Трофей Кистяева Марина
Она лениво принялась рассматривать гостей. Даже узнала несколько медийных личностей. Присутствовали и политики. И это знакомые Глеба. Снова перевела взгляд на него. Она выбрала удачное место - Глеб мог её видеть, и она не теряла его.
Несмотря на то, что они вместе, он по-прежнему оставался для неё чужим. Она о нем фактически ничего не знала. Красивый и опасный незнакомец. Чувство опасности не проходило. Оно вовлекло её в свою паутину, и Мила продолжила в ней барахтаться. Глеб мог сколько угодно наряжать её в красивые платья и водить по светским мероприятиям, близости душевной у них не возникало. Он разговаривал с ней сдержанно, с позиции покровителя. Она тоже не спешила открывать душу.
Назревал закономерный вопрос: надо ли ей оставлять всё на прежнем уровне или?.. И насколько это «или» зависит от неё.
ГЛАВА 14
- Милослава, душа моя, вы бесподобны. Вот здесь добавьте немного света… Да-да, вот так. Бесподобно.
Юдина Олеговна улыбнулась зардевшейся Миле и направилась к следующему ученику.
Шла вторая неделя занятий в школе. Миле до сих пор не верилось, что она посещает её. Что может учиться, набираться опыта, перенимать знания.
И что её хвалят.
Сначала Мила стеснялась от каждой похвалы. В отличие от многих других студентов, она здесь была новичком. Хотя и такие, как она, тоже имелись. Первое время Мила держалась особняком, общалась по минимуму. Спросят – ответит, а так чтобы первой заводить знакомство или разговор… Не получалось у неё. Ей всё время казалось, что занятия в школе – временные. Несмотря на то, что Глеб оплатил год полностью.
Ей потребовалось несколько дней, чтобы принять новый виток её жизни.
Хотелось кричать и пищать от восторга, что Мила и сделала, оказавшись в спальне и рухнув на кровать после второго занятия. Её ощущения подходили под одно определение – неописуемые. Она готова была улыбаться и плакать одновременно.
Глеб улетел в Лондон. Потребовалось его срочное присутствие. Как поняла Мила, у него не получалось взять её с собой, что-то не проходило по документам. Мила же порадовалась – ей не хотелось прерывать обучение. С другой стороны, она никогда не была в Лондоне и тоже не отказалась бы от посещения этого города.
Странные ощущения по возвращению в съемный дом Глеба не отпускали девушку. Она настолько привыкла знать, что в любой момент может увидеть хозяина, что ловила себя на мысли о раздражающей тишине. Неком факторе, выводящем её из зоны дискомфорта. Неожиданно.
Мила пыталась анализировать собственные эмоции. Ни о какой привязанности к Алашееву речи не шло. Была благодарность. И ещё что-то.
В день отъезда он долго жадно брал Милу в ванной. Она только-только приехала, не успела даже раздеться и привести себя в порядок. Поздоровалась. Ей не терпелось хоть кому-то рассказать о том, как прошло ознакомительное занятие.
Глеб зашел в комнату. Мила как раз переодевалась. Ойкнув, Мила хотела было прикрыться, но он решительно пересек разделяющее их расстояние и отшвырнул прочь халат, который она до этого поспешно прижала к груди. Глядя на серьезное, даже в некоторой степени злое мужское лицо, Мила задрожала и расправила плечи. Бюстгальтер она уже успела снять.
Медленно подняв руку, Глеб сжал одну грудь, нашёл острое навершие, потянул за него, при этом глазами яростно впивался в лицо Милы, точно пытаясь в нем отыскать нечто важное для себя. Девушка задышала чаще, срываясь в пучину вожделения. Во всём, что касалось секса между ними, она капитулировала безоговорочно. Стоило Глебу прикоснуться к ней, она загоралась. Вначале Мила даже пугалась своей реакции, думая, что похожа на ненормальную. Разве такое возможно? Разве это правильно? Она же не любила его. У них договоренность! У них секс!
Тут ей становилось смешно. О какой любви она рассуждала, если отдала девственность незнакомцу?
Чтобы не заниматься саморазрушением, Мила гнала подобные мысли прочь. Она достаточно взрослая девочка, чтобы признать очевидное – ей нравилось заниматься сексом с Глебом.
Нравилось видеть, как он на неё смотрит. Одержимо. Голодно. Нравилось чувствовать силу его рук, когда он проходился ими по её телу, оставляя розовые, а порой и синеватые следы.
Всё, что касалось секса, у них выходило идеально.
Большего и не требовалось.
- Я после дороги, - выдохнула Мила, подняла руку и коснулась плеча Глеба. Мужчина отреагировал довольно странно – напрягся.
Она кожей чувствовала исходящее от него напряжение.
- Пойдем… - сглотнула, - в душ. Или подожди меня.
Ждать он не собирался.
Взял её руку в плен, сжав чуть сильнее, чем того требовалось, и отвел в ванную, где сразу же сдернул трусики, заставив Милу пискнуть от неожиданности, податься назад, упереться рукой о стену.
Его страсть обескураживала, лишала воли. Она не могла знать, как происходит у других пар, да и, положа руку на сердце, даже не хотела представлять, но то, что происходило между ней и Глебом за закрытой дверью спальни, сводило её с ума. В такие минуты Мила сама начинала тянуться к Глебу в стремлении получить свою толику удовольствия.
И получала.
Он взял её в душевой кабине. А потом продолжил на кровати, не дав им даже обсохнуть.
- Ты же моя? – в какой-то момент спросил Глеб, яростно вбиваясь в её тело.
Мила выгнулась, подалась вперед и выдохнула:
- Да.
Она где-то читала, что всё, что произносится и говорится во время секса, не стоит воспринимать всерьез. Эта мысль надежно закралась в голову Милославы. Возможно, мужчина вел себя несдержанно из-за предстоящей поездки. Он никогда с ней не обсуждал дела, кто знает, может, у него неприятности, сложности. Мила хотела спросить, но не решилась.
Лишнее…
Не в том статусе она.
И всё же её удивляла и смущала пустота от отсутствия Глеба. Хорошо, что занятия отвлекали. Задавали много, и Мила допоздна упражнялась в мастерской. Приходила в спальню, переодевалась и падала на кровать. Казалось бы, она должна была мгновенно засыпать от переизбытка эмоций, да и физической усталости, но ей требовалось некоторое время, чтобы найти место для сна. Интуитивно девушка перекатывалась на сторону, где спал Глеб. Пусть белье давно и сменили – она искала его запах.
Осознание этого факта повергло Милославу в шок.
Девушка даже оттолкнула его подушку, словно она была повинна в её слабости.
Глупость какая…
Она не могла нуждаться в Алашееве! Не могла скучать по нему!
Ругаясь и злясь на себя, Мила демонстративно перекатилась на свою сторону и уперлась лицом в подушку, жмурясь.
Это всё нервы. Последние недели кардинально изменили её жизнь. Отношения с мужчиной, разлад с отцом, художественная школа. Наверное, Мила просто не выдержала. Такое же бывает. Она вроде бы и готовила себя к переменам, старалась мыслить только позитивно, запрещая думать о негативе. У неё всё налаживается. Пусть и не всегда получается вывести ситуацию в приятную сторону, но кто говорил, что будет всё по её? Мила старается. Чем-то жертвует, где-то прогибается.
Но скучать по Глебу…
Нет-нет.
Это опасно.
Очень.
Кто он для неё? Вернее, не так. Кто она для него? Дочь Лебедева, несостоявшаяся сноха Тойских, девчонка, что едва ли не обманом залезла к нему в постель. Мила понимала: она ему нравится. Она его устраивает. И, как довольный мужчина, он о ней заботится.
Чувства тут совершенно неуместны. Тоска – тем более.
Мила боролась с собой, как могла. Утром неизменно чувствовала себя не отдохнувшей и немного разраженной. Правда, всё исчезало, стоило приехать в школу, куда её возил Карим. Забирал тоже он.
Глеб звонил. Каждый день вечером. Мила могла бы радоваться его звонкам, но сдержанный тон и её заставлял сдерживаться.
Сегодня не будет исключением.
Карим забрал её поздно – занятия шли во вторую смену.
- Звонил Глеб Александрович, - сообщил ей мужчина, когда они тронулись.
Мила нахмурилась.
- Да? Я не слышала звонка.
Мила сидела на заднем сиденье, но Карим настроил зеркало таким образом, чтобы она могла видеть его лицо, а он - её.
Мужчина слегка приподнял брови. Почему она расценила этот жест, как недовольство?
- Глеб Александрович звонил, - повторил Карим, делая двойной акцент.
Мила мысленно выругалась и полезла в сумочку, проверить входящие звонки. Кто бы и что бы ни говорил, она ничего не слышала! Ни одного звоночка! И почему ей вменяют это, как некую вину? Она распахнула сумку, нырнула внутрь рукой, нащупывая телефон. Да куда же он запропастился! Она нашла флакон духом, помаду, записную книжку. Расческу и кошелек.
Телефона не было.
Холодок побежал по спине.
Мила выдохнула и откинулась на спинку сиденья.
- Телефон дома. Я его забыла.
Карим снова посмотрел на неё, на этот раз промолчав.
Дорогой она разнервничалась сильнее. Что с ней такое? По факту ничего страшного не случилось. Не ответила она на звонок Алашеева, так он спокойно обо всем узнал у Карима. В чем трагедия? Она не понимала. И всё же продолжала накручивать себя, лишь бы прогнать некую вину, что заползла в сердце и сжимала его ржавыми тисками.
Она едва дождалась, когда они приедут. Каждая задержка, будь то пробка или светофор, добавляли нервозности. Ещё Миле не хотелось разговаривать с Глебом при Кариме. Он же мог позвонить своему человеку и распорядиться передать трубку ей?
Волнение не поутихло, даже когда автоматические ворота раздвинулись, дав проезд на территорию. Снова накрапывал дождь. Мила смотрела, как капли стекают по тонированным стеклам автомобиля, и вспоминала другой дождливый день.
Карим помог ей выйти из машины. Мила коротко поблагодарила его.
- Я принесу мольберты в мастерскую, - сообщил мужчина и неожиданно по-доброму улыбнулся, чего она никак не ожидала.
- Спасибо.
Мила повернула ручку двери и вошла в дом. Её телефон остался в спальне. Больше негде. Причина, по которой она не относилась к нему маниакально, была простой. Ей звонить особо некому, в социальных сетях её нет. Что над ним трястись и ежеминутно проверять?
Как только она оказалась в комнате, её взгляд сразу же натолкнулся на телефон. Вон он, родимый, лежит на комоде.
На негнущихся ногах Мила подошла к нему, взяла в руки, снова ругая себя. Да когда она по-взрослому научится реагировать на происходящее?
Пропущенные вызовы были. Палец сам нажал на кнопку обратного вызова.
Гудок… Ещё один…
Мила первый раз звонила Глебу.
Сердце истошно билось в груди, гулом отдаваясь в висках. Наверное, и звонить не стоило. Он же занят.
Интересно, чем?..
Мила обозвала себя глупой девчонкой и уже собиралась скинуть вызов, когда услышала короткое:
- Привет, Принцесса.
- Привет, - сразу же сорвалось с её губ, а сердцебиение ещё больше участилось. Хотя, казалось, куда уже.
- Мила, давай поступим с тобой следующим образом.
Она не удивилась, что он сразу перешёл к делу, и приготовилась выслушивать претензии, к которым была совершенно не готова.
Не от него…
Она не успела ответить, он продолжил:
- Включи «Скайп» на ноутбуке.
Брови Милы медленно поползли кверху.
Неожиданно…
Она облизнула пересохшие губы и негромко проговорила:
- Хорошо.
По видеосвязи они не общались ещё ни разу. Сказано – сделано.
Запоздало Мила вспомнила, что даже не поправила ни макияж, ни прическу. Пусть на занятия она наносила лишь тон и блеск на губы, сейчас ей хотелось быть красивой.
Тоже странное желание, совершенно ей не свойственное.
Глеб выглядел безупречно в белой рубашке. Это было первое впечатление, когда она его увидела после почти двухнедельной разлуки. Некий узел образовался внизу живота, спину обдало жаром. Миле оставалось надеяться, что она не покраснела, тогда её реакция будет выглядеть несуразной. Лишь минутой спустя Мила заметила на его лице темные круги под глазами и небритость. Да и верхние пуговицы рубашки расстегнуты, галстук же отсутствовал.
Глеб находился дома, в кабинете. Мила рассмотрела красивое окно со светлыми занавесками - такие не ставят в офисах. Ей стало любопытно: а какой дом у Глеба? В каком районе он живет? За городом или предпочитает квартиру? А может, то и другое?
Её взгляд остановился на вырезе рубашки, что позволял увидеть легкую курчавость жестких волос. Кончики пальцев закололо - помнили, как прикасались к ним.
- Я забыла телефон, - Миле необходимо было что-то сказать, чтобы отвлечься от рассматривания тела Глеба. Да и его самого.
- Я в курсе.
- Извини…
- За что, Принцесса? Просто впредь будь внимательнее. Я волновался.
Хорошо, что Мила присела на кровать, ей показалось, что так удобнее будет разговаривать. Слабость в ногах сейчас точно её подкосила бы.
Он волновался. Всего два слова, а у неё мурашками покрылось всё тело.
- Я думала, что ты будешь сердиться.
- Как прошёл твой день?
Глеб провел рукой по волосам, наведя в них легкий беспорядок.
- Я стараюсь… Вроде бы получается.
Она застеснялась. Те похвалы, что она получала от учителей, пока ни о чем не говорили. Она только в начале пути. Даст Бог, пройдет его, и у неё всё получится.
- Я даже не сомневаюсь.
- А как у тебя дела? – вопрос сорвался с губ преждевременно. Она ничего не могла с собой поделать – ей хотелось знать.
На мгновение ей показалось, что в глазах Глеба промелькнуло удивление. Камера не смогла передать точность эмоций. Мила притихла. Может быть, ей не следовало спрашивать – Глеб решит, что она претендует на его территорию.
- Задолбался, - прозвучал короткий ответ, а Милу отпустило. – Хочу уже к тебе.
Девушка не отошла от одних эмоций, как накатили другие.
И она не знала, что ответить. Растерялась, пытаясь собрать мысли в кучу. Всю дорогу до дома она готовилась, если не к скандалу, то к неприятному разговору, а тут идут признания, от которых не только крышу сносит, но саму уносит куда-то в неизведанные дали.
Пока Мила думала над ответом, тщательно выбирая слова, Глеб продолжил:
- Покажи мне себя, Принцесса.
- Что? – тут она, наконец, отмерла.
И натолкнулась на требовательный взгляд синих глаз.
Глеб подался вперед, приблизив лицо к камере, словно так же пытался считывать её эмоции, пытаясь увидеть или разгадать то, что прячется за паузами.
- Ты меня слышала, девочка. Побалуй меня. Разденься.
- Нет, Глеб…
- Да, Мила. Давай. Смелее.
Мила медленно покачала головой, не замечая, как учащается дыхание и распахиваются глаза. Себя она со стороны не могла наблюдать.
- Мила… Я жду.
Он больше не просил.
Мила в повседневной жизни предпочитала носить платья. Сегодняшний день не стал исключением. Простое коричневое платье, сверху она накинула короткую джинсовую куртку, которую успела скинуть. Не осознавая до конца, что делает, Мила приподнялась, встала на колени и взялась за подол.
Снимать?..
Снимать.
Она намеренно не замедляла свои действия – так выходило. В висках отчаянно пульсировало, кровь разогналась по венам и неслась со скоростью локомотива. Миле приходилось не раз раздеваться при Глебе, он видел её обнаженной. Видел тело. И всё же… Пульс зашкаливал, когда она стягивала платье через голову. Получилось немного неуклюже, отчего волосы растрепались, заколка где-то потерялась в ткани.
Вот. Готово.
Платье оказалось в руках Милы, и она разжала пальцы, позволив вещам небольшой кучкой лечь на постель. Кидать вещи на пол она не собиралась, была приучена к аккуратности. Мила хорошо помнила дни, когда даже за затяжку её отчитывали.
Глеб молчал. Секунда… Вторая…
Мила под платье выбрала новый комплект. Она его купила уже после отъезда Глеба. Ничего не могла с собой поделать. Не устояла перед нежной красотой черного кружева с белой оторочкой.
Она тоже ничего не говорила, лишь снова облизнула губы, надеясь, что дыхание перестанет застревать в груди.
- Дальше.
Дальше?
- Глеб…
- Сними белье. Его я уже оценил. Но я хочу видеть твоё тело, - пауза, от которой, казалось, каждый волосок на теле Милы встал дыбом. – Тебя.
Мила, точно находясь под гипнозом, завела руки за спину, щелкнула застежкой.
Нет, дышать она так и не могла – грудь горела.
Снимать лямки она не спешила. Расстегнуть – расстегнула, а дальше подвисла, не в силах пошевелить руками.
Лицо Глеба по мере её действий становилось нечитабельным. Ни одной эмоции, ни одного жеста. Но отчего-то Мила не сомневалась – ему нравится.
- Не останавливайся.
Мила потянула руки вперед, освобождая грудь из чашек. Холодок коснулся кожи, сосков. Как только грудь оказалась на свободе, упала тяжестью вниз, усилив чувственность восприятия. С губ Милы едва не сорвался стон, на этот раз девушка среагировала вовремя – поджала их.
Зато пожар вспыхнул в трусиках. Внизу живота потянуло, заныло. Не зря говорят, что к регулярному сексу быстро привыкаешь.
- Ты шикарна, Принцесса. Теперь трусики.
Мила мотнула головой.
Глеб нахмурился.
- Мила.
Он давил интонацией.
Мила ещё несколько раз мотнула и, краснея, призналась:
- У меня месячные.
- Тампон или прокладка?
Господи…
- Второе.
В комнате воцарилась тишина. Лишь прерывистое дыхание Милы разбавляло её тягучесть.
Глеб ещё наклонился, чуть прищурившись.
- Хорошо, стесняшка. Оставим это. Откинься на подушку и поиграй с грудью. Потереби соски. Погладь бедра и животик. Раскройся для меня. Утоли мою жажду по тебе.
Пальцы Милы разжали бюстгальтер, который она по-прежнему сжимала. Он лег поверх платья. Сама же Мила подтянулась кверху, на подушку.
И сделала всё, как просил Глеб.
ГЛАВА 15
Мила выглядела хорошо.
Она расправила несуществующие складки на брюках и повертелась перед зеркалом.
Она нервничала.
Казалось бы, не стоит…
Или всё же стоит?
Она едет в аэропорт.
Встречать Глеба.
Он не в курсе, она собралась сделать ему сюрприз. Ей бы было приятно, если бы её встретил кто-то, помимо водителя.
Решение закралось к Миле ещё утром, когда Глеб сообщил, что прилетает. Она даже удивилась, что он поставил её в известность. Их формат отношений подразумевал доверительность? Мила представляла его возвращение неожиданным. Не сюрпризом, конечно. Она думала, что он в какую-то минуту войдет в спальню или в зал и всё.
А тут – позвонил.
Мила весь день думала о его поступке. Почему?.. Этот вопрос она задавала себе раз сто. Возможно, она слишком большое значение придает одному звонку. У неё не было никогда отношений, и она воспринимает всё буквально.
- Карим, пожалуйста, возьмите меня с собой, - просьбу свою она озвучила, когда они возвращались с занятий.
Карим ответил не сразу.
При этом он не уточнил куда.
- Самолет будет поздно.
- В двадцать три – я знаю. Я хочу поехать.
Мужчина снова посмотрел на неё в зеркало заднего вида и кивнул. Мила готова была поклясться, что в глазах человека Глеба мелькнуло одобрение.
- Будьте готовы в девять тридцать. Я собирался выехать раньше. Пятница.
- Да, пробки. Я буду готова.
Мила поспешно отвернулась к окну, чтобы не выдать оглушающую радость. А ещё ей хотелось, как в детстве, запрыгать и захлопать в ладоши, выражая восторг. Она улыбнулась. Нет ничего крамольного, что она поедет встречать своего мужчину.
Своего?
Пока – да.
Статус-то какой…
Мила весь вечер суетилась. Маску на лицо нанесла, увлажнила маслами волосы, после чего долго их промывала. Ничего… Придет время, когда перед встречей с мужчиной она будет посещать салон, чтобы знать, что выглядит на все сто.
Зеркало подтвердило, что старалась она не зря. Волосы блестели, лицо приобрело здоровый оттенок. Легкие мазки туши и блеск для губ дополнили образ. Ночи теперь прохладные, и кожаная курточка не помешает.
- В аэропорту, возможно, будет прохладно, - кивнул Карим, увидев её.
- Я не опоздала ни на минуту, - заметила Мила и постучала указательным пальцем по часам.
- Я знаю.
Господи, Карим в самом деле улыбнулся, или это игра света? Сколько она в последнее время ни общалась с ним, он всегда сдержан и серьезен. А ещё выглядел безупречно. Мила ни разу не видела его в неряшливом состоянии или, например, небритым.
У неё мелькнула в голове мысль заехать за цветами. Она её откидывала прочь и снова к ней возвращалась. Вроде бы принято прибывающих встречать с цветами, но не мужчин… Нет, Глеб Алашеев точно не оценит подобный жест.
Карим оказался прав – в аэропорту было прохладно, и Мила порадовалась, куртка оказалась очень кстати. Да и погода снова ухудшилась, небо затянуло тучами, намечался дождь. Пока они шли к самому аэропорту, упало несколько капель.
- Не холодно, Милослава?
- Нет. Всё отлично.
Какое холодно! Кровь бурлила, разгоняясь в теле и увеличивая градус.
Аэропорт встретил их большим скоплением народа. Карим встал таким образом, чтобы огородить Милу от толпы.
- Держитесь рядом.
- Хорошо.
Спорить она не собиралась. Они прошли в ВИП-зону, и она смогла немного выдохнуть.
- А почему так много народа? Случайность?