Наследник для жестокого Безрукова Елена

Глава 17

— Таким образом, вашей… э-э-э…

— Невесте, — закончил за врача Гор.

Я с опаской покосилась на мужчину. Он перехватил мой взгляд и изогнул бровь. В очередной раз не выдержала его слишком тяжёлого взора и опустила ресницы. А может, и не хотела смотреть в эти порочные беспощадные глаза.

Внутри зазвенело возмущение. Какая ещё невеста? Что он несёт? Сказал так, чтобы подозрений не вызвать? Так я уже его сдала с потрохами, только доктор все равно мне помогать не решилась.

— … Вашей невесте, — продолжила она. — Ей просто необходим покой и полное исключение стресса. Нужно гулять на улице на солнце, каждый день дышать свежим воздухом и желательно заняться спортом. Например, плаванием.

— Бассейн имеется в доме.

— Вот и отлично! Отправляйте туда свою жену почаще, раза три в неделю. И ещё, — доктор поправила очки. — Нужно показаться кардиологу.

— А рожать она может с таким диазногом? — спросил Гор. — Не такой уж он серьёзный.

— Вы зря так считаете, — покачала головой доктор. — Последствия неправильного ритма сердца могут быть серьёзными. А насчёт родов — это уже не в моей компетенции. Уточните у кардиолога.

— Хорошо, мы обязательно покажемся кардиологу.

— Если это все — то мне пора.

— Всего доброго, спасибо.

— До свидания. Выздоравливайте, и следите за сердцем. У вашей жены даже элементарных сердечных лекарств здесь нет.

Врач ушла, и мы остались наедине. В комнате температура мигом остыла градусов на десять, и мне стало холодно, словно балкон раскрыли настежь. Я чувствовала, что он смотрит на меня, но не пожелала ответить.

— Почему не сказала, что у тебя есть проблемы со здоровьем? — спросил он холодно.

— А зачем? — ответила я своим рукам.

— Как это — зачем? О таких вещах надо предупреждать.

— Можно подумать, ты бы стал обо мне заботится, узнав, что я не… совсем здорова.

— Нет, — усмехнулся он. — Заботился о тебе папаша. Но детство для тебя сдохло. А меня больше волнует, чтобы ты здесь не окочурилась, у меня в доме. И чтобы смогла выполнить то, для чего и находишься тут — родила сына. Что говорят по этому поводу врачи? Ты способна выносить и родить?

— Нет, — ответила я, посмотрев ему в лицо. — Не могу. Не выношу. Избавься от меня.

Могу. Врачи не запрещали мне рожать. Но лучше на тот свет, чем служить его инкубатором и сексуальный рабыней.

— Ясмин, — он взял мой подбородок в свои пальцы, подняв так, что почти дышал в мои губы. — Ты лжешь. Я тебя чувствую. Глупо. Ведь это легко проверить. Мы обратимся за консультацией ещё и к гинекологу. И если ты способна родить — ты это сделаешь.

Как легко он меня раскусил. Да, актриса я так себе, и врать не приучена…

— Пиши список лекарств, которыми ты обычно пользуешься. — Протянул он мне блокнот и ручку. — Необходимые вещи можешь тоже добавить. Купальник для бассейна, например. Ребёнку нужен здоровый организм для вынашивания.

Он даже не зовет меня матерью. Организм для вынашивания.

Неприятно, и даже как-то больно от такого отношения ко мне. Он меня вообще за женщину не держит.

Составила небольшой список из самых нужных вещей и вернула блокнот Гору. Он тут же передал ему кому-то за дверь, приказал привезти все немедленно. Затем вернулся к кровати, на которой я полулежала на подушках и навис сверху, уперевшись руками по обе стороны от меня.

Я заволновалась. Я всегда волнуюсь, стоит этому мужчине нарушить моё личное пространство и пробить мою зону комфорта своей нереально мощной энергетикой. Она словно физически ложится на плечи и давит.

Тёмные глаза смотрели в упор из-под сведённых вместе бровей.

— Не жди, что теперь я стану трястись над тобой. Твои проблемы со здоровьем — твои проблемы. И только попробуй своими нервами испортить здоровье моему ребёнку, которого скоро будешь носить. Лучше подчиниться, Ясмин.

Он провел большим пальцем по моим губам, которые жадно рассматривал весь свой монолог Чудовища.

— И мысли о пробеге по дороге к врачу оставь. Ничего все равно не выйдет. Я тебя найду даже в аду. А за попытку побега накажу тебя. Не заставляй меня быть с тобой жестоким.

Глава 18

Гор в самом деле повез меня в клинику в сопровождении охраны. Бежать, когда на тебя смотрит не меньше пяти пар глаз, очень глупо. С чего я взала, что мне удастся его перехитрить? Это диктовало мне отчаяние. Это ОН может все, а я — ничего.

— Всё мои люди вооружены, — сказал он, пока мы ехали по улицам в комфортабельном авто.

— И зачем мне эта информация? — спросила я, а пальцы уже начали холодеть от страха.

Я и сама догадалась, что таким образом он обещает меня пристрелить при попытке к бегству.

— На всякий случай. — Гор проникновенно посмотрел в мои глаза и подтвердил догадки. — Чтобы не было необдуманных попыток совершить что-то сумасшедшее. Никто тебе этого не даст сделать, Ясмин.

Вроде бы ещё вчера я просила его избавиться от меня, но сегодня мне страшно, что эти амбалы меня покалечат. Да, Гор сказал, что ему нужен ребёнок от меня, но можно изувечить так, что это не повлияет на способность носить и рожать. Кто знает, насколько этот мужчина опасен для меня? То, что ему меня нисколько не жаль, он уже много раз показал и озвучил. Попытаться удрать от него я не решилась. Меня не отпускали одну даже в туалет, перед моим походом туда тщательно проверили помещение, чтобы возможности убежать не было, и только после проверки запустили меня.

— Ваша невеста здорова. Она может быть мамой, — сказала врач, снимая с рук одноразовые перчатки. — Вставай, одевайся.

Она подошла к раковине и вымыла руки. Затем вернулась к столу, возле которого, за ширмой, закрывающейгинекологическое кресло, сидел Гор. Он снова представился моим женихом, и я поняла, зачем. Перед осмотром доктор уточнила у меня, может ли она говорить о моем здоровье при женихе. Взгляд Гора красноречиво мне сказал, что я должна согласиться. Впрочем, какая разница, он все равно узнает. Не в этой клинике, так в другой "жениху" предоставят сведения о женском здоровье его любимой "невесты". Я согласно кивнула, вынужденная это сделать колким взглядом в упор. Теперь мужчина сидел и слушал, какие блага ему способно предоставить моё тело.

— Вы уверены? — переспросил врача Гор. — Мы с Ясмин очень хотим малыша. Хотелось бы быть уверенными, что препятствий к этому нет.

— Ясмин — девственница, и если какие-то скрытые проблемы все же имеются, это вскроется позже, при попытке зачать, — ответила доктор. — Но это маловероятно, так как по первичным результатам и осмотру все в полном порядке. Необходимо сдать ряд исследований более глубоких, сегодня вы уже не успели, только в другой день. Но это нужно, чтобы убедиться в том, что беременность наступит быстро и протечет хорошо. Возьмите направления, как получите результаты, снова приезжайте ко мне. На данный момент я не вижу препятствий к беременности вашей невесты.

— А заключение кардиолога? — уточнил Гор.

— Я его изучила. Ничего криминального в работе сердца будущей мамочки нет. Просто поменьше стрессов, побольше пеших прогулок на свежем воздухе, лёгкий спорт — например, есть йога для беременных, и все будет хорошо. С таким диагнозом прекрасно живут обычной жизнью и рожают по несколько детей.

Победный взгляд на меня. Хищный. Откровенный.

Ненавижу.

— Что ж… Спасибо, вам, доктор.

— Приходите ещё, — вести беременность, после анализов.

— Обязательно, — улыбнулся ей Гор и вцепился в моё предплечье. — Идём, ДОРОГАЯ.

Весь обратный путь Гор улыбался словно хитрая лиса и как-то хищно не меня поглядывал. Неужели он прямо сейчас потребует лечь с ним? Сердце упало в пятки. Я не могу. Я не готова.

— Ты всё-таки маленькая лгунья, Ясмин, — почувствовала я дыхание на своих волосах. Он вытягивал носом их аромат, чем напугал меня до мурашек, слишком неожиданно оказался рядом с тесном салоне автомобиля. — Ты знала, что можешь рожать.

— Знала, — ответила я и еле поборола желание отпихнуть его от себя. Повернулась и прямо взглянула в его тёмные глаза. — Я не хочу детей от тебя. Ты мне противен.

В тёмных глазах заворочалось что-то опасное. Его задели мои слова. Но я не собираюсь скрывать свое отношение. Пусть знает, что неприятен мне, и чтобы заиметь от меня ребенка, ему придётся стать насильником. По доброй воле он меня не получит.

— Хорошо, — кивнул он. — Жаль. Тогда секс со мной будет для тебя менее приятным. Хотя я уверен, что ты лжешь. Я нравлюсь тебе, я тебя чувствую. Но постарайся до вечера влюбиться.

Прикрыла глаза и отвернулась от Гора. Снова издевается. Да ему в самом деле плевать на мои желание, и на то, как я к нему отношусь. И что он, интересно, почувствовал? Ну я считаю его красивым мужчиной, он меня волнует, но его методы не для меня…

— Кстати, — мужская рука прошла за моей спиной и горячая ладонь сжала мою ягодицу. Я попыталась отодвинуться от него, но как и всегда, это была борьба медведя и зайчика. — Сегодня тебя ждёт сюрприз.

Глава 19

На долгое время я осталась в комнате одна. На время недомогания Гор не стал меня беспокоить, и спал где-то в другом месте. Не совсем он оказался животным, хотя… Нет, все равно животное.

Сегодня он вернётся. И что придумать, чтобы избежать этой ночи, я не знаю. Падать все время в обморок у меня не выйдет, да и в этот раз все произошло не специально, управлять этим состоянием я не умею. Сказать, что у меня менструация? Так её нет, он проверит и убьет меня. Не знаю, что делать, просто не знаю…

Вся извелась от этих мыслей, опять не смогла поесть. Снова поднос с обедом для меня остался нетронутым. Сабира забирала его, укоризненно качая головой. Пожалуется хозяину, знаю. Непонятно, правда, как она с ним общается? Может, Гор знает язык жестов? Но она точно ему докладывает. Его шестёрка, как и все в этом доме.

Сабира унесла поднос, но вскоре вернулась и сунула мне в руки конверт. Я с подозрением посмотрела на белую бумагу в моих руках. Я понимала, что там, внутри. Наверное, поэтому не торопилась вскрывать послание. Записка от него. Никто ведь больше мне не напишет. Пишет мне письма. Очень мило, почти как Ромео своей Джульетте… Только у них была любовь, а у нас… Не знаю что. Грязь и уродство.

Но сколько не прожигай конверт глазами, он никуда не исчезнет, и открыть его все равно придётся. Горько вздохнула и надорвала бумагу. Записка была лаконичной:

"Жду тебя в своём кабинете через десять минут".

Отложила в сторону скудную записку и задумалась. Что ему опять нужно? И что за официоз? Ещё бы позвал меня в конференц-зал своей строительной фирмы. Точно не уверена, но у него должен быть бизнес именно в этой сфере, потому что что папа занимается возведением жилых комплексов, и раз говорил о Горе как конкуренте, то он не мог заниматься какой-то совершенно иной отраслью.

Обнаружила, что пока я была у врача, мои новые вещи кто-то заботливо повесил в его шкаф, среди ЕГО вещей. Этот факт меня заставил перекоситься. Неприятно, что мои платья даже просто близко находятся к его рубашкам и пиджакам. Ещё могут и пропахнуть ИМ. Даже решила не переодеваться и пойти в том, в чем мы ездили в клинику — вишнёвое строгое платье-футляр и чёрные замшевые лодочки.

Так зачем было столь пафосно звать меня в свой кабинет? Может быть, это связано с тем, что днем он окрестил "сюрпризом"? Сюрпризы от него вряд ли приятные, я и очень сомневаюсь, что они понравятся мне. Потому что все, что связано с ним, мне НЕ нравится. Но не пойти нельзя. Не хочу лишний раз его злить, да и любопытство какое-то проснулось. Посетила глупая мысль, что может быть… Он захочет меня отпустить?

Дошла под конвоем, как и всегда, до кабинета Хозяина. Робко постучала и получила разрешение войти. Стоило мне оказаться в просторном помещении, как глаза мои округлились.

— Папа?!

В одном из кресел у чайного столика сидел мой отец. Он встал мне навстречу и широко раскинул руки.

— Ясмин! — позвал он. — Душа моя!

Не оглядываясь по сторонам, я пробежала расстояние до отца и крепко прижалась к нему.

Ну вот. Он приехал за мной. Все будет хорошо. Он нашёл выход.

Папа избавит меня от печальной судьбы куклы.

Теперь все будет хорошо.

— Ты за мной? — шептала я ему, не в силах унять слёз.

— Как трогательно, — услышала я позади себя низкий голос хозяина дома с язвительными нотками. — Я вас оставлю. Вам есть, о чём побеседовать.

Искренне надеялась, что слышу его в последний раз. Сейчас, в присутствии отца, я даже не так сильно боялась Гора. Спаситель рядом, он больше никому не даст меня в обиду.

Тяжёлые шаги по ковру вскоре закончились и дверь за Гором захлопнулась.

— Папа, — стала причитать я, захлебываясь слезами. — Почему ты так долго не приезжал за мной?! Он же настоящее чудовище! Как ты мог меня оставить с ним наедине?

— Я знаю, дорогая, — устало ответил отец. — Я все про него знаю. Но, пожалуйста, сядь. Нам надо поговорить.

Меня насторожило его поведение. Какие разговоры? Нужно уходить отсюда немедленно, мне здесь плохо! Но с отцом спорить не приучена, и я села, сложив руки на коленях, и опустив глаза в пол.

— Мне очень жаль, принцесса… Но ты остаёшься.

Глава 20

Из лёгких вышибло весь воздух. Я словно упала в ледяной бассейн и оказалась под толщей воды вместе с головой. Господи, если я не начну сейчас дышать, то просто упаду.

Вцепилась в кресло, которое, мне показалось, даже пошатнулось подо мной в тот миг, когда отец сказал эту ужасную фразу.

— Папа… — почти прохрипела я севшим от шока голосом. — Ты что такое говоришь?

— Не спорь, Ясмин. Ты останешься, и будешь подчиняться этому мужчине. Ты… Подарена мной ему.

В висках застучало. Руки задрожали. Не может этого быть, что родной отец мне такое говорит… НЕ верю. Это не моя жизнь, дурной сон, бред, морок.

— Папа, — подняла я глаза на него, что делала крайне редко. — Как это… подарена?

Он вздохнул и устало потёр глаза.

— Дочь, — заговорил, и стало очевидно, что это разговор даётся ему тоже с трудом. — Я очень виноват перед тобой. Я… Не подумал, что дела бизнеса отразятся когда-то на моих детях. Я виноват перед всей семьёй. Но перед тобой моя вина безгранична.

Он поменял позу и продолжил. Ему было сложно выбирать слова.

— В свое время я много крови попил у Андрея. Перешёл не раз дорогу, почти разорил его. Я отпраздновал победу и забыл о нем, но неожиданно он снова поднялся и его фамилия зазвучала по всем углам.

— Андрей? — нахмурилась я.

— Ну да. Гор. Андрей Горский.

Так вот откуда прозвище — производная от фамилии. Но ближе и понятнее Андрей Горский мне не стал.

— Теперь он мстит, — продолжил рассказывать папа. — Он ввёл меня в зависимое от него положение. Он не решает вопросы лишь словами, на его руках много крови. Хоть он и ведет официальный бизнес, на самом деле там очень много нелегальных и криминальных дел. Опасно вставать у него на пути. Когда я начал войну с ним, Андрей ещё не был… таким.

Рука взметнулась вверх и машинально легла на пересохшие от страха губы. Даже слезы перестали литься от осознания правды. Боже, он ещё и душегуб! Верно мне подсказывала интуиция — шутки с ним плохи, он действительно может отправить к праотцам… И ЕМУ отец ПОДАРИЛ меня? Этому убийце и бандиту?

Я смотрела на родителя и никак не могла понять и поверить, что он в самом деле оставит меня здесь, оставит меня ЕМУ!

— При чем здесь Самир? — спросила я.

— Твой жених тоже участвовал в разорении Горского. Узнав, КТО тебя выкрал, он сразу же отказался в этом участвовать, а один я ничего не смогу против Андрея. Он слишком сильный. И деньги ему не нужны.

— А что ему нужно?

— Ты, Ясмин.

Выбрал меня как товар на рынке. Сволочь. Как же я его ненавижу… Кровь закипает в венах мгновенно, едва только вспомню это ненавистное лицо.

— Зачем я ему? — спросила, понимая примерно, каким будет ответ.

Все очень прозаично.

— Чтобы унизить меня и всю семью. Все будут знать, что он забрал у меня тебя.

У него получается. Унижение — вот что он умеет делать с блеском.

— А теперь он угрожает всей нашей семье, — снова услышала я голос отца словно издалека. Мне было настолько больно и плохо, что слова с трудом достигали моего сознания. Я тупо пялилась на свои колени. Моя жизнь кончилось. Она подарена жестоком извергу. — Понимаешь, Ясенька…

Отец взялся за мою ледяную руку и разжал пальцы, привлекая к себе моё внимание.

— Если я не соглашусь, то пострадают все. Близнецы и Зарема останутся без дома, на улицу пойдут. Я понимаю, что это все ужасно звучит, но я действительно ничего не могу для тебя сделать. Пострадаешь ты одна или все мы разом. Я вынужден согласиться на… Это.

— Почему я? Почему? — принялась я снова плакать от отчаяния и бессилия. — ПОЧЕМУ, папа?

— Потому что ты женщина, молодая и нетронутая. Женщина нашего рода. Это месть. Мне, через тебя. Думаешь, мне не больно, Ясмин?

— Тебе? — впервые я повысила голос на отца и вскочила на ноги. — ТЕБЕ БОЛЬНО?

Меня разобрал истерический смех. Я узнаю сегодня, что такое истинно больно и морально и физически, когда Гор будет меня пол ночи трахать с воодушевлением. Теперь его точно ничто не остановит. Мой отец сам отдал ему меня. Подарил, как невольницу Хану. Я стану навечно рабыней Андрея Горского.

— Уходи, — утерла я сопли и слезы, и гордо вскинула голову.

Что теперь рыдать? Ничего все равно не изменить. Мой жених сбежал как трус, едва услышав имя Гора, а отец расплатился мной, чтобы остаться жить в доме и вести привычный образ жизни дальше. Все предали меня едва речь зашла об их покое.

Моя судьба решена. Гор мечтал меня сломать — он победил.

— Ясмин… Прости.

— Уходи, — повторила я нажимом, отвернувшись от него. — Предатель. Передай Зареме и братьям, что я их любила.

— Что… Что значит, любила? Яся, ты что задумала-то?

Отец развернул меня к себе за плечи и вгляделся в лицо.

— Не вздумай. Это грех большой. Больше, чем те, которые ты совершишь с этим мужчиной. Не смей.

— Кому какая разница? Оставь меня в покое! — ударила я его по рукам и отошла от него на несколько шагов.

— Ты ещё можешь быть счастлива, — сказал он негромко. — Подумай. Андрей — мужчина, ты понравилась ему, раз он потребовал тебя… в дар. Ты можешь ещё обаять его, и построить семью с ним. Пусть мне будет больно, что ты попала к нему, но если Горский тебя полюбит — ты будешь как за каменной стеной. У тебя будет все: роскошный дом, деньги, все блага жизни и… Семья. Дети. Подчинись, Яся. Это лучший вариант из возможных. Ты все равно… Обречена.

Что?! Да как он только смеет мне об этом говорить? Мой отец — мне?! Я никогда не буду преклоняться перед этим слишком важным чудовищем. Моя жизнь скоро оборвется, потому что Горскому надоест со мной возиться.

— Иди, отец. Иди. Будь счастлив, и обо мне забудь. Я тебя прощаю. Я вас всех прощаю, прекрасные люди. Я заплачУ за тебя, за всех вас. Иди, прошу тебя. УХОДИ!!

Я просто вытолкала его за дверь и захлопнула её перед самым носом. Схватила первый попавшийся предмет — вазу — и с наслаждением разбила её о стену, оставляя на красивом ремонте уродливые следы. Я громила кабинет Горского какое-то время, пока силы не оставили меня, а потом просто осела прямо на ковёр у входа. Лбом легла на ворс и разрыдалась.

Ненавижу. Ненавижу. НЕНАВИЖУ.

Дверь открылась и тяжёлые шаги направились прямо ко мне. Сильные руки заставили встать, и я встретилась с горящим гневом взглядом Андрея Горского.

— Зачем мой кабинет разнесла?

Молча сглотнула и опустила ресницы. Ты не добьёшься от меня разговоров и объяснений.

— Ты все уберёшь здесь сама. Завтра. Вымоешь пол, уберешь осколки. Поняла?

Лишь кивнула в ответ.

— Отец объяснил тебе твоё положение в этом доме? Говори со мной, — сжал он мои плечи в своих руках.

— Да.

— Ты принадлежишь мне, принцесса Ясмин. Ты должна покориться и делать все, что я тебе скажу этой ночью.

Горячие пальцы подняли мой подбородок, заставляя смотреть в эти жестокие бездушные глаза.

— Ты будешь ласкать меня так, как я захочу, и сколько захочу. Чем ты покорнее — тем дольше проживёшь.

Едва сдержала слёзы. Я не знаю, как заставить себя подчиниться ему. Я не знаю, что вообще мне делать.

— А знаешь, почему ты согласишься? — продолжал он говорит и ранить в самое сердца каждым своим словом.

— Почему? — спросила и похолодела, ожидая какой-то изощренной гадости от него.

— Потому что если ты будешь вести себя плохо, я заменю тебя.

В удивлении подняла глаза на него. Что он сказал?

— На твою младшую сестру. Ведь есть две девушки, которые относятся к вашему роду, и которые способны подарить мне наследника. Поэтому если не согласна — я верну тебя отцу, и заберу взамен Зарему. Тогда наследника родит мне ОНА. Выбирай. Сейчас.

Воздуха снова стало не хватать. Я тяжело задышала. Глаза дьявола прожигали насквозь, пока он ожидал ответа. Он готов на все ради того, чтобы получить то, что хочет. На шантаж, на запугивание и подавление. Он не собирался меня насиловать. Он хотел подвести к тому, что я буду сломлена, и на все соглашусь сама. Поэтому позвал отца, поэтому шантажирует меня самым дорогим — младшей и горячо любимой сестрой. Она не должна ни в коем случае пройти то же, что прошла я. Пусть тысячу раз я, но не Зарема!

— Нет, — вцепилась я в его рубашку. — Не трогай Зарему. Только не она.

— Весьма благородно. Тогда ты, Ясмин, — изогнул он бровь. — Да?

Мне было тяжело заставить язык повернуться и озвучить свое решение, хоть и выбора не осталось.

— Обещай, что если я сделаю всё, что ты хочешь этой ночью, ты не тронешь мою семью.

— Нет, — покачал он головой. — Не торгуйся со мной. Только твою сестру не трону. Обещаю.

Хорошо, пусть так. Не мне диктовать тут правила. Хотя бы Зарему смогу уберечь от лап этого монстра.

— Что ты решила? Ты или Зарема? — спросил он, уже зная ответ.

— Я, — ответила ему, наконец, и слезы снова стали душить.

— И ты будешь послушной и ласковой? — Провел он пальцами по моему лицу, и я сдержалась, не оттолкнула его руки.

— Да. Я сделаю все, что ты хочешь, Андрей Горский.

— О, птичка узнала у папочки моё имя? — улыбнулся он. — Это приятно. Что ж…

Он посмотрел на наручные часы. Потом вернул взгляд на меня.

— У меня ещё не все дела завершены. Я и так слишком много внимания уделил тебе. Сейчас ты пойдёшь в спальню, примешь душ, подготовишься и будешь ждать меня.

Он притянул меня к себе за талию, впечатав в свою каменную грудь.

— Тебе самой понравится, принцесса. И учти — эта ночь обещает быть длинной.

Глава 21

Меня отвели обратно в спальню. Осталась одна, и все, что я услышала и усвоила сегодня обрушилось на меня бурным потоком.

Долго плакала и не находила себе места. Как просил Гор, сходила в душ, вымыла волосы, подготовилась к нашей ночи. Вот только смириться с участью безропотной рабыни никак не получалось.

Красивый пеньюар, уложенные волнами длинные волосы и заплаканные глаза. С этим я ничего поделать не могу. Из зеркала на меня смотрела красивая, но бледная и испуганная хрупкая девушка, которая совершенно точно не сможет противостоять этому двухметровому медведю.

Да и смысла нет в этом. Если он обидит Зарему, моё сердце этого не вынесет. Мне придётся подчиняться, играть по его правилам, чтобы иметь возможность спасти сестру и братьев. Да, горько и обидно, что миссия расплаты, да ещё ТАКОЙ расплаты, выпала мне, но здесь от меня ничего уже не зависит, и роптать на судьбу бесполезно. Есть определённые требования, которые я обязана выполнить. Сестра не должна как я лишиться будущего и шанса на семью. Я все равно уже опозорена, и как верно сказал отец — обречена.

Я сделаю все, что он скажет. А что потом… Не знаю. Я не знаю, как открою глаза после этой грешной ночи, после ночи с этим дьяволом, как буду смотреть на солнце и себе в глаза в отражении зеркала. Я стану совсем бесправной. Сегодня я лишусь последней своей защиты — невинности.

Звук открывшейся двери заставил меня вздрогнуть. Это он. Он победил и пришёл за своим трофеем.

— Прекрасно, — обошёл он меня и оглядел с ног до головы, коснувшись пальцами локонов волос. — Ты подготовилась.

— Как ты просил, — ответила я, не поднимая глаз на него.

— Хм, — усмехнулся он. — Такая послушная ты мне нравишься больше. Ну что же, начнём.

Боковым зрением я видела как он снимает пиджак, дорогие часы и рубашку. Оставив на себе только брюки, Гор подошёл ко мне. Жар его кожи опалил меня и заставлял нервно вздыматься грудь.

Поднял мой подбородок на себя. Тёмные глаза так и впивались в мои губы, мне казалось, их даже закололо от одного его взгляда.

— Красивая. — Провел большим пальцем по нижней губе. — Моя. Поцелуй меня, Ясмин.

Его просьба заставила меня растеряться. Я почти смирилась с тем, что придётся принимать его вынужденные ласки, но совсем не ожидала, что он потребует стать инициатором их меня.

— Ты помнишь, что ты обещала?

— Да, я помню, — ответила я, не понимая, как я посмею решиться поцеловать мужчину, поцеловать ЕГО.

— Делай, — он обхватил большими ладонями моё лицо и приблизил к моим губам свои. Остались лишь считанные миллиметры. — Целуй.

Его обнажённый торс, которым он прижался ко мне, смущал и заставлял нервничать. Мне тяжело выносить его энергетику с ярко выраженной сексуальностью и желанием, откровенной похотью. На меня никто никогда так не смотрел. Сердце немело от этого взгляда.