В доме лжи Рэнкин Иэн

– Ну и бестактность.

– Вообще-то они хотели увидеть сына, но дверь им открыл отец.

– Погоди-ка. Чей это был дом?

– Дерека. Съемная квартира в Партике.

– Так.

– И отец сказал, что не может говорить с прессой, пока не потолкует с вашей братией.

– Разумно.

– Шивон, он имел в виду – сегодня. Вот почему я снова на своем посту.

Шивон вернулась в кабинет, служивший следователям штаб-квартирой, и через грязноватое окно оглядела Куинн-Шарлотт-стрит.

– Я тебя не вижу, – прошептала Шивон, опасаясь, что ее услышит Сазерленд.

– Я за углом. Поэтому, наверное, Малькольм Фокс меня не засек.

– Секунду…

Шивон снова вышла и направилась к кабинетику, расположенному дальше каморки Фокса с его коробками. Дверь была открыта. Фокс и Тесс Лейтон сидели рядом, голова к голове, и о чем-то увлеченно спорили. Кларк прошла дальше по коридору.

– Когда это было?

– Минут пять назад, не больше. Он с кем-то разговаривал.

– С кем?

– Не ты одна тогда влипла в неприятности. Тот же парень трепал нервы и мне.

– Здесь были Стил и Эдвардс?

– Чтобы дружески поболтать с Фоксом. Он об этом не упоминал?

– Мы с ним еще не успели переговорить.

– Шивон, каким боком тут АКО?

– Давать комментарии не могу.

– Что-то надо замазать. Что-то, связанное с местом преступления.

– Неужели?

– Брось, Шивон. Плохая из меня журналистка, если бы я этого не знала.

– А что ты, по-твоему, знаешь?

– Ну для начала – про наручники.

Кларк напряглась:

– Значит, теперь ты в курсе, что делом интересуется АКО. Кто-то сливает информацию. Если хочешь знать мое мнение – это кто-то из лаборатории или экспертов, работавших на месте обнаружения трупа.

– И это может быть кто угодно, верно?

– Если ты предашь все огласке, АКО снова подумает на меня.

– Знаю, – согласилась Лора Смит. – И это одна из причин, по которым я выжидаю.

– А другая? – спросила Шивон.

– Ты вряд ли захочешь, чтобы о ней стало известно. По-моему, ты боишься, что она или перепугает кого-нибудь до смерти или заставит людей сделать неверные выводы.

Шивон молчала.

– Когда исчез Блум, Стил и Эдвардс были патрульными. Шивон, они случайно не работали по тому делу?

– Я не могу это обсуждать. Что думаешь делать с наручниками?

– Рано или поздно информация о них выплывет наружу.

– Дашь нам пару дней?

– Может быть.

– Ты права, Лора. Если этот материал будет только у тебя, АКО явится по мою душу.

– Вот почему я не исключаю, что отдам тему кому-нибудь еще. Пускай забирает себе всю славу.

– Ты правда готова отдать материал?

– У нас обеих нервы целее будут, ты так не думаешь?

– Спасибо, Лора.

– Я чувствую себя немножко виноватой в твоих недавних неприятностях с антикоррупционерами.

– Давай считать, что все забыто.

Закончив разговор, Кларк стала наблюдать за двумя мужчинами – их как раз провели вверх по лестнице и попросили подождать у двери кабинета, где работала следовательская группа. Мужчина постарше выглядел решительно; его спутник помоложе как будто колебался.

Дерек Шенкли и его отец.

Допросная в полицейском участке Литона. Кларк и Сазерленд по одну сторону стола, отец и сын – по другую. Четыре кружки чая. Два куска сахара для Алекса Шенкли, столько же – для Дерека.

– Спасибо, что решили прийти, сэр, – начал Сазерленд, на что детектив в отставке ответил:

– Это была идея Дерека.

Лицо сына слегка дрогнуло, обличая ложь отцовских слов. На Дереке Шенкли были черная кожаная куртка, как у байкера, и белая футболка. Лопни, но держи фасон, подумала Кларк. Дерек явно мерз, куртка застегнута почти под горло. В ушах “гвоздики”, голова бритая. Чисто выбрит, но на щеках узкие бачки. У отца тонкие черты лица уже начали оплывать – годы брали свое.

– Вы не будете записывать? – спросил Шенкли-старший.

– Если только вы не хотите сделать признание. – Сазерленд улыбнулся, давая понять, что пошутил.

– Мы пришли, чтобы избавить вас от хлопот с вызовом на допрос. Ужасное известие – про Стюарта. Вот хотим поделиться кое-какими мыслями.

– Да, я должен сказать… – Сазерленд перевел взгляд на Дерека: – Примите наши соболезнования.

Дерек грустно кивнул. Со времен “Зомби против Храбрых сердец” он не слишком изменился. Интересно, как ему это удается, подумала Шивон и начала разговор:

– Дерек, я недавно смотрела фильм с вашим участием. Вы снимались вместе со Стюартом.

Дерек едва ли не фыркнул.

– Ужас, да?

– Но при этом вы как будто веселитесь от души.

– Вы же знаете, как бывает на натурных съемках.

– Нет, не знаю.

– Старший инспектор Сазерленд, как мы можем помочь расследованию? – Отец Дерека положил руки ладонями на стол. – Мы хотим, чтобы убийца Стюарта понес заслуженное наказание.

– Мистер Шенкли, вы часто общаетесь с родственниками Стюарта? – спросил Сазерленд.

– Не особенно.

– Да, они говорили. Вы выразили им свои соболезнования?

Шенкли-старший прокашлялся.

– У меня нет их адреса.

Кларк заметила, как Дерек Шенкли поднял бровь – его отец снова солгал.

– А после того как Стюарт пропал без вести, у Дерека уже не было повода общаться с его семьей, – заметил Сазерленд.

– Что они там наговорили? – неприязненно спросил Шенкли-старший.

– Что они пытались связаться с Дереком, но он оказался не слишком общительным.

– Они меня никогда не любили, – признал Дерек. – Я думал, они винят меня.

– Винят в чем?

– Они считали, что Стюарт мог сбежать от меня.

– Зачем ему сбегать?

– Он и не сбежал. – Глаза у Дерека стеклянно заблестели от подступивших слез.

– Отношения между вами не были натянутыми? Вы не ссорились?

Дерек взглянул на Кларк:

– Вы же видели нас в “Храбрых сердцах”. Как по-вашему?

– Вы веселились от души, как я и сказала.

– Нам всегда бывало весело. – Он сложил руки, словно подтверждая свое заявление. Скрипнула кожаная куртка.

– А вы, мистер Шенкли? – Сазерленд не спускал глаз с Шенкли-старшего. – У вас были какие-нибудь трения со Стюартом?

– Абсолютно никаких.

– Вы вполне принимаете сексуальные склонности Дерека?

– Он же мой сын. Конечно, принимаю.

Похоже, эту фразу Шенкли-старший старательно отрепетировал. Дерек взглянул на отца. Вот он, третий раз, подытожила Кларк. Третья невинная ложь в пользу сына. Она обратилась к Дереку:

– Скажите, вы еще поддерживаете связь с прежними друзьями? С друзьями, которых мог бы знать и Стюарт?

– С некоторыми – да.

– Мы сейчас составляем список людей, с которыми нам надо поговорить. Вы не могли бы помочь нам с адресами или номерами телефонов?

– Конечно. У меня сегодня нет лекций.

– Все еще преподаете теорию массовых коммуникаций?

Дерек кивнул.

– Кем будут работать ваши студенты по окончании курса?

– Работы на всех не хватит, а за ту, что есть, часто не платят. Предполагается, что они будут работать за связи, за хорошее резюме или потому что условия практики столь роскошны, что платить уже необязательно. – Он закатил глаза, и Шивон переключилась на отца:

– Хотела кое-что у вас спросить, мистер Шенкли. Вопрос касается ночного клуба “Бродяги”.

– Что именно?

– Клуб несколько раз становился объектом полицейских рейдов. Внеплановых рейдов. Но вашего сына и Стюарта там никогда не оказывалось.

– Что вы хотите сказать?

– Вы тогда были следователем, и у вас везде имелись друзья. Вот и все, сэр.

Алекс Шенкли перевел взгляд с Шивон на Сазерленда:

– Не понимаю, какое отношение все это имеет к убийству Стюарта.

Сазерленд – он, похоже, был согласен с Шенкли-старшим – посмотрел на Кларк.

– Может быть, Дерек ненадолго выйдет? – предложила Шивон.

Сын взглянул на отца, и тот кивнул. Шивон дождалась, когда Дерек закроет за собой дверь.

– То, что я сейчас скажу, должно остаться между нами. Мои слова могут оказаться для вас полезными – они помогут вам подготовиться.

– А что взамен? – спросил Алекс Шенкли.

– Вы ответите на мой вопрос.

Шенкли поразмыслил и наконец ответил:

– Хорошо.

Шивон облизала губы.

– Лодыжки Стюарта были скованы наручниками. Вероятнее всего – полицейскими наручниками. Мы пока держим этот факт при себе, поэтому прошу вас никому не говорить, даже Дереку.

Шенкли кивком дал понять, что все понял:

– Общественность решит, что убийца был полицейским. А я полицейский в отставке.

– Теперь вы знаете, чего ждать, – констатировала Кларк.

Шенкли снова кивнул:

– Задавайте вопрос.

– Кто-нибудь предупреждал вас насчет полицейских рейдов в “Бродягах”?

– А как бы это выглядело – сына следователя из убойного отдела заталкивают в полицейский фургон?

– То есть “да”?

– Да.

– Ваш доброжелатель наверняка был свой человек, кто-нибудь из местных.

– Свой вопрос, инспектор Кларк, вы уже задали. Вы заставляете меня чувствовать себя стукачом, но я вам отвечаю как на духу. – Шенкли-старший откинулся на спинку стула и сложил руки. Шивон только теперь заметила, насколько сын – отражение отца.

– Вы не убивали Стюарта Блума, мистер Шенкли? – спросил Сазерленд.

– Не убивал.

– И не отдавали такого распоряжения? И не ускорили его смерть как-то иначе?

– Нет.

– У вас дома случайно не завалялись старые наручники? – Сазерленд пристально смотрел на Шенкли-старшего, тот кивнул. – А они случайно не сбежали в самоволку сколько-то лет назад?

– Ни в коем случае.

– Вы уверены?

Шенкли уставился на дверь:

– Эта история сильно подкосила Дерека. Несколько месяцев после исчезновения Стюарта он готов был руки на себя наложить. Даже теперь… – Он покачал головой и вздохнул. – Я далеко не сразу понял, как много они значили друг для друга.

– Ваша жена?.. – спросила Кларк.

– Умерла, когда Дерек был маленьким.

– Вы сами его воспитывали?

– Семья помогала.

– Поэтому странно, что вы так и не смогли связаться с родными Стюарта.

Шенкли поочередно сердито глянул на следователей.

– Вы слышали, что они про нас говорили? Про полицейских вроде нас с вами, которые работают, не щадя себя? Когда Стюарт исчез, его мать звонила мне день и ночь – и в отдел, и домой. Ни минуты покоя не давала: я-де должен встать на колени и покаяться, отчитаться перед всей этой толпой журналюг.

– А ваш сын теперь обучает следующее поколение журналистов, – заметила Кларк.

Шенкли-старший хмыкнул. Сазерленд поерзал на стуле и сказал:

– Не проясните историю с наручниками?

Шенкли хлопнул ладонью по столу:

– Я уже говорил вам, что не имею ко всему этому никакого отношения.

– И не знаете, кто мог бы иметь?

– Нет.

– Тогда мы, вероятно, закончили. – Сазерленд сделал движение, чтобы встать.

– Не исключено, что нам понадобится поговорить с вами еще раз, – предупредила Кларк. – И, пока Дерек здесь, хорошо бы получить от него телефоны и прочее.

– Если он сумеет составить этот список. Но он вряд ли помнит всех. Если он не сможет записать телефонный номер или чье-нибудь имя, не нужно искать в этом умысел. – Шенкли помолчал и договорил, указывая куда-то между следователями: – Не забывайте, я знаю, как вы мыслите. И знаю, насколько ошибочным может оказаться ход ваших мыслей. Я всегда стоял и буду стоять за честь полиции, но я знаю.

– Не судите по прошлым делам, мистер Шенкли, – сказала Шивон Кларк. – Поверьте, мы многому научились, глядя на косяки и уютные тайные договорчики вашего поколения.

Вечером, выпив в компании Сазерленда всего стаканчик, Шивон Кларк отправилась к обиталищу Ребуса, нажала на кнопку звонка и наклонилась к домофону.

– Да? – квакнул голос Ребуса.

– Я тебя искала в Медоус.

– Я там уже был.

Дверь запела, давая понять, что открыта. Кларк поднялась на два лестничных марша. Ребус уже ждал на площадке, рядом с ним вилял хвостом Брилло.

– Хочу заметить, Шивон, что у женщины твоего возраста должны найтись на вечер дела поинтереснее.

– Ты же сам просил держать тебя в курсе.

– Хватило бы телефонного звонка.

Кларк по длинному коридору последовала за Ребусом на кухню.

– Ты прибрался, – заметила она.

– Меня глубоко задела твоя критика. Кофе или джин?

– Да ничего не нужно.

Ребус достал пачку чайных пакетиков.

– С куркумой. Угадай от кого?

– От некоего судмедэксперта?

– Она думает, я хочу жить вечно. – Ребус открыл стоявшую на разделочном столе бутылку пейл-эля. Оба прошли в гостиную, где играла музыка. Ребус убавил звук на одно деление.

– Классика?

– Арво Пярт.

– Снова наша подруга судмедэксперт?

– Музыка, которая остужает пылающий лоб. – Ребус опустился на стул. – Ну, как обстоят дела?

– Малькольм обжился.

– Это он умеет.

– К нему сегодня гости приходили, Чаггабуги.

– Похоже на них. Они наверняка захотят прикрыть задницы.

– Думаешь, Малькольм под них подстелется?

– Не в том дело, Шив. Им наверняка есть что предложить. Может, они успешно порылись в его грязном белье. Имей в виду: наш Малькольм и вполовину не такой чистенький, каким выглядит. – Ребус основательно глотнул пива. – А еще что?

– Я посмотрела один из фильмов Несса – “Зомби против Храбрых сердец”. Там в массовке снялись Стюарт Блум и Дерек Шенкли. Фильм я смотрела уже после того, как допросила Несса и Брэнда. Не могу сказать, что кто-то из них меня очаровал. Несс способен воткнуть нож в спину, но Брэнд, наверное, сделает то же самое, глядя тебе в глаза. Судебный антрополог меж тем считает, что машина вряд ли простояла на одном месте все эти годы.

– Хорошая новость для нас, членов первой следственной группы.

Кларк кивнула из своего угла дивана. Брилло, свернувшись кренделем, устроился у ее ноги.

– Очень может быть, что когда вы обыскивали рощу, то ничего не просмотрели. Там просто ничего не было, – согласилась она.

Последовало молчание. Ребус не сводил с нее глаз.

– Как будешь готова – говори.

– Что говорить?

– То, с чем ты пришла.

Шивон выпрямилась.

– В участок в Лите явились Дерек Шенкли и его отец. Инициатива наверняка принадлежала отцу, но я кое о чем подумала.

– На то ты и детектив.

– Понимаешь, Джеки Несс намекнул на полицейские рейды в клубе, куда регулярно наведывались Стюарт Блум и Дерек Шенкли.

– “Бродяги”?

Кларк кивнула.

– И во время рейдов Стюарта с Дереком в клубе не оказывалось, что, конечно, может быть простым совпадением.

– Но Несс так не думает?

– Я бы предположила, что Блум мог похвастаться этим или хотя бы проболтаться.

– О том, что их предупреждали?

Шивон снова кивнула, глядя Ребусу в глаза.

– И ты наверняка считаешь, что предупреждал их именно папаша Шенкли?

– Он это практически признал.

– Но он служил в Глазго.