Артемида Вейер Энди

– Общество благодарит тебя за твою службу, детка.

– А что, я не откажусь. – Я схватила пиво и сделала большой глоток свежей холодной жидкости. – Спасибо!

Билли кивнул и пошел обслуживать другого посетителя в конце бара.

Я открыла сетевой браузер на Гизмо и задала поиск слова «ЗАФО». Гизмо предложил вариант с сокращенным испанским «zafar» – «отпускать». Но я что-то сомневалась, что мистер Чжин из Гонконга привез с собой что-то, названное по-испански. К тому же, заглавные буквы наводили на мысль, что это может быть аббревиатура. Но что она означает?

Что бы это ни было, я не нашла никаких упоминаний в Сети, что определенно означало какую-то тайну. Теперь мне всерьез захотелось выяснить, что же это была за коробка. Ну да, ну да, я страдаю от неуемного любопытства. Но в данный момент зацепок никаких не было, так что я мысленно отложила эту проблему на потом.

Есть у меня дурная привычка постоянно проверять свой банковский баланс, как будто чем чаще на него смотришь, тем быстрее он растет. Но очередной взгляд на экран только расстроил меня:

БАЛАНС: 11 916 g.

Всего-навсего около 2,5 % от заветной цифры 426 022 жетона. Это то, что я хотела. То, в чем я нуждалась. Важнее этих денег не было ничего на свете.

Если бы мне удалось, наконец, вступить в эту чертову Гильдию РБП, мои доходы прилично выросли бы. За экскурсии платят большие деньги. Восемь туристов, 1500 g с каждого – вот уже 12 000 за тур. Точнее, 10 800 после уплаты Гильдии полагающихся им 10 %.

В неделю можно провести две экскурсии, больше Гильдия не разрешает: их всерьез беспокоит уровень облучения, которому подвергаются их сотрудники на поверхности.

Я бы зарабатывала больше 85 000 жетонов в месяц только на экскурсиях. К тому же, я бы постаралась получить работу по обработке грузовых зондов. Это специалисты РБП, которые доставляют капсулы к Грузовому шлюзу и разгружают их. И тогда у меня был бы доступ к грузам прежде, чем Накоши проведет инспекцию. Я могла бы протащить контрабанду сразу или отложить в сторонку и тихонько выбраться на поверхность ночью, чтобы забрать груз. Там уже можно было бы прикинуть, какой вариант лучше работает, но в любом случае я могла бы больше не платить Накоши.

Я бы продолжала жить в нищенских условиях, пока не скопила бы нужную сумму. А если судить по моим обычным расходам, мне понадобилось бы полгода. Может, даже месяцев пять.

При моей нынешней зарплате курьера плюс левые доходы от контрабанды, достичь желанной цели я могла бы примерно к концу жизни.

Черт, вот досада, что я провалила этот распроклятый экзамен!

После достижения заветной цифры в 416 922 жетона я бы продолжала зарабатывать кучу денег. Можно было бы позволить себе приличное жилье. Моя мерзкая конура стоит восемь тысяч в месяц, но в этом гробу нельзя даже встать. И еще я хотела, чтобы у меня был мой собственный туалет. Вроде бы мелочь, но на самом деле это не так. Я это поняла, в сотый раз топая в ночной рубашке по общим коридорам просто потому, что приспичило среди ночи.

Тысяч за пятьдесят в месяц – а это вполне укладывалось бы в мои доходы – я могла бы снять кондо в куполе Бина: квартирку с гостиной, спальней, туалетом и даже душем. И можно было бы забыть про общественные туалеты. Может, удалось бы даже заполучить кухонный уголок. Не полноценную кухню – это жутко дорого да и кухня должна находиться в отдельной комнате, специально оборудованной против пожара. Но в кухонном уголке разрешено устанавливать специальные конфорки, которые нагреваются до 80 градусов по Цельсию, и 500-ваттные микроволновки.

Я тряхнула головой, прогоняя мечты. Может, когда-нибудь это станет реальностью.

Разочарование на моем лице, судя по всему, видно было даже с другого конца бара. Билли направился ко мне:

– Эй, Джаз, ты чего такая мрачная?

– Деньги, – ответила я. – Которых вечно не хватает.

– И не говори, подруга, – Билли заговорщицки наклонился ко мне. – Слушай, помнишь, ты как-то доставляла мне чистый этанол?

– Конечно помню.

Уступая базисным потребностям человеческой натуры, Артемида позволяет ввозить алкоголь, хотя это и горючее вещество. Но ввоз чистого этилового спирта запрещен категорически в связи с его невероятной горючестью. Я протащила его в Артемиду своим обычным способом и надбавила только 20 % к цене – это моя ставка для друзей и родни.

Билли осторожно оглянулся по сторонам, но пара сидевших неподалеку завсегдатаев нами не интересовалась, а других посетителей в баре не было:

– Я тебе сейчас кое-что покажу…

Билли протянул руку, достал из-под стойки бутылку с коричневой жидкостью и налил стопку:

– Ну-ка, попробуй.

От этой штуки за метр несло спиртягой:

– А что это такое?

– Виски «Боумор». Односолодовый, 15 лет выдержки. Попробуй, я угощаю.

Кто я такая, чтобы отказываться от дармовой выпивки. Я сделала глоток. И тут же выплюнула эту дрянь обратно. Вот гадость, как будто горящее дерьмо в стакане развели.

– Что, совсем плохо? – спросил Билли.

Я откашлялась и вытерла рот:

– Это точно не виски.

Билли хмуро поглядел на бутылку:

– Хмм, знаешь, я попросил одного чувака на Земле выпарить и прислать мне экстракт, а я уже здесь добавил воду и спирт. По идее, вкус должен быть тот же самый.

– Вкус совсем не тот же самый, – просипела я.

– Может, ты просто не привыкла к виски…

– Билли, как по мне, моча и то вкуснее.

– Черт возьми, – Билли убрал бутылку. – Буду продолжать работать над вкусом.

Я хлебнула пива, чтобы избавиться от гнусного ощущения во рту.

Мой Гизмо запищал. Пришло сообщение от Тронда: «Ты свободна сегодня вечером? Можешь забежать ко мне домой?»

Вот досада, а я только что принялась за пиво. Я напечатала ответ: «Уже поздно. Может, потом?»

«Лучше бы сегодня».

«Я только села пообедать…»

«Обед допьешь потом. Обещаю, не пожалеешь»

Еще и насмехается, понимаете ли.

– Кажется, мне надо бежать, – сказала я Билли.

– Да ты что! Ты ж выпила всего одну пинту[13], – изумился Билли.

– Неотложные дела. – Я протянула ему свой Гизмо.

Билли поднес его к кассе:

– Всего одна пинта. Меньше ты еще никогда у меня не тратила.

– Ничего, в другой раз наверстаю.

Проведя оплату, Билли вернул мне Гизмо (я давным-давно запрограммировала Гизмо принимать запрос платежа от Хартнелла без дополнительной верификации). Я сунула прибор в карман и направилась к выходу. Прочие посетители не обратили на меня ни малейшего внимания. Вот за это я «Хартнелл» и люблю.

Ирина открыла дверь и уставилась на меня с такой неприязнью, как будто я только что нассала ей в борщ. Как обычно, она не собиралась впускать меня, пока я не скажу, зачем пришла.

– Привет, я Джаз Башара, – сказала я. – Мы встречались уже раз сто, не меньше. Тронд попросил меня зайти по делу.

В этот раз она провела меня ко входу в столовую, где в воздухе стоял потрясающе вкусный запах. Что-то мясное, подумала я. Ростбиф? Настоящий деликатес, учитывая, что до ближайшей коровы 400 000 километров.

Заглянув в комнату, я увидела Тронда, тянущего какой-то напиток из маленькой рюмки. Он был в своем обычном халате и беседовал с кем-то, сидящим через стол от него. Собеседника я не видела.

Дочь Тронда Лене сидела рядом с ним и с обожанием смотрела на отца. Обычно шестнадцатилетние подростки ненавидят своих родителей. Я в свои шестнадцать была просто колоссальной головной болью для отца (сейчас я перешла в категорию «общее разочарование»). Но Лене явно боготворила отца.

Она заметила меня и помахала:

– Джаз, привет!

Тронд знаком пригласил меня войти:

– Джаз, заходи, заходи! Ты знакома с Администратором?

Я вошла в комнату и… оп-пачки! Да это же Администратор Нгуги собственной персоной! Запросто сидящая за столом напротив Тронда.

Если коротко, то Фиделис Нгуги – причина существования Артемиды. В бытность свою министром финансов Кении она лично создала с нуля всю космическую индустрию страны. У Кении был один-единственный ресурс, который страна могла предложить компаниям, занимающимся освоением космоса: экватор. Благодаря вращению Земли запуск ракеты с экватора позволял экономить топливо. Но Нгуги поняла, что в ее распоряжении есть и другой ресурс: политика страны в отношении космических запусков. Западные страны практически задушили космическую индустрию огромным количеством запретов и ограничений. А Нгуги сказала: «К черту все это! А что, если мы дадим им свободу?»

Это я просто вольно пересказываю ее слова.

Бог знает, как ей удалось убедить пятьдесят корпораций из тридцати четырех стран вложить миллиарды в создание Кенийской Космической Компании, но она сделала это. Она также позаботилась, чтобы новая мегакорпорация получила всевозможные налоговые льготы и специальные условия.

Вы хотите сказать, что фаворитизм в отношении одной компании – это нечестно? Расскажите это Ост-Индской чайной компании[14]. Глобальная экономика – это вам не детский сад.

Понятно, что когда ККК понадобился управляющий в Артемиду, они выбрали кого? Правильно, Фиделис Нгуги. Так дела обычно и делаются. Она добыла деньги из ниоткуда, создала мощную индустрию в бывшей стране третьего мира и в результате получила должность Правительницы Луны. Эту должность она занимала уже больше двадцати лет.

– Эээ… – Меня хватило только на невнятное блеянье.

– Представляешь, да?! – подхватила Лене.

Традиционный шарф-дхуку на голове Нгуги контрастировал с ее деловым костюмом. Она вежливо встала и подошла ко мне:

– Здравствуй, дорогая моя.

Ее английский, в котором слышался акцент суахили, звучал так приятно, что мне прямо тут же захотелось, чтобы она была моей бабушкой.

– Джазмин, – выговорила я, заикаясь, – меня зовут Джазмин Башара.

– Я знаю, – ответила она.

Что?!

Нгуги улыбнулась:

– Мы с тобой уже встречались. Я попросила твоего отца установить воздушное убежище у меня дома, а он привел тебя с собой. Тогда жилище Администратора располагалось еще в сфере Армстронга.

– Обалдеть… а я ничего этого не помню.

– Ты была совсем маленькая. Очаровательная малышка, и слушалась каждого слова отца. А как сейчас у Аммара дела?

Я удивленно поморгала:

– Да в общем нормально. Мы редко с ним видимся. У него мастерская, а у меня – моя работа.

– Твой отец – хороший человек, – сказала Нгуги. – Честный бизнесмен и трудяга, каких мало. И к тому же один из лучших сварщиков во всем городе. Жаль, что вы с ним поссорились.

– А откуда вы знаете, что мы…

Но Администратор уже прощалась с Трондом и его дочерью:

– Лене, рада была тебя снова увидеть. Ты так выросла! Тронд, благодарю за потрясающий обед.

– Всегда рад вас видеть, Администратор, – Тронд встал. Я едва могла поверить своим глазам: он даже не снял халат. Обедал с самой важной персоной на Луне и не счел нужным переодеться ради этого! И еще пожал руку Нгуги, как равный: – Спасибо, что заглянули.

Ирина пошла проводить Нгуги до дверей. Мне показалось, или на хмурой физиономии русской действительно мелькнуло восхищение? Наверное, даже Ирина не может ненавидеть всех без разбора.

– Слушай, это просто офигенно! – обратилась я к Тронду.

– Круто, правда? – Он повернулся к дочери. – Милая моя, тебе пора сматываться к себе. Мне тут надо обсудить кое-какие дела.

Лене театрально застонала, как умеют только девочки-подростки:

– Вечно ты отсылаешь меня как раз тогда, когда начинается самое интересное.

– Не торопись. Еще успеешь стать акулой бизнеса и наводить на всех страх.

– В точности, как мой папаша, – улыбнулась Лене. Она потянулась и подняла с пола свои костыли с упорами для плеч. Опираясь на них, Лене поднялась – ее ноги не доставали до пола. Она наклонилась, чмокнула Тронда в щеку и вышла на костылях. Ноги ее безвольно болтались.

В результате аварии, когда погибла ее мать, Лене осталась парализованной на всю жизнь. Тронд мог хоть жопой деньги есть, но ничто не могло вернуть его дочери способность ходить. Или могло? На Земле Лене была бы прикована к инвалидному креслу. Но на Луне она легко могла передвигаться на костылях.

Именно поэтому Тронд назначил управляющих вице-президентов в свои компании и переехал жить на Луну. Где Лене Ландвик снова смогла ходить.

– Пока, Джаз! – попрощалась со мной Лене.

– Пока, малышка!

Тронд повертел в пальцах бокал:

– Присядь-ка.

Обеденный стол был просто огромный, и я выбрала стул неподалеку от Тронда:

– Что пьешь?

– Виски. Хочешь?

– Разве что чуть-чуть, просто попробовать.

Он придвинул стакан ко мне, я сделала глоток и довольно прокомментировала:

– О да… вот это больше похоже на правду.

– Я и не знал, что ты любительница виски, – заметил Тронд.

– Обычно нет, но как раз сегодня меня угостили жуткой подделкой, так что хотелось вспомнить, какой он на самом деле. – Я попыталась вернуть ему бокал.

– Оставь себе, – Тронд поднялся, налил себе новый бокал и вернулся к столу.

– А что у тебя делала Администратор?

Тронд откинулся на стуле и закинул ноги на стол:

– Я надеюсь приобрести Алюминиевую компанию «Санчез» и хотел убедиться, что она одобрит сделку. Она одобрила.

– А зачем тебе алюминиевая компания?

– Потому, что я люблю создавать бизнес, – он театрально приосанился. – Я созидатель по натуре.

– Но алюминий? Мне казалось, что с отраслью не все хорошо. Там вроде бы большие проблемы?

– Так и есть, – ответил Тронд. – Это в прошлом алюминий был король, только для постройки каждой из сфер понадобилось сорок тысяч тонн металла. Но в настоящий момент численность населения достигла своего пика и мы не строим новые сферы. Если честно, они давно бы обанкротились, если бы не производство монотоплива на основе алюминия. И даже это почти не приносит дохода.

– Похоже, ты опоздал к раздаче. Так зачем сейчас туда лезть?

– Я думаю, что смогу снова сделать индустрию высокодоходной.

– Каким же образом?

– А вот это уже не твое дело.

Я подняла руки:

– Ладно-ладно. Кое-кто слишком сильно реагирует на невинные вопросы. Но даже если ты хочешь производить алюминий, почему бы не основать новую компанию?

Тронд только фыркнул:

– Это, знаешь ли, не так просто. Конкурировать с «Санчез» невозможно. Практически невозможно. Что ты вообще знаешь о производстве алюминия?

– Считай, что ничего, – ответила я, поудобнее устраиваясь на стуле. Тронд явно был настроен поболтать, так что лучше дать ему выговориться. К тому же, пока он говорит, я буду не спеша наслаждаться отличной выпивкой.

– Для начала они добывают руду анортита. Это легкая часть процесса. Им просто нужно отобрать нужные куски породы. Этим круглосуточно занимаются автоматические комбайны. Потом руду выплавляют, проводя электролитический процесс с добавкой необходимых реагентов, и для этого нужна чертова уйма энергии. Я имею в виду буквально чертову уйму – плавильня «Санчез» использует восемьдесят процентов всей энергии, производимой реакторами города.

– Восемьдесят процентов? – Я никогда раньше не задумывалась над этим, но два ядерных реактора, каждый на 27 мегаватт, на самом деле было чересчур много для города, в котором жило всего две тысячи человек.

– Именно столько, но самое интересное – это как они расплачиваются за эту энергию.

Тронд достал из кармана камень. Ничего особенного, самый обычный зазубренный кусок лунной породы. Тронд бросил камень мне:

– Вот, погляди на анортит.

– Камень как камень. – Я легко схватила обломок на лету. – Спасибо.

– Он состоит из алюминия, кислорода, кремния и кальция. Процесс выплавки металла как раз разделяет его на эти составляющие. Алюминий компания продает – это ее основная цель. Кремний они тоже продают – на производство стекла, а кальций за бесценок сдают электрикам, просто чтобы избавиться от него. Остается только один исключительно полезный и нужный побочный продукт производства: кислород.

– Да, знаю, мы им дышим.

– А ты знаешь, что «Санчез» получает энергию бесплатно в обмен на кислород?

Это была новость:

– Серьезно?

– Ага. Этот контракт был подписан в самом начале, когда город был только основан. Компания «Санчез» снабжает город воздухом, а в обмен получает столько энергии, сколько захочет, – абсолютно бесплатно.

– Они что, вообще не платят за электричество?

– Да, пока они производят кислород для города. А в производстве алюминия энергия – самая дорогая часть процесса. Так что я никак не смогу с ними конкурировать. Это просто нечестно.

– Бедненький обиженный миллиардер, – съехидничала я. – Тебе бы надо завезти на Луну сносное болотце, чтобы сидеть и тосковать на камушке.

– Ну да, конечно, все богатые – ужасные мерзавцы, от них одно зло, старая песня…

Я допила бокал:

– Спасибо за виски. Так зачем я тебе понадобилась?

Тронд наклонил голову и пристально посмотрел на меня. Похоже, он обдумывал, как бы поаккуратнее сказать то, что собирался. Чего он никогда обычно не делал.

– Я слышал, ты завалила экзамен по РБП?

Я только застонала:

– Что, уже весь город знает? Вы все собираетесь и обсуждаете мои дела, когда меня нет рядом?

– Это маленький город, Джаз, и я всегда стараюсь быть в курсе последних новостей.

Я указала на пустой бокал:

– Если мы будем обсуждать мои неудачи, я хочу еще виски.

Тронд подвинул мне свой бокал, из которого он даже не отпил.

– Я хочу предложить тебе работу. За очень хорошие деньги.

Я сразу повеселела:

– Это совсем другое дело. С этого и надо было начинать. Что тебе нужно привезти? Что-то большое?

– Это не контрабанда, – Тронд наклонился поближе ко мне, – речь идет о совершенно другом деле. Я вообще не уверен, как ты к этому отнесешься. Но ты всегда вела себя честно – по крайней мере, по отношению ко мне. Можешь дать мне слово, что то, что я тебе скажу, останется между нами? Даже если ты решишь не браться за эту работу?

– Конечно. – Одной вещи я точно научилась у отца: всегда выполняй свои обещания. Отец соблюдал закон, я – нет, но принцип работал в любом случае. Люди куда больше доверяют преступнику, твердо выполняющему свои обязательства, чем ненадежному бизнесмену.

– Единственное препятствие, мешающее мне основать алюминиевую компанию, – этот договор об обмене кислорода на энергию, который подписала «Санчез». Если «Санчез» не сможет поставлять городу кислород, это будет нарушением контракта. И вот тут я могу предложить те же условия: энергия в обмен на кислород.

– А где ты возьмешь кислород? У тебя же нет плавильного цеха.

– Нигде в контракте не сказано, что кислород обязательно должен производиться в процессе выплавки алюминия. Городу по барабану, откуда берется воздух, главное, чтобы он был.

Тронд сцепил пальцы:

– Последние четыре месяца я собираю и складирую кислород. В настоящий момент моего запаса достаточно, чтобы обеспечивать город воздухом больше года.

Я вопросительно приподняла бровь:

– Ты не можешь просто так взять и присвоить кислород, который принадлежит городу. Это абсолютно незаконно.

Тронд только рукой махнул:

– Слушай, за кого ты меня принимаешь? Я купил этот кислород абсолютно законно, у меня с «Санчез» подписан контракт на регулярную поставку воздуха.

– То есть ты покупаешь у «Санчез» кислород, чтобы потом отобрать у них же контракт на поставку кислорода?

Тронд усмехнулся в ответ:

– Они производят столько кислорода, что город не успевает его использовать. Так что они по дешевке продают излишки любому желающему. Я покупал потихоньку, через разные подставные компании, чтобы никто не знал, что я делаю запасы газа.

Я задумчиво потерла подбородок:

– Кислород – вещь опасная в смысле горючести. Как тебе удалось добиться разрешения от города на хранение таких объемов?

– А я не храню его в городе. Я построил несколько огромных емкостей неподалеку от сферы Армстронга. Они находятся в треугольнике, образованном тоннелями сфер Армстронга, Бина и Шепарда. Никакой опасности от идиотских туристов, и если что случится, газ просто спокойно уйдет в вакуум. Они подключены к Системе жизнеобеспечения, но только через отдельный вентиль, который находится вне города. Так что городу ничего не грозит.

– Понятно. – Я повертела бокал на столе. – Значит, ты хочешь, чтобы я саботировала производство кислорода в цеху «Санчез».

– Именно так. – Тронд встал и подошел к поставцу с бутылками, выбрав на этот раз бутылку рома. – Городу понадобится, чтобы кто-то срочно решил эту проблему, и я получу контракт на обеспечение города кислородом. После этого мне не придется строить собственную плавильню. «Санчез» поймет, что без дармовой энергии выплавка алюминия теряет всякий смысл, и я смогу перекупить весь бизнес.

Он налил себе ром, вернулся к столу и открыл контрольную панель. Комната погрузилась в полумрак, дальняя стена комнаты превратилась в экран.

– Ничего себе, – я показала на экран. – Ты прямо как какой-то киношный суперзлодей.

– Нравится? Мне только что его установили.

На экране возникла спутниковая карта нашей части Моря Спокойствия[15]. Артемида представляла собой крошечную группу ярко освещенных солнцем кружочков.

– Артемида находится в низменной части моря, – объяснил Тронд. – Здесь много оливина и ильменита. Это хорошо для производства железа, но если ты собираешься производить алюминий, тебе нужен анортит. В низменностях его мало, зато более высокие места просто усеяны этой рудой. Комбайны «Санчез» работают в предгорьях кратера Мольтке в трех километрах к югу отсюда.

Тронд включил лазерную указку на своем Гизмо и показал на точку к югу от города:

– Добывающие комбайны практически полностью автономны. Они запрашивают инструкции, только если упираются в какое-то препятствие или не знают, что делать дальше. Они представляют важнейшую часть деятельности компании, они все сконцентрированы в одном месте, и при них нет никакой охраны.

– Кажется, я начинаю понимать, куда ты клонишь… – пробормотала я.

– Я хочу, чтобы ты вывела комбайны из строя. Все сразу. Причем так, чтобы их нельзя было просто отремонтировать. Компании «Санчез» понадобится по меньшей мере месяц, чтобы доставить новые механизмы. Тем временем добыча анортита остановится. Что означает, что они перестанут производить кислород. А это, в свою очередь, означает, что я выиграю этот контракт.

Я сложила руки:

– Тронд, я не уверена, подходит ли мне это дело. У «Санчез» человек сто рабочих, не меньше. Я не хочу, чтобы люди остались без работы.

– Об этом не волнуйся, – заявил Тронд. – Я собираюсь купить компанию, а не разорять ее, так что все останутся при работе.

– Пусть так, но я ничего не знаю о комбайнах.

Пальцы Тронда пробежали по клавишам и на экране появилось изображение комбайна. Выглядела машина как что-то из специализированного каталога.

– Это комбайн фирмы «Тойота», модель «Цукурума». У меня четыре таких стоят на складе, готовые к работе.

Ничего себе. Ясно, что машину подобного размера везти пришлось по частям и собирать уже на месте. Причем это надо было делать тайно, чтобы никто не задавал неловких вопросов типа: «Слушай, Тронд, а чего это твоя компания вдруг комбайнами занялась?» Судя по всему, его люди уже давно работали над этим планом.

Тронд, похоже, проследил за ходом моих мыслей:

– Да, я уже давно обдумываю это дело. В любом случае, можешь рассматривать мои комбайны столько, сколько захочешь. Разумеется, все это должно остаться в тайне.

Я встала и подошла к экрану, разглядывая громоздкий механизм. Ничего себе махина!

– Значит, мне нужно найти их слабое место? Но я ведь не инженер.

– Это полностью автоматизированные машины, у которых нет никаких систем охраны. Ты же умная, я уверен, что ты что-нибудь придумаешь.

– О’кей, но что, если меня поймают?

– Джаз? Какая еще Джаз? – театрально заявил Тронд. – Та девочка-курьер, что ли? Да я едва ее знаю. Почему она это сделала? Понятия не имею.

– Ясненько.

– Я просто честен с тобой: наш уговор включает условие, что в случае неудачи я остаюсь в стороне.

– Но почему я? Почему ты решил, что я могу провернуть что-то подобное?