Зимний сон малинки Логвин Янина

— Ладно, — парень сжалился. Снова повернувшись, сунул карандаш себе за ухо. — Говорят, сегодня на корпоративе будет присутствовать все руководство «Гаранта» во главе с самим генеральным. Мне тут Девятко по телефону пять минут назад инфу слила, что ждут каких-то важных гостей. Секретарь коммерческого проболталась. Представляешь весь пафос мероприятия? Да еще и ресторан — один из лучших в городе. Вот нам всем повезло, скажи?

Я распахнула глаза и разочарованно хмыкнула:

— И все? Это и есть твоя новость?

Юрка озадачено почесал лоб.

— Ну да. А что, не впечатлила? Еще говорят, что будет музыкальная группа, и даже конкурс караоке. От нашего отдела Эристави вызвалась петь. Все утро распевается, знойное дитя Кавказа. Ох, чувствую, зажжет!

— Ну…

— Слушай, Малинкина, — возмутился Шляпкин, — не капризничай! Ты наш прошлый корпоратив помнишь? Раздавили торт и бутылку водки по-тихому, и разошлись. Ни премии тебе, ни уважения. Восемь баб, и один я. Попробуй, окажи кому-то знаки внимания — не выживешь! А тут я себя хоть человеком чувствую. Опять же, Валечка, гляди, как старается. Сама себя переплюнула. А все ради него.

— К-кого?

— Генерального, конечно! Увы, наш Дмитрий Александрович на ее прелести не клюет. Да и на Петухову слабо реагирует, а она тут хвостом с утра вертит. — Юрка задумался. — Нет, не похоже, что они мутят. Я тут грешным делом подумал, может, он у нас вообще того?

— Чего — того? — я растерянно хлопнула ресницами.

— Ну, не по бабам. С отклонениями.

— Что-о? — слабо пискнула.

— Ну, так-то он с виду, конечно, брутал, не спорю. Но Камбербэтч вон тоже брутал. И этот, как его, который Джеймса Бонда играл. Но тот вообще жесть! А кто бы мог подумать…

Я перебила друга.

— Ты дурак, что ли, Шляпкин? — вот даже обиделась. И не понятно, за кого больше: то ли за себя, а то ли за Гордеева. И уже совсем возмутилась: — Нет, точно дурак! Сам ты гей!

Юрка вдруг напрягся и поджал рот. Я тоже поджала, и даже выше вылезла на перегородку, чтобы в случае чего треснуть Шляпкина папкой. Это же надо, до чего додумался!

— Малинкина. Мария! — услышала я сзади знакомый голос, от которого у меня тут же дыхание остановилось, а по позвоночнику толпой промчались мурашки. Ой!

— Д-да?

Я сползла с перегородки и обернулась. Увидев Димку, почувствовала, как затрепетало сердце. Вот если бы не стояла сейчас за его плечом Леночка Петухова, вытянув по ветру тонкий нос, оно бы вообще от радости мячиком запрыгало. А так заухало громко, толкая к парню навстречу.

Нет, ну какие у него все-таки глаза необыкновенные! Сам с виду строгий, а взгляд всё сказал.

— Здравствуйте, Дмитрий Александрович.

— Что случилось? Почему вы так разговариваете с коллегой, Маша? Даже если он человек нетрадиционных, хм, взглядов на отношения полов, это его личное дело.

Все вокруг открыли рты.

— Че-го? — жалко вспетушился Шляпкин и покраснел. — Какое еще личное? Я не гей!

Ну вот, теперь точно все в отделе замолчали, глядя на Юрку, как на «не»-гея, и на его гладко зачесанный хвостик. Даже Мананка соло оборвала.

В эту неловкую паузу Юрка громко повторил:

— Не гей! Слышали? — и указал на меня пальцем: — Это все она! Машка, убью! — прошипел. — А еще друг называется!

