Убийство под солнцем Тосканы Евдокимова Юлия

Вторая девочка словно испарилась в воздухе. Когда газеты написали об убийстве Вероники, в Сиене во всех ближних и даже дальних городках стало тревожно, а от Поджибонси до Сиены всего 20 километров!

Поджибонси, небольшой городок по соседству с Кастельмонте, был интересен туристам лишь одним: с площади у железнодорожной станции отправлялись автобусы в знаменитый Сан Джиминьяно и менее известный, красивый город на горе Колле ди валь д’Эльза.

Но в Поджибонси была маленькая историческая часть, приятная площадь со старинным храмом, средневековые улочки с невысокими разноцветными домиками, два замка на окраине.

В старой части и жила семья пропавшей девочки.

Конечно, и в Поджибонси стали водить детей за руку, запрещали гулять одним, даже в парке они играли лишь под бдительным взором мамаш, бабушек и нянь. Но мы с вами знаем, что ко всему привыкаешь, пара недель – и тревога почти сошла на нет, да и некогда мамашам пасти детей без перерыва. Нужно и продукты покупать, и готовить, так повседневные заботы и уносят тревогу. Чем больше проходило дней, тем больше думалось: случилась беда, но она где-то там, в Сиене, мы-то здесь причем?

Малышка Терезина Демарко послушно сидела дома. Ей было столько же, сколько и Веронике, всего пять лет. Отец работал на газовой станции, мать торговала в небольшом продуктовом магазинчике. В тот вечер родители вернулись с работы, но дома девочки не оказалось, хотя ей строго запретили выходить на улицу. Она словно в воду канула. Соседи разводили руками, кто-то был на работе, кто-то затворил ставни в жаркий день.

Пока весь городок искал девочку, даже в подземные ходы замка Strozzavolpe (Лисьей Глотки) заглянули, один из местных жителей, портье в отеле в современной части, пошел по подвалам. Карабинеры не успели добраться до всех укромных мест городка, когда в заброшенном винном складе он обнаружил заваленное старыми подушками тело девочки. Та была без сознания, но жива! Благодаря портье ее жизнь спасли.

Девочку сразу же доставили в местный госпиталь. А портье… в камеру. Невероятно, чтобы посторонний человек сразу обнаружил жертву! Правда быстро отпустили, улик не нашлось.

– Значит, девочка жива? Она же может рассказать, кто ее украл.

– В газете написано, что она ничего не помнит, вроде вышла из дома, чтобы поиграть у порога, встречая мать с работы, какой ребенок будет две недели дома сидеть! А как только малышка более-менее оправилась, мать уволилась с работы и уехала с дочкой к родственникам в Апулию.

– Ее вообще не пытались убить?

– В газетах пишут, были ранения, но не смертельные.

– И никого не задержали?

– Задержали какого-то молодого парня, уборщика, который знал девочку и вроде даже признался.

– Значит, можно выдохнуть?

– Он оказался просто психом. А неделю назад нашли убитую девушку из Кастельмонте. Недалеко от Эмполи.

– Девушку? Не маленькую девочку?

– Нет, ей почти 30 лет. Я сама не знала эту семью, и девушку вроде не встречала.

– Так это другой случай, наверное.

– Газеты написали, что у девочек и у Алессии, так зовут… звали нашу девушку, одинаково связаны руки.

Саша вспомнила ночные страхи и снова мурашки побежали по коже. Она не стала пугать немолодую синьору, но сама никак не могла выбросить из головы вчерашнюю ночь. Не присмотрись она к деревьям, махни рукой на все страхи и сегодня говорили бы о новом убийстве. А может, все померещилось, зачем убийце прятаться там, где никто не ходит, тем более в час ночи, лишь сумасшедшая иностранка могла туда сунуться, и то знающая о существовании старой дороги.

Будем считать – померещилось. Но неприятная тревога угнездилась в животе и никак не хотела уходить.

***

Саша с удовольствием вызвалась проводить Фиону на рынок и помочь донести продукты домой. В Кастельмонте, как в любой другой городок Тосканы раз в неделю приезжал передвижной рынок, куда фермеры привозили то, что необходимо и то, что может порадовать, от вяленых колбас до ветчины, от разнообразных сыров до мяса, овощи по сезону, масло с маленьких ферм и вино с частных виноделен. И хотя на окраине города был огромный гипермаркет с прекрасным выбором товаров, кто же откажется от похода на рынок!

Вот и Саша с Фионой смело бросились в волны рыночного дня.

Как девушка и предполагала, одними покупками не обошлось, то тут то там слышались приветствия, обмен новостями, главной темой было убийство местной девушки. Они выслушали пару десятков версий преступления и диаметрально противоположные мнения о самой девушке, от «серьезная девочка, in gamba» – то есть крепко стоящая на ногах, до «допрыгалась вертихвостка, а я предупреждала ее мать, что добром эта ее жизнь не закончится».

Вот куда надо отправлять полицию, столько версий узнают!

Неожиданно в толпе послышались радостные возгласы, все оживились, Фиона, вытянув шею, привстала на цыпочки, пытаясь рассмотреть, что вызвало такую реакцию. Саше с высоты ее роста было лучше видно. Люди окружили высокого крупного священника в черной беретте квадратной формы почему-то называемой треуголкой. Вместо традиционного банта на самом верху беретту украшал пушистый черный помпончик. Рядом семенила очень старая монахиня в белых одеждах. Падре, на вид лет сорока, улыбался, отвечал на вопросы, благословлял детишек, заметно, что его в городке любят.

Тут чья-то собака – как умудряются итальянцы еще и с собаками в такую толпу ввинтиться?! – выдернула поводок из рук хозяйки и прямиком рванула к священнику. Она прыгала, вставала на задние лапы, пыталась лизнуть его в лицо.

–Не только прихожане любят нашего дона Доменико, – засмеялась Фиона, разглядевшая причину суеты, и тут же попешила за благословением, не забыв подтолкнуть Сашу: – Пошли, пошли.

– Да я вообще не той конфессии, – буркнула девушка, но поспешила за пожилой синьорой, не дай Бог потерять ее в толпе.

Пока Фиона обнималась со старенькой монахиней, Саша заметила, что за спинами этих двоих прячется третья фигура в черной рясе – еще один священник, только полная противоположность первому: худой и мрачный, он через силу выдавливал улыбку. Но спросить пожилую синьору она ни о чем не успела, дон Доменико обнял обеих женщин, подтолкнул их к выходу из толпы:

– Ну что мы тут пробки создаем, давайте я угощу вас пирожными, – и повел куда-то.

Раскрасневшаяся от удовольствия, Фиона забыла и про рынок, и про Сашу, заторопилась за святым отцом под руку с подружкой-монахиней. Мрачный священник так же молча поплелся следом.

Саша открыла рот, чтобы воскликнуть «ну ни фига себе, сходили на рынок!», но тут на нее сзади налетели, чуть не сбив с ног. Она возмущенно обернулась и нос к носу столкнулась с Симоной, своей давней подругой и местной художницей.

– Ааааа!!! – завопила Симона. – Алессандраааа!!! И ты молчала??? Сome mai!!! Приехала и не позвонила! Пошли, там все расскажешь, – подтолкнула она Сашу в том же направлении, куда ушла компания клириков.

В каждом – ну почти в каждом – городке есть кафе-стекляшка у stazione, оно начинает работать очень рано, ведь те, кто уедет поездом или автобусом на работу или в школу, проезжает на машине на работу, обязательно забегут на чашечку кофе с корнетто-круассаном. И не смотрите, что это простенькое кафе из стекла и кирпича с кадками, из которых торчат вечнозеленые пальмы, пластиковой мебелью, и обстановка внутри сама простая. Как правило, здесь хорошо кормят, и здесь самый центр утренних новостей городка.

Вот и Симона с Сашей еле нашли свободный столик, Симона помахала бармену «как обычно» и через минуту улыбающийся бармен поставил перед ними две чашечки кофе и два пирожных.

– Ты же знаешь, что тут у нас нет кондитерских, вот Стефано за всех и отдувается, если что – даже не раздумывай, смело бери любое пирожное. У него все на самом высоком уровне. Стефано зарделся, хотел возразить, но его окликнули новые посетители, и бармен, извинившись, умчался.

Саша кивнула в сторону черных спин и белой монашеской одежды за столиком неподалеку, там Фиона, раскрасневшись, внимала речам дона Доменико:

– Что это вообще такое? Что за явление… ээээ… народу?

– Ты про них? Дона Доменико ты, конечно, не знаешь, он назначен настоятелем прихода 5 лет назад, а ты больше не приезжала. Он потрясающий! За пять лет он стал настоящей душой города, его все обожают. Сестра Мария управляет хозяйством, в общем, они с Фионой друг другу понимают, одна была домоправительницей замка, а другая- прихода.

– А в приходе есть домоправительница?

– Конечно, ведь у католических священников нет ни дома, ни имущества, дом им предоставляет церковь, а готовят, убирают, ведут хозяйство монахини.

Саша этого не знала, ведь у нее был только один знакомый священник, да и то погибший от руки убийцы. Она мысленно пообещала себе зажечь свечу, или как у них это тут называется, за дона Витторио.

– Пойдем, я тебя познакомлю!

Они подошли к компании, Саша уселась на свободный стул, и тут же раздался вопль всех присутствующих. Оказалось, она не заметила «беретту» дона Доменико и со всей силы плюхнулась аккурат на пушистый помпончик.

Девушка вскочила, покраснела, забормотала слова извинения, Фиона застыла с округленными от ужаса глазами, приложив ладони к губам. Падре лишь расхохотался, встряхнул свою «беретту»:

– Да ничего с ней не будет, не пугайтесь.

Знакомство состоялось и подруги направились к своему столику. Симона изобразила движением пальцев в воздухе счет.

– Уже заплатили! – бармен кивнул в сторону выхода. Там мелькнула лишь спина высокого мужчины. Симона засмеялась:

– Ох, уж этот Алессандро!

– Мой тезка? И кто он?

– Мой муж вообще-то. Ох, ты же с папой знакома, а с мужем еще нет. Ничего, исправим!

– Твой муж, я слышала, глава станции карабинеров?

– Да, мы жили три года в пригороде Рима, а теперь вернулись на родину, совсем недавно, года еще нет.

– А он рассказывал про убийство местной девушки, как ее там… Алессия?

– Это дело ведет полиция, но муж в курсе, его территория. Я ее совсем не знала, даже ни разу не видела. А помнишь, как здорово было, когда мы с тобой познакомились, искали тогда в архиве историю семьи, рецепт нашли старинный… Так классно было! Мы же нашли убийцу!

– Нашли, вот только он и меня чуть не убил.

– Не убил же! Неужели ты не скучала по тем приключениям?

– Ну, если честно, и скучать некогда было… как бы тебе сказать… с тех пор я в такие истории попадала, столько убийц нашли, я тебе расскажу, это было нечто! Даже в Тоскане!

– Это неинтересно… чужие приключения совсем не то… а давай, как в старые времена, узнаем что-нибудь про девушку, я мужа поспрашиваю, вокруг с людьми поговорим. Давай? Это ж здорово!

– Тебя муж не убьет?

– Убьет, конечно. Если узнает. Но мы же тихо, мы не будем светиться нигде. В общем так, вечером встречаемся у меня в мастерской. Я позвоню Джованне, она вроде должна вернуться из Милана. В издательство ездила, к редакторам, скоро вторая книга выходит, она теперь звезда! Кстати, а почему ты не сказала мне, что приезжаешь? Не позвонила, не написала, взяла и приехала втихаря!

– Я не втихаря. Я Джованне писала, я же не знала, что ты вернулась из Рима.

– Понятно, а спросить не могла. А наша бизнес леди как всегда занята и даже не нашла времени позвонить. Но теперь вы обе не отвертитесь. В общем, в семь у меня и никаких отговорок!

Саша присоединилась к Фионе, которая насиделась в приятной компании и засобиралась домой. Идти на рынок уже не было смысла, все интересное наверняка раскупили, зато все новости узнала, да и сходить в кафе с доном Доменико дорогого стоит! Фиона сияла, как начищенная кастрюля.

– Бог с ним, с рынком. Сейчас пасту сделаю быстренько, что нам еще надо! Вечером запеканку сготовлю.

– Вечером я к Симоне, с Джованной, так что на меня не готовь.

Саша непроизвольно расплывалась в улыбке, кто бы мог подумать, что их команда заговорщиков снова будет строить планы и как же она скучала по мастерской Симоны в розовом домике, их посиделкам с бокалом вин санто!

– Вернулись старые времена? – тоже заулыбалась Фиона. – Помню, как вы тут секретничали, и девчонки твои звонили в замок каждые пять минут. – Она вдруг погрустнела. – Одного члена вашей компании не хватает.

– Я знаю, – погрустнела и Саша. – Но давай о нем не будем. Этого уж точно не вернуть.

Она расплатилась за пансион, собрала чемодан и покатила его по улице в сторону фуникулера в верхний город. Конечно, лучше жить одной, ни от кого не зависеть, но и остановиться у Фионы здорово, хоть так, но вернуться в старый борго и снова чувствовать себя его жительницей.

Ой, сколько же надо рассказать подругам! Они точно поймут ее страхи, им можно смело рассказать про движущееся дерево, как же здорово все складывается!

Лука Дини, комиссар полиции тосканского города Эмполи, задумчиво смотрел на своего давнего друга и коллегу инспектора Массимо. Все уже сто раз обсудили и обдумали, но ни к чему не пришли.

Уже неделю все силы полиции провинции были брошены на раскрытие убийства молодой женщины из Кастельмонте, Алессии Ванни. Полиция проверила все контакты, проследила все ее маршруты в роковой день.

– Офигеть, женщина-таксист! Я б ни за что не позволил Бригитте работать таксистом. Или таксисткой? Если мужик taxista, то женщина кто – la taxista? -Давний друг и коллега инспектор Массимо возмущенно махал руками. – Нет, ну это же ненормально!

Представив себе жену инспектора, пышногрудую немку Бригитту, еще больше раздобревшую после вторых родов, в роли таксистки, Лука фыркнул.

Они вместе познакомились с двумя подругами из Германии, приехавшими во Флоренцию в отпуск. Девушки сразу поняли, что этих итальянцев, совсем не похожих на обычных флиртующих разгильдяев, упускать нельзя. Прошло совсем немного времени, и девушки перебрались во Флоренцию, и не успели мужчины глазом моргнуть как переселились к ним и взяли домашнее хозяйство в свои руки.

Некогда дамский угодник Массимо быстро сдулся, превратился в почтенного отца семейства и даже его мать, типичная сельская кумушка синьора Арьяна лишь слегка поворчала для порядка: нет бы дома невесту найти, говорят же в народе «Moglie e buoi dei paesi tuoi» – жену и быка не бери издалека. На самом деле она гордилась домовитой невесткой, быстро превратившейся в типичную итальянскую жену.

У Луки с Аннализой все было сложно. Он так и не смог объяснить подруге, почему надо ехать за тридевять земель за бутылкой вина и почему нельзя купить бутылку масла в супермаркете, ну какая разница, домашнее или магазинное. Почему-то эти мелочи казались важными. Но даже Лука готов был смириться и остепениться, если бы на сельской дороге среди виноградников в горах Лигурии не встретил вдруг девушку, о которой запретил себе думать, свою бывшую подругу из России, Алессандру. Они несколько лет то сходились, то расходились, но дни, когда они были вместе, теперь казались комиссару самыми счастливыми в его жизни. Вернее даже не так, живыми – вот идеальное слово. Как ни бесила его подруга своей особенностью влипать в разные истории, с ней жизнь била ключом, и потом все остальное казалось пресным.

И хотя возврата к прежним отношениям не светило, сердце Алессандры было занято полковником карабинеров Никколо Скарфоне из Равенны, Аннализа как-то быстро исчезла из его жизни, и комиссар снова остался один. Массимо не понимал друга, а Лука был доволен и больше не собирался заводить серьезные отношения ни с русскими, ни с немками, ни – упаси, Боже! – с итальянками, довольствуясь редкими ни к чему не обязывающими встречами.

Представив раздобревшую кумушку Бригитту за рулем такси, он не смог удержаться от смеха. И тут же посерьезнел. Привычного к убийствам комиссара задела за живое смерть Алессии.

Он не был знаком с молодой женщиной при жизни, никогда ее не встречал. И красавицей она не была – крупная, ширококостная, с грубоватым лицом, которое, судя по фотографиям, очень оживляла улыбка, улыбаясь, женщина словно светилась. Знавшие Алессию описывали ее как резкую в словах и жестах, но верную и заботливую подругу.

И все же у комиссара возникло чувство утраты. Дело в том, что у женщины была мечта: она хотела стать первой в Тоскане женщиной- водителем такси. И не просто водителем, а такси-гидом. Заразил ее страстью к автомобилям дядя Сильвестро, бывший гонщик, ставший ближе к пенсии водителем такси. Возил он пассажиров на auto d’epoca – раритетной «альфетте» середины прошлого века, переделанной под такси, и был местной знаменитостью.

Родители мечту не одобряли. Алессия закончила школу, вскоре вышла замуж, но быстро развелась, и устроилась диспетчером в службу такси Эмполи. Часто с разрешения дяди она брала его машину и принимала заказы, как обычный таксист. Об этом все знали, и никто не возражал, даже начальство.

Перед смертью женщина подошла вплотную к своей мечте, она сдала все необходимые экзамены, оставался последний – на право работы гидом. И весь месяц почти каждый вечер после работы она садилась в дядино авто и отправлялась «таксовать». У Алессии даже образовались постоянные клиенты, заказывающие только эту машину.

И личная жизнь наладилась. У молодой женщины появился друг, тоже таксист, разделявший ее мечту.

Стоя в морге у тела, из которого ушла жизнь, комиссар словно с другом прощался. Один шаг до мечты и жизнь оборвалась. Алессия боролась за свою жизнь, под ногтями у нее обнаружились частицы кожи убийцы.

В тот день старое такси нашли припаркованным перед кладбищем Эмполи, так дело и попало к Луке.

Стояла жара и в 11 вечера, когда Алессия выехала из дома на дядином автомобиле, в домах долины Эльзы почти не горел свет, люди старались не включать лишние источники тепла.

Судя по данным регистрации, Алессия приняла вызов от семьи английских туристов, которых отвезла из Сан Джиминьяно во Флоренцию, затем посадила пару военных, направлявшихся в казармы в Сиене, на обратном пути довезла пару студентов. Совершив эти три поездки по вызову, она припарковалась у стоянки такси в Сиене на площади Маттеотти и поболтала с коллегами, которые, получая вызов за вызовом, уехали, оставив ее одну.

После 23:00 Алессия снова села в машину, сообщила по радио: «11 вечера, включаю автомат, всем спокойной ночи!», поставила счетчик на 2-й тариф для загородных поездок, и уехала в ночь.

Больше никто ее не видел. Кроме убийцы.

В таких случаях девушка оставляла дома мобильный телефон, он мешал за рулем, тем более что есть связь с коллегами по радио, а в ту ночь ее друг таксист Антонио тоже рулил где-то недалеко по тосканским дорогам. Поэтому она чувствовала себя в безопасности.

Приметное авто видели в деревне Кверчаросса между Сиеной и Барберино Валь д’Эльза, машина несколько раз объезжала деревню, словно разыскивая кого-то. Нашелся свидетель, который видел, как в такси сел какой-то мужчина из бара. Свидетель уверял, что мужчина похож на артиджано из Кастельмонте, изготовителя популярной керамики ручной работы по имени Стефано, которого все звали Стивом на американский манер. Оказалось, что Стив был постоянным клиентом Алессии, часто вызывал именно ее автомобиль, и у них были дружеские отношения и вне работы. Но Стив в тот день был далеко.

В ту ночь маршрут автомобиля был странным, машина зачем-то проехала второстепенными дорогами весь регион Кьянти, остановилась примерно на полчаса, а затем отправилась в Эмполи и припарковалась у кладбища. Там счетчик замер. Антонио, бойфренд Алессии, несколько раз вызывал ее по радио, но подруга не ответила.

На следующее утро пенсионер, который привез старый матрас на свалку рядом с кладбищем, увидел припаркованный автомобиль, а в нем спящую девушку на водительском сидении. Постучал в окно – его смутило странное место, выбранное для сна, у самого кладбища.

Почувствовав неладное, когда девушка не отреагировала на стук, пенсионер вызвал полицию.

Эксперты установили, что незадолго после полуночи Алессия была задушена, а затем связана весьма странным образом.

Во-первых, не было никакого смысла связывать уже погибшую девушку. Во-вторых, веревка была привязана сначала к одной руке, потом к другой, затем вокруг оси веревки был сделан ряд специально расслабленных витков, и последний оставшийся кусок веревки был закреплен на металлическом стержне, расположенном внизу на водительском месте.

Если смотреть со стороны, узел напоминал старинную печать.

Рисковать так ради узла? Ведь убийца оставался в такси ночью с включенным светом – в темноте такой узел не соорудишь! – с риском быть обнаруженным. Но зачем? Что хотел сказать убийца, «запечатав» жертву? Эксперт был уверен, что руки Алессии были связаны после смерти, поскольку следы, оставленные давлением веревки на теле, в котором не циркулирует кровь, отличаются от следов, оставленных на живом теле.

– Я, пожалуй, съезжу в Кастельмонте, побеседую еще раз с бойфрендом девушки, – сказал Лука. – А заодно к антиквару зайду, раз они были друзьями с Алессией, может припомнит что.

– Да мы сто раз их допрашивали.

– Бывает, что на сто первый что-то всплывает в памяти.

– Чует мое сердце заберут у нас это дело, или сквадра мобиле из Флоренции, или карабинеры. Узел такой же, как у тех девочек, из Сиены и Поджибонси. Раз в трех случаях веревка завязана одинаково, дела все равно объединят.

– А про нас будут говорить, что не справились. Ты хочешь, чтобы флорентийское начальство под ногами путалось? А еще хуже – карабинеры. Надо торопиться.

– Что-то у меня совсем нет оптимизма, – вздохнул Массимо. – Не раскроем мы это дело. Если в Сиене уже два месяца ни к чему не пришли…

– Сиена такая же провинция, как и Эмполи. Ничем они не лучше нас. У нас даже опыта побольше, большой транспортный узел все-таки.

В дверь постучали, вошел дежурный полицейский, держа в руках конверт. Лука и Массимо подпрыгнули на месте, прочитав надпись: «Тому, кого касается дело Алессии Ванни».

– Ты перчатки-то надел, идиот?

– А смысл? Вон штемпель Флоренции, сколько рук на почте этот конверт перекладывали. Но я листочком бумаги его держал, не волнуйтесь.

Надев перчатки, Лука осторожно вскрыл конверт. Внутри был лишь небольшой листок бумаги с одной единственной фразой, напечатанной на принтере:

«Quis est dignus aperire librum etsolve signacula eius?»

– Что за хрень? – изумленно спросил Массимо.

– Это не хрень, это латынь. А вот что означает фраза, нужно спрашивать специалиста. – Лука сфотографировал надпись. – Конверт к экспертам, пусть вытащат из него все, что можно. А я поеду в Кастельмонте и по дороге подумаю, кто может быстро ответить на этот вопрос.

– Можно в словаре посмотреть.

– Тут смысл важен. Не просто так латинскую фразу нам прислали.

До встречи с подругами оставалась еще пара часов, и Саша решила отправиться в нижний город, в остерию Джанниколо, чтобы приобрести бутылку хорошего вина, не с пустыми же руками идти в гости. Джанниколо наверняка и нарезочку на закуску присовокупит.

Саша решила не тратить деньги на фуникулер – действительно, и почему местные тоже должны платить? – возмутилась она как истинная кастельмон… как же называются жители городка? Кастельмонтини? В общем, как истинная местная жительница.

Июльское солнце жарило во всю, до ночи было далеко, и Саша смело отправилась в нижний город по крутой заасфальтированной дороге, идущей по соседству с рельсами фуникулера от средневековых ворот Солнца – Porta del Sole.

Она надеялась увидеть любимые зеленые холмы, переливы цвета от изумруда до морской волны, нереальную игру красок и теней, возможную только в Тоскане. Но жаркое солнце выжгло зелень, только в апреле- начале мая холмы предстают во всей красе. В июле зелень еще не исчезла совсем, но зеленые полосы перемежались с бежевыми, а высокая трава высохла, лишь редкие зеленые кусты и более высокие серебристые рощицы олив выделялись среди пожелтевших холмов.

Наконец она спустилась вниз, попав сразу на центральную площадь с невысоким храмом, где служат ее утренние знакомцы в шапочках с помпонами. За углом от храма находилась остерия, куда она и шла, надеясь, что около пяти вечера заведение Джанниколо открыто, и обеденная сиеста закончилась.

В дверях она столкнулась с высоким русоволосым мужчиной, который чуть не выронил бутылку из рук.

– Лука???

– Алессандра???

***

Изумление, радость и прочие аханья могли бы затянуться надолго, но невысокий седовласый мужчина- владелец остерии, выглянувший на шум, втянул Сашу и Луку внутрь.

– Ну что вы кричите на всю улицу? Зайдите внутрь, присядьте и спокойно поговорите.

Синьор Джанниколо усадил их за столик у окна в еще пустом зале, ведь время обеда давно закончилось, а время ужина еще не подошло. Буквально за пару минут он организовал огромную тарелку с жареными цветками цукини, ярко оранжевыми ломтиками дыни, несколькими сырами и местными колбасами и поставил на стол два бокала. Тут же вернулся с бутылкой кьянти ди Кастельмонте, разлил и собрался удалиться, но Саша попросила продать ей бутылку Мореллино ди Скандзано, ради которой она сюда и пришла.

Тут комиссар расхохотался, на что Саша даже обиделась:

– И что смешного? Это очень хорошее вино, я всегда пью его у Джанниколо.

Лука показал ей бутылку, которую тоже приобрел здесь: Мореллино ди Скандзано, гласила этикетка.

– Я всегда знал, что мы на одной волне! Тебе не кажется, что судьба не случайно сталкивает нас там, где мы никак не должны были встретиться? Кстати, что ты тут делаешь, и почему не сказала, что приехала в Тоскану?

– Не сказала по той причине, что второй раз Никколо не поверит в случайную встречу. А раз он уехал, то я посчитала невежливым встречаться с тобой у него за спиной.

– А, так он уехал? – Лука расплылся в улыбке. – Я ничего не хочу сказать, Никколо хороший парень. Мы даже обедали несколько раз, когда он приезжал во Флоренцию, но вот друзьями стать не смогли, сама знаешь, почему. Зато теперь некуда деваться, судьба снова нас свела, и ты просто обязана со мной пообедать или поужинать.

– Деваться некуда, – улыбнулась Саша. Она очень обрадовалась Луке и действительно, она же не виновата в случайной встрече! А Никколо… Никколо, собственно, не обязательно об этом рассказывать! – А ты что здесь делаешь?

– Вспомнил о хорошем выборе вина у Джанниколо, в энотеки я уже не успею заскочить, а дома вино кончилось.

– То есть в энотеку ты не успеваешь, а ехать полчаса по холмам из Эмполи в Кастельмонте из-за бутылки вина это нормально.

– Вино я решил купить по дороге, я приехал по делам, вернее, по одному делу.

– Только не говори, что ты расследуешь убийство местной девушки, Алессии.

– А есть варианты? В Эмполи лишь один комиссар полиции, вернее с новой реформой я теперь важно называюсь вице-квестор, то есть заместитель начальника полиции. Но суть не изменилась и меня по привычке все называют комиссаром.

– Лука, а вы уже знаете, кто ее убил?

– Вот только не начинай! Тааак… – поджал губы комиссар, глядя, как потупила глаза Саша. – Успела влезть?

– Еще нет… Честно-честно! А помнишь, как в тот, самый первый раз, мы с девочками очень помогли!

– Вы не помогли, а влезли не в свое дело, мы одновременно с вами нашли убийцу, только нормальными полицейскими методами, а не поисками обрывков старинных рецептов.

– Лука, мы просто хотим поспрашивать вокруг, с людьми поговорить.

– Прошлый раз вы тоже поспрашивали… вот не помню, какую-то мою знакомую пытались задушить в поле, потом убить топором в горах, потом заперли в подвалах под водой, не припоминаешь, кто это такая?

– Мало ты обо мне знаешь! – рассмеялась Саша. – Но ведь все заканчивается хорошо! И ты сам знаешь, что местным расскажут больше, чем полиции.

– Поспрашивать разрешаю. Но сразу звонишь мне. И никакой инициативы!

Лука рассказал девушке все, что удалось узнать к этому моменту.

– Как видишь, не много. Я приезжал еще раз поговорить с бойфрендом Алессии, с ее другом-артиджано. Но ничего нового не услышал. Прости. Алессандра, но мне пора. Я позвоню, и мы на днях пообедаем, а лучше поужинаем.

– Я понимаю, дела…

– Мне надо созвониться с одним профессором и успеть сегодня с ним встретиться.

– А зачем тебе профессор?

– Ну, ты мне вряд ли поможешь, – улыбнулся Лука и показал Саше фото на телефоне.

– Это латынь?

– Да, и нужно понять, что означает эта фраза. Я учил латынь в университете, но все, что помню, это ходовые фразы.

– Вот и я тоже. Но я знаю, кто может помочь, и не надо никуда торопиться и ни с кем созваниваться.

Лука вопросительно поднял брови, а Саша кивнула на окно, откуда доносился звон колоколов, только что закончилась вечерняя месса.

– Кто знает латынь лучше священника?

Главная приходская церковь Сан Томмазо, или святого Фомы, находилась на центральной площади нижнего города, в двух шагах от остерии.

Саша любила средневековый храм святых Якопо и Филиппо – апостолов Якова и Филипа в центре верхнего города. Она часто заходила туда посидеть в тишине. В проходе храма под огромным крестом покоился знаменитый Джованни Боккаччо. Дата и место рождения автора «Декамерона» остались неизвестны, и «право собственности» на знаменитого итальянского автора застолбил Кастельмонте, и это было честно, ведь здесь он прожил большую часть своей жизни, здесь умер и был похоронен.

Саша любила храм за тишину и простоту, 12й век во всей своей красе. А еще в алтаре был установлен огромный старинный крест из деревни Петроньяно, по легенде, хранившийся в исчезнувшем городе Семифонте, но это была уже совсем другая история.

В нижнем храме она никогда не бывала, лишь регулярно слышала его колокола, ночуя в замке, и наблюдала за построением детишек в лучших нарядах для первого причастия у дверей храма из окна. «Ее» окно в замке выходило на нижний город, холмы, и окрестные городки.

Построенный из того же розово-красного камня, что большинство здешних средневековых зданий, храм был моложе их лет на 600 лет. Внутри обстановка казалась современной: светло бежевые колонны, темнеющие к основанию, коричнево золотой алтарь и купол над ним.

Еще звучал орган, но прихожане расходились.

– Вы ко мне? – жестом спросил дон Доменико, увидев вошедших.

Саша с комиссаром закивали.

Дон Доменико кивнул в ответ, прощаясь с задержавшейся паствой. Тут темноволосая кудрявая женщина бросилась к священнику, рыдая, и выкрикивая что-то.

– Элена, Элена, успокойся, – дон Доменико обнял женщину за плечи и повел вглубь церкви – давай посидим и поговорим. Но та вырвалась, махнула рукой и убежала.

– Мы помешали? – кивнул в ее сторону комиссар.

– Нет, я предложил поговорить, но раз не хочет… ладно, не важно, ее проблему не решить, пока сама не определится, – махнул рукой падре. – Я слушаю, вы же не просто так зашли?

Лука представился и показал фото на телефоне.

– Дон Доменико может быть, вы сможете перевести эту фразу?

Тот улыбнулся.

– Конечно смогу. «Quis est dignus aperire librum etsolve signacula eius?» – "Кто достоин раскрыть книгу сию и снять с нее печати?" Иногда это слово переводят, как свиток, а не книга.

– И что это может значить?

– Все просто. Эта фраза из Евангелия, это L'Apocalisse di Giovanni. Или просто Апокалипсис.

– И что?

– И ничего, этот вопрос задает ангел в 5-й главе Откровения Иоанна Богослова.

– Падре, я должен предупредить вас о конфиденциальности. – Лука сделал большие глаза, посмотрев на Сашу, – и вас, уважаемая синьорина, никаких обсуждений с приятельницами, вот просто никаких! – и продолжил в адрес священника:

– Это анонимное письмо, которое мы получили в связи с убийством Алессии Ванни. Как вы считаете, что может значить фраза в этом контексте?

– Ну и вопрос вы мне задали… Я так сразу не отвечу, должен подумать. – дон Доменико жестом отослал подходившего к ним длинного и худого священника, чье имя Саша не запомнила. – Дайте мне немного времени.

Комиссар и падре обменялись телефонами и распрощались.

– Вот видишь, и профессор тебе не понадобился, правильно зашли.

– Да, раз это фраза из Евангелия, тут и нужен священник, – задумчиво сказал Лука. – Этого нам только не хватало в расследовании, анонимных писем с цитатами из священного писания.

На площади они распрощались, Лука еще раз напомнил девушке, что об анонимном письме она должна молчать, как рыба, и Саша отправилась на встречу с подругами, тяжело вздохнув: вот как умолчать о самом интересном?

И снова включила Симона лампы на полочках в мастерской, после объятий и радостных восклицаний полилось в бокалы вино, на сей раз прохладное белое Верначча из Сан Джиминьяно, которое Саша не любила.

Но здесь, в двух шагах от средневекового города с высокими башнями, оно казалось совсем другим, словно впитавшим жар июльской травы, лучи летнего солнца, горячий ветер, путающий верхушки строгих кипарисов и придающий залихватский вид этим стражам дорог.

Саша так и сказала подругам, когда они уютно утроились на креслах вокруг низкого столика в розовом домике Симоны.

– Слишком много солнца, – вздохнула хозяйка, – обещают скоро опять за 40 градусов будет зашкаливать, из дома не выйдешь.

– Зло под солнцем Тосканы, – продолжила Джованна, самая старшая, благоразумная и серьезная из подруг. – К сожалению и такое бывает… И от этого становится еще грустнее, казалось бы, откуда здесь у нас такие события…

Сашу так и подмывало рассказать про анонимное письмо, она еле сдерживалась, стискивала зубы и молчала.

– К делу, хватит философствовать! – скомандовала Симона. – Я поговорила с общими знакомыми. Все очень хорошо отзываются от Алессии. Может, она и не была красавицей, сами понимаете, нежная девушка вряд ли захочет стать таксистом, но все говорят, что Алессия была добрым и солнечным человеком, у нее не было врагов. И скорее всего, это случайное убийство.

– Это не может быть случайностью, ведь и две девочки и Алессия связаны одинаково.

– Я имею в виду, что это не направлено непосредственно на нее, как будто она подвернулась убийце случайно. Я говорила с мужем, расследует полиция, но карабинеры, конечно, в курсе. У полиции есть полный генетический профиль, нет только человека, которому он бы подходил. А каждого жителя Тосканы не обследуешь. Муж сказал, что взяли анализ ДНК у шести человек, хоть как-то попавших под подозрение. И ни один не совпал.

– А бойфренд?

– Таксист, тоже местный. Всю ночь работал, и это подтверждает счетчик. А вообще у них были очень хорошие отношения, мне все говорили.