50 и один шаг ближе Мур Лина
– Так, Мишель Пейн, объясни мне, какого черта ты творишь?! – кричит он.
Капилляры в глазах, кажется, взорвутся от громкости его голоса.
– Дорогой, что случилось? – спокойно спрашивает мама и ставит передо мной бокал с мутной жидкостью. – Пей, Мишель, это поможет. – Она пододвигает ко мне бокал и устремляет все внимание на мужа, который кипит от ярости.
Я вижу папочку в таком состоянии в первый раз. Ладно, не в первый, но так сильно выходить из себя заставляю его очень редко.
– А случилось то, что за последние двадцать четыре часа меня два раза обвинили в том, что я ужасный отец! Случилось то, что какой-то сопляк читает мне нотации о моем невнимательном отношении к собственной дочери! – Папа ударяет кулаком по стеклянному столу.
Я, удивленная его словами, успеваю подхватить спасительный бокал.
– Ничего не понимаю, – качаю я головой, отпивая неприятный напиток.
– Не понимаешь? – продолжает источать на меня свой гнев папа. – Вчера после того, как ты отправилась гулять, Николас Холд посоветовал мне тщательнее отбирать для тебя партнеров, а не подкладывать под недозревших парней с буйством гормонов, лапающих тебя у всех на глазах. Сегодня за завтраком в гольф-клубе я подошел к нему, чтобы поздороваться, а он смерил меня презрительным взглядом и осведомился о твоем состоянии. Как мне стало известно, он привез тебя вчера, и я выслушал нотации, к чему приводит женский алкоголизм. Мишель, я очень рассержен сейчас!
Постепенно до меня начинает доходить, что этот мужчина без спроса влезает в мою жизнь и откровенно портит ее, даже не стесняясь того, что он никто! Раздражение и злость перебивают мое похмелье, придавая силы. Допиваю лекарство и решительно произношу:
– Этот Николас Холд меня преследует, папа. Он маньяк. Сначала он каким-то образом заполучил мой потерянный телефон, затем имитировал мое спасение из лап Зака. А у меня, между прочим, было все под контролем, я умею постоять за себя. Дальше появляется на вечеринке у Люка. Как он смог узнать о ней и попасть туда? Он следит за мной. Он просто болен.
– Дочь, – папа вздыхает и устало трет лоб, – я бы поверил в это все, если бы мы говорили об обычном студенте. Но это Николас Холд, он не станет заниматься глупостями и делать то, о чем ты здесь говоришь. Тем более преследовать тебя ему нет смысла. Холду не двадцать и даже не двадцать четыре. И он мне ясно дал понять, что не поощряет твоего поведения, и открыто обвинил меня в том, что я уделяю тебе недостаточно внимания. А «W.H. International Corporation» идеальный инвестор для нашей компании. От него зависит моя карьера и твое благополучие тоже, как твоей матери и сестры!
– А как Ник связан с «W.H.»? – недоуменно спрашиваю я о самой мощной в Канаде, да, пожалуй, и в мире, корпорации, занимающейся грузоперевозками, лизингом, промышленностью и строительством. Многие студенты моего университета мечтали о практике там, но это было нереально.
– По неофициальным данным, Николас Холд руководит сознанием Райли Вуда и его деньгами. Как он скажет, так и будет, словно он и есть владелец этой компании. Вуд всегда советуется с ним по поводу вложений и приобретений, хотя Холд даже не работает в корпорации. Но это только поговаривают. Холд ведет удаленную от светских раутов жизнь, лишь иногда появляется на благотворительных вечерах, но его невозможно поймать, и мало кто знает его в лицо. А ты, Мишель, опозорила меня перед ним, а значит, и перед Вудом. Он донесет все ему. Ты хоть представляешь, как я сейчас себя чувствую? – Отец красноречиво смотрит на меня, а я недовольно поджимаю губы.
– Но он действительно следит…
– Довольно, Мишель. Я не намерен больше слушать эти глупости. С сегодняшнего дня ты под домашним арестом. С меня хватит! Больше никаких вечеринок, мальчиков и поездок за город. Учеба, курсы, дом – это твоя жизнь на ближайшую неделю. Дальше посмотрим. От тебя одни проблемы. – Он тычет в меня указательным пальцем.
– Но папа! – возмущаюсь я и подскакиваю.
– Никаких «но папа». Иди к себе, Лидия принесет тебе обед, а я отправляюсь разгребать дела в офисе. И убеждать Вуда о вложениях, доказывать ему, что я хороший отец и моя дочь воспитанная девушка, а не алкоголичка, которая выдумывает глупости! – Яростно посмотрев на меня и маму, отец разворачивается и направляется к выходу.
– Мишель, – с укором произносит мама.
– Мам, но я говорю правду, – обиженно отвечаю я.
– Тебе, возможно, показалось. В твоем возрасте хочется, чтобы все мужчины обращали на тебя внимание. Но так не бывает. Ты придумала это. И мы должны благодарить Холда, что он привез тебя домой в целости и сохранности от твоего Люка. Я говорила, что не следует заводить отношения с подобными парнями. Молодежь сейчас пошла очень распущенная и неуправляемая, а ты из высшего круга, поэтому отец прав. Ступай и отдохни, от тебя воняет перегаром, и выглядишь совершенно неподобающе, – отчитывает она меня. – Не могу смотреть на тебя. Я буду в салоне, а затем у меня ужин с девочками.
Я зло хватаю бутылку воды и направляюсь на второй этаж, громко топая.
Какого черта он лезет в мою жизнь? Кем он себя возомнил, урод?!
Меня трясет от негодования, за что расплачивается моя дверь, с грохотом закрывшаяся за мной. Никогда не была под домашним арестом, даже в шестнадцать. Наоборот, меня не трогали. Папе было откровенно все равно: пью или нет, где пропадаю и что делаю. Главное, чтобы меня не забрали в полицию или я не совершила иные вещи, которые порочили бы его имя. Обещала, что такого никогда не произойдет. Обидно до слез. Но их, как назло, не было. С силой пинаю стул, который падает на пол.
Сажусь на постель и беру телефон. Так этот козел еще и звонил мне. Моей ярости нет предела, а я не знаю, куда ее выплеснуть, и растираю лицо ладонями, чтобы хоть как-то утихомирить себя.
Решив, что сейчас я ничего не сделаю и это наказание совершенно не отличается от моей обычной жизни, немного остываю. Достаю ноутбук и открываю страничку в Фейсбуке, затем вбиваю в поисковике имя этого наглого лгуна, но ничего не нахожу. Кажется, что такого человека не существует, а вот его друг популярен.
Мое нутро жаждет мщения, жестокого мщения. Телефон подает признаки жизни, и я перевожу взгляд на него.
– Да пошел ты, урод, – фыркаю я, сбрасывая звонок.
Но это повторяется еще два раза, а я продолжаю игнорировать звонившего.
Что ему вообще от меня надо? Он меня преследует, и пусть родители не верят, но это так. И то, что Николас Холд звонит уже в пятый раз, подтверждает мои слова. Но, конечно, они скажут, что я ему просто навязалась или забыла в его машине что-то. Да еще и прикажут улыбаться ему, зацепятся за мои слова. А это самое страшное для меня. Поэтому умолчу.
Через полчаса приходит сообщение, и я недовольно открываю его.
+1 (647) 9466777:
Злишься. Не стоит, Мишель, это только усугубит твое положение. Я желаю тебе добра и хочу уберечь тебя от последствий.
Хочется кричать от этой наглости. Быстро набираю ответ:
ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ! ОСТАВЬ МОЮ ЖИЗНЬ В ПОКОЕ, ЗАЙМИСЬ СВОЕЙ, НЕВИДИМКА ЧЕРТОВ.
Довольная собой отправляю послание и тут же отключаю телефон. На всякий случай. Оставшийся день провожу, лежа на постели и болтая с Сарой, которая рассказывает мне занимательные вещи о том, что вчера было и как зол Люк.
Вот этого еще не хватало, он мне нравится, и с ним удобно, а из-за какого-то придурка мы расстались. Придется исправить положение завтра.
С этими мыслями я засыпаю, до сих пор переживая отголоски похмелья.
Утро начинается как обычно: отец отсутствует, мама спит. Сестра издевается надо мной, припоминая мое наказание. Я фыркаю и, позавтракав, направляюсь в университет.
Встретив в коридоре одного из корпусов Сару, бросаю ей, что хочу найти Люка перед парой. Ее не воодушевляют мои слова. Подруга считает, что этот парень мне не подходит, что я достойна лучшего, но… не хочу заводить отношения с кем-то из нашего круга. Сара знает меня лучше других и не хочет понять, как мне необходимо быть обычной. Люк идеально подходит под мои критерии. Он не так богат, как наши с Сарой семьи. Он из обычной семьи с достатком чуть выше среднего и старается зарабатывать сам. Это меня в нем и привлекло – самостоятельность.
Нахожу Люка в кругу друзей-футболистов. Улыбаясь, подхожу к компании и дотрагиваюсь до его плеча. Он резко оборачивается и сбрасывает мою руку.
– Чего тебе? – цедит он.
– Хочу поговорить, – виновато произношу я и бросаю взгляд на ребят, прячущих улыбки.
– Нам не о чем говорить после субботнего вечера. – Он передергивает плечами и отворачивается.
– Слушай, прости. Я напилась и вообще не помню, что было, – лгу я.
– Идите, сейчас приду. – Он кивает парням, чтобы оставили нас, и те со смешками уходят.
– Люк, – я беру его за руку и тем самым заставляю посмотреть на меня, – правда, прости. Мы же не расстаемся из-за этого недоразумения?
– Недоразумения?! – шипит он, сужая глаза. – То, что тебя чуть не трахнул в моем доме какой-то урод, да еще и унизил меня на глазах у всех, а ты позволила это, называешь всего лишь недоразумением?
– Я была пьяна, – оправдываюсь я, пожимая плечами. – Ну ладно, если не хочешь…
Только разворачиваюсь, чтобы уйти, как он хватает меня за талию и прижимает к себе.
– Я приревновал. Сильно приревновал, он целовал тебя в шею, а тебе нравилось это, – шепчет он мне на ухо.
– Наверное, я думала, что это ты, – продолжаю беззастенчиво врать.
– Правда? – недоверчиво переспрашивает Люк.
– Конечно, – уверенно заверяю я и улыбаюсь ему. – Я совершенно не помню, кто там был. Видимо, текила слишком ударила в голову. Я ведь сбежала именно к тебе.
– Ты знала, как его зовут. Николас, – прищуривается он, пытаясь поймать меня на лжи.
– Боже, какой ужас, – имитирую я испуг. – У него какие-то дела с папой, я не в курсе. И даже не представляю, что он там делал. Правда.
– Джексон говорит, что мы с тобой разные. Ты богатая девочка, а я всего лишь учусь на стипендию от футбольной команды. И это меня волнует. – Люк тяжело вздыхает и опускает глаза.
– Какая разница, дорогой? Я ни разу не упрекнула тебя, да и не требую ничего. Ты мне нравишься просто так, потому что ты интересный, веселый и замечательный, – ласково говорю я, дотрагиваясь до его щеки.
– А этот… он богатый. Если твой отец захочет, то ты будешь с ним. Один его костюм…
– Не надо. – Я прижимаю палец к его губам и заставляю замолчать. – Он никто, избалованный наглый придурок, считающий, что ему все должны. Ты в разы лучше его, поверь. И мне никто ничего не прикажет. Я сама выбираю тех, с кем встречаюсь. Я выбрала тебя.
– Хорошо, я прощаю тебя, но не хочу, чтобы ты с ним общалась, – ставит он условие.
Смеюсь от облегчения.
– Боже, Люк, я его даже не знаю. Встретились на вечере первый раз.
Теперь мне можно давать премию как лгунье года, но что поделать, иначе я могу потерять этого парня. С ним можно быть простой и свободной, о чем я и мечтаю.
– Мы опоздаем, а мне нельзя пропускать занятия. – Люк берет меня за руку и ведет по коридору.
– Может, пообедаем вместе? У меня перерыв с четырех до шести, перед курсом психологии, – предлагаю я, пока он провожает меня к моей аудитории.
Но Люк отрицательно качает головой.
– У меня тренировка до шести, а потом смена в баре.
– Тогда напиши мне, ладно? – Я останавливаюсь перед аудиторией.
– Хорошо, Миша, я… в общем, ты знаешь, как я отношусь к тебе. Я хочу быть с тобой и готов прощать тебя. – Он быстро чмокает меня в щеку и уходит.
Когда-нибудь мое сердце дрогнет от его слов? Или я всегда буду такая запрограммированная и неживая?
Захожу в аудиторию и плюхаюсь на место рядом с Сарой.
День выдается тяжелым, и мой мозг просто вскипает от напряжения. Подруга уходит раньше на свидание с новым ухажером, и я отправляюсь обедать одна.
Не успела я открыть дверь автомобиля, как до моего плеча кто-то дотрагивается. Вздрагиваю от испуга и оборачиваюсь, удивленно глядя на высокого мужчину в черном костюме. Холодные голубые глаза незнакомца не выражают ни единой эмоции и пугают меня до жути.
– Да? Вы что-то хотите? – Я делаю шаг назад.
– Мисс Пейн, вас ожидают. Прошу пройти со мной, – сухо произносит он, а я сглатываю от неприятного ощущения.
– Кто?
– Мистер Холд.
После этих слов весь страх улетучивается, оставляя лишь раздражение.
– Мистер Холд, значит, – тяну я. – Передайте этому человеку – пошел он в задницу.
– Мисс, мне бы не хотелось это передавать ему, поэтому прошу вас… – Его интонация меняется, и теперь он пытается давить на меня.
– Не хотите? – Я задыхаюсь от наглости этих слов, а он кивает.
– Мне придется применить силу, – продолжает мужчина, делая шаг ко мне.
– Вы совсем рехнулись? Нет! Если прикоснетесь ко мне, то я заявлю на вас. Вы совершенно не представляете, кто я такая, чтобы со мной так обращаться и приказывать мне! – возмущаюсь я и пытаюсь сесть в машину.
– Мишель… – доносится до меня знакомый голос, и я замираю.
Медленно поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с карими глазами.
Передо мной стоит Ник в классическом темно-синем костюме и не мигая смотрит на меня. Властный и настойчивый урод!
– Я тебе ясно сказала, отвали от меня, – зло шиплю я, делая шаг в его сторону.
– Да, твои орущие буквы намекали на это, но…
– Никаких «но», – перебиваю его, чем вызываю секундное удивление. – Что ты хочешь? Ты портишь мою жизнь, преследуешь меня, говоришь… я не понимаю.
– Не кричи, крошка, я хочу пригласить тебя на обед, ты ведь и собиралась пообедать, – спокойно произносит он.
Прищуриваюсь, ища подвох. Но Николас расслаблен, и это меня раздражает, я ведь готова вспыхнуть как спичка, а ему хоть бы хны.
– Нет, – резко отвечаю я.
– Что ж, тогда мне придется снова посоветовать твоему отцу, чтобы он больше уделял внимания твоему воспитанию. – Уголки губ нагло приподнимаются.
Я сжимаю кулаки.
– Какого черта?! Прекрати это! – вскрикиваю я.
– Один обед, – заверяет он и забирает у меня ключи от «Ауди».
– Что ты… – шепчу я, обескураженно наблюдая, как он захлопывает дверцу моей машины и блокирует ее.
– Я голоден. Составишь мне компанию? – как ни в чем не бывало продолжает Николас, возвращая мне ключи.
– Хорошо, только объяснишь, зачем ты ходишь за мной, – ставлю я условие, и он довольно улыбается, указывая рукой вперед.
– Поедем на моей.
Николас идет к внедорожнику, припаркованному неподалеку.
– Не волнуйся, я верну тебя на занятия, – произносит он, оборачиваясь ко мне.
– Хватит копаться в моей жизни, – устало вздыхаю я и запускаю руку в волосы, пропуская их сквозь пальцы. Я всегда так делаю, когда сильно волнуюсь, к сожалению, многие принимают это за попытку флирта.
Мои движения приковывают взгляд Ника. Он, как коршун, следит за мной. Я быстро прекращаю это занятие.
Нахмурившись и больше ничего не говоря, он направляется в сторону машины. Мне ничего не остается, как последовать за ним. Его шофер открывает мне заднюю дверь и предлагает руку, на которую я даже не обращаю внимания и забираюсь в кожаный салон. Ник через несколько секунд располагается рядом.
Я должна разобраться с ним и вернуться в свою жизнь, где ему нет места. Мне необходима моя размеренность и уверенность в завтрашнем дне. А этот мужчина ломает весь мой распорядок, и сегодня я с ним попрощаюсь навсегда. Должна, как бы ни был он интересен.
Шестой шаг
Мы едем, храня молчание. Ощущаю тепло, исходящее от мужчины, сидящего рядом. Концентрируюсь на вопросах, которые хочу ему задать, но, черт возьми, не могу этого сделать. Почему я теряюсь, когда он рядом? Что за невероятное помутнение рассудка?
Машина останавливается у башни «TelusTower». Шофер выходит первым, открывая дверь для Ника, а затем Холд предлагает мне руку, чтобы помочь выйти. Демонстративно игнорирую его помощь и выпрыгиваю из салона.
– Будь здесь, – бросает Ник шоферу и поворачивается ко мне. – Пошли. – Он пропускает меня вперед, а сам следует на расстоянии, как будто показывает мне, что его не следует бояться.
Мы входим в лифт. Он нажимает на кнопку с цифрой тридцать. Только сейчас замечаю, какие у него красивые пальцы. Идеальные мужские холеные руки с красивым загаром и выступающими венами. Нервно переступаю с ноги на ногу. Мне кажется, Ник это замечает и улыбается.
– Ты была уже в ресторане «Aria»? – интересуется он.
– Нет, еще не успела, – вежливо отвечаю, понимая, зачем мы тут. Я слышала об открытии модного дорогого ресторана с панорамой Торонто, но не желала посещать его, выбирая для расслабления недорогие и уютные кафешки. А Холд решил показать мне свою значимость. Купить меня, одним словом.
– Тебе понравится, очень гармоничное место, спокойное и малолюдное в это время дня, – продолжает он вести светскую беседу.
Нетерпеливо смотрю на меняющиеся цифры этажей, желая побыстрее выбраться из закрытого пространства. Мне неуютно находиться тут рядом с ним. Я ощущаю аромат его туалетной воды, на который отзывается каждая клеточка тела, а перед глазами так не вовремя мелькают события той ночи.
Наконец дверцы открываются, и Ник пропускает меня вперед, делая шаг в сторону. Буквально вылетаю из лифта, быстрым шагом подходя к гардеробной. Сдав свое пальто, мой кавалер неожиданно перехватывает у меня номерок и бросает его в карман своего пиджака. Этим он сразу обозначает, кто тут главный. Я это проглатываю, стараясь не ругаться хотя бы по таким пустякам. Но это не означает, что я не потребую от него объяснений.
Нас встречает ухоженная блондинка, расплываясь перед Ником в улыбке. Меня она даже не замечает, а точнее, специально игнорирует. Я закатываю глаза.
– Мистер Холд, мы рады видеть вас снова, ваш столик готов, – томно произносит разукрашенная девушка, хлопая накладными ресницами, и он ей широко улыбается.
– Благодарю, Шанна, ты, как всегда, точно знаешь, что я хочу.
Черт возьми, он беззастенчиво флиртует с ней, не смущаясь даже моего присутствия. Меня возмущает такое отношение! Становится неприятно и обидно, что он обращается со мной как с пустым местом.
Девушка тут же краснеет и, неуклюже подхватив меню, ведет нас мимо столиков. У меня уже пропадает аппетит, но я останусь только для того, чтобы высказать ему все, что думаю о нем с момента первой встречи, используя при этом ненормативную лексику.
Должна признать, это место и правда красивое и уютное. Необычная легкость интерьера и интересные люстры делали ресторан запоминающимся.
Ник останавливается у дальнего столика, рядом с панорамным окном и приглашает меня сесть, отодвигая стул. Кивком сухо благодарю его. Оставив меню, девушка удаляется, бросив обожающий взгляд на Ника.
– Она к тебе неравнодушна, – как бы невзначай замечаю я, читая меню.
– Я упоминал, что мимо меня нельзя пройти, – самодовольно заявляет он.
Поднимаю голову, чтобы смерить его презрительным взглядом.
– Много заплатил за такое самомнение? – хмыкаю я.
– Это врожденное. Не волнуйся, если хочешь, я научу тебя. – Он не перестает улыбаться. – Выбирай, или могу сделать заказ за тебя?
– Делай! – Складываю руки на груди, бросая ему вызов.
Ник изгибает бровь, давая понять, что я выгляжу глупо, и моментально поднимает вверх левую руку, не сводя с меня глаз. Растягиваю губы в улыбке и удерживаю его взгляд. Неужели угадает?
Вот что меня в нем интересует. Он всегда смотрит в глаза, когда говорит, наблюдает за реакцией и оценивает каждого человека именно по взгляду.
– Добрый день, мистер Холд, я готов принять у вас заказ. – Молодой мужчина улыбается и заискивающе смотрит на него, а меня удостаивает мимолетным взглядом.
– Девушке «Цезарь» с лобстером и равиоли с шампиньонами, воду без газа с лимоном охлажденную, но нехолодную. Мне салат «Капрезе» с «Моцареллой Буффало» и фирменную «Тальятелле» от шефа, свежевыжатый апельсиновый сок и воду без газа, – не глядя в меню, уверенно произносит Ник.
Официант кивает, забирая у нас меню, и удаляется.
Опустив взгляд, я улыбаюсь. Мне нравится то, что он заказал. Странно и интригующе.
Мне необходимо сейчас думать в ином ключе, поэтому я оглядываю ресторан и отмечаю, что кроме нас вообще никого нет. Звучит ненавязчивая спокойная мелодия, и я немного расслабляюсь.
– Ты обещал рассказать, зачем преследуешь меня и ломаешь мне жизнь, – нарушаю я молчание.
– Верно, обещал, – кивает он. – Скажем так, ты меня сильно заинтересовала, Мишель. Очень сильно.
– Мило, – усмехаюсь я такому заявлению. – Только у меня есть парень, и ты меня не интересуешь, Ник.
– Николас, – поправляет он меня.
– Ник, – уперто отвечаю я.
– Николас, – уже жестче говорит он.
– Ник, – широко улыбаюсь и понимаю, что ему не нравятся сокращенные имена. Это заставляет мою кровь бурлить.
– Ты специально задеваешь людей, делая все наперекор им. Зачем? – Он склоняет голову набок и ожидает от меня ответа.
– С чего ты взял, Ник? – делаю ударение на его имени и ядовито улыбаюсь.
– Сделал выводы, полагаясь на наше недолгое знакомство, – спокойно отвечает он. – Вернемся к твоему парню, как я помню, бывшему.
– Ошибаешься, сегодня я попросила у него прощения за свое недостойное поведение, и мы снова вместе. – Я довольно растягиваю слова. – Тем более я была слишком пьяна, чтобы понимать, кто рядом со мной. Я представляла его.
Николас облокачивается о стол и изучающе рассматривает меня, потирая подборок. Становится некомфортно от такого внимания, и появляется желание нагрубить или спрятаться под столом. Ощущение, словно он хочет проникнуть в мою душу. Уличить меня во лжи.
– Что мне с тобой делать, крошка?
Это риторический вопрос, и я удивленно приподнимаю брови.
– Отстать, – предлагаю я.
– Ты этого не хочешь, хотя яростно кричишь об обратном. Ты меня заводишь. То, как ты смотришь на меня, не отводя глаз, как ты откликаешься на мои ласки… Ты играешь во взрослую жизнь, а когда она касается тебя, пытаешься бежать. Только от меня тебе не скрыться, потому что я готов показать тебе, что такое реальность. – Его голос завораживает и одновременно таит в себе некую недосказанность.
– Мне девятнадцать, и это нормально – пробовать что-то новое. Но к счастью, моя жизнь полноценна без твоего вмешательства, поэтому я прошу меня не преследовать. И также прекратить третировать своими советами моего отца. Ты создаешь мне проблемы, – довольно грубо отвечаю я и отворачиваюсь к окну, не желая смотреть на него.
– Я лишь говорю то, что вижу. А твоему отцу полезно проводить с тобой время, тебе его не хватает, – продолжает он.
Сглатываю от неприятного чувства тревоги внутри.
– Ты не имеешь права…
– В ту ночь ты дала мне все права, Мишель, – нагло обрывает он мое шипение, и я резко поворачиваюсь к нему.
– Я не понимала, что делала в ту ночь. Много выпила, – холодно произношу я, с вызовом глядя в его спокойное лицо.
– Врешь. Ты сама себе врешь, Мишель. Алкоголь лишь помог тебе. Вспомни, в моих руках ты отдаешься полностью ощущениям, твои губы пересыхают, как сейчас, твое сердце бьется быстрее, и ты открываешься полностью, только твой страх не позволяет тебе быть настоящей. А я наблюдал за тобой весь день. Сначала передо мной была наглая студентка, затем примерная дочь, а ночью твое лицо сказало мне, что ты готова попробовать на вкус мою жизнь, – рассуждает Николас, а я поджимаю губы от недовольства.
Он не имеет никакой власти надо мной, как и прав вот так раскладывать мою жизнь по полочкам, как психотерапевт. Он вообще ни на что не имеет права!
– Я была пьяна. Это ничего не значит. Для меня ничего не значит. Понял? – парирую я. Раз хочет бороться со мной, то он получит то, на что напоролся. За последствия я не отвечаю.
– И снова ложь, крошка, – усмехается он, – под воздействием алкоголя ты раскрепостилась и позволила себе чувствовать. А сейчас ты обманываешь, себя прежде всего. И я не советую тебе продолжать эту практику. Алкоголь сильно вредит твоему здоровью. Тем более спиртное, которое ты пила, было некачественным.
– Хватит! – резко обрываю его. Нотаций и дома мне вполне достаточно. – Тебя не касается ничего, что связано со мной. Мне плевать на тебя, это ты прицепился ко мне, Ник. В чем твоя проблема?
– Ты моя проблема. Твоя чувственность, врожденная сексуальность, молчаливый призыв к решительным действиям. Черт, ты хоть понимаешь, как действуешь на мужчин? Ты раздариваешь себя не тем людям, Мишель. Ты достойна наслаждения, а не второсортного продукта вроде твоего парня. Ты ничего не чувствуешь к нему, но держишься за него из последних сил. Я знаю почему. Потому что ты боишься получить большее, тебе необходим адреналин. В этом мы с тобой похожи. Я могу подарить тебе это, а ты откроешь в себе новую сторону. В чем твоя проблема, крошка? Зачем противиться себе и мне, если мы оба знаем, что ты точно будешь в моих руках?
Его самоуверенность и возбуждающий голос обескураживают меня. Я глупо моргаю и смотрю в его глаза, где прячутся странные и непонятные эмоции.
– Ты что, меня на секс разводишь? – возмущенно цежу я, подаваясь вперед.
– Боже, как с тобой сложно. Откуда у тебя такие мысли? Я никогда никого не развожу, как ты выразилась, тем более на интимную близость, Мишель. Она меня не интересует. – Он жмурится и потирает пальцем висок.
– Я не понимаю тебя, прости. Совершенно не могу понять, зачем ты говоришь это. Почему… – Я замолкаю, краем глаза замечая, что к нашему столику направляется официант.
А я готова уже бежать, и снова необъяснимые импульсы оживают в теле. Хочется плакать и одновременно ударить что-то, точнее, кого-то. Эта близость… его близость ломает все мои представления о нормальной жизни. В мои планы не входит интрижка с невидимкой, о котором ходят только слухи. Да и неприятно осознавать, что я для него как открытая книга. Откуда ему столько известно обо мне? Даже то, что я скрываю?
– Приятного аппетита, – с улыбкой желает нам официант и удаляется.
– Мишель, подними голову, – тихо просит Ник.
Упрямо игнорирую его, раскладывая салфетку на коленях. Затем втыкаю вилку в лист салата и пробую его на вкус.
– Крошка, я не хотел тебя оскорбить. В мои планы не входит спорить с тобой или же унижать. Наоборот, я хочу подарить тебе заботу, в которой ты нуждаешься. Я понимаю, что ты воспринимаешь все мои слова в штыки, и в силу своей неопытности ты потеряна. Но я дам тебе время, ты сможешь узнать меня ближе, если захочешь. Этот разговор останется только между нами. К тому же я ничего не буду делать против твоего настоящего желания, которое вижу.
От этих слов я поднимаю голову и упираюсь в бархатную бездну глаз.
– Ты ошибаешься, – тихо произношу я, опуская взгляд на его темно-синий галстук в черную полоску. – Ты не знаешь меня, и я…
– И вновь лжешь, – властно перебивает он меня. – Мы пока оставим эту тему, а то ты опоздаешь на занятия. Принимайся за еду.
Не хочу есть, не хочу сидеть с ним за одним столом, только скрыться от него, от этих цепких лап, потому что интуиция сжимает мое сердце и я не могу ровно дышать. Но лучше быть занятой обедом, чем разговором с ним.
Ник сделал прекрасный выбор, я наслаждаюсь едой и тишиной. Он исподволь наблюдает за мной, ожидая моего прокола или взрыва. Не подарю ему этого. Как только вернет меня в университет, попрощаюсь с ним, как и намеревалась.
Парадокс: он пугает меня своей настойчивостью, и я понимаю, что мне это нравится. Мои защитные барьеры с громким треском ломаются, и это плохо, это чертовски плохо.
– Расскажи мне о себе, – нарушает он тишину, когда я откладываю приборы.
– Ты и так все знаешь, – бурчу, беря бокал с водой. Откуда он знает, что я пью именно воду с лимоном?
– Мишель, хватит дуться. Ты хочешь быть взрослой, так не веди себя как ребенок. Я задал вопрос, ты отвечаешь. Это у нормальных и воспитанных людей называется диалог, – с расстановкой объясняет он, как отсталой. Посылаю ему раздраженный взгляд, а его идеальные губы растягиваются в улыбке.
– Я тоже задавала тебе вопросы, но ты их проигнорировал, – упрекаю его.
– Я отвечу на них, обещаю, только всему свое время, крошка. – Он продолжает улыбаться.
Черт, я снова пялюсь на его губы, а затем глубоко вздыхаю и перевожу взгляд на свои пальцы, играющие с ножкой бокала.
– Что ты хочешь знать? – сдаюсь и вопросительно смотрю на него.
– Чем ты живешь? Что ты любишь? Как проводишь свободное время? – подсказывает он, и я начинаю хмуриться, обдумывая свою речь.
– Ты копался в моих данных? – неожиданно даже для себя спрашиваю я.
– Да, – без тени стыда отвечает он.
– Тогда ты знаешь дату моего рождения, мою группу крови, кто мои родители, мою сестру ты видел, где я учусь, тоже для тебя не новость. Люблю фотографировать, в шестнадцать подруга подарила мне фотоаппарат, и я увлекалась этим, обожаю портретную черно-белую съемку… – Вспоминая хобби, я улыбаюсь, и Ник ободряюще отвечает мне тем же.
Я уже чувствую, что напряжение отпускает меня, и могу свободно говорить с ним о своей жизни.
– Почему именно черно-белую? – интересуется он, потягивая апельсиновый сок.
– В ней есть таинственность, некая недосказанность, и мне нравятся оттенки серого, ведь на фото присутствуют только два цвета: черный и белый, а остальное – это производные. И удивительно, насколько их много, изображение становится чем-то большим, чем обычный щелчок фотоаппарата. И когда я пересматриваю такие фото, будь то человек или природа, это как будто… знаешь, воспоминание, имеющее свою историю, она живая и реальная. У нее есть продолжение, есть прошлое и будущее, – возбужденно заканчиваю свой монолог, а затем смущаюсь такой открытости и опускаю голову. Никогда не делилась этими ощущениями, и то, что он так просто вытянул их из меня, начинает меня раздражать.
– Не надо этого делать, Мишель. Мне понравилось, с какой страстью ты говорила, это завораживает. Сейчас ты была собой. – Он произносит это мягко и даже нежно.
Я недоверчиво поднимаю голову, дабы убедиться в этом. Его глаза ласкают меня, и мне нравится такая перемена в нем.
– А ты? – спрашиваю я.
– Нет, я не люблю фотографировать. – Николас смеется, и это тоже для меня в первый раз. Его смех настолько чистый и заразительный, что я не могу сдержать улыбки. В уголках его глаз появляются мимические морщинки, и это его очеловечивает, делает смертным, а не мраморной греческой статуей.
– Я имела в виду, это правда, что ты имеешь отношение к корпорации «W.H.» и твое слово для Райли Вуда решающее?
Настроение Николаса резко меняется, и теперь вместо улыбки холодная маска.
– Зачем тебе это? – грубо спрашивает он и впивается в меня глазами.
Читать бесплатно другие книги:
