Большой. Злой. Небритый Кистяева Марина

— Мне тебя не прибить хочется. Мне хочется тебя запереть в спальне на неделю, как минимум, и не выпускать из неё, пока у тебя все глупости из головы ни выветрятся. Но запереть не могу, между нами же уговор одной ночи, да, русская девочка Надя?

Кофе как-то быстро закончился, и прятаться больше незачем стало. Не пустую же чашку подносить к губам. Я поставила её на столешницу, не зная, куда деть руки, обхватила плечи, не задумываясь, как это выглядит со стороны.

— Я скучала по тебе, Андрей. И ждала, когда ты приедешь.

Ну вот, сказала.

— Тогда зачем улетала? Зачем? Я вот одного не могу понять, Надь.

Его взгляд ни на йоту не смягчился. Я, конечно, рассчитывала на другой эффект от своего признания.

— Потому что нам с тобой находиться в одном доме противопоказано.

— С какой стати?

Ого, градус повышался. И я почти не удивляюсь.

— А ты считаешь, что моё пребывание у тебя на Кипре было нормальным? Ты не врывался ко мне в комнату? Не вытаскивал из клуба? Не наседал? Ничего такого не делал, Андрей? Ты прешь, как танк. Я теряюсь.

— Ты меня боишься? — нахмурился он и сделал шаг ко мне. Ах, нет, тоже допил кофе и поставил чашку.

Прямо рядом с моей.

Теперь мы были непозволительно рядом. Чувствовали дыхание друг друга, и всё равно меня не покидало ощущение, что между нами пропасть. И как же хотелось её преодолеть! Свести мосты и пойти навстречу.

Или я слишком многого хочу?

Интуиция прошептала: нет, Надя. Ты хочешь именно то, что тебе дает Андрей.

У каждой истории свой путь.

Твой — вот такой. Непонятный, взрывной.

Бородатый, будь он неладен.

— Естественно, нет, Андреа. Ты меня если и напугал, то только в день нашего знакомства. Да и кто на моем месте не испугался бы, увидев на пороге квартиры огромного сердитого мужчину?

— Тогда я не пойму, в чем дело, Надя. Почему, стоит мне оказаться рядом, ты пытаешься ускользнуть?

— Может, потому что ты слишком давишь? Требуешь, кричишь, сердишься.

— С тобой я взрывной. Согласен, — Андрей незаметно приблизился, и теперь наши бедра соприкасались. Едва, чуть-чуть, создавая нереальное ощущение интимности. Вроде бы и стоим поодаль и между тем рядом. — Не могу порой держать эмоции под контролем. Ревную до черных мушек в глазах. В клубе думал порву на хрен Карвоса.

— Карвоса? — переспросила я, не поняв.

Ревнует…

До мушек в глазах…

— Михэль Карвос. Парень, что к тебе присоединился в танце. И потом поцеловал у клуба.

— Всё. Поняла. Я не хотела его внимания.

— И всё же…

Андрей поднял руку и большим пальцем дотронулся до моей щеки. Я в последний момент удержалась от того, чтобы не приласкаться, как кошка.

Нам надо договорить.

— Давай вернемся к тому, что со мной ты очень эмоциональный. С другими, получается, нет?

От мысли, что у него были, а, может, и есть другие, в душе разлилась чернота. Боль полыхнула в сердце.

— Нет. Только ты сводишь меня с ума настолько, что я готов послать все дела к черту и сорваться к тебе, — Андреа вторую руку упер в столешницу, и я оказалась в ловушке. Правда, сбегать я не собиралась. Напротив, мне даже нравилось, что он меня поймал. Зажал. И взглядом прожигает. Клеймит. — Но так неправильно. У меня работа, у меня бизнес. И ты… Надь, может, хватит, а?

Я всё же нахмурилась. Как-то неромантично прозвучали его слова о работе.

— Что именно хватит, Андрей?

— Бегать от меня. Предлагать глупые сделки. Тебя же тянет ко мне, я вижу. Я уже признался, что схожу по тебе с ума. С нашей первой встречи. Я уже предлагал тебе узнать меня получше, готов пойти на уступки. Хочешь, заключим какую-нибудь сделку? Даже подпишем у адвоката. Сейчас это модно, — его красивые губы испортила улыбка.

Я дышала через раз.

В голове зазвенел колокольчик, возвещающий о том, что хожу по краю… Опасного и очень глубокого обрыва.

— Сделку? — да, я сегодня туго соображала. Особенно в присутствии Андреа.

— Именно. Всё распишем. Если тебя устраивают такие отношения и такой союз.

— Андрей, я вообще тебя не понимаю. Честно. Извини. Может быть, я туплю и выгляжу глупой. Я плохо спала, встреча с бывшим Риты меня прилично выбила из колеи. О какой сделке ты говоришь?

— Ни о какой, забудь. Несу бред. Сам толком не спал… Слушай, Надя, давай заключим перемирие, а? Не могу я больше бегать за тобой. Не в том плане, что я от тебя отказываюсь, — его пальцы со щеки скользнули вниз, к подбородку, и сжали его неожиданно с большой силой, даже, можно сказать, властно захватили, не позволили вырваться, увести голову. — Даже не мечтай. От тебя я не отступлю. Ты будешь моей и со мной. Мне нужна передышка. Пару дней, чтобы меня не штормило. Чтобы я не думал, с кем ты и почему отказываешься быть рядом. Чтобы не дышать над тобой огнедышащим драконом.

После таких слов я уже не могла сдержаться.

У меня, конечно, были мысли, о какой именно сделке говорилось, но хорошо что он вовремя свернул и не стал развивать дальше пагубную идею. Она мне категорически не понравилась, и мы точно в этом случае ни до чего хорошего не договорили бы.

А вот его слова про то, что я свожу его с ума, и что всё равно буду его, вызвали во мне трепет.

И ком в горле.

А ещё предательские слезы подобрались очень близко. Зарекалась не плакать и не распускать нюни, но гормоны сделали за меня пагубное дело.

— Ты похож на дракона. Честно.

— Чем же?

Его большой палец поглаживал мой подбородок, я же пялилась на его губы, которые были так близко и которыми он до сих пор ко мне не прикоснулся. Выдержка железная у мужика. А говорит, что несдержан со мной.

— Большой. Сильный. Часто злой.

— Злой, не спорю. Сам понимаю, что злюсь, а поделать ничего не могу. Говорю же, штормит меня от тебя, Наааадяяя.

— А если я… я отменю тот дурацкий договор, перестанет штормить?

Его взгляд потемнел. Стал густым, тяжелым. Андрей несколько бесконечно долгих секунд смотрел на меня. За это время у меня участилось сердцебиение, и его грохот, как мне казалось, слышит не только Андрей, его эхо раздавалось и в соседней комнате.

— Нет, не перестанет. Ты проникла в мою кровь, русская девочка, неужели не поняла ещё?

— Нет, — не сказала, пискнула я. Ноги подкосились в коленях, того и гляди упаду.

— Люблю я тебя. Так понятнее?

О-мой-Бог…

— Андрей…

— Молчи! Пока молчи, — его палец добрался до моих губ и чуть оттопырил нижнюю. — Мне пока достаточно, что ты рядом. Со мной. Вот видишь, сегодня я какой покладистый. Почти не рычу.

— Надолго ли? — тихо, почти шепотом выдохнула я.

— Не знаю. Но ты можешь продлить время, если отведешь меня в спальню.

— С дороги устал?

— «Язва» — так у вас говорят в России? Сибирская, да?

— Наверное.

Не выдержала. Поймала его палец и зажала губами.

Я даже не увидела, почувствовала, как крупное тело, стоящее рядом со мной, напрягается. Как тяжелеет дыхание мужчины, становится более горячим. Касается меня. Моя внутренняя кошечка уже урчала от удовольствия.

Он меня любит.

Андрей признался.

Вот так. Неожиданно и, между тем, очень долгожданно.

Могла ли я предположить, что услышу от него эти слова?

Нет.

***

АНДРЕА

Мог ли я предположить ещё пару недель назад, что буду признаваться женщине в любви, в которую априори не верил?

Нет.

Но вот стою и говорю, что люблю.

И, мать твою, земля не разверзлась у меня под ногами, напротив, даже на душе отлегло. Права русская девочка Надя, упрекая, что я с ней постоянно злой. Сам не понимаю, откуда злость берется.

От того, что запал не на шутку на неё? Что в мыслях только эта маленькая бестия со смешинками в глазах и воздушными волосами?

Когда он понял, что вместо неё якобы с ним на вечеринку на яхту поехала Рита, с трудом сдержался. Думал, прибью обеих сестер. Авантюристки! Всё им не сидится ровно на попе! И Надя! Какого не сказала? Почему уехала? Нет, не уехала, именно сбежала.

Если бы в тот момент попалась, точно бы закинул на плечо и, как неандерталец, утащил бы к себе в спальню, запер и отшлепал бы по аппетитной попе. Чтобы неповадно было.

В общем доме его ждала бабка.

— Уехала, — сообщила, стоило ему переступить порог.

— Я в курсе.

— Не поедешь за ней — не вернется. И никого больше не встретишь. Женишься, а счастья не будет. Будешь, как Николас…

— Бабка, хватит.

Ему было не до её пророчеств.

Бабушка повела плечами и направилась к лестнице.

— Ты снова босиком.

— И что, Андреа? Мне нравится. А ты, кстати, снова небрит.

— Мне тоже нравится.

Короткий диалог с бабушкой нечаянным образом успокоил его.

Андреа поднялся к себе в комнату. Принял холодный душ, даже не контрастный. Сколько понадобится чертовке времени, чтобы долететь до Москвы? В том, что она улетела в Россию, он не сомневался.

Сейчас… Немного выждет, потом позвонит ей.

Он вышел из душа, спустился в тренажерный зал, где работал с «грушей» не меньше часа. Вымещал дурь и злость. Потом снова залез под воду. Спрашивается, зачем первый раз охлаждался? Вот именно, затем, чтобы голову остудить.

Всё, что касалось Нади, не поддавалось контролю. Она вывернула душу наизнанку.

Не зря он ей грозился жопу напороть. Сначала отпорет для профилактики, чтобы больше не чудила, потом зацелует.

К сожалению, возникли дела, требующие его безотлагательного вмешательства. И вместе с Николасом пришлось рано утром вылететь в Токио. Андрей приготовился слышать язвительные замечания брата, но тот молчал. Ни слова не сказал про него и Надю, что уже само по себе было странным.

Факт, но их настолько закружили дела, что Андрей приходил в номер и падал едва ли не замертво. Порывался несколько раз позвонить Наде, каждый раз тормозил себя.

Им обоим надо время.

Чтобы понять.

Он уже понял.

Может, сестры Романовы не так и не правы в своих инстинктах? То, что срываются и убегают от Адамиди.

Это позволяет всем правильно расставить приоритеты.

Сейчас Андреа понимал Грега, как никогда.

Надя далеко, и его скручивало от тоски, от желания прикоснуться к ней, снова увидеть. Знать, что она рядом.

Черт побери, в его доме.

В нем проснулся собственник. Не тот, который контролирует, чтобы женщина, что с ним спит, была «чистой», и у неё не было больше романов. Другой. Похожий на хищника. С пастью, оскаленной и всегда голодной. Что днем и ночью бдит, чтобы на его женщину даже не посмотрели с вожделением. А главное, готовый на всё, чтобы эта женщина ответила ему благосклонностью.

И тут, как обухом по голове, сообщение от Нади про цветы.

Всё, крышу сорвало!

Он тут, а кто-то ей дарит цветы?

Андрей разбил о стену вазу и смел к чертям собачьим всё, что было на столе.

Ревность полоснула по нутру так, что, казалось, он сейчас разнесет всё, что попадется под руку.

Надя ЕГООООО!

И хрен он кому её отдаст!

Руки сжались в кулаки.

Ярость не просто билась внутри него, она его душила. Грызла и рвала на части. Если бы в тот момент ему попался кто-то из недругов на пути, сказал неосторожное слово, он бы не сдержался. Даже с Николасом сцепился бы. Но тот занял нейтральную позицию, даже не скалился.

У Нади кто-то есть. Быстро же его девочка нашла ему замену.

Звонок в некоторой степени его успокоил, но с другой стороны, ещё больше раззадорил.

Он сорвался. Пришёл в номер к Николасу, сказал, что уезжает.

— К ней?

— Да.

Андрей внутренне напрягся, ожидая от брата подвоха.

Но тот пристально посмотрел на него и скупо сказал:

— Удачи, брат.

Сообщение он прочёл, когда самолет приземлился в Шереметьево.

И всё, мир никогда уже не станет для Андреа прежним. Он успел переговорить с Грегом, узнать об одержимом поклоннике Риты, которому не помешало бы вправить мозги. Он и вправит. Лично. Но пока надо убедиться, что с его русской девочкой всё в порядке.

Андрей сам сел за руль и гнал по Москве, нарушая все видимые и невидимые дорожные правила, благо всегда следил за скоростью и не рисковал напрасно. Хотя спидометр и переваливал далеко за сто пятьдесят. Андрей успокаивал себя, что сейчас день, и нездоровые люди активируются ближе к вечеру.

Ещё раз связавшись с Грегом, узнал, что Рита и Надя беседовали. Значит, пока на горизонте всё тихо.

И всё же он не успокоится, пока не увидит Надю собственными глазами.

Увидел.

Нежную. Трогательную. Ранимую. Язвительную.

Как всегда, смотрит на него исподлобья, ожидая какого-то подвоха. Какого, черт возьми, Надя? Андрей искренне не понимал, чем заслужил недоверие этого колючего ежика.

А ему хочется сжать её так крепко, чтобы даже воздуха между ними не осталось. Чтобы она полностью растворилась в нем. Раскрылась, наконец. Перестала раз за разом выстраивать между ними стену, которую он задолбался разбивать.

Но если понадобится, будет рушить снова и снова.

Ему нужна Надя.

Она сжала губами подушечку его пальца, и Андрей не выдержал. Утробно застонал и подался вперед, окончательно сокращая дистанцию между ними.

— Помнишь, что я тебе говорил в ночь, когда ты улетела?

Надя чуть приоткрыла ротик, позволяя увидеть кончик розового языка.

— Помню.

— Что буду брать долго и часто. А ты будешь стонать подо мной раз за разом, кончая.

— Дааа…

У его русской девочки сел голос.

— Адамиди всегда держат слово.

Он аккуратно подхватил её на руки, не позволив даже мысли допустить о том, чтобы вырваться.

Она и не собиралась. Обняла его за плечи, доверчиво прильнув к груди, где бешено колотилось сердце. Андреа и не подозревал, что женщина способна на него так влиять. Чтобы забывалось всё вокруг, чтобы мир сузился до цвета её глаз. Надя была легкой, как перышко.

И пахла дурманяще.

— Где спальня? — не спросил, рыкнул. Его терпение закончилось. Он крепился, собираясь сначала расставить все точки над «i». Объясниться, пойти на компромисс, хоть как-то о чем-то договориться с этой очаровательной занозой. Выслушать, наконец, её.

Все благие намерения разбивались о её запах, о её голос, о её глаза.

Она сводила его с ума.

Он не просто хотел эту девушку физически. Он хотел её себе всю.

Чтобы была рядом, дышала с ним одним воздухом, жила в его квартире.

— Там, — прошептала ему в шею и указала рукой в сторону двери.

Логично.

Ладно, разберутся по ходу дела.

Спальню он нашел быстро. Надя притихла на его руках, лишь дышала более глубоко.

— Не оттолкнешь?

— Оттолкнешь тебя, пожалуй!

И прижалась сильнее.

Андрей опустил её на застланную кровать и принялся сдирать с себя одежду. Всё терпение, выдержка окончательно закончились на пороге спальни. Надя — его, и пусть горит всё синим пламенем! Он покорит эту упрямицу! Сделает её своей!

Адамиди отчетливо понимал — это уже не прихоть. Не мимолетное желание. Куда как большее.

Любую другую девочку он защитил бы, но не сорвался бы через полмира.

Ткани трещали, пуговицы летели. Лишь бы к ней…

Надя тоже раздевалась, порывисто обнажаясь. Вот лифчик полетел на пол, её трусики. Андрей сглотнул вязкую слюну, когда увидел её полностью голенькой.

— Теперь от меня ни на шаг! — выдохнул он, грозно выдвигаясь в её сторону.

Надя упала на попу, поджав ножки, спрятав от него притягательный треугольник кучерявых волосков.

— Привяжешь?

— Привяжу! Постоянно рядом со мной будешь!

— Интересно, в качестве кого?

Спросила и язык прикусила.

Он видел, как она замерла. В глазах появился даже отблеск испуга, что сглупила и брякнула лишнее.

В груди Андрея снова заурчал собственник. Мужчина опустил одно колено на край кровати и навис над девушкой.

Какая же она маленькая по сравнению с ним. Настоящая лялька. Прижать к груди хочется, по голове погладить. Но сначала отлюбить, чтобы ни говорить не могла, ни думать о разных глупостях, например, о том, что у них всё на одну ночь.

— В качестве кого — обсудим чуть позже, — сказал он и поймал её за руку, притягивая к себе.

ГЛАВА 18

Андрей сдержал обещание. Вымотал меня так, что я рухнула ему на грудь и закрыла глаза.

Всё. Я почти труп. Но безумно счастливый и много раз достигший оргазма.

Даже не подозревала, что могу так. Снова и снова. Раз за разом.

— Есть хочу.

— Могу приготовить, — я едва оторвала голову от груди Андреа.

Нет, честно собиралась встать и начать готовить. Что-нибудь из мяса. Хотя сомневалась, что в холодильнике найду подходящие продукты.

Я уже почти собиралась вставать, когда рука Андрея опустилась мне на поясницу. Приятная тяжесть и одновременно такое же приятное тепло.

— Из ресторана закажем. Против итальянской кухни не возражаешь?

Конечно, нет! Особенно, если готовить буду не я.

Мы сделали заказ, не поднимаясь с постели.

Я даже немного не верила в происходящее — мы и не ссоримся. Лежим, прижимается друг к другу, почти как настоящая пара.

С другой стороны…

Почему мы не можем ей быть?

— Андрей, я хочу тебе сказать, что…

Мне не позволил договорить требовательный звонок в дверь.

Для курьера из ресторана рано, зато для незваных гостей время не устанавливал никто.

Андрей мгновенно напрягся и аккуратно снял меня с себя.

— Я открою.

Прикусила губу. Стало страшно. За него. Умом я всё понимала — в нем чувствовалась нехилая сила. Он настоящий амбал. И всё же, что-то в груди дрогнуло так, что я даже перестала дышать и втянула в себя живот. Подобрала простыню и прикрыла груди, к которым подтянула колени.

Андрей мне подмигнул, надел брюки и вышел.

Первым моим порывом было, конечно, броситься за ним. Я притормозила. Не смей, Надя… Кто бы там ни стоял на площадке. Андрей же, выходя из спальни, прикрыл за собой дверь.

Я откинулась на подушки и поднесла руки к лицу.

Он меня любит. Он со мной.

Значит, у нас будет роман. Полноценный.

Ох…