Вот теперь подобрался Гордеев. Повернулся, заслонив спиной довольно скалящуюся тонкой лисой Петухову, и сказал с ледяными нотками в голосе:

— Шляпкин, только попробуйте причинить Малинкиной вред, и будете иметь разговор со мной. Очень не советую! У вашей группы еще список не закрыт по «Партнер-строю», а договорной отдел ждет. Лена, — обратился он сухо к брюнетке, — ты хотела передать Марии сметы по гидропрессам и акты сверки. Сделай, пожалуйста.

— Ох, Дима, конечно!

Петухова раскрыла папку-футляр и положила документы на мой стол. И осталась стоять возле Димки, изломавшись ивовой ветвью. Еще чуть-чуть, и тощее бедро коснется Гордеева. Сегодня девушка была в темном платье со стальными вставками, на высоченных каблуках, и улыбалась алыми губами завоевательницы.

Я вдруг испытала острое желание подправить ногтями внешний вид роковой стервы. Например, вцепившись в черную, гладкую шевелюру, проверить ее на предмет густоты и кое-где проредить.

Р-р-р… Пузырьки начали закипать.

Видимо, Димка что-то такое почувствовал, потому что поспешил вернуть мое внимание.

— Мария?

— Да?

— Пожалуйста, как только закроете список по «Партнер-строю», принесите его мне. Сразу же.

— Хорошо, Дмитрий Александрович.

— А еще лучше, — Димка втянул воздух через нос, и его ноздри резко обозначились. — Лучше прямо сейчас пройдите в мой кабинет. Я хочу сам посмотреть документы.

— Но, Дима! — влезла Леночка. — Ты же их только что смотрел!

Гордеев и глазом не повел, а я тем более. Только развернулся к девушке широкой спиной, сказал:

— Возвращайся в бухгалтерию, Лена. Это ответственный объект и обязательства. Со своими инженерами я дела решаю сам.

И направился в свой кабинет — гордый и красивый.

Клянусь, мы вздохнули с Петуховой одновременно, каждая о своем, а за нами и Юрка подтянулся. Пропыхтел паровозом, когда дочь технического ушла:

— Ну все, Малинкина, теперь весь вечер насмарку. А все из-за тебя!

— Чего это из-за меня-то, Шляпкин?

— Надо было громче вопить! Лучше бы на митинг пошла, по защите прав сексуальных меньшинств, чем на меня напраслину возводить. Ты что, людей не знаешь? Десять человек посмеются, но обязательно найдется один, кто поверит. А чем я докажу обратное? У меня даже девушки нет!

Девушки у Юрки не было, факт, только я-то тут причем?

— А нечего было ерунду сочинять, раз не знаешь.

Шляпкин огляделся и понизил голос до шепота.

— А ты с чего взяла, Машка, что ерунда? А может, я умею строить причинно-следственные связи и подмечать факты? Видела, как он Петухову отшил? И не первый раз, между прочим! Смотри вон, — Юрка показал рукой в сторону кабинета, у которого остановились Гордеев с Галаниной и о чем-то говорили, — Валечка его поймала, можно сказать, бюстом зажала, а он вместо того, чтобы воспользоваться ситуацией и этот бюст оценить, объясняет ей рабочие моменты. Как будто слепой! Да это же первая проверка на гендер!

Шляпкин сегодня явно был в ударе, никто его не понимал, и он сердился.

— Юр, а должен что? Ну, не о кино же им говорить? Ты что, заболел? — я, всерьез обеспокоившись о друге, приложила ладонь к его лбу и прищелкнула языком. — Может, тебе в медпункт сходить? Я слышала, у нас здесь фельдшером мужчина работает. Девочки говорят, что с очень нежными руками.

— Да иди ты, Малинкина! — Юрка вспылил и плюхнулся в кресло. — В тридесятое!

— Вот сам туда и иди! — я тоже нахмурилась. — А шеф наш нормальный, понял! Будешь думать впредь, что говорить!

С этими словами подняла папки и пошла, как того хотел начальник, к нему в кабинет. Но не успела еще за собой и дверь закрыть, а Гордеев уже нашел меня и смял в охапку. Закружил от радости, как будто три года не видел.

— Малина, привет!

— Привет!

— Машка…

— Димка…

И снова поцелуй захватил с головой. Крепкий, он соединил нас неожиданно нежно и тепло.

— Какая ты у меня вкусная. И потрясающе выглядишь. Тебе идет васильковый!

Что ни говори, а не привыкла я к комплиментам, поэтому немного смутилась.

— Спасибо, ты тоже ничего.

Гордеев рассмеялся. Не отпуская, поцеловал в нос и снова в губы.

— Да как всегда. Разве что рубашку новую надел. Но у меня сегодня особенный день. Хочу, чтобы все получилось.

— Да уж, — я прыснула смехом. — Первый раз ведешь свой отдел на корпоратив. Волнуешься?

Димка поставил меня на пол, но объятий не разжал.

— Есть немного. Правда, совсем по другому поводу, — карий взгляд потеплел. — По личному.

Он поднял руку и заправил мне за ухо прядь волос, выбившуюся из прически. Застыл на несколько секунд, рассматривая мое лицо.

— Кстати, Маша, — вдруг спросил, — ты почему Шляпкина обозвала? Да еще так нелицеприятно.

Эх, придется сказать часть правды.

— Потому что он заслужил!

Линия подбородка Гордеева тут же стала жестче, а брови нахмурились.

— Что? Он тебя обидел? Маша, если так, то я сейчас же с ним поговорю по-мужски!

Я вспомнила нашу поездку в командировку, общую ночь в номере, голого Димку и мужской разговор с Мамлеевым в коридоре гостиницы. Ох, точно не стоит.

— Не надо, Дим. Видела я, как ты умеешь разговаривать. А Юрка не Кирилл, он хороший парень, и на самом деле мне друг. Просто… бывает у нас иногда. Спорим по дружбе, а еще обедаем вместе. Мы обязательно с ним помиримся!

Гордеев вымученно улыбнулся.

— Вот про вместе мне лучше не слышать. Похоже, я ревную. Машка, иди ко мне в секретари, а? — внезапно вновь притянул к себе крепче. — Я тебе стол поставлю рядом с моим. Будем спорить сколько захочешь. Обещаю сам варить кофе и кормить рыб. Пойдешь?

Предложение прозвучало заманчивое, но я отрицательно качнула головой.

— Нет, не пойду.

— Так и знал. Конечно, зачем тебе место секретаря, когда тебя ждет прекрасное будущее инженера.

Какой недогадливый. Но о будущем я мечтала.

— Я просто не хочу с тобой спорить.

Наши губы успели соскучиться и встретились вновь. Я очнулась первой, когда стали подкашиваться ноги и путаться мысли.

— Димка, нам надо перестать, слышишь? Иначе все поймут, чем мы тут с тобой занимаемся. Гордеев, — засмеялась, когда нос Димки защекотал мою шею, — отпусти!

Тихий стон согрел висок, а звук голоса — сердце.

— Не могу, Малина. Они и так скоро все поймут. От тебя не оторваться.

— Ну, не знаю. Пока все удивляются, почему ты не с Леночкой Петуховой. Кстати, ты сегодня с ней был излишке резок, или мне показалось?

Димка еще раз поцеловал меня в щеку и наконец нехотя отпустил. Забрав из рук документы, бросил их на стол. Обойдя его, открыл ключом замок и выдвинул верхний ящик. Достал оттуда и протянул мне бумаги.

— Что это?

— Характеристика и списки оборудования по «Партнеру» и еще двум компаниям. Просмотри, пожалуйста, и проверь все позиции по заказу. Я намерен отдать их другому бухгалтеру, чтобы тот подготовил новую смету. И скажи Шляпкину, чтобы пока помалкивал.

Я удивилась. Сильно. Новая смета означала приличную потерю времени, и если Димка на это шел, значит…

— А с Петуховой что не так?

