Дорогой мести Брэнд Макс

– Ну, подобного никогда не происходит. Никогда! Все дело в том, что индейцы – словно облака в небе. Иногда их много, а иногда – нет совсем. Ты начинаешь преследовать одного краснокожего, а их оказывается три десятка, и ты теряешь свою шевелюру.

– То есть они снимают скальп? – предположил мальчик, гордый своими знаниями.

– Угу. Сам знаешь, – согласился Гарри и продолжал: – Я говорил, что ты преследуешь одного, а потом откуда ни возьмись появляется три десятка. А представь, что их тридцать и целый отряд кавалерии отправляется за ними в погоню. И вот тогда три десятка индейцев превращаются в одного, они поднимают целое облако пыли, а когда пыль оседает, то там вообще ни одного индейца не остается.

– Елки-палки! – изумился Джонни. – Как им это удается?

– Снадобья, – серьезно пояснил Гарри почти шепотом. – Они изготавливают всякие снадобья и исчезают. С помощью снадобий они могут все, что угодно.

– Я уже слышал о всяких снадобьях, – припомнил мальчик. – Но где-то прочел, что это всего лишь суеверие. – Он гордился, что выговорил это слово, и даже немного покраснел, произнеся его.

Гарри уставился на него не моргая.

– Некоторые называют это так, другие – иначе. Но я лично считаю, что попасть к индейцам – хуже некуда. Вот так-то. И еще, за каждого краснокожего, застреленного солдатами или горцами, индейцы убивают белого. Хотя краснокожих убивают не только из ружей, их уничтожают с помощью виски.

– Я и об этом слышал, – обрадовался Джонни. – Догадываюсь, виски – ужасная вещь.

– Ты догадываешься, а я знаю, – заявил Гарри. – Я был там, где виски самое крепкое. Это в Санта-Фе. И знаешь, что я тебе скажу: ружье может убить с расстояния полумили. А виски прикончит тебя в течение месяца! Нужно прислушиваться к голосу своего рассудка, думать нужно. Уши – это только двери. Важно то, что происходит внутри дома.

Джонни кивнул в знак согласия. Он чувствовал, что встретил самого необычного человека в мире.

– Но око за око, – продолжал разглагольствовать Гарри, – а индейцев в прериях – как рыбы в море. А белых, белых не так уж много. Да и потом, белому человеку нужно время от времени дышать, а краснокожему – совсем не обязательно! – И он снова прикрыл оба глаза, в подтверждение сказанному.

– Полагаю, вы правы, – отозвался мальчик.

– Ты полагаешь, а я знаю, – резко возразил ему Гарри.

– А какие самые лучшие воины?

– Ты имеешь в виду индейцев?

– Да.

– Скажи, ты подразумеваешь племя?

– Ну да, племя или одного.

– Ну так и быть, скажу. Заруби себе на носу: лучшие воины – это делавары, которые бродят повсюду и нанимаются в проводники. У них отличные ружья, потому что они работают на белых. У них самые быстрые лошади, потому что они воруют именно таких. У них есть мозги, потому что нет своих охотничьих угодий, потому что они разбросаны, а еще потому, что они – нечто среднее, не белые и не красные, можно сказать.

– Вы имеете в виду цвет их кожи? – удивился мальчик.

– Нет, я хотел сказать про их сердца и души, про их внутренности. Делавару можно верить, пока он доверяет тебе.

– Вот замечательно! – воскликнул с энтузиазмом Джонни.

– Все индейцы замечательные по сравнению с нами, – уточнил Гарри.

– Да ну! – возразил мальчик. – Я-то думал, что они только постоянно убивают.

– Их этому научили, – пояснил дылда. – Их обманывали, пинали, дурачили и грабили, пока им это не надоело. У них нет законов, судей и тому подобной чепухи. У них есть только луки и стрелы, ружья и ножи. Сегодня ты ударишь индейца, а завтра он перережет тебе горло. Я считаю, это по-честному.

– О! Я никогда не смотрел на это с такой точки зрения, – признался Джонни.

– Ты не одинок, – утешил его Гарри.

– А вы не расскажете мне о самом воинственном племени?

– Конечно, я могу рассказать тебе о самом воинственном племени. Мне это ничего не стоит. Если ты подразумеваешь племя, в котором большинство воинов конные, а храбрецы – настоящие мужчины, крепкие, словно сыромятная плеть, и подлые, словно скипидар, тогда это племя дакота.

– Какое? – переспросил мальчик.

– Сиу. Не слышал?

– О да! Теперь я вспомнил название.

– Его стоит запомнить. У них тучи лошадей и не меньше наездников. И каждый воин – настоящий кусок динамита. Поверь мне, это так!

– Я вам верю, – торжественно заверил собеседника Джонни.

– Но, – рявкнул Гарри, подняв тощий длинный палец, – если ты имеешь в виду племя, сотня воинов которого может смести с лица земли любую сотню противников – будь то белые, краснокожие, желтые или черные, – тогда останови свой выбор на племени шайенов!

– Не думаю, что я о них слышал…

– Неужели? – удивился верзила, критически склонив голову набок.

– Нет, не думаю, – подтвердил Джонни Таннер. – А какие они собой?

Гарри задумчиво прищурился.

– Ну, они похожи на стремительную молнию, падающую на землю. Вот они какие. Ростом около шести футов, волосы – до пят. У них хорошенькие девушки и трудолюбивые скво, которые никогда на тебя не смотрят прямо. У них самые лучшие в прериях лошади и много ружей. До сегодняшнего дня не многие из них пробовали на язык виски. Поэтому они еще окончательно не испорчены. Но старое доброе виски, оно в конце концов их прикончит, как всех остальных, только дай ему время. Я и сам от него пострадал. Когда-то я был настоящим мужчиной, но виски сгубило меня, как мучнистая роса розу. – Он хмуро уставился в землю.

Джонни в приступе острой жалости стал искать предмет разговора, который отвлек бы беднягу от его грустных мыслей.

– У меня было три жены, – печально продолжал между тем Гарри, – и пятьдесят лошадей, семь ружей и седел, семь томагавков и ножей, полный патронтаж. А старейшины племени обычно приходили в мой вигвам и спрашивали моего совета. «Длинная Стрела», – обычно говорили они. Они дали мне такое имя: «Длинная Стрела». Так вот: «Длинная Стрела, мы в беде, нам нужен совет белолицего. Помоги нам». Вот каким человеком я был в свое время, пока виски меня не сгубило. А теперь посмотри, что от меня осталось!

– Мне чрезвычайно жаль слышать о ваших неприятностях, – посочувствовал ему Джонни. – Но когда вы были еще там, не видели, у них есть револьверы?

– Револьверы? – переспросил собеседник. – Минуточку, если уж на то пошло, я слышал что-то про эти штуки. Оружие, которое стреляет сразу шесть раз? Это ты имеешь в виду? Но я никогда такого не видел.

– Ну, у меня есть один такой, – не удержался, чтобы не похвалиться мальчишка. – И, гордо улыбаясь, протянул верзиле револьвер.

– Вот это да! – изумился Гарри, вытаращив глаза и затаив дыхание. Затем протянул руку. – Можно мне взглянуть?

Глава 5

Украденная жемчужина

Джон Таннер вдруг засомневался. Он посмотрел на револьвер, потом перевел взгляд на лицо мужчины на заборе. Гарри жил среди индейцев, и его сгубило виски. Кроме того, он одно время имел нескольких жен, а Джонни было известно, что согласно религии иметь больше одной жены нехорошо.

Хотя всем известно, что Генрих Восьмой имел шесть жен. Или восемь? Но он был женат на них по очереди. Даже освобождал место для следующей жены, отрубая голову предыдущей. У мальчика возникли смутные подозрения, что его собеседник не вполне отвечает требованиям кристально честного человека с точки зрения закона, хотя не мог точно сказать, на чем они были основаны.

– Я не знаю, – промямлил он. – Видите ли, револьвер не мой.

– Но ведь он у тебя, разве не так? – требовательно спросил Гарри, теряя терпение.

– Но он же не мой!

– Ну-ка, посмотрим. Ну да, теперь-то я вижу, что это обыкновенный пистолет с какой-то дополнительной шайбой у основания дула. Вот и все.

– А вот и нет! Эта «шайба» поворачивается, – возразил мальчик.

Глаза Гарри расширились и загорелись нехорошим огнем.

– Понятно, – сказал он. – Это просто-напросто обманка. Это еще ничего не значит. Это – обычная уловка.

– Но с помощью такой уловки можно убить сразу шесть человек, – вновь возразил Джонни.

– Рассказывай! – поддел его Гарри. – Да разве кто-нибудь убил из него сразу шестерых?

– Не знаю, но из него действительно можно уложить шесть человек. Каждый раз, как нажимаешь на спусковой крючок и производишь выстрел, барабан поворачивается…

– Ну и что с того? – безразлично поинтересовался верзила и внимательно осмотрел крепкую фигуру мальчика, а потом через плечо бросил осторожный взгляд в направлении дома.

– Мой отец говорит, что револьвер стреляет шесть раз без перезарядки, – разволновался Джонни еще сильнее. – В барабане есть выемки, в которых находятся пули.

– Я что-то не могу их разглядеть, – пожаловался Гарри, качая головой. – Я вообще ничего не могу рассмотреть.

– Да почему же? Их же видно! Посмотрите сюда! – Мальчик приподнял револьвер к нему поближе.

– Не видно. Должно быть, я стал близорук, – прикинулся Гарри.

Джон Таннер привстал на цыпочки и поднял револьвер над головой на вытянутой руке.

– А теперь? Видите?

– Погоди-ка минутку, – попросил Гарри и наклонился вперед, сощурившись изо всех сил. Внезапно его длинная худая рука молнией метнулась вперед и схватила револьвер. – Придется пойти домой, чтобы хорошенько рассмотреть его, надев очки, – бросил он.

Джонни Таннер, задохнувшись от изумления, увидел, как длинные ноги бродяги перемахнули через забор, и Гарри исчез из виду – лишь его смешки слышались с противоположной стороны.

– Вор! Вор! – закричал мальчик, бросаясь на забор, словно дикая кошка, взбирающаяся на отвесную стену.

Но зацепиться на нем было не за что. После нескольких тщетных попыток он побежал к козлам для пилки дров, на которых перепилил не один их кубометр для печки. Мальчик почти обезумел. Потеря револьвера – само по себе большое несчастье, но ведь с ним связано слишком многое. Его отец возвратился из дальних стран богатым человеком, однако половина его богатства находилась как раз в рукоятке оружия!

Он видел жемчужину – это Дочь Луны. В воображении Джонни жемчужина вдруг выросла до неимоверных размеров, стала почти как настоящая луна, огромная, одинокая луна, которая затмевает звезды и плывет по темному небосводу.

Ради нее совершались странные поступки, многое было поставлено на карту. А теперь она потеряна навсегда из-за глупого поступка мальчишки.

Он повторял это себе, когда с перекошенным от усилий лицом подтаскивал козлы к забору.

Вспрыгнув на них, Джонни вспомнил лицо отца – честное и серьезное. Его ясные, серо-зеленые глаза смотрели прямо ему в лицо – он горел желанием найти товарища в сыне, в своей плоти и крови. А эта плоть и кровь предала его, выбросила в глупом порыве половину того, что он заработал, претерпевая лишения и нужду в течение многих лет.

Мальчик забрался на козлы, подпрыгнул и зацепился кончиками пальцев за верхнюю планку забора.

Он ухватился за нее, но ненадежно, потому что эта верхняя планка была слишком широка и он не мог дотянуться пальцами до ее противоположного края. Но многие часы лазанья по деревьям и еще более многочисленные часы работы с топором, пилой или томагавком придали его рукам силу взрослого мужчины.

Вцепившись в доску, боясь соскользнуть, он подтянулся, ловким броском перекинул тело на забор и оглянулся. Гарри, удалившись уже на целый квартал, быстро шагал по улице раскачивающейся походкой моряка.

Джон Таннер распластался на верхней планке забора и легко, как кошка, спрыгнул на землю на противоположной стороне. Встав и распрямившись, он увидел, что его обидчик оглянулся и в следующее мгновение бросился вперед на полной скорости, странно сгибая ноги в коленях.

Мальчик погнался за ним во всю мощь своих молодых сильных ног. Пробежав квартал, он все еще его не достиг, но был уверен, что ему удастся это сделать в следующем квартале. А уж там наверняка поймает вора.

Проблеск первой надежды появился в его сердце. Джонни знал только одно: он никогда не осмелится вернуться домой, никогда не сможет взглянуть отцу в глаза, пока револьвер не окажется в его руках.

С бешено бьющимся от бега сердцем мальчик представил, как Гилберт Таннер вернется домой и обнаружит, что его оружие, сокровище и сын исчезли.

Он назовет сына простым вором – нет, не простым, разве простой вор способен украсть у собственного отца?

Добежав до следующего квартала, Джонни был уверен, что догонит разбойника, он неоднократно видел узкое лицо Гарри, перекошенное от натуги, когда тот смотрел на него через плечо. Мальчику даже показалось, что на нем появилось отчаяние, и это придало ему сил. Он хотел только одного: схватиться с вором врукопашную. И пусть их рассудит Бог! Юный Джон Таннер еще верил в справедливость на этом свете. Он хорошо усвоил уроки воскресной школы, да и беспросветная нищета подталкивала его к надежде на то, что в будущем его непременно ждет счастье. И вот, безмолвно произнося молитву, исходящую из глубины души, Джонни изо всех сил бежал за Гарри.

А тот свернул с тротуара. По дороге медленно тащилась легкая двухместная коляска. Гарри вскочил в нее, прыгнув на подножку между вращающимися колесами, и что-то показал вознице жестами. В следующий момент ему освободили место, и лошади понеслись рысью. Скорость коляски возрастала, и Джонни Таннер мгновенно отстал, будто его ноги приросли к земле. Легкие мальчика полыхали огнем. Перед его глазами поплыл темный туман.

Но тут он увидел, что мимо него в противоположном направлении в крошечном казенном фургончике едет старик почтальон. Покрикивая на лошаденку, он время от времени беззлобно стегал ее по спине вожжами. Это была совсем слабая кляча, но все-таки лучше, чем ничего.

Джонни бросился через дорогу и, поравнявшись с фургоном, завопил:

– Мистер Дженкинс! Мистер Дженкинс! Вор…

Мистер Дженкинс придержал лошадь, широко открыл круглые голубые глаза, разинул от удивления рот и смешно распушил серебряные усы.

– Мистер Дженкинс! Вот в той коляске вор! Он украл деньги у моего отца. Помогите мне его догнать.

– Вор, говоришь? – спросил мистер Дженкинс со спокойствием, которое показалось мальчику просто возмутительным. Потом хмыкнул, неторопливо повернул голову в сторону закрытой коляски и увидел убегавшего мерзавца. – Залезай сюда!

В мгновение ока Джонни был внутри казенного экипажа. А кляча, огорченная внезапным ударом хлыста, быстро развернула фургон и понеслась галопом.

– Медуза мне в глотку! Мы его купнем с райны под киль! – бросил сквозь зубы седоусый мистер Дженкинс. – Воровать, говоришь? Мы ему покажем, как красть! Мы его отучим воровать! Привязать его к мачте да всыпать пятьдесят ударов «кошкой»! Ишь ты, повадился! Бедных обворовывать!

Джонни Таннер не все понял из речи почтальона, но было ясно, что в вознице почтового фургона росла ярость, отчего его лицо покраснело, а щеки загорелись алым цветом. Он безжалостно стегал спину клячи хлыстом.

– Поднять паруса, Мейзи! – закричал почтальон. – Держи курс по ветру! Мы должны посмотреть на этого пирата! Мы возьмем его на абордаж, чтобы его рыбы съели! Смотри, парень, мы его определенно нагоняем.

Они действительно догоняли коляску, потому что бедная кляча Мейзи, жестоко подгоняемая хлыстом, неслась по булыжнику с поразительной скоростью.

Но тут коляска повернула за угол и, словно по волшебству, исчезла из их поля зрения.

– Догоним! – закричал Дженкинс. – Мы его наверняка догоним, сынок! Коляска повернула прямо к реке, и ей некуда деться, если только не переплывет реку до Нью-Джерси, но это маловероятно. Считай, он у нас в кармане. Мы покажем этому мерзавцу, как воровать!

Почтальон, видимо, получал удовольствие от яростных обличительных речей, и сердце юного Джонни Таннера забилось от радостного возбуждения.

Они тоже завернули за угол. С высокого берега им было видно сияние темных вод реки Гудзон. Прямо за поворотом улицы находился причал, а у него стоял пароход с двумя невероятно высокими трубами, из которых валом валил дым.

– Мать их за ногу! – пробормотал Дженкинс сквозь зубы.

– В чем дело? – воскликнул Джонни.

– Он хочет попасть на этот пароход, и, похоже, ему это удастся.

Они увидели, как прямо перед ними в конце улицы коляска резко остановилась и из нее, словно чертик из коробочки, выскочила худая сухопарая фигура Гарри. Он рысью бросился к корабельным сходням.

Вокруг толпились последние пассажиры, но при виде матроса, несущего длинную цепь, чтобы преградить ею доступ на судно, толпа бросилась вперед. Матрос протянул руку, включив тем самым бегущего во весь опор Гарри в толпу пассажиров. Потом прошел и повесил цепь на стойку на противоположной стороне. Посадка на пароход была окончена.

Глава 6

Погоня

Дженкинс подогнал фургон к самому причалу и потряс хлыстом, грозя пароходу:

– Мерзавец! Вон он! Но мы пошлем за ним полицию на следующем пароходе.

Однако его речь не достигла ушей, для которых предназначалась. Джонни Таннер спрыгнул на землю, когда фургон еще не успел остановиться, и побежал по мосткам к сходням. Путь преграждала цепь. Боковые колеса парохода уже начинали вращаться, а из труб повалил дым, еще гуще и еще чернее. Пароход пришел в движение и стал медленно отходить от сходней. Расстояние между его бортом и сходнями становилось все шире.

Если бы у Джонни было время, чтобы остановиться и подумать, он никогда бы этого не совершил. Но несясь вперед на полной скорости, он вообще ни о чем не думал. В голове у него было не больше мыслей, чем у изголодавшегося мартовского кота, когда у него замаячила возможность разжиться куском свежего мяса.

Массивную цепь, преграждающую вход на сходни, мальчик перемахнул одним прыжком и побежал по сходням, не сбавляя скорости. Матрос, впускающий пассажиров на борт, закричал на него. Какая-то женщина на пароходе вскрикнула. У борта парохода стоял толстый, одетый в военную форму мужчина, который поднял обе руки вверх, словно строго запрещая сумасшедшую попытку бегуна.

Но Джона уже было не остановить. Он видел двадцатифутовое расстояние между концом сходней и кормой парохода. Оно казалось ему огромным, но мальчик только сжал зубы, решительно зажмурился и, подбежав к краю сходней, подпрыгнул в воздух, поджав под себя ноги. А под собой скорее почувствовал, чем увидел, темную волнующуюся поверхность воды, блеск отраженных огней среди леса свай, поддерживающих причал с обеих сторон. И тут, ударившись о палубу, упал вперед.

Джонни покатился, сжавшись, словно мяч, мимо кричащего разъяренного матроса прямо в ноги наблюдавшей за ним толпе.

Люди отшатнулись от него, послышались испуганные возгласы, чей-то смех. Джон Таннер с трудом поднялся. Матрос тут же схватил его за шиворот.

Мальчик глянул на него и увидел злобное круглое красное лицо, словно с него содрали кожу. Только лоб был покрыт загаром. У него были маленький вздернутый нос и крошечные, близко поставленные глазки под нависшими бровями. Все, вместе взятое, напоминало свиное рыло, в данный момент – рыло разъяренной свиньи.

– Я гонюсь за человеком, – закричал Джон Таннер, – я гонюсь за человеком, который…

– Возможно, ты найдешь его в тюрьме, где быстро окажешься, – парировал матрос. – И я, Уилл Чалмерс, буду не я, если не обеспечу тебе небо в клеточку.

Джонни со стоном закрыл глаза, потом показал рукой вперед:

– Он здесь! Он где-то прячется. Он – вор! Вор! Он украл…

Матрос с ухмылкой, наполовину злой, наполовину самодовольной, обвел взглядом лица собравшихся вокруг пассажиров.

– Только посмотрите на него! – прервал он речь Джонни. – Вы только посмотрите и послушайте! Он еще не стар, а пользуется древними как мир уловками. Говорит, что гонится за вором. Посмотри в зеркало и увидишь этого вора, сопляк!

Кто-то в толпе громко рассмеялся.

– Это старый приемчик, – фыркнул другой.

– Вы только посмотрите на него, – произнес третий. – Сами увидите. У него лицо преступника. Обратите внимание на его глаза!

И действительно, серо-зеленые глаза мальчика яростно сверкали, пока он обводил взглядом толпу. Потом он посмотрел на державшего его моряка. Подумал было врезать твердым кулаком в его огромный, мягкий, как подушка, живот, но понял, что это бесполезно. Освободившись из рук этого мучителя, тут же попадет в десятки других.

Спорить со свиным рылом не было никакого толку.

– Отведите меня к шкиперу. Отведите меня к тому, кто здесь главный. Я буду говорить только с ним! – заявил Джонни Таннер.

– Нет, вы только на него посмотрите! Только послушайте! – произнес матрос с притворным восхищением. – Он еще мальчишка, а говорит как взрослый! – И, глянув на Джона, требовательно спросил: – Ты, маленький мерзавец, проходимец, что ты замыслил?

Мальчик почувствовал, как кровь прилила к его щекам. От беспомощного гнева его замутило.

– Я хочу, чтобы мне предоставили возможность переговорить с тем, кто здесь командует, – ответил он. – Сейчас вор на борту парохода. И в эту минуту украденная вещь с ним.

Теперь пароход уже был на стремнине и быстро набирал скорость, гладкая полоска воды позади становилась все шире и шире. Мальчика охватило отчаяние, поскольку он чувствовал свое полное бессилие.

Через толпу протиснулся офицер в синей форме с несколькими золотыми нашивками на воротничке – маленький угрюмый человечек с горьким выражением лица. Он остановился перед Джоном. У мальчика упало сердце.

– Где безбилетный пассажир? – спросил офицер. – Это он? Исправительная школа да диета на хлебе и воде – вот чего он заслуживает за свой поступок.

Матрос рассмеялся и объяснил:

– Говорит, что гонится за вором. Ну, я посоветовал ему глянуть на себя в зеркало. За вором! Вы только на него посмотрите! Он еще сопляк, а уже такой хитрый!

Коротышка офицер указал пальцем прямо Джону в лицо:

– Эй, ты, как твое имя?

– Джон Таннер.

– Где живешь?

– Линден-стрит, дом номер 78, это в восточной части города.

– Что? – переспросил офицер.

– Да, именно там я и живу.

– Ну, я знаю те места.

– Моя тетя содержит пансион. Ее зовут Маргарет Таннер.

– Да ну?

Офицер посмотрел на матроса с кривой ухмылкой.

– Не верьте ни одному его слову, – запротестовал матрос.

Мальчик одарил его яростным взглядом.

– Мне все равно, как вы со мной поступите, – сказал он коротышке офицеру. – Вы можете избить меня, отправить в тюрьму, но обыщите пароход и найдите вора!

– И кого же нам искать? – поинтересовался офицер, на которого прямота и убежденность Джонни все больше производили впечатление.

– Он похож на огородное чучело, – принялся описывать мальчик. – Одет почти в лохмотья. У него маленькие глазки, очень светлые. Похожи на глаза птицы. Он довольно высокий и подлый…

– Эй, – сказал чей-то голос из толпы, – я видел, как похожий парень поднимался на борт. И вид у него был как у настоящего вора. Такой на все способен.

Скорость парохода постепенно уменьшалась. Джон Таннер, почувствовав это, в отчаянии посмотрел вперед и увидел, что они сбавили обороты и подходят к пристани на противоположном берегу. Там возвышались огромные сваи, бока которых были вдавлены и стерты в щепки там, куда причаливал пароход.

– Если вы собираетесь что-то предпринять, то делайте скорее! – закричал Джонни. – Потому что мы уже почти причалили к берегу!

– Я считаю, мальчик говорит правду, – отозвался офицер. – А что украл этот мерзавец?

– То, что принадлежит моему отцу.

Он не стал объяснять, что это револьвер. Возможно, здесь еще никто не слышал о таком оружии.

– Пошли вперед. Мы преградим выход, и он попадется в ловушку, – сказал офицер.

Он сразу же пошел вперед, а Джонни, которого к тому времени отпустил недоверчивый и подозрительный матрос, отправился за ним следом, чтобы опознать вора. Они беспрепятственно добрались до носа парохода, как раз в тот момент, когда он развернулся, чтобы войти в док.

– Считай, вор у нас в руках, – самоуверенно заявил офицер, – а если…

– Смотрите! – закричал Джонни Таннер и указал в сторону причала.

В этот момент над сваями появилась высокая платформа для разгрузки грузов. Она была почти на одном уровне с верхней палубой парома, его навесом из парусины. И в ту же секунду Джон Таннер увидел знакомую фигуру Гарри. Он бежал вдоль палубы, а потом прыгнул на платформу.

Несомненно, верзила скрывался в таком месте, откуда было видно и слышно, как обвиняли и допрашивали мальчика. Гарри предпочел не подвергаться подобной процедуре, поэтому забрался под навес верхней палубы, а когда паром причалил к пристани, не стал дожидаться высадки пассажиров.

На фоне неба его костлявая неуклюжая фигура была хорошо видна. Казалось, что на некоторое время она зависла в воздухе. Потом приземлилась на платформу и в то же мгновение исчезла из виду, затерявшись среди штабелей мешков и поставленных друг на друга бочек.

– Мы все равно его поймаем! Береговая полиция его схватит! – заверил офицер мальчика.

Как только паром коснулся причала, он засвистел в свисток и побежал по сходням. Джонни бросился за ним.

Несколько одетых в форму полицейских отозвались на свистки и прибежали на зов, а пока Джонни мчался вперед, офицер сообщил полицейским описание вора.

– Теперь он уже сбежал, – крикнул Джонни. – Ищи ветра в поле! Мы его больше не увидим.

– Мы заставим потрудиться полицию, – возразил капитан. – Разошлем описание его внешности повсюду.

Они выбежали из тени здания пристани на яркое солнце, и тут путь им преградил паровоз, тянущий несколько пустых товарных вагонов. Локомотив выплевывал дождь искр и густые облака пара, смешанного с дымом. Он медленно набирал скорость, и мальчик пританцовывал от нетерпения, ожидая, когда состав проедет. Как ему хотелось иметь крылья, чтобы перелететь через это препятствие! И вдруг сквозь пелену нетерпения Джонни заметил в открытой боковой двери пустого вагона тень, которая показалась ему похожей на фигуру худого человека, спрятавшегося в дальнем углу.

Он видел ее только какое-то мгновение, но с каждым ударом сердца все больше уверялся в том, что это – вор Гарри.

Глава 7

Мучительные ночи

Товарняк набирал скорость у Джонни на глазах, и тогда он крикнул офицеру с парома:

– Здесь! Здесь! Он здесь! Я видел его в вагоне!

– Ладно, сынок, – отозвался тот, – похоже, поезда нам не догнать.

– Неужели мы так ничего и не предпримем? – возмутился мальчик. – Неужели будем тут стоять и дадим ему сбежать?

– А что мы можем сделать? – спросил офицер, задумчиво почесывая голову.

Джонни отчаянно огляделся в поисках помощи. Потом, сжав зубы, бросился за поездом.

Товарняк громыхал на полной скорости, но мальчик увидел, что мимо него движется вагон с широко открытой дверью, точно такой же, как тот, в котором сидел Гарри. Пол вагона был невысоко. Он подпрыгнул – подпрыгнул и нырнул, словно ожидал войти в гладкую мягкую воду. Единственное, что ему удалось, это проскочить в дверной проем. Он был еще в воздухе, когда дверной косяк сильно ударил его, развернув. Когда он падал, то здорово стукнулся головой об пол вагона. И его мозг погрузился в темноту.

Довольно продолжительное время Джонни пребывал в этой темноте.

Когда же очнулся, вагон громыхал по какому-то склону, а он, лежа в совершенно темном углу, подпрыгивал то вверх, то вниз на полу, ударяясь о боковые стенки. В ушах его стоял глум и рев, мальчик подумал, что сходит с ума.

Он вскочил на ноги, но неожиданно толчок вновь свалил его на пол.

Кое-как сев, Джонни оперся спиной о стену и приложил руку к голове. У правого виска выросла большая шишка, а вокруг нее было что-то липкое, вероятно кровь. В голове у него звенело. Правое бедро болело. И тогда он вспомнил, как взвился в воздух, как дверной косяк наскочил на него и ударил, шмякнув его со всей силы о твердый пол вагона.

Тогда дверь была открыта. Теперь ее кто-то закрыл.

Когда мальчик вспомнил все это, в голове у него немного прояснилось. Оглядевшись, он обнаружил, что сильный солнечный свет пробивается сквозь щели стен и крыши вагона.

При этом свете отыскал дверь и попробовал ее открыть. Она была заперта и не поддавалась.

Джонни снова вернулся в угол и уселся там, пытаясь осмыслить происходящее. В этом вагоне когда-то перевозили сено или, возможно, какие-нибудь товары, упакованные в солому, потому что весь пол был покрыт пучками сухой травы. Солома да пыль, танцующая в лучах пробивающегося в щели солнца, когда вагон подпрыгивал, наполняли воздух взвешенными частицами, отчего хотелось чихать. Свет, проникающий в щели, казалось, лился, словно чистая, прозрачная вода.

Мальчик почувствовал себя пленником. Возможно, дверь закрыли ненамеренно. Просто на какой-нибудь станции обходчик торопился и не увидел человека в темном углу, когда закрывал дверь. Хотя объяснение было, прямо скажем, натянутое. Но тем не менее все его усилия пошли насмарку – вору Гарри теперь ничего не грозит.

На него навалилась слабость. Неожиданно Джонни совсем забыл о Гарри. Просто прикидывал, как долго ему придется сидеть взаперти в этой пыльной темнице. Но потом к нему вернулось прежнее мужество. И он яростно стал повторять себе, что не отступится, пока не настигнет вора Гарри и не накажет его. Пока не вернет украденный револьвер.

Он смирился со своим положением. Познав боль тяжелого труда, мальчик научился завидному терпению и теперь воспользовался им, чтобы выдержать это испытание.

Оно длилось неправдоподобно долго.

Джонни говорил себе, что, когда поезд остановится и грохот по шпалам смолкнет, он станет кричать и стучать в дверь, чтобы привлечь чье-нибудь внимание, а пока надо ждать. Но прошло немало часов, прежде чем поезд остановился.

Тогда мальчик подошел поближе к двери и стал кричать, стучать. Ему было слышно, как снаружи мимо проходили люди, смеялись, разговаривали. Чей-то громкий смех раздался совсем близко.

И вдруг мальчик понял, что тот, кто был снаружи, смеется над его попытками освободиться.

Джонни прекратил кричать и стучать в дверь, вернулся в угол, уселся на пол и принялся обдумывать создавшуюся ситуацию. Был уже вечер, и воздух стал прохладным. Ему хотелось есть, а кроме того, его мучила жажда. Но когда поезд снова тронулся, движение принесло некоторое облегчение. Во всяком случае, унылые мысли выскочили из головы.

С наступлением темноты мальчик понял, что поезд взбирается в горы. Стало еще холоднее. Холод вцеплялся в него ледяными когтями, и ему пришлось бегать взад-вперед по вагону до изнеможения, похлопывая себя, чтобы согреться.

Находиться в непрерывном движении Джонни пришлось много часов. Когда у него иссякали последние силы и он опускался на пол, чтобы отдохнуть, холод пронизывал его до костей, поэтому ничего не оставалось, как возобновлять физические упражнения. Страх смерти ударил его, как дубинка по голове.

Страницы: «« 1234 »»

Читать бесплатно другие книги:

«Алиса кончила мыть посуду и вдруг увидела, что на пульте в камбузе загорелся красный сигнал: вода н...
Подлинные короли Британии, сами не ведая о том, были носителями великой магической силы, передававше...
Наш мир неузнаваемо изменился, когда на Землю вторглась орда демонов из другого измерения. Пушки и р...