Всего лишь тень Жибель Карин
– Спорим?
– Приятель Башкима.
– Башкима? Но откуда вы узнали, где его искать?
– Я не говорил, что нашел Башкима. Только след одного типа, который может на него вывести… Секи разницу.
– А кто его сдал?
– Одна девица, которая решила, что у меня прекрасные глаза и сексуальная манера метать нож.
– Чего?
– Не парься, Пацан. Главное, добраться до верха цепочки.
– Поверить не могу… Если он его приятель, то и Башким может здесь появиться!
– Мечтать не вредно, – буркнул Гомес. – Этот выродок наверняка сидит себе спокойненько на своей сраной родине… Красивая страна Албания. Бывал там?
– Нет. Но если Башким может появиться, нужно вызывать армейских на подмогу. Этот тип полный псих!
– Я тоже, – напомнил майор. – И несомненно больший, чем он, потому что рискую своей шкурой за две тысячи пятьсот евро в месяц.
У Лаваля сна больше ни в одном глазу. Он с беспокойством посмотрел на дверь дома двадцать девять, опасаясь заметить человека, которого ждал здесь весь день, сам того не зная.
Лишь бы он не пришел. Ни он, ни его приятель.
– Что, испугался? – предположил Гомес.
Лаваль на своем сиденье вдруг начал дергаться во все стороны.
– Такую дичь вдвоем не возьмешь. Слишком опасно. Этот тип реальная крутяшка! Он вооружен до зубов…
– А у тебя что под курткой? Погремушка?.. Повторяю, там не сам Башким засел, а только его кореш. И потом, пока что мы должны только приклеиться к нему. Чтобы он привел нас к говнюку рангом повыше. И так далее по цепочке. Или я должен учить тебя азам?
– Вы с ума спятили, вот же черт…
Гомес уставился на него своим леденящим взглядом.
– А теперь заткнись, ладно? Если ты сдрейфил, катись отсюда. Если нет, закрой пасть и открой уши.
Лаваль замер. В конечном счете Гомес производил куда более устрашающее впечатление, чем Томор Башким.
– Я хочу повязать эту сволочь, слышишь? Вот уже много месяцев я ищу, как его прищучить, и сейчас вышел на след. И никому его не уступлю. Я выбрал тебя в помощники, потому что доверяю тебе. Но если ты не на высоте, если я ошибся, можешь убираться. Ясно?
– Ясно, – пробормотал Лаваль. – Я остаюсь, все в порядке.
– Отлично. Можешь поспать, если хочешь. Твоя очередь.
Красные цифры исчезли с экрана будильника.
Хлоя схватила с прикроватной тумбочки мобильник и обрадовалась, увидев, что вставать еще рано. Всего-то четыре часа двенадцать минут.
Она снова пристроила голову на плечо Бертрана, который крепко спал, и приготовилась вернуться в объятия Морфея. Но другое желание, все более неотступное, мешало ей.
Она неохотно поднялась, стараясь не разбудить любовника, и босиком пошла в ванную. Благодаря отсутствию света ей не придется разглядывать в зеркале свою физиономию. После вчерашней пьянки зрелище должно быть ужасное…
Она облегчила мочевой пузырь и решила выпить большой стакан холодной воды. Услышала шум за спиной и вздрогнула.
– Что ты делаешь? – спросил Бертран.
– Пить захотелось. Но электричества нет. Наверняка отключение.
– А на улице свет горит… Где счетчик?
– В гараже.
– Я схожу, ступай в постель. Этот дом похож на холодильник!
Он наспех одевается, пока она забирается под одеяло в ожидании возвращения своего мужчины. Укладывает разламывающуюся голову на подушку, успевает только услышать, как открывается и закрывается входная дверь, и проваливается в сон.
Глубокая тишина. Даже слишком глубокая.
Хлоя вытягивает левую руку, замечает, что Бертрана рядом нет.
Отключение электричества, счетчик… На экране мобильника четыре сорок пять.
Он ушел четверть часа назад.
– Бертран?
Тишина трагическим эхом откликается на ее призыв.
– Дорогой?
Она зовет громче, по-прежнему не получая ответа. Начинает дрожать, пытается зажечь лампу у изголовья.
Он не вернулся, электричество тоже.
Она должна пойти посмотреть, что происходит. Но навалившийся страх не выпускает ее из глубины холодной постели. Перед глазами медленно вырисовывается Тень. Еще чернее темноты.
– Бертран, да отзовись же, черт!
Она орет во весь голос. Теперь у нее стучат зубы, и не только потому, что отопление отключено.
Успокойся. Наверняка он просто не может найти поломку, вот и все.
Но страх способен подвигнуть на многое, но не на рациональные поступки.
Хлоя собирает в кулак все свое мужество, чтобы вылезти из кровати, словно покидает надежное убежище, отправляясь во враждебный мир.
Босиком, в одном пеньюаре, она медленно двигается по коридору.
– Бертран? Ты здесь?
У входа она еще раз тупо пытается зажечь люстру. Старается унять спазмы, от которых клацают зубы, и проклинает себя в тишине.
Я смешна.
На крыльце свет с улицы немного ее успокаивает. Но только немного.
– Бертран?
Легкий ветер насмешливо окутывает ее, и она окончательно леденеет. Делает шаг назад, влезает в туфли.
На какую-то секунду представляет, как она выглядит ранним утром на крыльце собственного дома, в белом пеньюаре и черных туфлях. Но сейчас ей и без того есть что себе представлять.
Мертвый Бертран. Убитый Тенью.
Она сбегает по ступеням, сворачивает налево к гаражу. Угадывает распахнутую дверь, за ней черная дыра.
Застыв на пороге, чутко вслушивается в тишину.
– Дорогой?
Ни малейшего шума, только ветер в ветвях и мощный мотор, рычащий на соседней улице. Она отваживается сделать пару шагов внутрь пустого гаража; ее машина осталась на подземном паркинге агентства.
Она глубоко дышит, холодный воздух обжигает легкие. Голос у нее в голове становится все убедительнее.
Вернись, пока еще есть время!
Готовая бежать, она разворачивается. И оказывается нос к носу со своим кошмаром.
Огромный мужчина, весь в черном, с капюшоном на голове.
Хлоя издает жуткий вопль, подается назад. Нога подворачивается, она теряет равновесие. Голова натыкается на что-то твердое, удар очень силен.
Дыхание прерывается, жаркая волна пробегает по телу, взрываясь в мозгу.
Она приоткрывает веки, различает склонившуюся над ней Тень.
Ей хочется заговорить, спросить, где Бертран.
Что вы с ним сделали? Что вы сделаете со мной?
Но ни одного слова не срывается с губ, хотя они открыты.
Мужчина совсем рядом с ней. Ей кажется, что она различает нижнюю часть его лица. Ей кажется, что он улыбается.
А потом…
Оранжевая мигалка отражается во внутреннем зеркале заднего вида. Время мусорщиков. Время отправляться спать, это уж точно.
Машина заворчала, но в конце концов тронулась с места. Лаваль судорожно просыпается, на какой-то момент забыв, что он не в кровати.
– Вы его видели?
– Нет, – отвечает майор. – Я подброшу тебя домой.
Лаваль зевает, его глаза слипаются.
– Что вы собираетесь делать?
– Дрыхнуть без задних ног.
– Нет, я хочу сказать, с этим типом.
– Он подождет, не соскучится!
– Не сомневаюсь, – вздыхает Лаваль. – Черт, как поясница ноет…
– Попросишь жену сделать хороший маленький массаж.
– Вот только я не женат, – напоминает молодой лейтенант.
Два в дымину пьяных мужика, спотыкаясь, бредут вдоль тротуара, Гомес их объезжает. Скоро он будет дома, в своем довольно запущенном жилище. Но по крайней мере, рядом с ней. Он знает, что живительный сон ему не светит. Сколько месяцев он напрасно его дожидается.
Рассвет не за горами, но никакого облегчения он не принесет.
Это особый момент между ночью и днем. Между двумя такими разными мирами.
Час, когда тени выходят из тьмы.
Глава 6
Прежде чем поднялся занавес, ею овладела боль, на выходе из этого странного сна, вернее, кошмара. Где кишели крики и ухмылялись тени. И раскаленная кочерга, которая расколола ей череп от уха до уха.
За закрытыми веками она угадывает свет. А еще голос. Он возвращает ее к жизни.
Тень, падение.
– Ну же, открой глаза, дорогая…
Он еще здесь, лучше я продолжу притворяться мертвой.
Но голос становится властным, заставляя ее выйти из кулис.
– Очнись!
Наконец она подчиняется и видит встревоженное лицо Бертрана. Воспоминания становятся отчетливыми, она начинает дрожать. Понимает, что лежит в собственной постели.
– Что случилось? – с трудом шепчет она.
– Не знаю, – признается Бертран. – Думаю, ты упала и ударилась головой.
– Он ушел?
– Кто?
Внезапно ее охватывает страх. Хлоя каменеет с головы до пят.
– Он там!
– Успокойся… Кто там?
– Тот тип, я его видела в гараже!
– Успокойся, прошу тебя. Ты упала, вот и все. Это я виноват.
Бертран помогает ей сесть, подкладывает под спину две подушки. Она поворачивает голову к мигающему будильнику, чувствует острую боль в плече.
– Сколько времени?
– Десять минут шестого. Я вызвал врача, он будет с минуты на минуту.
– Я не хочу врача, говорю же, я его видела!
– Пожалуйста, постарайся успокоиться. Кроме нас с тобой, здесь никого нет.
Он берет ее руку в свои и крепко сжимает.
– Где ты был? – неожиданно спрашивает она. – Я не видела, как ты вернулся, я вышла и…
– Знаю, прости меня. В тот момент, когда я поднял дверь гаража, я услышал, как на улице с визгом затормозила машина, а потом звук удара. Вот я и вышел посмотреть, не случилось ли что-то серьезное… Парень слегка навеселе въехал в машину, которая шла перед ним.
– Кто-нибудь пострадал?
– Нет, только железо помялось, – объясняет Бертран, продолжая держать руку Хлои. – Но ни у одного из них не было при себе бланков протокола, они попросили дать им хоть один, и мне пришлось вернуться сюда за ключами от машины. Я думал, ты уснула и не будешь волноваться из-за моего отсутствия. Дал им протокол, пошел обратно и, заходя в ворота, услышал, как ты кричишь. Кинулся к тебе и нашел без сознания. Представить не можешь, как я перепугался.
– Я видела его.
Бертран вздыхает:
– Кого именно ты видела?
– Высокого типа, одетого в черное. Я испугалась, потеряла равновесие и упала.
– Ты накручиваешь себя, Хлоя. С того дня, как тот мерзавец пошел за тобой на улице, ты все время боишься. И он мерещится тебе повсюду. Это нормально, но все же…
– Ничего мне не примерещилось!
– Если бы в гараже кто-нибудь был, я бы его там застал. Я бы обязательно с ним столкнулся! Я пришел меньше чем через полминуты после того, как ты закричала. Никого не было, могу тебе поклясться.
Их прерывает звонок, Бертран уходит. Хлоя закрывает глаза, стараясь успокоиться.
Он тебе мерещится повсюду… Если бы там кто-нибудь был, я бы обязательно с ним столкнулся.
Может, я схожу с ума?
Бертран возвращается с женщиной, которая выглядит на все свои утомленные пятьдесят.
– Вот и доктор, дорогая.
– Здравствуйте, мадам… Итак, что у нас случилось?
Бертран вкратце описывает ситуацию. Отключение электричества, падение в гараже. Он сознательно опускает детали, излагая только главное.
Врач начинает методичный осмотр. Просит Хлою встать, заставляет проделать определенные движения, задает кучу вопросов.
– Серьезной травмы я не вижу. Но при ушибах головы лучше проявить осторожность. Советую вам поехать в больницу, чтобы провести дополнительные обследования.
– Не имеет смысла.
– Будь благоразумна, дорогая, – уговаривает Бертран.
– Со мной все в порядке, и я не хочу провести пять часов в отделении скорой помощи, чтобы мне это подтвердили!
Бертран снова раздраженно вздыхает, обменивается огорченным взглядом с терапевтом.
– Хорошо, как хотите, мадам. Я же не могу вас заставить поехать. Но если появится тошнота или головные боли, немедленно вызывайте «скорую», ладно? А завтра, если возможно, отдыхайте.
– Ладно, – неохотно уступает Хлоя. – Сколько я вам должна?
Они двинулись на юг, к дому Лаваля; скромное небольшое здание, приткнувшееся между жилыми домами вдоль берегов Сены и злачными заведениями вдоль берегов неизвестно чего.
Хотя нет, вдоль автострады идут железнодорожные пути. И полная безнадега вокруг.
– Приехали, Пацан. Доброй ночи.
Лейтенант Лаваль надеялся хоть на спасибо за все бесконечные часы в неудавшейся засаде. Но от Гомеса благодарности не дождешься.
– Доброй ночи, до завтра.
– Можешь не приходить с утра, – добавляет Гомес.
Лаваль удивлен. Надо же, он все-таки получил благодарность.
– Поспи немного, – продолжил майор. – Ты и впрямь дерьмово выглядишь.
– Вы всегда найдете, что сказать приятного, это так бодрит!
Лейтенант хлопнул дверцей, Гомес сразу же тронулся с места. Вместо удовольствия от ночи добротного сна его, без сомнения, ждет удовольствие от хорошего душа.
Он едет быстро, намного превышая скорость. Не то чтобы он действительно торопился домой.
Снова увидеть ее – это счастье. Но и пытка тоже.
Он едет быстро просто потому, что любит скорость. Любит бросать вызов судьбе.
Вот если бы шина лопнула и я оказалась в кювете. А еще лучше умерла бы на месте. Я хочу смерти, а не агонии. Жизнь сама по себе долгая агония, и ничего больше. Форсированный марш к фатальному исходу.
Мы приходим в мир не по своему желанию и идем к смерти, хотя мы ее не выбирали. Нет смысла накручивать лишнего.
Он прикурил сигарету, опустил окно. Легкий поворот руля. Совсем легкий, пустяковый.
Стена или опора моста, на полном ходу. Блестящий финал.
Александр колеблется.
Я не имею права, я нужен ей.
Классное алиби для идеального преступника.
Классное алиби для воображаемого преступления. Эта нехватка мужества, эта ежедневная трусость.
Никто не может быть незаменимым, и уж тем более я. Убить ее и сразу же убить себя.
Руль держит направление, нога не так тяжело давит на педаль.
Слишком поздно, машина БПП[4] села ему на хвост. Гомес улыбается, бросает окурок и снова давит на газ. Придется устроить ребятам прогулку и поучить их водить тачку.
Он сворачивает направо с таким заносом, что половина резины сгорает зараз. Молодняк из спецгруппы все еще держится далеко позади, так что Гомесу приходится притормозить. Чтобы не слишком от них отрываться и не выиграть партию слишком быстро. Так редко удается развлечься…
Эти лузеры включили сирену, лишь бы разбудить добропорядочных людей раньше времени.
Еще раз направо и сразу налево. Ну вот, он от них ушел. Рекорд побит: меньше чем за четыре минуты!
– Game over[5], парни!
Он снова прикуривает сигарету и начинает тихо смеяться в одиночку. Как последний дурак.
Через несколько секунд они получат идентификацию его номера. Если только им удалось подобраться достаточно близко, чтобы его считать. И с изумлением обнаружат, что преследовали машину копа из соседнего департамента. В тот момент, когда Гомес выезжает в нужном направлении, чтобы добраться до своей квартиры, он пересекается с другой полицейской машиной. Их «рено» совершает головокружительный разворот, чтобы пуститься за ним в погоню.
Но Гомес устал. У него нет желания поразвлечься и с этими тоже. Тем более что бак у него почти пуст.
Он паркует свой «пежо» у тротуара и выключает мотор. Коллеги останавливаются сразу за ним и медлят несколько секунд, прежде чем выйти из машины.
– Бросайте нам ключи и положите руки на руль!
Гомес уже видит свое тело, изрешеченное представителями французской полиции в результате оглушительной накладки.
Заманчиво.
Но они способны промазать и всадить ему пулю не в то место.
Куда менее заманчиво.
А потому он выбрасывает ключ в открытое окно и прилежно кладет руки на руль. Вместо того чтобы погибнуть героем, он еще немного повеселится.
Один из полицейских открывает дверцу, пока другой держит Александра на мушке.
– Выходи! – орет первый.
– Никаких резких движений! – выкрикивает второй.
– Спокойно, ребята. Расслабьтесь. Я готов сотрудничать.
Третий деятель тоже выходит из машины и присоединяется к остальным. Женщина, очень молодая. Гомес удивлен; не так много женщин приписано к этой бригаде.
– А ну вылезай, придурок!
Гомес едва успевает сделать движение, как двое полицейских силой вытаскивают его из салона и укладывают на землю.
По-мужски.
На него надевают наручники, по ходу дела он получает хитрый удар по ребрам, потом его грубо ставят на ноги. Заметив на их форме эмблему белоголового орла, Гомес понимает, что имеет дело с девяносто первой бригадой.
Он оказывается нос к носу с начальником этой группы ночных уборщиков. Бригадир, низенький и коренастый, с бандитской физиономией, начинает его обыскивать. Замирает, когда его рука ложится на пистолет, просто заткнутый сзади за пояс джинсов Гомеса.
– Он вооружен!
– Ну и что? – замечает Гомес. – Вы тоже вооружены. Почему мне нельзя?
– Заткнись, придурок! Где твои документы?
– Наверно, я совершенно некстати забыл их дома.
– Вот досада, а, придурок!
– Я восхищен богатством вашего словарного запаса, господа. Придурок занимает в нем почетное место!
Бригадир, в силу явной нехватки аргументов, врезает Гомесу прямой под дых, тот сгибается пополам.
– Откуда у тебя ствол?
Александр переводит дух, прежде чем заканючить:
– Это не мое, месье! Мамой клянусь, это одного кореша! Он мне одолжил, хотел, чтобы я отвез его кузену, месье!
Читать бесплатно другие книги:
