Поле боя Левковская Анастасия

Глава 1

Едва слышный перезвон серебряных колокольчиков известил о появлении нового гостя. Спустя секунду, скрытая магическим покровом и от того полупрозрачная, кроха-пикси аккуратно выглянула из-за каминной трубы и, удивлённо захлопав глазками, осмотрелась, недоумевая, куда же могли подеваться её подруги.

Малышки летали тройками, и этот пиксёныш была последней из их приставучей компании. Её товарок я уже отловил, и они уже сидели в специальных колбочках, упрятанных в моей поясной сумке. Такая же судьба ждала и эту запоздавшую малявку, которая сейчас осматривалась по сторонам, пытаясь понять своим микроскопическим мозгом, куда могли подеваться её сестрички. Пикси, хотя я по привычке неправильно называл их феями, являлись ройными существами и слабенькими эмпатами, а потому чувствовали друг друга на расстоянии. Вот кроха и находилась в замешательстве, так как её напарницы были где-то рядом, а найти их она не могла.

Охота на эти крошечные создания уже стала для меня чем-то сродни извращённому хобби. Нет, во мне не пробудились садистские наклонности деда. Я не мучил малышек и не отрывал им крылышки, как мухам, в изощрённом интересе только-только познающего мир шестилетнего естествоиспытателя с не полным комплектом молочных зубов. Звенелки-жужжалки, упакованные в индивидуальные баночки, в целости и сохранности доставлялись Андре, основному и единственному потребителю данного живого товара, ну а девушка, будучи магом-призывателем, уже сама возилась с этой полуразумной мелюзгой.

«Магические существа…» – я мысленно усмехнулся.

Хрен его знает, куда они раньше делись и откуда они все взялись. Такого предмета, как маджи-биология, в этом семестре у нашей группы не было. Рыжая рассказывала мне что-то про планетарные колебания магического фона и реверсные изменения мироздания при глобальном недостатке нулевого элемента, но я ничего не понял. Ясно было только то, что где-то до середины двенадцатого века земная маджи-фауна постепенно исчезла из реальности, переходя в некое отражение, которое Андре называла «подложкой мира».

Материалисты последующих лет щедро хаяли народный фольклор, сохранивший память о сказочных существах, как наследие тёмных веков, косности и тупости людей, не способных объяснить естественные природные процессы, а оттого придумавших различные благоглупости. А в конце девятнадцатого века Комета Менделеева пропахала на Луне огромную борозду, щедро одарив Землю нулевым элементом химической таблицы, и сто лет спустя все эти надутые умники утёрлись, забились по щелям и дружно заголосили: что их неправильно поняли, и они вовсе не это имели в виду. Вместе с наступлением магической эры вернулись и мистические существа, даже несмотря на то что мест для их дикого обитания в современном мире оставалось не так уж и много.

И всё равно, даже зная о существовании драконов и прочих сказочных кракозябр, поступив в Пятый Императорский магический колледж, я чувствовал себя окунувшимся в совершенно другой мир. Ведь даже в бывшей столице Российской Империи – Москве, шансы встретить на улице дворянку на единороге или аристократа под ручку с полноценной Fairy vulgaris были примерно такие же, как и наткнуться на тираннозавра в собственном платяном шкафу. Что уж говорить о Новосибирске или нашем маленьком Чулыме. Всё ещё слишком редкой была натуральная земная маджи-фауна, а для того чтобы поглазеть на отловленные в Украинской Зоне образчики из других миров, нужно было ехать в ту же Москву, долго стоять в очереди и заплатить очень много денег.

Так что для «интересующихся темой» только и оставалось – играть в Card-summoning, тем более что для того, чтобы стать самым крутым в этой забаве, не нужно было быть магом, заключать контракты или призывать кого-то. Всего-то делов – купить приставку и карточку с интересующим тебя монстриком и воспитать его в многочисленных поединках с другими фанатами. Благо желающих попинать иллюзорных драконов и грифонов было хоть отбавляй.

Другое дело – территория кампуса, где каждый третий, а то и второй, был магом. Богатенькие буратинки тащили в колледж из дома всё, что, по их мнению, могло бы помочь им в «Большой Игре». От родовых мечей и новомодных винтовок до шестиствольных пулемётов и монструозных конструкций доморощенных Кулибиных, так и разнообразных суммонов – как контрактных, так и прирученных или созданных. Типа живых доспехов Андре, которые вроде как «существовали» на той самой пресловутой подложке, ожидая, когда рыжая сподобится вызвать их себе в помощь.

Не знаю, чем на самом деле все они являлись, да и не очень-то и хочу, но в отличие от тех же пикси, большинство хотя бы были «удобными» в плане хранения и транспортировки. Задействовал ПМК – призвал, ещё раз использовал нужную иконку, и они пропали. А вот эта летающая мелочь исчезать никуда не собиралась!

Понятия не имею, чем я им приглянулся и откуда они, собственно говоря, взялись, но свой интерес эта мошкара начала проявлять в период спустя неделю после турнира и за две до инициации первокурсников в «Большую Игру». В общем-то за это время в моей жизни не произошло ничего экстраординарного. Тренировки, учёба, опять тренировки, ну и ожидание того момента, когда вернётся ректор – герцог Сафронов, который срочно был вызван куда-то в Аркаим и отсутствовал уже больше полумесяца.

Естественно, что без него вопрос о назначении в «секретные агенты» повис в воздухе, хотя другое своё обещание он выполнил. Анька, моя пятнадцатилетняя сестра, получила приглашение из спецшколы номер «одиннадцать девяносто», расположенной где-то в районе Цветного бульвара. Дома вроде как поскандалили немножко, а потом вдруг быстренько согласились отпустить чадо на вольные хлеба. Причём я нисколько не удивлюсь, если окажется, что там не обошлось без вмешательства деда.

В любом случае Аня в сопровождении мамы должна была приехать в Москву в эту субботу. Это и понятно, наша строгая родительница ещё смогла как-то смириться с самостоятельностью своего непутёвого сына, однако выпускать из-под крылышка несовершеннолетнюю дочку ей очень не хотелось. Так что она вполне логично решила сама всё выяснить и проконтролировать, а заодно и со мной повидаться, да и всем было куда как спокойнее знать, что сестра будет в поезде не одна. Особенно после наших памятных приключений с Мариной. Мама, конечно, не маг и не воин… Мама гораздо-гораздо страшнее – она псионик, в существование которых не верит современная наука.

Стараясь не делать резких движений, я поднял руку и потёр шею, скрытую под высоким воротником, который напрямую соединялся липучками с шапочкой- маской между третьим и четвёртым позвонком. То место, где мне под кожу был внедрён чип «Большой Игры», опять зудело, и его хотелось немедленно почесать. Как говорил мне Грем – это было нормально для тех, у кого открыта пятая чакра, напрямую связанная с духовным телом человека. У студентов вплоть до четвёртого уровня включительно подобных проблем не наблюдалось. Имплантат хоть и размещался выше по шее, по сути «прокалывал» эту не чувствительную для них точку, создавая искусственный тонкий канал, необходимый для своего функционирования. В моём же случае этот «дренаж» болтался пусть и в прикрытой мной самим, но тем не менее рабочей чакре, а от того появлялось ощущение, схожее со стрекотанием в носу. Разве что чихать не хотелось.

Кстати, старт «Большой Игры» разочаровал как меня, как и многих других первокурсников. Народ надеялся на очередной праздник, а оказалось, что своё мы уже отгуляли во время «подпольного» турнира. Мне, кстати, тогда серьёзно попало за то, что я так обошёлся с Шершнем, чуть было на самом деле не прибив бедного парня. Оказывается, что ошейники сильно ограничены в абсорбции повреждений и, в отличие от чипа, не способны полностью сохранить эфирное тело человека. Так что ещё немного, и я бы этого Зайцева отправил к праотцам, тупо расплескав ударом его духовную сущность по барьеру. Ну или сделал бы его калекой, которому нужна была бы долгая реабилитация без каких бы то ни было гарантий полного восстановления. А вот наказание за провинность для победителя отложили на пару дней, а затем ректор уехал, и теперь предстояло дождаться его возвращения.

Сама же чиповка, соответственно для меня и старт «Большой Игры», происходила в медицинском кабинете кафедры, куда меня вызвали сразу же следом за одной из одногруппниц. Врач достала кейс с моим именем, заставила меня сверить все номера и анкетные данные на его блестящем боку, извлекла из него небольшой вакуумный пистолет с индикатором, который засветился, когда мне дали подержать его в руки. А потом я ничего не почувствовал, мне просто приложили его к шее, после чего поздравили с вступлением в «Игру» и велели позвать Звягинцева.

Пикси, видимо, решив что-то для себя, подлетела поближе ко мне. Чтобы не спугнуть малявку, я даже чуть-чуть отвернулся. Мол: «Я тебя не вижу! В упор не замечаю!» Осмелев, а это для магических крох соответствовало понятию «обнаглев до предела», мелюзга принялась виться вокруг меня, выписывая затейливые круги. Всё бы хорошо, это даже в чём-то было забавно, чувствовать себя натуральным Питером Пеном, с собственной «Динь-динь» в комплекте. Вот только постоянный, пусть и тихий перезвон, а также искажения магического фона, который непроизвольно создавали эти маленькие существа, сильно демаскировали меня. Что в данный конкретный момент мне было не с руки.

Взмах, и вот уже из кулака доносится возмущённый писк пленённой мошки. Конечно же я старался действовать предельно аккуратно – пикси очень хрупкие создания, а косточек толщиной в волос в их организме не меньше, чем у человека. Да и хрустальные крылышки, издающие перезвон, с которых постоянно сыпалась блестящая пыльца, были чрезвычайно ломкими и с трудом поддавались лечению. Калечить же живое, да к тому же полуразумное существо, которое не сделало ничего плохого – мне категорически не хотелось. Как и причинять ему боль. Да и красивые они, заразы! Маленькие такие, слегка светящиеся девчонки с фалангу мизинца высотой и длинными, для своего роста, волосами всех цветов радуги.

Стекло, даже обычное, прекрасно гасило магические искажения, а пробка с высверленной миллиметровой дырочкой не давала малявкам задохнуться, так что, убрав добычу в подсумок, я вздохнул с облегчением и вновь приник к парапету крыши. С начала «Большой Игры» прошло всего-то три дня. И вот сегодня, в воскресенье, седьмого октября, вместо того чтобы как следует отдохнуть, я был вынужден с самого утра носиться по всему кампусу, изображая из себя суперпрофессионального мегаохранника. Да ещё и так, чтобы без крайней надобности не попадаться на глаза клиенту, что было одним из требований заказчика.

Кто бы ещё вчера мне сказал, что у, казалось бы, разгильдяев-преторианцев такая «беззаботная» жизнь. Девчонки сейчас, небось, вовсю веселятся у Нины в особняке, а всё, что меня ждёт этим вечером – лапша быстрого приготовления в пустой и холодной комнате общаги. И это только в том случае, если я до утра туда доберусь! А если нет – то придётся отсыпаться на первых парах, на корню уничтожая образ прилежного ученика. Хорошо хоть, что потом у нас до конца дня физуха и рукопашка, а Грем и Мастер Боя, который ведёт нашу группу, – люди понимающие и в моём случае вполне могут войти в положение.

Я едва заметно вздохнул. Андре съехала от меня сразу же после турнира. В особняке Зайки было много свободных комнат, вот она и гостила теперь там на постоянной основе. В общем-то, это было удобно и для неё, и для меня, и Нинка ходила довольная, вот только в общаге стало сразу как-то непривычно пусто, так что там я появлялся только для того, чтобы поспать. Коменданту же, суровой тётке лет сорока, которая периодически наведывалась в комнаты с проверкой, я врал, что мой сосед гостит у своего друга. Впрочем, с началом «Большой Игры» дамочка потеряла какой бы то ни было интерес к соблюдению дисциплины нашей комнатой, и я уже пару раз видел, как она, проверяя студенческие каморки, обходит нашу пятьсот тридцать седьмую стороной. Словно чумной барак.

Правда, стоит сказать, что и в учебном графике после часа «Х» произошли определённые перемены. Нас значительно разгрузили, вместо пяти-шести, а то и семи пар в день, как было в сентябре, когда в общагу порой приходилось добираться со звенящей головой под луной, нам сделали три-четыре, да ещё и объединённые общей тематикой. Правда, профобучение продолжалось и после окончания академических часов, на время которых колледж в буквальном смысле вымирал. Но это уже была часть «Большой Игры», в которой мы являлись не студентами, а гражданами Ильинского Полиса.

У Андре, которая училась на торгово-экономическом, забавы были свои, у Нины на её полит-дипломатическом – свои. Да даже у нас в соседней комнате, в сорок девятой группе, вроде как нашем ближайшем конкуренте, было всё совсем не так, как у нас. Грем притащил откуда-то огромную пробковую доску и уже на следующий день после чиповки наколол на ней целую кипу разнообразных бумажек, где каждая представляла собой квиток с заданием, полученным из методического отдела ректората, который собирал и систематизировал заказы граждан полиса на разнообразные услуги.

Всё это были довольно простые ежедневные поручения, доступные первокурсникам, которые администрация сочла возможным передать на выполнение в нашу «особую» группу, оформив надлежащим образом. В частности, присутствовал обязательный аванс, награда по завершению и штраф за невыполнение заказа. Всё по-взрослому! Даже если требовалось от нас сопроводить какую-нибудь студенточку в магазин за покупками, потому как ей неохота таскать тяжёлые сумки, найти убежавшую кошку или выгулять собаку.

Методы воспитания подрастающего поколения у мистера Фишшина хоть и были крайне либеральные по отношению к общеобразовательным курсам, но в данном вопросе он был непреклонен – хотя бы одно поручение в день каждый из группы обязан был выполнить. Можно – больше, а вот за отлынивание от работы всем нам грозили серьёзные санкции.

Заказы – ерунда вроде бы. Но никто и не обещал, что нам, игрокам «без году неделя», доверят что-либо серьёзное. Впрочем, некоторые из ребят, тех, что посноровистее, ходили охранять таких же «духов», как и мы, только из гражданского сектора. Бывало, что кто-то там кого-то третировал, вот он и раскошелился на то, чтобы организовать себе защиту, другим, по их мнению, положено было появляться на людях в сопровождении бодиков, а на ребят из сорок шестой группы, которых учили работать исключительно связками по пять человек – денег у него не хватало. С финансами у всех первогодков сейчас были определённые напряги.

Я в свою очередь, с одной стороны, не стремился выделяться из толпы, а с другой – пока не рвал себе жилы. Дожидаясь возвращения ректора и решения вопросов с назначением меня локальным Джеймс Бондом, я не форсировал ситуацию с поиском подработки-прикрытия, а потому рад был ловить кошек, таскать сумки старшекурсницам и выгуливать собак. Всё что угодно – лишь бы за это капала денежка и сам процесс не мешал личной жизни. Как-то не грела мне душу идея за чуть большие копейки срываться после уроков с места и гнать на другой конец города, чтобы весь оставшийся день изображать из себя пресловутого телохранителя.

Но это всё равно были задания, получаемые через «агента», равнодоступные всей группе на общих основаниях по принципу – кто успел, тот и съел. Для полиса мы были никто и звали нас никак, так что нашей нынешней клиентуре было просто не важно, кто именно будет работать у них исполнителем. Максимум могли указать в заявке на эскорт-услуги, парень им нужен для создания правильного впечатления у окружающих или девушка.

И тем сильнее я был удивлён, а Касимова так и вовсе шокирована, когда на меня пришёл личный заказ. Да не от кого-то там, а из Министерства внешних сношений Первого Императорского магического колледжа. И работать я должен был не на какого-то там Васю, а оберегать, ни много ни мало, тело Её Императорского Высочества, цесаревны Инны, прибывшей в эту пятницу к нам в кампус в составе торгово-дипломатической миссии.

Грему, который играл роль нашего агента, а потому вынужден был сообщить мне сие пренеприятнейшее известие, похоже, самому не нравилось, что кто-то там решил пристроить меня к этому делу. Тем более что, несмотря на довольно сложную для первокурсника постановку задачи, гонорар, десять процентов от которого традиционно отходили ему, был весьма и весьма скромным. Тем не менее на вопрос: «А могу ли я отказаться от этой сомнительной чести?» мне быстренько объяснили, что если бы это была частная инициатива, то я ещё мог бы покочевряжиться, однако официальным органам как своих полисов, так и чужих, в заданиях, связанных с охранными мероприятиями на территории своего кампуса – отказывать не принято.

Причём хоть Фишшин и был немного озадачен столь скорым личным вызовом первокурсника, однако допускал, что здесь сыграла свою роль моя победа в турнире. Всё-таки я, можно сказать, показал себя лучшим среди первых двух курсов. А вот Зайка, которая вынашивала некие, связанные с моей персоной планы на воскресенье, не то что расстроилась, – а мгновенно превратилась в разъярённого кролика-людоеда. Нина рвала и метала, суля неведомые кары непонятно кому, потому как мою персону её праведный гнев почему-то обошёл стороной. В конце концов, немного успокоившись, девушка заявила мне, что всё это провокация, меня хотят подставить, после чего собралась и укатила в Президиум Полиса. Так что вчера я её больше не видел.

А вот Мальвину – Касимову, просчитать оказалось куда как проще. Девчонку явно уязвило то, что именно меня выделили из группы, а потому она изображала из себя обиженную мышку, которой попортили норку, но при этом весь день старалась быть вежливой и обходительной, что уже само по себе настораживало.

Я вновь потёр зудящую шею. Клиентом цесаревна Инна оказалась, мягко скажем, проблемным. Мало того что охранять её, да к тому же делать это издалека, было чрезвычайно неудобно, так ещё и сама она, и так окружённая сонмом телохранителей из Первого колледжа, похоже, мало чего опасалась в этой жизни. Вместо того чтобы, как хорошая девочка, сидеть в неплохо защищённом здании посольства и не отсвечивать лишний раз, она с головой окунулась в культурно-развлекательную жизнь Ильинского… а теперь вот, на ночь глядя, решила заняться шопингом.

В очередной раз я хмуро посмотрел на кабриолет-электрокар, на котором рассекала по кампусу эта юная продолжательница традиций, заложенных ещё самим мистером Кеннеди. Да к тому же её водитель постоянно выбирал наиболее неудобный для сопровождения маршрут, не считаясь даже со своими бодиками на мотороллерах, а если останавливался, то принципиально на самом открытом месте, после чего цесаревна с гордо поднятой головой дефилировала в очередной бутик или магазинчик.

То ли Инна считала себя бессмертной, то ли у личной охраны девушки имелся какой-то туз в рукаве, но максимум, чем ограничивались телохранители из Первого колледжа, так это ненавязчиво отстраняли от царственного тела особо любопытных прохожих и журналистов разнообразных студенческих СМИ. И это при том, что я пару раз предупреждал по закрытому каналу их главного о возможном нежелательном шевелении вокруг кортежа.

Не знаю… может, то были мои фантазии, а может, и нет. Личная проверка не дала никаких результатов, потому как каких бы то ни было следов там, где мне казалось, я замечал наблюдателей, мне найти не удалось. Если к цесаревне кто-то действительно проявлял интерес, то маскироваться они умели очень хорошо. Я при всех переданных мне наставником знаниях – был по сравнению с ними дилетантом.

Да и не только я! Куда там Касимовой с её цацками-преобразователями. Что бы она ни делала, я всегда видел полупрозрачную фигурку девушки, в то время как неизвестные лишь изредка как-то обозначали себя движениями в тенях, да иногда можно было заметить смутную парящую дымку на фоне луны или уличного фонаря. И то всё это я ухватывал исключительно на интуитивном уровне. Потому как присутствие посторонних – вполне могло быть всего лишь разыгравшимся воображением юнца, переволновавшегося от свалившейся на него ответственности. Хотя… так как нервами я особо не страдал, то был склонен думать, что это всего лишь голодные галлюцинации. Всё-таки для моего молодого, растущего организма двух протеиновых батончиков, имевшихся в стандартном комплекте, в день было маловато.

Тем не менее скрытый интерес к собственной персоне я периодически ощущал. Конкретно за мной кто-то точно следил, оставалось только понять, кому же я так приглянулся. Если то были неуловимые наблюдатели, то глупо было даже думать о том, что я смогу спрятаться от этих товарищей. Тем более что из средств маскировки у меня имелась лишь стандартная чёрная форма и маска, да к тому же назойливая двуногая мошкара выбирала сегодня чрезвычайно неудобные моменты для появления.

Конечно, за прошедший месяц я не бил баклуши и даже попытался выучить парочку фокусов, которыми поделился со мной Грем. Однако… предложенные мне воинские техники «отведения глаз» почему-то никак не давались, а магический аналог подобного умения, магему которого я с горем пополам, но освоил, скорее указывал на то, где собственно спрятался колдун, нежели помогал оставаться незамеченным.

А что ещё можно было подумать, если при активации магемы любой, кому не посчастливилось увидеть меня, тотчас же отворачивался в противоположную сторону, вместо того чтобы, поймав заклинателя в поле зрения, немедленно пожелать посмотреть на что-либо более интересное? Всё дело было в том, что я сразу непроизвольно вбухивал в магему столько силушки, что связи начинало колбасить в разные стороны, и заклинание просто сбоило. Ну а по-нормальному распределять усилия под активацию я был не в состоянии. И ладно бы этот эффект можно было как-то использовать… например, в бою! Куда там… В случае с «отведением глаз» на людей, которые уже видят тебя, заклинание не распространялось.

И всё равно. На мой взгляд, дело пахло керосином. Но глав-баран из Первого никак не реагировал на мои предупреждения. Подносил к воткнутой в ухо гарнитуре два пальца, картинно молчал, вслушиваясь в то, что я ему говорил, и отключался. Телохранитель цесаревны, похоже, просто игнорировал мои предупреждения, потому как в противном случае, по моему мнению, он должен был запихать подопечную в авто, забросав её толстым слоем бронеодеял, и на полной скорости гнать к посольству. Хотя… откуда мне знать, как там положено поступать согласно их правилам.

Перемахнув на соседнюю крышу, я поморщился, наблюдая за тем, как кортеж цесаревны выезжает на небольшую, но довольно людную площадь с фонтаном, изображающим «Натку Сокола». Героическая девушка-маг из Белоруссии, которая на пару с русским солдатом-срочником Фёдором Чекушкиным почти полгода партизанила в тылах рвущейся на восток Северной Армии Германской Нации и была сожжена инквизицией после предательства местных коллаборационистов. Мраморное изваяние было установлено на куске гранитной скалы, окружённой тенистыми дубами. В правой руке скульптура держала за цевьё автомат, а левой помогала забраться на символический утёс раненому российскому бойцу.

Кабриолет цесаревны остановился. Водитель выскочил из машины и открыл Инне дверь, после чего она вышла из автомобиля и в окружении телохранителей скрылась в дверях бутика, торговавшего в основном дорогими дамскими сумочками.

Укрывшись за установленной на углу здания тумбой с крупной каменной вазой, из которой свисали какие-то пожухлые растения, я быстро осмотрелся, в очередной раз не заметив ничего подозрительного… хотя стоп. Из переулка на дальней стороне площади выскользнула полупрозрачная женская фигура, затянутая в такой же, как и у меня, боевой костюм военной кафедры колледжа, со снабжённым массивным глушителем автоматом Калашникова наперевес.

Поправив тактическую маску, девица выждала пару секунд, а затем, ловко лавируя между гуляющими, добежала до ближайшего дуба и одним прыжком скрылась в кроне дерева, почти не потревожив листву. Для девяносто девяти и девяти десятых процентов населения полиса она была сейчас абсолютно невидима, и только те немногие, у которых была вскрыта шестая чакра «Аджна», в простонародье именуемая «Третий глаз», могли видеть скрытые подобным образом объекты, не прибегая к заклинаниям или особым воинским техникам.

Догадаться же о намерениях данной особы было не сложно, во время своей перебежки она то и дело поглядывала на дожидающийся хозяйки кортеж, а потому следовало бы предупредить глав-барана. Вот только я не собирался этого делать.

Убьют ведь дурёху, а потом носи ей передачи в «санаторий», а она будет дуться и обзываться всякими нехорошими словами. Ведь как знал, что она что-то задумала! Не бывает такого, чтобы Леночка Касимова целый день вела себя со мной как пай-девочка, а затем ещё и собственноручно приготовила мне с собой в общагу ужин. Как я подозревал, снабжённый ударной дозой пургена или даже стрихнина. С неё станется…

Так что я не сомневался, что сегодня Мальвина обязательно появится. Уверен был, что девчонка попытается сорвать мне первое личное задание просто из чувства вредности. А потому, несмотря на всякие там «тени» и «дымки», высматривал в первую очередь её, как наиболее потенциального киллера нашей высокопоставленной гостьи.

Понять её в общем-то было можно. Гордая и мнительная воительница так и не простила мне позорного поражения во время нашего пикника. А точнее того, что вместе с любимым платьицем горничной я порезал не менее дорогой её сердцу «насисьник», чем опозорил её перед всей честной компанией, да ещё и на камеру. Причём верить моему чистосердечному вранью, что всё вышло совершенно случайно, и «смертельного удара» она избежала только благодаря собственному мастерству, Касимова напрочь отказывалась. Вот и строила мне разнообразные пакости, которые, правда, до сегодняшнего дня сводились к детским шалостям вроде кофе с парой ложечек соли или ловушки в виде презерватива с водой, которую она установила над внутренней дверью моей комнаты в общаге.

Так что здесь всё следовало провернуть по-тихому и самому. Сделав небольшой разбег, я, стараясь особо не шуметь, оттолкнулся ногой от каменной тумбы и по высокой дуге перелетел через открытое пространство прямо на памятник «Натки Сокола». То, что меня мог кто-то увидеть, нисколько меня не заботило. Улицы, площадь и фасады зданий подо мной были ярко освещены фонарями, вывесками и светом из витрин и окон магазинов, так что при взгляде на ночное, полное звёзд небо если кто и увидел бы промелькнувшее над головами тёмное пятно, вряд ли распознал бы в нём человека.

Скульптурная композиция также нежилась в лучах ярких софитов, но я не собирался задерживаться на плечах у жалобно хрустнувшей и слегка покачнувшейся белорусской партизанки. Кубарем скатившись в тень между стволами деревьев, я приник к одному из них и замер, вслушиваясь в гомон толпы, а заодно высматривая среди ветвей свою шебутную подругу.

На площади вовсю играла музыка, кто-то громко смеялся, да и вообще шума народ производил изрядно. Криков же и возмущений, вызванных моим вандализмом и непочтением к героям Первой Магической, вроде бы не было. Студенты, кто парочками, кто поодиночке отдыхавшие на скамеечках и прогуливавшиеся по кольцевой дорожке под пузатыми фонарями, очень напоминавшими те, которые были установлены на Старом Арбате, может быть, и слышали моё довольно тихое приземление, шелест травы под телом и хруст веточек, но не придали тому особого значения. А вот свали я памятник, реакция бы была совершенно иной.

Встав, я аккуратно выглянул из-за ствола, сканируя взглядом кроны окружающих меня деревьев. Касимову, если, конечно, это была она, я разглядел далеко не сразу. Одно дело заметить что-то необычное на улице, а полупрозрачный человек волей-неволей привлекает к себе внимание «Третьего глаза», который функционировал даже с искусственно прикрытой чакрой, как у меня. И совсем другое дело высматривать что-либо подобное в густом переплетении ветвей, золотой осенней листвы, да ещё и пронзаемых многочисленными лучами тёплого электрического света.

И всё же я увидел её до того, как Её Высочество соизволили покинуть «храм натуральной кожи, современных дизайнерских решений и умопомрачительных цен». Горе-киллерша устроилась далеко не на самом очевидном месте, в глубине этого небольшого парка на удобной развилке разлапистого дерева, напротив маленького просвета в листве, выходящего прямо на заинтересовавший царственную особу бутик.

Девушка застыла, словно статуэтка. Этакая ультрасовременная эльфийка из какого-нибудь технофэнтези, где все они бегают с огнестрельным оружием, выцеливающая проникшего в заповедный лес злого орка. Она почти не дышала, приникнув к оптике своего автомата одним глазом, и только указательный палец правой руки слегка двигался, поглаживая спусковой крючок.

Дальше всё было очень и очень просто. Подобраться к нужному дереву не составляло труда. Шум вокруг был такой, что я даже не крался, а просто медленно подошёл к стволу, примерился и запрыгнул на соседнюю, расположенную чуть ниже ветвь.

Касимова, а я не ошибся, и это была она, дёрнулась было, когда одна моя рука аккуратно закрыла ей рот, второй я поднял планку предохранителя в самое верхнее положение. Ну а заодно сделал глубокий вдох, почувствовав знакомый запах ванили и персиков, а точнее, девчачьих детских духов, которыми пользовалась Мальвина.

Надо сказать, что она довольно быстро сообразила, кто её поймал, и что убивать я её не намерен. А потому расслабила напряжённое словно пружина тело и что-то промычала мне в ладонь. Когда же я её убрал, повторила злым шёпотом:

– Ты чего меня нюхаешь! Извращенец!

– Да вот! – так же тихо ответил я. – Пытался понять, что мне за пташка попалась и стоит ли немедленно свернуть ей шею. А это, оказывается, ты. Леночка, расскажи-ка мне… А что это ты тут делаешь?

– Догадайся с трёх раз! – она слегка дёрнулась, просто чтобы проверить, крепко ли я её держу. – Не мешай мне! Тебя это никак не касается!

– Да ты что? – я изобразил голосом удивление. – Вот закончится контракт, и меня действительно это касаться не будет, а пока… извини.

Протянув руку, я ухватился за ствол автомата и, влив в кисть внутреннюю силу, погнул его, вновь затыкая левой ладонью готовый сорваться с губ Касимовой возмущённый крик. Не то чтобы я действительно искорёжил одну из её игрушек, однако стрелять из неё теперь было просто невозможно. Перехватив руку девушки, метнувшуюся к кобуре пистолета, я приготовился выключить Мальвину, раздумывая над тем, как бы мне вынести отсюда её тело, так чтобы нас не запалили, как на площади что-то громко бухнуло.

Мы дружно замерли, уставившись в просвет между деревьями, где у магазина, у чадящего капотом кабриолета засуетились встревоженные телохранители. Раздались крики, полыхнуло какое-то огненное заклинание. Сквозь витрину было видно, как бодики споро прячут цесаревну за стойку, и почти сразу же стекло разлеталось на сотни осколков от выпущенной кем-то очереди.

Касимова перестала сопротивляться и сняла рукой мою ладонь со своего рта. На площади уже творилось настоящее побоище. На занявших оборону вокруг бутика телохранителей набросилось около десятка человек в форме нашего колледжа. Засвистели пули, заухали разрывы заклинаний, дуги молний замелькали с той и с другой стороны, выискивая свои цели. Завязались первые рукопашные схватки, оглашая площадь звоном холодного оружия.

А через долю секунды в только-только разгоревшийся бой включилась новая сила. С крыши словно град посыпались бойцы в форме осназа нашей военной кафедры с серебряными и золотыми шевронами на правом плече, и тут же картина в корне поменялась, бодики цесаревны, вдруг ни с того ни с сего объединившись с только что нападавшими на них «студентами», принялись меситься с нашими военными, да к тому же на таком уровне, что даже мне стало завидно. Быстрая и очень короткая перестрелка и обмен смертоносными заклинаниями, которые оказались неэффективными как против одной, так и против другой стороны, сменилась ближним боем с массивными всполохами силы и ухающими разрывами магии.

Нет. Наверное, один на один я бы сделал любого из них… возможно. Но то был бы обычный поединок. Здесь же ребята работали слаженной командой, поддерживая, исцеляя и усиляя друг друга, да ещё и успевая заливать противника смертоносным огнём. Лезть в подобное месиво было просто-напросто глупо.

Мы с Мальвиной быстро переглянулись, и я отпустил девушку, которая тут же закинула искалеченный автомат за спину и достала пистолет.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила она.

– Не особо… – признался я, глядя на всё ещё немногочисленные распростёртые на земле тела как «своих», так и телохранителей со «студентами». – В частности, нафига им понадобился я при таком уровне подготовки.

– Странно.

– Чего?

– Ни те, ни другие не обращают никакого внимания на Инну, – Касимова почесала под маской нос. – Не похоже, чтобы они пришли за ней.

С трудом оторвав взгляд от зоны боевых действий, я быстро осмотрелся. Псевдокровавая баня, развернувшаяся перед бутиком с дорогими сумочками, естественно, привлекла внимание окружающих. Вот только вместо того, чтобы с криками разбегаться в разные стороны в поисках укрытия, как поступили бы на их месте нормальные люди, студенты, наоборот, толпились в отдалении, с интересом поглядывая на разворачивающееся на их глазах побоище. В драку они не лезли, оставаясь просто зрителями и отступив подальше, дабы не мешать представлению. Кто-то снимал видео на свой ПМК, кто-то особенно опасливый или благоразумный активировал защитный барьер, однако никто не проявлял особых признаков беспокойства. За исключением немногочленных в этот час первокурсников, для которых подобные шоу были в новинку.

Условные «наши», к которым я почему-то относил не бодиков из охраны цесаревны, а военных с кафедры, тем временем начали одерживать верх. Основная свалка потихоньку сместилась от бутика в сторону ближайшего выезда на улицу, и перед разбитой витриной остались лежать только условно убитые и не способные продолжать бой раненые. Чем и решили воспользоваться находящиеся при Её Величестве телохранители.

Закрывшись щитами, они подхватили девушку под руки и, быстро вытащив её на улицу, побежали с ней прямо к нам, под укрытие деревьев. Не знаю уж насколько это было разумно с их стороны, но, наверное, глав-баран, который не участвовал в этом странном месиве, посчитал, что его подопечной не следует оставаться в развороченном магазинчике.

Пришлось легонько ткнуть Касимову под ребра, потому как девушка, похоже, задумалась над тем, чтобы закончить-таки своё чёрное дело. Однако желающие нашлись и без неё. На огромной скорости из толпы зрителей выскочили два студента. Парень и девушка. Последняя, тут же вскинув пистолет, открыла огонь по телохранителям, к моему вящему удивлению, быстро сбив им щиты, после чего единственным точным выстрелом засадив главному бодигарду пулю прямо в лоб.

Его напарник успел оттолкнуть начавшую что-то колдовать цесаревну под прикрытие небольшого, уже покоцанного пулями и обожжённого магией фургончика с мороженым, принял предназначенные ей выстрелы на свой щит, который со звоном разлетелся уже после третьего попадания. Девушка ловко перезарядила свой пистолет, сменив израсходованный магазин, и этого времени хватило на то, чтобы запустить в неё ярко-алый файербол.

Парень, второй из новой порции пришедших по душу Её Высочества, до сих пор просто наблюдавший, как его подруга расстреливает своих жертв, мгновенно выхватил их ножен довольно простой на вид меч и единым движением разрубил болид на две части, которые немедленно развеялись в пространстве, а к клинку потянулись вьющиеся красные нити. Девушка вновь открыла стрельбу, быстро свалив последнего бодика, а «студент» в тот же момент метнулся к покалеченному ларьку, за которым укрылась цесаревна Инна.

– Прикрывай, – рявкнул я Касимовой и, скатившись на землю, рванул парню наперерез, на бегу выхватывая из ножен ножи.

За спиной защёлкали пистолетные выстрелы, и девица, уже выцеливающая меня, получила два попадания в висок, от чего пули рикошетом ушли в сторону зрителей. «Железная рубашка» не выдержала подобного издевательства, и она, вскрикнув от боли, выронила свой пистолетик, схватившись правой рукой за быстро наливающийся алым цветом рукав. Впрочем, мне было уже не до них.

Коршуном налетев на едва успевшего прикрыться мечника, я отбил его ответный выпад, которым он словно бы отмахнулся от меня, видя перед собой только свою цель, а затем чиркнул его клинком по запястью. Естественно, и у него была защита, и моё лезвие просто скользнуло по коже, что, впрочем, меня не сильно смутило, потому как кастет того же балисонга немедленно впился в челюсть убийцы. Бил я со всей доступной Есаулу дури, однако же железную рубашку не снял, зато заставил наконец обратить на себя внимание.

Отведя в сторону взмах меча и поймав на клинок, последовавший мгновенно за этим выпадом укол, я чиркнул кончиком левого лезвия по ведущей руке, распарывая податливую ткань кампусной формы, принял на локоть очень необычный хлёсткий удар рукой и тут же отработал серию по центральной линии противника. К моему удивлению, бросив свой бесполезный на подобной дистанции меч, нападавший довольно умело, словно бы был знаком со стилем Наставника, снял практически все удары и сам немедленно атаковал меня незнакомой, но схожей с моей техникой, с каждым движением нагнетая в кулаки всё больше и больше внутренней силы.

Не знаю, кто был этот тип, но он оказался силён. Настоящий мастер рукопашного боя. Я бы даже сказал, что парень оказался круче меня, потому как я просто не успевал за всеми его движениями, и по мне то и дело проходили затейливые, отдалённо знакомые, но при этом могучие удары. И всё же я его подловил, неблагородно, но да кому какая разница, ударив в открывшийся на мгновение пах, а затем нанеся страшный удар по грудной клетке, после которого он мешком повалился на землю.

Как в его руке оказалась граната без чеки, я даже не увидел, но на последнем дыхании он откатил её от себя, прямо под ноги к завороженно наблюдавшей за нашим небольшим боем цесаревне. Дальнейшее произошло так быстро, что почти стёрлось из моего восприятия.

Вот я стою над поверженным противником, лимонка уже находится возле неё, а затем вспышка, и я с обалдевшей Её Высочеством Инной на руках торможу, стирая ботинки и круша выбросами силы брусчатку метрах в ста от прогремевшего взрыва.

Глава 2

– А мне плевать, чего тебе там хочется, а что нет! – проорал Грем и очередной раз ткнул меня пальцем в грудь так, что я пошатнулся. – Ты либо будешь делать то, что тебе говорят, либо вылетишь отсюда к чёртовой матери! Ты понял меня?!

Ещё месяц назад меня подобный итог устроил бы на все сто процентов, я просто развернулся бы и ушёл. А вот сейчас кое-что изменилось. С одной стороны, от моего пребывания в колледже зависела дальнейшая судьба Аньки. Об этом мне недвусмысленно дал понять ректор перед самым своим отъездом, когда я пришёл к нему пообщаться на тему наших договорённостей. Тогда ему было совсем не до меня, но пару минут он выкроил, чтобы сообщить о выполнении своей части договора. А заодно ещё раз напомнил о том, что такому, как я, просто не дадут забиться в уголок и прикинуться ветошью и не отсвечивать.

С другой – не было желания расставаться с Зайкой и остальными девочками. Уж больно я прикипел к их компании, да и как парню, очень не хотелось упасть перед ними в грязь лицом, показав себя слабохарактерным истериком, готовым в любой момент взять и всё бросить из-за какой-то блажи. Ну, а если посмотреть с третьей стороны – мне уже совсем не казалось замечательной идеей вновь оказаться на обочине жизни и куковать на самом дне общества. К хорошему, как говорится, быстро привыкаешь! Вот и меня больше не тянуло перебиваться временными полулегальными заработками и грезить о том, как славно было бы взять и отправиться исследовать Зону, при этом не предпринимая никаких реальных шагов для воплощения мечты в жизнь.

Да и признаться, карьера «сталкера» как-то уже не вызывала былых восторгов. Наивная мечта маленького мальчика-калеки, с восьми лет прикованного к инвалидному креслу, и под гнётом унылой провинциальной действительности превратившаяся в идею фикс, поблекла перед яркими красками новых впечатлений, событий и знакомств. Не то чтобы я решил от неё отказаться. Вовсе нет! Просто…

Какой-то новый, появившийся внутри меня «Я», которого раньше просто не существовало, высказывал робкие предположения о том, что хотелось мне не совсем того, что я себе навыдумывал. Он заставлял задуматься о том, что жизнь наёмника в Украинской Зоне это не столько благородный риск, ежедневные открытия чего-то нового и поиск артефактов, сколько грязь, лишения и очень опасная, каторжная работа на чужого дядю, который, случись тебе не вернуться с выхода, даже не узнает о твоём существовании.

Что своей наивной мечтой я просто бежал от унылой действительности, представляя раем на земле то, что вовсе им не является. И не так уж хотелось мне ползать на брюхе по грязи, раз на раз перебиваться просроченными сухпайками и ежеминутно рисковать головой, сколько повстречаться с настоящими эльфами, драконами, да и вообще меня манили новые впечатления и постоянные приключения. Причём последних, надо сказать, и здесь мне хватало с головой.

Этот голосок, то ли разума, то ли меркантильного желания устроиться получше, жрать повкуснее и пить послаще, ещё не набрал полную силу. Не успел я ещё окончательно влиться в этот новый для меня мир. Однако при всём при том он заставил меня задуматься над одним интересным вопросом: «Почему, в то время как я буквально жил своей мечтой, с того момента как я поднялся с кресла-каталки, я ничего не сделал для её воплощения?»

И разговор здесь был вовсе не о том, что за год жизни в Новосибе я не накопил на билет в Ростов и не перебрался поближе к границам бывшей Украины. Я мог бы сделать это в любой момент, благо нужную сумму заработать было не шибко проблематично. Вопрос состоял в том, почему я не занялся серьёзной подготовкой к этому ответственному шагу! Выживальщик из меня был откровенно никакой, стрелял я плохо, в чём успел убедиться на первом же практическом занятии, да и с другими, полезными для сталкера науками дружил «постольку-поскольку». Так почему же, даже заведя знакомство с наёмниками из «Медведей», у которых я подрабатывал мальчиком для битья, я ни разу не попросил их хоть чему-то меня научить? Вряд ли бы мне отказали в подобной малости!

Поэтому я молчал, старательно делая виноватое лицо и не отводя преданного взгляда от бушующего препода. В классе, куда учитель привёл меня после окончания последней пары, мы были одни. Вот он и орал на меня уже минут десять, перечисляя все мои прегрешения и упущения, которые я совершил на вчерашнем задании. Пусть оно даже и было успешно завершено, и клиент отделался лёгким испугом. При этом больше всего Грема бесил тот факт, что я продолжал изображать из себя воина-троечку и принципиально не пользовался магией!

– Не слышу ответа! – рыкнул Фишшин, уставившись мне прямо в глаза.

– Так точно! – гаркнул я в ответ.

– Твою мать, Ефимов! Ты хоть понимаешь, что из-за своих выкобениваний рисковал жизнью клиента. Это неприемлемо! Ты мог, не выходя из своего укрытия, расстрелять нападающих теми же магическими пулями, раз уж ничего больше не умеешь, и снять данную проблему! Почему ты этого не сделал?

– Ну… я… – я замялся, судорожно пытаясь придумать ответ. – Я же вроде как Есаул… а они магию…

– Ты не Есаул, мать твою! – вновь взорвался на меня препод, перемежая каждое слово порциями трёхэтажного мата. – Ты долбаный колдун-аватар!

– Но ведь на турнире…

– Да поср… я хотел на этот турнир! – Грем так саданул кулаком по собственному учительскому столу, что толстая столешница раскололась, заставив его замолчать и с недоверием аккуратно потрогать почивший предмет меблировки. – Мля… Пойми, Кузьма. Если ты продолжишь играться в слабенького воина, ты никогда ничему не научишься. Какой для тебя в этом смысл? Зачем… стой… просто объясни мне – зачем тебе скрывать свою силу? В чём твоя выгода?

– Ну… внимания ко мне меньше, – промямлил я.

– Кого? Государства? Так о тебе, идиоте, и так все, кому нужно, знают! Чьего внимания ты не желаешь?

– Да вроде как, – я, честно говоря, не знал, что ответить. – Мне Наставник говорил…

– Варяг – мёртв. Твой учитель теперь я, – жёстко и с некоторой долей ревности перебил меня Грем. – Я могу тебе нравиться или не нравиться. Ты можешь меня даже не уважать – мне всё равно! Но!! Пока ты в моей группе, ты будешь! Ты понял? Будешь делать то, что говорю тебе я, а не Варяг или Серафим! Понял?

– Кто такой «Серафим»? – попытался соскользнуть я с неприятной темы.

– Герцог Сафронов, – бросил он и рыкнул: – Не слышу ответа!

– Понял… – промычал я, внутренне уже злясь, но понимая необходимость этого разговора, как и важности расставления точек над «i». – Но все же думают, что я «троечка»? Неудобно получится. Я же турнир как Есаул выиграл…

– А мне пофиг, что там дебилы думают! – фыркнул Фишшинг, немного успокаиваясь. – Ты колдун, пусть и с упором в воинские искусства, вот и поступай, как колдун. А если кто полезет в бутылку, так скажи им, что просто пожалел их, болезных. Судьи нарушений не зафиксировали, так что всё в норме. Кузьма, я не вижу здесь какой-либо проблемы, кроме твоей нелюбви к магии и паталогической мнительности!

– Мнительности? – удивился я.

– Да! Ты, паренёк, зазвездился! – Грем подошёл вплотную и упёрся в меня тяжёлым взглядом. – Ты просто думаешь, что круче всех, а потому тебе приятно изображать из себя невесть что, дуря простаков!

Признаться, я не нашёлся, что ему на это ответить. Как-то никогда не замечал за собой звёздной болезни и уж тем более не наслаждался тем, что обманываю народ. Впрочем, начни я сейчас оправдываться и тут же сам распишусь в правоте учителя. Хотя и молчать тоже было нельзя. Молчание, как известно – знак согласия.

– Я поступаю так, как считаю правильным, – буркнул я, бодаясь с преподом взглядом.

– Ха… А чего тогда насупился? – Грем сделал шаг назад, а затем внезапно дружески хлопнул меня по плечу. – Я ведь не говорю, что считать себя первым парнем на деревне – это плохо! Ничуть нет. Для будущего преторианца повышенное самомнение качество в некотором роде даже полезное. Однако всё должно быть «в меру». Деревенские ребята, приехав в большой город, порой забываются, за что и получают люлей от местных. Аналогию понял?

– Так точно… – процедил я сквозь зубы.

– Вот и хорошо, – Грем подошёл к окну, за стеклом которого моросил мелкий противный дождик, выдержал небольшую паузу и внезапно сказал: – Ты главное пойми… Даже если ты покажешь всем, кто ты есть на самом деле, никто тебя «Чудовищем» не посчитает. Этого ведь ты боишься на самом деле? Стать таким же, как твой дед?

– Я?!

– Ты, ты, – он повернулся и пристально посмотрел мне в глаза.

– Так у меня «звёздная болезнь», или я опасаюсь того, что обо мне подумают? – ехидно переспросил я.

– И то, и то, – с лёгкой усмешкой ответил он. – Один таракан другому никак жить не мешает.

– Ничего подобного я не боюсь! – сказал я и почему-то сам себе не поверил.

– Ну да, конечно, – хмыкнул Фишшинг. – Послушай, Кузьма. Ты же с Касимовой и её подружками везде шляешься? Уже присмотрел себе кого-нибудь?

– Не то чтобы, – ответил я и, почувствовав себя как-то странно, отвёл глаза.

– Покраснел… Значит, точно есть кто-то! – улыбнулся препод. – Знаешь, мне в такие дела лезть не с руки… Третий лишний, если, конечно, ты у нас гарем не надумал собрать…

– Многожёнство не поощряется церковью, – незнамо зачем ляпнул я.

– Ага… Вот только светским властям, применительно к сильным одарённым, на это, знаешь ли, плевать, – парировал он. – Государству как воздух нужны новые маги… Слышал, наверное, про «Эдикт о магии» и институт «фавориток»?

– Ну, немного, – ответил я, не очень понимая, куда клонит учитель, а от того раздражаясь. – Как по мне – чистой воды бл… Я не племенной бычок, чтобы меня ради прироста стада по тёлкам таскали.

– О как! – хмыкнул Грем. – Ну да ладно, это в тебе юношеский максимализм играет. Вот женишься – нюхнёшь пороху, поймёшь, что бабочками какают только радужные пони, быстренько мозги на место встанут. Я в общем-то не об этом поговорить с тобой хотел. Вот тебе, парень, мой совет. Надеюсь, что ты отнесёшься к нему со всей серьёзностью.

– Слушаю… – постаравшись ответить нормальным голосом, произнёс я.

– Поговори с девочками. Расскажи, кто ты есть на самом деле. Только кампус не вздумай уничтожать, так что никаких демонстраций, ты понял? – он подмигнул мне. – Уверен, что той же ночью тебя от всех твоих комплексов мигом излечат.

– Мы просто друзья, – выдавил я из себя, чувствуя, как разгораются щёки. – К тому же – несовершеннолетние!

– Знаешь, Кузя. Меня в твоём возрасте это как-то не останавливало. Или ты у нас девственник?

Я промычал что-то невразумительное, вспоминая новосибирскую общагу и её обитательниц.

– Ладно! Я сказал – ты услышал, – произнёс Грем, отворачиваясь. – Я вот что тебя ещё спросить хотел: ты почему в финальном рапорте не написал того, что было после взрыва гранаты. Понятно, что клиент не пострадал, а что дальше было? Предлагаешь мне самому догадываться?

– Да нет… – ответил я, втайне радуясь, что разговор свернул наконец с пикантной темы. – Просто там ничего такого более не происходило. Приехала группа захвата, цесаревну быстренько отвезли в посольство, а меня отпустили.

– Ефимов, я не понял! – возмутился Фишшинг. – Как это тебя «отпустили»? Кто? Служба безопасности колледжа? Ты что, клиента им передал? Дурной совсем? А если это были убийцы?

– С хрена ли? – вот тут уж я взвился. – Вы меня за кого принимаете?

– За идиота, – резко осадил меня препод. – Ты голос-то не повышай, салага. Не по рангу будет. Хочешь, чтобы тебя правильно понимали, привыкай изъясняться нормально. Додумывать за тебя ни здесь, ни в будущем никто не будет! Что там было?

– Прибыли бойцы кампусного гарнизона. Я их для начала к клиенту не подпустил, но они подтвердили свои полномочия. Всё, как вы нас учили. Я сопроводил клиента на их служебной машине в посольство и передал с рук на руки представителям охранки из первого. После чего клиент закрыл свой заказ… и меня полночи тягали по разным инстанциям.

– Ну так хрен ли ты об этом не сообщил? – быстро заводясь, опять наорал на меня Грем. – Ты понимаешь, что мог послать их всех на три буквы! Да не мог – должен был! Ты преторианец, а не простой телохранитель или какой-нибудь задрипанный чоповец! У тебя рабочий иммунитет от излишнего интереса со стороны органов своего государства! Ты понимаешь, что, не указав этот момент в официальном рапорте, мы, как «контора», не имеем оснований прихватить обнаглевших силовиков за мягкое место! Так! Бери бумагу, садись и пиши!

Кафедру я покинул только через три часа, чувствуя себя выжатым до последней капли. На бумагу надо было переносить всё: каждый свой шаг, каждое слово, вопрос, заданный следователем и то, как он в этот момент смотрел на меня и что делал. В общем, пришлось попотеть, вспоминая самые незначительные мелочи, зато Грем остался довольным… после того как я полностью переписал свой рапорт раза четыре.

Радовало ещё то, что на сегодня я был освобождён от ежедневной повинности в виде заданий из общего пула. Пару бумажек, висевших на пробковой доске, я, конечно, прихватил с собой, но подряд не регистрировал, решив, что случись такая оказия и мне вдруг захочется потрудиться во благо города, его всегда можно будет оформить через личный планшет. А так – сегодня у меня намечался свободный денёк, вместо испорченного воскресенья.

Заскочив в Kostroma Fried Chicken, я взял себе ведёрко с острыми крылышками, заодно выяснив, что посольство Первого колледжа до сих пор так и не перевело на мою карточку гонорар за цесаревну, что было не очень хорошо, так как на счету у меня оставалось всего шестьдесят два эрка – эрзац-рубля, а цены в кампусе были воистину конские.

То же полюбившееся мне блюдо из жаренных в панировке куриных конечностей стоило аж пять эрк, то есть два полноценных обеда в нормальной кампусной столовке. Хорошо хоть «Байкал» и прочие напитки в этом заведении для клиентов разливались бесплатно, потому как я удавился бы платить тридцать копеек за стаканчик. Вот только учитывая разыгравшийся у меня в последнее время аппетит, закупленное ведёрко мне было на один зуб.

Вкусно, но мало! И это несмотря на то, что порция – двойная. Заняв столик в дальнем углу, я отхлебнул немного напитка, а затем достал ученический планшет. Звякнул звуковой сигнал, и на Нинин прибор ушло сообщение о том, что я остаток дня свободен. Как-то у меня уже вошло в привычку при любой возможности встречать Зайку у фонтана её факультета. Минуты через три, когда я прикончил второй кусочек, на мой девайс пришёл ответ.

Девушка задерживалась сегодня на «работе» допоздна. Нина, в отличие от меня, за прошедший месяц успела взять быка за рога и, пользуясь знакомством с нашим председателем, чего собственно и не скрывала, устроилась на работу в президиум, в качестве «главного помощника старшего секретаря, младшего точильщика карандашей». Должность, конечно, не фонтан, но за такую возможность стартануть вверх по карьерной лестнице многие ухватились бы обеими руками. Сегодня её шеф участвовал в качестве референта на какой-то встрече с представителями не самого дружественного к нам Третьего Императорского магического колледжа, и девушка настоятельно просила меня встретить её вечером, причём желательно при полном параде и на колёсах.

Последние два пункта, признаться, меня немного удивили и заставили понервничать. Ведь никогда ранее подобных пожеланий со стороны Зайца не поступало. Я даже уточнил, брать ли мне автомат, потому как дома я его не держал, предпочитая пользоваться оружейкой, и она ответила: «Обязательно». Правда, спустя минуту пришло новое сообщение, в котором Нина пояснила мне, что всё это нужно для антуража, который должен был произвести кое на кого соответствующее впечатление.

Хмыкнув и отправив улыбающийся, подмигивающий смайлик, я переключил планшет в голосовой режим, пустив трансляцию на приватной частоте моей «рабочей» гарнитуры, включил недослушанную аудиокнигу «Пиксельные горы алмазных орков» и вновь принялся за еду. В запасе у меня оставалось часов шесть, так что я не особо и торопился. Было время подумать над тем, где бы мне взять автомобиль, чтобы удовлетворить необычную просьбу подруги.

Тем более что, насколько я успел узнать Зайку, девушка никогда не делала ничего «просто так» или из-за сиюминутной прихоти. И уж тем более не стала бы она выпендриваться перед коллегами по работе знакомством с «солдатиком-первокурсником», к тому же не стоило забывать о Касимовой, арсенал у которой был куда как внушительнее, нежели мой автоматик. Нина явно хотела послать кому-то какой-то недвусмысленный сигнал, и помочь ей в этом мог исключительно я.

Водить-то я умел, как в общем-то и большинство чулымских мальчишек, другое дело, что прав у меня не было. Хотя отсутствие соответствующих бумажек не являлось самым важным препятствием, а вот то, что знакомых на личных колёсах, у которых можно бы было одолжить авто, в обозримом пространстве не наблюдалось – представляло некоторые неудобства.

Взять на день машину в одном из городских автопарков? Студенты, которые не могли позволить себе личное авто, обычно так и поступали. Перемещаться по территории кампуса учащиеся могли только на электрокарах или других колёсных средствах на соответствующем двигателе, коих в колледже имелось множество и на любой вкус. Другое дело, что без прав мне официально машину никто не сдаст.

Вариант номер два, самый простой и дешёвый – вызвать такси. Однако, представив себя в полном боевом обвесе, с автоматом, вылезающим из жёлтенького «жучка» с шашечками, я чуть было не рассмеялся. Да к тому же, наверное, не такое впечатление планировалось произвести на целевую аудиторию. А это значило только одно. Бибизика должна была быть соответствующей.

Значит, помочь мне мог всего лишь один человек. Вытерев руки, я достал телефон и, покопавшись в нём, найдя номер Валентина, нажал на иконку вызова. Ждать пришлось довольно долго, однако наконец дурацкая «лифтовая» мелодия, заменявшая приятелю гудки, оборвалась, и я услышал в трубке его голос.

– Нихао-кудсай, Казьмище! – в своём странном стиле поприветствовал меня третьекурсник-полицейский. – Всегда рад тебя слышать, но знал бы ты, как ты не вовремя!

– Привет, Валь, – ответил я. – Извиняй. Мне, может, попозже перезвонить?

– Да ладно уж. Оторвал так оторвал. Чего хотел-то, Герой?

– Герой?

– Ну а то. Думаешь, я тебя в маске не узнаю? Ножички-то у тебя – приметные! Ваши вчерашние приключения в хит-просмотрах, как на вьютубе, так и на полисных видеохостингах. Да и на форумах все только и говорят, что о предотвращении покушения на царевну! Тебя там чуть ли не новым Бэтменом называют.

– Сомнительный комплимент, – я вздохнул. – Слухай, Валь. Дело есть, а помочь, наверное, только ты можешь. Сам знаешь – у меня пока что со связями в колледже всё от слова «никак».

– Что за дело?

– Колёса на вечер нужны. Ненадолго. Часа на два-три. Либо представительские, либо служебные. Пыль кое-кому в глаза пустить надо. А кроме как к тебе обратиться не к кому.

– Ого. А кому пускать будешь, если не секрет?

– Не поверишь, сам не в теме. Но, видимо, кому-то из Президиума! – ответил я.

– А у вас что? Рабочего автопарка у группы нет ещё? Вы ж преторики! У вас всё своё должно быть! С вас что, комиссию ещё не берут?

– Валя, во-первых, я об этом даже не знал. А во-вторых, какой «автопарк» может быть у тех, кто ищет пропавших кошек и выгуливает собак?

– А, ну да. Прости. Ты же у нас ещё «дух».

– Так ты можешь как-нить помочь? Можно у вас служебную, например, позаимствовать?

– Х-м-м-м… – задумчиво промычал Валентин. – Сейчас узнаю!

Я приготовился ждать, однако в трубке раздалась странная возня, после чего чуть приглушённый расстоянием голос приятеля произнёс: «Оленька, Оля!» и: «Да я тоже тебя люблю…», а затем: «Погодь, погодь! Вот ответь на вопрос и делай со мной, что хочешь!»

После чего трубку положили на что-то мягкое, и звуки стали практически неразличимы. Мне же стало немного стыдно, потому как я понял, от каких собственно дел я оторвал своего приятеля… Как и то, с кем именно он делил досуг.

Минут через десять шуршания, пыхтения и приглушённых вскриков трубка вновь ожила. Слегка запыхавшийся, но довольный Валентин, отдышавшись, сообщил мне:

– Сорян за задержку! Начальство дало добро! Вот только проблемка есть.

– Какая?

– Тебе броневик, «Каратель-Э», подойдёт?

– Это который совсем футуристичный, что ль? – переспросил я, вспоминая мельком виденную в Интернете грозную и необычно выглядящую машинку.

– Ага! Если хочешь произвести впечатление – то их будут полные штаны! А вот обычных машинок у нас свободных вечером не бывает. Все на выездах.

– Погоди. Но ведь это спецмашина! Откуда она у псевдополиции?

– Да… понимаешь, какое дело, её как бы у нас нет, но она у нас есть. И скажем так, всё легально, но если её у нас найдут – и нам плохо будет, и хорошего человека подставим. Уй! Не бей меня! В общем, Кузьма, там всё непросто! А помочь можем только так! Подходит?

– А я вас так не спалю? – спросил я, начиная подозревать неладное.

– Не спалишь… если спрячем её потом у вас в гараже.

– У нас нет гаража, – промямлил я.

– Э-э-э… а вот тут ты, брат, не прав! У вас на военке у каждой группы заранее зарезервировано место под автопарк и приписан обслуживающий персонал из соответствующего гражданского факультета. Тут, брат, всё серьёзно – просто вас пока не свели. Намаетесь ещё с технарями да инжами.

– Всё равно! Я даже не знаю, где он находится!

– Ну так выясни, – хохотнул Валька. – Договорись, пошевели булками, и будут тебе колёса. Сам понимаешь – услуга за услугу! И ты нам сильно подсобишь, и у тебя свой бэтмобиль будет.

– Ладно. Тогда я попозже перезвоню…

– Не, не… Ты это… Я тебе сам наберу. Всё, отбой.

– КС, – понтанулся я и повесил трубку, глубоко задумавшись, а стоит ли связываться с такой сомнительной помощью.

Там было что-то явно нечисто. Броневичок сам по себе штука редкая, а уж такой, которого официально вроде бы нет, а реально он есть – и подавно. В общем, похоже, можно было по-крупному налететь, с другой стороны… мне живо представилось личико Зайки, когда я в полном обвесе приеду за ней на подобном монстрюге. Очень, очень соблазнительно…

Я с сомнением набрал на клавиатуре новый номер и, поразмышляв пару секунд, нажал-таки на кнопку вызова.

– Да. Чего надо, Ефимов? – ответил телефон голосом Фишшина.

– Грем. Я вас не сильно отвлекаю? – задал я дежурный вопрос.

– А ты как думаешь? Говори, чё хотел!

– Можно на защищённый канал?

– Давай. – Трубка защипала, как вода в кипящем масле, а затем, когда звук стих, препод произнёс: – Ну?

– Тут такое дело. У нас, говорят, гараж есть?

– Ну есть, – не стал отпираться он. – А что?

– А там можно машину спрятать?