Папа для волчонка Кистяева Марина

Если бы ей пару месяцев сказали, что она увидит Макара Карельского прыгающим на батуте, ни за что не поверила бы.

Он умел удивлять. Поражать.

Он смеялся, подначивал. Даже прыгнул с постамента в бассейн из мягких кубиков. Ваня последовал за ним. Варя прыгала и наблюдала за ними.

Неужели…

Ну, может, всё-таки пришло время…

И наталкивалась на взгляд Вани из-под сведенных бровей. Ему, как маленькому мальчику, нравилось всё. Приключение, веселье. Между тем, не покидало стойкое ощущение, что он никак не может до конца отпустить себя. Сдерживается.

Нужно что-то делать.

Ещё раз с ним поговорить? Попросить Марка с Митей? Или не стоит братьям вмешивать? Варя разрывалась на части. Казалось, вот оно счастье. Протяни руку и возьми его. Оно тебя согреет, подарит крылья.

Нет…

Они пообедали в кафе при развлекательном центре. Макар с молчаливого вопроса Вари разрешил заказать вредный фаст-фуд.

- Иногда можно.

Варя давно подметила, что у Макара появилась способность считывать её. Она ещё не успела сказать, задать вопрос, предложить, а он уже давал ответ. Хорошо ли это? Она ещё не разобралась, да и к чему заморачиваться по пустякам.

Сама же Варя ограничилась салатом и супом.

- Теперь по магазинам? В «Рибок» заглянем? Отдел на первом этаже.

Ваня поднялся с явной неохотой.

- Может, сначала в магазин игрушек? Вань, пойдем?

Он показал жестом, что ему ничего не надо.

Макар недовольно поджал губы, и у Вари свело судорогой живот. Насколько Макара хватит? И насколько хватит её?

- Нет так нет. Поехали вниз, - жестче, чем следовало, проговорил Карельский, с легким шумом отодвигая стул.

Ваня с явной неохотой поднялся, снова посмотрев на мужчину.

Варя поняла – надо что-то делать. Так больше продолжаться не может.

При выходе из кафе, Макар поймал её руку и заключил в свою ладонь, заставив тем самым посмотреть на него.

- Не переживай. У меня ещё много терпения, - с легкой иронией заметил он, чем вызвал у неё грустную улыбку.

- Не понимаю, откуда оно у тебя. У меня на исходе.

- Это ты не работала никогда с детьми. И их родителями.

- Ах, вот откуда корни прорастают.

- Конечно, - его ухмылка стала шире.

- И поэтому ты особо не общаешься с родителями? Не пускаешь их на тренировки?

- Мне только «охов» и «ахов» мам-бабушек не хватает.

Они подошли к эскалатору. Ваня встал впереди, Варя предварительно дала ему инструкцию - ни в коем случае не бегать и не перепрыгивать через ступени. Он несколько раз ранее пытался проделывать подобный фокус, она всегда его останавливала. Сама Варя не любила эскалаторы и предпочитала обычные лестницы, если такие имелись.

Дальше всё происходило стремительно. Какие-то секунды, плавно перетекающие в минуту. В торговых центрах всегда шумно. Будни ли или выходные. Когда послышался визг и детский крик, Варя инстинктивно задрала голову. На верхнем этаже резвились дети. Четверо. Играли в догонялки, бесились. Родителей поблизости не наблюдалось. Одна девочка, на вид не более семи лет, убегая от мальчика, уцепилась за поручень, что ограждает эскалатор. Но ей мало, и она прогибается, изворачивается. Её ножка, обутая в сандалии, скользит по кафелю, и в это же время детские ручки не справляются с захватом поручня.

- Ааааа!

Непонятно кто закричал первым.

Девочка, ударяясь спиной о кафель, соскальзывает под поручень и начинает падать.

Вниз. Мимо этажей и людей, что гуляют, совершают покупки, смеются.

Четвертый этаж и маленький ребенок, падающий…

Макар отреагировал мгновенно. Варю лишь обдуло легким ветром, а он уже прыгал. Через защитную стенку эскалатора, чтобы успеть поймать девочку.

В те секунды Варя ничего не почувствовала. Её душа словно замерла, весь организм прекратил работу. Происходящее воспринималось со стороны.

Они проезжали мимо второго этажа.

Страх, безумный, неконтролируемый придет потом. Её обдаст холодом и кипятком одновременно. Скрутит каждую мышцу, вывернет наизнанку, когда она увидит в замедленной съемке, как Макар – ЕЁ Макар! – подхватывает налету девочку, переворачивается в воздухе и уже сам падает спиной на пол холла первого этажа. Туда, где металлические заграждения.

- Неееет!

Этот крик был криком отчаяния. Кто кричал – непонятно.

В сознании Вари навсегда запечатлится картина, когда голова Макара ударятся об эти самые металлические заграждения, соскальзывает и потом с таким же глухим стуком ударяется о кафель.

Она слышала эти звуки. Не могла не слышать.

- Макар!!! – это уже она.

И дальше:

- ПАПА!!!

Папа… Варя не поняла, кто кричал, и лишь увидев перед собой прыгающего через несколько ступеней Ваню, несущегося опрометчиво вниз, расталкивающего перед собой шокированных происходящим людей, до неё дошло, кто кричал.

- Папа!!! Нет… папа…

Ваня подбежал к Макару первым. Потом охранник, какие-то люди. Началась суета.

Сама же Варя продолжала находиться в странном состоянии. Полностью дезориентированная, не способная понять, что произошло.

Она не помнила, как сбежала с эскалатора. Как обогнула его. Как устремилась к Макару. Её душа рвалась к нему. Быть рядом…с ним…

Она молилась, в те роковые для неё секунды. Неосознанно, но её губы шептали слова прошения. Не лишай… Не лишай нас всех счастья… Мы столько раз теряли… Она, Ваня, все они…

Не забирай…

Лицо Макара заливала кровь. Он к тому времени каким-то невероятным образом уже умудрился сесть. Одной рукой продолжал удерживать девочку, что в полете потеряла сознание, второй прижимал к себе плачущего Ваню.

- Всё хорошо…

Варя, расталкивая откуда-то уже собравшуюся толпу народа, зажала рот рукой, не замечая, как рыдает в голос. Она стояла на ставших нечувствительными ногах и смотрела на того, кого любила так отчаянно, так сильно, что одна мысль о том, что она могла его потерять здесь и сейчас замораживали душу, разрывали сердце на части.

Варя, сильная, смелая, привыкшая воевать до конца, смело идущая по жизни, застыла в анабиозе, не осознавая в полной мере, что случилось на её глазах.

И не случилось – тоже.

- Мужчина… Господи… С вами всё хорошо? Как девочка?! Где родители? Давайте мне её сюда… А этот мальчик? Чей?

- Мой, - хриплый голос Макара прошелся оголенными проводами по её коже.

- Я его… его… Это мой папа…

***

Несмотря на то, что Макар сопротивлялся – кто бы сомневался! – его отвезли в больницу. Варя поехала следом на машине, Ваня - в «скорой» вместе с ним.

Мальчик беспрестанно плакал, молча, все сильнее размазывая по грязному лицу разводы.

Как позже будет смеяться Макар, он родился в рубашке. Если не считать нового шрама на голове и приличной гематомы, он отделался сотрясением мозга, ушибами и парой трещин в ребрах. Мелочь, по сравнению со спасенной жизнью ребенка.

Ваня не отходил от Карельского. Когда один из дежурных врачей строго попросил увезти мальчика, Макар рыкнул на него и сказал, что тоже уходит. Пришлось пойти на уступки. Не каждый день к ним в отделении привозят героев. Услышав последнюю реплику, Макар хмыкнул.

Потом их спровадили в отдельную палату.

- Пару часов хотя бы полежите.

- Зачем?

- Давайте, мы сделаем анализы.

- Зачем?

- Чтобы убедиться, что с вами всё в порядке.

Варя вошла к ним в палату, шатаясь и полностью обессиленная. Макар сидел на жесткой кушетке, а Ваня, свернувшись клубочком, спал, продолжая всхлипывать во сне.

Макар, услышав звук открывающейся двери, повернул голову. Увидев, что это Варя, улыбнулся треснувшими губами и похлопал рядом с собой.

Расстояние до него и той синей кушетке для Варвары навсегда останется в шагах. Двенадцать.

Она не села – рухнула на неё, как подкошенная. Силы закончились.

- Ну, что ты, маленькая… Что…

Руки, надежные, сильные, кое-где поцарапанные и содранные, обняли её.

- Я люблю тебя, Карельский.

Эти простые слова, которые нам порой невероятно сложно произнести, вертелись у Вари на языке все полтора часа, что казались ей вечностью. Пока они добирались до больницы, пока Макару оказывали первую помощь. И ещё одна мысль билась в голове: не сказала, промолчала, не узнал. Ей стало жизненно важно сообщить Макару о своих чувствах. Она не думала, услышит ли ответное признание. Главное – сказать самой. Чтобы он знал. Всегда.

Рука Макара сжала ее талию сильнее.

- Варя, девочка…

Она всхлипнула и тихо-тихо затараторила:

- Я так испугалась, Макар, ты даже не представляешь! Когда ты прыгнул… Умом понимаю, что правильно, что иначе ты не мог, что ты спасал девочку… Без тебя бы она разбилась, а у самой сердце остановилось. Всё, думала, сяду прямо там, на лестнице. Макар, я даже не поняла, что Ваня заговорил. Представляешь, он говорит! И он тебя…

Она не договорила.

Не смогла.

Любимые губы прижались к её затылку. Нежно, с затаенным трепетом.

- Папой назвал. Я сам ошалел. Только ради этого стоило прыгнуть.

- Он заговорил… от стресса… И, получается, раз тебя так назвал, то признал… Он же меня…

- Тихо-тихо. Всё будет, Варь. Видимо, так уж у нас заведено, у мужиков. До последнего терпим. Не говорим то, что должны сказать, - его губы заскользили к её шее, опаляя и между тем успокаивая.

Сейчас, находясь с ним рядом, в его объятиях, она выдохнула. Снова ожила. Они вместе. Все целы, почти невредимы, и с Ваней случилось настоящее чудо. Врачи не раз ей говорили и разводили руками, что у Вани нет дефекта речи, что ни о каком физическом недостатке нельзя говорить, и указывали на психологическое состояние мальчика. Тот с раннего детства подвергался сильнейшим стрессовым испытаниям, и психика ребенка поставила «блок». Некоторые выражали надежду, что однажды этот «блок» падет.

Варя верила. Всегда. И ждала.

- Вы очень упрямы. Что ты, что Ваня. Уснул, намаялся. Когда он вцепился в тебя там, в торговом центре…

Она не могла подобрать слов. Начинала говорить, а слова застревали в горле, и снова хотелось плакать. Крепилась, обрывала себя.

- Согласны, упрямы. Поэтому говорю сейчас: я тоже люблю тебя, девочка. Безумно люблю. Одержимо. Ты не представляешь, как сильно.

Услышав заветные слова, Варя замерла, попыталась задрать голову и заглянуть в глаза мужа, но тот не дал. Уткнул её лицо к себе в грудь. Его сердце билось учащенно, выдавая волнение.

- Я не обещаю тебе, что буду каждый день говорить эти слова. Просто знай. Хорошо?

Она быстро-быстро, как смогла, закивала.

Большего и не требовалось.

Карельский, он такой... Карельский.

ЭПИЛОГ

Марк подрядился быть подрядчиком. Вот такая тавтология.

- Хочу попробовать, - сказал он.

- Значит, пробуй, - тотчас согласился Макар.

Варя кусала губы.

Серьезно? Макар её поражал всё больше и больше. С каждым днем.

Он не просто влился в их семью. Он стал ГЛАВОЙ семьи. Всех. Марка, Мити, Вани. Да-да, Марка тоже, несмотря на то, что у того появился отец. Результат ДНК пришёл положительный. Кто бы сомневался… У Вадима и Марка пока не всё шло гладко в налаживании отношений, но они оба старались. Вадим предлагал Марку переехать к нему, но тот уперся.

- У меня здесь дом.

И всё тут.

Захар сделал им на свадьбу нереально сумасшедший и дорогущий подарок. Подарил участок земли.

Даже Макар был удивлен.

- Приятно, твою ж мать… Варя, что ты думаешь по этому поводу?

Девушка охватила плечи руками.

- Не знаю… Земля – это здорово.

Макар прищурился, и знакомые мурашки побежали по телу.

- Как насчет того, чтобы построить дом.

- Дом? – у неё что-то дрогнуло в груди.

- Угу. Наш с тобой.

Хорошо, что Варя сидела.

- Построить самим? – она чувствовала себя странно. Никак не могла собраться с мыслями, сформировать их.

- Не самим, конечно… Работать будет строительная бригада. Да и я иногда рубанком могу пошмыгать. Но в основном профессионалы, по нашему с тобой проекту. Как и что мы хотим.

- Но это же дорого…

- Но и строиться мы будем не сразу, Варюш. Я где-то читал, что в среднем на строительство дома уходит от трех до пяти лет. Нормальные сроки, потянем.

Он всегда говорил «мы».

Не «я».

И это опрокидывало на лопатки.

Макар не работал, он пахал. Много. Постоянно. Варя хотела бы помогать и работать больше, но тут Макар схитрил: провел несколько разговоров, манипуляций, надавил с помощью Вани; и теперь у Вари осталась лишь одна группа, и то занятия проходили в то время, когда тренировался Ваня. Да и положа руку на сердце, Варя понимала, что её зарплата… это так, на трусики, на лифчики и на любимый кофе.

Макар же обеспечивал их всех. Присмотревшись к нему, она поняла, что ему нравится. Он кайфует от того, что много работает, получает результат. По-другому, он не мог.

Но когда требовалось, он безоговорочно оставлял работу и к ним.

Много времени проводил с Ваней. Учил его. Разговаривал с ним.

Ревновала ли Варвара? Иногда случалось. Ей было стыдно от подобных эмоций, и она себя одергивала, обзывала дурой. Радоваться надо, что её мужчины нашли общий язык, а у неё нет-нет да что-то саданет по душе. Все мы люди, и эмоции не всегда подвластны нашим желаниям.

Её Ваня тоже называл мамой.

Процесс усыновления прошел гладко. Без лишних вопросов. Никто им не препятствовал. Варя подозревала, что Макару пришлось задействовать свои связи, но спрашивать не стала. Ни к чему. Да и не скажет он. Потому что он мужчина, и он решает проблемы.

А она его женщина.

- Твои заботы – мои. Договорились?

Это он тоже ей как-то сказал.

Варя улыбнулась, наблюдая, как Макар оживленно о чем-то беседовал с Марком. Митя уехал в институт, Ваня сидел рядом с мужчинами, делал уроки, тщательно проговаривая вслух задание. Варя подозревала, что брату…нет, теперь уже её сынишке, нравится слышать, как он говорит. Как слова срываются с его губ.

Он большую часть времени проводил рядом с Макаром. Ходил за ним «хвостиком». Макар постоянно теребил его по голове, приседал на корточки и что-то тихо говорил ему, одному. Типа у мужчин свои секреты. Иногда они поворачивались в сторону Вари и с хитрыми улыбками смотрели на неё.

Ревновала ли Варвара? Однозначно.

Девушка, качнув головой и счастливо вздохнув, положила руку на пока ещё плоский животик.

Ничего, мальчики, ничего. У неё для вас всех сюрприз.

И она нисколько не сомневалась, что он окажется женского рода.

Варя снова посмотрела на своих мужчин.

О чем она… Не важно, кто у них с Макаром родится – девочка или мальчик. Лишь бы здоровый ребеночек был.

Потому что главное – они. Все.

Их семья.

КОНЕЦ