Глубина: Прыгун Подлевский Марцин
«И теперь этот феномен всех времен нажирается в стельку в грязной забегаловке, – с тоской подумал доктор. – Я его потеряю. Может, он и не сошел с ума, но готов упиться насмерть. Как мне его убедить? Эмма… Не осталось больше ничего. Он всего лишился. Чем его еще расшевелить? Зараза, я в этом совершенно не разбираюсь! Я сам едва тащусь от точки до точки, сам потерял все, что имел: работу, Академию знаний, уважение общества, Научный клан… Что я получил взамен? Презрение со стороны советника Научного клана Ибериуса Матимуса, данные о смерти команды „Орхидеи“ и упоминания в Потоке вроде „Джонс – компрометирующие эксперименты с глубинным скольжением“. Что еще я могу ему дать, чтобы он меня спас?»
– Капитан, – решительно заявил Джонс, – вам следует с этим покончить. Тому, что случилось, вы все равно уже никак не поможете, – он нервно потер лицо руками. – Подумайте. Вы обзаведетесь новым кораблем, новой командой. А потом… – он наклонился ближе к Грюнвальду, – когда представится случай, отомстите. Я вам помогу. Я останусь с вами, – прошептал он. – Мы отомстим вместе. За Тифф. За Эмму. За них за всех.
«Пожалуйста, – беззвучно прошептал он, глядя, как Миртон медленно поднимает голову от стакана. – Пожалуйста. Такой возможности никогда больше не будет. Я никогда не найду столь же великой цели. Никогда».
Лишь лазурный год с лишним спустя доктор понял, насколько он ошибался.
– Машина, – сказал Тански, затягиваясь цигаркой. – Четвертого класса. Упакованная в пленку. Никогда не включавшаяся. Времен Машинной войны, единственный экземпляр во Вселенной. Что скажете, док?
Они сидели в кабинете доктора, куда Хаб демонстративно напросился какое-то время спустя после их находки. Компьютерщик сперва с любопытством осмотрелся, бросил взгляд на все еще лежавшего без сознания на столе «АмбуМеда» Месье, после чего сам открыл встроенный в стену бар, в котором среди таинственных флаконов с целебными веществами Джонс прятал початую бутылку кое-чего покрепче. Не дожидаясь разрешения, Хаб извлек откуда-то два стаканчика и разлил напиток. В кабинете разнесся легкий запах миндаля, смешанного со спиртом.
– Не обижайтесь, – он протянул доктору стакан. – Есть повод. У меня тоже имелись другие планы, но… когда случается такая сенсация, возникает желание хлопнуть по стопке. Не хотите?
– Давайте, – буркнул Гарпаго и залпом осушил стакан.
В глазах Тански вспыхнули веселые искорки.
– Вот это я понимаю. У вас есть скрытые достоинства, доктор. Я сразу заметил. И сразу подумал, что стоит с вами поговорить.
– То есть? – хрипло спросил Джонс. Хаб затянулся, наслаждаясь струйкой голубоватого дыма.
– Что ж… – пожав худыми плечами, он очертил цигаркой в воздухе какие-то замысловатые фигуры. – Осмелюсь утверждать, что нынешнее положение дел может оказаться нашему капитану несколько не по зубам. Если стрипсы увидят Машину, они пойдут на все, чтобы ее заполучить. Однако они вовсе не дураки. Они починят это старое корыто, и притом быстро, но если Миртон рассчитывает на набитые юнитами чипы, его может ждать жестокое разочарование. Другое дело, если бы речь шла о какой-то ценной машинной технологии: стрипсы заинтересованы в хороших отношениях с потенциальными искателями чего-то подобного и неплохо платят. Но в данном случае ставка намного выше.
– Не понимаю, к чему вы клоните?
– Речь идет о молчании, доктор. Об обычном простом молчании. Не знаю, какая часть Флота Зеро сюда прибудет, но стрипсы как единое целое до определенной степени вполне предсказуемы. Они стараются уподобиться Машинам, а Машинам была свойственна целенаправленность поступков. В Машинах я разбираюсь, поскольку разбираюсь в программах. Вы читали Машинный кодекс? Первый параграф гласит, что целью каждой Программы является реализация. Это самое главное. А стрипсы знают, что реализации их связанных с Машиной намерений может помешать информация об этом. Если Альянс узнает, что нечто подобное находится в руках стрипсов, он пойдет на все, чтобы его заполучить. И потому стрипсы всех нас вырежут, как только получат то, чего хотят. Или спасут, – он выпустил облачко дыма. – Хрен редьки не слаще.
– Но ведь Альянс уже знает… и, похоже, тот эсминец из близлежащей системы…
– Верно, – согласился Тански. – Но они знают лишь о том, что мы перехватили некий фрагмент того призрачного транспортника. Это могло быть что угодно: электронные зубочистки, наборы модулей памяти, оружие, – компьютерщик снова взмахнул цигаркой, очертив в воздухе огненный зигзаг. – Все это достаточно дорого стоит, но ставка неизмеримо возрастает, когда речь идет о функционирующей Машине, да еще Машине такого поколения. Знаете, как называли Машины четвертого класса? Преемниками. Это они должны были занять наше место – сразу же после того, как истребили бы нас всех.
Хаб замолчал и затянулся, ожидая, пока доктор переварит услышанное.
– И что вы предлагаете? – наконец спросил Джонс.
– Сперва я думал повредить Машину, – признался Хаб. – Бездействующая Машина уже не столь опасна. Она становится артефактом – ценным, но всего лишь артефактом. Стрипсы в нем покопаются и, может, что-то узнают, а может, и нет. В любом случае нас они не тронут. Но как для вас, так и для меня это было бы чересчур болезненное решение – мы оба люди науки. И потому я отверг его как неприемлемое.
Уничтожить Машину! Гарпаго стало нехорошо. Единственная Машина в Выжженной Галактике… невероятная ценность… и этот безумец еще рассматривал подобный вариант?
«С ним следует быть поосторожнее, – решил доктор. – Слишком уж он… скользкий. Вряд ли он до конца искренен. Что-то бормочет себе под нос, когда думает, будто никто его не видит, сканирует нас взглядом. Иногда замирает без движения, а его пальцы пляшут по невидимой клавиатуре. Кто знает, не подключен ли он дистанционно к Сердцу? „ПсихоЦифр“ определил его как асоциальную личность с чрезмерными амбициями. Эгоцентрист, самоучка, полностью очищенные данные в реестрах. Я ничего о нем не знаю. Вообще ничего. Так же, как и о Месье. Однако „ПсихоЦифр“ указал именно на них».
– Потом я подумал о варианте номер два, – продолжал Тански. – Убедить капитана в наличии риска, связанного с этой так называемой «сделкой», и уговорить его сбежать сразу же после ремонта корабля. Но у меня такое впечатление, что он на это не согласится. Я в этом почти уверен. Капитан хочет избавиться от Машины – вы это видели, и я это видел. Она ему отвратительна, и он ее боится – что, естественно, вполне понятно. Он никогда не пытался взглянуть на ситуацию шире. И потому я убежден, что нам остается лишь третий вариант, – он замолчал, словно заранее запланировал эффектную паузу.
– То есть? – спросил Гарпаго.
– Я должен получить полный доступ к «Ленточке», – с болью в голосе объяснил Хаб. – Обойдя импринт Грюнвальда. Как я понимаю, импринт, чем бы он ни являлся, обеспечивает капитану своеобразное единение с кораблем. Это ценное качество, даже достоинство, но не в нашей ситуации. Мне нужна безраздельная власть над «Ленточкой». Над стазисом, Сердцем, глубинным приводом, реактором… И все это для того, чтобы нас спасти.
– Но это же фактически мятеж! – возразил Джонс.
– Это здравомыслие, – возразил Тански. – Стрипсы ремонтируют нам прыгун, потом мы передаем им Машину, а затем они разносят нас в пыль. Мне важен главным образом сам акт передачи Машины, – он посмотрел доктору прямо в глаза. – Мы не можем ее потерять. И дело не только в… научном аспекте. Пока Машина будет находиться на борту и будет существовать риск, что мы ее уничтожим, стрипсы ничего нам не сделают. Но Грюнвальд ее передаст – я это знаю, и вы это знаете. Капитан не станет рассуждать здраво, не станет думать о будущем человечества и о том, как много может для него значить познание тайн этого устройства… Это способен понять лишь человек с соответствующим образованием, видящий преимущества, которые дает нам эта исключительная ситуация. Поэтому я должен перехватить управление кораблем и прыгнуть в нужный момент. А вы мне в этом поможете.
– Но как…
– Просто. Вы должны их усыпить. Всех до единого. Чтобы ввести их в стазис и не дать им заблокировать мои действия против Грюнвальда. Мне также нужно время, чтобы заняться импринтом… мне кажется, в этом смысле мне сможет помочь кое-какая только что добытая информация. Я также буду поддерживать связь со стрипсами и рассказывать им сказки о приготовлениях к передаче Машины и тестировании отремонтированных систем. А потом я неожиданно сам войду в стазис, и мы прыгнем.
– Отсюда? Это ведь не какой-то записанный на картах участок сектора! К тому же, как мы сможем совершить прыжок без астролокатора?
– Насчет астролокатора не беспокойтесь. Я этим займусь, – пообещал Тански, и в его глазах вновь блеснул радостный огонек. – Займусь лично.
– Вайз, сосредоточься! Что с тобой творится, девочка? – Эрин Хакль оторвалась от навигационной консоли и взглянула на кресло второго пилота, которое сейчас занимала астролокатор. Пинслип должна была по поручению Грюнвальда искать записанные на картах доступные места для прыжка, чем она поначалу и занималась, но сейчас она, казалось, бездумно смотрела в пространство, словно не видя выводимые на монитор данные. – Ты там что, заснула?
– Извини, – ответила Пин, с трудом сдерживая дрожь. Ее все больше донимал холод, а морозные нити, которые она видела краем глаза, продолжали расти, словно пытаясь покрыть собой всю стазис-навигаторскую. Нейродопаминел, судя по всему, не помогал. – Похоже, я плохо себя чувствую.
– Понимаю, но ты должна сосредоточиться на работе, – уже мягче сказала Хакль, которой вовсе не хотелось набрасываться на девушку. – Если не можешь найти определенные места для прыжка, попробуй экстраполировать прыжок отсюда: каковы шансы попасть в ту глубинную дыру и так далее. Сбрось мне также данные об известных патрулях Флота Зеро – я ничего тут не вижу. Обычно они летают по этому их Тестеру как сумасшедшие, а сейчас будто отрезало.
– Так точно, – отчеканила Вайз. Эрин поморщилась, но промолчала.
Выполняя поручение Миртона, они уже несколько лазурных часов передавали координаты и позывные «Ленточки» – пока что безрезультатно. Собственно, Хакль это нисколько не удивляло – сигнал, исходивший из спокойного участка сектора, попадал в регионы, разбивавшие его на составные части, усиливавшие эхо и хаос и в конце концов разрывавшие его в клочья. «Никаких шансов, – мрачно думала Эрин. – Ни малейших напастных шансов на контакт».
– Так я не справлюсь, – внезапно заявила Пин. – Мне нужно принести Галактический Кристалл. Я постоянно подключаю его к Потоку, так что данные всегда свежие. Может, так что-то получится.
– Тогда иди, – согласилась первый пилот. – А я пока… вот Напасть!
Крейсер Флота Зеро появился из хаоса близлежащей Преисподней столь внезапно, словно только что возник из небытия. Взвыли сирены «Ленточки», возмущенные неожиданным прибытием корабля, окруженного светящимися пятнышками приводов вращавшихся вокруг него сторожевых дронов. Он был больше, чем ожидала Эрин – величиной как минимум с два эсминца, – и, как и большинство кораблей стрипсов, блестел потускневшим металлом со следами ржавчины.
Ощетинившийся десятками антенн и орудийных постов, он напоминал длинную и толстую сигару, сплющенную с одного конца. По его поверхности проскакивали голубые искры разрядов установленного на максимум магнитного поля. Он находился настолько близко, что Эрин заметила сквозь неостекло вспышку лазера, уничтожившего какой-то пролетавший рядом астероид.
– Говорит Эрин Хакль, – громко произнесла она в интерком, чувствуя, как у нее внезапно пересохло в горле. – Подтверждаю прибытие крейсера Флота Зеро. Повторяю: подтверждаю прибытие крейсера Флота Зеро, – закрыв глаза, она снова нажала кнопку, запускавшую заранее записанное сообщение, обещавшее выгодную сделку в обмен на ремонт корабля. – Во имя Ушедших, – еле слышно прошептала она, – им достаточно всего лишь раз выстрелить. Всего один раз – и нам конец.
– Говорит крейсер «Джаханнам» Флота Зеро, – загудел в СН зычный голос, не без причин показавшийся Хакль компьютерным. – Необходимо отключение магнитных полей. Необходимо предоставление доступа к шлюзу. Необходимо принятие посланника. Необходимо подчинение приказам. Необходимо незамедлительное установление контакта.
– Говорит первый пилот прыгуна «Ленточка» Эрин Хакль, – ответила она в микрофон. – Мы готовы к сотрудничеству. Передаю связь капитану корабля, Миртону Грюнвальду, – добавила она, видя, что Миртон уже вбегает в СН и останавливается возле консоли.
– Говорит Миртон Грюнвальд, капитан прыгуна «Ленточка», – тяжело дыша, сказал он. – Благодарю за прибытие. Мы заинтересованы в торговом обмене. У нас на борту находится ценный артефакт времен Машинной войны, и мы готовы его предоставить в обмен на ремонт нашего корабля и достойную оплату в кредитных единицах Альянса. Однако мы не станем отключать наши магнитные поля, пока не придем к взаимопониманию. Прием, – он отпустил кнопку микрофона и посмотрел на Хакль. – Не исполняй никаких их приказов, – велел он. – Мы не можем оказаться полностью беззащитными.
– Они молчат, – заметила Эрин.
– Анализируют, – ответил из Сердца Хаб. – Рассчитывают на несколько ходов вперед. Но они ничего нам не сделают – слишком мало данных. Как они и говорили, к нам направят посланника.
– Не хотелось бы видеть у себя на корабле киборга, – поморщился Миртон. – Или кого там еще…
– Вряд ли у вас будет иной выход, капитан, – заметил Тански. – Им нужно увидеть, что там у вас.
– Говорит крейсер «Джаханнам» Флота Зеро, – внезапно загремело в громкоговорителе. – Необходимо предоставление доступа к шлюзу. Необходимо принятие посланника. Необходимо незамедлительное установление контакта.
– Похоже, они сбавляют тон, – злорадно заметил Хаб. Миртон склонился над микрофоном.
– Мы согласны на прибытие посланника, – ответил он. – Немедленно начинаем приготовления. Конец связи, – он отпустил кнопку. – Тански, следи за ними и сообщай обо всех их действиях. Не открывай шлюз, пока мы в него не перейдем. Будь готов ввести код самоуничтожения и дай им это просканировать. Они должны знать, что шутить мы не собираемся. Хакль, – махнул он первому пилоту, – вставай. Идем за оружием. И будь готова.
– К чему?
– К тому, чтобы в случае чего отстрелить кому-нибудь кибернетическую башку.
«Машина, – подумала Вайз, когда Хакль и Миртон вышли из СН, направляясь к расположенной на верхней палубе боевой рубке. – Или скорее полумашина. После всего, что произошло, они еще собираются впустить сюда это… нечто. Ладно… не стоит об этом думать. Хватит с меня всех этих мыслей и льда, которым обрастает все вокруг. Просто не буду ни на что обращать внимание, пока все не закончится».
«Ты ничего не понимаешь, Вайз, – вспомнила она. – Но поймешь. Когда увидишь. Нечто времен Машинной войны. – И еще: – Все погибнут, Вайз. Все рассыплется словно карточный домик. Выжженная Галактика. Война. Все, во что ты когда-то верила. – И наконец: – Это я – Напасть».
– Хаб, это Вайз, – сказала она в интерком. – Можешь взять на себя управление? Капитан и Хакль пошли в боевую рубку, а мне нужно взять Галактический Кристалл.
– Я тут немного занят, девочка моя. Пытаюсь справиться… – послышался треск клавиатуры, – с одной не терпящей отлагательства технической проблемой.
– Без Кристалла мне не проанализировать всех возможностей для прыжка. Вернусь через пять минут.
Ответа компьютерщика она ждать не стала – пусть делает что хочет. Без Галактического Кристалла и содержавшихся в нем данных им никогда отсюда не выбраться. Встав с кресла второго пилота, она направилась в свою каюту, где сразу же подошла к голонише. Яйцеобразное углубление заполнял туман спящей системы, пронизанный мелкими зелеными буковками гасителя. Галактический Кристалл дремал рядом, подключенный по беспроводному каналу к остальному Потоку, закачивая остатки наличествующих в системе обновлений. Пинслип предпочитала подобный полусон в режиме постоянного обновления, и, как уже много раз до этого, с удовольствием отметила, что была права. Кристалл наверняка получил какие-то данные из Потока сектора 32С – естественно, это были лишь остатки, отраженное от царящего в Тестере хаоса эхо, но Пин не исключала, что ей удалось добыть локализационные данные стрипсов. Схватив тяжелый черный куб, она направилась обратно в СН, но тут же остановилась.
«Я могла бы снова пойти туда, – подумала она. – Удостовериться. Может, мне просто привиделось? Тогда я слишком нервничала. А сейчас можно было бы спокойно взглянуть, если, конечно, Миртон не заблокировал вход…»
– Вайз, – послышался раздраженный голос Хаба, – что ты там возишься? У меня тут проблема, а заниматься двумя делами сразу я не могу. Над нами висит этот напастный крейсер, так что мне нужен кто-то живой в стазис-навигаторской. Давай быстрее.
Кивнув, она вышла из каюты.
Хаб не тратил времени зря. Сразу же по прибытии в спокойный участок сектора он остался в Сердце и начал скачивать Поток, что было относительно просто – судя по всему, стрипсы пересылали данные по пустым коридорам, а они как раз находились в одном из них. Он не сомневался, что Тестер нашпигован спутниками Флота Зеро, передающими сигнал вдали от летающего вокруг мусора и обломков после срабатывания Оружия. Один из спутников наверняка был и здесь…
Искин спрогнозировал наличие, по крайней мере двух, и тотчас же начал сканирование, но Тански прервал операцию – на подобные глупости у него не было времени. Куда больше его интересовало, что передавали эти спутники.
Импринт! Стрипсов наверняка мог интересовать импринт – программная технология времен Машинной войны, якобы существовавшая еще в эпоху Старой Империи. Полное подключение к системе и пометка ее своей генной – или, в случае Машин, программной – структурой. Примерно как прицепить себе дополнительные протезы. На чем основана эта чертовщина? И как ее обойти?
Хаб нисколько не сомневался, что доктор сделает все, что он ему велит. Что ж, прекрасно, но этого было мало. Если проблема не решится, придется отсечь ее причину. Что-то может случиться со стазисом капитана – такое порой бывает. Кто тогда поможет мушкам полететь туда, где они будут в безопасности? Только старый добрый Хаб.
Задавая, по указанию Грюнвальда, программу самоуничтожения корабля и замораживая команду «выполнить» – что было не так-то просто, – он параллельно запустил потоковый поисковик, и у того едва не началась икота. «Кибернетический персональ», «Максимальный уровень симуляции», «Чистота»… Повсюду появлялась эта напастная «чистота» – похоже, стрипсы были на ней помешаны. «Достижение чистоты посредством отождествления себя с машинной технологией». Ладно… может, пойти этим путем? Тански начал связывать между собой понятия «чистота» и «импринт» – и наткнулся на программу.
Та чертовщина выглядела как некий аналитический софт, явно для проверки уровня этой самой «чистоты» биомашинных связей. Программа, тестирующая совместимость программного обеспечения как такового и связей человек-машина? Почему бы и нет? Вполне подпадает под суть импринта. Пока он многого не понимал в программах стрипсов, но наверняка мог переключить их на сканирование программного обеспечения «Ленточки». Пусть этот софт найдет связи человек-машина. Пусть найдет, где воткнут этот напастный импринт, ибо, зная, где застряло говно, можно будет успешно его вычистить.
Поток был силен, и компьютерщик начал скачивать файлы открытой установки, интеллектуально приспосабливающейся к обнаруженной системе. Их было не так уж много – всего полтора десятка тысяч экзабайт. «Я сам мог до этого додуматься, – решил Хаб. – Ладно, начнем».
Почти сразу же после ввода программы кастрированный искин корабля воспринял ее как незваного гостя. Хаб заблокировал возможность ее вмешательства в структуру системы «Ленточки», классифицировав как одну из сканирующих программ. Оставалось лишь ждать. Программа теперь пользовалась генокомпьютерами почти последнего поколения, так что ее пропускная способность должна была составлять…
Что-то пискнуло. Позабыв о погасшем, торчащем в уголке рта окурке, Тански склонился над монитором, на котором виднелись чудесные, радостные слова. «Обнаружено внесение несоответствий», – прочитал он. Слегка туманно, но не важно. Он начал вводить команды.
«Локализация?»
«Данные контракта, – вывела в ответ система. – Обнаружено внесение несоответствий».
«Какой еще контракт, Напасть его дери? – подумал Хаб. – Разверни подробнее», – напечатал он.
«Обнаружено внесение несоответствий в утвержденный контракт о найме команды прыгуна „Ленточка“, торговая спецификация тысяча четыреста десять NE. Выбор членов команды среди доступных в Потоке кандидатов должен был проводиться с помощью психологического анализа посредством программы/искина „ПсихоЦифр“, владелец Гарпаго Джонс. Цели и результат оказались несоответствующими ожидаемым. Нарушена чистота. Имело место внесение несоответствий».
«Чушь какая-то, – недоверчиво подумал Хаб. – Что бы это могло значить? Кто-то утвердил контракт? Выбрал кандидатов, убедив дока, будто это проделал „ПсихоЦифр“? Зачем? Неужели дело было во мне?»
Нет. Контроль Альянса тут явно ни при чем – речь шла о чем-то намного более утонченном. К тому же Тански постарался столь тщательно исчезнуть с потоковых радаров, что сам не сумел бы себя отыскать. Контроль был для этого слишком глуп.
«Источник внесения несоответствий?» – ввел он.
«Источник внесения несоответствий неизвестен».
«Причина внесения несоответствий?»
«Причина внесения несоответствий неизвестна».
Оторвавшись от клавиатуры, Тански уставился на монитор, а затем наклонился и напечатал:
«Количество отвергнутых потоковых кандидатов вместе с перечнем кандидатов, отвергнутых вследствие внесения несоответствий?»
«Даю ответ, – вывела система. – Кандидаты были выбраны среди доступных трех тысяч восьмисот тридцати двух пилотов, двухсот сорока четырех астролокаторов, одиннадцати тысяч восьми бортмехаников и двух миллионов семисот трех компьютерщиков третьего класса и выше. Поиски оружейника были приостановлены до принятия решения капитаном Миртоном Грюнвальдом. В соответствии с психологическим анализом посредством программы/искина „ПсихоЦифр“, владелец Гарпаго Джонс, были выбраны: Кармер Бедрок – пилот, Адам Трид – астролокатор, Тернер Забовски – компьютерщик, София Малкович – механик».
Что ж, по крайней мере, один вопрос выяснился, решил Тански. Если бы это был Контроль, то, учитывая кое-какие делишки, имевшиеся у Хаба с этой конторой, достаточно было бы повлиять на его наем… никак не влияя на наем остальных членов команды.
Он начал вводить очередной запрос, но тут вдруг послышался голос Пинслип:
– Хаб, это Вайз. Можешь взять на себя управление? Капитан и Хакль пошли в боевую рубку, а мне нужно взять Галактический Кристалл.
– Я тут немного занят, девочка моя. Пытаюсь справиться… – он стиснул зубы, – с одной не терпящей отлагательства технической проблемой.
Она что-то ответила, кажется, насчет пяти минут. «Напасть, вот идиотка, – недовольно подумал Хаб. – Носится туда-сюда, словно пьяная муха. Похоже, и впрямь стукнулась головой там, в трюме. У меня нет времени! У меня тут проблема… Что это все значит, Напасть его дери?!»
«Объем внесения несоответствий?» – ввел он, и система ответила:
«Данная информация недоступна».
– Ах ты дрянь, – выругался компьютерщик. – «Данная информация недоступна»? Ну погоди у меня…
Он начал вводить команды верхнего уровня, ссылаясь на свои полномочия, которые не мог заблокировать даже Миртон, – в конце концов, речь шла не о вмешательстве в систему, но о проверке ее функций. Хотя, если честно, он бы даже предпочел, чтобы перед ним внезапно выскочил запрет, вытекающий из полномочий капитана, – это лишь подтвердило бы, кто на самом деле является виновником тех самых «несоответствий». Вот только зачем это Грюнвальду, Напасть его дери?
Наймом занимался доктор Гарпаго. Какой в таком случае был смысл нанимать не тех, кого указал «ПсихоЦифр» доктора, а других? Непонятно!
«Внимание! – внезапно вывела система. – Нарушена программная блокировка».
А это, Напасть, еще что?! Хаб оторвался от клавиатуры.
«Похоже, будет непросто, – подумал он. – У нас говно в вентиляторе – вирус в программном обеспечении корабля, который обнаружила программа стрипсов. Что тут вообще творится?!»
– Вайз, – сказал он в микрофон, – что ты там возишься? У меня тут проблема, а заниматься двумя делами сразу я не могу, – он затаил дыхание, на мгновение вспомнив о внешнем мире. – Над нами висит этот напастный крейсер, – добавил он, – так что мне нужен кто-то живой в стазис-навигаторской. Давай быстрее.
«Система выполнила недопустимую операцию и будет закрыта», – высветились на мониторе весело помаргивающие буковки.
Боевая рубка «Ленточки» занимала значительную часть верхней палубы, отчасти напоминая рабочее место Хаба, но была гораздо больше, с двумя постами у подвижных орудий и непосредственным доступом ко всему вооружению.
– Тут что-нибудь работает? – спросила Хакль. Миртон пожал плечами.
– Средне, – признался он. – Доступ к вооружению есть с уровня СН, но отсюда намного проще. Есть лазер с режимом для горных разработок, две турбинные пушки, плазма и луч захвата. Вот только одна из пушек не работает, а плазма нуждается в ремонте. Жаль, вроде бы она модифицированная. Ничего, стрипсы починят.
– А подвижные орудия?
– С них можно перенаправлять обстрел на лазеры, плазму и турбинные пушки. С этого уровня они тоже намного действеннее. Сама знаешь: если начнешь стрелять из СН, такой точности и скорости реакции, как здесь, не добиться. Пригодился бы оружейник, но с этим пока придется подождать. Впрочем, я не планировал отправляться на войну.
– Ракетные установки?
– У нас их нет. Хотя пригодились бы. Во всяком случае, если кто-то в нас выстрелит, тут есть неплохие системы создания помех. И еще вот это, – добавил Миртон, подходя к встроенному в стену потайному шкафчику. – Держи.
– Плазменные карабины?
– И это тоже, но в основном простые лазерники, – он протянул ей небольшой лазерно-пьезонейтронный пистолет. – Есть и электромеч, – он показал на стоящее в углу слегка закопченное холодное оружие и поморщился. – Весьма изящное оружие для более цивилизованных времен. Похоже, он не заряжен. Любимое оружие аристократии.
– Я что, похожа на принцессу из Внешних систем? – улыбнулась Эрин. Миртон бросил на нее взгляд, и в глазах его тоже промелькнуло нечто вроде улыбки, но он тут же отвернулся.
– Гранаты, – добавил он, показывая ей небольшой ящичек. – Точечные и сферические. Есть одна распылительная. Химических нет – впрочем, для этого нам потребовалось бы немало решимости. Что касается карабина – можешь его взять, но он довольно неудобный. Для посланника нам должно без проблем хватить вот этого, – он протянул ей старое запыленное оружие. – Шестизарядный револьвер «зибекс», якобы созданный на основе уцелевших средневековых материалов с Терры. Мой собственный, – пояснил он. Эрин взяла оружие, и Миртон быстро показал ей, как оно работает. – В случае энергетического оружия, вроде плазмы и лазера, есть риск рассеивания выстрела посредством магнитных экранов. Не думаю, чтобы у стрипса имелся при себе такой экран, но даже без него выстрел из лазера может повредить ему лишь какую-нибудь подсистему, и киборг будет продолжать функционировать. Лазер – это оружие против людей. Заряд из «зибекса» причинит намного больше разрушений, а с небольшого расстояния даже пробьет защиту. Ничем не хуже турбинной пушки… вот только никто еще пока не придумал турбинного пистолета.
– А вы разбираетесь в оружии, капитан, – заметила Эрин, с уважением разглядывая «зибекс». – Где-то служили?
– Нет, – помедлив, ответил Миртон, не глядя на Хакль. – Не служил. – Он закрыл шкаф с оружием. – Послушай, Эрин, – неохотно проговорил он, – пожалуй, тебе стоит знать, с чем мы имеем дело. В трюме лежит нечто вроде доисторической спасательной капсулы, а внутри нее… выключенная Машина. Четвертого поколения. Она выглядит как человек.
– Машина?
– Она не работает. И прежде чем что-то скажешь – не забывай, что в самом конце я отдал тебе приказ бросить эту дрянь, однако ты притащила ее на «Ленточку». Что ж, что случилось, то случилось, – он едва заметно пожал плечами. – Теперь эта Машина – наше «быть или не быть». Нам ничего не остается, кроме как продать ее стрипсам и как можно скорее отсюда убраться. Если секта начнет крутить носом, мы выведем нашу добычу из строя. В худшем случае я взорву этот корабль, чтобы никто не оказался «спасенным». Понимаешь?
Она кивнула. Машина? Четвертого поколения? Выглядящая как человек?
– И еще… – кашлянул Грюнвальд. – Извини, что я тогда в кают-компании… Насчет «Драконихи». Мне не по душе разговоры на эту тему. Понимаешь?
– Да, я… – пробормотала она, вдруг почувствовав себя новичком-курсантом Академии. – Я вовсе не хотела…
– Идем, – Миртон направился к лесенке, ведшей на нижние палубы. Эрин двинулась за ним, в голове ее царил хаос. В руке она сжимала рукоять револьвера.
– Сердце, – Миртон нажал кнопку вшитого в комбинезон микрофона. – Мы направляемся в сторону шлюза. Доложи обстановку.
– Посланник прибыл, – подтвердил Хаб. – Какой-то небольшой челнок. Не знаю, что это, но он кружит перед нашим входом. Нечто яйцеобразное, с выдвижным трапом. С виду не вооружен.
– Он посылает запрос на стыковку, – послышался голос Пинслип Вайз. – Точнее – «необходима стыковка» или что-то в этом роде.
– Хорошо. Дай нам пять минут. Передай – пусть стыкуется к шлюзу. Мы уже почти на месте.
– Так точно.
Чтобы добраться до места, времени потребовалось несколько больше, чем они предполагали. Часть коридора, ведшего к шлюзу, находилась в опасной близости от изолированной поврежденной части правого борта. Эрин почти слышала стон измученного корпуса, сражавшегося с жестоким натиском вакуума, частично компенсируемым благодаря магнитному полю. «Будет весело, если все это вдруг треснет, – подумала она. – Тогда придется изолировать почти всю нижнюю палубу и проход к машинному отделению, не говоря уже о реакторе. Эти стрипсы явились в последний момент».
– Сердце – он пристыковался? – удостоверился Миртон.
– Да.
– Хорошо. Приоткрой дистанционно шлюз и давай его сюда. Если ему хватает ума, он сам откроет себе дверь. Конец связи.
Они ждали, глядя на мигающие огоньки, свидетельствовавшие об открытии и закрытии шлюза, а затем о выравнивании давления. А когда вход раздвинулся, словно распускающийся бутон, они увидели стрипса.
8. Измена
Некая тайная сепаратистская организация, галактическое общество масонов или тайный культ Старой Империи – ничего такого попросту не существует. Почему? Потому что, если бы оно существовало, мы давно уже напали бы на их след. Наши возможности контроля практически не ограничены. Мы знаем обо всем, что происходит в Потоке, отслеживаем все действия сект и стражей Границы. Наши смотрители осуществляют контроль над отдельными секторами Выжженной Галактики и располагают средствами для полной и эффективной слежки. Так что все, что вы слышите насчет той загадочной «Ложи», – обычная галактическая легенда, фантазии толпы, побочный эффект ностальгии по тому, что никогда не вернется.
Фрагмент выступления Эклема Стотена Гибартуса, главного контролера, главы смотрителей и члена Совета Лазури, по вопросу тревожных слухов относительно террористических покушений во Внутренних системах и Ядре.
Выход из Глубины был не таким, как обычно.
Прежде всего воскрешение из стазиса принесло с собой боль – будто кто-то внезапно, болезненно и жестоко втиснул Натрия Ибессена Гатларка в его собственное тело. На него давила искусственная гравитация корабля, а воздух напоминал едкий газ.
Натрий с трудом моргнул. Он был один, не считая подзаряжающегося Аро. Судя по всему, Типси Пальм поставил воскрешение на автомат и ушел заниматься своими делами.
«Добро пожаловать снова на нашу карусель», – с тоской подумал он, протягивая руку к защелкам стазис-ремней. Если уж механик включил воскрешение, что ему мешало хотя бы их отстегнуть? Напасть, не достать…
– Аро?
– Аро заряжаться, – ответила Машина.
– Оставь это и помоги мне отстегнуть ремни, – буркнул Натрий. – Мне самому не справиться.
Отсоединившись от розетки, Аро радостно приподнялся на гусеницах и подкатил к нему, протягивая четыре из шести механических рук. Моторика и ловкость всегда были его сильными сторонами – Нат помнил, что об этом специально позаботились, создавая опекуна для неполноценного сына герцога.
– Ту-пим-пим-пим, ту-пим-пим-пим, – напевала довольная Машина. – Отстегнуть, отстегнуть, выпол-выпол-выпол-нено.
– Ну и напастная же у тебя развлекательная программа.
– Блокировать?
– Нет, пусть будет. Если из-за этого твоего воя тебя станут меньше бояться, то и ладно, – вздохнул Нат. – Что происходит? Когда мы вышли из Глубины?
– Двадцать пять минут тридцать три секунды.
– И меня только теперь вывели из стазиса? Напастный Пальм! Наверняка он боялся войти. Ладно, не важно, – Натрий нажал на ручку, и коляска переместилась к установленной в микрокухне кофемашине. – Приготовь мне флюид. Выпью и пойду в стазис-навигаторскую.
– Прошу всю команду оставаться в каютах, за исключением навигационного, компьютерного и машинного персонала, – произнес Аро голосом капитана Тельсеса. – Идут стыковочные маневры, – добавил он и сообщил уже своим обычным голосом: – Конец цитаты.
– Меня это не касается, – поморщился Нат, беря термокружку. Флюид, как всегда, был отвратителен на вкус, но Нат уже чувствовал себя лучше – видимо, действовал сам психологический фактор. – Надо бы проверить, куда конкретно прыгнул тот прыгун, – пробормотал он себе под нос. – Видимо, они быстрее проскользнули через Глубину… вполне возможно, поскольку они значительно меньше «Пламени», – он поскреб подбородок. – Ладно, выходим. Открой мне дверь. И оставайся здесь, – добавил он, когда Аро исполнил требуемое. – И слушай внимательно – может, Господин Тень даст о себе знать.
– Слушать внимательно.
– Именно.
На главной палубе, которая была, по сути, тянувшейся вдоль всего корабля средней палубой, команда Кайта Тельсеса, к некоторому удивлению Ната, вела себя более нервно, чем обычно. Старые космические служаки со стоном склонялись над компьютерными консолями, каждый третий хватался за сердце.
– Не так! – донесся до Натрия усиленный громкоговорителями голос капитана. – Не так, Напасть вас дери! Я что, все должен делать сам?! Все сам?! Вы там все умерли, трусы старые, черт бы вас побрал? На бакборт! Восемь градусов! Восемь! Бакборт! Да я вас всех выгоню! Престарелые… – последовало заглушенное писком громкоговорителя ругательство: видимо, кто-то отключил капитану микрофон.
«Похоже, он наконец отыскал свои очки, – весело подумал Нат. – А когда он лучше видит, да еще и подключен через них к системе, то порядком заводится».
И действительно, когда худой, с развевающейся седой бородой силуэт капитана Тельсеса повернулся в сторону Натрия, тот увидел на его лице большие очки с торчащими из них верньерами и регуляторами. В них Кайт выглядел еще более странно, чем обычно.
– Нат! – почти закричал он, возмущенно тыча в некие неопределенные места стазис-навигаторской. – Сам посмотри, с кем мне приходится работать! Смотри, смотри, отцу расскажешь! Они лишают меня права голоса! Меня, капитана! – он с негодованием взглянул на стоявшую рядом спокойную, словно соляной столб, Сори Тельсес. – Не могут экстраполировать пункт назначения! – он почти замахнулся на сидевшего за главной навигационной консолью астролокатора Примо, которого, как заметил Натрий, это не особо взволновало. – Даже дурацких маневров не в состоянии…
– Не волнуйтесь так, капитан, – прервал его Нат. – Все-таки это Тестер, пусть и пограничный район. Некоторые корабли попадали под метеоритный рой у самого локационного буя.
– И ты мне только теперь об этом говоришь, парень?!
– Единичные случаи, – уточнил Натрий. – Не стоящие упоминания. Уверен, ваша команда отлично себя показала.
– Да вы все меня прикончите, – пожаловался Кайт, но Нат уже понял, что стоны и возгласы капитана – всего лишь часть ежедневного постоянного ритуала. «Видимо, они просто очень устали после такого быстрого очередного глубинного прыжка, – решил он. – Может, даже больше, чем я».
– Как обстановка, капитан? – спросил он, но вместо Тельсеса ему ответил Примо.
– Регион выглядит в меру стабильным, – сказал астролокатор. – Примерно через пятьдесят шесть часов нужно будет его сменить – здесь пройдет волна разрядов. – Над консолью Примо появилась небольшая голограмма с обозначенной на ней точкой эсминца и чем-то вроде анимированной лазерной морской звезды, занимавшей свыше девяноста процентов сектора. Одно из ее щупалец выплевывало в их сторону пучок нарисованных компьютером зигзагов. – Достаточно небольшой скорости, чтобы перелететь к следующему безопасному участку границы. Можем стартовать часов через десять.
– Видишь что-нибудь еще? – спросил Кайт. Примо покачал головой.
– Пока нет, господин капитан, – ответил он своим слегка писклявым старческим голосом. – Если они прыгнули на лету, то могут быть где-то в глубине сектора, но даже если они нашли там какой-то глаз циклона, то прыжок оттуда был бы безумием. Им нужен гений на борту, чтобы точно экстраполировать пункт назначения.
– Предположим, его у них нет. Что тогда?
– Логично было бы вернуться к локационным буям, но так уж вышло, что все они размещены вдоль границы, где находимся и мы. Так что, если они выберутся из Тестера, им придется лететь сюда, чтобы безопасно прыгнуть…
– Ладно, – буркнул Тельсес. – Сори, возвращайся на свой пост первого пилота, – велел он жене. – Если обнаружишь какие-то корабли Флота Зеро, вызови их и скажи, что в их секторе находятся преследуемые объединенными силами Гатларка и Исемина похитители, за выдачу которых их ждет благодарность и плата из рук самого герцога. Это должно их убедить. Или нет – я сам запишу. Пустишь сообщение по кругу, пока не последует результат.
– Так точно.
– Ладно, – повторил Кайт. Он поднес руку к очкам и, подкрутив один из потенциометров, улыбнулся Нату. – Что ж, мальчик мой, начинаем.
Цара Джейнис закрыла глаза и перестала существовать.
Небольшой счетчик «Иглы» отсчитал около пятнадцати секунд, а ее кастрированный искин проверил тело наемницы еще трижды, прежде чем глубинный привод получил энергию от реактора и открыл щель. Глубина пожрала корабль, а через долю секунды выплюнула его в окрестностях Тестера.
«Я – опять я, – подумала Джейнис, когда „белая плесень“ покинула ее вены, отправившись в резервуар для отходов. – Я снова существую».
Проблем со стазисом у нее никогда не бывало. Как-то раз ради развлечения она позволила Малькольму ввести ей разбавленную дозу, а затем совокупиться с ней в каюте. Ей это показалось забавным – почти некрофильский акт со стороны мужа. Она жалела лишь, что не может проделать то же самое с ним – стазис, как в шутку заметил Джейнис, быстро демонстрировал различие между полами. Тогда она сказала ему, чтобы он не терял надежды. «Есть способы, дорогой. Может, будет даже приятно, но сомневаюсь, что потом ты сможешь сидеть». Он тогда чуть не подавился вином, которое пил.
«Напастная Нокс. Костлявая гребаная аноректичка, с чего ей понадобилась именно я? Скорее всего, она знала, что я лучше умею пилотировать, но ничто не мешало поручить эту миссию Малькольму. Везунчик. Наверняка сидит сейчас в каюте и переделывает автоматический микробар в самогонный аппарат. А я терпеть не могу глубинных прыгунков. В них тесно, и такое ощущение, будто они лишь нефункциональное продолжение тела. Кошмар».
Вздохнув, Цара попробовала пошевелиться. В объятиях стазис-кресла и элементов управления она чувствовала себя словно в коконе. Глаза ей закрывал модуль, считывавший движения глазных яблок и моргания – дополнительный, с виду удобный интерфейс. К нему, к счастью, добавлялись голосовые команды, жесты головой и возможность пользоваться руками. «Чего мне сейчас больше хочется? Кофейку? А может, истребитель? О да, истребитель бы точно не помешал. Однако приходится сидеть в этом летающем гробу. Бедняжка». Она запустила программу сканирования. Пусто. Вдали, хотя и не столь уж далеко, кружился выжженный хаос, напоминавший быстро размешанный суп из каменных глыб, взрывов, волн, газов и разрядов. «Они что, туда полетели? Кретины, – недовольно подумала она. – Я бы ни за какие юниты не отправилась в выжженный сектор. Ну… почти ни за какие».
– Говорит Цара Джейнис, – монотонно произнесла она в микрофон. – Отчет номер один. Я на месте, пограничный локационный сектор двадцать три, глубинная задержка в процессе расчета. Пока пусто. Сканирую сектор в поисках пространственной активности. Конец отчета номер один, – она велела искину отправить все это посредством глубинного эха. Маделла обожала подобную хрень.
Отчет завершен, поклон засчитан, можно щелкнуть каблучками перед достопочтенной госпожой. Именно такие люди попадают на служебные посты – любящие бумажки, отдание чести и прочую хренотень. И именно такие люди, что Цара прекрасно знала из многолетней практики, быстро сбавляют тон, когда одну из бумажек запихивают им в глотку щеткой для унитаза. Теоретически, естественно, бывают и исключения.
«Во имя Ушедших, я тут занимаюсь всякой хренью, а ведь чем быстрее я закончу…»
– Искин, сообщи мне координаты оптимального пути для сканирования, – произнесла она в микрофон.
«Игла» послушно вывела ряд черточек в пространстве, украшенных точками, в которых нужно было затормозить и запустить очередную порцию сканирования.
– Где этот напастный эсминец? – пробормотала Цара себе под нос.
Когда они сюда добрались? За сколько часов до нее? А может, они слишком задержались, и Цара появилась тут первой? Возможно. Такой тоннаж, как у эсминца, всегда труднее протолкнуть. Так что можно предположить, что она прибыла сюда до «Пламени». А если так, то где те объявятся?
– Искин, приказ меняется, – сказала она. – Определи ближайшую как можно более безопасную координату в глубине сектора. Требуемые особые характеристики: безопасность и экранирование.
Нужно подлететь значительно ближе, притом в такое место, где ее сразу не обнаружат. Она затаится, одновременно сканируя сектор и его пограничную часть. Двух зайцев одним выстрелом. Хуже лишь с отправкой очередного сообщения – для этого придется подлететь ближе к эху. Кстати об эхе… Она надеялась, что гатларкский эсминец его не обнаружит. Их искин может проделать это автоматически… но не обязан. Все зависит от того, насколько хорошее у них оборудование.
«Лучше, чтобы оно давно устарело, – подумала она, записывая услужливо сообщенный искином путь подлета. – Было бы просто чудесно. Тогда мы надерем им задницу. Бедняжки».
Первый астролокатор «Няни», боцман Цицеро Флинк, все больше гордился собой, не в силах поверить в собственное счастье.
Один успех за другим! Сперва подтверждение своей компетенции, а потом, сразу же после повышения, быстрый анализ глубинного эха. Естественно, ему помогла та похожая на мышку Лотта, но, в конце концов, это входило в ее обязанности, так что не стоит преувеличивать ее заслуги. Впрочем, насчет нее у него уже имелись некоторые планы. Посмотрим, посмотрим… если только об этом не узнает Мама Кость. Смотрительница сектора Контроля не очень-то любила, когда между членами команды возникали определенного рода отношения.
«Не важно, – решил Цицеро. – К чему спешить? Лучше насладиться успехом».
Увы, насладиться им в полной мере что-то мешало.
Имелся в виду Захарий Лем, бывший первый астролокатор. После повышения Флинка он автоматически занял в реестре позицию второго астролокатора, и существовала немалая вероятность, что его заменят после возвращения на Лазурь. «Вряд ли это станет для него проблемой, – успокаивал себя Цицеро. – Все равно он был уже стар и не справлялся с новым интерфейсом. Альянс гарантировал ему солидную компенсацию в размере постоянно индексируемого жалованья… второго астролокатора. Да, оно ниже, чем у первого… но все равно деньги немалые. Впрочем, что мне оставалось делать, Напасть его дери? Позволить, чтобы корабль класса „Няни“ и дальше вел старик, который с трудом добирается до гальюна?»
И все же его не оставляло чувство вины. Все можно было решить и иначе. Сколько еще оставалось служить Лему? Немного. Можно было подождать… Хотя тогда Лем наверняка присвоил бы себе его успех. Впрочем… любой на месте Флинка поступил бы так же. Сколько еще можно терпеть этого старикашку? Что он тут вообще делал, Напасть его дери? Каким чудом он не проваливал стандартные тесты раз в полгода? «Что ж, – подумал Флинк, – тогда мы еще сидели на старом софте».
Несмотря на это, он медленно, то и дело останавливаясь, двигался в сторону каюты Лема – сам не зная почему. Наверное, посмотреть, как дедуля себя чувствует. Не случился ли с ним удар после того номера, который Флинк ему устроил?
Он остановился перед дверью каюты, которую Лему наверняка предстояло в ближайшее время покинуть. Та была больше, чем у Цицеро, и все указывало на то, что переход ее во владение первого астролокатора – исключительно формальный вопрос. Что теперь? Войти? Дурацкая ситуация…
Флинк кашлянул. В двери каюты имелся простой глазок – астролокатор мог убедиться в том, кто к нему идет, перед тем как открыть. Система была основана на обычной камере со звуком, проецировавшей изображение находившегося перед дверью. У Цицеро, однако, были другие планы. Подобными вещами он не занимался уже давно, похоже, еще со студенческих времен, но помнил, где находится простой переключатель на вид изнутри. Когда-то это стоило ему сурового выговора от декана, после того как он подглядел за девушками в душевой… Старые дела той поры, когда гормональная буря состязалась с любовью к космическим бурям и россыпям звезд в Выжженной Галактике.
Неуверенно протянув руку, первый астролокатор коснулся контактной панели, соединенной с генодатчиком. Достаточно было открыть крышку и переставить один небольшой соединитель. В глазке камеры появился миниатюрный силуэт Захария Лема, сидевшего за небольшим откидным столиком у стены. Он печатал на компьютере и время от времени что-то говорил в модуль персоналя. Передавал сообщение? Флинк быстро переставил соединитель обратно.
«Лучше убраться отсюда, – решил он. – Не стоит ему мешать. Может, в другой раз… – Он повернулся, убеждая себя, что так будет лучше всего, и уже двинулся было назад, когда… – Что-то не так, – внезапно подумал он. – Но что?»
Он всего две-три секунды видел Захария Лема, сидевшего за компьютером. Старик склонился над… Нет. Он был прямой как струна, а пальцы его то плясали по клавишам, то перескакивали к современному голоинтерфейсу, по сравнению с которым их новая графическая надстройка выглядела детской игрой. Сам Флинк так бы не сумел.
Цицеро увидел компьютерного… виртуоза.
Что все это значило, Напасть его дери? Он не мог понять.
Повернувшись, Флинк коснулся генодатчика. Как он и предполагал, запись поменяли и каюта уже принадлежала ему, а также еще на какое-то время Захарию Лему. Он вошел внутрь, и дверь с тихим шелестом закрылась за его спиной.
– Флинк? – Лем поднялся из-за компьютера, слегка наклонив старческую лысую голову. – Что ты тут делаешь?
– Я… – неуверенно начал Цицеро. Машинально бросив взгляд на экран, он увидел часть текста: «…зонд следовало проверить, я передал его Флинку. Они не догадываются, что…» Лем заслонил от него остальное.
– О чем я не догадываюсь? – заикаясь, пробормотал Цицеро. – Что вообще происходит? Ты умеешь пользоваться продвинутым компьютерным интерфейсом? Что ты там писал?
– Мне в самом деле очень жаль, Флинк, – вздохнул Захарий, и на мгновение на его лице промелькнула грусть. – Я искренне тебя любил. Ты был самым симпатичным из всех.
Читать бесплатно другие книги:
