Папа для волчонка Кистяева Марина

- Тогда зачем пьешь водку, если потом не помнишь себя? – более жестко спросил он.

- Хороший вопрос, Макар. Иногда обстоятельства вынуждают.

- Нет таких обстоятельств.

Варя упрямо сжала губы. Не раздавайся в её голове удары невидимого молота, она бы поспорила. Сейчас же решила ограничиться пожатием плеч. Она не в той форме, чтобы противостоять Макару.

- Как скажешь. И всё же… Что вчера было, Макар?

- Голова сильно болит?

- Я уже выпила таблетки. Кстати, спасибо.

- Я предвидел, что у тебя будет похмелье.

- Неадекватно себя вела?

- Скажем странно.

- Ну и?.. Я жажду подробностей.

- Между нами ничего не было, если тебя интересует этот момент.

Почему Варваре ещё сильнее захотелось ударить его? Макар вроде бы и не глумился, не издевался над ней, но его неоднозначные ответы нервировали её всё сильнее. Хотелось конкретики.

Но то, что они не переспали, уже радовало.

Глядя на шикарное тело Карельского, в шальной головушке Вари нет-нет да мелькала мысль, что рано или поздно она окажется в его постели снова. Всё к этому и шло. Она молодая девушка, он чертовски привлекательный мужчина. И когда она думала о сексе между ними, внизу живота появлялась приятная тяжесть, томление, между ног увлажнялось. Даже сейчас, когда её тело ни на что не было способно. Если только лежать в тюленьей позе и наслаждаться видами потолка с точечными светильниками.

Не её вариант.

Спортивное тело Макара хотелось исследовать. Губами, руками, почувствовать его вес на себе.

Варя отдавала отчет в своем желании к Карельскому. И считала его вполне нормальным.

Но о сексе чуть позже.

- Интересует, чего уж тут скрывать, - чувствуя, как краска смущения всё же залила её щеки, сказала Варя и прошла вглубь комнаты. – Макар, у тебя нет минералки? У меня сушняк.

- В холодильнике возьми.

- Спасибо.

Варя прошлепала босыми ногами к холодильнику, открыла его, автоматически обратила внимание на почти стопроцентную наполненность полок. Не хило затоваривается Макар. Хотя если вспомнить, сколько продуктов он им принес на ужин, стоит ли удивляться. Минералку она обнаружила сразу. Взяв небольшую бутылку, дрогнувшей рукой открыла крышку и жадно припала к горлышку. Так тебе и надо, начинающая алкоголичка.

Макар продолжал сидеть на полу, наблюдать за ней.

- Что я ещё вчера вытворяла? – задала ещё один вопрос Варвара, утолив жажду.

Макар ответил не сразу. Видимо, решив, что пора всё же подниматься, встал, прошел к раковине, сполоснул руки.

Варя смотрела, как вода стекает по его жилистым красивым рукам с узловатыми венами, и снова в её голове возникли образы их секса.

- Пыталась со мной поругаться.

- Серьезно?

- Да.

- И как? Успешно?

- Не особо.

- Поругаться… я могу, - Варя даже знать не желала, что она могла наговорить Карельскому.

- Я так тебя злю?

- Иногда бывает.

- Даже так?

Макар осушил руки полотенцем и теперь снова сосредоточил внимание на Варе.

Их разделяла всего пара метров, и Варя отчего-то разволновалась.

Надо было всё-таки хотя бы причесаться. Да и зубы почистить не помешало бы. Интересно, у Карельского есть новая зубная щетка?

- А ты хочешь сказать, Макар, что я тебя никогда не злю?

- Когда вертишь своей задницей перед другими мужиками – не то слово.

Варя от удивления на мгновение замерла.

- Я? Кручу задницей?

- Да-да, ты. Обтянешь её так, что не остается простора для фантазии и ходишь, виляешь.

- Я не виляю задницей! – взъярилась она, готовая следом рассмеяться.

- Очень даже! И вот только не говори, что не знаешь, как на тебя реагируют мужики.

- Знаю, - не стала лукавить Варя. – И не вижу в этом ничего противоестественного. А задницу, как ты не скажешь, я обтягиваю только на работе, когда в трениках. Да и вообще… Карельский, ты сейчас включил шовиниста? Давай-ка начнем с себя! То есть, по твоим словам, девушка всегда должна выглядеть... ээээ… так, чтобы у вас, то бишь у мужчин, оставался простор для воображения. Ок. А что же ты сам?

- Причем тут я?

На доли секунды ей удалось сбить его с настроя.

- Притом. Даже сейчас, например! Стоишь передо мной полуголым. Это нормально?

- Ваааряяя…

- Что?

Она никогда не умела кокетничать. Хлопать ресничками, зазывающе улыбаться. Предпочитала естественность.

Но вот сейчас… чтобы было схоже… И на душе, несмотря на то, что голова по-прежнему оставалась тяжелой, и слегка подташнивало, становилось легче. Близость Макара ощущалась сильнее. Его пронзительные глаза гипнотизировали, и Варя не спешила отводить взгляд.

Более того, она четко осознавала, что ей нравится, как он на неё смотрит.

Как на свою женщину.

Этот взгляд будоражил, волновал. Варя пыталась справиться с накатившими чувствами, говоря себе, что она вполне самостоятельная девушка, уже имевшая отношения, но никакие доводы разума не действовали. Все её просыпающееся естество стремилось к Макару.

- Варя, девочка, ты сейчас играешь с огнем, - не сказал, промурлыкал Карельский, как никогда ранее напомнив ей большого и довольного кота.

- Тебе можно, а мне нет?

Она поставила бутылку на кухонную столешницу и вызывающе скрестила руки на груди, удостоверившись, что халат достаточно распахнут, чтобы слегка обнажить то, что скрывалось под кружевным бюстгальтером.

Она провоцировала Макара. Сознательно.

И да, черт возьми, ей хотелось, чтобы он её поцеловал.

Наконец-то!

Или они вчера целовались, а она не помнит?

На подсознательном уровне пытаясь понять, был между ними поцелуй, или она принимает желаемое за действительное, Варя неосознанно облизнула губы.

Чтобы тотчас услышать приглушенное ругательство Макара.

Двигался мужчина молниеносно. Секунда, всего один шаг, и он уже стоит едва ли не вплотную, прижимается к ней. Хотя почему почти… Его ноги оказались прижаты к её ногам, которые тоже чудесным образом чуть раздвинулись, точно впуская мужчину. Макар расставил руки по обе стороны от Вари, которая невольно выгнула спину, упираясь в столешницу поясницей. Она не ожидала такого яростного напора. Но против не была.

Совсем.

Её дыхание резко потяжелело. Оказавшись в своеобразной ловушке мужчины, она не спешила из неё вырываться. Да и что-то подсказывало – ей бы не позволили.

Макар нависал над ней, Варю это нисколько не смущало. Она кайфовала от его близости, от его полуобнаженного тела. Ладони зачесались, так хотелось почувствовать его кожу. Провести по плечам, по лопаткам, пояснице и остановиться на ягодицах. Любая спортсменка фанатеет по накаченным упругим мужским ягодицам. Варя не была исключением.

- Тебе можно куда больше, - не сказал, глухо прорычал Макар и накрыл её губы своими.

Варя застонала.

Всё-таки они целовались…

Она помнила вкус его губ. Эти властные прикосновения, захватнические, от которых тотчас бросило в жар, и слегка закружилась голова. Варя, не обращая внимания на реакцию тела, подалась вперед в стремлении прижаться к мужчине как можно плотнее. Она и не подозревала, как хотела его прикосновений. Его поцелуев.

Она ответила, одной рукой вцепившись в край столешницы, не доверяя ослабевшим ногам. Второй сделала то, чего хотела давно – обвила крепкую мужскую шею, давая понять, что и она никуда не отпустит Макара раньше времени. Пока не насладится, пока в её животе не запорхают те самые пресловутые бабочки, а в трусиках ни станет так мокро, что возникнет потребность их снять.

Варя не заметила, что потянувшись к Макару и прижавшись к нему, она тем самым невольно распахнула полы халата ещё сильнее. Её грудь уперлась в мужскую грудную клетку, и Варя не смогла сдержать ещё одного стона.

Ответом был легкий укус нижней губы.

С ней играли. Её искушали. Её соблазняли.

Захватывали.

Макар оторвался от её губ, и тотчас припал к шее, к тому месту, где билась жилка. Варя откинула голову назад, понимая, что так с ней происходит впервые. Никогда ранее она не реагировала на прикосновение мужчины так остро, так потребительски собственнически.

Ей было мало.

Если бы сейчас Макар отстранился от неё, она бы не сдержалась и закричала. Прошлое отодвинулось на задний план, позволив ей наслаждаться происходящим.

Губы Макара действовали уверенно. Он целовал её шею, ключицу, пока не добрался до соблазнительных холмиков, заключенных в кружево. Он накрыл сосок прямо через ткань, прикусил, заставив Варю вскрикнуть от шальных эмоций, простельнувших все тело, огненной волной окатив позвоночник.

Макар то посасывал, то обводил сосок языком. Варя царапала его шею, извивалась. Её глаза то распахивались, то она их с силой зажмуривала.

Когда мужские руки подхватили её под ягодицы и усадили на столешницу, не противилась. Её бедра развели в сторону, и теперь между ними находился торс Макара.

Варя сильнее свела их, давая понять о своих желаниях. Ей нереально нравилось быть с Макаром. Его близость, его запах пьянили похлеще любого вина. Она наслаждалась каждой секундой.

А когда его руки проникли под халат, окончательно его распахивая, она закусила губу, чтобы не закричать от нетерпения.

Сам же Макар мог похвастаться выдержкой. Или это так казалось Варе? Казалось… Потому что стоило только ей дотронуться до живота Макара, как с губ мужчины сорвался то ли стон, то ли рычание. Макар снова накинулся на губы Вари, та поспешила ему ответить. Их языки встретились, переплелись.

Варя упустила тот момент, когда оказалась с расстегнутым бюстгальтером. Не разрывая поцелуя, не желая расставаться с губами Макара, она, извернувшись, стянула с одного плеча халат и кое-как избавилась и от лямки бюстгальтера. Тот повис на другом плече.

Плевать…

Её соски тотчас затвердели. И этим не мог не воспользоваться Макар. Сначала один попробовал, потом второй. Варя, выгнув спину и упираясь одной рукой в столешницу, второй продолжала исследовать «кубики» на животе мужчины, спуская руку всё ниже.

К резинке домашних штанов.

Она чувствовала возбуждение Карельского. Несмотря на то, что попой сидела на столешнице, она постаралась максимально приблизить её к краю. Ей хотелось полного контакта, каждой клеточкой своего тела.

Макар ласками доводил её до полуобрачного состояния. Каждое прикосновение, как открытие. Как маленький фейерверк. С телом творилось нечто невероятное. Трусики промокли, Варя чувствовала легкий дискомфорт. И жар одновременно. А ещё потребность, чтобы дотронулись до самого интимного и нежного места.

Её рука прошлась по жестким волоскам внизу живота Макара, уже дотронулась до резинки боксеров. Замерла.

Так же, как и сам Карельский, который продолжал терзать её острые соски.

Когда Варя дотронулась до мужского члена, Макар оторвался от груди, поднял голову и тяжелым взглядом посмотрел на неё:

- Ты что творишь?

Его голос охрип от желания, бархатными жемчужинами прошелся по и без того разгоряченной возбужденной и ставшей неимоверной чувствительной коже Варвары.

- Тебя ласкаю, - ответила она первое, что пришло на ум.

Он был большим. Карельский.

Она осторожно трогала его ствол, проходилась пальчиками по нежной коже, и в голове билась лишь одна мысль – она хотела видеть то богатство, что оказалось в её руках.

Черт побери, и не только видеть.

- Я не молодой пацан, - зачем-то сказал он, и сначала она его не поняла. Ему пришлось продолжить: - Я не остановлюсь.

- Карельский, а почему ты решил, что я хочу останавливаться?

Она чуть сильнее сжала его член и провела ладонью вверх-вниз.

- Варрряяяя…

От его вибрирующего тона девушка терялась, уносилась в невидимые дали. Никогда ранее она не чувствовала себя настолько желанной. Настолько нужной.

Рывок, и она без трусиков, а её одна нога поставлена на столешницу.

Сама же Варя оказалась полностью раскрыта для голодного потемневшего взгляда Макара.

Он несколько секунд смотрел на неё. За это время девушка, казалось, пережила парочку сердечных приступов. Смотрел не в лицо, а на лоно. Раскрытое для него, готовое. Увлажненное и разгоряченное.

Варя не испытывала стыда, хотя и должна была. Напротив. Её завораживал факт, что Макар разглядывает её, и она не сомневалась – ему нравится то, что он видел.

- Красивая.

Вот и подтверждение её домыслов, от которого кинуло в жар.

Она заерзала на столешнице, давая понять, что готова.

Куда там…

Макар осторожно прикоснулся к влажным лепесткам её интимной плоти, заставив Варю в очередной раз задрожать и едва ли не заскулить от тех эмоций, что бушевали внутри неё. Макар действовал умело. Раскрыл лепестки и проник одним пальцем внутрь, большим же дотронулся до клитора и несколько раз надавил на него, сорвав таки с губ Вари всхлип.

- Тебе больно?

Иногда мужчины бывают хуже детей.

Сам ласкает, трогает, теребит, доводит. И задает самый глупый вопрос, который только можно придумать.

Варя, закусив нижнюю губу, чтобы цветасто не выругаться, дотронулась пальчиками до шелковистой головки члена. Почувствовала, как капелька, выступившая из неё, растеклась по её пальцу.

- А тебе?

- Понял, девочка.

К первому пальцу присоединился второй, растягивая и подготавливая Варю, а так же посылая по её телу первую волну удовольствия.

- Макар… Макар… Я хочу…

Она хотела приласкать его. Дотронуться до него губами. Исследовать.

Карельский понял её по нескольким торопливым порывистым движениям.

- Потом, Варя, - приблизив лицо к её, прорычал он ей прямо в губы. – Ты хотя бы представляешь, что творилось вчера со мной? Ночью? Сначала ты вызваниваешь меня, я несусь к тебе и вижу тебя под хмельком у ночного клуба да ещё в подвыпившем состоянии. Ты едешь со мной ко мне, где по дороге едва не вырубаешься. Пока мы поднимаемся в лифте, ты откровенно пытаешься меня склеить. Когда я отказываюсь – мать твою, от ТЕБЯ! – ты дуешь губы, совсем как ребенок! – он говорил яростно, горячо. – И в довершении, мне приходится тебя раздевать и укладывать спать! Думаешь, мне не хотелось к тебе присоединиться? Прикоснуться? Вид твоего тела в кружевном долбанном белье меня дразнил всю ночь! Я чувствовал себя подростком, который сейчас начнет дрочить, потому что не может уснуть от каменного стояка! А утром?.. Ты думаешь, я просто так херачу тут отжимания! Чтобы к тебе ненароком не свернуть и всё же не прилечь рядом!

Она, ошарашенная его речью, выдохнула:

- Так пришел бы и прилег.

- Сумасшедшая, - он впился в её полураскрытые губы, продолжая двумя пальцами уже трахать её лоно.

Она чувствовала его остро. Каждый толчок. Каждое прикосновение к клитору. Он играл с ней. Доводил. Подводил. Она пыталась кое-как ласкать его, стянув штаны с боксерками, но он толком не позволял. Он доминировал, и не желал уступать, давая понять, что «потом». Ей же не терпелось сейчас. Она ерзала, хныкала ему в губы, даже один раз укусила, за что получила особо глубокий толчок. Подалась вперед, давая понять, что ей мало.

Макар, тяжело дыша, отстранился от неё. Не успела Варя никак отреагировать на то, что он задумал, он уже присел на корточки. Его лицо оказалось напротив её раскинутых ног.

- Нет, Макар, нет…

Только кто её послушал. Он несколько раз провел языком по её лону, слизывая её возбуждение, точно кот сметану.

Снова выпрямился, уже снимая с себя штаны с боксерами. Что понравилось Варе, он их не просто приспустил, а именно снял, представ перед ней во всем великолепии.

Чеееерт… Она знала, что он хорош. Карельский не мог быть не красивым. И всё же она не была готова к тому, что на неё произведет столь сильное впечатление его обнаженное тело. В области сердца заныло, застонало. Внизу живота мышцы сократились. В голове же мелькнула мысль, что она хочет постоянно его видеть таким: с потемневшими от страсти глазами, с капельками пота на лбу и на крепких плечах. С тугими, натянутыми от сдерживаемого желания венами. Со стоящим членом, который он сейчас взял и сжал ладонью.

Варя смотрела, как он себя трогает, не двигаясь и не моргая.

Красиво… Очень.

Один шаг, и Макар снова рядом с ней. Одной рукой сжал её затылок, словно стремился соединить не только их тела, но и взгляды.

Входил осторожно, наполняя её собой.

- Макар… Господи, Макар…

Она принимала его, подавшись вперед, желая, как можно скорее почувствовать его всего. И лишь когда жесткие паховые волоски соприкоснулись с её разгоряченной плотью, она выдохнула.

Макар дал ей возможность привыкнуть к себе. Знал, что большой. Двигался осторожно. Варя оглаживала его плечи, не контролируя себя, впивалась ноготками в увлажненную испариной спину, стараясь всё же не царапаться.

Как же его мало… Ближе… Ещё ближе… Глубже. Да! Вот так… вот так…

Только так.

Крепкая на вид кухня скрипнула под их движениями. Они прижимались друг к другу лбами, не разрывая зрительный контакт. Глаза в глаза. Тело с телом.

- Я на таблетках. Кончай в меня, - прошептала Варя, подаваясь вперед.

Ещё чуть-чуть…

Немного.

Вспышка. Долгожданное освобождение.

Её затрясло так, что Макару пришлось сильнее сжать её бедра, чтобы она не ускользнула.

Его ляля. Его девочка.

Его накрыло следом. Он, глухо застонав, выгнул спину, откинул голову назад и послал бедра вперед, наполняя девушку своим семенем.

На таблетках она… Ну-ну.

Найдет и выкинет.

ГЛАВА 11

Мальчики вели себя странно. Между ними в прошлом несколько раз происходил серьезный разговор на тему её неночевки дома. Они яростно, едва ли не с пеной у рта доказывали, что им можно, а ей нельзя. Шовинисты любимые. Поэтому Варя ожидала, что её встретят хмурыми взглядами.

Встретить-то её встретили, но взгляды были растерянными. Неправильными.

- Что случилось? – сразу же спросила она. От тревоги ноги стали ватными, и Варя быстро прошла на кухню, подошла к столу, за которым сидели ребята, и ухватилась за спинку стула. – Где Ваня?

- Спит.

- Спит?

- Да. Лег и уснул.

Облегчение от того, что брат был дома, длилось недолго.

- Ребят, а что с вами? Вы смотрите на меня очень странно…

- Где ты ночевала спрашивать не стоит?

Варя выпрямила спину и приготовилась защищаться и обороняться.

- Не стоит.

- У него.

А вот это был не вопрос.

- Марк, давай не будем.

Марк и Митя переглянулись.

- Мы, между прочим, не против.

- Не поняла… - Варя нахмурилась.

- Что у тебя роман с Карельским. Мы, - Марк демонстративно ткнул пальцем себя в грудь, потом указал на Митю, - не против ваших отношений.

Пожалуй, Варе следовало присесть.

- Что пьете?

- Кофе.

- А мне?

- Сварить или растворимое?

- Митя, ты прикалываешься?

- Сейчас сварю.

Митя поднялся и направился к плите. Достал вымытую уже турку, помолотый кофе и чашку.

Варя посмотрела на Марка и мотнула головой. Мол, рассказывай.

Тот откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

- Выглядишь довольной. Про синяк спрашивать не буду. Наверняка снова пересеклась с Ульяной. Ты только с ней дебоширишь.

- Вот и не спрашивай.

Посторонним людям, наверное, показалось бы странным, насколько они осведомлены друг о друге. Понимают с полуслова, в курсе того, что случилось в прошлом, чем живут в настоящем. Варя же и мальчишки считали это нормой.

Они – семья.

Никак иначе.

Начнутся тайны, недомолвки, начнутся проблемы.

У них у каждого в прошлом боль и отчаяние, тоска, что выедает внутренности и не позволяет свободно дышать. Бессонные ночи, когда смотришь в потолок, и тени, расползающиеся от веток за окном или от блеклой Луны, прикрытой тучами, кажутся тебе чудовищами, которые навсегда поселились в твоей жизни. Что они единственные спутники, данные Судьбой. Ни просвета, ни надежды. С приходом утра менялись лишь декорации.

Парисовы-старшие с самого первого дня приучали их к мысли, что семья – нечто большое. Единое нерушимое целое. С посылом к тем легендарным мушкетерам… Было ожидаемо сложно учиться разговаривать, даже не так. Учиться раскрываться. Говорить о том, что тревожит, о чем болит душа. Какие кошмары снятся по ночам, и о чем мечтается днями напролет.

Детям было неимоверно сложно. Как ни странно, мальчишки открывались быстрее, Варя же долго присматривалась, доверять могла только маме. Та, будучи мудрой женщиной, не настаивала. Потребовалось несколько лет, чтобы Варя раскрылась до конца.

Поэтому не было ничего странного, что братья знали про Ульяну. Про Макара – сопоставили некоторые факты или приняли желаемое за действительное.

- Как только эту тварь земля носит. Кстати, она сейчас там на какой-то крутой должности…

- Насосала.

- Народ, а ничего, что я тут, а вы так выражаетесь?

- Ой, Варя, да ладно тебе.

- Черт с этой Ульяной. Я хочу знать, что с вами.