Магия любви Линдсей Джоанна

Глава 36

Уоррен вынужден был управлять кораблем, ориентируясь только по ветру. Видимости не было почти никакой. Сильный холодный дождь хлестал его обнаженное тело как иголками, длинные волосы намокли и падали на глаза. Уоррен привязался к штурвалу канатом, поэтому даже гигантские волны не могли его оторвать, а перекатывались над головой.

Уже не раз Уоррен пожалел, что не оделся как следует, и не столько из-за холода, сколько из-за толстой веревки, которая до крови натирала ему спину. Он попросил Тайши принести ему дождевик, но того все еще не было. Он также раздумывал о том, что его пальцы нелегко будет отодрать от рулевого колеса, если буря продлится еще несколько часов, так как заметно холодало. Это был один из самых сильных штормов, которые он видел в жизни, а повидал он немало. Слава Богу, все мачты были целы, но оснастка сильно пострадала от ураганного ветра. Одна из бочек с водой оторвалась и скатилась в море вместе с частью бортовых поручней.

Уоррен верил в свои силы, но, к сожалению, он не знал это судно так хорошо, как свой «Нереус». Но самое главное, он не знал, насколько прочен корабль китайцев. Шторм продолжал бушевать с прежней силой.

И вдруг у него кровь застыла в жилах. Ветер разогнал на минуту облака, и он увидел, что Эми держится за разбитые поручни и ее вот-вот смоет волной.

Чудом девушке удалось зацепиться за что-то на борту и удержаться; волна, которая прижала ее, схлынула, но следом за ней накатилась следующая, еще одна и еще. В промежутках Эми хватала воздух ртом.

Она даже не могла попытаться вернуться в каюту. Эми вообще ничего не видела, настолько сильным был дождь. Это был даже не дождь, а стена воды, поэтому она не заметила, как к ней подобрался Уоррен и схватил за плечи, отдирая от поручней, в которые она вцепилась мертвой хваткой. Она завизжала от испуга, но тут же умолкла, догадавшись, чьи руки могут быть надежнее, чем деревянные перила, чья грудь надежнее любой защиты.

Уоррен прокричал ей в ухо:

— На сей раз я буду не я, если не наставлю тебе синяков.

Этот рев показался ей сладчайшей музыкой.

Он был жив. Сердце ее ликовало.

Уоррену удалось добраться до юта, мастерски балансируя и крепко держась на ногах. Он не стал провожать Эми обратно в каюту, не имея ключа, чтобы запереть эту сумасшедшую.

Он был ужасно зол теперь, когда нес ее к корме. Но каким ужасом он был объят, когда увидел ее! У него дрожали руки от страха, пока он не схватил ее за плечи. О чем она думала, выскакивая из безопасной каюты да еще лишь в ночной рубашке? Но сейчас было не время объясняться. Уоррен снова привязался канатом к штурвалу и занялся судном. Когда он отправлялся в поход за Эми, он закрепил колесо, как ему казалось, намертво, но за это время судно уже сбилось с курса, и Уоррену понадобились все его силы и воля, чтобы поставить корабль по ветру.

Эми уткнулась лицом ему в грудь и ухватилась руками за талию. Ее маленькое тело практически повисло в воздухе, а мокрые волосы разметались по его плечам. Вряд ли ей было хорошо в этой тонюсенькой рубашке. Девушка промокла с головы до ног.

Присутствие Эми заставляло Уоррена чувствовать свою ответственность и странным образом вдохновляло в кромешной тьме.

Уоррену пришлось кричать ей изо всех сил:

— Молодец, крошка! Только держись покрепче, что бы ни случилось.

— Буду, спасибо, — услышал Уоррен сквозь завывание ветра. Или ему это показалось? В голосе девушки не было никакого ужаса.

Эми расположилась совсем рядом с Уорреном и теперь не испытывала страха, добившись своего и даже больше. Гигантские волны не внушали ей ужаса. Они возникали где-то у нее за спиной и прижимали ее только крепче к Уоррену. Она заранее слышала их приближение и могла набрать в легкие побольше воздуха. Ей было не так холодно, как раньше, Уоррен заслонял ее от порывов ветра, и Эми как будто черпала от него силы, по-своему поддерживая его в неравной борьбе с океаном. Она чувствовала каждый его мускул. Теперь она тем более не сомневалась, что они переживут этот шторм, пока Уоррен у руля. Ее вера в него только укрепилась во время этой бури. Но прошло еще много времени, прежде чем ветер стих и дождь стал совсем мелким. Она не желала разжимать руки, даже когда он ей сказал, что шторм закончился. Эми только взглянула ему в лицо и сказала:

— Ты не возражаешь, если я останусь?

Уоррен не возражал. С тех пор как дождь поредел и стало светлее, он все смотрел на то место, где были разбитые поручни, последняя надежда Эми. Их остатки давно смыло в море. Она не знает, как близка была к смерти, а он не собирается ей об этом говорить. Но сейчас Уоррен сам не хотел с ней расставаться. Пусть на всякий случай будет у него на глазах.

Еще через час нашли наконец человека, который мог бы подменить его у руля. Это был кок — единственный из всей команды человек, который держался на ногах и имел хоть какое-то представление об обязанностях рулевого. Китайцы не были моряками. Это были домашние слуги, ничего не смыслящие в морском деле. Португальский капитан все еще не пришел в себя, хотя жизни его не грозила опасность. Завтра он уже сможет нести вахту.

Уоррену все это рассказал благодарный Тайши.

— Жаль, что Чана не смыло волной вместо старшего помощника.

На это Тайши ничего не ответил, но пообещал принести еду и побольше одеял. Маленький человек убежал, а Уоррен спросил у Эми:

— Ты, случайно, не заснула?

— Пока нет, но близка к этому.

— А теперь расскажи, как оказалась на палубе. Эми на секунду задумалась и ответила:

— Не могла же я оставить тебя без присмотра, иначе случилось бы непоправимое.

— И ты решила предотвратить это непоправимое?

— Я так и сделала, — в ее голосе сквозило удивление его непонятливости, — благодаря мне ничего не случилось.

Уоррен покачал головой, услышав это замечательное рассуждение.

— Придется тебе сойти с меня, если ты хочешь вернуться в каюту.

— Ну, если это необходимо. — Эми тяжко вздохнула и медленно разжала руки. Посмотрев на себя, она добавила:

— Твоя ременная бляха впечаталась мне в живот.

Ее волосы почти уже высохли на небольшом ветерке, а перед рубашки был абсолютно мокрым, и все линии ее тела четко вырисовывались.

— Что-нибудь еще? — спросил Уоррен, слегка поддразнивая се.

— Ну, если ты сам об этом заговорил…

Он захохотал, откинув голову назад. Неисправимая девчонка! За сегодняшний день она столько пережила — другой не смог бы ползти на ее месте. Их приключение могло кончиться совершенно иначе, но она уже хохочет, полна жизни, шторм для нее уже в прошлом, как будто она не стоит еще мокрая с головы до пят.

Она обняла его рукой за талию, чтобы идти в каюту. Уоррен неожиданно охнул, и Эми захотела посмотреть, в чем дело. Боже милосердный! Как он терпел такую боль, без единой жалобы! Ее замутило при виде кровавых ран на его спине.

— Ну что там?

Эми помедлила минутку, приходя в себя, затем уже спокойно заключила:

— Тебе лучше спать на животе несколько дней. Но за этим я прослежу.

Уоррену было немного жаль, что она не стала суетиться над его ранами.

— А как ты мне поможешь, ведь я не люблю спать на животе.

— Будешь, а я под тобой.

Он забыл еще сказать: ненасытная!

Глава 37

После ужасной бури погода наладилась. Дул легкий бриз, ничто больше не нарушало их плавания. Но чем ближе они подходили к побережью, тем беспокойнее становился Уоррен. Он так и не смог разработать безопасный план, как вернуть вазу и остаться в живых.

Было несколько вариантов, но осуществление их зависело от обстановки в Бриджпорте по прибытии: в городе ли его братья, есть ли в порту суда «Скайларка», по-прежнему ли Мак, или официально Ян Макдонелл, хранит у себя вазу. Ведь Клинтон, попавший в Бриджпорт несколько недель назад, мог передумать и доверить вазу кому-нибудь другому.

Последнее обстоятельство особенно волновало Уоррена. С одной стороны, это было маловероятно, с другой — это доставит им самые большие неприятности, ведь Чану невозможно будет объяснить после всего происшедшего, что вазы нет.

Эми, напротив, не сомневалась, что Уоррен так или иначе спасет их обоих. Он даже досадовал на эту ее уверенность. Кроме того, Уоррен так и не придумал, как поступить с Эми. Он не представлял себе, как будет без нее обходиться, если все закончится благополучно. Она себя вела так, будто их приключения никогда не закончатся, в то время как Уоррен был уверен: едва они достигнут суши, им придется расстаться, причем разъехаться подальше — как только Эми оказывалась рядом, он не мог выполнить ни одного из своих решений.

Уоррену и раньше было трудно сопротивляться ее обаянию. Но теперь все во много раз осложнилось. Эта женщина заставляла его переживать минуты ни с чем не сравнимого наслаждения. Никогда еще он не испытывал ничего подобного.

Эми сама по себе была неповторимой женщиной. Он такой никогда не встречал. В ней было все, что мужчина может искать в жене. Но Уоррен все еще боялся жениться.

Его, кстати, очень волновало, почему им позволили быть вместе. Однажды во время тренировок, которые возобновились после шторма, Уоррен спросил Тайши, почему Чан согласился перевести девушку в его каюту.

— Тайши сказал, капитан не выносить мисс, бушевать мисс рядом в каюта. Хозяин сказал закрыть мисс в каюта капитан. — Затем его маленький учитель осмелился на упрек. — Капитан должен скрывать, что так шибко доволен.

Уоррен не ожидал от Тайши такой помощи и выразил свою благодарность, предложив Тайши:

— Если тебе когда-нибудь надоест твой хозяин-тиран, приходи ко мне, я дам тебе работу.

— Скорее одевайся, — тряс Уоррен Эми, — мы прибыли в Бриджпорт.

— А как они нашли город без твоей помощи? — спросила Эми, протирая заспанные глаза.

— Я забыл тебе сказать, что они были здесь месяц назад. — Уоррен пожал плечами. — Тайши недавно мне рассказал. Чан знал, откуда я, и он, естественно, слышал про пароходство «Скайларк». Это была единственная ниточка ко мне, и они начали отсюда.

— Думаешь, они оставили что-нибудь от твоего дома? Уоррен усмехнулся:

— Ну, вазу они там не нашли, зато узнали, что я в Англии, и последовали за мной в Лондон.

— А где эта треклятая ваза?

— Она у одного из наших друзей. Получив ответы почти на все свои вопросы, Эми стала одеваться и только тогда задала самый главный вопрос:

— Каков твой план?

— Для начала ты должна разыграть маленькую сценку.

— Звучит интересно.

— Ты должна настоять, чтобы тебя отправили вместе со мной.

— Я так и собиралась сделать.

— Я буду бушевать и настаивать, чтобы ты осталась.

— Черт тебя побери, Уоррен!

— Послушай меня. Чану страшно нравится все делать мне назло. То, чего я не хочу, я обязательно получаю. Китаец, несомненно, заподозрит неладное, если я потребую тебя не брать, и отправит нас вместе. Что бы я ни говорил, борись изо всех сил — пусть они мне тебя навяжут. Теперь поторопись, у нас не так много времени.

— Ты не сказал, что нас ждет в случае неудачи.

— Я не сомневаюсь в успехе.

— А что потом?

— Пока не знаю.

Уоррен ждал, что Эми расстроится. Ничуть не бывало! Она только улыбнулась и сказала:

— Не волнуйся. Что-нибудь подвернется. Через несколько минут Тайши открыл дверь. За ним шествовал Ли Лян, а когда они вышли из каюты, то увидели, что сам Чан соизволил выйти из своих апартаментов на палубу. Он, разумеется, не сомневался, что видит Уоррена в последний раз. Видимо, хотел насладиться местью.

— Мы надеемся, что поход за вазой будет недолгим, — перевел Ли Лян слова Чана.

— Все зависит от того, сколько времени займут поиски человека, которому доверена ваза. Я пойду один или под конвоем?

— Разумеется, вас будут сопровождать. Американцам нельзя доверять.

— Зато китайцам можно! — фыркнул Уоррен.

— Почему бы нам не обсудить вопросы доверия как-нибудь в другой раз? — вступила Эми.

— Нам? Ты вообще тут ни при чем! — закричал Уоррен.

— Я иду с тобой.

— Ни за что в жизни! — сказал он и повернулся к Ляну. — С меня довольно. Если бы не моя сестра, мне было бы вообще наплевать на судьбу девчонки. Но больше я не намерен находиться с ней ни минуты. Уберите ее с глаз моих. Эми знала, что вся эта комедия разыгрывается для Чана, и все же эти слова неприятно поразили ее.

— Или я иду с капитаном, или мои крики оглушат всю округу, разбудят людей на соседних кораблях и привлекут внимание властей. В этом захолустье все сразу станет известно.

Чан обронил несколько слов, и Ли тут же перевел:

— Она отправляется с вами, капитан. Вы понимаете, мы не хотим привлекать внимание.

Еще бы не понимать! Они хотели оставить после себя два трупа и должны были все обстряпать тихо-мирно.

Маленькая группа, состоящая из него самого, Эми, Ли Лянз, двух личных телохранителей Чана и еще трех китайцев из свиты, отправилась в город немедленно. Вряд ли Уоррену удалось бы бежать, даже обладай он всеми способностями Тайши. Поэтому, выйдя на причал и увидев неподалеку «Амфитриту», один из кораблей «Скайларка», он просто обезумел от счастья.

— Нам повезло, — сообщил он Ли, подходя к сходням. — Эй, на «Амфитрите»!

Лян сразу насторожился и стал допытываться:

— Разве этот человек на судне?

— Он может там быть, — заявил Уоррен, ожидая вахтенного. Им продолжало фатально везти. Он даже узнал человека, появившегося на борту.

— Это вы, капитан Андерсон?

— Я, мистер Кейтс!

— Мы слышали, что вы находитесь в Англии.

— У меня изменились планы. Вы заметили судно, которое пришвартовано рядом с вашим?

— Не мог не заметить, капитан.

— Если я не вернусь через час и не поднимусь к вам на борт, стреляйте по нему и потопите его. Ровно через час, мистер Кейтс.

После небольшой заминки Кейтс ответил:

— Как скажете, капитан.

За спиной Уоррена послышался яростный шепот и топот ног. Он тут же повернулся к Ли и приказал китайцу:

— Верните посланного назад, Ли, или я прикажу стрелять прямо сейчас. — Когда человек вернулся, Уоррен улыбнулся Ли:

— Вам достанется ваза, но вы не сможете заполучить ни меня, ни девушку.

— А каковы ваши гарантии, что вы не отдадите такой приказ, когда доберетесь до судна?

— Мое слово.

— Неприемлемо.

— Но больше вам не на что положиться. Услышав, как Уоррен пытается хотя бы на словах отомстить китайцам, Эми ужасно рассердилась и, если бы могла, стукнула бы его от души, но взяла себя в руки и заявила Ли Ляпу:

— Как вы могли его привезти в родной город насильно! И это с его-то гордостью! Да он бы расстрелял ваше суденышко и даже глазом не моргнул!

Уоррен бросил на нее недовольный взгляд, но промолчал, а Ли, приняв ее слова близко к сердцу, дал команду двигаться в путь.

Теперь перед ними встала задача уложиться ровно в час. До дома Макдонелла было двадцать минут ходьбы по центральным улицам. Уоррен решил идти задворками, и тогда ему понадобится полчаса. Еще полчаса обратно, тем более что ему хотелось запутать китайцев. Даже если Ли задумал бы избавиться от них по дороге, он без Уоррена не смог бы добраться вовремя в порт.

Дом Мака находился поблизости от дома Уоррена, и Уоррен мог бы предпринять что-нибудь и взорвать-таки Чана, но рисковать жизнью Эми? Никогда! Наконец они добрались до цели своего путешествия. Все вместе они барабанили в дверь, пока минут через пять не вышел заспанный Мак и не прохрипел:

— Кто там, черт побери? Знаете, который час?

— Мы знаем, дружище Мак.

— Это ты, Уоррен? Не может быть!

— Я тебе потом все объясню. Мы торопимся, давай скорее вазу Чана.

Мак внимательно оглядел Эми, китайцев и сказал:

— Видишь ли, я отдал ее на хранение в банк для надежности.

Уоррен усмехнулся:

— Я весьма опасался этого, но теперь вижу, что напрасно. Все хорошо. Мак, отдай ее мне.

— Парень, ты на самом деле этого хочешь?

— Да, проклятая ваза не стоит неприятностей, которые тянутся за ней вереницей. Я отдаю ее владельцу. Время, Мак! Поторопись.

Мак кивнул и исчез в глубине дома, а все визитеры остались ждать в холле. Мак оставил только одну свечку, но даже в неверном свете ее пламени было видно, как Ли снедает тревога. Уоррен догадался о причине мучений китайца. Получив вазу. Ли Лян должен убить обоих пленников! Но как это сделать, не подвергая хозяина смертельной опасности? Уоррен прекрасно понимал терзания Ли Ляна, зная фанатичное отношение китайцев к исполнению своего долга перед хозяином.

— Это невозможно, — заявил Уоррен небрежно, встретив яростный взгляд Ли. — Ты не успеешь вовремя добраться в порт. Неужели ты думаешь, что Чан готов отомстить мне ценою собственной жизни? Ваза главнее.

Ответа не последовало, и в это время вернулся Мак. Ли Лян потянулся к вазе, но Мак, конечно, не дал ее ему, а вручил Уоррену.

Эми тоже подошла поближе, чтобы наконец как следует разглядеть злополучную вещь, ради которой ее заставили пересечь океан. Несмотря на предгрозовое затишье, витавшее в холле, и то, что они еще не выбрались из этой переделки, Эми не жалела о своем путешествии. Ваза представляла собой изумительное произведение искусства древних мастеров, из тончайшего белого, почти прозрачного фарфора, украшенное миниатюрами на восточные мотивы. В другое время ваза стоила целое состояние, но сейчас ее стоимость равнялась двум их жизням.

Уоррен думал о том же самом. Он принялся медленно поворачивать вазу в руках и внезапно проговорил с убийственным спокойствием:

— Будет очень неприлично, если я уроню вазу? Китаец мертвенно побледнел и выдавил из себя:

— Ты немедленно умрешь.

— Тогда все пойдет по плану, — ответил Уоррен и, не глядя на девушку, распорядился:

— Эми, ступай в комнату и закройся там. Ступай. — Лян попытался остановить девушку, но Уоррен отрезал:

— Забудь о ней. Она тут ни при чем, разве что моя сестра ее любит. Вы получите вазу, а мы вернемся в порт без девушки.

Так они и сделали. Эми вошла в маленький кабинет, обнаружив, что в двери вообще нет замка и никакой мебели, чтобы забаррикадировать вход. Она была уверена, что Уоррен, зная об этом, просто делал хорошую мину при плохой игре, лишь бы оставить ее у Мака. Теперь Эми страшно на себя разозлилась за то, что выполнила приказание Уоррена не рассуждая.

Мак открыл дверь и сказал:

— Вы можете выходить, милочка.

— Я уже собралась это сделать, — сказала Эми недовольно, — и не стойте столбом! Достаньте скорее оружие, нам надо бежать в порт на выручку к Уоррену.

— Вряд ли Уоррену это понравится, — произнес Мак, с сомнением покачивая головой.

— А мне в настоящий момент наплевать, понравится или нет. Закрыл меня! Надо же!

— Чего вы ждете? Идемте!

Глава 38

Эми и Мак опоздали со своей помощью, но она и не понадобилась. Они прибежали к «Амфитрите», как раз когда Уоррен спускался по сходням. Португальское судно уже удрало, не мешкая ни минуты.

Эми не переживала, что ее поддержка не понадобилась. С радостным визгом она бросилась Уоррену на шею и даже не заметила его безучастности.

Через голову Эми Уоррен спросил Мака:

— Что она тут делает?

— Ей так же нельзя ничего объяснить, как и твоей систре, должен сказать.

Оторвавшись от Уоррена, кипевшая от возмущения Эми напустилась на рыжего шотландца:

— Я не такая, а даже если бы и была такой, что в этом плохого? А если бы ему понадобилась помощь? И нас тут не было? Кто бы ему помог? Молчите?

— Не обращай внимания, Мак, — вздохнул Уоррен. — А пытаться понять, поверь, себе дороже, — добавил он. — Эми, пойдем домой, тебе надо лечь в кровать. Все кончено. Завтра мы поищем судно, направляющееся в Англию.

Ее смягчило только слово «кровать»: она была убеждена, что разделит ее с ним. А что касается возвращения домой, можно поговорить об этом завтра. Она не может уехать тут же, не познакомившись с его родным Бриджпортом.

Когда они направились к дому, Эми спросила:

— Ну, что произошло? Ли поверил тебе, что ты расстреляешь Чана?

— Это была чистая правда, Эми.

— О, — удивилась она, — неужели?

— Пока ваза была у меня в руках, — продолжал Уоррен, — они не могли рисковать и отнять ее у меня силой. Мы дошли до «Амфитриты», и я спросил Кейтса, наведены ли орудия. Он подтвердил, и я бросил вазу Ляну.

— Бросил? О нет!

— Да, черт подери! И выражение его гнусной физиономии, когда она летела, доставило мне истинное удовольствие.

— Мне приходит в голову еще кое-что, если говорить об удовольствиях.

— Ни слова больше, — последовал сухой ответ.

Уоррен повернулся и зашагал к дому. Эми еле поспевала за ним, поэтому они шли молча. Поддерживать беседу было довольно-таки трудно. Эми зато могла размышлять и попыталась догадаться, что с ним.

Уоррен потерял бесценную вазу и ничего не приобрел взамен. Он получил ее, Эми, но, пожалуй, не считал это равноценным обменом, поскольку девушка не раз и без вазы ему себя предлагала.

Дома он незамедлительно представил ее экономке. Эми показали комнату Джорджины и дали ее ночные рубашки. В гардеробной висели старые платья ее тетки, которые она могла надеть на следующее утро.

На вопрос, не хочет ли она поужинать перед сном, она ответила, что согласна на любое блюдо, но только не рис.

Эми не стала вдаваться в подробности, тем более что для нее была готова горячая ванна — предел ее долгих мечтаний.

Ей хотелось уже лечь, но она даже не подумала забираться в постель одна. Она ждала Уоррена, но ждать ей пришлось очень долго, потому что он не собирался к ней приходить. Наконец она отправилась на его поиски. Третья по счету спальня принадлежала Уоррену. Он сидел в кресле, уставясь на неразожженный камин, с початой бутылкой виски в руках. Он не слышал ее шагов. Эми долго не решалась позвать его, понимая, что он не стремился к встрече с ней. И не только сегодня, но и в будущем.

Она окликнула его, решив все-таки узнать, в чем дело. Уоррен повернул голову и холодно спросил:

— Что ты здесь делаешь?

— Ищу тебя.

— Теперь, когда ты меня нашла, возвращайся в постель. Все кончено, Эми.

— Неприятности позади, и мы живы.

— Между нами все кончено.

— Ты не можешь этого хотеть на самом деле. Он встал с кресла и посмотрел ей прямо в глаза, Эми отметила про себя, что он почти ничего не выпил, видимо, занятый своими мыслями.

— Черт возьми, — он возвысил голос, — перестанешь ты наконец надеяться на то, чего не будет никогда? Эми вздрогнула от такого напора.

— Если ты имеешь в виду брак, то я могу без него обойтись.

— Конечно, — хмыкнул он, — и твоя благословенная семья тоже!

Он не ошибался. Ей не позволят жить с ним в грехе.

— Тогда мы останемся любовниками, — предложила она. — Никто не узнает.

— Послушай меня хоть раз внимательно, Эми, — заговорил он медленно и отчетливо. — Я сыт тобой. Тебе больше нечего мне предложить.

Он был намеренно жесток, оскорбляя ее, как и раньше. Но теперь Эми рассвирепела по-настоящему.

— Неужели? — сказала она и, неожиданно вспомнив свой давнишний разговор с Джереми, мгновенно стащила рубашку.

Эми с удовлетворением услышала, как он задохнулся, ведь она была совершенно обнажена.

— Уоррен Андерсон, посмотри в последний раз на то, от чего ты отказываешься.

Уоррен подошел к ней, упал на колени, обнял и уткнулся липом в живот. Раздался какой-то странный звук, казалось, это застонало его сердце.

Эми тут же забыла о мести, а Уоррен отказался от благоразумных решений. Остался только огонь, сжигающий их снова и снова. Сожаления и сомнения были отложены на завтра. И действительно, они пожалеют о том, что сделали, но совсем по другим причинам, о которых они сегодня и не догадываются.

Глава 39

— Сдается мне, мы слегка опоздали, — заметил Конни.

— Только не смотри на меня, — ответил ему Энтони, — это мой дорогой братец завез нас почти в Гренландию.

— Замолчи, щенок, сейчас твой дорогой братец приступит к жертвоприношению.

Джеймс действительно был близок к исполнению священного обряда. Он стоял, глядя на спящую пару, и ругал проклятый шторм, из-за которого он потерял несколько драгоценных часов. Им не повезло. Когда они причалили, то оказалось, что китайских ублюдков и след простыл. Джеймс рассчитывал, что «Нереус» придет первым и дождется португальское судно в порту, но его надежды не оправдались. Тогда они с Энтони решили, что скорее всего Уоррен покончил с вазой и сейчас дома. Братья и Конни немедленно отправились к Уоррену, чтобы своими глазами увидеть Эми, живую и невредимую.

Экономка подтвердила их ожидания, сообщив, что капитан и его гостья еще спят. Она отправилась готовить завтрак, а гости поднялись наверх, чтобы найти Уоррена и Эми в их спальнях, но застали картину совершенно неожиданную.

Джеймс метал громы и молнии, при этом хорошо понимая, что не может убить Уоррена за такой грех по отношению к Эми, тогда как он, Джеймс, поступил точно так же с его сестрой. Больше всего Джеймс бесновался, что теперь дело было сделано и придется принимать этого мужлана в семью. В таком случае Уоррен уже будет не только его шурином, которого можно терпеть раз в году и не замечать его присутствия. Теперь этот негодяй станет его племянником. Проклятие ада!

— Мы можем позволить себе быть великодушными и предположить, что они женаты, — сказал Энтони, но, наткнувшись на презрительные взгляды, поспешно добавил:

— Пожалуй, это все-таки шито белыми нитками Конни отошел в сторонку и осведомился:

— Почему бы тебе не спросить?

Энтони стоял ближе всех и взял на себя труд разбудить преступника. Не раздумывая долго, он влепил ему увесистую оплеуху.