Полночные воспоминания Шелдон Сидни
И Мелина согласилась. Этот человек был неотразим.
Еще через неделю Мелина порвала с графом Маносом.
Когда Мелина рассказала об этом брату, он потерял дар речи.
– Но почему? – спросил Спирос. – Ради всего святого, почему?
– Потому что я выхожу замуж за Константина Демириса.
Он пришел в негодование:
– Да ты совсем спятила. Ты не можешь выйти замуж за Демириса. Он – чудовище. Он уничтожит тебя. Если…
– Ты ошибаешься на его счет, Спирос. Он великолепен. И мы любим друг друга. Мы…
– Это ты его любишь, – резко возразил он. – Не знаю, что у него на уме, но к любви это не имеет никакого отношения. Ты что, не знаешь, какая у него репутация в смысле женщин? Он…
– Это все в прошлом, Спирос. Я буду его женой.
И что бы Спирос ни говорил, она своего решения не изменила.
Месяцем позже Мелина Ламброу и Константин Демирис стали мужем и женой.
Поначалу брак казался идеальным. Константин был остроумен и внимателен. Он был опытным и страстным любовником и постоянно баловал Мелину дорогими подарками и путешествиями во всякие экзотические места. В их первую брачную ночь он сказал ей:
– У моей первой жены не было детей. У нас с тобой будет много сыновей.
– Дочерей не нужно? – пошутила Мелина.
– Если ты хочешь. Но сначала сын.
Он был в восторге, узнав, что Мелина беременна.
– Он унаследует от меня мою империю, – объявил он.
На третьем месяце у Мелины случился выкидыш. Константин Демирис был в отъезде, когда это произошло. Вернувшись и узнав о случившемся, он пришел в ярость.
– Что ты сделала? – закричал он. – Как это могло произойти?
– Коста, я…
– Ты была неосторожна.
– Да нет же, клянусь тебе…
Он глубоко вздохнул:
– Ладно. Что было, то было. У нас будет другой сын.
– Я… у меня не будет детей. – Она боялась взглянуть ему в глаза.
– Что ты такое говоришь?
– Пришлось делать операцию. Я не смогу иметь детей.
На мгновение он замер, потом повернулся и, не говоря ни слова, вышел из комнаты.
С этого мгновения жизнь Мелины превратилась в ад. Константин Демирис вел себя так, как будто его жена намеренно убила их сына. Он полностью игнорировал ее и ухаживал за другими женщинами.
Мелина могла бы еще как-то с этим мириться, если бы не то унижение, которое она испытывала от того, с каким удовольствием он афишировал свои связи. Не таясь, он завязывал интрижки с кинозвездами, оперными певицами и женами своих приятелей. Он возил своих любовниц на Псару, катал их на яхте и появлялся с ними на публике. Пресса злорадно рассказывала о каждом новом романтическом приключении Константина Демириса.
Как-то они были на ужине у известного банкира.
– Вы с Мелиной должны обязательно прийти, – сказал банкир. – У меня новый повар-китаец, он готовит великолепные китайские блюда.
Среди гостей было много известных личностей: актеров, политиков, промышленников. Ужин был на самом деле чем-то выдающимся. Повар приготовил суп из акульих плавников, запеченные в тесте креветки, свинину по-китайски, утку по-пекински, ребрышки, вермишель под пикантным соусом и многое, многое другое.
Мелина сидела рядом с хозяином на одном конце стола, а Демирис – рядом с хозяйкой на другом. Справа от Демириса сидела прелестная молодая кинозвезда. Демирис разговаривал только с ней, не обращая внимания на других гостей. До Мелины доносились обрывки их разговора.
– После того как вы закончите картину, вы обязательно должны побывать на моей яхте. Там вы сможете отдохнуть. Мы поплывем мимо побережья Далмации…
Мелина старалась не слушать, но это было невозможно. Демирис вовсе не старался говорить тише.
– Вы ведь никогда не были на Псаре, правда? Псара – прелестный маленький остров, совершенно изолированный. Вам там понравится.
Мелине хотелось спрятаться под стол. Но худшее было еще впереди.
Они только что покончили с ребрышками, и слуги внесли серебряные чаши, чтобы гости могли обмыть пальцы.
Когда чашу поставили перед кинозвездой, Демирис сказал: «А вам это не потребуется» – и, ухмыляясь, принялся медленно слизывать соус с ее пальцев. Гости отводили глаза в сторону.
Мелина встала и повернулась к хозяину: «Простите меня, я хочу уйти. У меня… у меня разболелась голова».
Все присутствующие следили за ней, когда она выходила из комнаты. Ни в ту ночь, ни в следующую Демирис ночевать домой не пришел.
Когда Спирос узнал о том, что произошло, он был вне себя от бешенства.
– Ты только скажи, – бушевал он, – и я убью этого сукина сына.
– Он не может ничего с собой поделать, – защищала его Мелина, – уж такой у него характер.
– Характер? Да он просто животное! Его следует засадить за решетку. Почему ты с ним не разведешься?
Мелина Демирис сама задавала себе этот вопрос долгими одинокими ночами. И ответ был всегда один и тот же: я люблю его.
В половине шестого утра горничная, извиняясь, разбудила Кэтрин:
– Доброе утро, мисс…
Кэтрин открыла глаза и посмотрела вокруг, не сразу сообразив, где она находится. Вместо маленькой кельи – роскошная спальня… И снова нахлынули воспоминания. «Путешествие в Афины… Вы – Кэтрин Дуглас… Они были казнены…»
– Мисс…
– Да?
– Мистер Демирис спрашивает, не согласились бы вы позавтракать с ним на террасе?
Кэтрин смотрела на нее заспанными глазами. Она не могла заснуть до четырех утра, полная смятения.
– Благодарю вас. Скажите мистеру Демирису, что я сейчас приду.
Через двадцать минут дворецкий проводил Кэтрин на огромную террасу с видом на море. Низкая каменная стена ограждала ее. Двадцатью футами ниже начинался сад. Демирис ждал ее, сидя за столом. Он внимательно разглядывал Кэтрин, пока она шла к нему. Весь ее вид поражал какой-то необычной невинностью. Все это будет принадлежать ему, он будет владеть ею. Он представил ее обнаженной в своей постели. Она поможет ему еще раз отомстить Ноэль и Ларри. Демирис поднялся навстречу Кэтрин.
– Доброе утро. Простите, что так рано разбудил, но мне нужно быть в офисе через несколько минут, а я хотел бы с вами поговорить.
– Разумеется, – ответила Кэтрин.
Она села за большой мраморный стол напротив него, лицом к морю. Солнце только вставало, и море сверкало в его первых лучах.
– Что вам подать на завтрак?
Она покачала головой:
– Я не голодна.
– Тогда кофе?
– Спасибо.
Дворецкий налил кофе в бледно-оранжевую чашку.
– Ну, Кэтрин, – начал Демирис, – вы подумали о нашем разговоре?
Ночью Кэтрин не могла думать ни о чем другом. В Афинах ей делать было нечего, нигде в другом месте ее тоже не ждали. «Я не вернусь в монастырь», – поклялась она. Предложение работать у Константина Демириса в Лондоне казалось заманчивым. «Более того, – призналась себе Кэтрин, – мне оно по душе. Может быть, удастся начать новую жизнь».
– Да, я подумала, – ответила Кэтрин.
– Ну и?
– Я… мне бы хотелось попробовать.
Константину Демирису удалось не показать ей того облегчения, которое он испытывал.
– Я рад. Вы когда-нибудь были в Лондоне?
– Нет. То есть не думаю. – «Почему я не знаю наверняка?» В ее памяти было еще столько пугающих провалов. «Как много неожиданностей меня еще ждет?»
– Лондон – один из немногих цивилизованных городов в мире. Я уверен, он вам понравится.
Кэтрин поколебалась, прежде чем спросить:
– Мистер Демирис, почему вы принимаете во мне такое участие?
– Ну, скажем, я чувствую себя за вас ответственным. – Он помолчал. – Я познакомил вашего мужа с Ноэль Пейдж.
– А, – медленно протянула Кэтрин. Ноэль Пейдж. Имя вызывало в ней дрожь. Эти двое умерли во имя друг друга. «Наверное, Ларри очень ее любил».
Кэтрин заставила себя задать вопрос, который мучил ее всю ночь:
– А как… как их казнили?
Последовала небольшая пауза.
– Их расстреляли.
– О! – Она чувствовала, как пули вонзаются в плоть Ларри, рвут на части тело человека, которого она когда-то так любила. Она пожалела, что спросила.
– Позвольте дать вам совет. Не думайте о прошлом. От этого только больно. Считайте, что у вас все впереди.
– Наверное, вы правы, – нерешительно сказала Кэтрин. – Я попытаюсь.
– Прекрасно. Один из моих самолетов летит сегодня в Лондон. Не могли бы вы быстренько собраться?
Кэтрин вспомнила о путешествиях, в которых она когда-то побывала с Ларри, о волнениях, связанных с подготовкой, сбором вещей и предвкушением радости.
На этот раз она едет одна, ей практически нечего упаковывать и не к чему готовиться.
– Да, мне не потребуется много времени на сборы.
– Отлично. Кстати, – заметил Демирис как бы между прочим, – теперь, когда память к вам вернулась, может быть, вы захотите увидеть кого-то из своего прошлого или дать кому-либо знать, что у вас все в порядке?
Одно имя сразу пришло ей на память – Уильям Фрейзер. Он был единственным человеком, оставшимся от прошлого. Но она знала, что еще не готова встретиться с ним. «Когда я устроюсь, – подумала Кэтрин, – когда я снова буду работать, я дам ему о себе знать».
Константин Демирис наблюдал за ней, ожидая ответа.
– Нет, – наконец произнесла Кэтрин, – никого.
Ей и в голову не могло прийти, что она только что спасла жизнь Уильяму Фрейзеру.
– Я позаботился о вашем паспорте. – Он протянул ей конверт. – Здесь аванс в счет вашего жалованья. Не беспокойтесь о жилье. У компании есть квартира в Лондоне. Вы сможете жить там.
Во все это было трудно поверить.
– Вы чересчур добры.
Он взял ее руку в свои.
– Вы еще узнаете, что я… – он не закончил предложение так, как хотел его закончить («Я должен действовать осторожно, – подумал он. – Не торопясь. Иначе я ее спугну».), – что я могу быть очень хорошим другом.
– Вы и так очень хороший друг.
Демирис улыбнулся: «Подожди же».
Еще через два часа Константин Демирис помог Кэтрин сесть на заднее сиденье «роллс-ройса», который должен был доставить ее в аэропорт.
– Всего хорошего в Лондоне, – сказал он. – Я вам позвоню.
Через пять минут после ее отъезда Константин Демирис разговаривал с Лондоном по телефону:
– Она уже в пути.
Глава 5
Самолет должен был отправиться из аэропорта Элленикон в девять часов утра. Это был «хоукер сиддели», и, к удивлению Кэтрин, она была единственным пассажиром. Летчик, грек средних лет с приятным лицом, которого звали Пантелис, убедился, что Кэтрин надежно привязана и что ей удобно.
– Взлетаем через несколько минут, – сказал он.
– Спасибо.
Кэтрин проследила, как он прошел в кабину, где его ждал второй пилот, и сердце ее забилось быстрее. «На этом самолете летал Ларри. Может быть, Ноэль Пейдж сидела в том же кресле?» Внезапно Кэтрин показалось, что она сейчас потеряет сознание. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. «Все кончено, – подумала она. – Демирис прав. Все это в прошлом, и ничего нельзя изменить».
Она услышала рев двигателей и открыла глаза. Самолет набирал высоту, направляясь в Лондон. «Как часто Ларри туда летал? Ларри…» Она была потрясена тем смешанным чувством, которое вызывало в ней его имя. И воспоминаниями. Прекрасными и ужасными.
Шел 1940 год. Через год Америка вступит в войну. Она только что окончила Северо-Западный университет и из Чикаго перебралась в Вашингтон, где начала работать.
Как-то соседка по комнате сообщила: «Знаешь, я слышала, что есть работа, которая может тебя заинтересовать. Одна девушка сказала, что она увольняется, хочет вернуться в Техас. Она работает у Билла Фрейзера. Он занимается связями с общественностью в госдепартаменте. Я вчера только об этом услышала, так что, если ты туда сразу пойдешь, ты опередишь других девушек».
Кэтрин немедленно помчалась туда и обнаружила в приемной у Фрейзера десятки претенденток на эту должность. «У меня нет ни малейшего шанса», – подумала она. В этот момент дверь кабинета открылась и на пороге возник Уильям Фрейзер, высокий, симпатичный блондин с копной вьющихся волос, тронутых сединой на висках, пронзительными синими глазами и довольно массивной челюстью. Он обратился к секретарше:
– Мне нужен экземпляр «Лайф». Номер трех- или четырехнедельной давности. С портретом Сталина на обложке.
– Я закажу, мистер Фрейзер, – ответила секретарша.
– Салли, я сейчас говорю по телефону с сенатором Борахом и хочу прочитать ему абзац из этого номера. Так что в твоем распоряжении две минуты. – Он вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь.
Претендентки посмотрели друг на друга и пожали плечами. Кэтрин стояла и напряженно думала. Потом повернулась и выскочила из офиса, успев услышать, как одна из женщин сказала: «Превосходно. Одной меньше».
Через три минуты Кэтрин вернулась с экземпляром старого «Лайф» с портретом Сталина на обложке и отдала его секретарше. Через пять минут Кэтрин пригласили в кабинет мистера Фрейзера.
– Салли сказала, вы принесли номер «Лайф»?
– Да, сэр.
– Не думаю, чтобы у вас случайно оказался в сумке номер журнала трехнедельной давности.
– Нет, сэр.
– Как же вы умудрились так быстро его найти?
– Пошла в парикмахерскую. В парикмахерских и еще у зубных врачей в приемных всегда лежат старые журналы.
– Вы всегда так хорошо соображаете?
– Нет, сэр.
– Ничего, мы это выясним, – сказал Уильям Фрейзер.
Так она нашла работу.
Кэтрин нравилось работать у Фрейзера. Он был богатым и общительным холостяком, который, казалось, знал всех в Вашингтоне. Журнал «Тайм» назвал его «самым завидным холостяком года».
За шесть месяцев работы у Уильяма Фрейзера у них сложились теплые дружеские отношения, вскоре переросшие в любовь. Когда он привел Кэтрин к себе в спальню, она сказала:
– Мне нужно кое-что тебе сказать. Я – девственница.
Фрейзер в изумлении покачал головой:
– Невероятно. Это же надо, связаться с единственной девственницей в Вашингтоне!
Однажды Уильям Фрейзер сказал ей:
– Нас попросили проследить за съемками фильма о наборе в ВВС, что снимается в Голливуде. Займись этим, пока я смотаюсь в Лондон.
– Я? Билл, я даже пленку в фотоаппарат вставить не умею. Что я понимаю в съемках учебного фильма?
Фрейзер усмехнулся:
– Не меньше других. Не волнуйся. У них есть директор, его зовут Аллан Бенджамин. Они там собираются актеров снимать.
– Почему?
– Наверное, им кажется, что солдаты недостаточно убедительны в роли солдат.
– Действительно, похоже на армию.
И Кэтрин вылетела в Голливуд, чтобы руководить съемками учебного фильма.
Съемочная площадка была забита массовкой. Военная форма на многих плохо сидела.
– Извините, – обратилась Кэтрин к проходящему мимо человеку. – Где мне найти мистера Аллана Бенджамина?
– Маленького капрала? – Он показал рукой: – Вон он.
Кэтрин повернулась и увидела невысокого, хрупкого человека в военной форме с нашивками капрала. Он орал на человека в форме генерала.
– Насрать мне на то, что сказал директор. У меня до хрена генералов. Мне рядовые нужны. – Он в отчаянии воздел руки к небу. – Все хотят быть начальниками, никто не хочет быть индейцем.
– Извините, – вмешалась Кэтрин. – Я – Кэтрин Александер.
– Слава Богу! – воскликнул маленький человек. – Беритесь за дело. Я вообще не знаю, что здесь делаю. Я редактировал коммерческий мебельный журнал в Диаборне за 35 тысяч долларов в год, когда меня забрали в войска связи и послали писать сценарии учебных фильмов. Что я понимаю в режиссуре? Так что делайте что хотите. – Он повернулся и поспешил к выходу, оставив Кэтрин в одиночестве.
К ней подошел худой седой мужчина в свитере и насмешливо улыбнулся:
– Помощь не требуется?
– Требуется чудо, – ответила Кэтрин. – Я тут главная, но не имею представления, что от меня требуется.
Он усмехнулся:
– Добро пожаловать в Голливуд. Я – Том О'Брайн, помощник режиссера.
– Считаете, здесь можно что-то сделать?
Она заметила, что он едва сдержал улыбку.
– Можно попытаться. Я сделал шесть картин с Вилли Уайлером. Все не так плохо, как кажется. Просто требуется организующее начало. А так, сценарий есть, декорации построены.
Кэтрин оглядела съемочную площадку:
– На некоторых форма сидит ужасно. Давайте попытаемся что-то поправить.
О'Брайн одобрительно кивнул:
– Правильно.
Кэтрин и О'Брайн подошли к членам массовки. Гвалт на огромной съемочной площадке стоял оглушительный.
– Потише, парни, – крикнул О'Брайн. – Знакомьтесь, это мисс Александер. Она здесь будет за главную.
– Пожалуйста, – сказала Кэтрин, – постройтесь, чтобы можно было на вас посмотреть.
О'Брайн кое-как построил массовку. Кэтрин услышала смех и голоса и в раздражении повернулась. Один из мужчин в форме, стоящий с краю, не обращая на нее никакого внимания, болтал с хихикающими девицами, ловившими каждое его слово. Поведение мужчины разозлило Кэтрин.
– Извините, не желаете ли присоединиться к остальным?
Он повернулся и лениво спросил:
– Вы ко мне обращаетесь?
– Да. Нам хотелось бы начать работать.
Он был потрясающе хорош собой – высокого роста, стройный, с иссиня-черными волосами и бешеными темными глазами. Форма сидела на нем как влитая. На плечах виднелись капитанские нашивки, а грудь украшало яркое разноцветье лент. Кэтрин не могла отвести от них взгляда.
– Эти медали…
– Что, босс, впечатляет? – У него был низкий насмешливый голос.
– Снимите их.
– Почему? Хотел слегка раскрасить фильм.
– Вы забыли об одном. Сегодня Америка не воюет. Все подумают, что вы заработали их на ярмарке.
– Вы правы, – согласился он, присмирев. – Я об этом не подумал. Я сниму часть.
– Снимите все, – резко сказала Кэтрин.
После утренних съемок, во время обеда, он подошел к ее столику:
– Ну как я сегодня утром? Достаточно был убедителен?
Его манеры действовали ей на нервы.
– Вам нравится носить форму и заигрывать с девочками. А пойти в армию вы не думали?
Он казался безмерно удивленным:
– Чтоб меня убили? Это для дураков.
Кэтрин еле сдерживалась:
– Я вас презираю.
– За что?
– Если вы не понимаете за что, мне никогда не удастся вам это объяснить.
– Может, попытаетесь? Сегодня за ужином. У вас. Вы готовить умеете?
– Не трудитесь возвращаться на съемочную площадку, – резко сказала Кэтрин. – Я распоряжусь, чтобы О'Брайн послал вам чек за сегодняшнюю работу. Ваше имя?
– Дуглас. Ларри Дуглас.
Воспоминания о наглом молодом актере грызли Кэтрин, но она решила забыть о нем раз и навсегда. Почему-то сделать это было труднее, чем решить.
Кэтрин вернулась в Вашингтон, и Уильям Фрейзер сказал ей:
– Я по тебе соскучился. Я много о тебе думал. Ты меня любишь?
– Очень, Билл.
– Я тебя тоже люблю. Давай пойдем сегодня и отпразднуем.
Кэтрин поняла, что сегодня вечером он сделает ей предложение.
Они пошли в «Джефферсон-клуб», где собиралась избранная публика. Во время ужина в зал вошел Ларри Дуглас все еще в военной форме и при всех регалиях. Не веря своим глазам, Кэтрин увидела, как он подошел к их столику и поздоровался, но не с ней, а с Фрейзером.
Фрейзер поднялся:
Читать бесплатно другие книги:
