Темный маг Лисина Александра

Я только плечами пожал. Может, и мог, но не захотел. Хотя не исключено, что это была всего лишь изощренная месть. Причем не ей, а мне. За самоуправство, нежелание отвечать на скользкие вопросы и за другие неприятные вещи, с которыми ему в свое время пришлось смириться.

Но подгадил он этим приказом нам обоим. Видимо, получив от Орбиса подробный отчет по состоянию здоровья Хокк и ожидающим ее безрадостным перспективам, он посчитал забавным временно закрепить магичку не просто за западным сыскным участком, а лично за мной. Более того, в приказе значилось, что Корн передает мне старшинство в боевой двойке и право на принятие решений. Заодно намекнул, что за Хокк я теперь отвечаю головой. И под конец сообщил, что все эти нововведения закрепляются за нами на неопределенное время и только сам Корн решает, когда Хокк будет позволено от меня отлепиться.

Но больше всего, я так полагаю, ее взбесило дополнительное, написанное более мелкими буквами, в самом низу, распоряжение. Исходя из того, что я теперь стал для магички единственным источником восполнения резерва как жизненных, так и магических сил, Корн велел нам неотлучно находиться рядом. Да-да, этот сукин сын так и выразился – в «плотном физическом контакте». Неудивительно, что Хокк яростно скомкала приказ и предпочла выпустить пар здесь, на первом этаже, чем встретиться лицом к лицу с шефом.

Понаблюдав некоторое время за тем, как она скрипит зубами, цедит сквозь зубы проклятия и безуспешно пытается взять себя в руки, я на всякий случай заметил:

– Если что, я ни при чем. Это была не моя идея.

– Я знаю, – буркнула Лора. А через некоторое время прерывисто вздохнула, растерла лицо ладонями и взглянула на меня совсем по-другому. – Извини, Рэйш. Дело не в тебе. Я просто не ожидала от шефа такой подлянки. Чувствовать себя слабой унизительно. А когда при этом еще и полностью от кого-то зависишь… я не привыкла так работать. И да, ты прав. Меня это ужасно злит.

– Ну, если ты придумаешь другой выход из ситуации, возможно, Корн изменит решение.

– Да я бы рада придумать, – тоскливо отозвалась она. – Но в голову как назло ничего не идет. Похоже, ты теперь и впрямь для меня живой источник, без которого остается только сдохнуть. Сколько, по-твоему, нам придется ходить в одной связке?

Я пожал плечами и, откинувшись на спинку дивана, прикрыл глаза.

– Поначалу Орбис сказал, что достаточно четверти свечи в час прямого контакта, чтобы ты поправилась. Теперь же он утверждает, что этого мало и ты все равно продолжаешь истощаться, если я лишаю тебя подпитки. Собственно, он сам признался, что ничем не может помочь. По-моему, он даже не знает, что именно между нами происходит. Так что я даже сейчас не уверен, что он дал правильные прогнозы.

– Он сказал, что если ты бросишь меня на две свечи, я тут же грохнусь в обморок! А если тебя не будет дольше, то помру от истощения! – мрачно сообщила Хокк.

Я снова пожал плечами:

– Не исключено, что так и будет. Но если хочешь, можем проверить.

– Каким образом?

– Предлагаю поэкспериментировать с временем и расстоянием. Скажем, ты останешься здесь, а я пойду прогуляюсь по улице.

– Ты что, снова прицепил на меня поводок?! – с подозрением вскинулась магичка.

– Нет еще. Но это не проблема.

– Хм… – Хокк откровенно задумалась над моим предложением, прекрасно понимая, что нам обоим нужны более или менее точные ориентиры. Мало будет радости, если я уйду слишком далеко или надолго, а она в самый неподходящий момент грохнется в обморок. Или наоборот, ей придется таскаться за мной по всему городу, опасаясь удалиться даже на шаг, хотя в действительности без этого можно было обойтись.

– Давай попробуем, – наконец неуверенно согласилась она, заставив меня приоткрыть один глаз и взглянуть на нее с неподдельным интересом. – Только тебе придется взять переговорник, иначе велика вероятность того, что я все-таки сдохну, а ты об этом узнаешь лишь когда вернешься.

Я пару мгновений изучал ее огорченное лицо, но потом порылся в карманах, достал оттуда две последние оставшиеся монетки и, зачаровав обе, со смешком бросил одну коллеге.

– Что тут смешного? – тут же насупилась она, ловко поймав маячок.

Я покачал головой. А про себя подумал, что в последнее время слишком уж часто начал раздавать зачарованные монетки. Одну отдал Йену… она всегда лежала в правом кармане брюк. Вторая досталась Роберту, ее «пару» я благоразумно припрятал в левом кармане. Теперь мне пришлось сделать третью, но вот беда – карманы на брюках у меня закончились. И, дабы не путаться, придется запихнуть маячок в один из нагрудных, чтобы в случае чего вовремя понять, кому именно понадобилась помощь.

– Следи за ощущениями, – посоветовал я, поднявшись с дивана и приготовившись уйти на темную сторону.

– Подожди, – буркнула Хокк, тоже поднявшись. – Я визуализатор возьму. И давай не будем начинать сразу с темной стороны.

Я терпеливо дождался, когда она сходит наверх за прибором, после чего прикрепил к ее ауре тоненький поводок. Затем мы договорились, что она будет отсчитывать про себя время и подавать сигналы через равные промежутки времени. А уж потом я надвинул на глаза шляпу и, запахнувшись в плащ, отправился на улицу.

Всего через полсвечи мы установили несколько важных фактов. Во-первых, по мере того, как я удалялся, поводок между нами начинал постепенно слабеть и примерно на тысяче шагов истончался настолько, что энергия прекращала идти по нему полностью. Во-вторых, на темной стороне это происходило почти в два раза быстрее, а в-третьих, при использовании прямой тропы наша связь и вовсе мгновенно исчезала. Для меня это, правда, ничем особенным не проявилось, а вот Хокк тут же подала сигнал бедствия, после чего я был вынужден вернуться. По этой же причине дальше мы экспериментировали исключительно в реальном мире, и на каждом шаге Хокк отмечала перемены в собственном самочувствии. После того как я преодолел отметку в тысячу шагов по прямой, это была легкая дурнота, как если бы леди в жару напекло голову. Затем, как и обещал целитель, на нее накатила слабость. Совсем уж долго выдержку Хокк мы проверять не стали, но когда она все-таки подала очередной тревожный сигнал и я, отсчитав полторы тысячи шагов, вернулся, оказалось, что стоять к этому времени Хокк могла с трудом. И больше походила на сонную муху, чем на рассерженную собственной слабостью магичку.

– Значит, больше, чем на тысячу шагов, удаляться от тебя опасно, – пробормотал я, восстанавливая поводок и глядя на то, как стремительно оживает напарница. – Что по временным рамкам?

– Не знаю, не поняла, – призналась Хокк, аккуратно присев на краешек дивана. – Думаю, если ты будешь находиться в пределах пятисот шагов, то я сколько угодно долго смогу находиться в приличном состоянии. Потом – сложнее. Скорее всего чем дальше ты будешь, тем быстрее я начну истощаться.

– А если я окажусь ближе? – хмыкнул я, присев рядом и взяв ее за руку.

Хокк вздрогнула, и ее зрачки стремительно расширились. После чего она изумленно приоткрыла рот, рвано выдохнула и, вырвав руку, ошалело помотала головой.

– Ого. Меня словно в источник окунуло! И это было… неожиданно. Вот уж не знала, что у тебя такие резервы.

Она вдруг о чем-то задумалась, а потом осторожно спросила:

– Рэйш, а ты сам-то как себя чувствуешь? Насколько я помню из вводного курса по светлой магии, держать другого мага на своих резервах – довольно утомительно занятие. Ты справишься?

Я только хмыкнул.

– Если устану, отключу тебя. Но на наше общее счастье, ты настолько ослабла, что съедаешь очень немного моих сил.

Хокк нахмурилась, словно пыталась понять, похвалил я ее или же оскорбил. А мгновением позже на лестнице послышались шаги, и озабоченный голос Йена сообщил:

– Вот вы где… надеюсь, я не помешал?

Я молча отсел в сторону, а Хокк откинулась на диван и о чем-то глубоко задумалась. Тогда как Йен быстро спустился и занял место на диване напротив, взглянув на меня с нескрываемым беспокойством.

– Наверху пока тихо, – сообщил он, хмуря тонкие брови. – Время почти полночь, но из Ордена не приходили сведения о новых вестниках смерти. На улицах тоже спокойно – никто не сообщал о всплесках магии или новых трупах.

– Значит, сидим и ждем, – лаконично отозвался я. – Убийца все равно объявится. До полного круга ему нужны еще десять пар жертв. Вопрос только в том, когда он решит ими заняться.

– Почему ты думаешь, что он не успел убить кого-то раньше? Может, мы просто не все тела нашли? И на самом деле ему осталось не двадцать человек укокошить, а намного меньше. Ты не думаешь, что мы могли просто-напросто опоздать? А он в это время, может, уже закончил то, что хотел?

– Маловероятно.

– Почему? – снова нахмурился Йен. – Мы чего-то не знаем? Или ты умышленно не все рассказал на совещании?

Я покосился на прикрывшую глаза Хокк.

– Это всего лишь догадки. Мне пока нечем их опровергнуть или подтвердить.

– Я бы все равно послушал, что ты надумал, – прищурился Норриди.

– Я тоже, – неожиданно согласилась Хокк и внимательно глянула в мою сторону. – Ты умеешь делать интересные выводы. И даже если ты не прав, все равно нам пока нечем заняться.

Я перехватил заинтересованный взгляд от Йена и поморщился. Но время у нас и впрямь было, так почему бы и не порассуждать?

– Хорошо. Попробую объяснить. Вот ты побывал на трех местах преступлений. Скажи, какие у тебя остались впечатления от каждого из них?

– Ну, – откровенно задумался Норриди. – Дом на Шестнадцатой меня, откровенно говоря, шокировал. Первый раз я видел такое циничное отношение к магам и первый раз видел, чтобы кто-то рискнул использовать их для жертвоприношения. Во втором, на Прибрежной, я уже не особенно удивился, хотя масштабы действий преступников настораживают. В сундуках мы нашли останки более двадцати человек, и еще столько же сыскари откопали, когда срыли верхний слой земли под мусором во дворе. Есть мнение, что сундуки опустошались по мере наполнения. И не исключено, что захоронений было гораздо больше. От этого, конечно, не по себе, хотя на других участках… в том числе и на нашем… городская стража ничего подобного не обнаружила. Что же касается дома на Аллейной…

Йен недолго помолчал.

– Знаешь, – признался он после паузы, – я бы сказал, что это было идеальное убийство. Ни следов. Ни свидетелей. Ни лишнего отголоска магии снаружи, который мог бы привлечь внимание. Если бы не приказ Илджа проверить все пустующие дома, мы бы еще долго не узнали, что там кто-то умер. Разве что госпожа Улисс, вернувшись домой, подала бы в Управление заявление о пропаже мужа и дочери. Но время было бы упущено.

– Согласен, – кивнул я. – Что, по-твоему, во всем этом не вяжется?

– Не знаю, – неопределенно повел плечом Йен. – Все случаи немного разные. Но ты прав – первый и третий из одного ряда, а второй действительно больше смахивает на тренировку.

– Причем растянутую по времени. Все верно. И мне не дает покоя вопрос: если убийца так долго и тщательно готовился, то почему же в доме на Шестнадцатой он был небрежен? Почему на улице видели свет? И почему это убийство в действительности было не двойным, а тройным?

– Ты Брюса Ольерди имеешь в виду?

Я кивнул.

– Наверное, потому, что он оказался не в том месте и не в то время? – предположила прислушивающаяся к разговору Хокк. – Или же он стал ненужным свидетелем, от которого предпочли избавиться.

– Тогда почему это сделали так демонстративно? – задумался Йен. – Рош правильно заметил: эта смерть никак не вписывается в план, который ты нам сегодня обрисовал. Ведь, если бы Брюс Ольерди был случайным свидетелем, то его не было смысла подбрасывать с запиской в зубах. А если бы он являлся подельником, то от него тем более следовало избавиться незаметно.

Хокк вопросительно обернулась в мою сторону:

– Рэйш, у тебя есть идеи по этому поводу?

– Вообще-то есть одна, – усмехнулся я. – Но она совсем дурацкая.

– Ну-ка, ну-ка, – нетерпеливо придвинулась магичка, а Йен даже вперед подался, с любопытством ожидая, что я скажу.

– Мне тоже показалось, что первое убийство хоть и было заранее подготовлено, все же произошло впопыхах, – уронил я. – Убийца не совсем точно выбрал место перекреста, что привело к повреждению водопроводной трубы. Думаю, ему не понравилось, когда его окатило холодной водой и продолжало поливать ею на протяжении всего ритуала. Но если бы он планировал убить Дертиса и Ирэн именно в тот день, то должен был заранее отключить воду. Или просчитать расположение энергетических потоков так, чтобы не испытывать неудобств. Кроме того, он упустил из виду, что соседей может потревожить бьющий из окон дома свет. Это было очевидным промахом, который такой хороший организатор вряд ли мог упустить из виду по причине простой забывчивости.

– Может, он действительно проводил ритуал в первый раз, поэтому и упустил кое-какие мелочи? – предположил Йен. – И тогда у нас еще есть время, чтобы вычислить убийцу.

– То есть нас и впрямь ждут десять пар похищений, которые мы скорее всего не сумеем предотвратить, – помрачнела Хокк. – Я вот только сейчас подумала – ведь леди Олиену вызвали в старый дом не случайно. Убийца знал, где она работает. Знал, как ее выманить. Наконец, он знал о том, что ради отчима она позабудет обо всем на свете и со всех ног помчится на помощь, даже не подумав, что это может быть ловушка.

– Да, убийца действует не спонтанно. Из чего следует, что в первый раз он был неосторожен, – согласился Норриди.

– Скорее, он спешил, – улыбнулся я. – И с учетом того, что Лив нашел на шее леди Ирэн дополнительное повреждение, которое не укладывается в картину ритуального убийства, думаю, можно смело предположить, что спешил убийца именно из-за этого.

Йен замер.

– Думаешь, ее ударил не он?

– Думаю, ее ударил собственный муж, – совершенно серьезно ответил я. – Это объясняет участие Брюса Ольерди в этом поганом деле. Объясняет травму его жены. Ее стремительную смерть. Повышенную дозу сколаниса. И даже то, почему ее муж умер хоть и быстро, но совершенно не вовремя. А затем был подброшен нам по частям. В таком виде, словно кто-то хотел сорвать на нем раздражение.

Хокк удивленно переглянулась с Йеном.

– Знаешь, а это мысль… если убийца следил за своими жертвами, то он не мог не знать, что чета Ольерди в последние месяцы часто ссорилась.

– Ирэн была беременна не от мужа, – кивнул я. – И я думаю, что как раз накануне Брюс об этом узнал. Возможно, застал жену с любовником. Или просто увидел их с Дертисом на улице. Быть может, Дертис в то время проявил неосторожность, и обманутый муж, устроив напоследок супруге грандиозный скандал, захотел отомстить.

– Тогда скорее всего сколанисом он напоил ее сам! – с азартным видом предположила Хокк. – И поэтому в тот день она так спокойно села с ним в кеб и уехала, хотя после такого скандала это было по меньшей мере неблагоразумно. Потом он куда-то ее увез… хотя нет. Я бы на его месте никуда жену не увозила, зато придумала бы, кому могу заплатить, чтобы он или она надел одежду Ирэн и изобразил, что супруга садится со мной в кеб на глазах у свидетелей.

Йен сверкнул глазами.

– Это сняло бы с тебя подозрения. Да и вернуться после этого в дом к одурманенной супруге было бы проще простого. А если еще придумать, как заманить, оглушить, а затем притащить внутрь Дертиса, чтобы зараз отомстить обоим…

– На заднем дворе есть черный ход, который нельзя увидеть со стороны улицы, – скупо бросил я. – Зато к нему можно подобраться через один из соседних дворов, особенно если знать, что там нет собаки, а петли на калитке смазать заранее.

– В шестом доме не держат собак, – через некоторое время припомнил Йен. – Но калитку на заднем дворе мы не осматривали.

– Зато я осмотрел. И знаешь, что странно, – там тоже нет никаких следов. В смысле, вообще нет, словно калиткой лет сто не пользовались.

– Для жилого дома это ненормально, – задумчиво проговорила Хокк. – Но если ты прав и этим ходом воспользовался сперва Ольерди, а затем убийца, у которого есть артефакт, стирающий ауру… но тогда получается, что Брюс неумышленно поторопил события. Именно он сперва покалечил, а затем едва не убил собственную супругу и этим заставил убийцу вмешаться.

– Поскольку на тот момент он не был готов действовать так быстро, то обряд получился скомканным и не таким безупречным, как хотелось бы, – так же задумчиво протянул Йен. – Дертис был одурманен до невменяемого состояния. Ирэн тоже была под действием препарата и скорее всего оказалась в одном шаге от выкидыша.

Я снова улыбнулся:

– Но у убийцы не было выбора. Для него эта ситуация почему-то оказалась важнее жизни и смерти, иначе он бы не рискнул проводить обряд, в котором имелось так много неучтенных факторов.

– Почему же обряд оказался для него так важен? – недоверчиво обернулась ко мне Хокк.

– Давайте спросим иначе: что имелось такого важного у этой пары, раз убийца предпочел начать ритуал раньше положенного срока? Чем они были так важны? И чем таким важным сумели обзавестись, чего не было ни у кого другого?

Йен неожиданно вздрогнул.

– Ребенок…

– А точнее, дитя темного мага и светлой целительницы. Помнишь, чем сильна магия переходов? – осведомился я.

И вот тогда Йен вздрогнул во второй раз, а у Хокк расширились глаза от внезапного понимания.

– Ребенок Дертиса и Ирэн был на пике перекреста… это такая редкость, что у подобной пары появился малыш, что… Получается, ритуал был начат в дикой спешке именно из-за него?!

– Мне тоже так показалось, – вздохнул я. – Это объясняет и оплошность убийцы, и вмешательство Брюса, и его труп в мешке на помойке, и многое другое… кроме одного: для чего понадобился именно этот ребенок?

– Лив написал в отчете, что он мог родиться живым, – медленно проговорил Йен. – Если леди Ирэн отдала все свои силы малышу, а срок беременности действительно подходил к концу, то убийца вполне мог вырезать его из тела еще живой матери. Ведь что нужно маленькому магу сразу после рождения?

– Сила, – не задумываясь, ответила Хокк.

– Очень много силы. А в доме ее было предостаточно.

– И вскоре стало еще больше, – тихо добавил я. – Так что – да, я тоже склоняюсь к мысли, что малыш мог уцелеть. В том числе и поэтому мы пока не нашли его труп. А еще мне не дает покоя мысль, что ребенок, как по заказу, был словно рожден для магии переходов. Это значит, что кто-то хочет его использовать. Для чего? После того, что мы видели, я думаю, нас скоро будет ждать еще одно жертвоприношение. Кровь младенца… перекрестные заклинания… Йен, ты, случайно, не знаешь, какую сущность можно вызвать с помощью этих двух компонентов?

Йен помрачнел, а Хокк неожиданно побледнела как полотно.

– Господи, Рэйш…

– Ты что-то вспомнила? – встрепенулся я.

– Да. Кровь младенца… невинная душа… Тебе известно, что такое врата между мирами?

Я замер.

Тьма! Магия переходов ведь дает чистую энергию! Не свет, не тьму… просто силу без всякого знака, которой так удобно ломать любые стены, включая те, что разделяют миры! Получается, вот к чему все идет? К новым вратам?! Бездна! Нет, только не здесь, не в Алтире, не через десять проклятых дней, наконец!

– Я должен поговорить со жрецами, – едва слышно уронил я в оглушительной тишине.

– Погоди, я с тобой, – подхватилась Хокк и прежде, чем Йен успел возразить, порывисто вскочила с дивана.