Чернила и кость Кейн Рейчел
– Я не говорил ничего подобного! – возмутился он. – И я бы ни за что не стал портить книгу! Ни за что!
– Не все знания существуют в виде книг. Эти каменные статуи – воплощение истории. Их создавали люди. И люди истекали потом под солнцем, воздвигая их, чтобы сделать город красивее. С чего ты взял, что имеешь право решать, на что люди могут смотреть сегодня или завтра, а на что нет?
– Ты неверующий ублюдок, – сказал Портеро. – Я так и знал, что ты окажешься таким.
– Я такой же католик, как и ты, – возразил Джесс. – Просто я не пытаюсь переделать весь мир так, как нравится лично мне.
Халила и Гийом перестали разговаривать, и оба теперь смотрели на Джесса с Портеро. Гийом вскинул брови и сказал:
– Лучше тебе помалкивать, иначе тебя выгонят за подобные разговоры, Портеро. И я не могу сказать, что буду грустить в этом случае.
Гийом был прав. Портеро сердито посмотрел на него, а затем молча снова перевел взгляд на окно. Джесс снова взялся за чтение. Гийом и Халила снова начали переговариваться, слишком тихо, чтобы что-то можно было разобрать, а Портеро продолжил перебирать свои четки.
Поездка оказалась очень долгой. К тому моменту, как карета замедлилась и наконец остановилась, Джесс чуть не сошел с ума.
В конце концов карета замерла, и Джесс вышел и тут же затосковал по прохладе кареты. Жара волнами поднималась от камней, и в рябящем воздухе Джесс заметил черную мантию профессора Вульфа, которая стала развеваться, когда он спрыгнул с переднего места. Капитан Санти присоединился к профессору, и тут Джесс заметил, что он одет сегодня в официальную униформу Библиотечного полка с вышитым золотым символом. И вооружен до зубов.
Вульф огляделся по сторонам, Джесс сделал то же самое. Улица выглядела величественно, деревья тут и там отбрасывали приятную тень. Квадратные домики с плоскими крышами выстроились в аккуратный ряд, а тот, который привлек внимание Вульфа, был свежевыкрашенным, желтого цвета. Этот дом был больше соседних, а одна из его стен выделялась из-за более бледного оттенка желтого. На тротуаре красовались иероглифы, означающие защиту и благословение.
– Всегда проверяйте сначала обстановку, – сказал профессор Вульф. – Выделите каждого, кто выглядит подозрительно и может принести неприятности. Смотрите, слушайте, чувствуйте. Ваша бдительность может спасти вам однажды жизнь. «То же самое, – подумал Джесс, – сделал бы контрабандист». Может, именно из-за этой мысли Джессу все казалось знакомым. Точно он делал это раньше. Дежавю.
Халила, Гийом и Иоахим промолчали, и Джесс сделал шаг вперед и замер на уважительном расстоянии от капитана библиотечной армии.
– Простите, капитан Санти, но… не могли бы вы объяснить, что конкретно мы сегодня будем делать, сэр?
Санти повернулся к Джессу, отточенным движением крутанувшись на пятках. Он не был особо высоким, однако был хорошо сложен и держался как боец. И он, должно быть, был очень даже хорошим бойцом, раз на его лице с острым подбородком не было ни единого шрама. У него был длинный прямой нос, тяжелые темные брови и коротко подстриженные волосы. Темный тон его кожи намекал на итальянские корни и на то, что он проводил немало времени под солнцем, а глубокие морщинки вокруг носа и рта говорили о возрасте… Он явно был старше, чем казалось при взгляде на его не тронутые сединой волосы.
– Не зови меня «сэр». Я не твой отец, и ты не находишься у меня на службе. – Он произнес это достаточно миролюбиво, однако его взгляд был отчужденным.
– Простите, капитан, – исправился Джесс. – Что вы хотите, чтобы мы делали?
– Помогали, – сказал тот. – Вы будете искать и поможете унести любые незаконные материалы, которые мы найдем. Вы научитесь находить скрытые тайники контрабандистов. И не мешайте работать профессору Вульфу.
Звучало просто, и Джесс почувствовал себя спокойнее. В конце концов, контрабанда была его специальностью.
Халила, однако, встревожилась.
– А… а их семьи тоже будут там?
– Разумеется, – сказал ей Санти. – Если им нечего скрывать, с ними ничего не случится. Если же мы что-то найдем, их наказание будет зависеть от того, что именно мы найдем. Это может быть конфискация, а может быть и арест. Но это не ваша забота. Просто делайте, что велит вам Вульф, и позвольте мне решать проблемы, если они возникнут.
Халила неуверенно кивнула и покосилась на Джесса. Он попытался приободрить ее улыбкой, однако глубоко внутри предчувствовал, что все пройдет не так гладко, как обещают. Скоро Халила познакомится с изнанкой библиотечной деятельности… с миром, в котором вырос Джесс. Тут все состояло не из чистых лекториев и блестящих профессоров, дискутирующих о взглядах Платона на комедию. Библиотека, возможно, действительно годами привносила мудрость в жизнь простого народа. Возможно, она действительно уберегла человечество от тьмы невежества, отчаяния и предрассудков. Однако все это вовсе не означало, что совесть тех, кто стоял во главе Библиотеки, была чиста.
Как раз таки наоборот, по опыту Джесса.
Профессор Вульф с ними не разговаривал. Он уверенно зашагал по тихой дорожке, ведущей к желтому дому, а горячий воздух развевал его черную мантию, словно та была пиратским флагом за его спиной.
Когда Джесс подошел, его, точно удар молнии, осенила мысль. Он понял, почему улица казалась ему такой знакомой. «Я здесь и правда был».
И он был конкретно в этом доме.
Следуя александрийским обычаям, профессор Вульф сначала прикоснулся пальцем к маленькой статуе божества Бес, хранителя домашнего очага, расположенной сбоку от входной двери, а затем к статуе богини Бесет с другой стороны от двери.
Потом он постучал, и дверь буквально секунду спустя распахнула юная девочка-служанка в опрятном наряде. Профессор Вульф показал ей страницу из своего кодекса, и девушка в изумлении раскрыла рот. В глазах у нее мелькнул неподдельный страх.
– Пожалуйста, позови хозяина или хозяйку дома, – сказал профессор Вульф. Босая девочка бросилась бежать. По египетским традициям в домах, выложенных отполированной плиткой, ходили босиком, ведь кафель оставался прохладным в жару. Вульф вошел в дом и показал знаком остальным идти следом.
Интерьер домов в Александрии был достаточно простым, здесь можно было увидеть обычно всего несколько роскошных вещей, которые красовались, точно драгоценные камни, на ничем не примечательных стенах. Лампа с рифленым абажуром отбрасывала желтоватый свет в темный угол с диваном, выполненным в римском стиле, а рядом стояли три книжных стеллажа… с бланками, помеченными библиотечными печатями, которые, разумеется, можно было найти в любом доме – не важно, жили в нем богачи или бедняки.
Это сбивало с толку. Джесс знал, что это за дом, однако он видел интерьер лишь в темноте. Глубокой ночью, когда свет был потушен.
Дом принадлежал Абдулу Неджему, и именно отсюда Джесс выкрал свиток Аристофана для своего отца. Может быть… все это лишь совпадение.
Девочка-служанка не вернулась, вместо нее Джесс услышал уверенные шаги приближающегося к ним взрослого человека. Мужчина обогнул угол – зашел, похоже, из внутреннего дворика. Вероятно, он был в бассейне, потому что укутался в халат японского покроя из дорогого синего шелка, большого размера, сшитого, очевидно, на заказ, чтобы покрывать крупные грудь и живот мужчины. Он был побрит по александрийским обычаям с ног до головы. Если его и взволновало появление профессора Вульфа, то он талантливо это скрыл.
– Профессор, – сказал он и поклонился настолько, насколько позволяло ему его пузо. – Сочту за честь, разумеется, быть полезен такому достопочтенному гостю, как вы. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Могу ли я предложить вам еду или напитки?
Вульф проигнорировал вежливость владельца дома.
– Вы Абдул Неджем? – поинтересовался он.
– Да, разумеется, это я. Чем я могу вам помочь?
Профессор Вульф протянул ему свой кодекс и показал ордер на обыск. Мужчина внимательно прочел написанное в книге, затем перечитал и, подняв глаза, воскликнул:
– Но это ужасная ошибка, профессор! У меня в доме нет никакой контрабанды!
– Может быть, – сказал Вульф. – Однако мы должны выполнить свою работу. Вы можете подождать с капитаном Санти, пока моя команда проводит обыск.
– Я возражаю! – воскликнул снова огромный мужчина и ткнул профессора Вульфа книгой, точно та была мечом. Вульф выхватил свой кодекс из его рук и убрал в карман. – Неслыханная наглость, я не преступник! Я бы ни за что…
Санти вышел вперед, и вся уверенность мужчины тут же иссякла, на его лице появилось нечто, напоминающее испуг.
– Пожалуйста, присядьте на этом прекрасном диване, – сказал Санти и подвел владельца дома к дивану. – Кто-то еще сегодня дома?
– Моя… моя жена Набиха, – сказал мужчина. – Но ей нездоровится, она в кровати.
– Кандидат Сеиф, – сказал профессор Вульф. – Пожалуйста, найдите леди Набиху и приведите сюда, если она может ходить. Если нет, мы навестим ее через минуту.
Халила вздрогнула, затем кивнула и поспешила в коридор. Дом был квадратной формы, с залитым солнцем внутренним двориком с бассейном, фонтанами, цветами и деревьями, отбрасывающими тени. Толстенные стены дома сохраняли в нем прохладу даже в жару, и легкий ветерок разносил приятный аромат по комнатам.
Джесс подумал, можно ли ему пойти вместе с Халилой, чтобы удостовериться, что с ней ничего не случится, однако до того, как он решился, заговорил Гийом Дантон:
– Сэр, следует ли мне обыскать остальные комнаты?
– Иди, – сказал Вульф. Дантон исчез вслед за Халилой. Когда Джесс двинулся за ними, профессор Вульф вскинул свой острый палец, указывая на Джесса. – Как следует обыщи эту комнату, Брайтвелл, – сказал он. – Портеро. Иди и проверь вон там.
Джессу на самом деле вообще не нужно было ничего обыскивать, он отлично знал, где расположен книжный тайник. Он уже провел недавно ночью немало времени за поисками. Джесс был бы рад, если бы Вульф отправил его обыскивать какое-нибудь другое помещение, потому что теперь ему нужно было каким-то образом притвориться, что он ищет и не находит тайник… По крайней мере не сразу.
Джесс начал с противоположной стены, постукивая по ней и прислушиваясь. Ему казалось, что он участвует в глупом спектакле. Он обошел почти всю комнату, пока наконец не добрался до крошечного панно, скрывающего тайный переключатель на стене.
– Профессор, я кое-что нашел, – сказал Джесс и надавил на переключатель. Послышался приглушенный щелчок, и часть стены, примерно в сто квадратных сантиметров, просела внутрь, а затем отодвинулась в сторону. Внутри находилась ниша, устланная тканью, прицепленной по углам.
Джесс снял ткань, и внутри обнаружились сокровища. При свете дня их вид, наверное, потряс бы любого: целые стопки оригинальных произведений и охапки свитков. Запах старых чернил, бумаги и пергаментов… Они пахли точно родной дом для Джесса. На какой-то миг ему даже захотелось прикоснуться к гладким кожаным переплетам и хрустящим страницам.
Джесс отошел и встретил взгляд профессора Вульфа. Вульф кивнул, он выглядел задумчивым.
– Отлично, кандидат Брайтвелл, – сказал профессор. – Вы способны.
– Это… это не мое! – вскричал толстяк в углу, и капитан Никколо Санти толкнул его, вынудив сесть обратно на диван, когда мужчина попытался встать. – Клянусь, я невиновен! В нашем доме почитают Великую библиотеку!
В это время в гостиную вернулся Гийом Дантон, и краем глаза Джесс увидел, что он поддерживает на ногах ссутулившуюся женщину, которая была примерно того же возраста, что и владелец дома. Она выглядела измученной и двигалась словно ей было больно. Ее глаза округлились, когда она увидела Джесса, стоявшего у стены, и распахнутый тайник с книгами. Колени ее не слушались, и она бы точно упала, если бы Дантон не успел ее подхватить.
Или по крайней мере, так казалось поначалу, до того как на первый взгляд хрупкая женщина не выхватила нож из-за пояса. Она выпрямилась и толкнула Дантона так, что тот рухнул на пол. У него не было даже времени отреагировать, женщина схватила его за горло и дернула вверх, приставив лезвие ножа к пульсирующей вене у него на шее.
– Отпустите нас, иначе мальчишка умрет, – сказала Набиха Неджем. Капитан Санти переглянулся с профессором Вульфом, который только лишь вскинул бровь в ответ, и Санти отступил, позволив толстяку подняться с дивана. Муж выглядел неуверенным и не готовым в сложившейся ситуации. – Абдул, забирай книги. Беги.
– Вам некуда бежать, – сказал Вульф. – Вы должны это понимать.
Джесс сделал шаг в сторону, когда толстяк двинулся на него, при этом парень намеренно шагнул в сторону женщины с Дантоном. Лицо Дантона было даже бледнее, чем обычно, однако он ничем не выдавал свою панику. Набиха прижимала свою костлявую, точно прут решетки, руку к его горлу, и, скорее всего, Дантон мог бы потерять сознание через пару минут, если бы она продолжила его так крепко держать. Лондонские полицейские любили подобный прием, и очень часто он оказывался полезным. Дантон, может, и сильнее, чем жена Абдула, однако у нее лучше позиция.
А еще у нее нож.
И разумеется, она не была глупа, и, когда Джесс сделал шаг в ее сторону, ее темные глаза тут же устремились на него. Нож в ее руке внезапно надавил сильнее на шею Дантона, и на коже у того появилась тонкая красная линия. Однако она ничего не сказала Джессу, вместо этого она снова обратилась к своему мужу:
– Абдул, действуй! У нас мало времени!
Абдул Неджем уже спешил, однако он был неловким и нервничал, и в тайнике оказалось слишком много книг, чтобы унести все зараз. Там, наверное, было около двадцати томов, не считая горы свитков. Абдулу пришлось колебаться и выбирать, какие произведения спасти, и он явно слишком перепугался, чтобы быстро принять решение.
Когда он потянулся за очередной книгой, те пять, которые он уже сунул себе под мышку, выпали. Две он поймать не успел, и книги рухнули на кафельный пол. Абдул испуганно охнул и попытался поспешно поднять книги, однако только растерял еще больше… И в этот момент Халила Сеиф юркнула за спину его жены, тихая, точно призрак, и дернула женщину за ее длинную косу. Набиха закричала, не готовая к такому неожиданному нападению, а затем замерла. Джесс увидел, что Халила приставила собственный нож к спине женщины.
– Отпустите моего друга, иначе этот нож окажется в вашей печенке, – сказала Халила. – Может, это вас не убьет, но вы начнете мечтать о смерти. – Наибольший эффект (и наиболее пугающий, Джессу пришлось это признать) произвела хладнокровность, с которой Халила произнесла свои слова, они вызывали неподдельный страх, заставляя верить ей еще больше. Халила не повысила голоса. В ее тоне не слышалось ни капли напряжения или воодушевления. Как будто она просто только что прокомментировала чудесный садик, который виднелся из-за раскрытой двери, ведущей во внутренний двор.
Набиха, видимо, понимала, что у нее больше нет шансов. Она на время замерла, так что Джесс уже начал думать, не удастся ли ему ее обезоружить, однако потом она неожиданно опустила нож и позволила Дантону упасть на пол. Тот, каким-то чудом не потерявший до сих пор сознание, рухнул на руки и колени, глотая ртом воздух. По шее у него медленно стекала кровь – неглубокая рана, как казалось на первый взгляд. Повезло.
Халила осталась на месте, одной рукой держа женщину за косу, а другой прижимая нож к ее спине, пока Никколо Санти не подошел, чтобы взять задержанную под руку. Затем Халила отпустила Набиху и сделала глубокий вдох, словно только что пробудилась ото сна, а потом вздрогнула. Джесс наблюдал, как она пытается спрятать свой нож обратно в ножны, однако ее рука дрожала слишком сильно и не могла попасть в узкую цель. В конце концов она опустила нож на маленький столик у стены и присела рядом с Гийомом Дантоном, чтобы проверить его состояние. Джесс ее понимал. Всегда проще позаботиться о других, чем взглянуть в лицо своим собственным страхам.
Тем временем Абдул Неджем растерянно стоял посреди комнаты с охапкой запрещенных книг в руках. Он вытаращился на свою теперь уже задержанную жену, как будто до сих пор не мог поверить, что ее действия не увенчались успехом, и когда профессор Вульф подошел и забрал книги из его рук, он сдулся, точно проткнутый воздушный шарик. Абдул опустился на единственную остававшуюся еще свободной в маленькой комнате мебель – стул, который скрипнул под его большим весом, – и закрыл лицо руками.
– Ты убила нас, – зарыдал он. – Ты убила нас всех, жадная ты женщина.
– Замолчи, ради всего святого, – сказала Набиха. – Мы имеем академическое право хранить эти книги!
– Да неужто, – сказал Вульф своим пугающе мягким голосом, которым всегда говорил на уроках. Вульф повернулся к Неджему и наклонил голову набок. – Поведайте мне о своих заслугах. Я буду рад послушать о ваших работах. – Абдул лишь зарыдал громче, явно будучи не в силах выдавить из себя ни единого членораздельного слова. – Никколо, полагаю, мы здесь закончили. Свяжи их обоих.
– Подождите! Я… Я могу сказать вам, где она их раздобыла! Клянусь, это все проделки моей жены, не мои! Я невиновен!
– Абдул! – выкрикнула Набиха угрожающе, и ее муж испуганно задрожал.
– Проводи даму на улицу, – сказал профессор Вульф, и Никколо повел сопротивляющуюся женщину к выходу. Теперь, когда от притворства не осталось и следа, она выглядела не слабее смертоносной кобры. – Продолжайте, господин Неджем. Мне и правда интересно вас послушать.
– Это была идея моей жены. Я никогда их не читал, говорю вам! Даже никогда не трогал их до сегодняшнего дня! Она… ее семья… – Неджем хлебнул ртом воздух. – В ее семье полно преступников, орудующих на черном рынке. Я могу назвать вам их имена, профессор, клянусь, я могу вам помочь, если только вы проявите милосердие и…
Джесс очень надеялся, что это блеф и ложь, потому что, если это не так, его тоже могут теперь ждать неприятности. Сообщество, занятое на черном рынке, здесь, в тени самой Великой библиотеки, было небольшим, и все друг друга знали. Не понадобится много усилий, чтобы их раскрыть… а значит, Джессу тоже достанется.
Возможно, кто-то может даже назвать его имя.
– Сколько человек в вашей семье? – спросил профессор Вульф. Он тем временем перебирал книги, которые забрал у Неджема, и его голос звучал отстраненно. – Не считая вашей жены.
– Двое моих сыновей уже взрослые мужчины и живут со своими семьями. Здесь лишь я и двое моих слуг.
– Слуги могут быть свободны. Однако вы знали о том, чем занимается ваша жена. Это значит, вы являетесь соучастником в… – профессор Вульф затих, вглядываясь в книгу, которую открыл. Пару секунд он что-то задумчиво читал, а затем поднял глаза и подозвал Джесса. – Возьми их. Все. И свитки тоже. Занеси их в каталог и пометь: их нужно переместить.
Неджем побледнел еще сильнее.
– Умоляю вас, профессор. Я вас прошу…
– Не мне решать вашу судьбу, господин Неджем. Она теперь в руках судей. Однако, если хотите услышать мой совет, наймите себе адвоката и не пытайтесь сбежать из библиотечной тюрьмы, если, разумеется, не бегаете быстрее сфинкса.
Джесс взял книги в руки. Абдул, теперь уже не скрывая слез, рыдал, и девушка-служанка, которая открывала им дверь, выбежала из сада, протягивая хозяину дома платок. Она покосилась на Джесса, затем быстро опустила глаза, и он понял, что она его боится.
Он стал врагом, пугающим представителем власти.
«Не думай об этом. Просто делай, что велено».
– Сэр, – сказал Джесс. – Мне нужны метки.
Вульф протянул ему сумку с метками без слов. Джесс замер, посмотрев на профессора.
– Вы все еще оцениваете меня? – спросил он у Вульфа.
– Ну разумеется, – ответил тот. – Вы разочаровываете меня своим вопросом.
Все нужно было сделать так же, как на индивидуальной проверке Джесса, только теперь Джесс подумал, что, учитывая срочность ситуации, будет проще сложить меточные скрепки на все книги разом и активировать их одну за другой. Ведь все это создали скрыватели в конце концов. Джессу нужно было лишь высвободить энергию, что заключалась в оттисках на скрепках. Решение отправить книги все разом казалось ему верным. Профессор Вульф не сказал, что Джесс делает ошибку, когда раскладывает метки и быстро все активирует, а затем отходит, глядя, как скрепки начинают мерцать.
Даже отойдя на безопасное расстояние, Джесс чувствовал, как энергия несется по его телу, когда метки – все разом – вспыхнули. Теперь энергия ощущалась куда сильнее, чем во время урока, будто его пронзило разрядом молнии, и Джесс почуял странный, резкий запах гари, который исчез так же быстро, как появился.
Повернувшись, Джесс понял, что Халила и Дантон оба стоят рядом и наблюдают за ним. Они выглядели ошеломленными.
– Сколько книг разом ты отправил? – спросила у него Халила. – Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да, я в порядке… – Он ответил машинально, однако потом осознал, что это не так. Не совсем. Джесс чувствовал себя потерянным, изнеможенным, и неожиданно его затошнило. По правде сказать, он едва смог сдержать приступ тошноты и успел выбежать в тихий садик во внутреннем дворе, где он упал на колени и его вырвало. Он вспомнил любопытство во взгляде профессора Вульфа, посмотревшего на него тогда на индивидуальном занятии, когда Джесс отправил несколько книг одну за другой. Тогда он совсем не чувствовал себя плохо. И он не думал, сколько сил у него отнимет транспортировка двадцати книг разом.
Дантон и Халила вышли следом за ним. Джесс сидел на земле, дрожа от озноба. Дантон протянул ему чашку с водой и апельсин.
– Вот, – сказал он. – Это должно помочь.
Вода и еда и правда привели Джесса в чувство, и вскоре у него уже перестала кружиться голова. Халила протянула ему платок, чтобы стереть пот со лба, и с Дантоном они помогли Джессу подняться на ноги.
– Это было впечатляюще, – сказал Дантон. – Я слыхал, библиотекари порой теряют сознание после последовательной транспортировки пяти книг, что уж говорить о двадцати зараз. Мне стало плохо после первой во время занятия с профессором Вульфом.
На самом деле Джесс об этом раньше даже не думал. На занятии он ничего такого не чувствовал, у него разве что слегка закружилась голова, но тогда все тут же прошло. Так как это задание все выполняли поодиночке и рядом тогда был только профессор Вульф, который помогал разобраться с последовательностью действий, Джесс не знал, что другим становилось плохо.
– В следующий раз отправляй по пять штук и делай перерыв между подходами, – посоветовала ему Халила. – Может помочь избежать дискомфорта.
– Хорошая идея, – сказал Джесс. – Спасибо.
Он отпустил их руки и выпрямился во весь рост. Он все еще дрожал, но уже чувствовал себя достаточно уверенно. Пока Джесс приходил в себя, стоя во дворе еще какое-то время, из-за другой двери туда вразвалочку вышел Портеро. Он посмотрел по сторонам и сказал:
– В других комнатах ничего нет. Неплохое местечко, верно? Что я пропустил?
Халила похлопала его по плечу.
– Ничего, – сказала она. – Совершенно ничего.
Записки
Текст засекреченной переписки между верховным скрывателем и профессором Тайлером, библиотекарем Оксфордского серапеума.
Приветствую моего коллегу по библиотечному делу. Надеюсь, это письмо застанет вас в добром здравии и добром расположении духа.
Прошу прощения, что беспокою вас в такое время, учитывая неспокойную обстановку в Англии, однако дело чрезвычайно важное.
Недавно мы обнаружили необычную активность в кодексе, что говорит, возможно, о появлении нового скрывателя в Оксфорде. Мы пытаемся найти молодого человека – ибо, как я полагаю, вы знаете, талант скрывателя обычно проявляется в возрасте до двадцати лет – и доставить его в целости и сохранности сюда, в Железную башню. Это произошло на территории Оксфордского серапеума примерно три дня назад. Я прошу вас предоставить мне детальный список всех лиц, не достигших двадцатилетнего возраста, которые посещали серапеум в этот день. А также вам следует быстро и тихо опросить всех сотрудников и узнать, не заметили ли они чего-нибудь необычного.
Уверена, вы понимаете срочность данного вопроса.
Ответа на данное послание не найдено.
Сообщение, написанное от руки профессором Тайлером из Оксфорда и адресованное Морган Холт.
Как я и боялся, твои попытки скрыть свои следы, оставленные в кодексе, не увенчались успехом. Тебе здесь находиться больше небезопасно. Скрыватели пришлют солдат элитного войска, чтобы найти тебя в Оксфорде, поэтому тебе необходимо покинуть его немедленно. Я могу организовать твой отъезд, однако ты должна уходить сегодня же. Отправляйся в Лондон. Вполне возможно, что в Лондонском серапеуме у тебя будет больше времени и шансов остаться незамеченной, пока ты исправляешь записи и скрываешь свое существование, однако будь все время начеку.
Если Лондон тоже окажется небезопасен, боюсь, тебе придется отправиться в самое сердце Библиотеки, в саму Александрию. Мне говорили, что чем ближе ты к Железной башне, тем проще получить доступ к формуле кодекса и его записям. Возможно, это теперь единственное место на земле, где тебе удастся скрыть следы своего таланта и сохранить свободу.
Я молюсь за тебя и за то, чтобы тебе не пришлось пойти на крайние меры. Отправляйся сначала в Лондон и береги себя.
Глава четвертая
Джесс предполагал, что их учебный и рабочий день закончится, когда они покинут дом Абдула Неджема. В конце концов, насколько он мог судить, все прошли сегодняшнее испытание. Однако вместо этого после остановки у дома Птолемея, когда все вышли из кареты, профессор Вульф приказал Джессу вернуться в нее и забрался внутрь следом за ним.
«Что я сделал не так? – подумал Джесс и почувствовал, как липкий пот от страха стекает сзади по шее. – Может, я чем-то выдал то, что бывал в том доме прежде? Или профессор как-то узнал, что одного свитка там не хватает?»
И, наверное, самый важный вопрос из всех: как они узнали про Абдула Неджема? Джесс не верил в совпадение: что его отцу срочно потребовался свиток как раз перед тем, как в этот дом с обыском нагрянула Библиотека. Отец, вероятно, как-то узнал, что это вот-вот должно произойти.
– Ты хорошо поработал сегодня, – сказал профессор Вульф. – Но, Брайтвелл, ты совершил ошибку.
Джесс замер. «Вот и все, мне конец». Теперь его увезут в библиотечную тюрьму, и он выдал не только себя, но и всю свою семью. Джесс представил своего отца в цепях, мать, Брендана. «Нет. Я возьму всю вину на себя. Я их не выдам». Если его старший брат Лиам нашел в себе смелость пойти на виселицу и не предать своих родных, то Джесс может последовать его примеру.
Если профессор Вульф ждет, что Джесс во всем признается, то придется ждать очень долго.
Наконец Вульф продолжил:
– В этом лишь моя вина. Я не предупредил тебя об опасности. Большинство студентов не могут вынести такого расхода энергии, так что пытаются транспортировать лишь одну, может, две книги зараз. Ты же пометил и транспортировал двадцать. Зараз. Это эффектно, а еще – очень глупо. Ты мог по-настоящему навредить себе, однако, кажется, быстро пришел в себя.
Джесс сделал вдох, потому что тяжесть в его груди внезапно исчезла. Дело не в контрабанде. А в том, что он сделал со скрепками.
Его не отправят в тюрьму. По крайней мере, пока что не отправят.
– Я не думал, что есть какая-то разница, – честно сказал Джесс. – Мне не было трудно на уроке.
– Нет, – согласился профессор Вульф. – И мне было интересно посмотреть, как ты выполнишь то же сегодня. Я не ожидал, что ты решишь отправить все книги разом, и еще больше я удивился, увидев, что это не отняло у тебя так уж много сил.
– Я… я ведь не скрыватель, правда?
– Вовсе нет. Ты просто способен выдержать больший объем энергии скрывателей, чем большинство.
– О-о. – Джесс почувствовал разочарование. Хотя жизнь, проведенная взаперти в Железной башне, не казалась ему особо привлекательной.
– У тебя любопытный талант, кандидат. Он может оказаться чрезвычайно полезным. – Профессор Вульф, похоже, задумался над чем-то, когда его взгляд устремился вдаль, и Джесс понял, что профессор принимает какое-то важное решение. – Учитывая то, что ты сегодня сделал, я полагаю, тебе будет проще, чем большинству, использовать и другие инструменты Библиотеки. Именно по этой причине я и попросил тебя задержаться. Я хочу проверить одну теорию.
– Так, значит… еще одно испытание.
– В каком-то роде, да. – Губы Вульфа изогнулись в нечто напоминающее улыбку. – И я сразу предупреждаю тебя: скорее всего, будет больно.
Когда карета остановилась, они вышли в знакомом Джессу месте… Низенькое, маленькое здание, которое Джесс отлично помнил, рядом с гаванью. И тут же к ним присоединился капитан Санти.
– Что мы здесь делаем? – поинтересовался Джесс.
Профессор Вульф шел впереди всех и скоро шагнул в грязный узкий коридор. От их движения засветились тусклые фонари. Джесс сглотнул и подумал, удастся ли ему сбежать в случае чего… Однако он понимал, как понимал и Абдул Неджем, что не было на земле безопасного места, если речь шла о Великой библиотеке. Хрупкое будущее Джесса было теперь в руках Вульфа, и ему не трудно будет это будущее смять, как клочок бумаги, и уничтожить.
Когда Джесс был в этом месте в последний раз, профессор Вульф угрожал бросить бутылку с греческим огнем на головы своих студентов.
Капитан Санти легонько похлопал Джесса по спине.
– Иди-иди, малец, – сказал он Джессу. – Профессор не кусается. А вот я да. Преимущество профессии.
Внутри зал серапеума под сводчатым потолком выглядел точно так же, как и прежде, и тут по-прежнему пахло химикатами. Джесс не мог понять, были пятна на стенах оставлены новыми поджогами или старыми, однако когда он осмелился поднять голову, то с облегчением выдохнул, не обнаружив над головой опасности.
Санти все еще перекрывал один-единственный выход за спиной Джесса. Вульф же теперь стоял в центре зала, сжимая тонкую золотую веревку с двойной петлей на конце и плоской эмблемой Библиотеки посередине.
– Ты знаешь, что это такое? – спросил Вульф у Джесса.
О да, Джесс знал. У него скрутило живот при виде веревки, и он сглотнул, прежде чем ответить:
– Оковы для преступников. Вы не использовали, однако, такие для задержания пары в том доме.
– Я не видел в этом необходимости, – ответил профессор Вульф. – Они все равно не смогли бы сбежать от нас. Мы используем такие для более опасных преступников. Однако для этого нужен навык. Санти?
У Джесса сперло дыхание, когда капитан Санти вышел вперед, взял веревки и повернулся к Джессу. «Ну вот и все, – мелькнуло в мыслях у Джесса. – Теперь мне точно конец».
Санти накинул свободные петли на собственные руки и протянул их Джессу, но он был слишком взволнован и никак на это не отреагировал. Санти глянул на Вульфа.
– Используй свой библиотечный идентификационный браслет, – сказал Вульф Джессу. – Прикоснись им к веревкам.
– Для чего?
– Давай посмотрим, что произойдет.
Джесс прикоснулся своим браслетом к веревкам – и те затянулись, связав руки Санти так туго, что тот поморщился. Эмблема на оковах замерцала странным оранжевым цветом.
– Простите, – извинился Джесс. – Это было больно?
– А тебе было больно? – спросил профессор Вульф.
– Нет.
– Ты вообще хоть что-нибудь почувствовал?
– Слегка. – Джесс ощущал едва заметное покалывание в руках, как будто те затекли. И оно прошло через пару секунд.
– Интересно, – сказал Вульф и задумчиво постучал пальцем по обложке своего кодекса.
– Ни слова кому-либо, что их проверяли на мне, – сказал Санти. – Не так я рассчитывал провести свой день, Кристофер.
Кристофер? У Вульфа и правда было имя, вспомнил Джесс, однако он не мог даже вообразить, что кто-то так его называет. Особенно так… непринужденно.
– Я ценю вашу помощь, капитан, – сказал профессор Вульф. – Пришло время побегать.
– В один прекрасный день мы поменяемся. Тебе бы не помешало побегать.
– Не сегодня. – Вульф плавно махнул рукой, словно прогоняя капитана. Санти развернулся и убежал, скрывшись во мраке коридора.
– Куда он? – просил Джесс.
– Понятия не имею. Теперь тебе надо его найти, – ответил Вульф. – Однако я дам ему время уйти подальше. Это будет честно. – Он сверился со своей книгой. – Достань кодекс.
Джесс вытащил свой кодекс из кармана и держал его в руках, пока не увидел недовольный взгляд профессора, намекающий, что нужно открыть книгу.
– Прикоснись своим браслетом к странице, – сказал Вульф. – Обычно полагается это сделать сразу же, как только преступник оказался в оковах.
Джесс прикоснулся своим браслетом к бумаге, и на той тут же появилась карта… Карта улиц со всеми деталями и одной красной точкой. Джесс не знал, как это работает, однако предполагал, что технология похожа на ту, что лежала в основе действия кодекса: все отражалось в реальном времени, только вместо списка книг, доступных для копирования, сейчас на странице отражались предметы. И то, как их найти.
– Оковы показывают, где он находится, – догадался Джесс, – не так ли? – После активации оков и карты Джесс почувствовал себя слабее. Он уставился на карту, пытаясь сфокусироваться на движущейся точке, которая, очевидно, показывала бегущего капитана Санти, а потом Джесс ощутил укол боли в глазах. Он закрыл на миг глаза, и все прошло. Джесс снова открыл глаза и посмотрел на карту, на то самое место, где двигалась красная точка. И снова у него заболела голова.
– Именно. – Профессор Вульф внимательно за ним наблюдал. – Насколько все плохо? Насколько больно?
– Не сильно, – соврал Джесс. Он отвел глаза от карты, и головная боль прошла почти что мгновенно. – Больно, только когда я смотрю на карту. Это все?
– Нет. Я хочу, чтобы ты его отыскал, – сказал профессор Вульф. – И тебе лучше поторопиться. Санти бегает быстро.
Джесс набрал полные легкие затхлого серапеумского воздуха и отправился в коридор, а затем вышел под палящее александрийское солнце. Он рискнул и снова быстро глянул на карту. Красная точка находилась на расстоянии трех улиц от него и продолжала двигаться в сторону края страницы. Джесс не знал, что будет, когда она достигнет края – а вдруг исчезнет? Или карта изменится, чтобы можно было продолжить слежку? Джесс решил, что будет не очень разумно ждать, чтобы это выяснить, поэтому бросился бежать. На этот раз головная боль не прошла, как только он оторвал глаза от карты. В голове стучало, как будто за глазами у него был большой раскаленный камень. А потом его снова захлестнуло волной тошноты, однако впервые за долгое время Джесс почувствовал себя до странности уверенно.
В конце концов Джесс умел бегать. И умел отлично, так что он побежал по улицам горячего незнакомого города, шмыгая между каретами и изумленными, потными пешеходами, чувствуя себя почти что как дома. Его тело занималось знакомым делом, а пульсирующая в висках кровь и ветер, треплющий его волосы, напоминали, что точно так же, дома, он бегал и проверял, сможет ли перехитрить лондонских солдат и всех, кто попадется ему на пути.
Даже боль не могла затмить воодушевление от момента, хотя в голове гудело все сильнее каждый раз, когда Джесс косился на карту в своем кодексе. Карта менялась, понял он, двигалась вместе с ним. Красная точка, которая указывала на его убегающего пленника, уже была не так уж далеко, и, когда Джесс свернул за угол на одной из чистых александрийских улиц, он увидел огромную и пугающую Железную башню, возвышающуюся слева, обнесенную высоким забором с воротами и стражей. Беглец, однако, спешил не к башне – повернул направо, в сторону университета. Гигантская пирамида Александрийского серапеума с прямыми углами красовалась дальше, она казалась будто размытой на таком расстоянии, и Джесс замедлился всего на шаг или два, чтобы еще раз посмотреть на карту.
Похоже, Санти бежал именно к серапеуму.
К этому времени Джесс уже хорошо ориентировался на территории университета. Он ходил там каждый день на уроки к профессору Вульфу, а потом обратно, так что он знал и тропинку, по которой Санти бежал между зданиями. «Я могу срезать угол, – подумал Джесс. – Если не ошибаюсь. Если он и правда направляется к пирамиде».
Джесс посмотрел на карту и увидел, как двигается красная точка, просто чтобы убедиться еще раз. Головная боль внезапно усилилась, ослепив его темными пятнами перед глазами. Джесс отвел глаза от карты, но боль на этот раз не ослабла. Совсем.
Джесс захлопнул кодекс и спрятал в карман. Болела у него голова или нет, ему нужно было просто бежать – бежать как можно быстрее, как он бегал когда-то по Лондону, бежать в сторону пирамиды. Либо он с треском провалится, либо добьется успеха. Это было приятное чувство, забыть обо всем и просто позволить ногам нести его широкими шагами мимо магазинчиков и незнакомцев, по торговой улице с лавками с экзотическими шелками и специями, сквозь облако пара, валящего из чьей-то домовой трубы… А потом Джесс увидел, как впереди промелькнуло что-то черное, кто-то быстро бегущий.
Это был Санти. И Джесс знал, что Санти его тоже заметил. Правши обычно не глядели налево, когда пытались оторваться от погони. Они смотрели вперед, назад и направо, если, конечно, что-то не привлекало их внимание.
Джесс вот-вот его поймает.
И Джесс его поймал, подскочив к Санти с левого плеча и сбив все еще связанного по рукам мужчину с ног. Они покатились по тропинке между зданиями и оказались на каменистой земле в тени под деревом. Капитан Санти издал разочарованный вздох, который Джесс едва услышал, потому что с его ушами было что-то не так. И перед глазами у него по-прежнему плясали черные пятна, затмевая все вокруг, и ему становилось лишь хуже, тошнота подступала к горлу. Джесс не чувствовал ног, и бухающая, затмевающая все головная боль отнимала у него последние силы.
Джесс не слышал, как он упал, однако, когда черно-серый туман перед его глазами рассеялся, он увидел, будто мир, покачнувшись, склонился набок, а пойманный им Санти освободился и глядит на него сверху вниз, записывая какое-то сообщение в кодекс стилусом. Джесс зажмурил глаза. В ушах гудело, и он почувствовал что-то – может, чью-то руку на своем плече, однако боль он чувствовал куда сильнее.
Неразборчивые слова звенели вокруг. Свет. Кто-то советовал ему не открывать глаза, и да, этот человек был прав, боль становилась чуточку слабее в темноте. Тьма разрасталась в его голове, перешла на шею, а затем на плечи, грудь, руки и ноги. Все его тело теперь, кажется, состояло из одной нестерпимой боли.
В конце концов Джесс ощутил, как что-то прохладное и острое прикоснулось его запястью. И тьма поглотила его.
Джесс проснулся в своей кровати в доме Птолемея, и все произошедшее могло бы оказаться просто ночным кошмаром, если бы не дрожащие мышцы и не отголоски головной боли, все еще глухо пульсирующей в его висках. Джесс сглотнул и почувствовал привкус крови во рту.
Кто-то сидел в темноте рядом с ним, и Джесс тут же понял, что это не Дарио Сантьяго. Когда он попытался сесть, рука этого человека осторожно толкнула его обратно. Женский голос произнес:
– Лучше еще полежи.
– Халила? – Ее голос не походил на голос Халилы, однако, чтобы Глен могла бы быть столь заботлива с ним, Джесс не мог представить.
– Морган, – ответила девушка. – Закрой глаза, я включу свет. Только лампу. Скажи, если будет слишком ярко.
Сначала свет и правда показался ему слишком ярким, но Джесс заставил себя не вздрагивать. Спустя несколько секунд стало немного легче, и Джесс смог разглядеть новенькую студентку. Казалось, будто они познакомились много лет назад, хотя Джесс был уверен, что встретил ее лишь утром за завтраком.
– Что со мной случилось? – просил он.
– Тебя принес профессор Вульф. Велел тебе не подниматься. Мне сказали приглядеть за тобой, раз уж у меня все равно нет уроков до завтра. Остальные внизу. – Очевидно, она заметила обиду Джесса, потому что одарила его скромной улыбкой. – Не вини своих друзей, они хотели навестить тебя. Профессор Вульф всех собрал сейчас, чтобы объявить что-то. Его уроки всегда заканчиваются тем, что кто-то теряет сознание?
– Подожди и услышишь историю про греческий огонь, – сказал Джесс. Всего несколько слов, но они утомили его, словно долгая речь. – Есть вода?
Морган молча взяла кувшин с водой и стакан со столика и налила Джессу воды. Он выпил все большими глотками и протянул стакан, прося еще порцию. Морган налила, но на этот раз только половину:
– Пей медленно, а то станет плохо.
Читать бесплатно другие книги:
