Предоставьте это мне Чейз Джеймс

Глава 3

Оскар Брикман прилетел в Прагу два дня назад. Остановившись в скромном отеле, он изображал из себя богатого американского туриста. Одно из первых мест, которое он посетил, был клуб «Альгамбра». Он с удовольствием посмотрел выступление Мэри, отметив время выхода на сцену девушки и время, когда она ушла из клуба.

Брикман ничего не понимал в музыке, но фигуру девушки смог оценить по достоинству. Он также осмотрел дом, в котором она жила. Его острый взгляд отметил все мало-мальски важные детали. Заглянув в подъезд, Брикман убедился, что в доме нет ни привратника, ни лифта.

Накануне вечером он получил шифрованную телеграмму от Дорна, в которой сообщалось, что Гирланд получил визу на въезд в Чехословакию и должен вылететь в Прагу на следующее утро.

В то время когда Мэри исполняла свой номер в «Альгамбре», Брикман взял пакет с тридцатью тысячами долларов и покинул отель. Он пешком добрался до дома Мэри. В этот поздний час улицы были почти пустынны, а редкие прохожие, в основном туристы, пялились на местные достопримечательности.

Он вошел в подъезд и спокойно поднялся по лестнице, не стараясь даже как-то приглушить свои шаги. Он был слишком опытен, чтобы принимать ненужные меры предосторожности.

Два прошедших дня были сущим испытанием для Бордингтона. При малейшем шуме снаружи он прятался на балконе. Мэри старалась проводить максимум времени вне дома, просиживая целыми днями в кафе или кинотеатрах и возвращаясь домой только для того, чтобы переодеться и приготовиться к выступлению в клубе. Она простыней отгородила альков, где стоял диван. Вернувшись домой, она обменивалась с ним несколькими фразами, затем задергивала занавеску и ложилась в постель. Бордингтон проводил ночи в кресле. Рано утром Мэри вновь оставляла его одного. Все было бы намного проще, если бы она проявляла по отношению к нему хотя бы немного теплоты. Но она оставалась далекой и недоступной. Час назад она ушла в клуб, но запах ее духов все еще витал в воздухе.

Впереди было четыре часа одиночества, и Бордингтон прилагал героические усилия, чтобы уснуть. Это ему уже почти удалось, когда вдруг на лестнице раздались шаги. Его сердце на мгновение перестало биться. Быстро осмотрев комнату, он убедился, что ничего не выдает его присутствия, погасил свет и скользнул на балкон. Потом вынул револьвер и спрятался за кадкой с цветами. Оружие не придало ему уверенности.

Брикман остановился перед входной дверью. Он предусмотрительно нажал на кнопку звонка и некоторое время подождал, вслушиваясь в тишину за дверью. Если вдруг кто-либо окажется в квартире, он расскажет басню о пропавшей подружке, извинится за беспокойство и вернется в отель.

Брикман терпеливо ждал. Потом позвонил еще раз. Прошла еще минута ожидания, и он решил, что квартира совершенно пуста. Вынув отмычку, он без труда отпер замок и вошел в квартиру. Нащупав выключатель, включил свет.

Бордингтон увидел высокого массивного человека и сразу же узнал его. Страх буквально парализовал его. Он знал, что Брикман выполняет для Дорна самую грязную работу. Он был специалистом по ликвидации провалившихся агентов. «Кто мог выдать мое убежище Брикману?» – спрашивал Бордингтон себя, осторожно снимая оружие с предохранителя.

Прошло несколько минут, однако ничего не происходило. Удивленный Бордингтон опять заглянул в комнату. Брикман вышел из ванной комнаты и, приблизившись к статуе ангела, начал ее рассматривать. Ничего не понимая, но порядком заинтригованный, Бордингтон внимательно наблюдал за его действиями. Широкая спина Брикмана не позволяла видеть то, чем он занимается. Но вот он повернулся – и Бордингтон увидел, что тот держит голову ангела в руках. Затем Брикман вынул из кармана пакет, обернутый в коричневую бумагу, и опустил его внутрь скульптуры. После этого голова ангела была водружена на прежнее место. Движения Брикмана были быстрыми и точными. Обтерев статую носовым платком, он подошел к двери, выключил свет, и секунду спустя ошеломленный Бордингтон услышал, как щелкнул язычок замка.

Подождав немного, англичанин тихонько проскользнул в комнату. Смерть прошла мимо него. Парализованный страхом, Бордингтон уселся в кресло и уставился на фигуру ангела.

Так он и сидел в кресле, когда вернулась Мэри. Увидев его перекошенное от страха лицо, она поняла – что-то случилось.

– Что произошло? – спросила девушка.

Бордингтону пришлось сделать усилие, чтобы выдавить из себя пару слов:

– Брикман приходил сюда. Он отмычкой открыл дверь, а я… спрятался на балконе.

– Кто этот Брикман?

– Один из агентов Дорна. Увидев его здесь, я подумал, что кто-то меня выдал… – тыльной стороной руки он провел по сухим губам. – Я не сомневался, что он пришел, чтобы убить меня.

– Но зачем ему убивать вас? – Мэри задрожала.

– Дорн знает, что, если меня схватят, я неминуемо выдам вас и Кена, – ответил Бордингтон дрожащим голосом. – Но как ни странно, он приходил не из-за меня… Он спрятал какой-то пакет внутри ангела.

– О чем вы говорите? – Мэри непонимающе смотрела на Бордингтона. – Он положил что-то вовнутрь?

– Да. Я подумал, что вы в курсе всего этого. Вы же работаете на Дорна. Если же вы не в курсе, будет лучше, если мы проверим, что это такое…

– Нет! Не трогайте! Если там что-то и находится, я не хочу знать, что это такое! – истерически воскликнула Мэри.

– Вы говорите правду? Вы уверены, что это не тайник? – Бордингтон с подозрением смотрел на нее.

– Абсолютно! Ничего не трогайте! Я не хочу знать, что лежит там!

– Вы ведете себя как ребенок. Не забывайте, что вы неоднократно передавали ЦРУ весьма важные сведения. И вам хорошо платили за это. Рано или поздно здесь появится мой преемник, и он, несомненно, наладит с вами контакт. И вы будете делать то, что делали раньше.

– Я больше не буду работать на вас! С меня довольно! Я прошу вас, уходите! Никто не сможет заставить меня делать то, что я не хочу!

Бордингтон понимал, что Мэри страшно напугана.

– Прошу вас, успокойтесь и выслушайте меня, – проговорил он с нежностью в голосе. – Вы ведь принимали деньги от Дорна. Если вы вдруг станете им не нужны, они откажутся от ваших услуг. Но если вы сами проявите такую инициативу, вас немедленно уничтожат. Ваш единственный шанс – исчезнуть из страны, как это собираюсь сделать я.

– Я вам не верю! – Мэри в отчаянии смотрела на него. – Нельзя поверить, что они могут так поступить со мной!

– Это так же очевидно… – Бордингтон на мгновение замолчал, раздумывая, продолжать ли. – Сейчас не самое лучшее время, чтобы сказать вам все. Но я не могу поступить иначе!.. – Лицо его было бледным, глаза лихорадочно блестели. – Мэри! Я люблю вас! Я полюбил вас с первого взгляда! Вы даже не знаете, что представляете для меня… Я не должен был говорить вам об этом! Я огорчен!..

– Огорчен! Ну и ну! Вы утверждаете, что любите меня? Ха! Тогда почему вы пришли сюда? Вы просто воспользовались мной, чтобы спасти свою шкуру. Прекрасное выражение любви! Скажите более определенно – вы любите только самого себя!

Бордингтон был поражен таким взрывом откровенной неприязни.

– Но… – промямлил он. – Поймите, мне просто некуда идти. Я надеялся, что не совсем безразличен вам…

– Я не хочу, чтобы вы и дальше находились у меня! – закричала девушка. – Сколько я вам буду это повторять! Вы для меня никто! Разве вы этого не понимаете? Никто!

В раздражении Мэри отвернулась от Бордингтона.

– Мы можем уехать вместе, – примирительно сказал он. – Власт и вам сделает фальшивый паспорт. Мы сможем путешествовать как муж и жена. Когда окажемся в Женеве, вы решите, оставаться ли нам вместе и дальше. У меня есть там деньги.

– Я останусь здесь! – закричала Мэри. – И больше не буду работать на вас! Когда вы уедете, я окажусь в безопасности!

– Агент никогда не бывает в безопасности! Но в Женеве вам будет гораздо легче скрыться.

– Оставьте меня, наконец! Уходите! – не унималась Мэри.

– Будет лучше, если мы посмотрим, что оставил здесь Брикман, – примирительно сказал Бордингтон.

– Нет! Не дотрагивайтесь до этого!

– Может быть, это компрометирующий вас документ. Я не очень доверяю Дорну. Нам необходимо знать содержимое пакета.

Мэри, молчаливая и настороженная, следила за тем, как он подошел к статуе и осторожно снял голову ангела.

Когда Гирланд вышел из автобуса в аэропорту Орли, Гарри Мосс уже был там.

– Салют, – сказал он. – Вот ваш билет. Сдавайте багаж, а потом поговорим.

Через пять минут Гирланд уже сидел с Гарри на скамейке в зале ожидания. Из кармана своей ковбойской рубашки Мосс вытащил листок бумаги.

– Вот адрес. Деньги находятся внутри деревянного ангела. – Все эти сведения он получил накануне от Дорна. – Голова его снимается. Вы сможете вернуться через три дня. Я буду ждать вас здесь.

– Не сомневаюсь в этом, – насмешливо проговорил Гирланд. Он прочитал адрес, который ровным счетом ничего ему не говорил. – Так, значит, деньги в деревянном ангеле?

– Да. Он находится в углу комнаты, налево от входа. Вы его сразу увидите.

– Эта квартира обитаема? – спросил Гирланд, пряча листок в карман.

– Этого я не знаю… Вполне возможно. Но это уже ваши трудности. – Мосс пристально посмотрел на Гирланда. – Вы ведь не собираетесь прикарманить эти денежки?

– А что еще вы можете сказать относительно этого места? – поинтересовался Гирланд, игнорируя вопрос Мосса.

– Там нет консьержки. Квартира находится на четвертом этаже, без лифта. Замок квартиры не может представить трудностей для такого специалиста, как вы. Убедитесь только, что в квартире никого нет.

Гирланд некоторое время размышлял, потирая затылок. Что-то в этой истории беспокоило его. Но лично ему терять было ровным счетом нечего.

– А как насчет текущих расходов? Вы об этом подумали?

Строя из себя законченного скрягу, Мосс вытащил из кармана пачку банкнот.

– Здесь тысяча долларов. Теперь я беден, как церковная крыса… Так что не задерживайтесь там долго.

Гирланд небрежно сунул деньги в карман, и в это время объявили посадку на рейс в Прагу.

– Итак, – Гирланд поднялся. – До встречи. Но не портите себе кровь, если я не появлюсь в субботу. Нельзя все предусмотреть заранее.

– До субботы!

Гирланд предъявил билет, помахал рукой Моссу и поднялся по эскалатору.

Стюардесса мило улыбнулась, завидев такого импозантного пассажира, и Гирланд адресовал ей свою самую очаровательную ухмылку. Он всегда пользовался успехом у стюардесс и не был особенно удивлен, когда через несколько минут после взлета увидел приближающуюся к нему девушку. Она шепнула Гирланду, что тот может занять свободное место в первом классе.

– Вы очень любезны, – сказал он, охотно покидая неудобное кресло и направляясь в салон первого класса.

Марк отказался от шампанского, предложенного ему стюардессой, и попросил двойной скотч. Некоторое время они обменивались любезностями, потом стюардесса вернулась к исполнению своих прямых обязанностей, а Гирланд, впав в благодушное настроение, развалился в кресле и принялся размышлять.

Таинственный визит Брикмана продолжал беспокоить его. Гирланд буквально вверх дном перерыл всю квартиру, но не смог обнаружить ничего подозрительного. По всей видимости, у него даже ничего не было украдено. Гарри Мосс тоже беспокоил его. Рассказанная им легенда хоть и подтверждалась, но все же выглядела притянутой за уши. Да и Мосс смотрелся как-то неубедительно, словно играл чужую роль.

Гирланд философски пожал плечами – в конце концов вскоре он выяснит все.

В этот момент стюардесса принесла ему бутерброды с икрой. Учитывая то, что в первом классе находились еще только два пассажира, она села рядом с Марком, и они провели весь остаток рейса в непринужденной беседе.

Едва только самолет взлетел, Мосс позвонил Дорну.

– Он улетел, – сообщил он дяде. – Проглотил приманку как миленький. Могу я еще что-нибудь сделать для вас?

– Пока все, – ответил Дорн. – Ты проделал неплохую работу. Я послал тебе небольшое вознаграждение. Еще раз спасибо.

– Не за что, – он сделал небольшую паузу. – Надеюсь, вознаграждение будет не слишком небольшим?

Дорн сердито бросил трубку. Затем набросал текст телеграммы Брикману, в котором сообщал ему время прилета Гирланда в Прагу. И на всякий случай предупредил: «Будьте предусмотрительны. Гирланд очень опасен. Не дайте ему возможности заметить вас».

Он передал телеграмму своей секретарше Мэвис Пол, сел в кресло и закурил сигарету. У старика были основательные причины гордиться собой.

…Трое мужчин сидели за столом в просторном кабинете министерства внутренних дел Чехословакии. Служба безопасности разместила в этом здании, охраняемом днем и ночью, свою штаб-квартиру.

Сик, заместитель начальника, рассматривал крупномасштабный план города, разложенный на столе. Большой кусок пластыря скрывал шишку, поставленную ему Бордингтоном. Он все еще страдал от жестокой головной боли.

Напротив него, возвышаясь, как массивный сфинкс, сидел Малих. Его холодные зеленые глаза изучали карту. Третьим был Николай Серов, коренастый тип с мрачным и жестоким лицом. Он был правой рукой Малиха, опытным и неутомимым преследователем шпионов.

– Он не мог уйти далеко, – сказал Сик. – Скорее всего проклятый англичанин прячется где-то в Праге… Его задержание не более чем вопрос времени.

– Разве его у вас так много? – спросил Малих. – Вы проявили преступную халатность. Я же предупреждал вас об осторожности. Теперь вы говорите, что это вопрос времени. Только где взять это время? Какие меры приняты для розыска Бордингтона?

Сик вытер вспотевший лоб. Не глядя на Малиха, он ответил:

– Он не мог покинуть страну, в этом я уверен. Мы повсюду ищем. Кто-то его прячет. Мы уже проверили все отели. Аэропорт и посты на границе предупреждены. Мы…

Нетерпеливым жестом руки Малих остановил его.

– Когда Бордингтон будет задержан, я хочу лично допросить его. Понятно?

– Да, я понял вас.

– И что еще более важно, это его преемник. Они обязательно пришлют кого-нибудь на замену провалившемуся агенту. Мне необходимы подробные сведения о всех прибывающих на самолетах, поездах и автобусах туристах. Я не думаю, что Дорн так быстро отреагирует на изменение ситуации, но это не исключено. Вы хорошо поняли меня?

– Да.

– Тогда вперед! Идите и найдите мне Бордингтона.

Сик встал и покинул помещение. Малих обернулся к Серову, который невозмутимо курил сигарету.

– Итак, с чего мы начнем?

Серов улыбнулся, обнажив желтые прокуренные зубы.

– Джонатан Кен, – сказал он. – Этим типом, безусловно, стоит заняться вплотную. Он два раза в месяц регулярно приезжает в Прагу. Четыре дня назад он обедал с Дорном в Париже. Подробный рапорт прислал один из официантов ресторана «У Жозефа». Это роскошный ресторан в центре Парижа. Официант просто отметил этот факт в своем еженедельном рапорте, не дав никаких комментариев.

– Официант – дурак! – отмахнулся Малих. – Что еще известно о Кене?

– Не очень много… Это типично американский деловой человек. Приезжая в Прагу, он частенько посещает клуб «Альгамбра». У нас против него нет никаких улик… за исключением того, что он обедал с Дорном.

– «Альгамбра»? Ты был там? – глаза Малиха буквально сверлили Серова.

– Был. Там прекрасная кухня и имеется что-то вроде отдельных кабинетов, где можно уединиться. Программа довольно занимательная, но без блеска, за исключением номера одной певицы, мать которой была американкой, а отец чехом. Он выступал против режима и был расстрелян. Девушку зовут Мэри Рейд. Она взяла фамилию матери.

Малих некоторое время раздумывал, потом спросил:

– Кен имел с ней дело?

– Кажется, он один из ее поклонников. Он несколько раз передавал ей цветы, но никогда не входил в гримерную.

– Цветы… – Малих некоторое время постукивал пальцами по поверхности стола, потом резко вытянул вперед мускулистую руку. – Следует понаблюдать за этой певичкой. Распорядись установить за ней наблюдение. В настоящий момент это может стать той соломинкой, которая спасет утопающего. – Он поднял на товарища сверкающие глаза. – Мне просто необходимо знать все об этой девушке. Все!..

– Понял, – коротко ответил Серов и вышел из кабинета.

Бордингтон взвесил в руке пакет, обернутый в коричневую бумагу, и некоторое время разглядывал его со всех сторон.

– Как видите, это сделано для того, чтобы скомпрометировать вас, – сказал он. – Я никогда не доверял Дорну.

– Но почему? Что я сделала? – Мэри даже не пыталась скрыть свой ужас.

– Откуда я знаю, – Бордингтон пожал плечами. – Посмотрим, что там внутри, – сказал он, вынимая перочинный нож из кармана.

– Может быть, лучше не надо…

– Это просто необходимо. Как же тогда мы сможем принять ответные меры?

Сев за стол, Бордингтон стал осторожно разрезать оберточную бумагу. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы вскрыть пакет. Мэри, стоя в стороне, внимательно наблюдала за всеми манипуляциями Бордингтона.

На стол упала толстая пачка билетов по сто долларов каждый. Некоторое время они ошеломленно смотрели на эту кучу денег, потом Бордингтон дрожащими руками принялся пересчитывать банкноты.

– Приличная сумма! – воскликнул он наконец. – Тридцать тысяч долларов!

– Что все это может значить? – Мэри без сил упала в кресло, стоящее рядом со столом.

– Я вижу только одно объяснение. Это не ловушка для вас. Скорее всего деньги предназначаются для финансирования моего преемника. – Его лицо омрачилось. – Никогда не получал таких денег! Как видите, я прав. Агент, который заменит меня, обязательно встретится с вами. Иначе зачем Брикман спрятал здесь деньги. ЦРУ пользуется вашей квартирой как ящиком для писем. Им совершенно наплевать, что из-за этого вы подвергаетесь огромному риску.

Мэри судорожно вздохнула.

– Американцы не имеют никакого права так поступать, – продолжал Бордингтон. – Они могли, по крайней мере, хотя бы предупредить вас… Но они просто не принимают ваше существование в расчет. Если Малих заявится сюда и увидит эти деньги, вам несдобровать.

– Что мы должны делать? – прошептала Мэри.

– Имея такие деньги, мы без проблем удерем из Праги. Нужно купить вам паспорт и отправиться в Женеву. Там вы будете в абсолютной безопасности.

– Но эти деньги не принадлежат нам! – возразила Мэри. – Я не могу воспользоваться ими!

– Разве? Они даже не подумали о вас… зачем же вам думать о них? К тому же деньги для Дорна ничего не значат. Если мы возьмем эти, он изыщет дополнительные фонды. А вы на эти деньги сможете купить себе свободу.

Мэри некоторое время колебалась, потом отрицательно покачала головой.

– Нет! Положите их обратно… я не хочу трогать их.

Бордингтон удивленно посмотрел на девушку, но, видя выражение ее лица, только пожал плечами.

– О'кей! Вы делаете глупость, о которой впоследствии пожалеете. Ведь без денег я ничего не смогу сделать для вас.

– Нет, они мне не нужны! – Мэри встала. – Прошу вас, положите их туда, где взяли. – Бросив последний взгляд на кучу денег, она медленно направилась в альков. – Я хочу спать… Пусть я идиотка, но не воровка.

– Бывают случаи, когда лучше быть воровкой, чем идиоткой.

Мэри еще некоторое время постояла неподвижно, словно раздумывая, потом ушла за занавеску. Было слышно, как она упала на кровать.

Бордингтон некоторое время смотрел на деньги. «Если добавить эти тридцать тысяч к моим сбережениям в швейцарском банке, я буду обеспечен до конца своих дней…» – подумал он. Поднявшись, он прошел на кухню и вернулся с двумя газетами. Сложив их до размеров долларовых банкнот, он завернул газеты в коричневую бумагу, а затем заклеил пакет липким пластырем.

– Что вы делаете? – спросила Мэри, высовываясь из-за занавески.

– Единственную разумную вещь, которую сейчас можно придумать, – ответил Бордингтон, засовывая пакет внутрь деревянного ангела. – Если вы решили остаться честной, это ваше дело. А я… я знаю цену деньгам.

– Но вы не имеете права их брать!.. Эти деньги вам не принадлежат.

– Спите, вы устали. Предоставьте мне заняться этим делом.

– Вам никогда не удастся покинуть эту страну. Зря надеетесь!

– Я делаю все, чтобы спасти вас. Вы даже не представляете, в каком отчаянном положении находитесь. Агент, посланный Дорном, не должен найти здесь этих денег. Раз уж вы сами так щепетильны, дайте мне возможность соблюсти ваши интересы.

В глубине его глаз она прочитала решительность и печаль. Поколебавшись немного, Мэри спросила:

– Где вы их спрячете?

Он глубоко и с облегчением вздохнул. Итак, девушка поняла наконец, в каком отчаянном положении она оказалась и как могут помочь ей эти буквально упавшие с неба деньги.

– Под ангелом. Мы сможем быстро достать их оттуда, если понадобится. Я спрячу пакет под основание статуи.

– Хорошо, – она подошла к нему и слегка коснулась ледяной рукой его щеки. – Я прекрасно понимаю, что вы хотите мне только добра. Если вы считаете, что отсюда можно уехать, я согласна сопровождать вас в Швейцарию.

«Это деньги заставили ее передумать!» – с горечью подумал Бордингтон.

– Вы завтра отправитесь к Власту и попросите его сделать для вас британский паспорт. Я думаю, это не составит для него особых проблем…

– Спасибо, Аллен, – Мэри стало стыдно за свое поведение. – Это ведь не моя вина, что я вас не люблю. Сожалею, что грубо разговаривала с вами, но ведь я была страшно напугана…

– Не огорчайтесь. – Бордингтон ободряюще улыбнулся ей. – Когда мы окажемся в Женеве, вы, возможно, будете относиться ко мне по-иному…

Во время этого разговора двое мужчин, одетых в черные плащи и такого же цвета шляпы, устраивались в квартире, находящейся напротив квартиры Мэри. Пожилая женщина, до того проживавшая здесь, была срочно переселена в дом для престарелых. Как только агенты полиции заняли свой пост у дверей жилища Мэри, она оказалась под неусыпным наблюдением чешской службы безопасности.

Мэвис Пол, секретарша Дорна, брюнетка с восхитительной фигуркой и очень уверенными манерами, подняла глаза на вошедшего в приемную О'Халлагена.

– Добрый день, капитан, – сказала она, ослепительно улыбаясь. – Шеф ждет вас, проходите.

– Сегодня вы прекрасны, как никогда, – О'Халлаген улыбнулся в ответ.

– Я слышала это уже неоднократно. Тем не менее благодарю. Идите, капитан, не следует заставлять шефа ждать. – И с этими словами Мэвис принялась энергично печатать на машинке.

О'Халлаген вдруг решился.

– Мне совершенно нечего делать сегодня вечером, – сказал он. – Что вы думаете о совместном ужине у Лассара? Вас это интересует?

– Я предпочитаю свою собственную кухню, – ответила она, на секунду прервав работу. – Еще раз благодарю вас. – И машинка застрекотала в прежнем темпе.

– Ну, кто не рискует, тот не пьет шампанского, – сказал О'Халлаген, направляясь к двери. – Может быть, как-нибудь в другой раз…

– Да, все может быть.

Капитан постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел в просторный кабинет Дорна.

Шеф был погружен в изучение очередного досье. Он мельком взглянул на вошедшего, указал рукой на кресло и снова принялся за чтение. О'Халлаген молча сел, положил фуражку на подлокотник кресла и принялся терпеливо ждать.

Несколько минут спустя Дорн подписал пару документов, отодвинул бумаги, наклонился вперед и улыбнулся О'Халлагену.

– Рад видеть тебя, Тим. Как твоя вчерашняя поездка?

– Ничего особенного… Завтра получите мой рапорт.

– А здесь все идет превосходно, – удовлетворенным тоном произнес Дорн. – Брикман известил, что операция развивается успешно. Гирланд прилетел в Прагу. Латимер вылетит туда же в самое ближайшее время. У меня для него приготовлено хорошее место и соответствующая легенда. Надеюсь, Брикман не выпустит Гирланда из виду.

– Кто-нибудь подстраховывает Брикмана на случай неудачи? – спросил О'Халлаген. – Всякое может произойти…

– Брикман достаточно опытный агент, чтобы сделать все как надо. Я интересовался, нужна ли ему помощь, но он отказался.

– Гирланд очень ловок. – О'Халлаген явно не разделял оптимизма своего шефа. – Если хоть малейшее подозрение закрадется в его душу, у Брикмана не останется ни малейшего шанса.

– Не будьте таким пессимистом, Тим, – Дорн сделал нетерпеливый жест. – Брикман знает свою работу и не даст себя одурачить.

– Я был бы более спокоен, если бы знал, что в Праге имеется еще кто-то, кто мог бы заменить Брикмана, – продолжал настаивать О'Халлаген.

– Предоставьте мне вести это дело самому, – нетерпеливо отмахнулся Дорн. Он был в таком восторге от своего плана, что не желал никого слушать. – Кстати, на прошлой неделе, пока вы отсутствовали, пришел приказ из Пентагона. Сверхсекретно! Этот важнейший документ не должен покинуть даже пределы моего кабинета. – Он встал и подошел к сейфу. – В нем излагается стратегия войны во Вьетнаме. Чистый динамит. Надеюсь, они понимали, что делали, посылая сюда такие бумаги… Я хочу, чтобы вы ознакомились с параграфом, касающимся работы нашей службы.

Он открыл сейф и вынул длинный белый конверт с внушительной сургучной печатью.

– Прочтите это. И не удивляйтесь, если ваши волосы встанут дыбом. А мне нужно изучить еще несколько этих проклятых досье… – С этими словами Дорн уселся на свое место и придвинул к себе очередную папку.

О'Халлаген вскрыл конверт и вытащил два листочка бумаги. Через несколько секунд он заявил:

– Что это такое, Джон? Вероятно, вы ошиблись конвертом…

– Как вас понимать? – Дорн поднял глаза на капитана и нахмурил брови.

– Это ничего общего не имеет со стратегией вооруженных сил, – О'Халлаген протянул ему оба листка. – Как я понял, это ключ кода, которым мы перестали пользоваться еще в прошлом месяце.

– Что это вы несете!.. – проворчал Дорн с раздражением. Он схватил листки и начал читать текст.

О'Халлаген, наблюдавший за шефом, заметил, как кровь внезапно прилила к лицу старика. Шеф был до такой степени ошеломлен, что капитан вскочил, желая помочь ему. «Боже мой! – подумал он. – У него сердечный приступ!..»

– Что случилось, шеф? Позвать на помощь?

Дорн ценой невероятного усилия овладел собой и поднял на О'Халлагена взгляд, в котором ясно читался ужас.

– Не мешайте! Дайте мне подумать! – почти простонал он.

О'Халлаген редко видел Дорна в таком состоянии. Капитан счел за лучшее вернуться в кресло и оттуда наблюдать за дальнейшим развитием событий. Он догадывался, что произошло что-то из ряда вон выходящее.