.
– Откуда ты знаешь?
– Мы с Малькольмом Фоксом давние знакомые. Я вчера вечером с ним случайно столкнулась.
– Значит, ты и правда была на улице в такое позднее время?
– Решила прогуляться до площадки для гольфа. Просто чтобы посмотреть, во что ввязываюсь.
Сазерленд криво улыбнулся.
– Фокс скоро будет здесь, утром я уже всех уведомил. Пускай Тесс с ним возится. И если ты считаешь, что ее надо о чем-нибудь предупредить…
Шивон кивнула и направилась к столу Тесс Лейтон.
– Мне уже случалось работать с Фоксом, – начала она. – Он очень дотошный – был таким, когда работал в отделе контроля и жалоб. Дотошный и даже, можно сказать, слегка педант.
– И у него нет пары? – перебил Джордж Гэмбл. – Тесс именно этим интересуется.
– Ну хватит, Джордж, – шикнула на него Тесс Лейтон и повернулась к Кларк: – От него не пахнет потом? А запах изо рта? Пукает, рыгает?
– Думаю, все эти тесты он пройдет успешно.
– Ну тогда он обскакал Джорджа.
Гэмбл не остался в долгу:
– Тесс, ты ничего не забыла? Он был контролером, а значит, ему доставляло удовольствие пинать в живот таких, как мы с тобой. От него, может, ничем таким не пахнет, но это не значит, что от него не воняет.
Офис продюсерской компании Джеки Несса располагался в Фонтенбридже, в сияющем новизной комплексе со стеклянным фасадом. Задавать Нессу вопросы отправили Шивон Кларк и Эмили Краутер. По дороге Краутер поведала, что в университете изучала английскую литературу и что карьеру в полиции выбрала далеко не сразу. Она выросла в Файфе, у нее имеется бойфренд, владелец веломагазина на окраине Данфермлина[9]. Они снимают дом в городе и собираются пожениться. Краутер начала было расспрашивать Кларк о ее жизни, но та объявила, что они прибыли.
Эмили Краутер, стройная блондинка, была лет на пятнадцать моложе Шивон. Юбка до колен, телесные колготки, каблуки в дюйм высотой. Ни видом, ни повадками Краутер не походила на служительницу правопорядка, и Кларк начала понимать, почему Сазерленд отправил на задание именно ее.
Компания называлась “Лок-Несс”. На стене за секретарским столом логотип компании поднимался из широко разлившихся вод.
– Остроумно, – заметила Краутер, чем, кажется, польстила молоденькой секретарше.
Та сказала:
– Мистер Несс скоро спустится к вам.
– Нам назначено, – жестко заявила Кларк. – Если мистер Несс желает, чтобы мы его подождали, мы можем подождать в полицейском участке.
Улыбка на лице секретарши увяла.
– Я спрошу. – Она скрылась за дверью.
Читать бесплатно другие книги:
