Академия смертей. Ученье – свет, неученье – смерть! Пашнина Ольга

– А я думал, он лимонад продает, – фыркнул магистр. – Клоун какой-то.

Трасса в этом году выдалась сложная, ничего не скажешь. Флажки жутко низко, чуть не рассчитаешь – и зацепишь на бешеной скорости воду, мало не покажется. Еще пара флажков притаилась на обрывистом берегу напротив, там явно придется развернуться и лететь на боку.

Пока участники разминались, к трибунам выскочили группы болельщиц с помпонами всевозможных цветов. И если гонщики стремились привнести в облик устрашения и брутальности, то эти нимфы с голыми животами, казалось, присобачили рекламу всюду, докуда дотянулись.

Странное ощущение: вот так сидеть рядом с Максом на публике. Конечно, здесь мы вряд ли встретим студентов или преподавателей. Для студентов цена слишком высокая, а преподаватели (хочется верить) все же не нарушают правила. Но все равно странно. Слева какая-то девушка-смерть с розовой челкой, справа магистр Смерть, сзади парень-смерть с попкорном.

Пардон, попкорн уже у меня на голове.

– Хорошо, что это не американская смерть, – проворчала я, стряхивая крошки с кепки. – Они предпочитают попкорн с маслом. Будешь? У меня еще горсть за шиворотом есть.

Наконец болельщицы перестали демонстрировать чудеса растяжки (и нет, я совсем не ревновала) и убрались с поля. Взметнулись флаги, раздался громкий хлопок – дали старт, и смертрейсеры стремительно рванули вперед, а трибуны взорвались криками.

От напряжения я даже впилась когтями в колени. Хорошо хоть, в свои. Не знаю, за кого болела. С одной стороны, за действующего чемпиона – по себе знаю, как тяжело защищать титул, пусть этот титул всего лишь местечково-академический. Да у меня вообще с защитами как-то все не складывается. А с другой стороны, мне так приглянулся симпатичный светленький мальчик с косой, инкрустированной рубинами. Хотя нет, вру, рубины меня привлекли в последнюю очередь, а вот выкрашенное в белый цвет древко с покраской, имитирующей брызги крови, – очень.

– Как он водит! – заорала я, когда мой любимчик чуть не нырнул в реку носом. – Выдайте ему газонокосилку и парашют!

Сзади раздался полный отчаяния вопль:

– Гони-и-и-и! Я на тебя зарплату за три столетия поставил!

Я на секунду отвлеклась, умножая стипендию на три сотни лет, и содрогнулась: нет, СТОЛЬКО учиться я не готова. Пока ужасалась, светленький все же зацепил лезвием воду, не удержался и бултыхнулся, подняв фонтан брызг. Похоже, кровь на древке – вовсе не декор. Он явно часто прикладывается об него носом.

За белобрысенького болела не я одна: с трибун раздался единый вздох разочарования. Ладно, выбираем другого фаворита. Пожалуй, остановлю свой взор на единственной девушке в этом мужском нелегальном царстве. Чисто из солидарности, ибо летает она ну будто на метле: мотается в разные стороны и дрифтует на поворотах.

– Поворачивай, дура-а-а! – тихонько провыла я, когда смерть чуть не врезалась в скалу и лишь чудом выровняла косу. – Ты куда рулишь? А-а-а, хочу туда! Да я…

– Да ты, насколько я помню, – усмехнулся Макс, – прилипла к столбу.

Я подскочила и с подозрением уставилась на магистра. Воспоминание о том, как коза по имени Сандра прилепила мне на косу магнит, было еще слишком свежо в памяти – руки сами сжались от желания потаскать нахалку за рыжие кудри. Вот только все это было раньше, чем он нас спалил!

– А ты откуда узнал?

Вокруг все снова взорвалось криками, топотом и фонтаном попкорна. Расцелую Смерть за кепку! Выковыривать карамельную кукурузу из тщательно накрученных локонов – не самое захватывающее занятие в ночь после свидания.

Я вдруг всмотрелась в толпу.

– Можно я тебя поцелую? – спросил Смерть.

– Нет.

– Почему?

– Потому что папа заругает.

– Папы здесь нет, – с хитрым прищуром ответил нахал.

Я подарила Максу акулью улыбку:

– Спорим?

Видеть, как меняется его лицо, – бесценно! Я ткнула пальцем в дальнюю трибуну, где среди зрителей и впрямь сидел отец в футболке с логотипом смертной группы «Чума», которую я дарила на День Всадника.

– Осталось встретить Войну, и можно будет поднимать на совете вопрос легализации косогонок, – фыркнула я и опустила пониже козырек. – Но вообще, я возмущена до глубины души. Напридумывали правил и сами их нарушаете.

– Для того и придумывали.

Макс выглядел слегка разочарованным. Наверное, в его представлении свидание должно было проходить не так. По крайней мере без встречи с отцом. Вот будет умора, если подойдем поздороваться. А кстати, что будет? Папа вроде как в курсе, сам отправил меня пожить под защитой Смерти, пока они с мамой разбираются в ситуации.

– Ну что, позовем папу и поболеем вместе?

– Вообще-то я планировал ужин.

– Так тем более! Он знаешь, как поесть любит? Сейчас сбегаю!

Я рассмеялась, увидев лицо Макса. Почти поверил, что я сейчас ломанусь на противоположную трибуну и вернусь висящей на шее отца. А потом мы дружным семейством пойдем ужинать, и мне даже заботливо засунут в декольте майки салфеточку.

– Ты долго будешь на меня дуться? – обиженно пробурчал он. – Я уже извинился!

– За что?

– Да за все! Даже за то, чего не делал.

– Теперь придется делать, да?

Макс посмотрел на меня так, что я невольно устыдилась и вздохнула. Ну ладно, пожалуй, пора его простить за спектакль с некромантом и мой заваленный диплом. Потому что иначе моя логика даже для меня слишком женская: на свидание пошла и сидит, надувшись, в уголочке.

«А вообще, если долго смотреть на ректора, то можно увидеть, как он женится на первокурснице», – вдруг подумала я и полезла целоваться.

Ну да, целовался Макс всегда хорошо. А может, то был просто недостаток опыта. Не вспоминать же неуклюжие обжимания с однокурсником в библиотеке академии. Но на самом деле я просто хотела поцеловать его – ну, как в смертном кино, медленно и красиво, чтобы заиграла романтичная музыка и все замедлилось.

А получилось, что оказалась в объятиях без шансов вырваться. Сначала испугалась, потом втянулась, а потом вдруг все вокруг взорвалось криками, грохотом, хлопушками. Честное слово, я чуть Максу язык не откусила! Папа бы точно заметил, если бы Смерть, ругаясь матом, стремительно драпал от меня прочь.

– Что?! – Я заозиралась. – Финиш? Кто победил?!

– Я победил, – довольно усмехнулся этот гад.

Пропустить победителя! Да это же самая интересная часть гонок, когда лидеры идут ноздря в ноздрю, пихаясь локтями, и новый чемпион стремительно вырывается вперед.

Эх, не девушка. Жаль, но мою фаворитку как раз доставали из воды, а кубок над головой держал какой-то парень, явно ставший чемпионом впервые. Я до сих пор жалела, что пришлось отказаться от соревнований. Во всеобщем чемпионате имеют право принимать участие локальные чемпионы своих организаций, и я бы могла выйти на новый уровень, если бы не отказалась.

Но теперь вижу, что поступила правильно. Глупо думать, что соревнования подобного масштаба проходят без ведома всадников. Папа со Смертью, может, и закрывали глаза на участие меня в академических косогонках (а может, и вправду не знали), но с этого поля вывели бы за ухо.

В качестве компенсации за пропущенный финал, когда трибуны опустели, мне разрешили полетать по трассе. Я визжала от восторга на виражах, а Смерть снисходительно наблюдал снизу. Честно предлагала ему присоединиться, но увы – для всадника, говорит, не солидно. Вдруг кепочку ветром сдует и кто-нибудь узнает?

Запланированный ужин мы, конечно пропустили, но я не чувствовала по этому поводу ни малейшего сожаления. Пожевать можно и бутерброды в кровати, а полетать на трассе чемпионата по косогонкам – бесценно!

И никому не расскажешь, не похвастаешься. Я вдруг поняла, что у меня осталось совсем мало друзей. Институтские выпустились и разбрелись по работам, с Офелией мы как разъехались, так и не общались. Впору начать дружить с Софкой, благо завтра как раз придется идти с ней в мир смертных.

Дом встретил тишиной, уютной. Надо открыть окна в спальне, чтобы впустить ночную свежесть. После насыщенного дня спать буду как убитая.

У дверей комнаты Макс снова полез целоваться, но на этот раз я поддалась тараканам в голове и вывернулась.

– Хорошенького понемножку, – сообщила разочарованному магистру.

Потом, подумав, чмокнула в щеку. Нет, ну вечер получился классным. А остальное – потом. Побуду тургеневской смертью, впечатлительной и непорочной.

Наутро впечатлительная и непорочная смерть, вопреки обыкновению, не проспала. Даже удивленно смотрела на часы и потягивалась в постели, вплоть до того момента, как в комнату ввалился Макс с подносом.

– Это что? – с подозрением спросила я.

– Ужин.

– Не поняла.

– Раз ты отказалась со мной ужинать вечером, придется ужинать утром. У меня, вообще-то, был план!

Ну ладно, завтрак в постель, даже если он ужин, – это приятно. Я с наслаждением вдохнула аромат крепкого кофе. Н-да, не была бы смертью – сдохла бы от инфаркта. Он что, высыпал туда половину банки?

Но я не стала язвить по поводу завтрака. Если слишком много болтать, можно и без таких вот приятностей остаться.

Среди мисочек и стаканов я заметила небольшую коробочку. Любопытный нос тут же в нее залез и увидел изящное колечко в виде рук смерти, сжимающих рубиновый гранат. Не дав полюбоваться на игру света в камне, Макс надел его мне на указательный палец.

– Серебро? – с интересом спросила я.

– Да. – Макс хмыкнул. – Будешь от зомби отбиваться.

– Так это вроде от вампиров.

– Тебе еще докторскую защищать. Все впереди.

– А я тебе подарок не приготовила.

– Ты сама – как подарок. Только я еще не решил, на какой праздник.

– На пенсию, – захихикала я, за что получила подушкой.

Но все хорошее рано или поздно заканчивается, а завтрак всегда заканчивается слишком рано. И наступает трудовой день. Смерть унесся на работу раньше, а я неспешно собралась ко второй паре. Отчитаю свою лекцию и рвану в мир смертных, чтобы разделаться с заданием и избавиться от сестрички. Еще неплохо бы навестить сначала папу, потом маму, потом бабушку с Офелией (хотя на бабушку я все еще обижена).

Ах да, еще надо зайти в бухгалтерию и оформить отчет по тратам адептов в мире смертных. Сколько же у преподов бумажной работы!

Смертные часто в книгах описывают потусторонних существ. В их представлении наша жизнь вся такая мистическая, полна мрачных декораций, жутких разговоров о фазах луны, а еще мы непременно, если уж собираемся вместе, проводим кровавые ритуалы и пугаем заблудившиеся души.

Но на самом деле дамский коллектив – такой дамский, честное слово! Даже если все дамы – старухи с косами. Ну то есть это в представлении, опять же, смертных. Скажи я про старух вслух, мне косу забьют по самые… наверное, поэтому литература смертных у нас ввозится только контрабандой.

Я думала обо всем этом, усердно жуя кислую ватрушку на пресном тесте, выданную главбухом всея академии. Смерть с символичным именем Геката тем временем с умилением наблюдала, как «деточка кушает», вспоминая нас с Фелькой в сопливом детстве. Я тоже с тоской думала о том времени, потому что раньше стол главбуха стоял у окна, и выпечка, качество которой за пятнадцать лет не изменилось, тайком отправлялась в это самое окно. Наверное, зря, ведь если бы пятилетняя Джулька сообщила, что булочка – гадость и есть она ее не будет, все бы только посмеялись, а теперь Геката думает, что ее стряпня мне нравилась, и приходится давиться под ласковым взглядом.

Три часа! Сколько еще я должна тут просидеть, чтобы получить законное? Но нет! У одной лак на ногтях сохнет, другая не может работать из-за головной боли. Посиди, Джульетта, подожди, когда кто-нибудь освободится. По-моему, этой булкой меня пытаются отравить, чтобы скрыть изнасилование моего мозга.

И зачем только папа брал меня маленькую на работу? Они вспомнили почти каждый такой визит, потом поинтересовались, как же так: невеста-то выросла, преподает, небось от женихов отбоя нет! Потом я узнала, что именно меня бросит муж (всех бросают, все вы, молодые, думаете, что так не бывает, но опыт не пропьешь!), как стрясти с него алименты, потом был монолог «Дети – счастье, ты почему себе счастье не хочешь?» (и видит Вечность, я захотела, я даже на детей была согласна и уже прикидывала, не подавится ли Макс, если я сейчас же побегу решать этот вопрос!).

Ну а на любимой теме всех друзей родителей «а вот у меня племянник есть, как раз твой ровесник!» я не выдержала и взмолилась:

– А можно мне все-таки отчет подписать?

– Отчет? – Главбух удивленно моргнула. – Так тебе отчет надо?

Я украдкой закатила глаза.

К счастью, пока Геката вникала в мою писанину, получилось задвинуть ватрушку в общую кучу так, чтобы с виду она казалась совсем не покусанной. Некрасиво, но а что делать? К тому же они тут явно уже давно лежат: вся академия в курсе кулинарных талантов главбуха.

Мое внимание вдруг привлек разговор двух смертей – той, что неспешно сушила лак, и только-только прибежавшей на работу блондинки.

– Бывшая? Реально? А так бывает?

– Да! Я сама в шоке, но Клото врать не будет, она же сама плела! Хелен была смертной, а тут такой казус – в очередной жизни родилась как жнец. Один случай на миллиард душ!

– А я уверена, – к ним подключилась третья, – что это Смерть расстарался. Старая любовь. Всадники так просто от своего не отказываются, если уж случилось влюбиться в смертную – сделают все, чтобы ее к нам притащить.

– Да брось, зачем ему?

– А почему он тогда ни с кем не встречается уже сколько лет?

Я чуть было не влезла в разговор с возмущенным «Чего это сразу ни с кем?!», но вовремя сдержалась и, под видом абсолютной незаинтересованности, посильнее навострила уши.

– Эх, – блондинка разочарованно покачала кудрями, – такой кадр выпал из обоймы. С кем бы забиться, что до конца года Смерть на ней женится?

Я бы сейчас с удовольствием этой обоймой выстрелила в болтливую смерть. В упор.

Хелен-Хелен… точно, та самая девчонка из моей группы, что не признала во мне препода в первый день.

Сначала я мучительно восстанавливала в памяти все эпизоды встреч с Хелен. Потом вспомнила слова Дианы о влюбленной первокурснице и почти озверела. Не на адептку, конечно, на Макса! Не могу сказать? И пусть не отмазывается: если знают в бухгалтерии, то знают все!

А если бы нас кто-нибудь спалил? Да я бы со стыда сгорела, слушая подобные сплетни! А еще… меня чуть холодный пот не прошиб. Если знают здесь, то и Хелен в курсе! На Макса и так каждая вторая студентка слюни пускает, а если наши доблестные сплетницы разнесут по академии, что Смерть все еще в нее влюблен…

Вот честное слово, и чего я сама на него не вешалась? Надо думать, с дипломом тогда все вышло бы не в пример проще. Пора признать: на мне папа с мамой просто тренировались, а вот Офелия получилась более усовершенствованной моделью. Сестричка сразу просекла, кого здесь надобно любить.

Хоть бери косу и отбивай личного некроманта. Хотя за драку с подопечной меня вряд ли оставят на второй год. И в живых…

Сейчас я немного жалела, что не воспользовалась моментом и вместо гнезда разврата устроила в доме Смерти коммунальную квартиру. Хотя я все равно понятия не имею, что делать дальше. Это несправедливо! Хелен свою жизнь уже прожила, опыта набралась, и ей теперь второй шанс (и молодость вторую, надо думать). А я, хоть и пробыла бессмертной чуть дольше соперницы, так и осталась дитем.

В кармане полыхнул свиток от Макса. «Джульетта, возьми по пути домой хлеба». Н-да. Романтика-романтика, на косе два бантика…

Ощущения очень напоминали те, что возникли после заваленного диплома. Хотя та трагедия казалась серьезнее, зато эта вообще не поддавалась осмыслению. Косячить в учебе я привыкла, а с делами амурными – это не ко мне. Интересно, Афродита проводит мастер-классы?

В задумчивости я брела по коридору к классу, где толпа адептов вместе с Хелен ждали новой лекции. Я была так погружена в невеселые мысли, что не заметила, как открылась ближайшая дверь, оттуда высунулась рука и шустро втащила меня в аудиторию.

Прежде чем я заорала, Смерть зажал мне рот.

– Макс! – возмутилась я. – Так можно и косу отбросить!

– Ну извини. Иду я по делам, смотрю – адептка одна-одинешенька, вроде симпатичная.

– Я временно не адептка, а практикантка. И вообще тут много одиноких, – не удержалась.

Смерть удивленно поднял брови.

– На первом курсе, например.

– Симпатичные? – усмехнулся гад. – Долго одинокими не будут, к летней сессии минимум четверых торжественно проводим в академ.

– Тебе виднее, – мой голос можно было использовать в криогенике.

– Джульетта, что это значит? Что с тобой случилось за утро?

– В бухгалтерии побывала, – призналась я и жалостливо вздохнула.

– И? Отравилась плюшками Гекаты?

– Послушала последние новости. Как тебе Хелен нравится в образе смерти?

Глаза Макса отчетливо полыхнули нехорошим таким огоньком, и я вдруг испугалась. Ну не его, конечно, драка с ректором – это еще хуже, чем с адепткой. Просто испугалась, иррационально, что меня сейчас будут ругать и отчитывать, как в детстве.

– Я тебя учиться отправил, а ты вместо этого сплетни собираешь! Тебе еще группу накинуть, чтобы фигней не страдала? Или тему для диплома расширить?

– Фигней?! Да половина академии уже на свадебный подарок вам скидывается! Так… а папа знает?

– О том, что скидываются? – Смерть иронично хмыкнул.

– О том, что твоя бывшая теперь бессмертная. Он ведь прекрасно помнит о вашем романе.

– Джули, – Макс вздохнул терпеливо, но так, что мне сразу стало ясно: терпение (вместе с моей удачей) на исходе, – мне очень много лет. Я не жил монахом и, надеюсь, не буду, хотя за последнее уже не ручаюсь. И я не могу бегать от всех своих бывших, потому что мне уже много лет и сердечко, знаешь ли, уже не то. А бывших много.

– Очень смешно, – скривилась я. – Значит, это не ты пробил перерождение Хелен?

– Нет, не я.

Снова вздохнула. Ну вот, теперь я – дурочка и сплетница, а он – в белом. И как у этого некроманта… то есть всадника, это постоянно выходит?

– Я хотел пригласить тебя на второе свидание, – будто бы между прочим сказал Макс. – Но раз ты изволишь дуться, то могу оставить планы при себе.

Я закусила губу от любопытства. Знает ведь, что устоять я не смогу, после косогонок-то! Вряд ли можно придумать что-то круче, но если можно, я должна это увидеть!

– Ладно, приглашай.

– Сегодня вечером.

– Как одеваться?

Ответ меня несколько насторожил:

– Торжественно. Это будет романтическое мероприятие.

Что-то подсказывало, что романтичности от меня требуют классической. Той самой, которую я наводила перед косогонками. Одно плохо: Макс явно совершенно не представлял (или умело прикидывался), сколько занимает подобная «естественная красота». До обеда пары, потом надо все же почтить Софку присутствием, а не то вместо романтического ужина с Максом будет ритуальное сжирание моего мозга сестричкой-аистом. А потом еще и собираться? Ну уж нет!

– Только я не успею, дел много. Будь другом, проведи за меня пару?

Прежде чем Смерть сообразил, я рванула к выходу.

– Джульетта! Я не могу выполнять за тебя практическое задание!

– Всего один раз! Иначе не успею на свидание!

К черту порядочность, я живу в доме ректора академии, должны же у меня быть привилегии!