Точно как на небесах Куин Джулия

Глава 2

– Когда он приедет?

– Я не знаю, – ответила Гонория и вежливо улыбнулась, хотя юные леди, собравшиеся в серебристо-зеленой гостиной дома Ройлов, задавали этот вопрос уже в седьмой раз.

Вчерашняя встреча с Маркусом была всесторонне обсуждена, препарирована и проанализирована, а леди Сара Плейнсуорт, кузина и одна из ближайших подруг Гонории, даже попыталась увековечить событие в поэтической форме.

– Его явление настало, – нараспев продекламировала Сара. – Когда вода с небес стекала.

Гонория чуть не поперхнулась чаем.

– А героиня утопала…

Сесили Ройл, прикрывая чашкой лукавую улыбку, поинтересовалась:

– Может быть, пока не поздно, перейдешь на белый стих?

– …бедняжка мучилась, страдала…

– Я действительно мерзла, – вставила Гонория.

Айрис Смайт-Смит, еще одна кузина Гонории, со свойственным ей холодным спокойствием заявила:

– Сейчас я мучаюсь и страдаю. Особенно мои уши.

Гонория строгим взглядом призвала Айрис быть повежливее, но та лишь пожала плечами.

– …В бессилии изнемогала…

– Неправда! – запротестовала Гонория.

– Не надо спорить с гением, – сладко произнесла Айрис.

– …Спасения страстно алкала…

– Чем дальше, тем хуже, – вздохнула Гонория.

– А мне это начинает нравиться, – заметила Сесили.

– …Мысленно тихо стонала… Гонория фыркнула:

– Право, довольно!

– По-моему, она прямо-таки творит чудеса, – сообщила Айрис, – учитывая сложность выбранной стихотворной формы.

Она посмотрела на внезапно замолчавшую Сару и выжидательно склонила голову набок. Гонория и Сесили сделали то же самое.

Рот Сары был открыт, левая рука – торжественно вытянута вперед, но с рифмами явно вышла заминка.

– Скакала? – предложила Сесили. – Толкала?

– Рассудок теряла? – решила помочь Айрис.

– Я его неизбежно потеряю, – язвительно откликнулась Гонория, – если послушаю вас еще немного.

Сара рассмеялась и уселась на диван.

– Граф Чаттерис, – вымолвила она со вздохом. – Никогда тебя не прощу! Почему ты не представила меня ему в прошлом году?

– Я тебя представила! – возразила Гонория.

– Ну значит, тебе следовало сделать это дважды, – не растерялась Сара. – Для верности. Кажется, за весь сезон он сказал мне пару слов, не больше.

– Мне тоже, – ответила Гонория.

Сара наклонила голову и недоверчиво приподняла брови.

– Он не особенно общителен, – пояснила Гонория.

– Зато очень красив, – подала голос Сесили.

– Ты так думаешь? – откликнулась Сара. – Я нахожу его слишком мрачным и задумчивым.

– Мрачная задумчивость делает мужчину красивым, – твердо произнесла Сесили, не дожидаясь, пока Гонория выскажет свое мнение.

– Боже, я очутилась в скверном романе, – объявила Айрис, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Однако ты так и не ответила. – Сара посмотрела на Гонорию. – Когда он приедет?

– Я не знаю, – в восьмой раз повторила Гонория. – Он не сказал.

– Невежливо, – прокомментировала Сесили, потянувшись за печеньем.

– Он всегда такой, – слегка пожала плечами Гонория.

– Самое интересное, – пробормотала Сесили, – что тебе хорошо известно, какой он «всегда».

– Они знают друг друга десятки лет, – сказала Сара. – Века.

– Сара…

Гонория любила кузину. Даже очень. Но порой ей приходилось напоминать себе об этом.

Сара лукаво улыбнулась и озорно сверкнула темными глазами:

– Раньше он называл ее Букашкой.

– Сара! – возмутилась Гонория. Она совершенно не желала придавать широкой огласке тот факт, что человек, носящий титул графа, некогда обнаруживал в ней сходство с насекомым. – Мне было семь лет.

– А ему сколько? – спросила Айрис. Гонория на секунду задумалась.

– Очевидно, тринадцать.

– Тогда все ясно. – Сесили пренебрежительно махнула рукой. – Мальчишки – настоящие чудовища.

Гонория молча кивнула. У Сесили семь младших братьев. Ей виднее.

– И все же, – таинственно начала Сесили, – ваша неожиданная встреча представляется мне совершенно поразительной.

– Редкостная случайность, – согласилась Сара.

– Как будто он тайно следил за тобой, – добавила Сесили, наклоняясь вперед и все шире распахивая глаза.

– Какая чепуха, – отозвалась Гонория.

– Да, конечно, – спохватилась Сесили и бодро перешла на нормальный деловитый тон: – Разумеется, ничего подобного не было. Просто может показаться, что это так.

– Он живет неподалеку, – сказала Гонория, неопределенно махнув рукой в произвольном направлении.

Она вообще плохо ориентировалась на местности и не смогла бы показать, где север, даже если бы от этого зависела ее жизнь. К тому же откуда ей было знать, с какой стороны от Кембриджа находится Фензмор и как до него добраться.

– Его земли примыкают к нашим, – сказала Сесили.

– Вот как? – тотчас откликнулась Сара. С огромным интересом.

– Вернее, они окружают наши, – хихикнула Сесили. – Этому человеку принадлежит половина Северного Кембриджшира. Полагаю, его владения граничат с Брикстеном на севере, на юге и на западе.

– А на востоке? – осведомилась Айрис. И специально для Гонории добавила: – По-моему, этот вопрос напрашивается сам собой.

– Скорее всего… – Сесили немного поразмыслила: – Да, на юге тоже его земли. Можно двинуться на юго-восток, там есть небольшой просвет, но он ведет к дому викария, так что какой смысл?

– Поместье далеко от города? – спросила Сара.

– Брикстен?

– Нет, – нетерпеливо отрезала Сара. – Фензмор.

– Да нет, не слишком далеко. До нас двадцать миль, значит, до него немногим больше. – Сесили вновь ненадолго задумалась. – Очевидно, он содержит городской особняк в Кембридже, но я не уверена.

Ройлы, как истинные приверженцы традиций Восточной Англии, держали дом в столице графства, несмотря на близость загородного поместья. А в Лондоне арендовали жилье только на время светского сезона.

– Надо ехать, – неожиданно произнесла Сара. – В конце недели.

– Ехать? – переспросила Айрис. – Куда?

– В поместье? – сообразила Сесили.

– Да! – воодушевленно провозгласила Сара. – Наши семьи не станут возражать, ведь мы задержимся всего на несколько дней. – Она повернулась к Сесили: – Твоя матушка может устроить небольшой загородный прием. Мы пригласим студентов из университета. Они будут только рады сменить обстановку и немного отдохнуть от учебы.

– Я слышала, что в университете очень плохо кормят, – довела до общего сведения Айрис.

– Любопытная идея, – задумчиво произнесла Сесили.

– Плодотворная идея, – твердо заявила Сара. – Иди и поговори со своей матерью. Сейчас, пока лорд Чаттерис еще не прибыл.

Гонория вздрогнула:

– Вы же не станете приглашать его, правда?

Она с удовольствием повидалась с ним вчера, но меньше всего на свете желала оказаться в его обществе на загородном приеме. Если он будет среди гостей, ей придется распрощаться с надеждой привлечь внимание какого-нибудь молодого джентльмена. Стоит Маркусу заметить в ее поведении что-то предосудительное (с его точки зрения), как он немедленно начинает сверлить ее сумрачным взглядом, от которого вянет все живое в радиусе нескольких футов.

Мысль о том, что он может не найти в ее поведении ничего предосудительного, даже не приходила ей в голову.

– Конечно, нет. – Сара с некоторым раздражением повернулась к Гонории: – С какой стати ему на два дня переселяться к соседям, когда до его собственной постели рукой подать? Но почему бы не предложить ему навестить нас? Вдруг у него возникнет желание приехать к ужину или поохотиться, пострелять вместе с остальными.

Гонория могла только гадать, на какой минуте общения с ее щебечущими подругами у Маркуса «возникнет желание пострелять» именно в них.

Между тем Сара продолжила:

– Вот и прекрасно. Молодые джентльмены скорее примут наше приглашение, если узнают, что будет лорд Чаттерис. Им захочется произвести на него хорошее впечатление. Он очень влиятельная фигура, знаете ли.

– Кажется, минуту назад кто-то говорил, что не собирается его приглашать, – напомнила Гонория.

– Я и не собираюсь. То есть, – Сара посмотрела на Сесили, вероятно вспомнив о том, что приглашение должно исходить от матери подруги, – мы не собираемся. Но никто не мешает нам распустить слух о том, что он собирается побывать на приеме.

– Уверена, он это оценит, – сухо сказала Гонория, хотя, похоже, ее никто не слушал.

– Кого мы пригласим? – спросила Сара, не обратив ни малейшего внимания на слова Гонории. – Джентльменов должно быть четверо.

– Но вместе с лордом Чаттерисом их будет пятеро, – резонно заметила Сесили. – Получается, что джентльмены окажутся в большинстве.

– Тем лучше для нас, – твердо заявила Сара. – Не можем же мы пригласить троих. Тогда в отсутствие графа кто-то из нас останется без пары.

Гонория вздохнула. У ее кузины была бульдожья хватка. Если Сара что-то вбила себе в голову, спорить бесполезно.

– Я поговорю с мамой. Нам нужно действовать без промедления, – сказала Сесили и, словно облако шелестящего розового муслина, вылетела из гостиной.

Гонория с надеждой повернулась к Айрис. Быть может, хотя бы младшая кузина сохранила рассудок посреди этого безумия?

Но Айрис только пожала плечами:

– Не такая уж плохая идея.

– Мы для того и приехали в Кембридж, – напомнила Сара. – Чтобы поближе познакомиться с джентльменами.

Так оно и было. Конечно, миссис Ройл нравилось говорить о приобщении юных леди к культуре и образованию, но факт оставался фактом – они прибыли, чтобы «приобщиться» к мужскому обществу. Ведь та же миссис Ройл, обсуждая свой план с матерью Гонории, быстро забыла о лекциях и перешла к горьким сетованиям. Ее совершенно не удовлетворял существующий порядок вещей. Почему в начале сезона молодые джентльмены остаются в Оксфорде и Кембридже, когда им надлежало бы находиться в Лондоне и ухаживать за барышнями?

С целью расширения круга знакомств миссис Ройл запланировала званый ужин, но загородный прием мог оказаться гораздо эффективнее.

Лучше всего заманить джентльменов туда, откуда они не смогут сбежать.

Раз так, значит, Гонории оставалось только написать письмо матери и задержаться в Кембридже еще на несколько дней. Ей страшно не нравилась идея использовать Маркуса в качестве приманки для остальных гостей, но она просто-напросто не могла упустить шанс устроить свое будущее. Конечно, студенты университета – ровесники Гонории и ее подруг – были слишком молоды, однако это не имело значения. В конце концов, если они не созрели для женитьбы, у них наверняка есть старшие братья. Или кузены. Или друзья.

Гонория вздохнула. Все это выглядело крайне неромантично и расчетливо, но тут уж ничего не поделаешь.

– Грегори Бриджертон, – объявила Сара, победно сияя глазами. – Подходит по всем статьям. Превосходные семейные связи. Одна из его сестер замужем за герцогом, а другая – за графом. Кроме того, в этом году он оканчивает университет, следовательно, скоро сможет свободно жениться.

Гонория без труда вспомнила мистера Бриджертона. Он несколько раз сопровождал свою мать (очевидно, не по доброй воле) на печально знаменитые выступления музыкального квартета барышень Смайт-Смит.

Гонория поморщилась. Пресловутое ежегодное действо никак не способствовало знакомству с джентльменами. Ну разве что с глухими. Кто именно заложил основы семейной традиции – история умалчивает, однако в 1807 году от Рождества Христова четыре кузины Смайт-Смит поднялись на сцену и на глазах у изумленной публики жестоко надругались над ни в чем не повинной мелодией. Почему они (или, скорее, их матери) сочли нужным повторить кошмарную экзекуцию на следующий год, Гонория понять не могла. Так или иначе, они это сделали. А потом еще раз, и еще… Снова и снова, из года в год.

Дело не ограничилось одним поколением. Каждую девочку, родившуюся в семействе Смайт-Смит, с малолетства приучали к музыкальному инструменту и внушали, что она обязана, когда настанет черед, занять свое место в квартете. И не покидать это место, пока не обзаведется законным супругом. Неплохой стимул для раннего замужества… Во всяком случае, по мнению Гонории.

Но как ни странно, большая часть обширного семейства, кажется, пребывала в полном неведении относительно того, насколько ужасно они играли. Кузина Виола состояла в квартете шесть лет и до сих пор тосковала по тем временам. Полгода назад, когда Виола выходила замуж, Гонория всерьез опасалась, что она покинет жениха у алтаря единственно из желания сохранить за собой партию первой скрипки.

Уму непостижимо.

Гонория и Сара впервые приняли участие в концерте год назад. Гонория играла на скрипке, а Сара – на фортепиано. Бедняжка Сара так до конца и не оправилась от полученной душевной травмы. Она обладала некоторой музыкальностью и вполне сносно справилась со своей партией. Во всяком случае, Гонории так говорили. А уж как оно было на самом деле, она судить не могла. Вой скрипок и ропот аудитории заглушали звуки фортепиано.

Сара поклялась больше никогда не играть с кузинами, но Гонория отнеслась к проблеме более философски. В сущности, музыкальные выступления не слишком угнетали ее. Она относилась к ним как к неизбежному злу и даже находила немного забавными. В конце концов, такова семейная традиция, а для Гонории не было ничего важнее семьи. Ничего на свете.

Однако сейчас она всерьез занялась поисками мужа. А взять ее в жены мог только джентльмен с отдавленными медведем ушами. Или с отменным чувством юмора.

Грегори Бриджертон казался ей очень подходящим кандидатом. Гонория понятия не имела, встречался ли он с вышеупомянутым медведем, но всего двумя днями раньше сама случайно встретилась с Грегори во время прогулки по городу и с восхищением отметила про себя, какая у него чудесная улыбка.

Очень приятный молодой человек. Удивительно дружелюбный и общительный… Он отлично вписался бы в круг ее домочадцев. Не сейчас, а в прежние времена, когда они собирались в Уиппл-Хилле – шумные, говорливые, всегда готовые посмеяться.

Кстати, он действительно происходил из весьма многочисленного семейства, седьмой из восьми детей. А Гонория – шестая из шести. Они оба младшие, а значит, легко найдут общий язык.

Грегори Бриджертон. Хм…

И как это она не подумала о нем раньше?

Гонория Бриджертон.

Уинифред Бриджертон. (Гонория всегда хотела назвать своего ребенка этим именем и полагала вполне разумным проверить, хорошо ли оно сочетается с фамилией.)

Мистер Грегори и леди Гоно…

– Гонория? Гонория! Она растерянно моргнула. Сара взирала на нее с нескрываемым раздражением:

– Грегори Бриджертон. Твое мнение?

– Э-э, полагаю, это было бы очень мило, – ответила Гонория в самой что ни на есть скромной манере.

– Кто еще? – Сара встала с дивана. – Мне нужно составить список.

– Из четырех имен? – не удержалась Гонория.

– Ты настроена чрезвычайно решительно, – добавила Айрис.

– Иначе ничего не получится, – сверкнув глазами, отрезала Сара.

– Неужели ты и впрямь рассчитываешь найти жениха и обвенчаться с ним в ближайшие две недели? – поинтересовалась Гонория.

– Не понимаю, о чем ты, – холодно промолвила Сара.

Гонория взглянула на открытую дверь и, убедившись в том, что в холле никого нет, вновь посмотрела на Сару:

– Мы здесь втроем, без посторонних.

– А помолвка освобождает от обязанности участвовать в музыкальном представлении? – осведомилась Айрис.

– Нет, – ответила Гонория.

– Да, – твердо произнесла Сара.

– Нет, не освобождает, – повторила Гонория.

Айрис вздохнула.

– Тебе не на что жаловаться! – Сара повернулась к ней, сощурив глаза. – Ты не играла в прошлом году.

– И не устаю этому радоваться, – сообщила Айрис, которой предстояло в наступающем сезоне занять освободившееся место виолончелистки.

– Ты хочешь выйти замуж не меньше, чем я, – обратилась Сара к Гонории.

– Но не в ближайшие две недели! И не для того, – она немного сбавила тон, – чтобы любой ценой покинуть квартет.

– Я не говорила, что готова обвенчаться с первым встречным, – оскорбилась Сара. – Но если, допустим, лорд Чаттерис вдруг до безумия влюбится в меня…

– Исключено, – с излишней прямотой ляпнула Гонория. – Он ни в кого не влюбится до безумия. Поверь мне.

– Пути любви неисповедимы, – сказала Сара скорее с надеждой, чем с уверенностью.

– Даже если Маркус влюбится в тебя, что представляется мне весьма сомнительным, хотя дело вовсе не в тебе, просто он не из тех, кто быстро влюбляется. – Гонория остановилась, пытаясь припомнить, с чего началось предложение, чтобы понять, закончилось ли оно.

Сара скрестила руки на груди:

– В этом потоке оскорблений заключалось какое-нибудь рациональное зерно?

Гонория хмыкнула:

– Я имела в виду, что даже если Маркус в кого-нибудь влюбится, то никак не вдруг, а в самой упорядоченной, заурядной манере.

– А бывает ли любовь заурядной? – вопросила Айрис.

После столь глубокого философского вопроса в гостиной воцарилась тишина. Правда, всего на одно мгновение.

А затем Гонория снова повернулась к Саре и продолжила:

– Маркус ни в коем случае не станет торопить события и скоропалительно жениться. Он ненавидит привлекать к себе внимание. Ненавидит, – веско повторила она. – Он определенно не спасет тебя от участия в музыкальном вечере.

Сара на несколько секунд застыла в напряженном молчании, потом вздохнула и понуро опустила плечи.

– Может быть, Грегори Бриджертон? – уныло произнесла она. – Кажется, с виду он немного похож на романтика.

– Думаешь, этого «немного» хватит для побега? – полюбопытствовала Айрис.

– Никто никуда не убежит! – воскликнула Гонория. – Все в следующем месяце будут выступать на музыкальном вечере.

Сара и Айрис изумленно воззрились на нее – если не с ужасом, то с откровенным страхом.

– Ну, не все, а мы, – пробормотала Гонория. – Вы и я. Это наш долг.

– Наш долг, – повторила Сара. – Играть так, что уши вянут?

– Да, – серьезно сказала Гонория. Айрис расхохоталась.

– Это не смешно, – возмутилась Сара. Айрис вытерла глаза.

– О нет, напротив.

– Ты убедишься в моей правоте, – предупредила Сара, – когда поучаствуешь в концерте.

– Вот я и тороплюсь посмеяться сейчас, пока не поздно, – отозвалась Айрис.

– А я по-прежнему считаю, что нам надо организовать загородный прием.

– Согласна, – коротко сказала Гонория и, заметив недоверчивый взгляд Сары, добавила: – Только не стоит рассматривать его как средство спасения от музыкального вечера. Такой план кажется мне слишком амбициозным.

На самом деле она находила его не амбициозным, а глупым, но желала обойтись без резкостей.

Сара села за бюро и приготовилась писать.

– Итак, мистер Бриджертон нам подходит? Гонория переглянулась с Айрис, и они обе кивнули.

– Кто еще? – спросила Сара.

– Может быть, нам стоит дождаться Сесили? – предложила Айрис.

– Невилл Бербрук, – уверенно произнесла Сара. – Он родственник мистера Бриджертона.

– Разве? – усомнилась Гонория.

Конечно, Бриджертоны – обширное семейство с разветвленными родственными связями, но когда же это они успели породниться с Бербруками?

– Сестра жены брата мистера Бриджертона замужем за братом мистера Бербрука.

Этот пассаж прямо-таки напрашивался на саркастические комментарии, но Сара отбарабанила его с такой немыслимой скоростью, что ошеломленная Гонория только растерянно моргнула.

Однако Айрис сохранила хладнокровие:

– Таким образом, они приходятся друг другу… случайными знакомыми?

– Кузенами, – ответила Сара, метнув на Айрис сердитый взгляд. – Братьями. Со стороны братьев.

– Все люди братья? – промурлыкала Айрис.

Сара повернулась к Гонории:

– Заставь ее замолчать.

Гонория рассмеялась, Айрис тоже, и в конце концов Сара не выдержала и присоединилась к ним.

Гонория встала и порывисто обняла Сару:

– Все будет хорошо, вот увидишь.

Сара смущенно улыбнулась и хотела что-то сказать, но тут в дверях появилась Сесили, а следом за ней и ее мать.

– Маме нравится наша идея, – объявила Сесили.

– Именно так, – подтвердила миссис Ройл и, в мгновение ока преодолев расстояние, отделявшее ее от бюро, уселась в предусмотрительно освобожденное Сарой кресло.

Гонория с интересом наблюдала за хозяйкой дома. Миссис Ройл обладала вполне умеренной (чтобы не сказать заурядной) внешностью: умеренный рост, умеренная полнота, умеренно-темные волосы, умеренно-карие глаза… Даже платье на ней было умеренного, лиловатого оттенка, с умеренно широкой оборкой, украшавшей подол.

Но вот настал решительный момент, и ее облик совершенно преобразился. Она походила на полководца перед судьбоносным сражением, и при взгляде на ее лицо каждому становилось ясно – пленным пощады не будет.

– Превосходно, – сказала миссис Ройл и слегка сдвинула брови. – Не понимаю, почему я не подумала об этом раньше. Надо немедленно приниматься за работу. Сегодня днем я пошлю кого-нибудь в Лондон. Необходимо уведомить ваших родителей, иначе они будут волноваться. – Она повернулась к Гонории: – Сесили говорит, что вы можете обеспечить присутствие лорда Чаттериса.

– Нет, – встревожилась Гонория. – Конечно, я могу попробовать, но…

– Попробуйте хорошенько, – деловито распорядилась миссис Ройл. – Это задание для вас, а мы займемся всем остальным. Кстати, когда он приедет?

– Понятия не имею, – ответила Гонория. В который раз? А бог его знает! Она уже сбилась со счету. – Он не сказал.

– Может быть, он забыл?

– Забывчивость не в его натуре, – заверила Гонория.

– Да, он производит впечатление серьезного человека, – пробормотала миссис Ройл. – И тем не менее от мужчин можно ожидать чего угодно. Они лишены тонкости чувств и относятся к процессу ухаживания куда более поверхностно, чем мы, женщины.

Вот тут Гонория уже не просто встревожилась, а впала в полноценную панику. Боже милостивый, если миссис Ройл вознамерилась соединить Маркуса и…