На изломе Афанасьев Александр
– Ты ему поверил?
«Девятка» лавировала между ухабами Подола, они ехали на Левый берег.
– Поверил – не поверил… тут и верить то нечему. Трёп один, по кабакам. Но трёп, надо сказать, правдоподобный.
– И что этот трёп дает?
– Али Маленький – тусит возле стадиона «Динамо». Там сейчас конкретные вещи делаются. Вообще, попомни мои слова – про «Динамо» еще все услышат.
– Что именно?
– Про Згурского слышал?
– Не.
– Ну, да, ты же не наш. Бывший наш мэр, ушел в восемьдесят девятом43. Сейчас он с оч-чень лихими людьми в близких. «Динамо-Киев» – это не простой сейчас футбольный клуб, это и контрабанда, и банки. Ты помнишь, Павловская реформа?
– Еще бы
– У нас еще несколько дней деньги принимали, причем в любом количестве44. Под десять процентов. И основная туса шла – как раз возле «Динамо». Через забор – и тама. Сейчас подыграй мне. Ничему не удивляйся…
Они встали недалеко от стадиона, где играл самый прославленный клуб СССР. Саша – закурил сигарету, но тут же с руганью затушил в бардачке.
– Дрянь какая…
– Ты чего?
– Левая сигарета. Сеном набита.
– Это как?
– А так. В Донецке делаются. Там целый завод.
– И что? Не делает никто ничего?
– А зачем? Я вот только такие и покупаю45. Затянешься такими – и сразу курить не хочется. Ха-ха-ха.
…
Со стадиона – начали появляться люди, рассаживаться по машинам. У одного из них был серебристый Мерседес, редкий даже для Москвы. На одного из них – Саша навелся как пиранья на кровь.
– Ага. Вон он.
Высоченный, в пальто человек – садился в леворукую, с прямыми, словно рубленными топором линиями кузова «японку».
– Это Али?
– Он самый. Тусит тут уже несколько лет.
– Ни хрена себе Маленький.
– То-то и оно…
Японка – вырулила на дорогу, мигнула стопами. Саша – аккуратно пристроился сзади.
– Не заметит?
– Не думаю. Они тут совсем оборзели, в Киеве им сам черт не брат.
Машины катились одна за другой по ночному Киеву
– На левый берег поехал. К бабе значит… На, надень.
– Зачем?
– Раскатаешь. Это маска.
…
Когда Тойота припарковалась у уродливого вида многоэтажки – Саша в нужный момент газанул – и остановился так, что блокировал водителю Тойоты выход из машины. Тот – этого стерпеть не сумел.
– Э, чо за дела!
Чеченец осекся – на водителе Лады была маска, а в руке у него – пистолет.
– Будь тихо!
– Ты на кого залупнулся, черт…
Второй бандит, тоже в маске – открыл дверь Лады, быстро обошел обе машины и не спрашивая, сел в Тойоту – причем назад.
– Чё за дела.
– Не хами, Али. Тебе привет.
– Что за хрен, от кого?
– От Петра Игнатовича.
– От кого? Ты чего-то попутал.
– Базар фильтруй.
У человека сзади тоже был пистолет – теперь он упирался ему в бок. Водитель «зубила» продемонстрировал ему бутылку.
– Сегодня – сгорит твоя машина, Али. Вопрос только в том, сгорит ли она вместе с тобой?
Чеченец не выдержал.
– Расход, расход! Я не при делах, братва, вы меня попутали с кем-то. Давайте, краями разойдемся.
– А что нам Петру Игнатовичу сказать?
– Да в я в натуре не волоку о ком вы, братва!
Пистолет сильнее ткнулся в бок.
– Тебя предупреждали в универ не толкать. Предупреждали?
– Чего?
– Универ! Там телка от передоза загнулась. А предок у нее знаешь кто? Теперь менты всю киевскую братву со света сживут! Ты в универ второй номер46 толкнул?
– Какой второй номер? Нету у меня!
– Ты меня не кружи, не в ментовке на допросе!
– Братаны! – взмолился Али. – Я по-жизни не волоку, что вы мне предъявляете! Я к универу близко не подходил!
– Второй номер в Киеве – у тебя достать можно?
– Не только у меня!
– А у кого еще? Кто в универе толкает? Скажешь, не ты?
– Нет. Аллахом клянусь.
– А кто?
– В универе?
– В нем!
– Там… В универе…
– Говори!
– Там свои темы, меня там нет, братаны.
– А кто?
– Шпанёнок один! У него лапа на самом верху, его трогать нельзя! Его так и погоняют – Сынок!
– Какой сынок!?
– Не волоку в натуре! Сынок. Тусит в кафе «Еней», у него тачка еще…
– Какая тачка?
– Волгу он купил! Новую, Волгу!
– Али, лучше чтобы мы его нашли. Иначе найдут тебя.
– Братаны, Аллахом клянусь. Мне за чужие темы…
Второй бандит снова пересел в Ладу. Водитель – небрежно бросил бутылку
– Лови!
И дал по газам…
Киев, Украина. Здание центрального аппарата МВД. 03 июня 1992 года. Дамир Фазлиев.
– Заец. Или Заяц.
Дама в милицейской форме, в ширину едва ли не больше чем в длину – смотрела на опера непонимающими глазами. Потом – протянула.
– Кать… Кать… у нас Заец такой есть?
– Не знаю. Запрашивать надо.
– Так запросите…
Обширная девушка многозначительно посмотрела на часы, но Дамира этим было не пронять.
– Запросите. Он мог возить заместителя министра Щекуна.
– У нас обед вообще то.
– Я приду после обеда…
…
Согласно правилам, все стрелковое оружие, закрепленное за сотрудниками, должно было храниться в оружейной комнате. Сотрудники делились на тех, кто имел оружие на постоянном ношении, и тех, кто получал только на задержание – чтобы получить на постоянное, надо было писать рапорт и далеко не факт, что вам его подпишут. Каждый факт утраты оружия сотрудником – а чаще всего пистолет теряется по пьянке – это риск увольнения кого-то из начальства. Поэтому – для начальства проще, когда все оружие находится в оружейной комнате и выдается на руки сотрудникам только в крайнем случае. Как безоружные сотрудники будут бороться с преступностью, при том, что из соседнего Приднестровья уже автоматы на рынок пошли… проблемы негров шерифа не волнуют.
Когда сотрудник получал пистолет – он должен был положить взамен карточку – заместитель, вместе с пистолетом – выдавалась дощечка с патронами. Сдавая пистолет – магазины надо было разрядить и патроны вернуть в дырки на дощечке – так их проще считать, все или не все. Правила эти – одинаковы во всех отделениях милиции СССР… но пистолета Щекуна не было и карточки – заместителя тоже не было.
– Немае… – развел руками толстый офицер, сидящий за окошком.
Фазлиев многозначительно посмотрел на сопровождавшего его офицера, тот решительно шагнул вперед наклонился к окошку.
– Приходько?! Ты что несешь?! Журнал давай!
Начали листать засаленный, прошитый журнал – и тут Приходько возопил из-за стены:
– Вспомнил! Товарищ подполковник, вспомнил!
– Ну?
– На ремонт же его отправили! В «Динамо»!
– На ремонт?
– Так, на ремонт!
Сопровождающий выругался, посмотрел на часы.
– Шоб у вас х… на лбу вырос.
– А что, пистолет был неисправен? – поинтересовался Фазлиев.
– Так…
– А кто приказал?
– Так воно… и так видно…
Фазлиев не поверил. Ремонт пистолета – отличный способ уничтожить улику.
– А когда отправили?
– Вчера…
Стрелковый тир «Динамо». Киев, ул. Курская
, 4
Ремонт оружия украинской милиции производился там же, где и обучение стрельбе, – в стрелковом тире, на Курской, 4. До него поехали на машине – у подполковника был «Москвич-2141», гражданский…
– У вас бензин сколько дают?
Дамир невесело усмехнулся.
– Кому как. А так – десять литров47…
– У нас и этого бывает не дают. Хорошо, что табак еще есть48…
– Это точно.
– Ты откуда, с Казани?
– Да, только в Москву два года как перебрался.
– Я слышал, у вас в Казани беспредел полный, малолетки город делят49.
– Да как сказать. Есть и такое – но сейчас везде так. В той же Москве – любера хади-такташевским не уступят50. Беспредел сейчас везде.
– Да, у нас тоже… понаехало селюков…
– Селюков?
– Ну… у нас город культурный, так? А приезжают с села и начинается. Я сам видел – один мужик свинью на балконе держал, другой кур…
Дамир подумал про себя, что в Казани никто бы так не сказал. Да… есть сельская местность, там устои патриархальнее, есть город. Но понятия «селюки» – в Казани не было. А вот в Москве было – там говорили «понаехали».
– Слушай, а чего вы смерть Щекуна копаете… – как бы невзначай спросил сопровождающий.
– Да мне-то как бы фиолетово. Надо мной начальство есть – оно копает.
– Это ваш…
– Дедков, подполковник.
– А он…
– Да он псих, с Афгана…
– О как…
– Или не с Афгана. Интернационалист, короче. Чо хочет, то и творит…
– М…
Прикрепленный к нему подполковник Басков – больше вопросов не задавал…
…
Тренировочный комплекс «Динамо» был стандартным – серый кирпич, обычный набор залов. Чтобы попасть в тир, надо было найти неприметную дверь сбоку.
– Старший тут кто?
– Сейчас найдем…
Басков пошел искать, а Фазлиев огляделся. Тир как тир, все до боли знакомое – стрелковые места, плакаты на стенах…
Тогда почему у него ощущение, что он находится в чужой стране?
Первый раз такое ощущение у него было, когда его на полгода прикомандировали к группе Гдляна-Иванова, работавшей в Узбекистане. Это было еще до того, как под суд попали сами Гдлян и Иванов за выявленные в ходе следствия злоупотребления. Он помнил Ташкент – непривычные дома, не похожей на нашу архитектуры, непривычные базары, постоянно переходящие на узбекский в разговоре люди. И везде – незаданный вопрос: зачем ты к нам приехал, чужак, когда уберешься восвояси? Как будто он приехал не наводить порядок, не помогать им…
– Вот… прошу любить и жаловать. Полковник Сизокрыл.
Сизокрыл был аккуратным таким дедушкой, но Фазлиев, за счет своих занятий каратэ научившийся чувствовать людей, понял что с ним ухо держать надо востро. Дедушка был из тех, что любому молодому фору дадут… как бы и не из НКВД…
– В отставке, – уточнил он, вытирая руки ветошью
– Пистолет, из которого застрелился Сергей Павлович Щекун, находится в вашем распоряжении?
– Так и не упомнить…
– Давайте, проверим.
– Давайте, молодые люди. У меня все… записано.
Они прошли в каморку, где старик ловко нагнувшись, достал журналы, перебрал, нашел нужный.
– Ага… пистолет Макарова, ЛО 4243. Ваш?
Фазлиев вспомнил цифры – совпадало.
– Да.
– Так… ага, вот. Признан непригодным к дальнейшей эксплуатации, списан и передан на уничтожение.
Дедушка – смотрел с какой-то хитринкой, что взбесило Дамира. Но он был воспитан в восточной традиции и уважение к старшим не позволило ему ничего сказать.
– Что было с пистолетом?
– Износ рамки. По инструкции – ремонту не подлежит.
– Как же она могла так износиться?
– Ну, как. Заводской брак… наверное.
– Справку выпишите, – только и сказал Фазлиев.
– Ага. Это мы зараз…
Фазлиев повернулся и вышел из тренерской биндейки.
– Подожди, капитан. Послушай, капитан… – сказал Басков – ты извини, что я к тебе так обращаюсь, но ты сам напросился. Я не знаю, что ты тут пытаешься найти – но лучше бы тебе не копать здесь. А уехать в свою Москву или Казань там. Мы сами тут разберемся. Сергей Палыч – был человеком, который дал дорогу в жизнь многим из нас. И порочить его имя мы не позволим. Ясно?
– Послушай, подполковник, – в том же тоне, не повышая голоса, сказал Фазлиев, – ты извини, что я без уважения к старшему по званию, но уважение еще заслужить надо. Мы с тобой – не в бирюльки играем, и не вчера родились. Ты не хуже меня понимаешь, что дело Щекуна липовое, в нем концы не сходятся. И если бы Щекун был моим учителем – как ты говоришь – то я бы сделал все, чтобы найти его убийцу. А не сидел бы на ж… ровно. Мы делаем вашу работу, подполковник. И не уедем, пока ее не сделаем. Ясно?
Басков достал из пачки сигарету, посмотрел на нее, смял пальцами.
– Как знаешь. Только не ошибись, капитан. Это не твоя земля…
– Запросите данные по Зайцу, – требовательно сказал Фазлиев. – Должны были уже найти. Или и его… списали?
…
Заяц – так правильно и было, Заяц, фамилии на Украине были странные – жил на левом берегу Днепра, в районе, называемом Троещина – застроенном недавно высотными домами. Фазлиеву хорошо был знаком этот район – точно так же выглядел и новый район Казани, где он начинал участковым. Завод, полтора десятка безликих высоток, в которых заселили не попадя кого. До школы – целый километр чапать, до садика чуть меньше, кинотеатра нет ни одного на весь район. Из досуга – хоккейная коробка, которая никогда не заливается льдом, подвальные качалки, да подпольный видеосалон, просмотр фильма с Чаком Норрисом или Брюсом Ли – десятка, пятерка постоянному клиенту. После просмотра молодежь валит на улицу отрабатывать увиденные приемы на прохожих. Эх, наивные советские законодатели, решившие что проблему можно решить, запретив изучение каратэ. Он ведь и сам занимался каратэ, занимался у человека знающего и прекрасно знал, что каратэ – не более, чем инструмент. Если у человека червоточина в душе… И ведь первое, что сенсей заставил их заучить – суждение основателя каратэ о добре и зле. Почти полгода они занимались исключительно философией каратэ, перед тем как каждый из них освоил свой первый прием…
Молодость – это ощущение справедливости и энергия. Энергия, стимулированная бу (боевыми искусствами) может перетекать в хорошие и плохие поступки. Поэтому, если правильно следовать учению карате-до, то это отточит ваш характер и вы всегда будете стоять на страже справедливости. В противном случае, – когда учение используется для достижения злых целей, – вы становитесь червоточиной в человеческом обществе, вы оказываетесь на противоположном от человечества полюсе51
Читать бесплатно другие книги:
