Ведьма Резник Юлия

Глава 6

В эту ночь никто не спал, каждый пытался найти оптимальный выход из сложившейся ситуации. Игорь вспоминал прошедший месяц, и поверить не мог, что столько всего случилось за такой короткий срок.

Пока Степан проходил курс лечения, Игорь работал на износ. Хорошо, что по настоянию ведьмы он всё же переложил хотя бы часть работы на друга. Иначе бы совсем загнулся. Теперь они выстроили свой день так, чтобы сразу же после утренних процедур Степана Игорь мог уезжать в офис. Так что к 11 утра он, как правило, уже активно включался в работу. И возвращался домой только около семи-восьми вечера. Мужчина уставал, как собака, тем невероятнее для него был еще более плотный график ведьмы. Он просыпался — она уже готовила завтрак, покормив животных. Он засыпал, а она только возвращалась из амбулатории и приступала к своей части работы со Степаном. Его удивление вызвало также и наличие у Ксении достаточно мощного, полноприводного внедорожника. Не понтовитого и гламурного, как это обычно бывает у женщин, а мощного, с хорошей проходимостью. Опять же он вернулся к вопросу ведьминых доходов!

— Спрашивай, что хотел, — приказывает Ксения, когда однажды, субботним вечером, он вызвался помочь с приготовлением ужина.

Игорь вскидывает на Ксению взгляд. Он, наверное, никогда не привыкнет к ее прозорливости. Пожимает плечами:

— Мы так и не прояснили вопрос с оплатой твоих услуг.

— Тебя интересует не это, — не дает перевести тему ведьма.

— Ладно… — хмыкает Игорь. — Откуда все это? Твои услуги настолько дороги?

— Боишься не потянуть? — кривая улыбка.

— Нет… Просто, как по мне, это неправильно как-то — зарабатывать на чужом горе.

— Неправильно… Да и не работаю я за деньги практически.

— Тогда откуда?

Ксения смотрит на него, а сама что-то в ступке перетирает.

— Дом этот мне действительно в благодарность поставили. Еще лет десять назад. Но там люди очень обеспеченные были, и сами захотели так отблагодарить. Сына я им подняла. Солнечного мальчика. Собственно, поэтому и взялась за него, а не из-за выгоды. Машину волонтеры подогнали, около года назад. Кто-то из богатых презентовал, после рассказов о моей помощи военным. Меня она здесь действительно очень сильно выручает по бездорожью. Да и когда на передок гоняла… Цены ей нет. А в доме каждая вещь с историей. Краснодеревщику знаменитому руки от артрита вылечила — стол обеденный и стулья появились. Местной рукодельнице мужа подняла — покрывало и постельное в спальню, все авторское, в единичном экземпляре. Посуда глиняная — девочку с ДЦП до сих пор выхаживаю, результаты хорошие, а ее родители — гончары. Вот и приносят каждый раз то тарелки, то кувшин, то вазочки… Так и живу.

— Значит, определенной таксы нет? — улыбается задумчиво Игорь, — как же нам тебя отблагодарить? Талантами никакими не обладаем. Вентиляцию тебе в доме сделать, что ли? — хмыкает.

Глаза Ксении становятся совершенно черными, колючими, что-ли…

— Рано благодарить. И незачем.

— Ладно, разберемся потом, — миролюбиво соглашается Игорь, — Ксения, а кровать в твоей мансарде… Это тоже тот краснодеревщик делал?

— Да. На заказ.

— А зачем тебе такая кровать гигантская?

Ксения опять отстраняется, закрывается за своими обычными ехидством и язвительностью:

— А что тебе моя кровать покоя не дает?

— Интересно просто… Никогда такого не видел. Так зачем она такая?

Ксения на секунду дает сползти своей маске, открывая свое замешательство.

— Не знаю, Игорь, так должно быть. Не мне спорить…

Они вообще много разговаривали, когда выдавалась минутка. И мужчина восхищался ее силой, ее даром, ее жертвенностью, в которых уже не сомневался.

Так, в размышлениях и воспоминаниях, наступило утро. Степан уже практически сам справлялся с утренними процедурами. Так что у Игоря даже появилось немного свободного времени. Мужчина строгал капусту на салат, то и дело поглядывая в окна. Ксения все еще не вернулась. Иногда, по только ей одной понятному графику, она седлала Бурана и уходила в лес, возвращаясь с известными только ей травами и кореньями. Может и сегодня рванула?

Зажужжала коляска въехавшего в кухню Степана.

— Не было еще?

Отрицательное покачивание головой:

— Может, проверить сходить? Я извелся весь.

Но идти никуда не пришлось, потому что ведьма, наконец, появилась в дверном проеме. Оба мужчины обернулись в ее сторону:

— Ну, как ты? — скупой вопрос Игоря.

Она не выглядит отдохнувшей. Скорее — больной. Пожимает неуверенно плечами. И от этого жеста, у обоих мужчин сжимаются зубы.

— Ксения, ты можешь толком объяснить, что происходит? — хмурит брови Степан.

— Не бойся, Зима, твоему выздоровлению ничего не грозит, — криво ухмыляется ведьма.

— Моему?! Ты, правда, сейчас думаешь, что я о себе переживаю?! Да я… — начинает, было, но потом, взмахнув рукой, усилием воли останавливает готовые сорваться слова. Разворачивает коляску спиной.

— Прости, Степан, — Ксения идет за ним, останавливается за спиной и проводит рукой по макушке. А он, как кот, подставляет голову под ласки.

За спиной раздается фырканье Игоря и его настойчивый вопрос:

— Ты не ответила, как себя чувствуешь? Удалось ли тебе восстановиться?

— Не совсем…

— Как это? — волнуется Степан.

Ксения пожимает плечами. Что им ответить? Она не знает! У нее никогда такого не было! Она всегда восстанавливалась… Всегда!

— Не знаю… Правда! Я не знаю — никогда такого не было, — проводит в отчаянии по волосам, еще больше запутывая буйные кудри.

Все замолкают на долгое время, обдумывая ситуацию. Прокручивая ее то так, то эдак. Нарушает тишину Степан:

— Ксения… Ведь есть же способ…

— Нет!

— Почему, Бога ради? Ведь это же самый очевидный вариант

— Что… Настолько хочешь встать, что готов любимую женщину под другого положить? — прожигает злыми черными омутами.

— Нет! Я… для тебя хочу… Чтобы проще все было, чтобы не видеть, как ты будто умираешь каждый раз… Не могу так… — шепчет отчаянно.

— А с другим видеть? Сможешь?! — вызывающе.

Он отводит глаза. Не то, чтобы он был уверен…

— Если есть шанс, что этим мужчиной после стану я… Единственным мужчиной…

Игорь наблюдает за разворачивающейся драмой. Его раздирают противоречивые эмоции. Единственный близкий человек, родной и любимый. Он знает его, как облупленного, может мысли его читать, настолько они друг в друга вросли. И женщина… Непостижимая и переменчивая. Язвительная и беззащитная. Злая и милосердная. Когда она влезла ему под кожу? И как теперь выдрать с корнем? Чтобы и мыслей не было. Чтобы другу дорогу не переходить, чтобы и намека даже не осталось?

Тем временем Ксения как-то потерянно обхватывает себя руками, как будто закрывая дыру в груди, и выдыхает хрипло:

— Я не смогу. Даже ради тебя, Степан. Просто не вынесу…

— Почему, Ксень? — подъезжает вплотную к девушке, смотрит испытующе снизу вверх. — Почему, милая? Я не давлю, просто понять пытаюсь.

Девушка открывает затуманенные, отстраненные глаза:

— Мне было пятнадцать, когда меня изнасиловали. Их было трое, и даже моя сила не могла мне поначалу помочь. Потом, когда третий уже приступил к делу, — хмыкает, и от этого жуткого оскала у мужчин холодеет внутри, — я как будто взорвалась изнутри. Ночь озарилась ярким светом, а этот ублюдок отлетел метра на три. Видели бы вы лица этих подонков! Как они бежали со спущенными штанами, — хриплый, какой-то каркающий смех. — Восстанавливалась потом практически месяц. Эта вспышка и меня практически убила. Но я тогда, конечно, послабее была.

Замолкает надолго.

— Ксения, тебе теперь физически неприятны мужчины?

— Скорее, они вообще вне зоны моей орбиты.

Степан переглядываться с Игорем. Да уж… Ситуация все лучше и лучше.

— Ксень, но ведь ты нормально воспринимала, когда я тебя обнимал… А лучше тебе стало значительно. Да и со Степаном не все так просто у вас.

— Да уж… Не просто, — глядя в глаза Степе, подтверждает девушка.

— Ты вообще рассматриваешь себя с кем-то в паре? Этим человеком мог бы стать я? Если встану, конечно… — задает мучающий его вопрос Зима.

— Я не рассматриваю ничего… Все уже предначертано. Я лишь иду своей дорогой.

— Ты знаешь свое будущее? — вскидывается Степан. — В нем есть я?

— Нет доли хуже, чем знать свою судьбу! — отрезает Ксения, — и мне она не ведома. Иногда появляются знаки, что так должно быть, и я им следую, не переча. Что предначертано — нельзя менять.

— Возвращаясь к нашим баранам, — встревает в разговор Игорь, — тебя же не воротило от меня? Я правильно понимаю?

— Нет, не воротило. — признает очевидное Ксения.

— И силы восполнились в тот раз быстро?

Ведьма согласно кивает.

— А ведь мы даже ничем таким и не занимались, — справедливо замечает мужчина.

Еще один согласный кивок, и пристальный взгляд в глаза.

— И что, ты даже на это пойдешь ради друга? Уступишь?

— Я попросил бы в моей голове не копаться! — рявкает Игорь.

— Удивительные вы люди… — протягивает ведьма, переводя взгляд с одного друга на другого, — чудесааа! Так любишь, что ли?

— Тебя? Или его? — кивок в сторону напряженного Степана.

И, кажется, ведьму смущает этот вопрос, так как она отводит глаза в сторону.

— Если ты согласишься, я бы хотел попробовать, как тогда, просто побыть рядом. Чтобы иметь понимание, действительно ли это работает, — Игорь окидывает пристальным взглядом ведьму и Степана, — возможно, мы могли бы обойтись без секса.

— Жертвенность. Вот, что в тебе покоряет, Игорь. Ты же хочешь меня до боли, но готов преодолевать себя ради друга. Это бесценно. Понимаешь ли ты это, Степан?

— Понимаю, — хрипло.

— И готов довериться другу?

— Я доверяю ему, как себе. Вопрос в том, кого выберешь ты.

— И ведь не врешь… — удивляется Ксения, — бывает же так!

— Ну, так что скажете по поводу моего предложения? — опять вклинивается Игорь.

— Я за любой метод, способный тебе помочь, — обращается к ведьме Степан.

— Да будет так. Сегодня ночью попробуем.

Глава 7

День проходит изматывающе. То ли от того, что Ксения не работала руками, то ли виновато долгожданное восстановление нерва, но боль сегодня была адской, как никогда. У Степана натуральным образом темнело в глазах, и он боялся просто отключиться. Поэтому попросил Игоря остаться с ним. Такие капризы со стороны друга были совершенно ему не свойственны, так что Игорь без пререканий отложил всю работу в офисе.

Ксения же, как и обычно, пропадала в амбулатории. Около недели назад Игорь имел удовольствие лицезреть работу заведующей амбулаторией, и местной ведьмы по совместительству. Оказывается, Ксения занимала эту должность! Так что она действительно была дипломированным врачом Не то, чтобы он в этом сомневался…

Ее работа поражала. В стационаре находилось двенадцать человек. Три палаты, по четыре человека в каждой. Чистые покрашенные стены и дешевый линолеум. Добротные койки, жалюзи на окнах. И пациенты… Разные люди, каждый со своей судьбой. И для каждого из них Ксения — последний шанс. Молодые парни без ног, обучающиеся жить с протезом, контуженные. И каждый ее боготворит, буквально в рот заглядывает. Она не только врач, но и тонкий психолог, возвращающий к жизни мужиков, покалеченных войной. За ней идут люди. Так, в помощниках у нее регулярно находятся пять-шесть человек волонтеров. Ну и положенные по штату фельдшер, лаборант, медсестра, санитарка и повар. Но эти люди как раз сосредоточены на основной функции лечебного учреждения — оказании помощи местному населению. К слову сказать, местные ничего против невольного перепрофилирования их амбулатории в реабилитационный центр не имеют. Напротив, каждый, чем может, поддерживает героев войны. Кто яиц принесет, кто сальца со свеженины, кто лука да моркови с огорода. Ну и волонтеры регулярно помогают. Начиная от воды и туалетной бумаги, и заканчивая дорогостоящими медицинскими препаратами.

Так что, неофициально амбулатория уже давно не амбулатория, а вот получение официального статуса реабилитационного центра отнимает у Ксении практически столько же времени, сколько и врачебная практика.

В действительность Игоря возвращает стон друга. Он вбегает и видит лежащего на полу Степана.

— Степка… — падает на колени рядом с ним. — Степка!

Еще один приглушенный стон.

— Нормально все, Слабый… Нормально.

— Я вижу, как нормально, случилось-то что?

— Неудачно взялся за поручень, а спину как прострелило! Вот и удержаться не смог, — хрипит Степан, превозмогая боль.

— Господи, Зима… Я чуть с ума не сошел.

Мужчины смотрят друг на друга… Пот градом катится по лицу Степана, морщины резкими линиями разрезают лоб и носогубные складки. Губы белые от боли. Его брат…

— Как тебе помочь?

— Никак… — сипит, — само пройдет, через некоторое время.

— Давно тебе так хреново?

— Так — первый раз. Но сильная боль появилась уже около недели назад.

— Почему ты молчал? — возмущается Игорь.

— Я ж не нытик. К тому же боль — это хорошо. Это очень-очень хорошо. Значит, проводимость мозга возвращается, — медленно, сквозь стиснутые зубы, объясняет Степан.

Игорь проводит рукой по коротко стриженной макушке друга, улыбаясь до ушей:

— Это хорошо, брат… Это очень-очень хорошо.

— Вы чего тут разлеглись? — раздается в дверях спустя некоторое время.

— У Степана сильная боль, уже около недели. Без твоих ручек стало хуже, — сдает друга Игорь, — так что он не удержался за поручень и загремел.

— Ты почему молчал?! — Ксения возмущенно смотрит в сторону Степана, — ну-ка, давай, помоги мне, Игорь! На кушетку его.

Общими усилиями укладывают Степана, стягивают с него футболку, и руками, скорее к нему! Концентрируется изо всех сил, собирая по крохам энергию, которую все-таки удалось получить.

— Нет, Ксения, нет! Не делай этого! Тебе опять станет плохо. Не смей! Игорь, скажи ей! — рычит Степан.

Игорь испытующе смотрит на Ксению.

— Мы придумали новый способ восполнения энергии, забыл, что ли? Так что расслабься, и не мешай, — приказывает Ксения.

— А если это не сработает? — уточняет Игорь.

Ксения зыркает на него из-под нахмуренных бровей и бросает небрежно:

— Вот тогда и будем думать. А сейчас заткнитесь оба, пожалуйста!

Она проводит манипуляции практически до полного истощения. Ее останавливает Игорь.

— Хватит, Ксения! Ты уже едва стоишь!

По всей видимости, боль вымотала Степана даже больше, чем он предполагал, так как он отрубился практически сразу же, как только Ксения приступила к сеансу. И не проснулся даже, когда все завершилось, и он остался один.

Ксения и Игорь решили не будить Степана. В конце концов, массажное кресло настолько комфортабельно, что вполне подходит и для сна.

— Где расположимся? Как всегда, на улице? — несколько нервный вопрос Игоря.

— Нет. Давай исключим воздействие самого места, чтобы понять, как я буду реагировать именно на тебя, — усталый отрешенный голос.

— Хороший план, так, где тогда?

— Этот диван вполне подходит. Дальше я просто не дойду.

— Сейчас застрелю чистое белье.

— Оставь… и ложись уже! — в своей обычной манере приказывает ведьма, скидывая балахонистое трикотажное платье.

— Блин, ты вообще никогда лифчик не носишь?! — стонет Игорь.

— Не пойму, зачем он мне. К тому же, нам нужно соприкасаться телами. Наверное… — и забирается на диван.

Игорь быстро стаскивает свою борцовку, шорты и тоже ложится. Протягивает несмело руку, приближая ведьму к себе. Обвивает рукой ее талию, и лежат они, как пионеры — неудобно страшно. Вторую руку Игорю некуда деть, и та начинает затекать, ногам в выпрямленном положении тоже некомфортно, к тому же, ему приходится постоянно себя контролировать, чтобы не коснуться пахом ее попки. Как уснуть в таком положении — загадка.