Гордеев ответил прямо и просто, но совершенно непонятно.

— Все.

— Дим, объясни. Неужели мне, и правда, не показалось?

Я прижала бумаги к груди и уставилась на Димку. Подождала, пока он, кусая губы, ответит.

— Нет. Хотя это и ошибка с моей стороны, выдавать эмоции, но я устал терпеть присутствие в нашей компании некоторых людей. Если кратко, то ты была права насчет утечки информации. «Реформ-строй» и Мамлеев не так просто зашел на один с нами тендер, появился у Ольховской, и не так просто пытался перехватить контракт. Он пешка, но за ним стоят серьезные люди, которым не нравится первенство «ГБГ-проекта». Мы действительно успешны, надежны и крепко стоим на рынке. Совсем скоро встанет вопрос об очень крупной сделке, и кое-кому мы как кость в горле.

— И кто это? Ты знаешь?

— Не один человек. И даже не два. Похоже, что возле меня — Петухова, а в управлении — ее отец. Но пока расследование продолжается, я не могу их спугнуть.

Вот это новость, так новость!

— Но зачем это им, Дим? Ведь они и так здесь уважаемые люди. Особенно Вадим Спиридонович.

— Видимо, они так не считают. И потом, речь идет о больших деньгах, Маша. Но есть еще одно неприятное открытие, касающееся Кирилла. И, наверно, будет лучше, если ты о нем узнаешь.

— О чем ты?

Димка подошел и привлек меня к себе.

— Елена Петухова — подруга Кирилла. Думаю, не трудно догадаться, кто кого использует? Я допускал это, а теперь знаю наверняка. Я бы мог с ней сыграть по правилам Мамлеева, но противно, Машка, еще больше разочаровываться в человеке. Да и себя чувствовать сволочью.

Догадаться оказалось нетрудно, мы оба хорошо знали Кирилла, и все же правда действительно неприятно поразила.

— Ну, чего ты? — теплые руки погладили спину и спустились на талию. — Расстроилась?

Я вздохнула.

— Есть немного. Как все запутанно, Димка, и… гадко, что ли.

— Лучше не думай об этом, Малина, хорошо? Это все решаемо. Я рассказал тебе только потому, что хотел предупредить насчет Петуховой. Нам еще какое-то время работать вместе. Ничего серьезного, просто будь начеку. Скоро по проекту Ольховской зайдут документы, Игорь должен знать, что в его группе вы со Шляпкиным в курсе конфиденциальности. Остальным в отделе пока ничего знать не надо. Маш?

— Что?

— К черту работу! Жду не дождусь вечера. Я кое-что приготовил для тебя.

— Да? И что же? — я подняла голову и заглянула Гордееву в лицо.

— Пока секрет, — он улыбнулся. — Но больше, Малина, я один спать не стану. Все равно не смогу. Сейчас уеду на объект, а вечером обязательно буду в ресторане. Никуда не уходи. Дождись меня, хорошо?

— Хорошо.

Мы снова поцеловались.

— Уже скучаю, Машка. Как же тяжело тебя отпустить…

Мне отпустить Димку оказалось не легче, но душа пела, в ней цвела сирень и порхали бабочки, глаза горели радостью, и даже новость о Петуховой и Кирилле не смогла испортить настроения. Напротив, мое женское сердце ликовало от понимания, что между Леночкой и Димкой ничего не было, никогда, и сразу задышалось свободнее.

Я видела Димку на презентации проекта — собранного и уверенного в себе; видела на встрече с Ольховской, когда блондинка поедала его глазами; видела в обществе главных боссов «Гаранта», и очень серьезного — перед нами, его коллективом. Видела и понимала: Мамлееву не стать первым. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Пусть не надеется. И если он допускал такую мысль, значит, плохо знал своего брата или переоценивал себя.

И вот ко второму мнению я склонялась больше.

Как бы неприятно не было об этом думать, но не мог же Кирилл не понимать, что, если бы Димка только захотел, Леночка была бы его с потрохами? На что он надеялся?

А может, это я Кирилла недооцениваю, а он именно на это и рассчитывал? Это и пообещал Петуховой — серьезные отношения с Гордеевым в обмен на подлость? Вряд ли Мамлеев способен любить кого-то так же сильно, как себя.

Юрка все еще дулся на меня, и пришлось целых десять минут висеть на перегородке между нашими рабочими зонами и улыбаться другу, соблазняя его печеньками и большим секретом. Точнее, новостью, которую мне доверил шеф. Да еще и попросил конфиденциально ввести Шляпкина в суть дела.

Юрка чуть со стула не слетел, так стремительно обернулся и подскочил, раскрыв рот.

Кирилла он не знал, и я лишь вскользь упомянула о нем, как о представителе конкурирующей компании, а вот с Петуховой и с информацией для нее попросила быть осторожнее. Объяснила, что с сегодняшнего дня все вопросы по новому проекту с договорным и другими отделами мы решаем только через Дмитрия Александровича или Игоря, так как конкуренты не дремлют и готовы идти на любые риски.

А вот о будущей крупной сделке, готовящейся в «ГБГ-проекте», умолчала. Не мой это секрет.

— Вот такие дела, Юрка. И я сама удивлена не меньше твоего.

— Офигеть, Машка. Какой-то змеиный анклав, а не инженерная компания. Куда мы с тобой попали?

— В серьезный мир бизнеса, Шляпкин! И закрой уже варежку, а то все подумают, что у меня три почки и ты об этом узнал. Проглоти и забудь на время, понял? В курсе только ты, я и Буряк. Ну и руководство, само собой.

— Ага, понял. Ну и су… стерва эта Ленка. А как стелется-то перед нашим, ведь и не подумаешь! Эх, покурить, что ли, пойти? Нервы успокоить, — Шляпкин взъерошил хвостик и обернулся. — Все равно шеф уехал и никто не работает.

Никто в офисе и в самом деле уже практически не работал, а только усиленно делал вид, и к четырем часам девочки стали прихорашиваться, а мальчики выключать технику. В ресторан у всех было приглашение на семнадцать ноль-ноль, располагалось дорогое заведение всего в двух кварталах от здания компании, но к нему еще предстояло пройти по морозу. Ну и марафет уже на месте подправить, а как же без этого.

— Галанина, ты что? Так и собираешься идти? — Манана, в желтом платье, кудрявая, как нестриженный барашек, натянула на себя пальто и уставилась на Валечку, которая стояла в расстегнутой шубе, оставив открытым декольте, и душилась парфюмом, искоса поглядывая на мужчин отдела. — С таким добром и по холоду? А не замерзнешь?

Глаза Валечки невинно хлопнули.

— Думаю, нет. А что? Здесь же рядом совсем.

— Не переживай, Эристави! Ее Олег из группы Носкова к ресторану на автомобиле подбросит. Вместе с Буряком и костылем! — влез Юрка, снимая с вешалки шарф и обматывая его вокруг тощей шеи. — Вот оделась бы ты так же, как Галанина, и тебя бы Олежек подвез. А так завидуй. Будете топать с Малинкиной на своих двоих, раз грудью не вышли!

Я хихикнула, а Мананка подбоченилась. Тряхнула кудряшками.

— Подумаешь! А может, мне тоже с комфортом хочется! Я не виновата, что меня в детстве шпинатом не кормили! И между прочим, мой бывший не жаловался. Убыло в одном месте, прибыло в другом, ясно? Закон физики!

Шпинатом Мананку, может быть, и не кормили, а вот в сладком она точно отказа не знала, потому что попа у девушки имелась, и не маленькая. На этот раз мы с Юркой хихикнули вместе.

— Девочки, не обижайтесь, ну чего вы? — протянула Валечка, стыдливо покраснев. — Я могу и с вами пойти. Олег не только мне, он и Маше предложил, но она отказалась.

— А больше он вам ничего не предложил? Руку и сердце? Печень и селезенку? Взять совместную ипотеку? — не совсем по-доброму ввернул Юрка, и я пихнула его к выходу.

— Шляпа, иди уже! Договоришься!

— Не, ну а чего, Машка? Им что, своих девчонок мало? Лезут к нашим! Вот напьюсь сегодня и все Носкову выскажу!

В итоге с Олегом и Игорем уехала Мананка, а мы направились к ресторану со Шляпкиным и Валечкой на своих двоих.

На улице уже успело стемнеть и зажглись фонари. В окнах магазинов горела праздничная реклама, переливались огоньками нити гирлянд на деревьях и сияли елки. В этот предновогодний вечер от «Гаранта» в сторону центра тянулись группки людей, слышался смех, и настроение было чудесным и легким.

Я шла и думала: что же мне вечером скажет Гордеев? Что он приготовил? А что, если мы, и правда, попробуем жить вместе? Ночи без него теперь казались жутко одинокими и мне тоже, а он… А он, кажется, не против моих малинок. Потому что если иначе… Если иначе, то я так ему и скажу: нет такого человека на свете, ради которого я откажусь от Лешки и Дашки.

Но как же не хочется этого говорить.

В фойе ресторана толпилось много народу. Я огляделась, но Димку нигде не увидела. Манана с Игорем и Олегом уже успели раздеться и теперь стояли с группой Носкова в стороне от гардероба и поджидали нас, громко оценивая в баллах красоту интерьера дорогого заведения. Когда работник ресторана провел нас в зал, мы все дружно ахнули от восхищения, увидев, как любимый «Гарант» постарался для своих сотрудников. А ведь вечер только начался.

Большой и светлый зал красиво убрали новогодней атрибутикой. Вверху, под потолком, висели атласные нити серпантина и огромные снежинки. По краям окон красовались серебристые пушистые елки с красными и синими шарами. Перед невысоким полукруглым возвышением, на котором стояла стойка с микрофоном, оставалась пустой танцевальная зона, а все остальное пространство зала занимали красиво сервированные столики.

Уже пробил час «икс», и на сцене появился ведущий праздника — очень подтянутый и моложавый мужчина средних лет. Представившись Романом, он попросил всех гостей мероприятия заглянуть в свои приглашения и занять соответствующие этим приглашениям столики, каждый из которых был рассчитан на шесть персон. И только стол для руководства «Гаранта» был рассчитан на добрую дюжину человек, но пока пустовал.

Мы очень удивились с Мананой и Валечкой, оказавшись вдруг за столиком с незнакомыми мужчинами из другого отдела, а вот наши парни, напротив, приободрились, очутившись в компании симпатичных женщин из бухгалтерии. Впрочем, все мы сидели неподалеку друг от друга и чувствовали себя довольно непринужденно. Улыбались, шутили, и первый громкий тост прошел на ура. Им-то весь коллектив и встретил группу руководителей, появившуюся в зале под общие аплодисменты.

— Смотри, Машка, — зашептала Мананка, склонившись в мою сторону и щекоча щеку кудряшками, — жена самого генерального пожаловала! Вон та брюнетка в светлом костюме, с серебряным клатчем в руке, видишь?

— Да.

— Говорят, она тоже инженер, и довольно известный, но на людях появляется редко. А вон и сам генеральный!

— Где?

— Да вон же, отодвигает для нее стул.

— Интересный мужчина, — вставила Валечка. — Он заходил недавно в наш отдел. Я тогда так испугалась! Сначала он сердился, а потом вызвал Дмитрия Александровича к себе. Думала, ну все! Уволит нашего Диму, и прощай, работа! Кому мы еще кроме него нужны!

Вслед за генеральным за стол сели и остальные представители руководства и гости. Аплодисменты не смолкали, а я все смотрела на женщину. И генеральный, и его жена показались мне людьми отдаленно знакомыми, но вот откуда я могла их знать… догадка крутилась где-то на поверхности, но вспомнить не смогла.

За столом управления в кругу мужчин оказались еще две дамы. Одну, топ-менеджера компании, нам не раз приходилось встречать в коридорах «Гаранта», а вот вторую — молодую женщину в коралловом платье, с длинными светло-коричневыми волосами — увидели впервые. Она казалось слишком молодой, чтобы занимать в компании ответственную должность, и девчонки удивились:

— Кто это, Валечка? Ты ее случайно не знаешь? — вытянула шею Мананка, разглядывая незнакомку. Неравнодушная к одежде и любопытная, она уже успела оценить дорогое платье и обувь последней.

— Нет, первый раз вижу.

— А ты, Маша?

Я тоже пожала плечами. На самом деле, мои глаза искали только одного человека в зале… и не находили.

— Понятия не имею. Это ты у нас, Эристави, здесь дольше всех работаешь. Возможно, она тоже чья-нибудь жена. Хотя, скорее уж дочь. Коммерческого, например?

— Ну, не знаю. Вряд ли, — фыркнула Мананка. — Почему-то Вадим Спиридонович свою Леночку за стол к главному тащить не стал. А эта чем лучше? Зуб даю, такая же капризная Барби, вот только с вип-правами, что странно. Да и сидят они по разные стороны от главного — сама посмотри!

Как любой человек, обожающий новости, сплетни и все офисные приключения, Мананка держала нос по ветру и успокаиваться не собиралась.

— Манан, ну почему сразу Барби? — я наколола на вилку зеленую оливку и отправила ее в рот. Закусила кубиком сыра из салата. Посмотрела на незнакомую девушку, которая явно нервничала, хотя и старалась держаться с претензией, свысока оглядывая зал. — А может, она на самом деле приятный человек. Такой же милый, как наша Валюша. Почему нет? Просто она не в своей тарелке, вот и переживает.

— Ну да! — Эристави с сомнением хохотнула. — Наверное, поэтому держит бокал так, словно в нем муха сдохла! Такие никогда не переживают, Машка! Разве что по поводу потери кредитки или сломанного ногтя. Да и с чего бы вдруг! Вон ей какая честь — сидеть с главным боссом, а она хоть бы улыбнулась людям, все же праздник у нас. Да окажись на ее месте Леночка Петухова, она бы от счастья стул пометила, так бы хвостом вертела!

Я чуть не поперхнулась, а Валечка открыла рот. Но уже через секунду все рассмеялись.

— Нет, ну а что, девчонки? Разве я неправду сказала? Всем и так известно, как Вадим Спиридонович свою дочь во все двери пропихивает. Не стесняясь! С таким усердием она года через два в «Гаранте» главбухом станет, а знаний-то кот наплакал. Вот тогда закукарекаем все под Петуховыми! Кстати, — толкнула Мананка локтем в бок Галанину, указывая подбородком в сторону, — смотри, как Леночка напряглась. Сейчас заплачет, что ее к папке на ручки не посадили! Нет, мне все-таки интересно, кто же эта Барби?

Это правда: дочь технического сидела за отдельным столиком с кислым лицом, тоже косилась на незнакомку за вип-столом, и у меня чуть челюсть не отпала, когда я заметила возле нее Кирилла…

Да нет же, показалось. Я застыла и нахмурилась. Столик стоял от нас в другом конце зала, был неважно освещен, и я вполне могла ошибиться. Даже наверняка ошиблась. Парень сидел ко мне спиной, разговаривал с соседом и вполне мог оказаться одним из мужчин, которых в компании работало немало.

Я на секунду прикрыла глаза и выдохнула. Как бы Кирилл мог здесь оказаться? В сердце «Гаранта». Ну уж нет! Никаких Мамлеевых и близко, вместе с Петуховыми! Даже в мыслях! Так я себе точно настроение испорчу! Еще и шампанское толком не выпила, а уже чудится всякая нечисть!

— Девочки, какая нам разница, кто, где и с кем, — я подняла выше бокал с игристым и улыбнулась подругам. — Главное, что мы вместе. Лучше давайте выпьем за родной отдел, за будущие интересные проекты и за нашу маленькую, но дружную группу, а то рука устала держать. Все-таки праздник у нас.

— Давайте! — поддержала меня Валечка. Воскликнула с чувством: — Девчонки, вы лучшие! — и засмеялась, продемонстрировав красивый «чин-чин».

К радости наших мужчин-соседей, она приподнялась над столом, выпятив декольте, и те рванулись с бокалами навстречу.

— За «ГБГ-проект», девушки! Какие вы красивые у нас!

Мы выпили, и совсем скоро прозвучал второй тост и поздравление от самого генерального. К этому времени все расслабились и слушали с удовольствием.

Мужчина встал, взял в руку микрофон, и не без уважения поблагодарил весь дружный коллектив компании за успешный год и преданную работу. За доверие и громкое имя на рынке, которое благодаря нам с честью защищает «Гарант». Не расчувствоваться оказалось невозможно, все искренне хлопали и улыбались, а я нашла взглядом Юрку Шляпкина и Жанну Арнольдовну Девятко и радостно им отсалютовала. Как неожиданно и приятно изменилась наша жизнь!

После слов генерального и его заместителя начался концерт приглашенной музыкальной группы, и к радости присутствующих зазвучали всем известные композиции, которые легко ложились на душу и слух. Так же легко, как вкусный ужин на язык.

В перерыве между песнями секретарь отдела кадров объявила развлекательную паузу и пригласила всех принять участие в конкурсах. Нашему столику пришлось соревноваться с соседним, кто быстрее выстроится по росту, и мы проиграли — один из мужчин никак не хотел быть самым маленьким.

Зато, когда объявили шуточный конкурс красоты, на который пригласили по одной девушке из каждого отдела, мы с Мананкой выдвинули Валечку и хлопали громче всех, когда она танцевала с другими девушками вокруг елки танец Снегурочки под музыку из кинофильма «Горькая луна». И постепенно так вошла во вкус, соблазняя Деда Мороза глубоким дыханием и томным покачиванием бюста, что ему не осталось ничего другого, как вручить Галаниной главный приз — корону-кокошник и бутылку французского шампанского, празднично перевязанную атласным бантом.

— Победил отдел комплектации № 2! Самый молодой и перспективный!

Дед Мороз все никак не хотел отпускать Валечку под общий смех выпрашивая у нее номер телефона, и нам пришлось ее отбивать, призвав на помощь верного Шляпкина и Игоря с костылем.

Все было замечательно, кроме одного: мне очень не хватало Гордеева.

«Я скучаю, Дим».

«Скоро буду, Маша».

«Я очень скучаю».

«Я почти на месте, моя сладкая».

«Скорее пьяная. Оказывается, корпоративы — это весело *Улыбающийся смайлик*»

Димка не ответил, и через пару секунд я вновь отправила сообщение, не в силах удержаться:

«Гордеев, много работать вредно!

А еще, чем дольше скучаю, тем больше хочу тебе сказать что-то очень важное. Очень!

Вчера ты говорил, что однажды захочешь услышать от меня слова. Помнишь?

Кажется, я хочу, чтобы ты их услышал».

Я отправила сообщение, понимая, что поступаю, как влюбленная дурочка. Ну и пусть! Пришло мое время сумасшедших поступков и признаний.

Улыбаясь, спрятала телефон в сумочку, повернулась к подругам, и еще не сразу поняла, почему расстроена Валечка, всего десять минут назад выигравшая конкурс на звание самой красивой Снегурочки, а сейчас вернувшаяся из дамской комнаты с побледневшим лицом и дрожащими губами.

— Девочки, мне кажется, она меня ненавидит.

Валечка села за стол и приложила руку к щеке.