Беглец Поселягин Владимир

Достав из кофра с инструментами тонкую магнитную отвёртку, я склонился над замком и после пары манипуляций потянул на себя свободно открывшуюся дверь. Внутри валялось трое – водитель и двое охранников. В ногах у одного лежала плотная сумка из синей синтетической материи. Схватив её, нащупав внутри пачки денег – сегодня выходной, хорошая выручка, – я собрал трофеи с тел парализованных людей, покидав их в ту же сумку, и, вернувшись на платформу, полетел в соседний район, – в центр города на платформе не пролетишь, перехватят.

На одной из тихих улочек я покинул кабину платформы, протерев все ручки управления и выкинув блоки в ближайший мусорный бак. После этого отдал приказ возвращаться платформе на место стоянки в автоматическом режиме. Туда, откуда я её угнал. По возвращении комп затрёт информацию по всем моим полётам, а отсутствие блоков, думаю, обнаружат не сразу. Идентификаторы нужны только за пределами территории комбината, а эти платформы летают исключительно по Свалке, так что будет сюрприз для техника, который обслуживает эти машины.

Поправив обе сумки на плече, я заторопился. Людей, гуляющих по ночному городу, хватало, поэтому я внимательно огладывался. Мне нужно было такси. Сам я его вызвать не мог, нечем, поэтому надеялся, что кто-то прилетит, и я смогу подозвать такси.

Мне повезло через сорок минут. В первый раз такси село далеко от меня, высадив трёх женщин, но во второй пассажирами была пожилая супружеская пара, и я успел привлечь к себе внимание дрона-водителя. Такси, шурша антигравами, подлетело ближе.

– Куда, нур? – спросил дрон вполне живым голосом. Видимо, был включён блок эмоций.

– Кафе «Куч», – невнятно сказал я.

Дело в том, что обычно в кабинах флаеров-такси стояли камеры, которые по особенностям типа лица и речи пассажира могли определить, кто он, а этого, естественно, мне было не нужно. Для изменения типа лица я размял в руках кусочки пищевого пайка, сунув их за щёки, более тонкую пластинку я убрал под язык, а в ноздри запихал маленькие комочки. Всё это поспособствовало изменению формы лица и речи. Маскировка плёвая, но хоть так. К тому же я назвал кафе в трёхстах метрах от здания корпорации, а не дал прямой адрес, который тоже мог привлечь внимание.

– Хорошо, нур, – ответил дрон, и мы взлетели в сторону высокой светящейся огнями башни гиганта «Нейросети». Та работала круглосуточно, так что я был уверен, что получу там всё, что хочу, были бы кредиты.

До башни лететь минут десять, так что я решил проверить, что же взял трофеями. Глазок камеры залепил пользованной жвачкой, отодрав её от потолка, видимо, кто-то из прошлых не совсем культурных клиентов прилепил.

Первым делом это то, что снял с гангстеров. Арсенал впечатлял. Тяжёлый пехотный излучатель, если проще – плазменное ружьё. Стреляет плазменными капсулами. Потом – три офицерских свежих игольника. Два гражданских шокера, немного наличных из карманов, пара перстней и цепочка из дорого материала. Остальное барахло я брать не стал. Вот с кредитами была проблема. Они были, но большей части ворохом и мелкого достоинства. Взяв те пачки денег, что были связаны вместе одним номиналом, я быстро пересчитал и прикинул: в них было около трёх тысяч кредитов, россыпью примерно столько же. По всем прикидкам на нейросеть хватало. Глядишь, ещё на какой имплант хватит. Мне ещё требовался защитный, помощнее.

– Прибыли, нур, с вас кредит и тридцать пять сантимов. Платить будет наличными или переводом на электронный счёт?

– Наличными, – ответил я и, сунув в открывшийся лоток два кредита, буркнул. – Сдачи не надо.

– Благодарю, нур, приятного отдыха.

– Да, отдых мне не помешает, – хмыкнул я и, покинув салон, энергично направился к зданию «Нейросети».

На подходе я обнаружил пятерых полицейских, которые прохаживались по площади перед зданием, поглядывая на любителей ночной жизни, у проезжей части стоял полицейский глайдер.

– Не пройти, – пробормотал я, потерев ладонью небритую щёку. А мне кровь из носу до рассвета нужно попасть в корпорацию и выйти из неё.

Обернувшись, я посмотрел на заведение, откуда доносился шум веселья, грохотала музыка и раздавались вопли. По виду это был молодёжный клуб, где обычно тусовались подростки. А с учётом того, что тут был элитный район, уверен, что молодёжь золотая.

Подумав несколько секунд, я пожал плечами и пробормотал:

– Почему нет? Попробовать стоит.

Я обошёл здание, выходя к парковке и покосившись на охранника у входа, подошёл к парням, что стояли у дорогого глайдера. По виду они были хорошо выпившие.

– Салют, – поздоровался я с ними. – Повеселиться хотите?

– Есть идея? – спросил один из парней, пытаясь сфокусировать на мне взгляд.

– Да, легавых по площади погонять.

– Да ну, – скривился парень.

– Есть чем оплатить, во, – показал парням перстни и цепочку, снятые с гангстеров.

Судя по заблестевшим глазам подростков, цена их устроила.

– Договорились, – смахнув у меня с ладони плату, сказал вожак. – Сейчас повеселимся.

– Я жду, – сказал я и направился обратно к площади, ожидая парней.

Те не подвели, но вышли на площадь не втроём, их было одиннадцать, видимо, позвали друзей из клуба. Наблюдая, как они задираются с полицейскими и те отвлеклись на них, я спокойно направился к входу в здание «Нейросеть».

В фойе меня встретили вместо менеджера двое охранников с логотипом корпорации.

– Как показали сканеры на входе, у вас в одной из сумок тяжёлое вооружение, его придётся сдать, – сказал старший.

– Не проблема, только с возвратом.

– Конечно, – кивнул охранник. – Пройдёмте за мной.

В камере хранения охраны я сдал всё стреляющее оружие, получив на руки квитанцию с перечнем вещей, после чего меня уже передали на руки слегка сонной девушке, похоже, её разбудили. Дежурный менеджер провела меня в свой кабинет и задала вопрос о причинах моего прибытия.

– У меня была варварски проведена операция по удалению нейросети. Хотелось бы пройти полное леченье со всеми восстановительными процедурами. После этого хотелось бы установить нейросеть.

– Вы уже выбрали или вам что-то посоветовать? – спросила девушка, внимательно слушая меня.

– Хотелось бы «ИПМ-6». Меня интересует цена.

– Четыре тысячи семьсот кредитов. У нас есть несколько нейросетей этой модели, – посмотрев информацию у себя на компе, озвучила девушка.

– Прежде чем озвучить другие желания, хотелось бы прикинуть финансы. Всё, что лежит в этой сумке, я хотел бы пустить на своё совершенствование.

– Хорошо. Сейчас подойдёт дежурный кассир, он у нас один, и, подсчитав, примет всю сумму в оплату.

Пока мы ожидали кассира, я изучал буклеты. Оказалось, в продажу вышел усовершенствованный имплант защиты «Броня-300», это меня заинтересовало.

Зашёл пожилой мужчина с небольшой сумкой. Достав из неё машинку для подсчёта купюр, он за три минуты произвёл полный подсчёт всей суммы. Особо обоих сотрудников корпорации не удивило, что я не знаю, какая там была сумма. Понимающие люди тут работают. Деньги для них не пахнут.

– Семь тысяч шестьсот двадцать два кредита восемнадцать сантимов, – сообщил он.

– Сколько стоит провести комплексное лечение, с установкой нейросети? – повернувшись, спросил я у девушки.

Та, подсчитав, ответила:

– Пять тысяч двести тридцать кредитов.

– А если включить к установке имплант защита «Броня-300»?

– Вы укладываетесь в сумму. У вас остаётся пятьсот шестнадцать кредитов восемнадцать сантимов.

– Хорошо. Ещё у меня утеряна карта ФПИ, хотелось бы её восстановить, а также пройти проверку на специализации, я сертифицированный инженер, пилот, техник и врач. Это возможно?

– Возможно, кроме инженерного. У вас остаётся сто кредитов восемнадцать сантимов, – улыбнулся девушка.

Она уже поняла, кто я такой, видимо, узнала. Ролики с моим побегом постоянно крутят в местных новостях. Но девушка была вне политики местной империи, это один из внутренних законов корпорации, поэтому кроме простого любопытства я от неё ничего не видел.

Кассир забрал деньги, пододвинул мне отдельную пачку, где было сто кредитов с мелочью – сдача, и покинул нас.

– Пройдёмте, я провожу вас в медцентр, медик уже ожидает вас.

Через двадцать минут, убрав вещи в специальную корзину, я голышом забрался в капсулу и пронаблюдал, как молодая симпатичная женщина-медик активирует закрытие крышки капсулы реаниматора. Перед этим я побывал в капсуле диагносте, там действительно нашли проблемные участки, которые решили залечить, поэтому прежде чем лезть под ножи кибердоктора я и попал в реаниматор.

Я уточнил у медика, успеет ли она всё сделать до рассвета. Она подтвердила это, что меня успокоило. Час в реаниматоре, два часа в кибердокторе, полчаса на остальные процедуры вроде прохождения сертификации, – должен успеть. Инженерный мне тут не подтвердят, нужно специализированное учреждение, или действующий специалист, а вот врача, пилота и корабельного техника – пожалуйста.

Когда крышка капсулы кибердоктора поднялась, я открыл глаза и внимательно поглядел на стоявшего рядом медика. Та что-то смотрела на экране управления капсулы.

– Всё в порядке? – спросил я, принимая сидячее положение.

– Да, процедура установки нейросети и импланта прошла штатно, но перед этим мне пришлось удалить ваши старые контакты нейросети на кистях рук и установить новые, последней модели. Не волнуйтесь, всё это входит в стоимость. Проводимость повысится на порядок, новые технологии.

Взглянув на выходы разъёмов на кистях, я обратил внимание, что они теперь телесного цвета и не привлекают внимания. На затылке снова появился так называемый «пилотский» нейроразъём.

– Неплохо, – пробормотал я и, покинув капсулу, спросил: – Посмотреть показания капсулы можно? Хотелось бы изучить, как прошла операция.

– Да, конечно, у нас нет на это запрета.

Как и сказала медик, прошла операция штатно, беспроблемно.

– Пройдёмте за мной, – попросила женщина, когда я оделся. – Нейросеть ваша ещё не активировалась, но я уже могу поставить на неё метки специализации. Активируются они вместе с нейросетью примерно часа через три – четыре. После этого нужно зайти к Ларе, она вас ждёт.

Так звали ту девушку-менеджера, что всё оформляла, поэтому, кивнув, я прошёл за медиком в другое помещение, забитое специализированной аппаратурой. Кроме нас там никого не оказалось. Меня посадили в одно из кресел, и медик подсоединила гибкие жгуты к разъёмам на руках и на затылке, и отошла к компу, начав его настраивать.

– Я провела комплексную проверку ваших знаний по выученным базам, так что могу подтвердить специализации корабельного техника-универсала, врача, программиста, пилота малых и средних кораблей, для получения сертификата пилота большого корабля у вас недостаточно подняты базы. Вас устраивают названные специализации?

– Да, конечно.

В течение пары минут медик работала с аппаратурой, после чего, сообщив, что закончила, подошла и отсоединила контакты.

– Через несколько часов, сразу после активации нейросети, активируются и метки специализаций, – напомнила женщина. – Имплант защиты заработает в полную силу через три недели, после того, как нейросеть выйдет на оптимальный режим работы.

– Я в курсе, – кивнул я и, поблагодарив медика, направился к лифту. Нужно было спуститься к Ларе.

Постучавшись, я вошёл в кабинет. Девушка уже ждала меня и указала на кресло перед собой, попросив присаживаться.

– Установка имплантов прошла штатно, – сказала она. – Но возникли некоторые проблемы. Я пыталась проверить возможность получения карты ФПИ, но в данном случае это невозможно. Республика Шейн перестала существовать, то есть вы – гражданин без гражданства. Я в затруднении.

– Мне могут помочь только представители таможни любого из государств, что оформляют новых граждан, или посольства, – кивнул я, не особо расстроившись – что-то такое и предполагал. – Что нужно, я получил, остальное добуду по мере возможности. Благодарю за работу. Мне теперь надо покинуть это здание, где меня так хорошо приняли, но хотелось бы сделать это незаметно.

– К нам пока не поступил запрос от Главного управления полиции Гурии насчёт вас. К тому же политика корпорации не даёт сотрудникам делать различия. Вы для нас все клиенты, но вот после выхода за территорию нашего филиала вы попадаете под юрисдикцию местных властей.

– Я в курсе. Можно попросить вас о некоторой помощи. Особо она ни в чём серьёзном заключаться не будет. Просто вызовите на своё имя такси с пометкой, что будет дополнительный пассажир, оплатив с электронного счёта, а я компенсирую ваши траты наличными.

– Это не трудно, – улыбнулась девушка. – Тем более мне как сотруднику корпорации позволительно вызывать такси с посадкой на крышу здания. Вас это устроит?

– Более чем. Есть ещё одна просьба… Даже не знаю, как её озвучить…

– Вы просто скажите.

– У вас ведь есть техники-универсалы?

– Да, у нас в данный момент дежурит один техник.

– Если есть возможность, я бы хотел у него купить малый технический универсальный тестер. Наверняка у него есть модели «Орон», в крайнем случае «Жест», а так же пару комбинезонов техника и ботинки.

Через минуту девушка ответила:

– Я связалась с техником, он готов продать вам личное оборудование и списанную форму. Тестер у него «Жест». Вас устроит цена в сорок пять кредитов за тестер и пятнадцать за комбинезоны и обувь?

– Более чем.

Вскоре в кабинет зашёл парень лет двадцати пяти. С любопытством глянув на меня, он протянул кофр с универсальным тестером, который я тут же проверил и убрал в сумку. Следом последовали ботинки и стандартные синие технические комбинезоны, оба были не ношенными. После этого техник получил плату и ушёл.

– Я отправила запрос диспетчеру такси. Вас проводить?

– Благодарю, не стоит.

– Тогда это сделает охрана, к тому же она же поможет донести ваши вещи из камеры хранения.

– Спасибо. Тут пятьдесят кредитов, плата за все неудобства, что я причинил вам, – положив на столик пачку пластиковых купюр, сказал я и, сердечно поблагодарив девушку, направился к лифту, где меня уже дожидался охранник с моей сумкой на плече.

Лифт вознёс нас на крышу, прямо на площадку, куда как раз заходил флаер-такси.

Охранник молча протянул мне сумку и проследил, как я сел в такси, положив сумки себе под ноги.

– Сообщите цель назначения, – попросил указать маршрут дрон-водитель.

– Парк «Корстон», – прошамкал я.

В лифте я вернул себе маскировку под любопытно-понимающим взглядом охранника. Прошлый раз я избавился от неё, когда сдавал оружие в камеру хранения, но в лифте всё восстановил, запас у меня ещё был.

Как только мы взлетели, вдруг щёлкнули замки на дверях, запирая меня, и мы полетели не в сторону названного маршрута, а в противоположную. Меня всё-таки вычислили и сделали правильный вывод, как я покину здание «Нейросети».

Но я тоже предположил возможность чего-то подобного и принял меры, купив тестер. Ножом вскрыв обшивку перед собой, я взломал крышку технического люка и, быстро подсоединившись к разъёмам, отключил внешнее дистанционное управление. Правда такси всё равно летело по заданному полицейскими маршруту, но меня это не остановило: я вошёл в программу управления и вернул прошлый маршрут. Флаер резким виражом развернулся и под моим управлением, набирая скорость и одновременно снижаясь, полетел в сторону парка.

Правда, недолетел. Под моим управлением он сел в соседнем районе, на перекрёстке одной из улиц. Я покинул кабину и, вернув всё на место, велел дрону продолжать полёт. Вот полицейские удивятся, когда к ним в парк прилетит пустое такси.

Флаер улетел, а я, пройдя к ближайшему коллектору, тем же тестером отключив сигнализацию, разделся, убрав все вещи в непромокаемые сумки, натянул маску и стал спускаться с обеими сумками на плече.

Уйдя по канализационным трубам в соседний район, продираясь через потоки нечистот – честно скажу, мне всё это заколебало, но ради свободы я готов потерпеть, – найдя одну трубу, где было посуше, я сел на корточки, положив сумки на колени, и стал терпеливо ожидать активации нейросети и имплантов, размышляя о случае с такси. Всё равно не успевал до рассвета вернуться на Свалку, придётся пережидать здесь.

Пока была возможность, я всё обдумал. Не похоже, что там действовали полицейские, больше смахивало на то, что кто-то работал частным образом. Не было полицейских глайдеров, а если бы меня брали именно полицейские, то они сто процентов были бы, сопровождая по бокам. К тому же управление полиции было чуть в стороне, летели мы в другое место. Я не знаю, где находится главный офис таксистов, где сидят диспетчеры, но уверен, летели мы именно туда. Видимо, кто-то из диспетчеров понял, кто я, и решил срубить деньжат по-лёгкому. Уверен, на месте посадки, куда был маршрут, меня ждал диспетчер с гражданским шокером в руках. Ведь сообщивший, где находится беглый раб, получает треть от премии, основную сумму берут те, кто его повяжет. Вот диспетчер и решил ни с кем не делиться и получить полную премию.

Через два часа ожидания – я специально выбрал экранированную трубу, чтобы нейросеть не отправила сигнал в местную сеть, сообщая о своей активации, – перед моими глазами развернулась привычная голограмма корпорации «Нейросети», сообщавшая об активации импланта. Короче, после того, как она запустилась, я сразу вошёл в настройки и напрочь отрубил связь, как приём, так и отправление, оставив все остальные функции прежними, только рабочий стол настроил в привычной себе манере.

Я встал и направился дальше. Мне требуется пройти шестнадцать километров канализационных труб, чтобы дойти до коллектора, находившегося с тыла жилых зданий комбината, расположенных на территории Свалки. А потом?

А потом нужно будет некоторое время выждать, планируя свой побег с планеты, и наконец, осуществить его. Да, именно так.

Закинув ноги на ящик и надев солнцезащитные очки, я дал солнцу возможность нанести мне ровный светло-коричневый загар по всему телу. Не глядя, протянув руку, я взял со столика банку свежего холодного пива и, сделав глоток пробормотал:

– Лепота.

Балдел я так уже третий день, отдыхая от сталкерства и других поисковых работ.

Когда солнце уже начало прожаривать, я встал с анатомического кожаного кресла со слегка потрескавшимся покрытием, на которое было брошено полотенце, размял плечи и, оттолкнувшись от края площадки, нырнул в самодельный бассейн, уйдя на трёхметровую глубину. Бывший топливный бак со срезанной верхушкой выполнял неплохую роль бассейна. Сделать его было нетрудно, куда сложнее наполнить водой. Но тут мне помог двухдневный ливень, что прошёл неделю назад. Он не только наполнил до краёв все ёмкости, но и поспособствовал инкогнито наведаться на Барахолку и прикупить то, чего мне не хватало и я не мог найти на Свалке.

С продовольствием проблем не было, я на одном десантном боте шесть коробок с офицерскими пайками нашёл, мне на пару месяцев хватит. Вода тоже была, добывалась с помощью фляг, но вот инструменты, а главное, запчасти приходилось искать. В результате то, что не нашёл, купил на Барахолке. Что ж, могу сказать, что за прошедшие с момента побега из рабства три недели, я подготовился к бегству уже с планеты.

Всё это время я анализировал и планировал свой побег. По всем прикидкам, уйти можно только через орбитальный лифт, там – на станцию и на корабль. Возможно, рейсовый пассажирский лайнер, что приходит на Гурию раз в декаду, но я предпочёл бы один из кораблей контрабандистов. Были тут и такие, приходившие на эту планету под видом мелких торговцев. Там посмотрим.

Тут главная проблема – пробраться на лифт. Нет, в кабину войти не получится, ходу туда нет, но можно подняться с помощью технических помещений лифта. Они, конечно, не экранированы от излучения и на орбите внутри будет вакуум, но именно для этого я и оставил себе перепрограммированный полицейский бронекостюм. Какой-никакой, но это скафандр. Правда, запасов воздуха в нём часа на три, но и то хлеб. Комбезы, что я купил у техника, были обычными, для планеты. Не для космоса, те другие и стоят дороже. Так что единственный шанс для меня – это «Тня».

Если кратко, то эти три недели я спокойно трудился под видом сталкера в глубине Свалки, всего трижды встречаясь с другими мулами. Дважды эти встречи заканчивались благополучно, но в третий раз меня попытались ограбить, обстреляв из двух гражданских шокеров. К тому времени имплант защиты ещё не вышел на полный режим работы, но всё равно погасил часть излучения, позволив мне уйти из ловушки и обстрелять уже нападающих из своего шокера. Против полицейского ошеломителя у них шансов не было. Потом всё лишнее барахло я сплавил во время ливня на Барахолке. Скупщик быстро всё принял и частично вместо кредитов дал некоторое специализированное инженерное оборудование и запчасти. То есть то, чем могут пользоваться только инженеры.

Так что эти недели прошли обычно для мула Гурии, ненапряжно, даже рассказывать нечего. Разве что переделал под себя бронекостюм и подготовил некоторое оборудование для побега. Какое? Да, тут стоит рассказать подробнее.

Забравшись как-то в один ещё не вскрытый до меня корпус десантного транспорта, я обнаружил в держателях четыре боевых дроида. Как я понял по внешнему виду, это были штурмовые машины, но какие точно, я тогда не знал, доступа к сети у меня ещё не было, а в базах знаний были указаны более новые машины. Чуть позже, конструируя из четырёх машин две, я собрал комп и вошёл в сеть, именно тогда и удалось узнать, что это рейковские штурмовые десантные дроиды второго поколения «Хайя». Именно на них я и возлагал надежды на отвлечение внимания у лифта. Ведь там усиленные меры безопасности, и просто так не пройти. А пока служба безопасности лифтовых площадок с присоединившимися полицейскими будут гонять дроидов, ну или они их, не факт что наоборот, я смогу спокойно пройти к лифтам под видом пассажира и проберусь в технические помещения. Что делать дальше, понять было не трудно. Поднимаюсь зайцем вместе со всеми на орбитальный терминал, но по внешней обшивке, стараясь не показываться сенсорам искинов терминала, к ближайшему служебному шлюзовому входу, проникаю внутрь и также по техническим проходам иду в сторону секторов, где обычно стыкуются пассажирские корабли.

Дальше я детально не планировал, лишь накидал предварительные намётки, всё равно придётся импровизировать. Кто его знает, что за корабль мне попадётся? Тем более до прибытия нужного корабля я без особых проблем могу пожить на терминале. Никто не запрещает мне жить там, как и на Свалке, не показываясь на глаза. Благо эту модель терминала я знал прекрасно – устаревшая модель, но стандартная, как и орбитальные лифты. Именно такие обычно и ставили в не особо развитых мирах. Если бы они были более навороченными, как в центральных мирах, я бы даже планировать не стал подняться на них на орбиту, лучше уж самоубийственный угон челнока, шаттла, или, на худой конец, грузовой платформы из космопорта. Это хоть и бесперспективное дело, поймают сразу, но зато долго мучиться не придётся.

В общем, я был готов к побегу, осталось только дождаться даты прибытия лайнера. А прибывал он через три дня, стоял двое суток, загружаясь, и отправлялся дальше. Вот я и ждал эти оставшиеся дни до побега, буквально отсчитывая минуты.

С фырканьем вынырнув, я лёг на спину и, подрабатывая ногами, стал плавать от стенки к стенке – шесть метров в одну сторону, столько же в другую. Наплававшись, я ухватился за неровно разрезанные края бака и, подтянувшись, выбрался на небольшую площадку из пластика. Подхватив полотенце, я вытерся им, нисколько не стесняясь своей наготы. Повесив полотенце на натянутую верёвку, чтобы оно сушилось под лучами солнца, и весело напевая себе под нос, начал спускаться по самодельным ступенькам внутрь корабля. Хватит загара на сегодня.

Надев технический комбинезон и обувшись, я прошёл в свою мастерскую в трюме того самого десантного транспорта, где нашёл дроидов, – пришлось сделать навесной мостик, чтобы переходить с корабля на корабль на двадцатиметровой высоте, – и принялся за дело. В принципе я не солгал, я всё сделал для побега, но кое-что решил усовершенствовать. Например, в данный момент я переделывал непроницаемую для воздуха, воды и почти всех видов излучений капсулу определённого размера. Главное, чтобы в ней мог поместиться человек моей комплекции и те вещи, которые я решил брать с собой.

Да, мой путь к орбитальным лифтам лежал через канализацию столицы. Ну а так как меня порядком достало постоянно купаться в нечистотах, я и соорудил такую вот капсулу, чтобы двигаться в ней. Нет, не самоходом. Помните, я говорил о двух штурмовых дроидах? Они вполне помещались в трубы и способны были на приличной скорости тянуть за собой капсулу. А схему канализации с проложенным маршрутом, по которому уже дважды пробежался, проверяя, есть ли непреодолимые препятствия, я им уже установил. Осталось только воплотить всё в реальность.

Остальное время прошло для меня в режиме ожидания, которое я, чтобы скоротать это тягостное ожидание, занял рутинной работой по подготовке к побегу.

Утром дня Икс меня разбудил будильник нейросети. Зевая, я сел и, потянувшись, неожиданно улыбнулся. Наконец-то наступил тот миг, которого так ждал и готовился.

Снаружи ещё была ночь, мне нужно быть на месте в восемь утра, когда лифты полны пассажирами, поднимающимися на орбиту к месту своей работы. Именно тогда мне и нужно действовать.

Быстро умывшись и плотно позавтракав, я активировал дроидов и вместе с ними вышел наружу, на тропинку. Забравшись на одного из дроидов, увешанного мной вчера сумками и кофрами, – второй нёс капсулу, – я отдал приказ к отбытию. Дроиды набрали довольно приличную скорость, отлично видя в темноте. За сорок минут мы добрались до административных зданий комбината. Тот ещё спал, пять часов утра как-никак, поэтому особо ажиотажа наше появление не вызвало, хотя мы и попались на глаза пяти-шести мулам и одному оператору грузовой платформы. Меня немного било от повысившегося в крови адреналина, но я не активировал аптечку костюма, пока всё нормально, чуть позже волнение пройдёт.

Когда мы достигли канализационного люка, я отключил сигнализацию, дал возможность дроидам спуститься – им пришлось изворачиваться, чтобы протиснуться в узкое для них отверстие, – и, убедившись, что никто не наблюдает, как мы исчезаем под землёй, прыгнул следом, закрыв крышку и снова активировав сигнализацию. Дроиды держали в манипуляторах капсулу открытой, и я прямо со скоб, не запачкавшись, прыгнул в неё, убедился, что кофры и сумки в ногах лежат удобно, и отдал приказ к закрытию крышки. Дроиды проверили, плотно ли она прилегла, после чего поставили капсулу на дно трубы, щёлкнул карабин, и их шаги – манипуляторы с хлюпаньем входили в нечистоты – стали удаляться. Пятиметровая верёвка натянулась, и меня потащило за ними следом.

После двадцати двух километров скольжения по трубам канализации и изрядной тряски я сильно пожалел, что не озаботился сделать капсулу внутри мягкой. Но как бы то ни было, через три часа мы оказались в коллекторе, который выходил прямо на площадь перед орбитальными лифтами. Местная служба безопасности своё дело знала отменно: дальше проход был закрыт. Нет, не заварен решётками, просто нашпигован датчиками. А так было бы неплохо: прошёл бы я к административному зданию около якорей лифтов и там, с тыла выбравшись, на закрытой территории, куда доступа кроме как местным служащим не было, спокойно забрался бы в лифт! Однако из-за этих сенсоров движение туда я посчитал бесперспективным. Их там под сотню, то есть, чтобы деактивировать их, мне работы на пару дней. Проще так, внаглую сделать то, чего эсбэшники никак не ожидают.

Дроиды с безразличием пронаблюдали, как я вешаю на себя два кофра и две сумки, после чего отправились каждый по своему маршруту, а я поднялся к люку, отключил сигнализацию и, приподняв крышку, чуть высунул щуп с камерой на конце. Теперь оставалось только ждать. Дроиды должны пройти к другим коллекторам, в определённое время подняться наверх и начать пальбу. Из оружия у них были штурмовые пушки – но из-за старых, быстро разряжаемых батарей заряда хватит максимум на десяток выстрелов, – а так же военные ошеломители. Ракеты я снял – старые, на пусковой скорее взорвутся, чем взлетят в сторону цели. Кроме этого одному дроиду я выдал то самое трофейное плазменное ружьё, пользовался он им уверенно, второму – полицейский ошеломитель. Он был помощнее тех, что встроены в них. Новый, современный.

Один должен был действовать на площади перед лифтами, другой – чуть дальше. Но главная их задача – это, естественно, отвлечение внимания, чтобы я в толпе паникующих пассажиров добрался до лифтов, а там уж разберёмся.

Через час, когда началось, я засёк, как толпа колыхнулась в сторону, и раздались звуки выстрелов и вой сирен. Вот над головами рабочих орбитального терминала пролетела плазменная капсула, выпущенная из ружья, и врезалась в стену административного здания, где были кассы орбитального лифта. От удара о каменную кладку капсула лопнула, и раздался взрыв, во все стороны полетели обломки расплавленных кирпичей и плазменные сгустки, два человека закричали, объятые пламенем, ещё десяток было ранено. А выстрелы не прекращались, дроид обстреливал кассы, пока не пользуясь ошеломителем. А иначе как я доберусь до лифтов, в одиночку по телам рабочих, что ли? Какая уж тут незаметность, скорее всего наоборот, привлеку к себе внимание.

Наконец раздались первые панические вопли, и толпа рванула к лифтам. Быстро выбравшись на поверхность – во всеобщей панике это было проделано мной незаметно – и закрыв люк, я присоединился к бегущим, слившись с ними в одну стаю. Бронекостюм мой не имел полицейских обозначений, тем более подобные ему свободно имелись в продаже. Так что я не особо обращал на себя внимание, разве что только затемнённым шлемом и лёгким запахом канализации. Но сейчас так многие пахли, удивляться нечему.

Вот дальше всё последовало не по моему плану. Я должен был отделиться от толпы и укрыться в технических помещениях лифта, но сделать этого не смог. Меня просто вбили в лифтовую кабину. В неё набилось порядка ста пятидесяти человек, хотя эта кабина была рассчитана на сотню. Но ничего, покряхтывая и постанывая, лифт начал возносить нас на орбиту.

– Тьфу, весь план насмарку, – буркнул я себе под нос.

В кабине были слышны стоны раненых, плач потерянных людей. Некоторые, наоборот, возбуждённые, это было понятно по излишне громкой и торопливой речи, строили предположения, что же случилось на планете. Но как бы то ни было, мы поднимались на орбиту.

Меня так сжали со всех сторон, что я дышал через раз, с трудом набирая воздух в лёгкие. И мне ещё легко было, я перешёл на внутреннюю циркуляцию воздуха костюма, другим было хуже. Я уже говорил, что лифт не был рассчитан на такое количество народу. Думаю, подъём на орбиту для всех присутствующих длился так же долго, как и для меня.

Понятное дело, что нас наверху встречали сотрудники службы безопасности и представители полиции, но, к моему удивлению, не было ничего похожего на проверку. Охрана и полиция нужны были здесь, чтобы обеспечить порядок. В стороне уже стояли платформы медицинских служб, из лифта, что поднялся раньше нас, меддроиды выносили раненых, многие пассажиры шли сами.

Один сержант в форме полиции громко просил всех пассажиров пройти в общий зал ожидания, где после проверки все могут направиться или на место работы, или в медсекцию для осмотра или лечения. Так что народ спокойно потянулся в один из проходов. Направился туда и я.

Понятное дело, мои сумки и кофры просветили сканерами на выходе из лифта, но не зря я поработал над одним из кофров, он был не просвечиваемый лучами местного оборудования. На одном из поворотов, заметив знак общественного места, то бишь туалета, я свернул туда следом за одним из рабочих, что устало переставлял ноги. Это был мужчина лет сорока, в комбезе техника, со слегка опалённой шевелюрой. Только в отличие от него я не пошёл в туалет, а, выйдя из-под наблюдения камер искина, что отвечал за безопасность, свернул в тупичок. Тут следящих устройств не было, но зато был вход в технический туннель для сервисных дроидов. Это была не дверь, а небольшой лаз на уровне ног. Достав отвёртку, я закоротил сигнальное устройство, которое должно подавать сигнал об открытии люка, быстро отщёлкнул крепления и, закинув в узкий туннель кофры и сумки, протиснулся следом, после чего закрыл люк и вернул отвёртку на место. Только теперь я снял шлем и повесил его на пояс, включив наплечный фонарь, так как было довольно темно. Достав из ближайшей сумки моток верёвки, я связал все вещи вместе, привязал отрезок верёвки к поясу и, волоча тюки за собой, пополз к ближайшему колодцу.

Тут ещё ничего. Легко, вот потом триста метров нужно будет подниматься по вертикальной шахте. Там придётся помучиться. Подняться – поднимусь, но в шахте есть датчики движения, которые работают на местную службу безопасности. А подняться на секцию выше можно было только там. Хотя, конечно, можно выбраться наружу, в открытый космос, но это я оставил на крайний случай. Там тоже есть сенсоры и датчики.

До колодца я добрался без проблем. Дважды встречались шелестящие по своим делам дроиды, отчего мне приходилось прятаться в ниши. Стандартный протокол: в случае обнаружения неизвестного извещать центральный искин. Вроде не заметили.

Добравшись до вертикальной шахты, я немного передохнул и, осторожно выглянув, посмотрел вниз шахты и наверх. Вниз триста метров и вверх столько же.

Хмыкнув, я подтянул вещи и открыл экранированный кофр. Если бы искины местного терминала знали, что в нём, то моментально подняли бы тревогу и искали бы меня дни и ночи напролёт, пока не отыскали бы. В кофре размером с крупного кота находился запрещённый к нахождению на любой станции и терминале дроид-взломщик. Это и было то, над чем я работал все эти недели всё свободное время, благо смог найти недостающие детали на Барахолке. Спасибо небесам, что тогда открыли кран и хлынул тот двухдневный ливень.

Достав дроида, я поставил его на восемь манипуляторов и активировал. Вытянув из его корпуса провод, воткнул себе в нейроразъём на кисти левой руки и, войдя в прямое управление – нейросетью я старался дистанционно не пользоваться, – отдал приказ незаметно деактивировать шесть сенсоров в вертикальной трубе. Те не реагировали только на сервисных дроидов, думаю, станет понятно какую основу я взял, делая этого взломщика. Он немного постоял, а потом зацокал по трубе к выходу в вертикальную шахту и исчез из виду. Со стороны он действительно был один в один сервисный дроид.

Минут через пять, осторожно выглянув наружу, я заметил, как наверху трижды мелькнул луч света. Это был знак от дроида, что шахта не отслеживается. Быстро выбравшись наружу, я по скобам под довольно мощным ветром, который трепал мою отросшую шевелюру, стал подниматься наверх. Под самым потолком неспешно крутил свои лопасти вентилятор, но мне туда было не надо, я ушёл в боковую вентиляционную трубу. Ничего, ещё двенадцать километров таких вот акробатических трюков – и буду на месте. Надеюсь.

После того как взломщик вернул сенсоры к прежнему режиму работы – не надо, чтобы искины насторожились, – я засунул дроида в кофр и пополз дальше. Батареи у него не бесконечны, требуется экономить. Ему скоро корабельные искины взламывать, если всё получится, конечно.

Я особо не сомневался, что сыскари поймут, что произошло на площади перед орбитальными лифтами, поэтому не обольщался, что из-за того, как я ловко проник на станцию, меня не ищут. Уже наверняка подняли все службы. Но я ведь тоже думать умел, и база «Тактика спецподразделений» у меня тоже была поднята на неплохой уровень, а с учётом баз по программированию, взлому и инженерным базам знаний всё это переливалось в такой коктейль, что просто держись. Пользуясь знаниями именно этих баз, я смог за шесть часов по вентиляции углубиться внутрь терминала, опасливо поглядывая на часто попадающиеся открытые переборки, в случае разгерметизации они закрывались, изолируя секторы. В общем, пробравшись по вентиляции до гражданских терминалов ожидания, я нашёл выход в технический туннель и отдал приказ на взлом системы оповещения. Благо, блок коммутатора местной сети был недалеко и незаметен.

Взломщик завершил проникновение во внутреннюю сеть за пять минут, после чего я запустил в систему небольшой вирус. Как работа будет проделана, вирус растворится и не оставит следов. Его задача – войти в систему открывания внешнего технического шлюза рядом с лайнером, что отходит через сорок минут, направляясь дальше согласно заложенному маршруту рейсового корабля.

Для центрального искина терминала всё это покажется засбоившим датчиком в шлюзе, ведь камеры, на которых будут лёгкие помехи, покажут, что там никого нет, и он отправит в шлюз техника заменить датчик, но для сыскарей это всё будет жирным намёком. Куда я мог деться с терминала? Конечно же на отбывающий лайнер. Не думаю, что они успеют его вернуть до ухода в гипер, но сообщение о беглом рабе на лайнере наверняка отправят дальше по маршруту, где его встретит полиция и проведёт полный досмотр корабля. Но меня, понятное дело, там не будет. Тут главное – отвлечение внимания и чтобы не искали так остро на станции. Мне нужно время.

Да, я собирался покинуть орбиту Гурии и отправиться дальше на одном из двух десятков кораблей, что прибывают к планете за неделю, но это точно будет не лайнер. Там слишком усиленные системы безопасности, зайцем путешествовать сложно, но вот грузопассажирские корабли – это да, для меня они более предпочтительны. Тем более среди них куда как больший выбор судна, чем единственный лайнер, который посещает эту систему.

Корабли, что приходят за мороженой рыбой, в основном крупнотоннажные, у меня же баз по управлению больших кораблей не было, а вот средних – были. Правда, средних грузовиков приходило на Гурию всего три, и сейчас один из них, «Парадас», стоял у грузового сектора терминала. Не у грузовой станции «Гикона» с другой стороны планеты, где обычно грузятся подобные корабли, а именно у грузового сектора терминала. Этот транспорт всегда проходил загрузку там. Часть рыбы поднималась и на него.

Прятаться на среднегрузовом судне, конечно, сложнее, чем на большом, думаю, искин, отвечающий за жизнеобеспечение, за два-три дня поймёт по затратам воздуха, что на борту заяц, так что мне за эти дни нужно взломать искины и взять управление на себя. Судьба экипажа меня особо не волновала, выкину их на челноке в открытый космос с запасами пищи на неделю, пусть добираются до обжитых миров своим ходом, а сам рвану к границам империи, стараясь как можно быстрее уйти подальше.

Шучу, конечно, при всём желании, даже если я смогу всё это проделать и завладеть кораблём, до границ просто не долечу, топлива не хватит, а заправляться на угнанном корабле… Да, это даже не смешно. Согласно протоколу безопасности империи Люмер, транспортные корабли не должны иметь полной заправки, только чтобы долететь до следующего адреса с запасом топлива на треть расстояния. Суда беглые рабы и раньше угоняли, что и заставило принять такой закон. После него побеги за границу беглых рабов на угнанных судах резко снизились… Но зато пиратов стало больше.

Так что по всем прикидкам план мой хоть и работоспособный, но невыполнимый на Гурии, которая находилась в центре империи. В общем, мне зайцем требовалось убраться с Гурии на другую станцию, лучше всего, чтобы она висела на каком-нибудь транспортном маршруте и где выбор кораблей более обширен, по нескольку сот в день. Попробуй тогда отследи судно, на котором я улетел, даже если гипотетически сыскари выйдут на мой след, во что я уже не верил.

Именно так я и решил действовать. Сразу после запуска вируса, я вернул дроида в кофр и пополз дальше. До секции, где швартуется основная часть кораблей, ползти достаточно, но мне туда не надо, моя конечная цель была немного ближе. Совсем немного, но ближе.

Забравшись в другую секцию станции, я стал продвигаться, пользуясь всё тем же взломщиком, который на время отключал системы наблюдения в вентиляции или технических шахтах, пока не обнаружил за сеткой выхода вентиляции, что нахожусь у нужного транспортного коридора.

Этот длинный коридор имел шесть поворотов, поэтому весь камерами наблюдения, которые стояли только на выходе и на входе, не просматривался. Осторожно сняв решётку вентиляции, я сбросил на пол свои вещи, выбрался наружу и, повиснув на руках, осторожно спрыгнул на пол, замерев и прислушиваясь, пока взломщик – всё-таки он бывший сервисный дроид – устанавливал решётку на место.

Из-за этого коридора мне придётся сделать изрядный крюк, но я рассчитывал, что это окупится. Поймав спрыгнувшего дроида, я привычно захлопнул крышку кофра с ним внутри и, повесив вещи на плечи, положив руку на полицейский игольник – это сейчас самое предпочтительное оружие, излучение шокера могут засечь сканеры, – спокойной, немного тяжеловатой походкой из-за многочисленных вещей направился по коридору.

У пятой двери я остановился. Не так далеко находился один из многочисленных технических шлюзов терминала. По идее, согласно тем схемам станций, что у меня были в базах знаний, здесь должны были быть складированы лёгкие дешёвые скафандры для спасения людей в случае катастрофы.

Так и оказалось. Отключив сигнализацию, я открыл дверь – она не была заперта – и с блаженной улыбкой посмотрел на стеллажи, где лежали баулы со скафандрами. По всем прикидкам тут было не меньше трёхсот штук. С другой стороны шлюза должна быть ещё одна такая же комната со скафами. Справа оказалась ниша с рабочими техническими скафандрами. Их там висело шесть штук. Видимо, именно ими пользовались местные техники, проводя ремонт на обшивке станции. В отличие от дешёвых скафандров, предназначенных в основном для спасения, эти были мне куда как предпочтительнее. У них, конечно, автономность была не так завышена, но зато там были трубочки для питания и для отходов жизнедеятельности, поэтому я направился именно к ним. Правда, по пути прихватил один из баулов, остальные разложив так, чтобы они закрыли прореху. Этот баул я убрал в одну из сумок, пусть будет запасным вариантом.

Сняв с вешалки новенький скаф техника, я проверил его картриджи. Они были опустошены наполовину, как пищевые, так и регенераторов воздуха. Поэтому, вынув свежие полные картриджи с других однотипных скафов, я привёл этот в полную готовность, скинул свой бронекостюм – в нём в скаф не залезть – и облачился, загерметизировав шлем. Проверка показала, что скаф в полном порядке. После этого я снова переоделся в свой бронекостюм, свернул скаф техника и закрепил его на спине. Облачение в этот скаф занимает некоторое время, тогда как дешёвые позволяют забираться в них очень быстро, причём даже в бронекостюме.

Короче говоря, взяв из помещения всё, что мне было надо – в ящиках под вешалкой я случайно нашёл невскрытые боксы с картриджами для скафов и тоже прихватил их, благо много места они не занимают, – я вернулся в коридор, снова поставив сигнализацию как была. Грузу прибавилось, но я не унывал, ещё восемь километров – и будет моя цель – ангар для малых судов, в основном шаттлов, челноков и ботов.

На следующем повороте я присел у неприметного технического люка, открыл его и, пробравшись в техническую шахту и закрыв люк, пополз по многочисленным шахтам и колодцам, по которым были протянуты жгуты проводов и по которым, цокая манипуляторами, изредка бегали дроиды.

Двигался я без отдыха, только однажды остановившись на полчаса, но по уважительней причине. Обед я пропустил, поэтому пришлось ужинать, правда поздно, по внутренним часам сейчас стояла глубокая ночь, но зато никто не мешал. Я лежал у вентиляционной решётки и, наблюдая за тем, как внизу в полупустой столовой обедают пара техников, пилот и две усталые девушки-медики, уминал офицерский паёк. У меня их осталось ещё на пару недель. Удобная штука, размером с пальчиковую батарейку, а при активации раскладывается в литровой глубины посудину с разделёнными перегородками для трёх блюд. Вкусно, сытно и всегда хватает, не хочется добавки.

После ужина я пополз дальше. Через два дня рано утром отходит грузовое судно, на нём не было пассажирских кают, как раз оно и было моей целью. То есть именно на нём я и собирался удрать из этой системы. Проблема была только в том, что пристыковано оно было к станции «Гикона» на другой стороне орбиты Гурии. Поэтому-то мне и нужна была палуба для малых судов.

Добрался я до неё, когда по часам нейросети, настроенным на столицу Гурии, как и сам терминал, было семь утра.

В огромный ангар выходило шестнадцать вентиляционных решёток, по которым в него поступал воздух, именно к одной из них я и подполз, разглядывая внизу ленивую работу техников, которые осматривали два челнока и один древний бот. Больше на палубе никого не было. Зевнув, всё-таки сутки на ногах, спать очень хотелось, я отполз в сторону и стал спускаться по небольшой шахте в технический туннель, с которым совмещались коммуникации системы жизнеобеспечения.

По одному из ответвлений, с трудом протискиваясь по узкому туннелю, забитому разнообразными кабелями – некоторые были брошены просто на пол, а не висели в захватах на стенах, что выдавало пренебрежительное отношение техников и инженеров терминала к своей работе, – я добрался к выходу, расположенному в тёмном углу ангара, где были свалены какие-то ящики и запчасти, включая куски корпусов разных летательных аппаратов.

Осторожно отключив сигнализацию и открыв лаз, я чуть сдвинул в сторону крышку люка. Выбираться я пока не собирался, всё-таки ангар контролировался службой безопасности терминала, но чтобы выпустить дроида-взломщика, щели вполне хватало.

Моей целью был челнок с эмблемой «Гикона», который стоял на площадке, но дроид, прежде чем дать мне доступ на его борт, должен был позаботиться о моём скрытом перемещении по ангару. Проще говоря, он должен был войти через один из коммутаторов службы безопасности терминала в их внутреннюю сеть и внести некоторые правки, чтобы камеры меня «не видели».

Дроид справился за полчаса, взломал местную сеть безопасности, записал в памяти с камер этот участок ангара и стал его прокручивать, при этом одновременно подчинив и слабенький искин челнока. Работал тот как и прежде, но меня в упор не видел.

После того как дроид со всем справился и отсигналил мне своим крохотным прожектором – мы всё ещё общались таким способом, – я выбрался наружу, запер лаз, снова активировав сигнализацию, и, стараясь не попадаться на глаза техникам, направился к челноку.

Обойдя два грузовых бота, я подошёл к челноку «Гикона», с интересом поглядывая на открытые створки ангара – за тонкой плёнкой силового щита был открытый космос, вакуум, – прошёл через дверь на его борт – дроид сразу же её закрыл, – и, войдя в пассажирский отсек, поднял часть пола между креслами, где прятался небольшой реактор, урчащий на холостом ходу.

Сбросив на свободный участок вещи, я спустился и, прихватив подбежавшего взломщика, закрыл пол. Всё, осталось только ждать. Этот челнок выполнял функции почтового судна между станциями, рейсы у него были в девять утра и в шестнадцать часов. Похоже, мы успели на первое отправление.

Замерев на полу, я стабилизировал дыхание и стал ждать. Где-то через полтора часа по полу прозвучали шаги пилота, пассажиров видимо, не было, а то, что в трюм что-то загрузили, я слышал. Перейдя на внутреннюю циркуляцию воздуха костюма, чтобы не было заметно расхода воздуха в челноке, я стал терпеливо дожидаться, когда мы поднимемся с палубы и вылетим в открытый космос.

Полёт до станции «Гикона» длился порядка тридцати минут, и я почувствовал лёгкие признаки морской болезни, это означало, что челнок влетел через силовое поле на палубу для малых судов и попал под действие гравитации станции. Тогда пилот отключил гравитацию в челноке, перейдя на станционную.

Как только опоры коснулись палубы, гудение двигателей стихло и реактор перешёл в режим ожидания, я расслышал, как пилот, протопав надо мной, покинул челнок, о чём-то разговаривая у входа, вероятно, с техником, отвечающим за разгрузку. Было слышно, что в трюме работали. Через несколько секунд щёлкнули замки шлюзовой челнока, мгновением позже закрылись створки грузового люка.

Выбравшись наружу, но пока оставив вещи в реакторной, я прошёл в рубку, стараясь не показываться на глаза сотрудникам «Гикона», которые ходили снаружи, и, активировав наружные камеры, осмотрелся. В принципе, народу не так уж и много, в час дня челнок полетит обратно, до этого нужно его покинуть. Оптимальный вариант – обеденное время, на палубе может остаться только дежурная смена и, возможно, запоздавшие пилоты. Больше шансов покинуть челнок незамеченным и добраться до одного из технических входов не будет.

Палубу эту я опознал, литера у неё была «Б». То есть нужные мне стыковочные секторы, где стояли грузовые корабли, находились с другой стороны станции.

– Просто отлично, – пробурчал я себе под нос и, ещё раз осмотревшись, вернулся в реакторный отсек.

Мне оставалось только ждать и готовиться выпустить взломщика наружу, чтобы он мне снова помог незамеченным укрыться на станции. Что ему нужно делать, думаю, объяснять не стоит. Фактически то же самое, что и на орбитальном терминале Гурии – временно отключить камеры, чтобы я спокойно покинул челнок, благо стоит он, можно сказать, с краю: до стены нужно пройти всего два маломерных судна и одну пустую стоянку.

Подложив под голову одну из сумок, я лежал на полу реакторного отсека, закинув ногу на ногу и покачивая в такт мыслей левой ступнёй, и размышлял, что делать в ближайшее время.

Дело в том, что на пассажирско-грузовом терминале Гурии сервисные дроиды были слегка устаревшими, той же модели, по образцу которой я ваял своего взломщика, так что там, на лётной палубе он не привлекал к себе внимания, но станция «Гикона» была куда как современнее терминала, поколения на два. «Гикон» в своё время купил эту станцию шестого поколения в республике Шейн. Соответственно, и дроиды тут были современнее, и мой малыш будет выделяться на общем фоне. Это и было плохо.

Вот и получалось, что выпускать его наружу я мог, только когда работники в обеденное время потянутся внутрь станции, в пищевые блоки и столовые, а те, кто из начальства, в кафе или рестораны. Здесь и такие были. Именно тогда и нужно действовать, но на всё про всё у меня был всего час, даже, думаю, меньше, первые пообедавшие наверняка будут возвращаться раньше окончания их свободного для отдыха времени. Короче, нужно поторопиться, сделать всё очень быстро.

Поставив будильник на полдвенадцатого, я спокойно уснул, решив хоть немного поспать, дать организму отдых.

Разбудила меня мягкая трель будильника. Сев, я включил фонарик и сонно огляделся, с трудом подавив желание снова завалиться спать. Сложив одеяло и убрав его в сумку, я протёр лицо и руки влажной салфеткой и сунул её в одну из сумок, где у меня хранился мусор, который я пока не мог нигде выбросить, стараясь не оставлять улик.

Прислушался. В челноке было тихо. Осторожно приподняв люк, я выглянул и осмотрелся. Горело дежурное освещение. Первым делом я посетил туалет, уж очень хотелось, только после этого, прокравшись в рубку, снова активировал камеры и осмотрелся. Народу заметно было меньше, некоторые группками шли к выходам.

– Пора, – буркнул я себе под нос.

Отчаянно зевая, я забрал из своего убежища взломщика, подошёл к шлюзовой и слегка приоткрыл её. Экран визора в шлюзовой показывал, что рядом никого не было. Взломщик скользнул наружу и шустро спрятался под днищем челнока, крутя своими сенсорами, стараясь, чтобы его не обнаружили. Вернувшись в рубку, я стал следить за всеми его перемещениями. Вот настал момент, когда в поле его видимости никого не оказалось, и он специфичной походкой сервисного дроида, ныряя под днища следующих судов, передвинулся к стене.

Когда я писал программы для него, стараясь в какой-то степени сделать из него диверсанта, то подумал о его манере движения. Ведь стремительный бросок могут засечь не только системы безопасности станции, но и люди, а такая характерная походка не привлечёт внимание, на неё у них уже замылен взгляд.

Наконец дроид добрался до стены, где висел шкафчик коммутатора местной службы безопасности, но открывать его не стал. Тот находился на виду у двух работающих техников и его действия могли привлечь их внимание.

Пока дроид прятался в стороне за складированными ящиками, я сходил в реакторный отсек, перенёс все вещи в шлюзовую, готовясь к выходу, и вернулся обратно. Меня ждал сюрприз. Эта часть ангара опустела, и мой дроид уже копошился у открытого шкафчика, опасливо поглядывая за спину, чтобы его не засекли. Наконец я дождался светового сигнала от него и направился к шлюзовой. Несмотря на то что система внутренней безопасности здесь была гораздо круче, чем на терминале, всё прошло нормально. Укрываясь за корпусами маломерных судов, был даже один малый шахтёр, который непонятно что тут делал, я достиг стены.

Привычно отключив сигнализацию и открыв технический люк, я закинул внутрь вещи и пробрался сам, оставив узкую щель. Дроид закрыл шкафчик и протиснулся ко мне в щель, после чего я закрыл лаз и, вернув взломщика в кофр, подсоединил его к химическому зарядному устройству, чтобы пополнить его батареи. Потом уже привычно пополз дальше, волоча за собой вещи.

Преодолев примерно километровый участок технических коридоров, – на этой станции было посвободнее, в некоторых местах можно было даже идти, – я вздохнул с облегчением и, прикинув, где находятся диспетчерская и блок с начальством, направился туда. Всё равно по пути.

В этот раз детекторов службы безопасности было куда больше. Практически они встречались во всех воздуховодах системы жизнеобеспечения и технических шахтах и туннелях. Так что моё движение изрядно замедлилось. Секторы, где находилось начальство и диспетчеры, охранялись со всех сторон.

К вечеру мне надоело продираться через путаницу охранной службы, да и заряд батарей взломщика стремительно приближался к нулю, поэтому я решил обойти эти секторы стороной, где контроль был не такой сильный. Однако за это время я добрался-таки до одного из блоков, куда простым сотрудникам хода не было. Я находился у решётки воздухозаборника, выходившего в небольшое уютное и явно дорогое кафе.

Расположившись у решётки – до столика подо мной было метра три, – я замер, вдыхая умопомрачительно вкусные запахи с кухни. Пока была возможность, я рассматривал посетителей. Их было не так много: мужчина с сединой на висках и со знаками старшего врача на рукаве белого, не маркого, дорогого комбинезона и планками пилота малого корабля и медтехника, который неторопливо обедал, поглядывая на экран визора, где показывали местные новости, и девушка неожиданно без привычного здесь комбеза, в обычном платье. Между прочим, в очень дорогом. Она ела мороженое, сидя в одиночестве. Была ещё живая прислуга, никаких дроидов. Официант находился у стройки бара, общаясь с барменом и ожидая, когда его позовут. Повара творили на кухне.

В это время в кафе вошли двое. Они молча прошли мимо врача и девушки и заняли угловой столик, причём так, чтобы видеть всех присутствующих и вход. Находились они метрах в десяти от меня, поэтому я их не слышал. Можно было перебраться к другой решётке, она находилась рядом, но, подумав, я отказался от этой идеи. Эта труба была из эластичного материала и, хрустя, прогибалась от моего веса. Так что я по-любому привлеку внимание. И так пришлось оставить вещи на повороте и добираться до этой решётки по-пластунски, буквально паря, чтобы не издать ни одного звука, так что двигаться к другой решётке – мёртвое дело. Проще воспользоваться дроидом. Тот лежал рядом в режиме ожидания. Я подсоединился к нему через нейрошнур, активировал, дав задание подслушать, о чём говорят двое мужчин, и замер. Из дроида выдвинулся узконаправленный микрофон, а так как неизвестные не пользовались никакими средствами защиты, просто общаясь, то я в режиме онлайн слушал, о чём они разговаривают.

Эти мужчины меня заинтересовали. Оба в возрасте, серьёзные, можно сказать, жёсткие. Один был в дорогом комбинезоне десантного подразделения производства республики Шейн с дворянской эмблемой на рукаве и несколько изящными манерами, выдававшими его безупречное образование. Второй – в пилотском комбезе той же республики, более прост на вид. Комбезы, видимо, трофеи из разграбленной республики. Хотя о чём это я, её до сих пор опустошали, вывозя производства, специалистов и ценности в центральные миры империи и директората захватчиков. Разграбление всё ещё шло полным ходом.

К сожалению, особых тайн узнать не удалось, но, насколько я понял, мужчины сопровождают ненаследного принца, Владетеля империи Люмер, который прибыл на Гурию для рыбалки. Он был фанатом подобного времяпрепровождения.

Похоже, парень появился здесь на днях, когда я начал свою операцию, так как не слышал о его прилёте. Хотя, может, он прибыл инкогнито, кто знает? Странно только, что он находился не на государственной станции, а на принадлежавшей корпорации.

Припомнив, что эта станция висит над морскими промыслами, а терминал – над столицей, я кивнул сам себе в понимании, почему пал выбор именно на это место стоянки.

Поев, офицеры ушли, а я, вдруг очнувшись, обратил внимание, что нагло пялюсь на открытые коленки и декольте девушки, которая заказала вторую порцию мороженого. Да-а, выберусь – и сразу в бордель, это сколько же у меня женщины не было? Ой, чую, скоро так превращусь в сексуального маньяка. В бордель, срочно в бордель.

В огорчении покачав головой, я стал осторожно, стараясь не издать ни шума, отползать обратно. Получилось нормально. Взломщик с комфортом путешествовал на моей спине, так как его манипуляторы издавали слишком громкие звуки.

Убрав его в кофр, чтобы он дальше заряжался, я продолжил движение, только в этот раз уйдя подальше от особо охраняемых секторов.