Поверишь этому – поверишь всему Чейз Джеймс
– Джулио Газетти. Один из головорезов мужа. Это человек, который убьет нас, не моргнув бровью, если только получит команду Видаля.
У меня пересохло во рту. Я пытался что-то сказать, но слова не шли из онемевших губ. Вал, тем временем, подошла к столу, вынула из конверта, оставленного Газетти, письмо и прочла его, затем, глубоко вздохнув, посмотрела на меня:
– Генри едет пятого числа в Ливию, то есть послезавтра.
Вернется девятого. Надо для него все подготовить. Ты представляешь, дорогой, почти неделю его не будет.
Взгляд Газетти все еще мерещился мне, и поэтому я не проявил достаточного энтузиазма по поводу этой новости.
В 17.00 появился Джек и с улыбкой положил передо мной оформленные визы в Рангун. Глаза его остановились на Вал, губы издали какой-то замысловатый звук:
– Все в порядке, мистер Берди. Я потороплюсь, а то мистер Олсон будет ругаться.
Поблагодарив его еще раз и сунув ему в руку пять долларов, я отпустил его. Когда он вышел, я посмотрел на Вал.
– В первый же день пятнадцать долларов из своего кармана.
Теперь ты сама видишь, что нужен рассыльный.
– Не мешай мне, я занята, – резко оборвала она меня, продолжая медленно щелкать на машинке. – О, черт! Опять ошибка.
Зазвонил телефон. Так как я копошился у телекса, к аппарату подошла Вал.
– Да, – нетерпеливо сказала она. – Он здесь, а кто это?..
А… не кладите трубку. Это тебя, – шепотом сказала она. – Твоя жена!
Я взял трубку.
– Рода? Что ты хотела?
– Когда ты будешь покупать булочки с кремом, купи миг, пожалуйста, две пачки сигарет.
Я посмотрел на неразобранную кучу бумаг на столе, а затем на часы. Было 17.45.
– Извини, но я не смогу. Задержусь допоздна… придется тебе сделать это самой. Вернусь не раньше девяти – десяти часов вечера, – и, не дожидаясь ее протестов, я положил трубку.
– Как ты думаешь, она узнала мой голос? – спросила Вал.
– Не знаю, мне сейчас на все наплевать! Давай работать.
В 18.30 Вал, наконец, закончила печатать оформление ливийской заявки.
– Слава богу! Теперь мне нужно бежать, а то я опоздаю.
– Ты уходишь?
– Мне нужно торопиться.
– Но еще осталось оформить три заявки, Вал!
– Ничего, подождут. Мы даем обед в честь Бернстайна.
Не могу же я не прийти.
– Ладно. – Я был слишком подавлен всем, чтобы спорить. – Раз нужно – иди.
– Не сердись, дорогой! Завтра все пойдет лучше.
– Будем надеяться, что это так.
Она быстро прошла мимо, поцеловав меня в щеку, и исчезла.
Взявшись руками за голову, я понял, что это следовало предвидеть. Нужно было оставаться в своем АТС.
Через несколько минут, немного успокоившись и придя в себя, я устало посмотрел на то, что успела напечатать Вал. Все пестрело ошибками. Но теперь мне уже на все было наплевать. Пусть Видаль краснеет за работу своей жены.
Оставшиеся заявки я стал печатать сам. Все было закончено к двадцати двум часам.
Роду я застал дома за телевизором.
– Поздновато, – заметила она, не отрываясь от экрана.
Я направился на кухню и огляделся. Никаких признаков еды.
– Ты что-нибудь купила? – спросил я громко.
– Нет, забыла. Не мешай смотреть.
Смешав себе огромную порцию виски с содовой, способную свалить лошадь, и открыв банку консервированных бобов, я съел все это, даже не разогревая.
Наконец, программа закончилась, и Рода появилась на кухне.
– Что же это твоя миссис Видаль отвечает за тебя по телефону? Браво. Ты достиг успеха.
Я этого ожидал, так как всегда правильно оценивал проницательность Роды.
– Она случайно зашла в кабинет. Я передавал по телексу сведения, ну и она взяла трубку.
– Так, так. Значит, случайно оказалась в кабинете? Кого ты дурачишь? Ты же говорил, что этой суки там нет!
– Не будь такой вульгарной, Рода. Я имел в виду, что миссис Видаль часто разъезжает с мужем, но, конечно, не все время. Сейчас они дома. Она зашла спросить, понравился ли мне кабинет.
– Это ты мне говоришь – не будь вульгарной? Да это же она вульгарна, твоя потаскушка, со всеми ее деньгами и драгоценностями.
– Говори что хочешь, а я пошел спать. Я чертовски устал.
Я хотел выйти, но она загородила проем двери.
– Ах, устал! Еще бы! – завизжала она. – Ты думаешь, я верю тому, что ты до сих пор работал? Да, но только в постели с этой шлюхой. Со мной что-то ты так долго не работаешь, все время ссылаешься на усталость. Теперь понятно, откуда она у тебя.
Мне не следовало пить так много виски. То, что я сделал, было совсем не в моем характере. Я ударил ее с размаху по лицу так сильно, что она, зашатавшись, отлетела в комнату и там грузно свалилась на пол. Я прошел мимо нее в спальню, сел на кровать и закрыл лицо руками. Через несколько минут она вошла и начала раздеваться. Время от времени у нее прорывались глухие рыдания. Подавленный собственным отчаянием, я этого совсем не замечал. Роды не существовало. Реально существовала только мысль, что мы не сможем быть с Вал вместе в доме Видаля, что нужно придумать какой-то план и вырвать ее оттуда.
Вдруг до меня, как бы издалека, донесся голос Роды:
– Я не должна была говорить так с тобой. Клей. Я вполне заслужила это.
Возможно, она думала, что меня проймут ее извинения, что я обниму ее. Но я этого не сделал, а только сдержанно сказал:
– Ладно, забудем.
Позже, когда мы молча лежали рядом в темноте, она дотронулась до меня, но и отстранил ее со словами:
– Не сейчас, давай спать. Я действительно устал.
В 6.30 я соскочил с кровати, стараясь не разбудить ее. Побрившись и умывшись, я вышел на кухню и сварил кофе. Хлеба не было, но сигареты она все же не забыла купить. Через пару минут появилась она сама:
– Почему ты встал так рано?
– У меня много работы. Постарайся вспомнить о продуктах, когда будешь возвращаться вечером домой.
– Клей! Я хочу, чтобы ты бросил эту работу. Я очень прошу тебя об этом.
Ты сделал ошибку.
Внутренне почувствовав, что она права, я все же сказал:
– Тебе ведь нравится твоя машина? Значит, мне нужно работать. До вечера, – и я ушел.
Вал пришла на работу в 10.15. Она, видимо, чувствовала за собой вину, потому что смущенно сказала:
– Извини, дорогой, за опоздание. Поздно легли спать, и я проспала.
Я же работал уже с 7,30. Обработал шесть заявок, отпечатал маршруты, договорился о рейсах и билетах. Оставалось оформить только четыре визы.
– Опять все упирается в задержку с получением виз. Вал.
Попробуй ты поговорить с Лукасом о рассыльном.
– Я не могу это сделать, он меня не послушает.
– Тогда мы обойдемся без него. Я уже связался с агентством по найму. У них есть студент на каникулах, который готов работать рассыльным за шестьдесят долларов в неделю.
Сказав это, я тотчас же передал по телексу условия и просьбу Видалю.
– Теперь с этим покончено, – сказал я. – Если твой муж откажется платить, тогда я буду делать это из своего жалованья. У нас нет другого выхода.
– Ему это не понравится.
– Очень жаль… Скажи мне. Вал, кто все эти люди, путешествующие за его счет?
– Это его сотрудники. Они собирают для него информацию самого различного экономического и политического характера. Он ее обрабатывает и выгодно использует.
– А ты знаешь, что его кредиты снижены повсюду с шести месяцев до одного?
Это вызывает беспокойство и говорит о неустойчивости его положения. Отсюда и недоверие к нему. Говорят, что он накануне краха. Пока, правда, это только разговоры.
Она провела кончиком языка по пересохшим губам.
– Да, но он ворочает миллионами.
– Это еще ничего не значит. У него ничего нет под этими миллионами. Вам ведь почти ничего не принадлежит. Все это крайне неустойчиво. Я думаю о тебе. Вал. Что ты будешь делать в случае краха? А похоже, что дело идет к этому.
– Не может быть. Он слишком проницателен и хитер. Нельзя перехитрить дьявола: он видит дальше всех.
Зажужжал коммутатор, и голос Дайера произнес, что нам направлено еще три заявки на поездки. Когда девушка принесла их. Вал уселась за пишущую машинку и снова стала дергать мои нервы своим сбивчивым и медленным печатанием.
Больше невозможно было это выносить.
– Вал! Так больше нельзя. Ты совсем утратила навыки печатания. Ты сама видишь, дорогая, что мы не справляемся. Я не хочу тебя обидеть, но…
Она прислонилась к машинке, и тело ее затряслось от рыданий.
– Вал, прости меня, я не хотел расстраивать тебя. Успокойся. Давай поищем выход из создавшегося положения.
Она выпрямилась. Затравленный взгляд ее и невыразимая мука на лице потрясли меня.
– Неужели ты не понимаешь, что происходит? Ты думаешь, что я разучилась печатать? Разве ты не видишь, какая борьба происходит на твоих глазах?
– Борьба? Прости, но я не понимаю тебя.
С жестом отчаяния она опустила руки на колени.
– Да я ведь тебе все время пытаюсь объяснить, но ты ничего не желаешь понимать. Это же его гипноз. Он терзает меня. Когда я опускаю руки и начинаю печатать, как тут же что-то действует на меня, парализует мои пальцы, вынуждает делать ошибки. Каждое прикосновение к клавишам и к каретке – это борьба с ним, с его злой волей. Из-за этого я сегодня и проспала. Это тоже его чары. Он постепенно подавляет мою волю, снижает мою работоспособность, уничтожает меня…
Снова те же Трильби и Свенгали – зло и добро, о которых она уже упоминала раньше. Те же таинственные, потусторонние силы. Я смотрел на нее и ничего не мог понять.
– Но почему, Вал? Зачем ему так терзать тебя?
Она вздрогнула, и пальцы ее сжались в кулаки.
– Я противлюсь его ласкам и не живу с ним. После той, первой ночи, я с ним не спала. Ах, Клей! Я не могу об этом говорить. – Она закрыла глаза рукой и прошептала:
– Какой ужас!
Застрекотал телекс, и она опять разразилась рыданиями.
– Вот слышишь? Это он. Как бы далеко он ни находился, меня никогда не оставляет его внимание.
Стрекотание телекса смолкло. Я подошел к аппарату и вынул ленту. Когда я ее читал, мои руки дрожали.
«Не отвлекайте меня такими пустяками. Нанимайте любое нужное вам количество сотрудников. Если нуждаетесь во второй машинистке, то можете ее нанять.
Генри Видаль.» Я прочитал текст Вал, и мы посмотрели друг на друга.
– Видишь? – Голос ее дрожал. – Он все знает. Теперь ты веришь мне? Он чувствует, что я не справляюсь с работой. Не справляюсь по его же милости, и он же предлагает взять помощницу, вероятно, чтобы следить за мной.
– Но должен же быть какой-то выход. Вал? По-видимому, ты под его гипнотическим влиянием.
Она безнадежно покачала головой.
– Никто ничего не сможет сделать. Вначале я пыталась бороться, но бесполезно. – Затем шепотом она произнесла странные слова, от которых я похолодел:
– Пока мы оба с ним живы, я обречена быть его рабой.
Вдруг я вспомнил слова Дайера о том, как он однажды щелкнул пальцами, и Вал оказалась в трансе. Не думая о последствиях, я поднял руку.
– Посмотри на меня. Вал, – сказал я и щелкнул пальцами.
Глава 6
Прошло два часа с момента той странной сцены, которая произошла после того, как я щелкнул пальцами. Я все еще сидел за письменным столом, потрясенный и подавленный случившимся, не имея сил взяться за работу.
Что я наделал?! Какой дьявольский эффект я вызвал, щелкнув пальцами. Хотя Дайер и предупреждал меня, я все же отнесся к этому несерьезно.
Вал сразу же оцепенела. Кровь отхлынула от ее лица, которое побелело, как простыня. Зрачки ее глаз расширились, утратив всякое выражение, и уставились в пустоту. Затем, наклонившись вперед, глядя мимо меня, она рванулась к противоположной стене.
– Я убью тебя! – произнесла она диким, свистящим шепотом. – Пока ты жив, я не могу быть свободной.
Прикованный ужасом к своему столу, я молча наблюдал. Она медленно выпрямилась.
– Ты смеешься надо мной. Смейся, дьявол. Ты испоганил всю мою жизнь.
Теперь я уничтожу тебя.
Она медленно обошла свой стол, затем рванулась через комнату со скрюченными пальцами на растопыренных руках и закушенными до крови губами.
Слепо тыкаясь в стену, отскакивая назад, вновь бросаясь на стену, исступленно барабаня при этом по панелям, она была как безумная.
Боясь осложнить эту сцену, я стоял, не шелохнувшись, чувствуя, как волосы дыбом встали у меня на затылке.
Вал тем временем с отчаянным воплем упала на колени, пытаясь оторвать руками невидимые пальцы, как будто сжимавшие ее горло. Ужас, написанный на ее лице, вернул меня, наконец, к действительности. Я ринулся к ней и схватил ее за руки.
– Вал!
Она сильно ударила меня по лицу, на некоторое время ошеломив меня. Когда же я, спотыкаясь, отпрянул назад, она выпрямилась и тотчас упала. В момент падения она стукнулась о ножку стола, закатила глаза и потеряла сознание.
Едва передвигаясь, я добрался до коммутатора и вызвал Дайера:
– Это Верди. Скорее на помощь. С миссис Видаль несчастье. Доктора живее.
– Будет сию минуту.
В это время Вал застонала и открыла глаза.
– Моя голова! Что случилось?
– Ты упала, – ответил я. – Не двигайся, сейчас будет врач.
Она схватила меня за руку и судорожно сжала ее.
– Он был здесь? Ты видел его? Он хотел убить меня! Клей… не оставляй меня… Обещаешь?
– Конечно. Успокойся.
Что-то шепча и слегка вздохнув, она вновь впала в беспамятство.
Дверь открылась, и в комнату вошла женщина средних лет с пронзительными голубыми глазами. Наклонившись над Вал и приоткрыв ее правое веко, она затем пощупала пульс и поднялась.
– Было бы удобнее, мистер Берди, если бы вы оставили нас вдвоем.
– Она ударилась головой о ножку стола. Может быть, я могу чем-нибудь помочь вам?
– Сейчас придет врач. Ей лучше оставаться в этом положении до его прихода.
Едва передвигаясь, я вышел в коридор, спустился по лестнице и поплелся в сад.
– Берди…
Я обернулся. Быстрыми шагами ко мне приближался Дайер.
– Что случилось?
– Она впала в транс и упала, ударившись головой о ножку стола.
Он пристально посмотрел на меня.
– Вижу вы очень подавлены всем этим. Вам необходимо что-нибудь выпить, это взбодрит вас. Пойдемте ко мне, – и, взяв меня под руку, он повел меня в свой кабинет.
– Доктор Фонтэн уже приехал. Он сделает все необходимое.
Мы вошли в его кабинет, и он приготовил две большие порции виски.
– Садитесь. У вас такой вид, как будто вы встретились с – призраком, проговорил он.
Его обычная ехидная ухмылка на этот раз отсутствовала. Глаза выражали искреннее сочувствие.
Я сел, залпом выпил виски и поставил стакан на стол.
– Как все это произошло? – спросил он спокойно, а затем, щелкнув двумя пальцами, произнес:
– Вот так?
Я утвердительно кивнул головой. Мне не хотелось обсуждать с ним всех подробностей происшествия.
– Да, такое, же произошло и со мной. Придется все рассказать Видалю, Берди.
Я задрожал при мысли, что нужно будет все объяснять Видалю.
– Может быть, удобнее это будет сделать доктору? Заодно он скажет ему и о ее состоянии сейчас.
– Это, конечно, так, но он захочет получить информацию из первых рук.
Думаю, что вам этого разговора не избежать. Еще виски? Похоже, что вам это не повредит… Да, Берди… одна деталь… никому не говорите о щелчках, в том числе и ему: он может отнестись к этому самым неожиданным образом…
Скажите, что с ней случился обморок, она упала и потеряла сознание.
Я никогда не испытывал симпатии к Дайеру и не верил в искренность его слов, но его участие и желание помочь вызвали во мне чувство благодарности.
– Чертовски странная история, вы не находите?
– А что вы об этом думаете, Берди? Похоже на гипноз.
Но неужели она под таким влиянием? Неужели он внушает ей все это? Вообще в нем есть что-то гипнотическое. Как-то раз он посмотрел на меня так, что я почувствовал, как все поплыло у меня перед глазами. Очень странное ощущение.
Вы полагаете, что он действительно гипнотизирует ее?
Я с сомнением пожал плечами, а он продолжал:
– Я об этом уже думал. Все это крайне озадачивает. Помню, как один мой друг, доктор Раппак, как-то говорил мне, что очаровательные женщины, типа миссис Видаль, часто очень холодны и безразличны в вопросах секса. Раппак большой специалист в этой области. Он сам пользуется гипнозом, как средством лечения.
– Вы рассказывали ему о миссис Видаль?
– Да нет, конечно. Меня это может интересовать, но сплетничать я не стану. Как-то доктор Раппак рассказал мне об одном случае, который произошел с его пациентом, обладавшим силой гипноза. У того была жена, отличавшаяся вялостью и холодностью во время любовных игр. Так вот, он ее гипнотизировал, чтобы возбудить в ней половое чувство. Это приносило успех, но она ничего об этом не знала и даже не подозревала, что вступала с ним в связь. Через некоторое время она стала неврастеничкой, и Раппак предупредил своего пациента о серьезном вреде, который он наносит ее здоровью… Может быть, и «малыш» взбадривает миссис Видаль гипнозом во время любовных утех? Возможно, что она холодна и безразлична к нему и не соответствует его темпераменту.
Я похолодел и почувствовал тошноту. Неужели с Вал происходит то же самое, что и с женой пациента доктора Раппака? Она ведь говорила, что не допускает Видаля к себе в постель, и вполне возможно, что он овладевает ею под гипнозом без ее ведома, силой.
– У вас усталый вид, дружище, – сказал Дайер с заботой. – Вам, наверное, лучше отправиться домой отдыхать.
Я выпил еще виски.
– Когда она ударилась головой, я подумал, что она разбилась насмерть.
– Идите домой.
– Нет, я пойду к себе. Работы очень много.
Поднимаясь к себе на этаж, я встретил доктора Фонтэна. Он был похож – на аиста: высокий, худой, с крючковатым носом и крошечными глазками-бусинками.
– Как она себя чувствует, доктор?
– На голове большая ссадина, но ничего особенного. Лучше будет, если она полежит несколько дней в постели. Я уже сказал об этом мистеру Видалю.
Кивнув мне, он направился к своей машине.
Вернувшись в кабинет, я закрыл за собой дверь и уселся в кресло. Мой мозг напряженно работал. Вдруг зазвонил телефон. Инстинкт подсказал мне, что это Видаль.
– Верди? – Его высокий голос резанул меня как ножом.
– Да, мистер Видаль.
– Что там у вас произошло? Этот идиот-доктор сказал мне, что миссис Видаль упала в обморок и ударилась головой. Никогда раньше такого с ней не случалось. Это было при вас?
Я облизал сухие губы.
– Не знаю, мистер Видаль, что и сказать. Я в это время был у телекса и стоял к ней спиной, как вдруг услышал звук падения.
Последовала пауза, затем, издав короткий лающий смешок, он сказал:
– Ах, эти женщины! Да, кстати, как она справляется с работой?
– Неплохо, мистер Видаль.
– Верди! Вы должны говорить мне правду. Я уже говорил вам об этом. Я повторяю вопрос: как моя жена справляется с работой?
Я хотел было повторить свой ответ, но вспомнил, что через час ему принесут напечатанные ею проспекты и маршруты, изобилующие множеством помарок и ошибок. Он моментально поймет, что это ее работа.
– Конечно, она давно не работала и утратила навык, но после шести лет перерыва и нельзя ожидать другого.
– Вот теперь вы сказали правду. Доктор предупредил меня, что ей нужен отдых, так что она не сможет работать. Найдите себе секретаршу, Верди.
Валерии вообще все это скоро надоест.
Это была ее очередная блажь. Я знаю женщин. Они много могут болтать о работе, но, когда приходится работать, они падают в обморок.
Ах, как я ненавидел его в эту минуту и, будь он в этот момент в моем кабинете, я бы ударил его.
– Хорошо, мистер Видаль, я так и сделаю.
– Я люблю оперативную работу, Верди, запомните это, – и он повесил трубку.
Заявки кучей лежали на столе, и у меня не было времени ни о чем думать, кроме них. Позвонив в агентство по найму, я попросил прислать мне секретаршу высокой квалификации на неопределенное время. Когда я упомянул имя Видаля, женщина, разговаривавшая со мной, ответила, что секретарша будет через полчаса.
– Я пришлю Кони Хагэн. Это отличная машинистка. Вам надолго?
– На неделю, может быть, на две, сейчас точно не могу сказать.
– Хорошо, мистер Верди, она скоро будет.
Читать бесплатно другие книги:
