Искусство взрывать Савинов Сергей

1

Что скажет красивая девушка, поднявшаяся из туманного озера? Правильно. Отдай мою голову!

Из одного сна

Сегодня все могло бы закончиться. Я смотрел на скамью подсудимых, где сидел он. Богатый больной ублюдок, который считает, что ему позволено все. Впрочем, может быть, не зря.

Толстая судья зачитала длиннющий приговор, качая в такт этой усыпляющей речи всеми своими семью подбородками. Я вычленил из сказанного ею только два слова.

– …признать невиновным.

Ублюдок с короткими рыжими волосами, отнявший у меня смысл жизни, улыбнулся. Ненавижу его. Впрочем, он дал мне ценный урок. Позволил окончательно убедиться, что в этой жизни нельзя полагаться на правила.

Я не делал этого раньше, не буду делать и впредь.

Я стоял у огромного панорамного окна, из которого открывался вид на сосновый бор. Не мой дом и не мой вид.

Если присмотреться, в стекле можно было разглядеть отражение. Почти тридцать лет, торчащие во все стороны волосы, недельная щетина и синий плотный комбинезон с эмблемой зажигалки. Тоже все не мое.

Так было надо – ради дела… Взгляд опустился и скользнул вниз на сжатый в правом кулаке большой мясницкий топор. Тяжелый. Я недавно проверил, и им действительно можно было перерубить с одного удара кость средней толщины.

Взгляд двинулся еще дальше. Примерно в трех метрах от окна в центре огромной спальни стояла кровать, а рядом с ней лежало тело с мокрыми от пота рыжими волосами. Он пока еще дышал. Ненадолго – я пришел, чтобы вернуть долг, и ради этого был готов пожертвовать остатками того немногого, что у меня оставалось. Жизни и свободы.

Когда ты ломаешь правила целого мира, цена не может быть слишком высокой. Хотя я бы не отказался еще пожить, когда все закончится, но видно не судьба.

Я уже почти сделал шаг, отходя от окна, когда на фоне заходящего красного солнца появилась черная тень.

Я умер. Хотелось выкинуть из головы последние мгновения жизни, но не получалось. А еще не получалось умереть. На самом деле я не знаю, как обычно происходит этот процесс, но разве часто вылетевшие из трупов души замирают посреди облака тьмы?

А она еще взяла и заговорила.

– Я заметила тебя.

– Я и не прятался.

– Ты хотел попасть в мой мир.

– А ты, вообще, кто такая?

Это был странный диалог. Возможно, грубить тьме было не самой хорошей идеей, но у меня было оправдание. Мне кажется, у меня похмелье или галлюцинации. К счастью, тьме было плевать на мой тон. И к несчастью, точно так же она игнорировала и вопросы.

– Хочешь быть моим драконом?

– Не люблю ящериц.

– Мои драконы не ящерицы. Это просто слово. Главное, что они однажды почти вернули миру покой.

– И тем не менее, я откажусь.

Новый раунд обмена фразами закончился неожиданно. Тьма удивила меня своим предложением. Я удивил ее в ответ. Видимо, не так много душ – или кто я там сейчас – отказывается от судьбы драконов. Вот только что такое дракон? По-моему, несмотря на красивое название, все равно не больше, чем пешка в чужих руках. А я всегда был сам по себе. Один раз решил довериться чужим правилам, и чем это закончилось? Больше я на такое идти не собирался, даже если ценой будет моя жизнь. Опять…

Впрочем, тьма ведь говорила, что всего лишь поймала меня по пути в свой мир – значит, могла и не поймать. Выходит, не все зависит от нее. Шанс еще есть!

– Пусть так, – моя собеседница как будто не собиралась настаивать. Или умела не спешить.

– Тогда я пойду? – я не знал точно, куда. Не знал, как это сделать, но все внутри меня кричало, что нужно бежать из этого места.

– Иди, – тьма не возражала. Нет, на самом деле она ждала момента, чтобы нанести мне удар. – Только я сделаю тебе пару подарков.

– Не надо, – я снова попытался отказаться. Даже дети знают, что только в книжках бесплатные дары от таинственного голоса помогают ему самому, а не вам.

– Ты идешь в мой мир. Это моя цена за то, что я тебя пропущу. У тебя нет возможности сказать «нет».

А потом она произнесла то, от чего внутри меня все замерло.

– Первый подарок – ты забудешь свою смерть. Ты жаждешь покоя – что ж, я дам его тебе, насколько это возможно.

– Нет!

Я не хотел оказываться от памяти, даже такой. Но неожиданно все исчезло. Я помнил, кем был, помнил, что умер. Даже помнил, что для этого была серьезная причина, но больше ничего.

– Второй подарок, – тьма неумолимо продолжала. – Мой мир жесток. Такому, как ты, в нем не выжить, даже несмотря на твою искру игига.

– Что?

Я уцепился за незнакомое слово, но меня опять проигнорировали. Никому не пожелаю общаться с тьмой, собеседник из нее так себе. Впрочем, пара из тех свиданий, на которые мне довелось сходить в прошлой жизни, были еще даже более неловкими.

Поначалу я растерялся, удивившись, как так резко перешел к столь неожиданно пошлым мыслям, но потом понял. Тьма помогла мне забыть смерть, и теперь, не помня о том, что растоптало мою старую жизнь, я чувствовал себя легче. Впрочем, если она рассчитывает, что после этого я соглашусь на карьеру дракона – зря. Я все равно хочу лишь покоя, как…

– И поэтому, – тьма продолжила, обрывая мои мысли, – мой второй дар – это сны. Они помогут тебе узнать себя и узнать этот мир. Некоторые учителя, конечно, могут показаться тебе довольно специфическими, но имей в виду: они лучшие из лучших, и их методы работают.

– А третий подарок?

Слова про сны меня никак не зацепили. Подумаешь. По крайней мере, звучало это совсем не опасно.

– Для третьего еще рано. Только когда придет время, – тьма впервые прямо ответила на мой вопрос. И это пугало. – Для начала поспи, а потом постарайся не умереть. Мой принц.

От последнего слова у меня по всему телу побежали мурашки. И это учитывая, что у меня его не было! Почему эта фраза так меня зацепила? В голову приходил только один ответ. Это было связано с моей смертью… Да, именно так меня называла та, с кого все началось.

Я на мгновение все вспомнил и опять забыл.

В этот момент тьма вокруг меня пошла волнами, а потом расступилась.

Я снова был в обычном мире… Шел дождь, косые струи били по лицу, размазывали грязь, которой я был перепачкан с ног до головы. От кончиков сапог до легкого стального шлема на макушке.

Я был реален, меч в моих руках был реален, но я понимал, что это сон. Потому что не бывает реальности, где нормальный мир ограничен светом подвешенного на дерево тусклого масляного фонаря. Похоже, это был тот самый сон-подготовка, который мне обещала тьма перед новым миром.

И только я об этом подумал, как оказалось, что я не один. Рядом стоял незнакомый мне мужик. Лет под пятьдесят, квадратная голова и мягкое рыхлое тело. Он мог бы показаться многомудрым офисным работником, если бы не маленькие черные глаза. Они смотрели на все вокруг с такой злостью, что хотелось сбежать и спрятаться. И это во сне!

Вот, значит, кого тьма посчитала лучшим учителем?

– Сожми меч покрепче, боярич, – незнакомец посмотрел на меня, а потом в его губах словно из воздуха появилась сигарета.

Почему-то она и не думала мокнуть под дождем. Как и сам Курильщик, как я решил называть этого типа. Интересно, а он настоящий или просто творение этого места?

– Меч… – Курильщик напомнил о своем приказе, и я снова посмотрел на толстый стальной клинок. Тяжелый у основания, чуть легче на конце, чтобы удобнее было махать и колоть. Сам он был сделан из мягкой стали, чтобы не ломался при ударе, а по краям была наварена острая кромка. Откуда-то я это знал.

– Хорошо, кажется, ты все же решил стать не только игигом, но и воином. Теперь бей. До этого мы с тобой занимались теорией, но если ты не научишься втыкать сталь в живую плоть, то все это не имеет смысла.

Кажется, я понял. На самом деле Курильщик учил кого-то другого, но благодаря сну тьмы я смог присоединиться к этому уроку. И опять услышал то странное слово – игиг. Что оно означает? Думаю, еще узнаю. Я посмотрел туда, куда указывал мой учитель.

Там, растянутая между деревьями, висела свинья. Она была еще жива и беспрестанно визжала – и как только я умудрялся игнорировать эти звуки раньше?

– Чего застыл? – голос Курильщика ударил по мне словно хлыст. – Твои родители заплатили за твое обучение, и я вобью тебе в голову знания, как правильно убивать. Хочешь ты того или нет. Бей.

Вместе с последним словом Курильщик очутился у меня за спиной – я даже не заметил, как быстро он это сделал. Изнутри, от того тела, в котором я был, пришло восхищение и одинокая мысль: вот каково быть настоящим игигом. А потом что-то острое коснулось моей шеи.

Можно ли умереть во сне? Не знаю. Но я хочу жить. И вот такие моменты – это еще одна причина, почему я больше не хочу ввязываться в неприятности. Если тьма рассчитывала меня вдохновить, то зря. Пусть эти учителя со своими специфическими подходами занимаются с кем-то другим.

– Не оборачивайся. Бей, – каждое слово Курильщика вонзалось мне в мозг.

– Нет.

Я снова спорил. До этого с тьмой, теперь с этим маньяком.

Вот только во сне мои слова, как оказалось, имели мало смысла. Я отказался, и в тот же миг тело, в котором я был, перехватило контроль. Медленно оно подошло к висящей туше, а потом попробовало пробить ее насквозь одним резким ударом. Я чувствовал, что это была попытка ударить в сердце, оборвать мучения несчастного животного.

Вместо нормального укола вышел какой-то кривой выпад, который лишь поцарапал живую мишень.

– Ты не учел сопротивление жил и крепость ребер, – поправил меня Курильщик. – Сильнее. Жестче.

Его слова словно задавали темп, которого нужно было придерживаться. Новый удар – на этот раз мое тело знало, чего ждать. Клинок пробил межреберную ткань, вонзился в сердце свиньи и оборвал ее мучения.

Странный урок, и на этом он не закончился. Дождь шел еще долго, и все это время мы кололи свинью, превращая остатки ее плоти в бессмысленную кровавую массу. Я не мог ничего сделать, только смотрел, вынужденный находиться в этом потустороннем плену. Лучше, чем смерть, но ненамного.

А потом над горизонтом начало подниматься солнце, дождь закончился, и я проснулся.

Тьма улыбалась про себя – по-другому она не могла уже долгих две сотни лет. Новый человек, пришедший в ее мир, был необычным. Он спорил!

Он сказал «нет» ее слуге, он сказал «нет» ей самой. У него был стержень, понимание того, каким должен быть мир вокруг него. И он был готов за него держаться. Увы, такие люди рано или поздно ломаются… Этот еще не успел, и она даст ему шанс. А вот воспользуется ли он им, дальше будет зависеть только от него.

Я снова был жив, я чувствовал это. Я чувствовал свое настоящее тело. Кажется, о чем-то подобном говорила тьма в самом начале.

Я поднял руку. У меня снова были пальцы, я снова мог ими шевелить. Сам! И не было никого чужого. Вот только новые конечности оказались гораздо меньше, чем я привык. Тут я заметил впереди выбоину в асфальте и лужу, к которой подскочил и замер, разглядывая отразившего в ней детеныша. Я стал ребенком, мальчишкой. Мне было лет десять, наверно, не больше. Крохотные руки и ноги, совсем как спички. Тощие.

Одежда потрепанная, но чувствовалось, что когда-то она стоила немало. Крепкая и при этом мягкая изнутри ткань совсем не стесняла движения. Вот только сейчас она была в пыли, а весь воротник еще и пропитался чем-то мокрым. После сна с Курильщиком я неожиданно легко узнал запах. Кровь и грязь.

Значит, перед тем как я занял это тело, оно лежало… Больше я ничего подумать не успел, когда неожиданно выяснилось, что я больше не один. В тихий переулок между двумя старыми четырехэтажными бараками зашли четверо подростков. Сначала я выдохнул от облегчения: дети – это не опасно. Но потом, стоило только присмотреться к чужакам получше, снова накатило волнение.

Да, этим подросткам тоже было немного, лет по четырнадцать, но я-то и того младше. А недобрые взгляды, словно впивающиеся в меня, не оставляли сомнений, что эта встреча неслучайна. Я огляделся по сторонам – может быть, кто-то вмешается? Но нет, глухие деревянные стены бараков, которые окружали переулок, где началась моя новая жизнь, как бы намекали, что никому здесь нет до меня дела.

Смирившись с тем, что неприятностей не избежать, я уже внимательнее осмотрел приближающуюся ко мне банду. Мелкие, но злые. Они кутались в огромные мешковатые куртки по колено, сшитые из множества лоскутов. Под ними почти не было видно тел. Разве что один из подростков выделялся накачанной фигурой, и у всех четверых были татуировки на правой части лица. Какие-то насекомые. Комар, гусеница, муравей…

У качка, держащегося позади, лицо пока было скрыто в тени. Не разглядеть татуировку, но зато сразу понятно, кто в этой команде главный.

– А мы тебя искали, – один из стоящих напротив меня малолеток с татуировкой комара принялся разминать кулаки. – Давно хотели набить морду кому-нибудь из аристократов, но вот печаль. Даже за самыми бедными из вас стоит «Защита», – пацан зачем-то выделил это слово, а потом сплюнул. – К счастью, нам подсказали, где найти тебя… Не знаю, что натворил твой папаша, что вас всех вырезали. Но теперь без защиты титула и кнопки вызова игигов ты просто мясо, Пожарский. Или лучше теперь называть тебя Огнев по фамилии приютивших тебя родичей матери?

Я вздрогнул. В прошлом мире Огнев тоже было моей фамилией.

А потом я вздрогнул еще раз. Вспомнил слова тьмы о том, что мне потребуется помощь, чтобы выжить в этом мире. Она сказала об этом так серьезно, а потом засунула к Курильщику. Начинаю подозревать, что этот разговор со сверстниками может закончиться не только мордобоем. Если в этом мире отрабатывают удары мечом на живых свиньях, то на что способны такие вот банды? И плевать сколько им лет.

А малолетние бандиты начали приближаться. И в этот момент, когда крепыш вышел из тени, я смог разглядеть последнюю татуировку. Что-то похожее на черного жука с шестью лапами.

– Комар, Муравей, не дайте ему убежать, – главарь отдал первый приказ.

Значит, татуировки связаны с прозвищами – у меня в голове родился план, как попробовать выбраться из этой ситуации. И пока названная парочка не бросилась на меня, я нагло уставился на качка.

– А ты что, Жук-Навозник? – когда ты взрослый в душе, обидеть подростка на самом деле так просто. Даже если он бандит и, возможно, хочет тебя убить.

Главарь на мгновение опешил. Даже его подручные замерли, не спеша нападать на меня и ожидая его реакции.

– Это скарабей, – его щеки побагровели.

А я был вынужден согласиться. Действительно, на скарабея татуировка тоже походила. Но оскорбление могло заставить эту четверку завестись и совершить ошибку. Мне бы только проскочить мимо них…

И сработало – Комар бросился на меня. Он поспешил, а я был готов и пригнулся – в итоге парень просто пролетел надо мной и врезался в прыгнувшего с другой стороны чуть запоздавшего Муравья. Я не пострадал, а эти двое на время выпали из драки. Кажется, начало боя вышло за мной. Жаль только Скарабей продолжал стоять на месте, загораживая мне дорогу.

Но один – это не четыре, мои шансы на побег резко выросли. Я подобрался, готовясь обмануть качка и проскочить мимо него на противоходе, и тут меня чуть не вырубило. Что-то накатило, словно распирая череп изнутри, потом сделал свой ход желудок, пытаясь показать, что я ел на завтрак в этом мире…

Я едва не рухнул на асфальт от скрутившей тело судороги, а потом мое сознание провалилось куда-то вглубь нашего мира. Воздух распался на атомы, затем я упал еще ниже и парил в бесконечной паутине электронов и чего-то еще… Я постарался зацепиться за новый образ, но тут меня дернуло назад. Я снова стал человеком, однако видел теперь по-другому. Паутинки из видения исчезли, остались только самые яркие их узлы и скопления… Как звездное небо! Звезды! Обычный мир расцвел новыми сверкающими точками, которые были повсюду. На грязных фонарях, прикрученных к стенам бараков. В проводах, что словно змеи растеклись под улицами города, на первый взгляд так похожего на тот, из которого я сюда попал. И даже на людях.

Каждый из окружающих меня малолетних бандитов подсвечивался в паре мест. А еще одна яркая точка летела сверху. Я не мог видеть глазами, что это, но откуда-то знал, что это человек. Не мог сказать, как и почему, но знал! Пришлось снова прыгать в сторону. Вышло не очень изящно, я шлепнулся на пузо, но это точно вышло лучше, чем получить по башке от спрыгнувшего на меня откуда-то пятого члена банды. Только откуда? Ведь не с крыши же четвертого этажа?

Ответа не было, а я попятился, стараясь разорвать дистанцию с этими психами, заодно пытаясь оценивать нового противника. Для начала он тоже был подростком, в точно такой же балахонистой одежде, но при этом еще был огромен, точно раза в два больше моего нынешнего тела. А от его прыжка по асфальту побежали трещины. Но разве такое возможно?

– Вот ты познакомился и с Носорогом, – Скарабей, усмехаясь, представил мне еще одного своего подручного. И действительно, у того на щеке была татуировка: жук-носорог. А главарь тем временем продолжал. Все тем же скучающим голосом. – Вот только жаль, что он такой несдержанный, показал тебе свою искру. Теперь ты можешь раскрыть его личность и поделиться этим с ненужными людьми. Понимаешь ведь, что после такого мы не сможем оставить тебя в живых?

Я слушал этого подростка и понимал, что он говорит правду. Про все – и про какие-то силы, и про то, что теперь они меня убьют. Тьма тоже оказалась права…

– В ножи его, – принял решение Скарабей и сам вытащил узкое блестящее лезвие откуда-то из рукава. Судя по тому, где он его хранил и как уверенно направил его мне прямо в глаза, пользоваться этой штукой ему доводилось.

Я сделал шаг назад. С ножами или без, неважно, моя стратегия оставалась той же самой. Спровоцировать, заставить врагов разделиться, а потом проскочить мимо них на открытое пространство.

И моя уловка сработала уже второй раз. Глаза Комара расширились, и он опять первым, не дожидаясь остальных, кинулся на меня. Вот только я тоже не все учел. По какой-то причине этот торопыга оказался раза в два быстрее, чем в первый раз. Вокруг него даже воздух расходился волнами. Секунда, и он был уже рядом. Вторая – его кулак полетел мне прямо в челюсть. Если бы я сам не провоцировал его на рывок, то он мог бы меня достать. А так я снова успел броситься на пузо, уходя в сторону.

Кажется, это становится моим главным приемом.

А еще я понял, что за звездочки видел последние пару минут. Когда кулак Комара пролетал мимо моего лица, я смог детально разглядеть, что светились дешевые смарт-часы у него на запястье. Это было ненормально, невозможно для обычного человека. И значит звездочки точно были проявлением моих скрытых сил, о которых говорила тьма. Как, похоже, и скорость Комара. Значит, мы оба те самые игиги?

– Получи, барсучина! – кажется, это было оскорбление, связанное с моим титулом барчука. Или кем я там был раньше?

Вслед за Комаром до меня добежал Муравей и с ходу пнул меня ногой.

Я только и успел, что прикрыться локтями и поджать колени повыше. Помогло не особо. Не такой уж и крупный парень отбросил меня метров на пять, и, кажется, внутри что-то хрустнуло. Больно. А еще этот «футболист» был горячим. Когда его нога пинала меня, возникло ощущение, что по мне врезали раскаленной стальной болванкой. Еще один игиг?

Если так пойдет и дальше, я точно сдохну, и на этот раз уже без шансов. Надо было что-то менять!

Воспользовавшись паузой в схватке, пока все посмеивались над моим ошалевшим выражением лица, я попробовал потянуться к одной из звездочек. И ничего! В чем бы ни заключалась моя сила, на расстоянии она точно не работала. К счастью, мои противники были готовы пойти мне в этом навстречу. Скарабей подал еще один сигнал, и его подручные снова бросились на меня. И горячий парень Муравей в первых рядах.

На этот раз он попробовал не пнуть меня, а схватить. Стоило представить, что со мной будет в таких тисках, и меня бросило в жар. К счастью, он был не таким быстрым как Комар. Я увернулся от неуклюжих объятий и опять смог почувствовать звездочку. Даже несколько. Это снова оказались смарт-часы, а еще телефон и какое-то прямоугольное устройство, спрятанное во внутреннем кармане его балахона.

Часы были ближе всего! И, понимая, что больше уворачиваться у меня вряд ли получится, я всем сердцем, всей оказавшейся внутри меня новой силой потянулся к их звездочке. А потом развернул ее…

Время замедлилось, и в тот же миг я смог осознать и почувствовать еще один слой своей силы. Я мог управлять предметами. Включить, выключить – нет, не это. Я мог менять их свойства! Вес, крепость, заряд батареи… Передо мной словно повисли десятки строчек самых разных параметров, и я чувствовал, что могу на какое-то время изменить каждый из них. Ненамного, но если подойти с умом…

Время снова ускорилось, я отпрыгнул в сторону, чтобы меня не сумел достать ни один из членов банды. И особенно Муравей с его пылающей кожей. Каждый остался при своем за одним небольшим исключением. В последний момент, пока звездочка часов проносилась недалеко от моего лица, я внес в нее два изменения. Уменьшил емкость аккумулятора и в то же время добавил ему мощности. Сущая мелочь, с одной стороны, но с другой…

– Дерьмо Кингу! – выругался Муравей, когда смарт-часы у него на руке задымились, а потом взорвались. Во все стороны полетели искры и расплавленные капли. Пластик, горящий литий – уверен, руке муравья сейчас досталось. Будет знать, как пытаться сжечь меня дотла.

– Нечего было экономить на нормальных вещах… И нечего ругаться именами драконов, – съязвил до этого молчавший парень с гусеницей на щеке. Кажется, когда его товарищу досталось по-настоящему, его это страшно развеселило. Странные они, эти бандиты.

Впрочем, мне это на руку. Пока они не поняли, что случилось, я достану их всех!

С каким-то безумным смехом я сплюнул накопившуюся во рту кровь, вдохнул полной грудью, а потом бросился вперед. Естественно, меня встретили парой хороших ударов. К счастью, без ножей. Я разозлил их, и подростки дали волю эмоциям, растягивая удовольствие. Комар оставил мне синяк под глазом, Гусеница чуть не выбил коленную чашечку – обидно, теперь я стал гораздо медленнее – а Муравей опять чуть не сломал пару ребер.

Наверно, мне повезло, что я не добежал до Носорога, когда удар Скарабея отбросил меня назад. Но я улыбался. Досталось мне неслабо, но и я, хоть и не коснулся ни одного противника, смог их зацепить. Минимум по паре звездочек у каждого.

– Что ты задумал? – Скарабей первым что-то понял.

И в этот момент часы и телефоны у каждого из членов банды начали взрываться, награждая ожогами и заставляя отвлечься от меня. Вот он шанс! Приказав себе забыть про ноющую коленку, я снова вскочил и в который уже раз бросился к выходу из переулка. Комару как самому опасному я устроил больше всех взрывов, и ему точно стало не до меня. Гусеницу и Скарабея я обежал: их возможности были не до конца понятны, и я не хотел рисковать. Для финального рывка я выбрал просвет между Носорогом и Муравьем, посчитав их самыми медленными. И не прогадал!

Они даже не дернулись, и вот между мной и выходом из переулка больше никого не осталось.

– Стой! – из-за спины донесся голос Скарабея. Не на того напал.

– Стой! – крикнул он, и неожиданно вокруг меня стали собираться тени. Сначала казалось, будто набежали тучи, но уже через пару секунд стало очевидно, что для такого простого объяснения их слишком много. Они залезали на меня, окутывая со всех сторон и затягивая обратно в переулок словно мягкие плюшевые руки. Мягкие, но их было так много.

Достаточно, чтобы перекрыть дорогу не такому уж и сильному десятилетнему пацану и окружить его со всех сторон. Серые тени слились в одну сплошную темную пелену, и последнее, что я успел увидеть, это напряженная, но довольная улыбка Скарабея.

Значит, его рук дело.

«И что это за мир такой? – возмутился я про себя. – Мир, где в первой попавшейся уличной банде как минимум четверо из пяти обладают какими-то силами?»

Несмотря на то, что окутавшая меня тень не давала ничего увидеть, я был спокоен. Первый шок прошел, и я осознал, что хоть мои глаза и скрыты способностью Скарабея, но звездочки-то я до сих пор вижу. Вижу остатки на членах банды – пока все они стоят на месте – вижу несколько движущихся объектов на большой улице, до которой я почти добрался.

«Если кто-то из них сделает хоть один шаг, сразу бегу, – решил я. – Но пока они считают, что поймали меня, можно и подыграть».

– Значит, ты не просто бывший аристократ, но еще и игиг, который использует свои силы просто так, – неожиданно заговорил Скарабей. И впервые с начала нашего знакомства в его голосе не было пренебрежения. – А ты не забыл, что по договору всем, особенно аристократам, можно использовать силу игигов только на службе корпораций? И я смотрел твое дело – после тех событий ты нигде не работаешь. – Вы тоже вряд ли где-то официально устроены, – возразил я.

– Мы – банда, – Скарабей сказал это так, будто слово «банда» все объясняло.

– И что дальше? – я почувствовал, что страшно устал.

– Мы оставим тебя в живых…

Последние слова Скарабея меня удивили, и не только меня. Муравей и Гусеница так сразу начали что-то ему шептать. Я не разобрал слова, только увидел, как звездочки этих двоих качнулись в сторону главаря.

– Почему? – мне бы сейчас просто уйти, но я не удержался. Хотелось понять, искренне говорит этот парень или просто делает красивый жест, уже зная, что не сможет до меня добраться.

– Ты – один из нас, – Скарабей ответил и мне, и своим поручным. – Ты пока еще не понял этого, но ты точно скоро это осознаешь. То, что ты видел наши лица – не страшно, мы не так уж и скрываем свои обычные личности. Мы же не на корпорации работаем, чтобы стараться разделить свои жизни. Тем более что мы сегодня уезжаем в большой город.

– Я и раньше бы не сдал вас.

– Раньше ты был просто обрубком той жизни, что мы все ненавидим.

– А сейчас я один из вас, я помню.

– Пока нет. Но когда ты все поймешь и примешь решение, приходи ко мне. Я лично сделаю тебе татуировку и куплю маску, с которой ты начнешь новую жизнь. Настоящую жизнь.

Я не знал, что ответить. Рассказывать, как в гробу я видел что карьеру игига, что члена банды – наверно, это было бы лишним. Так что я промолчал. А потом Скарабей отозвал свои тени. Наверно, чтобы я успел увидеть, как банда покидает переулок. В какой-то мере это было красиво.

Носорог ухватил за пояс одного за другим всех своих товарищей, а потом по очереди закинул их на крышу правого барака. А следом запрыгнул туда и сам. Мелькнула мысль: хорошо, что я не дал ему себя задеть. Носорог на пару секунд задержался на крыше, буравя меня взглядом, но потом Скарабей снова позвал его, и он тоже ушел.

Я еще несколько секунд стоял прямо, следя за удаляющимися звездочками. А когда они окончательно вышли за пределы моего внутреннего радара, позволил себе расслабиться и рухнуть на колени. Как-то разом навалилась боль от всех полученных ударов и треснувших ребер. Еще и рот снова оказался полон крови.

Я выжил, но совершенно не знал, что делать дальше. Куда идти, как привести себя в порядок.

Именно в этот момент со стороны большой улицы показался крепкий дедок в кепке и с неожиданной для такого образа стильной тростью. Я думал, что, как это случилось бы у нас на Земле, он сейчас сделает вид, будто ничего не заметил, и пройдет мимо. В мире, где есть игиги и обычном человеку всегда может прилететь, это было бы так логично…

Но он, не говоря ни слова, сразу же бросился ко мне.

– Сашка! – выдохнул он, падая рядом со мной на колени. – Кто же это так тебя? Держись. Сейчас отнесу тебя домой!

Сашка… Значит, здесь я Сашка Огнев, а это не просто дед, а мой дед. У меня на глазах почему-то выступили слезы. Это от того, что я все-таки буду жить? Или от чего-то еще?

Дед куда-то звонил, а я, поверив в этого человека, позволил себе окончательно расслабиться и потерять сознание.

2

Я пришел в себя только на следующий день. Грудь была крепко перебинтована, чтобы зафиксировать пострадавшие ребра. Сам я оказался полностью раздет и укутан в огромное, похожее на облако одеяло. Такое легкое, и под ним было так божественно тепло.

Я даже не сразу вспомнил, что я уже больше не я. Что в другом мире меня зовут Сашка Огнев, он же Пожарский, что меня пытались убить, но я выжил, потому что у меня есть силы какого-то игига. Вроде бы ничего не забыл? Точно, еще у меня есть дед и, как сказал Скарабей, еще какие-то родственники по материнской линии.

Стоило мне об этом вспомнить, как я осознал, что не просто валялся без памяти. Я опять видел сон, только на этот раз я оказался не в компании Курильщика, а прожил кусочек своего прошлого. Несколько часов из жизни своего нынешнего тела. Я действительно был аристократом, Пожарским. Отца с матерью и вправду казнили – не знаю, за что, они почти не появлялись дома, и бывший я был совсем не в курсе дел рода. Помню только, как перевернулся мир, когда парень узнал об этом. Сотрудник императорской канцелярии показал указ, а пара рослых жандармов выкинули маленького Пожарского из родового особняка на набережной реки Мойки словно дворнягу.

Тогда я еще жалел Пожарского. Мало того, что парень лишился семьи, так еще и лучший друг, тоже Сашка, только Апраксин, решил его добить. Он откуда-то узнал о том, что будет, и пришел насладиться зрелищем. Я помню его кривляющееся лицо, когда он смеялся над Пожарским, сидящим среди остатков своих вещей посреди мостовой. Апраксин еще привел с собой несколько парней и девчонок из Палестры, гимназии с упором на боевые искусства, где мы все учились. Бывший друг хотел, чтобы как можно больше людей увидели унижение бывшего друга. И ни один из них не вступился за Пожарского. Даже Лиза, девчонка, с которой бывший хозяин моего тела был обручен. Ее губы кривились, а когда Пожарский попытался подойти, она активировала защитный костюм, который отбросил парня ударом тока.

«Было неприятно на это смотреть. Он даже не пытался бороться. Как и его семья», – я снова погрузился в прошлое своего тела.

Все дальние родичи, кого не затронул гнев царя и которые раньше так любили вспоминать, насколько они дружны – все забыли про почему-то оставленного в живых бывшего наследника Пожарских. Только дед Огнев приехал на старом «Жигуле» из далекой Старицы, подобрал парня и отвез в новый дом. И вот тут впервые изменились мои чувства к бывшему хозяину этого тела. Он искренне, от кончика носа до самых пяток, ненавидел того единственного человека, который его не бросил. Ненавидел только за то, что тот посмел увезти его из столицы. Почему-то бывший Пожарский верил, будто прощение и возврат к прежней жизни были уже на пороге.

«Малолетний наивный идиот».

Он и здесь, в Старице, вел себя не лучше. За целый месяц на подворье Огневых, Сашка Пожарский не сделал ни одного полезного дела. И ладно бы он грустил о семье, о людях – нет, ему было просто жалко себя и утерянного статуса. Он жил только этим чувством. Не помогал деду с его кофейней. Это было странно, но нашей семье принадлежало довольно модное и популярное в Старице заведение. Настолько, что я даже до конца не понимал, как деду удается удержать от загребущих рук местных аристократов и филиалов корпораций место над крутым берегом Волги.

Бывший я мог бы помогать ему с тасканием мешков с зернами из ближайшего отделения почты или с их обжаркой, да просто принимая заказы. Учитывая, что кофейня была единственным, что приносило деньги нашей семье, это было необходимо просто для выживания. Но Пожарскому было плевать. Даже дела по дому взяла Ксюша, приемная дочь деда, которой недавно исполнилось всего семь, а лишенный титула аристократ валялся на диванах, сидел в интернете и грустил.

Дед с Ксюшей, помня о потере семьи, старались не трогать бывшего Пожарского лишний раз, уважая его горе. Он пользовался этим, изображая страдание. Я же видел сны о том, что он при этом чувствовал на самом деле, и знал, что горя не было. Его не было даже в первую минуту, когда Пожарский узнал о казни отца. Сначала я думал, что так выглядит опустошение, но потом осознал, что парню было просто плевать и на него. Единственное, что занимало все его мысли, было желание вернуться. Любым способом, любой ценой… Он мечтал об этом и совершенно ничего не делал.

После такого совсем не удивительным стало то, что случилось в день его смерти и моего появления. Бывшему Пожарскому на окно подбросили записку. Бумажный самолетик, запущенный чьей-то ловкой рукой, на котором было написано всего несколько слов.

Я знаю, как все вернуть.

То, что зацепило самые главные струны в его душе. И адрес. Малолетний идиот – тогда я в очередной раз убедился в правильности этой оценки – никому не говоря ни слова, сразу же туда рванул. Еще бы, он же так об этом мечтал. И что важнее всего, для осуществления мечты почти ничего не нужно было делать.

А потом была серая тень, которую бывший Пожарский заметил краем глаза, что-то блеснувшее в тусклом свете подворотни, и темнота, которая закончилась только когда один владелец тела окончательно сменился другим.

«Значит, меня все-таки тогда убили, – я вспомнил следы крови на воротнике. Они были не от падения, а от ножа. – А Скарабей, похоже, об этом не знал. Но получилось бы красиво. Я мертв, рядом следы известной банды. Всем все сразу бы стало ясно, и никаких лишних вопросов. Мой настоящий убийца все продумал».

Оставался вопрос, будет ли повторение.

И тут, будто отвечая на этот вопрос, на мою кровать через открытое окно приземлился еще один самолетик. И опять с посланием.

Значит, ты игиг с регенерацией? Тогда считай вчерашний день предупреждением. Сиди тихо или твоя искра уже не поможет.

Стоило мне дочитать, как самолетик вспыхнул, не оставив даже пепла. А я вспотел, да так, что огромное одеяло прилипло к телу, спеленав меня не хуже смирительной рубашки. В голове метались мысли. Надо провести расследование, вычислить убийцу и сдать его властям. Потом вылезли страхи: а как я что-то докажу? Или: а вдруг меня самого посадят, не зря же Скарабей говорил о нарушении какого-то договора?

Неожиданно я успокоился. Мне сказали сидеть тихо – а разве не для этого я появился в этом мире? Я хотел спокойной жизни? Я ее получил. Я хотел ни от кого не зависеть? Так оно и есть. И плевать, что кто-то думает, будто я затаился со страху.

– Сашка? – в комнату заглянула маленькая покрытая веснушками мордашка в обрамлении коротких белых хвостиков. Ксюша. Формально – моя семилетняя тетя, но мне проще называть ее сестренкой. Бывший я не обращал на нее внимания, но после сегодняшнего сна, когда я со стороны увидел, как она целый месяц присматривала за непутевым родственником, внутри поднялась приятная теплота.

– Спасибо, Ксюша, – тихо сказал я, и она покраснела. Что, впрочем, не помешало девчонке расплыться в улыбке, от которой ее лицо словно превратилось в маленький и очень милый шарик.

– Да ладно тебе, – Ксюша махнула рукой. – Ты как себя чувствуешь? Сможешь спуститься вниз или тебе сюда еду принести? Дед сказал, что врач сделал тебе укол с сывороткой из осколков, так что ребра могли уже и срастись.

Ксюша договорила и сразу прикрыла рот руками. Видимо, вспомнила, как я раньше реагировал на любые предложения что-то делать. Кажется, мое «спасибо» сбило ее с толку, вот она и заговорила со мной как с нормальным человеком. Ничего, пусть привыкает к новому мне.

– Конечно, я встаю!

Я поторопился подняться и замер. Ребра больше не болели. Осколки, или что там мне вкололи, действительно работали.

Я опасался, что новый мир сделает все, чтобы лишить меня того, чего я так хотел – обычной спокойной жизни. Но после странных событий первого дня больше ничего не было. Я залечил раны и взялся за помощь с кофейней и домом. Уборка, ремонт, еда – теперь мы с Ксюшей делили это пополам. А еще я успевал и деду помочь с семейный бизнесом. Тот, правда, отбивался, но мне и вправду хотелось что-то делать самому. И он уступил.

Эта была простая, но такая приятная жизнь. Когда ты трудишься руками, когда каждый день видишь результаты этого труда. Сны – увы, они не прекращались – показывали мне мое прошлое. И быть аристократом мне бы точно понравилось гораздо меньше. Все вроде бы вокруг красивое и блестящее, но если присмотреться, то понимаешь, что это клетка. Что в каждом слове, каждом жесте, что ты видишь вокруг – фальшь и ложь.

То ли дело, например, с колкой дров, чем я сейчас и занимался. Тут не может быть полутонов – ты либо колешь их, либо нет. Я размахнулся и с одного удара разрубил деревянную чушку на две части. Неплохой результат для тринадцати лет. Впрочем, учитывая, что во снах я видел не только прошлое, но еще и продолжал заниматься с Курильщиком, это было совсем не удивительно.

Этот садист хоть и был явной сволочью, но дело свое знал. Мы встречались через день, и каждый раз меня ждали все новые тренировки. Иногда я пытался отказываться, и тогда сон делал меня своим пленником и заставлял просто смотреть на происходящее. Поэтому я чаще соглашался. В моей жизни пока не было угроз, но в этих странных навыках, которые фактически вбивали мне в голову, было что-то притягательное.

Меня учили колоть и рубить мечом – были и другие виды холодного и даже огнестрельного оружия, но Курильщик явно предпочитал классический клинок. Меня учили драться голыми руками, для этого мой наставник иногда приглашал каких-то своих знакомых. Вот только если лицо Курильщика я видел всегда, то эти словно были скрыты белым туманом. А еще их в отличие от беспрестанно смолящего сигареты наставника доставал дождь. Дождь, который никогда не кончался в этих снах.

Эти занятия даже против моей воли превратили меня в воина. Вот и сейчас я чувствовал в своих руках топор не как средство колки дров, а как оружие… На крыльцо вышел дед и хмыкнул, увидев мою позу. Вроде бы он раньше служил, хоть и не любил рассказывать о том времени.

Я сделал вид, будто не заметил его, и промазал пару раз по бревну, решив, что это поможет избежать лишних вопросов. Дед хмыкнул снова. Вот он порой так себя ведет: делает вид, будто что-то понял, но молчит. Кажется, однажды меня будет ждать серьезный разговор.

Но не сегодня.

– Там пришла твоя тарелка, – сказал дед и развернулся обратно в дом.

Тарелка – это для интернета. Провод у нас был и раньше, но официально можно было зайти не на все сайты. По крайней мере не привлекая лишнего внимания у тех, кто за этим следит по воле царя. А вот через спутник уже были варианты.

За эти три года я еще начал интересоваться историей, пытаясь понять, чем помимо игигов этот мир отличается от нашего. Пришлось покопаться. Я читал официальные исследования, копался на форумах и, что оказалось очень полезно, слушал посетителей нашего кафе, в итоге составив свое мнение.

Если коротко, развилка началась в 1814 году. Тогда армия Александра I только-только прогулялась до Парижа, Наполеон еще сидел на острове Святой Елены, а Британская Ост-Индийская компания думала, как бы побольше выжать из Индии и Китая. Тогда все и произошло: в Персии появился первый человек с искрой, через месяцы их уже были тысячи по всему миру. Кстати, оттуда и пошло название игиг – что на языке древнего Шумера, который когда-то правил этими землями, означало младший бог.

Звучало очень оптимистично для людей.

И первые игиги пытались такими быть. Теми, кто стремился изменить мир к лучшему. И начали они, конечно, с войны. Так называемой Последней зимы, череды восстаний за независимость, которые лишили Европу большей части колоний. И неудивительно: еще вчера пушки и ружья позволяли захватчикам считать себя богами, а уже сегодня какой-нибудь летающий парень, завернувший лицо в белые тряпки, сводил всю эту силу на нет.

Да и не до того было цивилизованному миру. Нужно было решать, как жить дальше, как сохранить какое-то подобие порядка у себя дома. Войны и конфликты сотрясали все континенты почти пятьдесят лет, но в итоге в 1854-м был подписан Договор. Он разделил власть на две части. Государство и политика достались аристократам, но при этом, даже если они сами были игигами, им запрещалось использовать свою силу. Торговля ушла в руки нарождающимся корпорациям, им же досталось и право использовать носителей искры.

Официально корпорации использовали их силу только для «общей пользы», как было написано в Договоре. У каждой имелись свои команды игигов, которые каждый день помогали обычным людям, боролись с природными катаклизмами или преступниками. Но в то же время они по команде начальства были готовы выступить и защитить интересы совета директоров в любой точке мира. И это уже не афишировалось. Зачем? Большинству и так хватало яркой картинки и эффектных образов, за чьими подвигами можно было наблюдать каждый день.

Или спорить, кто сильнее – глава германской «Защиты» Капитал или русская Морана? Кстати, насчет «Защиты». Это была отдельная корпорация, единственная, в управлении которой могли принимать участие аристократы. Вернее, только члены монарших фамилий, но все же. И единственной задачей «Защиты» было прикрывать обычных дворян от возможных нападений. Я когда прочитал об этом, подумал, что игигов, которые играют роль цепных псов, должны не очень любить.

Но как же я ошибался. «Защиты» каждой страны собирали в своих рядах сильнейших, и за ними каждый день следили миллионы людей. Следили, болели и готовы были порвать на клочья каждого, кто усомнится в величии их кумира. А еще люди любили спорить, кто скрывается за той или иной маской. Да, игиги действительно носили маски. Те, кто работал на корпорации, хотели разделять личную жизнь и публичную.

А еще это был вопрос безопасности и глобального равновесия, без которого этот мир не продержался бы последние две сотни лет, и кто-то, аристократы или корпорации, постарались бы сосредоточить в своих руках всю полноту власти. То, о чем я подумал в первую очередь, когда принялся все это изучать. А почему корпорации, если именно в их руках оказалась такая сила, не сметут правительства и не заберут себе все? Как оказалось, все было не так просто. Начнем с того, что аристократы так просто бы не дались. Пусть они не могли использовать игигов, однако обычные наемники и самое современное вооружение всегда были под рукой.

Тот же курс, через который меня проводил Курильщик – как я понял, что-то подобное считалось обязательным для любого благородного парня в этом мире. Мой наставник даже пару раз прямо говорил, что меня тренируют именно как убийцу носителей искр. Да и созданное игигами-техниками оборудование, которое мы использовали, порой казалось самым настоящим чудом…

В общем, аристократы были сильны. А еще они с самого начала принялись работать над тем, чтобы сохранить искру в своих семьях. Тоже неофициальная информация, но любой сплетник в нашем кафе был уверен, что уже минимум шесть поколений дворян сводят своих дочерей только с игигами. В итоге процент обладателей искр в благородных семьях был довольно высок. И пусть они не могли использовать их силу ради рода напрямую и шли в корпорации, но это тоже было частью баланса.

Представим, что какой-то богач решил, будто стал сильнее всех, и приказал атаковать царя и его двор. Или даже одну конкретную семью. Чем бы ответили аристократы, которые и составляли большую часть игигов наглого выскочки? Пошли бы они против своих родов? Точно нет. Скорее воспользовались бы тем, что мятежник первым нарушил договор, прибили бы его, а все его состояние ушло с молотка, напоминая остальным, чтобы не забывали свое место… Так что маски, скрывающие личности и не дающие понять, на кого из своих игигов и когда можно положиться, связывали руки даже самым могущественным корпорациям.

Члены банд тоже носили маски. Я был удивлен, когда узнал, что любой может оставить запрос на специальном сайте, который курировался напрямую царской канцелярией, и ему в тот же день отправили бы маску по указанному адресу. Под конкретный запрос и за чисто символическую цену. Сначала я не понял: а с чего такая щедрость? Особенно с нарушителями закона.

А потом покопался в сети и даже комиксы нашел на эту тему. Простые, но понятные каждому – видимо, в этом тоже был их смысл. Первый кадр. Грабитель без маски убивает всех свидетелей, чтобы сохранить тайну личности. Второй кадр. Грабитель в маске просто уходит, и все живы. Вот и все причины: этот мир привык к силе игигов и подстроился, чтобы она приносила в него минимум разрушений. И поэтому маски создавались двадцать четыре часа в сутки, по первому запросу и без какого-либо подвоха для любых желающих. За два века не было ни одного случая, чтобы государственные маски кого-то подвели. Никаких жучков, никаких сканеров или других устройств, которые помогли бы вычислить личности тех, кто ими пользовался. Впрочем, в серьезных бандах все равно предпочитали иметь своих техников и делать маски самостоятельно.

Тайна личности была важна, она стала одним из краеугольных камней этого мира, и поэтому я каждый раз невольно морщился, вспоминая свой первый день новой жизни. Увидел чужие лица, показал свое… Как будто я специально хотел добавить пятерке бандитов со сверхспособностями причин со мной разобраться. К слову, насчет банд: официально считалось, что в мире две силы – аристократы и корпорации.

Но на самом деле их всегда было три. С того самого момента, как люди подписали Договор, появились те, кто не собирался его соблюдать. Как я понял, в основном это были молодые парни и девушки, которые больше верили в себя, чем в силу букв или такие общие слова как справедливость. Так что банды возникали везде – в каждом городке находилась хотя бы парочка игигов, которые считали себя выше всего этого. И если они не выходили за рамки дозволенного, им позволяли спускать пар.

По крайней мере, я так считал. Официально-то их искали, но из-за масок и возможности спрятаться среди обычных людей вычислить членов банд было не так просто…

Мимо меня прошел дед. Значит, на часах уже семь, и надо было готовиться к открытию кофейни. Я засунул топор между двумя чурками в дровнице, а потом побежал умываться. Через полчаса за стойкой и в зале потребуется и моя помощь.

– Кстати, как спалось? Перестали кошмары мучить? – дед уже почти скрылся в воротах, когда резко обернулся и огорошил этим вопросом. Я даже не успел ничего скрыть. Брови невольно нахмурились, и пришлось сознаваться.