Та, что подарила жизнь Кистяева Марина
Мужчина слегка нахмурился. В отличие от Веры, он не смотрел на неё. Его взгляд остановился на Кате, которая, оказавшись в чужом доме, вцепилась в руку матери, хотя и вертела любопытной мордашкой в разные стороны.
На мгновение Вере показалось, что Тарас побледнел. Вера с трудом сдержала усмешку. Не совсем, значит, безучастен, да? Где-то что-то екнуло, мерзавец? Может, отец в каком-то смысле был прав, а она за глупой детской влюбленностью не увидела главного?
Молодая женщина оборвала себя. Тарас пришел на помощь, когда все, абсолютно все проигнорировали её беду. Отозвался по одному звонку.
Так что не Вере предъявлять ему претензии. По крайней мере, сейчас.
Не стоит нагнетать и без того тяжелую атмосферу и придумывать то, чего нет. Да, Вере обидно. Очень. Но сколько в мире женщин и детей, от которых отказались отцы?
А у них и подавно история не тривиальная.
Катя, увидев незнакомого мужчину, разулыбалась.
– Доброе утро. Это ваш дом? Он очень красивый, – затараторила она, потянув руку из ладони Веры.
Та рефлекторно сжала руку сильнее, не желая отпускать.
Но куда там… Катюша выдернула руку и сделала несколько шагов вперед.
– Меня зовут Катя, а вас?
Нет, Вере не показалось… Тарас на самом деле побледнел. Бледность проступила даже через загар.
– Меня… Тарас, – ответил мужчина, прокашлявшись.
– А отчество? Мама говорит, что к взрослым надо обращаться с отчеством или добавлять «дядя» или «тетя».
У Веры возникло ощущение, что ей кол вогнали в сердце.
Тарас кивнул и уже более спокойно произнес:
– Можешь обращаться ко мне дядя Тарас.
Глава 8
Они прошли в кабинет. Катя осталась в холле. За ней согласился присмотреть Сергей. Вернее, как согласился. Тарас отдал распоряжение.
В кабинете пахло новой мебелью. Вера не понимала, почему делает на этом акцент. Может, от того, что если Тарас строит дом и закупает мебель, значит, он окончательно вернулся в Россию?
Внутренний голос ехидно заметил: а ей что с того?
Они чужие…
Теперь – точно.
И нечего этому удивляться.
Неужели Вера на самом деле думала, что после предательства и того, что с Тарасом сделала её семья, он будет с ней лоялен?
Тогда напрашивался ещё один вопрос: почему Тарас помог? Почему тетя Рая была уверена на сто процентов, что он придет и уладит конфликт?
Сколько вопросов и ни одного ответа.
– Вера, проходи. Располагайся. Чай? Кофе?
– Ничего не надо, спасибо.
Господи, неужели это они?
Неужели это их голоса звучат настолько холодно? Почти равнодушно? По-деловому строго?
Вера выбрала кресло, стоящее напротив большого рабочего стола, выполненного из черного дерева. В кабинете вся мебель была подобрана в классическом стиле, ничего из современного хай-тека.
Тарас обошел стол и так же сел за него, положив руки на столешницу.
Вера ждала, что он первым заговорит, потому что не знала, о чем говорить. Пока ехали, готовила слова благодарности, но сейчас они воспринимались, как лишние. Других не было.
Мужчина тоже не спешил заводить разговор, смотрел на неё, и, чем больше проходило времени, тем неуютнее себя чувствовала Вера. Она облизнула пересохшие губы – блеск не помогал – и уже готовилась начать разговор, как Тарас опередил её на долю секунды:
– Ты изменилась.
Вера ожидала услышать что угодно, но не слова, относящиеся к ней лично.
Неуверенность, взращенная отцом за последние годы, резко вскинула голову и хищно оскалилась.
– Шесть лет прошло… Я повзрослела. Это логично.
– Ну да, – Тарас не скрывал иронии. – Я запомнил тебя почти девочкой.
– Тарас, я очень рада, что ты вернулся, – Веру понесло вперед, она начала говорить то, что не следовало. – Вернее… Я вообще безумно рада, что ты выжил, и что…
– Вера, остановись, – холодный тон окатил её леденящим морозом, заставив замолчать. Тарасу даже голос не пришлось повышать. – Все твои эмоции – лишнее. Правда…
Девушка от неожиданности растерялась. Она правильно его поняла?
– Тарас… Ты так говоришь, точно мы чужие. Точно мы не росли вместе, и между нами никогда ничего не было, – её голос предательски дрогнул, понизившись до шепота.
Она ненавидела себя за слабость. За то, что не может остановиться и снова вернуться к деловому разговору. В голове все смешалось. Прошлое, настоящее. Вера настолько оказалась истощена морально за дни осады, что возвращение Тараса расценила, как глоток воздуха, как послание свыше, что теперь всё будет хорошо, что жизнь обязательно наладится, что черная полоса закончилась.
А что по итогу?..
– Вера, – всё тем же уверенным тоном проговорил Тарас, откидываясь на спинку кресла и смотря на девушку невозмутимым взглядом через линзы очков. – Давай с тобой сразу проясним некоторые моменты. Прошлое осталось в прошлом. То, что было, забудь. Ты правильно заметила, что повзрослела. Я, как видишь, выжил. И даже умудрился вернуться в Россию. Кстати, твой отец год назад узнал, что я живой. Мы с ним виделись. Но, я так понимаю, тебе он ничего не сказал.
У Веры от удивления непроизвольно приоткрылись губы.
– Как… виделись? Ты и мой отец?
– Да. В Эмиратах.
– Господи… – Вера не удержалась и прижала руку к губам. – Отец не мог промолчать! Возможно, он тебя не узнал и…
– Вера, мы общались. Давай-ка я тебе всё же налью воды. И да, реши сейчас, готова ли ты к дальнейшему общению. Потому что, я вижу, как тебя штормит. Разговор предстоит серьезный. И если ты не готова, давай его перенесем. Я не горю желанием выслушивать женские истерики и выступать в роли жилетки, в которую можно поплакаться для успокоения.
Лучше бы он ударил Веру.
Честное слово.
Его эмоции послужили бы для Веры знаком, что она хотя бы немного знает человека, который сидит напротив.
Нет.
Не знает.
Абсолютно.
Вера вскинула подбородок кверху и глухо сказала:
– Спасибо. Не откажусь.
Она не будет строить из себя оскорбленную добродетель.
Тарас едва заметно кивнул, потянулся вперед, взял кристально чистый стакан, что стоял на столе, и налил в него немного воды из пузатого жбана.
Вера наблюдала за действиями мужчины и, когда он протянул ей стакан, приняла его, стараясь, чтобы их пальцы не соприкоснулись.
– Тарас, мне стоит извиниться. Прости меня. Я на самом деле немного ещё не пришла в себя от шока. Вижу тебя и не могу поверить, что ты передо мной. Я все эти годы думала, что ты мертв. Отец мне ничего не сказал… Думаю, ты уже это понял. Но, – она сделала паузу, собираясь с мыслями, – я тебя услышала. О прошлом ни слова. Тогда о настоящем. Спасибо, что пришел вчера на помощь.
– Рано благодаришь, Вера.
Девушка допила воду и поставила стакан на стол.
Всё… всё… Соберись.
Просто пойми, перед тобой незнакомец! Мужчина, с которым у тебя дела!
И всё…
– То, что будут последствия с твоей стороны, я предполагала. Говори, я готова выслушать и обсудить.
Её слова вызвали усмешку у мужчины. Вера разозлилась. Конечно, никто её всерьез не воспринимал! Причем никогда!
Не то чтобы Вера мнила себя крутой бизнес-леди и стремилась встать у руководства заводов и всей империи отца. Во-первых, её для этого не готовили. Во-вторых, Вера всегда здраво оценивала свои возможности и понимала, что она не справится, даже если каким-то чудом подберет опытных управленцев. Её рано или поздно обманут, и хорошо, если она умудрится сохранить минимум активов и не окажется на улицы без ничего.
Не всем суждено стать акулами бизнеса. После смерти отца Вера часами изучала документы, пыталась вникнуть. Что-то понимала, но в большинстве случаев – ничего. Партнеры отца тоже это знали. Не зря Сиваков выждал время, чтобы нанести удар, подставить подножку.
Обидным оказалось увидеть иронию в глазах Тараса.
Никак Вера не могла воспринимать его чужим… Не получалось и всё тут.
Сабуров выдвинул ящик и достал из него черную папку.
Которую положил перед Верой.
Девушка не спешила её брать.
– Изучишь на досуге.
– Хорошо. Но ты можешь мне вкратце рассказать, что в ней?
– Могу, – протянул мужчина, снова откидываясь на спинку.
Его лицо снова ничего не выражало.
– Ты знаешь, что Барисов и мой отец были друзьями?
– Да, конечно, поэтому, когда ты осиротел, мой отец предложил тебе жить у нас. Оформил опеку, чтобы тебя не забрали в детдом.
Тарас вздохнул.
– Вера, ты поразительно наивна…
– Тарас, пожалуйста, давай вот без этого! – его снисходительность полоснула по сердцу Веры похлеще ножа. – Я всё знаю про себя. В том числе и то, что ни черта не понимаю в бизнесе, и сейчас вы все – полагаю, и ты тоже, – она бросила обвинение, уже не стесняясь, – желаете урвать кусок от наследия отца!
– Чхать я хотел на так называемое наследие Барисова!
Если минуту назад Вера хотела видеть эмоции Тараса, то сейчас, столкнувшись с ними, пожалела.
Глаза мужчины вспыхнули яростью и злостью. Желваки заходили на скулах, привлекая внимание к шрамам на лице.
Сабуров подался вперед, уперевшись раскрытыми ладонями в край столешницы, отчего рубашка на плечах натянулась, продемонстрировав очертания крепких мышц.
– Мой отец стоял у истоков всего, чем в итоге завладел Барисов! Ты думаешь, твой родитель из благородства оформил опеку надо мной? Черте с два! Ему надо было замести следы, и чтобы я ни до чего не докопался.
Господи… Всё оказалось намного хуже, чем Вера предполагала.
Она не могла усидеть на месте и встала. Перед глазами возникла пелена. Девушка, чувствуя, как внутри неё активировались демоны, рвущие то, что от неё осталось на мелкие кусочки, подошла к окну.
Подальше от Тараса…
От его глаз.
– Вот, значит, как, – негромко ответила она, смотря в сад и ничего не видя. – Сколько я должна тебе, Тарас?
– Не с того начинаешь, Вера.
– А с чего мне начинать? – обхватив плечи руками, больше не пожелала смотреть на мужчину. Потому что слишком больно.
Она лишь пешка…
Всегда ей была.
Шесть лет назад – тоже.
Отец всё знал. Всё видел. Не мог не замечать симпатии дочери и подогревал её.
Шаг за шагом.
Ему надо было, чтобы Вера сыграла свою партию.
И она безропотно это сделала.
Вера пожалела, что не оделась теплее.
Как же холодно…
– Ты знал, что Сиваков держит в осаде заводы отца и наш дом. Поэтому сразу отреагировал на звонок.
– Я этого и не скрывал.
– Хорошо… Ответь, пожалуйста, на один вопрос. Ты с Сиваковым заодно?
– Нет. Мне он неинтересен.
Он не удивился, когда она спросила про Сивакова. Значит, ждал от неё этот вопрос.
– Тарас, ты можешь мне сказать просто: чего ты хочешь? Ты пригласил меня для разговора. Я благодарна за то, что ты сделал для нас. У тебя свои мотивы, это понятно… Озвучь их, пожалуйста.
– Озвучу. Но чуть позже.
Вера повернулась в его сторону. Он тоже развернул кресло, чтобы удобнее было за ней наблюдать.
– Тогда я ничего не понимаю.
– Ты не готова к разговору, – жестко бросил он.
Вера грустно улыбнулась.
– Возможно. Скажи… мы теперь враги?
Этот вопрос она тоже не могла не задать.
На лице мужчины не дрогнул ни один мускул.
– Я не воюю с женщинами.
Его ответ её не успокоил.
Напротив, внес ещё больше сумятицы в душу Веры.
– Уже хорошо. Потому что из меня та ещё воительница. Да ты и сам понял из моих действий в отношении Сивакова. Твой номер – и тот дала мне Рая.
Вера снова отвернулась.
– Я обязательно изучу документы, которые ты мне предоставил. То, что по праву принадлежит тебе, я верну, – Вера не стала уточнять, что таким способом она загладит свою вину перед ним. То, что не давало ей спокойно спать по ночам все эти годы. – Правда, пока не понимаю как. Ты же наверняка знаешь, что отец компанию оставил не мне?
– Знаю. Катерине.
Глава 9
– Да. Поэтому… Черт, я совсем запуталась и, если честно, растерялась. Ты говоришь, что часть компании твоя, плюс то, что отец видел тебя, то есть знал, что ты жив, а, значит, рано или поздно придешь за своим… С ума сойти. Я конкретно запуталась. И, ты прав, надо перенести разговор, потому что я, кажется, всё-таки на грани истерики.
Она не слышала, как Сабуров поднялся. В ушах заложило, в висках било набатом.
Вера отказывалась думать, что ей придется делить компанию с Тарасом. Она ничего о нем не знала! Ничего!
Чем он занимался все эти годы… Откуда у него деньги… Власть.
Если отмотать время назад и проанализировать поведение отца перед смертью, оно выглядело странноватым. Суетливым. Точно он чего-то ждал. Опасался. Неужели Сабурова? Парня, обнаружив которого в спальне дочери, избил до полусмерти?
Перед глазами на мгновение встала картинка из прошлого…
Её комната… Она на кровати… Отец, сносящий дверь… А потом крики… кровь…
Вера резко выпрямила спину и развернулась, собираясь уходить.
Чего она не ожидала, так это увидеть Тараса, стоящего за её спиной. Девушка вздрогнула. Когда он встал? И зачем подошёл к ней?
Высокий… Жилистый. Крепкий.
Стоящий слишком близко.
Особенно на фоне всплывшего воспоминания о роковой ночи.
Вера подалась назад, не замечая, как вдавливается в подоконник, грозя сорвать занавески с гардин.
Во рту пересохло.
Почему Тарас встал? Что он задумал?
Мужчина выдержал расстояние между ними не меньше, чем метр, но всё равно недостаточно, чтобы не чувствовался дискомфорт. Он пересек невидимую черту личного пространства. Если бы такое случилось вчера, Вера первой бросилась бы ему на шею, вымаливая прощение и шепча, как она рада его видеть.
А сегодня…
Сегодня было всё иначе.
Начиная с того, что он не признал Катю своей дочерью, представился, как дядя Тарас, и заканчивая заявлениями, что они будут делить бизнес.
Вера моргнула один раз. Второй.
Ей необходимо, чтобы морок развеялся!
– Сегодня в восемь за тобой заедет Сергей. Будь, пожалуйста, готова. Сиваков снял осаду с дома, но его парни по-прежнему дежурят по периметру завода.
Слова Тараса доходили до Веры через невидимую вязкую вуаль. Она вроде бы и слышала их, но воспринимала с трудом.
– Надо, чтобы нас увидели вместе. У Дольника сегодня презентация отеля. Я приглашен, ты выступишь в роли моей спутницы.
Вера сильнее вцепилась в подоконник. Она слышала про отель Дольника. Говорили, что он будет самым крупным и фешенебельным в области.
– Хорошо.
Не стала уточнять детали и вдаваться в подробности.
Лишние они…
В кабинете повисло молчание. Тягостное и какое-то неприятно жгучее, едва осязаемое.
Тарас стоял так близко. Протяни руку, коснись – и она почувствует жар его кожи. Сделай шаг – и ощутит дыхание на своей щеке… губах…
Вера впилась ногтями в ладони, легкая боль отрезвила её.
– Я буду готова.
Она больше не намеревалась находиться в доме Тараса ни минуты. По дороге сюда ещё на что-то надеялась. Несмотря ни на что.
Сейчас же… Ей отчаянно захотелось уйти.
Пройдя мимо него, остановилась у стола, взяла папку и уже направилась к двери, когда Тарас, сделав шаг по направлению к Вере, схватил её чуть повыше локтя.
Веру точно током ударило. Она посмотрела на широкую ладонь Тараса, потом перевела взгляд на его лицо.
– Будь умной девочкой, не делай глупостей.
– О чем ты?
– Ты знаешь, о чем я.
Она не знала, а уточнять не стала.
Сука!
Как же хотелось напиться! Причем до беспамятства!
Тарас не утерпел, подошел к окну.
Зачем?.. Что он там не видел?
Правильно, её не видел. Вживую…
Не насмотрелся, да?
Он сам себя гнобил, но чертова непонятная сила тянула его к окну.
Вера как раз спускалась по лестнице, держа за руку дочь.
Тарас следил за каждым шагом молодой женщины и девочки. Не надо было разрешать привозить ребенка сюда. Когда Серый позвонил и сообщил, что Вера просит разрешения взять с собой дочь, Тарас растерялся. Видимо, сказалась бессонная ночь. Иначе он не поддался бы слабости.
Ребенок не должен мешать переговорам.
Он и не мешал.
Но…
Черт, как же паскудно! От одной мысли, что эта девочка не от него… Могла быть его! Должна была! И… не его.
Горечь наполнила рот. Ему необходимо свести к минимуму общение с Катей. Хватит пока и одной Веры.
Вспомнилось, как она вчера его встречала. На жалкое мгновение показалось, что она сейчас бросится к нему в объятия. Подбежит, обнимет, спрячет красивое личико на груди.
Но нет… Остановилась, точно на каменную стену натолкнулась. Иного Тарас и не ждал. Она помнила его иным. И сразу же принялась всматриваться в его лицо. Мля, он привык уже, что его рассматривают, но как-то неприятно полоснуло в груди именно от взгляда Веры.
Да, маленькая, от былой привлекательности не осталось и следа.
Сабуров не причислял себя к метросексуалам. К внешности относился ровно. Что дала природа, на том и спасибо. Его всегда привлекало физическое развитие тела. Он любил спорт, обожал футбол. Сейчас играл реже, за делами времени оставалось мало, да и там, где он жил, последние годы не особо жаловали футбол. Поэтому при выборе дома или отеля особое внимание Тарас уделял тренажерному залу. Да и нельзя ему без спорта с такими болячками. Сразу мышцы ослабнут.
Лицу досталось тоже. И хорошо так досталось. Хирурги предлагали сделать пластику, Тарас отказывался. Он не баба, чтобы скрывать шрамы.
К тому же они служили ему напоминанием о собственной глупости и малодушии.
Если бы Тарас раньше понял, с кем имеет дело и какие планы у Барисова на него, он был бы более осторожным. И про отца копнул бы раньше. Вернее, про тот вклад, что внес Сабуров-старший в бизнес Барисова. Не зря Барисов начал отваживать Тараса с того времени, когда он заинтересовался собственной долей в компании Барисова.
Тарас знал, где совершил ошибку.
Всё до нелепости просто.
Барисов не раз отвешивал шутки по поводу Тараса и Веры: «Подрастите ребятки, я вас и поженю. А что, – говорил старый козел, хитро щуря глаза, – отличная пара будет…»
И Тарас, сука, ждал этого! Сейчас, оглядываясь назад, смешно становилось. Вроде бы взрослый парень был, под двадцать пять годков, а попадал в дом приемного отца и дурел. В прямом смысле.
На Веру, как на потенциальную СВОЮ женщину, он взглянул, когда той было шестнадцать.
Взглянул и сразу же себе запретил.
Потому что потянуло так, что внутренности жгутом скрутило. И только увещевания о её возрасте остановили его от активных действий.
В шестнадцать лет многие её ровесницы куралесят вовсю и спят с парнями, не задумываясь о последствиях. Он знал и таких. Подруги Веры, не стесняясь, невзирая на возраст, не раз пытались его соблазнить.
У Тараса срабатывало четкое табу. По молодости, с вечным стояком, он в партнерши выбирал женщин постарше. Потому что всегда выглядел старше своих лет, и с любовницами проблем не было.