Архивы Дрездена: Перемены. Адская работенка Батчер Джим

– Но как… – начал Мартин.

– Откуда… – выдавила Сьюзен.

Молли даже не пыталась справиться с одолевавшим ее хихиканьем.

– Откуда я это узнал? – Я протянул руку и взял со стола лежавший на нем бинокль. – Сходил туда посмотреть. У меня на это ушло пятнадцать минут… в одну сторону, конечно. Я мог бы и вас туда отвести, если захотите, но если вам, ребята, удобнее на самолете – что ж, мне так даже проще. Я вас там, на месте подожду.

Мартин пристально смотрел на меня.

– Ты… – начала Сьюзен, закипая праведным гневом, но сразу же запрокинула голову и рассмеялась. – Ты несносная, самоуверенная свинья, вот ты кто, – продолжала она почти с нежностью. – Мне не стоило тебя недооценивать. Когда все в порядке, ты можешь вести себя отвратительно, но когда нужно, ты ведь всегда наготове.

– Надеюсь, что это так, – тихо сказал я и встал. – Давайте-ка поешьте что-нибудь. Мне еще нужно доделать кое-что в лаборатории, что может нам пригодиться. Отправимся через час.

Мы выехали через пятьдесят пять минут.

«Голубой жучок» с трудом вместил всю компанию, но и ехать нам предстояло всего пять-шесть кварталов. Вход на нужную нам Тропу находился в переулке за самым заурядным чикагским жилым домом в самом заурядном чикагском районе. Вечерело, поэтому мы ехали, не застревая в пробках; Мыш, как призрак, бежал рядом по тротуару, стараясь держаться в тени. Он легко поспевал за машиной.

Это говорит вовсе не о медлительности моей тачки, а о том, какая сильная у меня собака. Честно.

Молли свернула в переулок и остановила машину. Она беспокойно оглядывалась по сторонам, пока мы выбирались из салона. Я подал Сьюзен руку, помогая спешиться, и придержал дверь Мышу, который сразу же запрыгнул на пассажирское сиденье.

Я потрепал его по загривку и заглянул в салон, чтобы поговорить с Молли:

– Сходи выпей кофе или чего-нибудь в этом роде. Дай нам час, от силы полтора. За это время мы должны обернуться.

– А если нет? – спросила Молли и невольно зарылась пальцами в мех на спине Мыша. – Что мне тогда делать?

– Если не вернемся через полтора часа, возвращайся домой к родителям. Свяжусь с тобой там.

– Но если…

– Молли, – решительно перебил я. – Невозможно предусмотреть все, но иначе мы никогда не начнем действовать. Поезжай. И не верь этому мохнатому попрошайке. Он и так в последнее время перебрал веса.

– Хорошо, Гарри, – с несчастным видом кивнула она и тронула машину с места.

Молли вырулила обратно на улицу, и Мыш смотрел на нас в заднее окно, пока она отъезжала.

– Бедная девочка, – заметила Сьюзен. – Не любит, когда ее не берут с собой.

– Эта девочка, – хмыкнул я, – в состоянии одолеть нас троих, вместе взятых, – при условии, что застанет нас врасплох, конечно. Так что она вполне сильна, здесь проблем нет.

– Так я не об этом, вообще-то.

– Тогда о чем?

Сьюзен нахмурилась, а затем ее брови поползли вверх.

– Господи, Гарри. Неужели ты не понимаешь?

– Не понимаю? Чего?

Она покачала головой, и уголок ее рта изогнулся в той самой улыбке, которую я так хорошо знал. При виде этого сердце у меня замерло – если сердце вообще способно замирать.

– Молли к тебе неровно дышит, Гарри.

Я нахмурился:

– Вовсе нет. Мы с этим разобрались с самого начала. Ничего такого.

Сьюзен повела плечом:

– Может, ты и разобрался, но она – нет. Она влюблена.

– Да нет же. – Я продолжал хмуриться. – Она ходит на свидания и все такое.

– Я не говорила, что она не живой человек. – Лицо ее сделалось подчеркнуто нейтральным. – И не полуживой. Я просто сказала, что она влюблена. – Она помолчала, глядя вслед машине. – Можно поделиться с тобой кое-чем, что я поняла за последние несколько лет?

– Полагаю, да.

Она, посерьезнев, повернулась ко мне:

– Жизнь слишком коротка, Гарри. И радости в ней совсем, совсем негусто. Поэтому, если тебе повезло найти ее, хватай, пока не поздно.

Эти слова дались Сьюзен явно нелегко. Она пыталась сделать вид, что это не так, но я-то ее хорошо знаю. Даже просто озвученные, эти мысли наверняка причиняли ей боль, и немалую. Я собирался было возразить ей, но передумал.

– Все это время я любил тебя и люблю, – произнес я вслух. – И не хотел, чтобы ты уходила.

Она отвернулась, заслонив лицо волной своих волос.

– Я тоже, – отозвалась она чуть дрогнувшим голосом. – Но из этого не следует, что мы сможем быть вместе.

– Нет, – согласился я. – Боюсь, что нет.

Она вдруг стиснула кулаки и выпрямилась.

– Не могу я, – выдохнула она. – Не сейчас. Надо сосредоточиться. Я… – Сьюзен тряхнула головой, повернулась и направилась от меня прочь. Она остановилась только на углу и постояла там, успокаивая дыхание.

Я покосился на Мартина – тот стоял, прислонясь спиной к стене; лицо его, разумеется, оставалось непроницаемым.

– Что? – окрысился я.

– Вы думаете, это вы испытываете гнев при мысли о дочери, Дрезден? Какой это гнев… – Он мотнул подбородком в сторону Сьюзен. – Гнев вон где. Она хорошо знала Мендоса, приемных родителей девочки, и любила их как родных. Она первая нашла их. И их детей. Вампиры в буквальном смысле слова разорвали их на клочки. Одному из четверых родных детей Мендоса только-только исполнилось три года. Еще двое – примерно ровесники Мэгги.

Я ничего не ответил. Воображение рисовало мне ужасные картины.

– У нас ушло полчаса только на то, чтобы собрать все части тел, – тихо продолжал Мартин. – Нам пришлось складывать их, как пазл. И все это время мы буквально сходили с ума от жажды крови. Несмотря на то, что она знала всех этих людей. Несмотря на страх за дочь. Попробуйте-ка себе это представить. Представьте Сьюзен, как она стояла там, борясь с желанием впиться зубами в окровавленные ошметки, даже зная при этом, что вот эта оторванная ножка, возможно, принадлежит ее дочери. Представьте, а?

Я бы с удовольствием не делал этого, но представил.

– Только сложив всю эту головоломку, мы поняли, что Мэгги похитили, – продолжал Мартин, четко и вежливо выговаривая слова. – Сьюзен едва удается держать себя в руках. Если она не справится с собой, погибнут люди. И возможно, в том числе она сама. – Взгляд Мартина сделался ледяным. – Поэтому я был бы вам, мать вашу растак, чертовски признателен, если бы вы не терзали ее, подогревая ее эмоции за пять минут до того, как мы начнем вламываться на хорошо охраняемый объект.

Я оглянулся через плечо на Сьюзен. Она все еще смотрела в другую сторону, хотя, возможно, просто была занята: собирала волосы в хвост.

– Я не знал, – пробормотал я.

– В нынешних обстоятельствах вам лучше следить за своими эмоциями, – продолжал Мартин. – Родригес они не помогут. И девочке не помогут. Я бы предложил вам придержать их при себе до тех пор, пока все это не останется позади.

– Что – позади? – поинтересовалась вернувшаяся Сьюзен.

– Э… наша прогулка. – Я повернулся, чтобы вести их в переулок. – Переход не займет много времени – секунд тридцать по ровному коридору. Но там темно, и вам придется задержать на это время дыхание.

– Зачем? – удивилась Сьюзен.

– Атмосфера там – смесь метана и углекислого газа. Если использовать источники света, есть риск, что рванет.

Брови у Сьюзен удивленно поползли вверх.

– А как же твой амулет?

Я покачал головой:

– На самом деле его свет… Черт, в общем, все это сложнее, чем тебе сейчас нужно знать. Скажем так: я чувствую, вероятность того, что атмосфера от его света загорится, ничтожно мала, но все-таки есть. Вроде того, как на бензозаправках пишут предупреждения об опасности статического электричества. Так что давай не будем рисковать, ладно?

– Ага, – кивнула Сьюзен. – Ты хочешь, чтобы мы шли вслепую по туннелю, заполненному ядовитыми газами, который может взорваться от мельчайшей искры?

– Да.

– И… ты уверен, что это удачная идея?

– Это отвратительная идея, – сказал я. – Но это самый быстрый путь к тем хранилищам, что нам нужны.

Я коснулся пальцами красного камешка на своем амулете. Мы уже подходили к порталу – старой, наполовину заложенной кирпичом двери в полуподвальный этаж жилого дома.

В ушах моих зазвучал негромкий женский голос, исходивший словно ниоткуда. Голос моей матери. Она умерла вскоре после моего рождения, но у меня не возникало ни малейших сомнений в том, что это ее голос. От него теплело на душе – словно от старого любимого музыкального произведения, которое ты не слышал несколько лет.

– Коридор за дверью заполнен опасной концентрацией метана и углекислорода, не считая других газов. Смесь взрывоопасна, и трудно рассчитать, какие энергии в состоянии привести к взрыву. Коридор длиной в сорок два шага открывается в расселину близ Корвина, штат Невада. – Последовала пауза, после которой голос продолжил описание, но уже дрожа и задыхаясь: – Внимание: коридор, похоже, обитаем. Что-то пыталось схватить меня на полпути. – Голос несколько раз кашлянул. – Поправка: когда в следующий раз соберешься в Корвин, не надевай платья, балда. Это пробуждает у местных фермеров нездоровые фантазии.

– Должно быть, приняли за девицу легкого поведения, – пробормотал я, невольно улыбнувшись.

– Ты это о чем? – не поняла Сьюзен.

– Так, – спохватился я. – Не бери в голову.

Я взялся за дверную ручку и немедленно ощутил кончиками пальцев легкое, упругое сопротивление. Впрочем, барьер, отделяющий материальный мир от духовного, был в этом месте непрочен. Я сделал глубокий вдох, чуть напряг волю и прошептал: «Aparturum».

Круг черноты начал разбегаться от центра моей ладони; он рос на глазах, захватывая и кирпичные стены. Я не стал делать его слишком большим. В конце концов порталы затягиваются сами собой, но чем меньше проем, тем быстрее это происходит, а мне не хотелось, чтобы в него по ошибке провалился какой-нибудь незадачливый идиот.

К моим спутникам это, разумеется, не относилось.

Я оглянулся на Сьюзен и Мартина:

– Сьюзен, держись за мой плащ. Мартин, держитесь за Сьюзен. Наберите побольше воздуха в легкие, и давайте не шуметь и не задерживаться.

Я повернулся лицом к порталу, сделал глубокий вдох и шагнул вперед.

Мамин камень не предупредил меня о том, что в коридоре царит адский жар. Когда я шел здесь в первый раз, я ощущал себя так, словно попал разом в три сауны, расположенные одна внутри другой на манер этих русских кукол… как их… матрешек? Я нащупал рукой правую стену и двинулся вперед, считая шаги. Я делал шаги покороче своих обычных; на этот раз мне удалось точнее совпасть с маминым отсчетом. Я добрался до конца коридора на счет «сорок три».

Еще одно небольшое усилие воли, произнесенное шепотом слово – и я отворил портал с противоположной стороны, оказавшись на холодном горном ветру. Здесь почти стемнело. Сьюзен и Мартин вышли следом за мной, и минуту-другую мы не думали ни о чем, кроме как отдышаться. Мы находились в горной пустыне, где не росло ничего, кроме самых выносливых растений, и не обитало никого, кроме бесшумных, стремительных тварей. Окружность портала, из которого мы вышли, темнела в воздухе на фоне входа в старую шахту, заложенного неровной кирпичной кладкой много лет назад.

– Теперь куда? – спросил Мартин.

– Примерно полмили в этом направлении, – ответил я и шагнул вперед.

Должен признать, это укрытие было устроено очень расчетливо. Мы находились так далеко в пустынных горах, что добираться сюда – откуда бы то ни было – пришлось бы очень долго. Единственная дорога по широкому плоскому дну ущелья просматривалась со всех сторон – нигде ни камня, ни скалы, за которыми можно было бы затаиться. Стены каньона тоже выглядели абсолютно голыми. И спуститься было невозможно без каната длиной в сто ярдов или вертолета.

Или – без чародея.

– Ладно, – сказал я. Ночной холод усиливался, и, когда я говорил, дыхание сразу же превращалось в пар. – Держите. Выпейте половину, а половину оставьте.

Я вручил Мартину и Сьюзен пробирки, наполненные светло-голубой жидкостью.

– Что это? – спросила Сьюзен.

– Парашют, – пояснил я. – Формально – эликсир взлета, но я его разбавил. Он должен в целости и сохранности доставить нас на дно ущелья, в долину.

Мартин устремил взгляд на свой флакон, потом – на меня.

– Гарри, – начала Сьюзен. – В прошлый раз, когда я выпила один из твоих эликсиров, это было… не слишком приятно.

Я закатил глаза:

– Как только приземлишься, катись кувырком. – Я выпил половину своего эликсира и шагнул с края обрыва.

Полет – дело для волшебника трудноосуществимое. Магия каждого чародея работает немного по-разному, а это означает, что, когда доходит до полетов, справиться с этим делом можно единственным способом – методом проб и ошибок. А поскольку полет как таковой означает очень быстрое перемещение высоко над землей, потенциальные аэронавты рискуют закончить свою карьеру – а заодно и жизнь – при первой же ошибке.

Летать трудно – падать легко.

Я спускался, ускоряясь примерно секунду, а затем поддерживая скорость порядка пятнадцати миль в час. Довольно скоро я достиг дна и покатился кувырком, чтобы смягчить энергию удара. Затем я поднялся, стряхивая с себя пыль. Сьюзен и Мартин приземлились поблизости и тоже уже встали на ноги.

– Классно! – сказала Сьюзен. Она на пробу подпрыгнула в воздух и улыбнулась, медленно планируя вниз. – Очень круто! А потом мы выпьем еще, чтобы подняться?

– Да. Но нам придется поспешить, – сказал я. – Действие зелья может закончиться через двадцать минут.

Сьюзен кивнула, регулируя ремни на своем рюкзачке:

– Хорошо.

– Держитесь ближе ко мне, – велел я. – Мне не удастся укрыть нас всех, пока мы не окажемся на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

Мартин и Сьюзен подошли поближе, и после нескольких секунд полной концентрации я поставил завесу, которая предназначалась для сокрытия нас из виду и рассеивания температурного следа. Завеса была не идеальна: нас по-прежнему можно было бы засечь с помощью приборов ночного видения, но я рассчитывал на то, что люди, охраняющие это уединенное сооружение, вероятно, нечасто сталкиваются с проблемами. Спокойная, надежная, рутинная работа обычно притупляет бдительность – такова человеческая натура.

Я сделал знак рукой, и мы втроем двинулись к цели. Мы не перебегали от укрытия к укрытию, не прикрывали лица камуфляжными красками. Об этом позаботилось заклятие. Мы просто шли по неровной дороге, стараясь держаться как можно ближе друг к другу. Это могло бы даже доставлять некоторое удовольствие, когда бы не Мартин.

Когда до ограды оставалось ярдов тридцать, я задержался, поднял посох и нацелил его на ближайшую камеру видеонаблюдения.

– Hexus, – прошептал я.

Я не очень привык заниматься одновременно двумя магическими делами, например, одной рукой поддерживать завесу, а другой наводить порчу – даже такую несложную, как антиэлектронную. Какое-то мгновение я даже боялся, что завеса рухнет, но она быстро восстановилась. Красный огонек на камере погас.

Мы двинулись в обход ограды. Подобным же образом я вывел из строя еще две камеры, превратив их в бесполезный металлолом, но стоило мне расправиться с третьей камерой, как Сьюзен схватила меня за рукав. К нам приближался патруль.

– Нас может учуять собака, – прошептала Сьюзен.

Мартин вытащил из-под куртки небольшой пистолет и навинтил к стволу глушитель.

– Нет, – сдавленно прошипел я и, порывшись в кармане плаща, выудил второй приготовленный мною для этой экспедиции эликсир. Он содержался в маленьком шарике тончайшего стекла. Я бросил его на тропу перед приближающейся собакой и услышал негромкий хруст треснувшего стекла.

Двое патрульных и собака миновали то место, куда я подбросил свой подарочек. Собака заинтересовалась новым запахом, но охранник дернул ее за поводок, и все трое двинулись дальше, не обратив на нас ни малейшего внимания.

– Собака лишилась нюха и слуха. Ничего страшного, завтра все восстановится, – шепотом объяснил я. – Эти парни просто делают свою работу. Грех убивать их только за это.

Мартин выглядел озадаченным, однако мои слова, похоже, не произвели на него особого впечатления, поскольку пистолета он не убрал.

Мы подошли к тому месту, где ограда упиралась в горный склон – прямо напротив просторной стоянки. Сьюзен достала кусачки и приготовилась резать проволоку, но Мартин успел перехватить ее запястье.

– Ток, – прошептал он. – Дрезден!

Я кивнул. Мог бы и сам догадаться – теперь я тоже ощущал едва слышное жужжание, пульсирующую в воздухе энергию, от которой встали дыбом волоски на руках. Легко навести порчу на мелочь вроде микрочипа, но совсем другое дело, если тебе требуется вывести из строя солидную, находящуюся под высоким напряжением систему. Я сложил заклинание поэффективнее, и наградой за это стал резкий запах горелой изоляции. Мартин протянул руку и осторожно коснулся проволоки тыльной стороной кисти. Ничего не произошло.

– Хорошо, – прошептала Сьюзен и принялась проделывать проход в изгороди; при этом лязг ее кусачек заглушался порывами внезапно усилившегося ветра. – Где твой отвлекающий маневр?

Я подмигнул ей, поднял жезл, просунул его между двумя рядами проволоки и тщательно прицелился. Потом покосился на сторожевую вышку, чтобы убедиться, что часовой смотрит в другую сторону, и прошептал:

– Fuego, fuego, fuego, fuego!

Крошечные сгустки темно-красного света метнулись через двор в направлении стоянки. Я не промахнулся. Багровые шарики с шипением прожгли кузова нескольких стоявших к нам хвостом машин и угодили точнехонько в бензобаки.

Результат получился вполне ожидаемый. Конечно, взрыв бензобака не сравнится по громкости с настоящей бомбой, однако, когда стоишь от него всего в нескольких ярдах, разницу ощутить почти невозможно. Последовало несколько хлопков, и «подстреленные» мною автомобили с ревом охватило пламя.

Часовой на вышке принялся кричать в рацию, но ответа, судя по всему, не получил. Неудивительно: вторая видеокамера располагалась аккурат над его головой, так что заклятие, которое вывело ее из строя, скорее всего, поразило и его рацию. Пока он разбирался со связью, мы с Мартином и Сьюзен проскользнули внутрь ограды и укрылись в тени одного из складских контейнеров.

Стоявший между двумя горящими машинами автомобиль тоже занялся огнем, и сделалось еще светлее. Еще через несколько секунд повсюду замигали красные огни и взвыла сирена. Здоровенная металлическая створка в склоне горы начала подниматься, совсем как гаражные ворота.

Первыми выбежали двое патрульных со своей временно нетрудоспособной овчаркой, за ними – дюжина парней в такой же форме. Правда, не все оделись полностью, – похоже, часть из них выскочила из постели, поэтому они нацепили то, что попалось под руку. Некоторые тащили с собой огнетушители, словно всерьез надеялись потушить из этих фыркалок такой большой пожар. Что ж, удачи вам, ребята.

Стоило последнему из них бегом миновать наше убежище, чтобы в тревоге уставиться на горящие автомобили, как я вскочил и, вложив все свои силы в завесу, ринулся в противоположную сторону. Я лишь надеялся, что Сьюзен с Мартином не отстанут, и они не отстали. Мы проскочили под большой гаражной створкой. И начали спускаться по длинному пандусу.

– Идите первым, – сказал Мартин, повернулся к пульту на стене и выхватил из кармана какой-то инструмент. – Я закрою дверь.

– Только постарайтесь, чтобы мы потом смогли ее отпереть, – проворчал я.

– Разумеется, Дрезден, – резко отозвался Мартин. – Я занимался этим еще за шестьдесят лет до вашего рождения.

– Ты бы убрал свою штуку-невидимку, – посоветовала мне Сьюзен. – Мы ищем что-то вроде компьютера, так что…

– …Так что мне стоит попридержать свою магию до лучших времен. Во избежание. Понял.

Мы углублялись все дальше. Дорога вела круто вниз по спирали, так что, пройдя ярдов четыреста, мы спустились на добрую сотню ярдов. Да и воздух сделался заметно прохладнее, что для шахт, в общем-то, не характерно.

Более того, я ощутил явственный холодок потусторонних энергий. Зловещих энергий. Они медленно клубились вокруг нас, сгущаясь, как мед на морозе. Злоба, пронизывавшая их, рисовала перед моими глазами образ древнего Смога, дремавшего на груде своих сокровищ. Вот, значит, почему Красная Коллегия спрятала свои темные сокровища именно в этом месте. Собственно, непосредственной угрозы здоровью эта энергия не представляла, но вполне эффективно защищала от безжалостного времени всякие магические артефакты.

Пандус вывел нас в относительно просторное помещение, напомнившее мне пространство под трибунами большого стадиона. В него выходили три двери. На одной, чуть приоткрытой, виднелась надпись: «КАЗАРМЫ». На другой, наглухо закрытой: «АДМИНИСТРАЦИЯ».

Табличка на третьей, стальной, напоминавшей дверь от сейфа, гласила: «ХРАНИЛИЩЕ». Открывалась она не в уровень пола, а на дебаркадер, край которого выделялся сигнальной черно-желтой окраской. Высота дебаркадера явно соответствовала высоте пола стоявшего к нему кормой большого фургона.

О, а еще перед стальной дверью стояли двое охранников с угрожающего вида дробовиками в руках.

Сьюзен не колебалась ни мгновения. Она ринулась вперед со сверхъестественной скоростью, и один из охранников рухнул, даже не успев понять, что происходит. Второй оказался проворнее и, развернувшись в мою сторону, открыл огонь. Правда, прицелился он в спешке не слишком точно. Принято считать, что дробовики превращают в решето все, на что направлены их стволы, но это не так. Даже для стрельбы из дробовика требуется некоторое умение, особенно если такая стрельба ведется в экстремальной ситуации, и ударившийся в панику охранник этим умением явно не обладал. Дробь роем разъяренных шершней прожужжала мимо, а я сделал три торопливых шага влево и, нырнув в раскрытую дверь казармы, убрался с линии огня.

Из-за двери послышался удар – судя по звуку, рукоятью пистолета по черепу.

– Чисто, – послышался голос Сьюзен.

Я вышел обратно. Оба охранника валялись без сознания у ее ног.

– Черт, ну я и молодец! – хмыкнул я.

Сьюзен кивнула и, наклонившись, вынула оружие из рук у обоих:

– Лучший отвлекающий маневр.

Я подошел к ней и внимательно осмотрел стальные ворота:

– Как мы попадем внутрь?

– А нам туда и не надо, – отозвалась Сьюзен. – Их сокровища нам не нужны. Нам хватит и накладных.

Она достала из сумки маленький набор слесарных принадлежностей и, не обращая внимания на стальные ворота склада, направилась ко входу в офис. У меня есть кое-какие навыки по части взлома, но у Сьюзен их явно на порядок больше. Ей хватило одного взгляда на замок, чтобы, выбрав из набора нужную железяку, открыть дверь так, словно это был родной ключ.

– Подожди здесь. И постарайся ничего не сломать.

Я сцепил руки за спиной и попытался изобразить обиду. На мгновение лицо ее осветилось улыбкой, и она скрылась в дверях офиса.

Я вернулся ко входу в казарму. Мои пистолеты лежали вместе с прочей контрабандой под землей в садике у Леа, а ходить безоружным мне принципиально не нравится. Магия – штука хорошая, но случаются ситуации, в которых нет ничего лучше старого доброго пистолета. Замечательный, пусть и немного специфический инструмент.

Оглядевшись по сторонам, я сразу же нашел все, что хотел. Большой полуавтоматический пистолет с парой запасных обойм я сунул в карман плаща. Потом взял из пирамиды автоматическую винтовку, к рожку которой изолентой было примотано еще два запасных.

В обращении с автоматами я не слишком силен, но моих знаний хватило, чтобы проверить, нет ли патрона в патроннике. Потом проверил, поставлена ли эта железяка на предохранитель, и закинул ремень на плечо. А потом вернулся ко входу в офис и принялся ждать.

Сьюзен, чертыхаясь, колдовала с компьютером; на лицо ее падали зеленые, синие и алые отсветы от монитора. Минуту спустя она появилась.

– Ничего, – буркнула она. – Кто-то побывал здесь до нас. Стерли все, что касалось отправок из этого места, вплоть до трех часов назад.

– А бумажные распечатки? – поинтересовался я.

– Гарри, – вздохнула Сьюзен, – тебе никогда не доводилось слышать про офисы без бумажных документов?

– Угу, – кивнул я. – Это как снежный человек. Кто-то из знакомых говорил, что знаком с кем-то, кто его видел, но лично не видел ни разу. – Я осекся. – Впрочем, снежного-то человека я как раз встречал, и он вполне пристойный парень, но сравнение все равно удачное. Не забывай, кому это место принадлежит. Как ты думаешь, силен ли кто-то вроде графини в компьютерах? Поверь мне, прожив на свете лет двести, ты будешь хранить все даже не в двух, а в трех экземплярах.

Сьюзен повела бровью, но кивнула:

– Ладно. Пошли.

Мы вошли вдвоем и перевернули офис вверх дном. Бумаг в нем оказалось полным-полно, но мы знали номер отправки магических артефактов (000937, если вам интересно), и это заметно ускорило поиски. Мы вновь остались ни с чем. Тот, кто заметал следы, постарался на славу.

– Черт возьми! – тихо пробормотала Сьюзен. Голос ее дрогнул.

– Спокойно, – утешил я ее. – Спокойно. У нас осталось еще несколько ходов.

– Но это была единственная зацепка, – возразила она.

Я мягко коснулся ее руки:

– Доверься мне.

Она вымученно улыбнулась, но взгляд по-прежнему оставался напряженным.

– Идем, – сказал я. – Надо убраться отсюда до прибытия кавалерии. Да, кстати. – Я протянул ей автомат.

– Очень предусмотрительно с твоей стороны, – кивнула она, и улыбка ее сделалась чуть шире. Сьюзен ловко проверила затвор – как только что сделал я, только ловчее и быстрее. – А я тебе ничего не захватила.

Я повернулся, внимательно посмотрел на фургон и подошел к запертым задним створкам кузова:

– Вот. Можешь отпереть?

Она достала свои инструменты и открыла дверь. Времени у нее на это ушло меньше, чем у меня на просьбу.

В кузове стояло несколько больших высоких коробок. Мне потребовалось не меньше секунды, чтобы опознать в них контейнеры для одежды. Я открыл одну и…

И обнаружил внутри висевшую на вешалке мантию с капюшоном, выполненную из каких-то белых и зеленых перьев. Тяжелую – весила она никак не меньше полусотни фунтов. Еще я нашел там палку с приделанными к ней острыми как бритва пластинками обсидиана, рукоять которой покрывали вырезанные пиктограммы. Я плохо разбираюсь в данной конкретной форме символов, но узнал их. И сразу понял, что предмет этот не древний – изготовили его всего несколько десятков лет назад.

– Костюм для ритуалов майя, – пробормотал я, нахмурившись. – Какого черта они подготовили к отправке именно его?..

И тут же сообразил зачем. Я повернулся к Сьюзен и встретил ее взгляд, подсказавший мне, что и она поняла. Сьюзен молча обошла машину, рывком открыла водительскую дверцу и принялась запихивать в нейлоновую спортивную сумку какие-то вещи.

– Что ты там нашла? – поинтересовался я.

– Потом, некогда, – отмахнулась она.

Мы поспешили обратно по пандусу к Мартину.

Казалось, створка ворот борется сама с собой. Она тряслась, скрежетала и делала попытку подняться, а потом Мартин что-то делал с проводками, торчавшими из-под снятого пульта, и она захлопывалась обратно. Несколько охранников попытались сунуть в щель под воротами стволы своих пистолетов, чтобы обстрелять нас, но парочка выстрелов из Мартинова пистолета с глушителем отогнала их.

– Наконец-то, – сказал Мартин. – Они вот-вот прорвутся.

– Черт! – отозвался я. – По моим расчетам, они должны были дольше тушить пожар на парковке.

Я оглянулся назад, в пустой туннель. Я устал, меня колотила дрожь. Будь я посвежее, мне ничего не стоило бы справиться с кучкой вооруженных автоматами парней – разумеется, если бы все они находились с одной стороны от меня. Но я устал, а защитное поле зависит от концентрации. Стоит дрогнуть – и в нем образуются прорехи, а так недолго и пуль нахватать. Часть из них мог бы удержать плащ, но и его прочность небезгранична, да и головы он не прикрывает.

– План «Б», – выдохнул я. – Ладно, нам нужен план «Б». Вот бы еще тачку какую-нибудь сюда – было бы совсем здорово.

Сьюзен прыснула, я повернулся к ней и тут же вспомнил.

– У нас есть здоровенный тяжелый грузовик, – подсказала Сьюзен.

– Тогда что ж ты не занесла его в список активов? – произнес я, не слишком удачно имитируя британское произношение. – Валяй!

Сьюзен с пугающей быстротой нырнула обратно в туннель.

– Мартин, – скомандовал я. – Держитесь за мной, живо!

Он повиновался, и я поднял левую руку и выстроил самый нехитрый щит. Секунд через пять или шесть створка снова приподнялась на несколько футов, и парочка самых бойких стрелков, лежащих за ней, открыли огонь по первой попавшейся мишени – по мне.

Дверь продолжала подниматься; я держал щит, и пули били в него, оставляя на невидимом барьере следы в виде разбегавшихся кругов света. По мере того как все больше охранников открывали по нам огонь, удерживать защитное поле становилось все труднее. Отрикошетившая пуля угодила одному из бедолаг в живот, и тот повалился на землю, но мне некогда было его жалеть. Я стиснул зубы и удерживал щит, а огонь все не стихал.

А потом послышался рев мотора, и Сьюзен погнала грузовик вперед, словно взбесившегося бизона, прямо на загораживавших выход охранников.

Те с воплями бросились врассыпную. Им повезло: грузовик не зацепил ни одного. Мне не потребовалось понуканий Мартина. Грузовик резко свернул, мы бросились к нему и запрыгнули в кузов, двери которого Сьюзен предусмотрительно оставила открытыми.

Один из самых бдительных охранников попробовал повторить наш трюк, но Мартин опередил его, выстрелив ему в ногу. Тот с криком упал, а грузовик рванулся вперед. Сьюзен вдавила педаль газа в пол, заскрежетали металл и колючая проволока ограды, в которую Сьюзен направила нос грузовика, и мы вырвались в ущелье. К точке, где открывался спасительный портал, мы неслись, не разбирая дороги, и машина подпрыгивала, раскачиваясь на неровной земле.

Дальше все было просто.

Мы вернулись к месту спуска в ущелье, допили остаток эликсира и с легкостью горных козлов вскарабкались по почти отвесному склону. Усилий на это ушло ненамного больше, чем на подъем по длинному лестничному маршу.

– Гарри, – чуть задыхаясь, произнесла Сьюзен, когда мы оказались наверху. – Будь так добр, сожги этот грузовик.

– С превеликим удовольствием, – отозвался я и поступил с грузовиком так же, как и с машинами на стоянке.

Секунд через тридцать рванул бензобак, и Сьюзен удовлетворенно кивнула:

– Что ж, отлично. Будем надеяться, это затруднит им выполнение того, что они задумали сделать.

– Что вы нашли? – спросил Мартин.

– Ритуальные принадлежности майя, – ответил я. – Не главные, вспомогательные. Реквизит. Их погрузили на грузовик для отправки следующей очередью.

Сьюзен порылась в нейлоновой сумке и достала листок бумаги.