Корона эльфийской империи Керн Максим
***
Я осторожно, стараясь не потерять опоры под ногами, боком, как краб, вдвинулся в оконный проём и спрыгнул на пол. Комната была полна народу. Вдоль стены рассредоточились стражники с луками на изготовку, возле письменного стола со зверской рожей стоял в боевой стойке и с топорами в руках Димбл, а посредине комнаты застыл мастер Груммботт. Встретившись с ним взглядом, я вздрогнул. Сжатые в тонкую линию губы, закаменевшее лицо. Передо мной стоял боец, готовый на всё. Гоблин не был вооружён, в руках он держал какие-то склянки.
– За спину, быстро! – отрывисто бросил наставник.
Я отбежал от окна, и спрятался за столом. И вовремя. Сквозь стену стремительно, выстреливая перед собой щупальца, просачивался каменный призрак. Димбл судорожно всхлипнул, и попятился.
– Димбл, держи девчонку! – крикнул я в лицо гному, – Отвечаешь за неё головой! Уноси её отсюда!
Димбл перевёл на меня взгляд, кивнул, бросил топоры, буквально отодрал от меня клещом вцепившуюся гному, и не сводя глаз с почти полностью вылезшего призрака, попятился к двери.
– Шевели жопой, корова беременная! – сорвался я. Было не до сантиментов. Кажется, дошло, и Димбл рванул с места со спринтерской скоростью. Мне стало чуть спокойнее, на гнома можно положиться.
– А вы какого хрена ждёте? – заорал я на стражей, – Пристрелите эту тварь!
– Нет! Стрелы не помогут! Я сам! – не оборачиваясь, крикнул мастер Грумм, – Не мешайте мне! Ушастый! Как только он полностью выползет, я задержу его заклятьем Инея, это не даст ему улизнуть! И по моей команде бей его огнём, пока я буду его держать! Ты понял?
– Понял, сделаю!
Как ни странно, но страха перед тёмной тварью я не испытывал. Наоборот, от притока адреналина я собрался, мысли стали кристально четкими. Кто бы мог подумать, я ведь всегда был по большому счету паникером и хлюпиком. Каменный призрак уже полностью вполз в комнату. Здоровенная тварь. Высотой где-то метра два с половиной, сплошь состоящая из антрацитово-чёрных переплетающихся щупалец, она вызывала омерзение только своим видом. Беспорядочно хлещущие во все стороны отростки раздались в стороны, открыв пасть, усаженную кривыми клыками. Глаз у чудовища не было.
Гоблин взмахмул рукой, и на пол перед призраком полетела склянка. Раздался хлопок, и тварь окутал синеватый дымок. От воя монстра у меня заложило уши. Что, не нравится, урод? Мастер Грумм скороговоркой пробормотал заклинание, и тотчас бросил вторую склянку. Дохнуло холодом. Призрак явно замедлился, его щупальца покрылись голубоватым инеем, но замедлился он совсем ненамного. Внезапно монстр резко прыгнул вперёд, рассыпая вокруг себя ледяное крошево, и навис своей пастью над маленькой фигуркой наставника.
– Сейчас! Давай!
Пламя Дракона! Поток чистого зелёного огня, закрученный спиралью, ударил в тёмное отродье. Я вложил в этот удар все силы. И, кажется, малость перестарался. В зелёной волне исчез не только призрак, но и письменный стол, кровать, и часть внешней стены. Вытаращив глаза, я смотрел на то, что осталось от моей спальни. Мастер Грумм, кажется, тоже был впечатлён.
– Тебе надо контролировать свою силу, Тиларин. Но этому я тебя научу.
Гоблин назвал меня по имени? Впору начать собой гордиться. А сейчас надо срочно тушить занявшийся ковер и мебель, а то так и замок спалить можно.
– Пойдём со мной, нам надо поговорить, – мастер Грумм, переступая через обугленные обломки мебели, направился к выходу. Прибежавшие эльфы споро залили из вёдер начинающийся пожар, и теперь спальня выглядела как после бомбёжки – закопчённые стены, едкий дым, от которого першило в горле, обгоревшие обломки. Похоже, что отсюда мне придётся съезжать, ремонт тут явно затянется надолго. Полюбовавшись ещё немного на эту печальную картину, я поспешил за наставником.
– Присаживайся, – кивнул мне мастер Грумм, когда мы зашли в его апартаменты. Гоблин подошёл к шкафу, достал из него графин и пару фужеров. – А мне надо выпить. Ты будешь?
– Да, не помешало бы. Только не эту бурду, не люблю я вино, – поморщился я.
– А это и не вино, – усмехнулся гоблин, – Это моя собственная настойка. Вы, эльфы, такую делать не умеете, а вино у вас дрянь, это точно.
Он точно, как по линейке, набулькал в фужеры жидкость голубоватого цвета. Профессионал. Наставник без лишних слов медленно выпил, зажмурился и облегчённо выдохнул.
– Вот. Совсем другое дело. Пей давай, чего смотришь?
Я покрутил в фужере странную настойку. Он туда что, краски добавил, что ли? Вроде, пищевых красителей здесь ещё не изобрели. Хотя, кто их знает? Жидкость была голубоватого цвета, и, кажется, даже слегка светилась. Я осторожно понюхал содержимое фужера, и удивлённо вскинул брови. Пахло какими-то травами, и свежестью. Прямо как в той рекламе про стиральный порошок.
– Не пей залпом, распробуй. Это не ваша гзургова моча, которую вы вином называете, это гоблинская настойка! – гордо бросил учитель.
Гномскую настойку я уже пробовал, и после неё начал войну с орками. Интересно, что будет после этой. А, где наша не пропадала! Гоблинская настойка проскользнула по горлу, и взорвалась горячей волной в желудке, оставив после себя приятное послевкусие. Ух ты! Да эта штука покруче любого французского коньяка будет! Не то, что гномский самогон.
– Значит так, ученик, говорю прямо и без недомолвок. Ты спас мою дочь. И меня тоже. И не надо мне говорить, что это не так, – остановил меня гоблин, видя, что я собираюсь возразить. – Я ведь всё видел. Честно говоря, не ожидал такого поступка от эльфа, тем более от короля. Поэтому наши отношения переходят на новый уровень. Договор Ученика больше не нужен, и денег за обучение я с тебя не возьму. И не спорь! – припечатал ладонью по столу мастер.
Я и не спорил. Наставник достал из ящика стола знакомый свиток, развернул его, и прижал тяжёлой чернильницей. Затем быстро чиркнул невесть откуда появившимся в его руке маленьким ножичком по ладони, обмакнул в выступившую кровь перо, и расписался.
Подпись засветилась красным, потом засиял и весь договор, свиток поднялся в воздух и вспыхнув, исчез, оставив после себя медленно опускавшийся на пол пепел.
Да, спецеффекты на уровне, ничего не скажешь.
Глава 6. Печать Дракона.
– Но если ты думаешь, что теперь ты будешь прохлаждаться на тренировках, то ты сильно ошибаешься! – вернулся к своему язвительному тону наставник.
– Тогда в чём разница? – недоуменно посмотрел я на маленького гоблина.
– А разница в том, что я начну тебя слегка уважать, а этого мало, кто добился. А уж среди эльфов такого вообще никогда не было! Не нравитесь вы мне! Заносчивые, высокомерные, ушастые снобы! Впрочем, – сбавил обороты мастер, – даже мне иногда случается ошибаться.
Повисла неловкая пауза. Уф, ну хоть от договора избавился, уже хорошо. Не люблю я эти магические удавки на шее. Хотя проблему мою это всё равно не решает. Надо сказать наставнику про своё ночное открытие, он-то должен знать, что делать.
– Мастер Груммботт, у меня одна плохая новость, и один вопрос, – я крутил в руках фужер, не зная с чего начать. – Ночью я проснулся от жара. Я сконцентрировался на внутреннем средоточии огня, и увидел, что он прорывается наружу. Боюсь, что у меня совсем не осталось времени.
– Ах ты ж, гзургово отродье! – наставник выскочил из-за стола, подбежал ко мне, и приложил ладонь к моему солнечному сплетению.
– Плохо. Очень плохо, – пробормотал он минуту спустя. – Огонь может вырваться в любой момент. Нельзя терять время. Быстро за город, если пламя дракона вырвется, то хоть город уцелеет.
Успокоил, ничего не скажешь. Я чувствовал, что жар наполняет меня изнутри. Быстрее из дворца! Мастер бежал рядом, на удивление прытко переставляя свои короткие ноги, и тревожно заглядывал мне в глаза.
Не успели мы выбежать из замка, как мастер крикнул:
– Стой! У тебя глаза позеленели! Мы не успеем! Быстро в подвал, так хоть какой-то шанс!
Меня продолжало распирать изнутри, как воздушный шарик. Стоит только дотронуться маленькой иголкой, и…
Мы буквально влетели на нижний уровень дворца, в Зал Разрушений, и мастер Грумм захлопнул за нами тяжёлые створки дверей. Хотя, если рванёт, то никакие двери не помогут. Ничто не поможет. Наставник лихорадочно чертил пальцами на пыльном полу магическую фигуру, которая оказалась куда сложнее, чем та Печать-иероглиф, которую мы разучивали с Эримиэлем.
Наконец, добавив последние штрихи, он закончил.
– Смотри, и запоминай! От того, правильно ли ты её запомнишь, зависит твоя жизнь. И не только твоя. Ты понял?
– Да, сенсей, – ни с того, ни с сего выдал я. Почему сенсей? Может потому, что маленький зелёный гоблин в своей хламиде напоминал мне мастера Йоду? Не знаю. Когда жизнь висит на волоске, сознание выкидывает разные фортели.
– Кто? – округлил узкие глаза наставник.
– Неважно. Да, я понял, – успокоил я гоблина, пристально вглядываясь в нарисованную в пыли Печать. Минуту я неотрывно смотрел на рисунок, запоминая его в мельчайших деталях.
– Ты знаешь, что надо делать. Представь печать перед своим внутренним взором, создай канал от средоточия огня, и осторожно перекачивай его в печать. И не торопись, это крайне важно! Пламя Дракона должно заполнять Печать медленно и непрерывно. Никаких рывков! Ты понял?
Никогда ещё не видел мастера настолько обеспокоенным. Я кивнул, и закрыл глаза. Чувствую себя какой-то пароваркой. Огонь яростно бился внутри тела, не находя выхода. Но такой огонь долго не удержишь, всё-таки, моё тело – не тело дракона. Ну, начали. Я глубоко вздохнул, и сосредоточился. Передо мной вспыхнула и зависла в воздухе Печать. Так, теперь канал. Создав его, осторожно прикасаюсь им к мерцающему иероглифу. Есть! Печать начала заполняться, засияв насыщенным, изумрудным светом. Десять секунд, полёт нормальный! Неужели удалось?
Дьявол! Что-то не так! Давление огня внутри вдруг резко поднялось, и зелёное пламя окружило меня со всех сторон, закрутившись в подобие смерча. Я находился в центре этой бури, сквозь огненную пелену наблюдая, как плавится крепчайший гранит под моими ногами. Мастер Грумм отскочил от меня на добрый десяток метров, но смерч только увеличивался в объёме, перекрыв наставнику путь к двери.
– Мастер, что делать?! – заорал я, силясь перекричать ревущее пламя.
– Канал! Расширь канал, или мы все сгорим! – донёсся до меня голос учителя.
Я постарался успокоиться, сосредоточившись на своей задаче. Вот он, канал. Он просто не в состоянии пропустить через себя такое количество чистой энергии, и забился, как труба. Я напрягся до скрипа в зубах, чувствуя, что моё сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Как же это тяжело! Нет, слишком медленно! Зелёный, огненный смерч ещё увеличился в объёме, загнав мастера Груммботта в самый конец зала. Пламя оглушительно ревело, найдя выход, я стоял уже по щиколотку в расплавленном камне, как ни странно, не ощущая от этого ни малейшего дискомфорта. Только одежда и обувь мгновенно сгорела, и я стоял посреди зала абсолютно обнажённый.
Что ж, последняя попытка. Я закрыл глаза, и постарался абстрагироваться от происходящего, как делал это на совещаниях у шефа, когда он громогласно разносил меня, и всех остальных работников издательства, в пух и прах. Тогда помогало, может и сейчас поможет? Я представил себе этот узкий канал в виде пасти льва, упёрся в его челюсти руками, на манер Геракла, и стал тянуть изо всех сил. Что-то мокрое побежало по щекам. Я смахнул влагу ладонью, на мгновение приоткрыв глаза, и увидел, что это кровь. Неважно! Подумаешь, кровавые слёзы! Тянуть! Сильнее! В последнем, запредельном усилии, я расширил канал, чувствуя, как пламя стало стремительно уходить в Печать, как вода уходит из ванны, закручиваясь воронкой против часовой стрелки.
Пламя исчезло. Печать Дракона гордо сияла перед моими глазами. Я стоял, абсолютно голый, уже почти по колено в расплавленном камне, высокий, сводчатый потолок тоже потёк от нестерпимого жара, там, где его касалась верхушка смерча. Так, надо отсюда выбираться, а то, если камень остынет, то мои ноги навечно останутся внутри гранита. С трудом выдираясь из вязкого, расплавленного, каменного месива, я выбрался из эпицентра, и прошлёпал босыми ногами в дальний конец зала. Мастер Груммботт осторожно выглянул из-за колонны, и облегчённо выдохнул. Он практически не пострадал. Огненный смерч, как ни странно, расширяясь, уничтожил всё в своих границах, но снаружи всё осталось нетронутым. Я уже ничему не удивлялся, взяв за постулат точку зрения Эримиэля – магия, и точка.
– Ты как? – обеспокоенно спросил наставник.
Я привычным жестом потянулся рукой к своему шраму на лбу, и только сейчас обнаружил, что что-то не так. Моя механическая рука, она… Она меня слушалась! Я сжал металлические пальцы в кулак, и это у меня получилось! Но как?! Я посмотрел на место крепления протеза к руке. Кожаные ремни, многочисленные застёжки и крепления исчезли. Живая плоть плавно переходила в металл. Вот это да! Мастер Грумм был поражён не меньше меня. Он стоял с выпученными глазами, и смотрел, как я сжимаю и разжимаю пальцы. А ну-ка… Мысленная команда, и три лезвия выскочили из кулака. И я их почувствовал! Я потрогал правой рукой свой протез, и с восторгом обнаружил, что ощущаю прикосновение! Правда, как сквозь толстую перчатку, но это и неважно! Со щелчком убрав лезвия, я квадратными глазами посмотрел на наставника. Он ответил мне таким же взглядом.
– Э-э-э… Пойдём отсюда, ученик, сейчас тут начнётся такая суматоха. И поздравляю с освоением Печати.
– Да, конечно, учитель, спасибо, – в шоковом состоянии прошептал я, идя в сторону выхода. Расплавленный гранит уже схватился, и можно было пройти рядом с четко очерченной границей тёмно-бардового, пышущего жаром камня. Подойдя к невредимой двери, я потянулся к ручке, но тут дверь распахнулась от могучего удара, и внутрь влетела Ситана с кинжалами наперевес.
– Отец! Мне сказали, что здесь… Ваше ве… – наконец заметила меня гнома, глядя почему-то куда-то ниже моих глаз, и сделалась красной, как помидор. Я посмотрел вниз, и инстинктивным мужским жестом прикрыл самое дорогое. Одежды-то на мне не было, и я стоял перед Ситаной абсолютно голый. Но не успел я ничего сказать, как в зал влетел ещё один посетитель. Это был Эримиэль. Он был бледен, и крайне взволнован, причём настолько, что не заметил, в каком виде я нахожусь.
– Ваше величество, орки перешли границу. Война началась.
***
– Девчонке – на войну?! – от возмущения мастер Груммботт аж поперхнулся любимой настойкой.
– Девчонка? – Ситана сжала кулаки. – Выходит, мастер Дугри, когда назвал меня своей лучшей ученицей, просто пошутил? А на весеннем турнире, когда я…
– Помню, побила взрослых гномов.
– Может, скажешь, они все мне поддались?
– Нет, они дрались в полную силу. Но война – это тебе не турнир!
– Но отец…
– Не пущу!
Разговор был явно окончен, да Ситана и не особо надеялась, что отец согласится. Однако и отступать не собиралась.
– Ну и денек! – мастер Груммботт, наконец, сделал глоток, но настойка, похоже впервые, не принесла успокоения. – Да где это видано?! Мало тебе каменного призрака?
Ситана инстинктивно сжала медальон с листьями камнеломки. От призрака это не спасет – разве только слегка задержит и даст возможность сбежать, как это случилось сегодня ночью. Или позвать на помощь.
«Помощь!» – хмыкнула про себя гнома, вспомнив, кого приставили в качестве охраны к дверям ее спальни.
Ну да, бегает Глим быстро – тут ничего не скажешь. И голос у него громкий, это точно. Случись чего, весь замок на ноги подымет.
– Чему это ты улыбаешься? – старый гоблин с подозрением вгляделся в лицо дочери.
– Но ведь все закончилось хорошо.
– Хорошо, говоришь… – Груммботт покрутил в руке фужер. – Ты вот что, дочка. Во-первых, забудь про орков: справятся как-нибудь без тебя, а во-вторых… – он снова замялся. – Во-вторых, дурь эту тоже из головы выкинь.
– О чем ты?
– Я не слепой. Тоже, знаешь, был когда-то молодым. Не веришь? – старый гоблин рассмеялся резким каркающим смехом. – Не робкого ты у меня десятка. Мне ли не знать? А потому не верю, что так вцепилась в этого ушастого от одного только страха!
– Но…
– Никаких «но»! – мастер Груммботт хватил по столу кулаком. – Он тебе не пара! Любой из них – а этот особенно! Не знаю, что с ним не так, но чувствую. И дело не в драконьем огне. Хотя и в нем тоже. Что-то еще, только пока не разберу никак.
Ситана опустила глаза. Она действительно страшно испугалась: каменный призрак – ужас любого гнома. Поэтому, когда к ней подошел Ильмиэль… то есть король Тиларин. Ситана вдруг вспомнила, в каком виде застала сегодня короля, и почувствовала, что краснеет.
– Значит, не ошибся, – отставив фужер, отец постукивал ногтем по столу. – А я когда-нибудь ошибался? Было такое? А?
– Нет, – продолжая глядеть в пол, Ситана теребила медальон.
– Так вот иди и как следует подумай.
Кивнув, Ситана поднялась и пошла к двери.
– Чего грустная? – спросил поджидавший у выхода Глим. Он и сам-то выглядел неважнецки: на вечно улыбающейся физиономии застыла непривычная печаль. – Знаю-знаю. Меня ведь тоже на войну не отпускают. Говорят, от тебя здесь будет больше проку. – Он со вздохом перекинул на другое плечо топор и поплелся за Ситаной. – Говорят, хочешь повоевать – охраняй дару Ситану. А от кого тебя охранять?
– От кого охранять… – задумчиво повторила Ситана.
Она вдруг остановилась, повернулась к Глиму и оглядела его с головы до ног, будто видела впервые.
– Ты ведь в хирде служил?
– А как же? – вытаращился гном.
– Да знаю, знаю, – нетерпеливо махнула рукой Ситана. – Пошли, я кое-что придумала.
***
– Бежать? Да ты что! – ужаснулся Глим. – Мастер Грумм, если узнает, меня убьёт! Да и потом все сразу поймут, что ты девчонка.
– Это почему же?
– Борода. У тебя же нет бороды! Даже усов нет.
– Нет бороды? – засмеялась Ситана. – Погоди-ка, – бросилась она к походному сундучку. – Отвернись!
Глим послушно отвернулся, а когда Ситана разрешила повернуться, раскрыл от изумления рот: перед ним стоял примерно его ровесник-гном с рыжими усами и такой же рыжей курчавой бородой.
– Что скажешь? – голос, которым был задан вопрос, совсем не походил на голос девушки. – Волосы я подрежу. А кто спросит, скажем, что мы братья Глим и Дили из клана Бирина.
Вместо ответа Глим поднялся и дернул новоиспеченного «брата» за бороду. Он был совершенно уверен, что борода окажется у него в руках, и когда этого не произошло, растерялся уже совсем. Ситана тоненько захихикала:
– Вам бы только бородами меряться. Думаешь, я первая девчонка, которая сбегает на войну? Да этой бороде уже не одна сотня лет. Моя тетка рассказывала…
У Глима пошла кругом голова: накладные бороды, девчонки-воины, тетушки… Он слушал Ситану и твердил про себя, что должен ее отговорить во что бы то ни стало! Но вместо этого спросил, какой у нее план.
– Когда тебя сменят, купи двух пони, припасов на дорогу и жди в таверне. Вот, – и Ситана прицепила к его поясу мешочек с монетами.
Глава 7. Война неизбежна.
– Грамбур сообщил, что орки перешли границу в трёх местах – здесь, здесь, и здесь.
Эримиэль стоял возле большого стола с расстеленной на нём картой и втыкал в неё маленькие флажочки. Прям пахнуло чем-то родным и знакомым: будто смотришь старый фильм про войну. Эримиэль в роли Жукова, ну а я – Сталин, понятно. Только вот трубкой пыхнуть не могу: эльфы, увы, не курят; да и ничего умного сказать тоже. Ну не соображаю я ничего в этом, вот и доверил все военные вопросы Профу. И, надо сказать, пока он справлялся блестяще.
На совещании, кроме меня и Эримиэля, присутствовал посол Фундин, заместители командиров полков эльфийских лучников Накилон, Тирон, Халлон и Храванон, заместитель Грамбура – командира гномьего хирда – Рубан и мастер Груммботт.
– Что говорят наши разведчики? Сколько их, какое вооружение?
Ну должен же я хоть что-то спросить?
– Разрешите, я отвечу, ваше величество, – взял слово Накилон и, дождавшись моего кивка, продолжил: – Мои разведчики проникли в глубокий тыл орков и сообщают, что в орде орков около десяти тысяч бойцов. Треть из них – тяжёлые конные латники, остальные – пешие мечники и копейщики. Осадного оборудования нет, но разведчики рассмотрели в обозе инструменты. Видимо, собираются строить осадные башни на месте. Есть десять баллист.
– Ясно. Как у них с магами?
– Маги есть, ваше величество. Вернее, шаманы. Но сил у них хватает, наши маги это почувствовали, – добавил Эримиэль.
– Да, я тоже, – встрял молча сидевший в углу кабинета гоблин. – И у меня для вас плохая новость. С ними идёт повелитель мёртвых. Ваши эльфийские маги не могут его почуять, а я этот запашок узнал сразу.
Все, как по команде, повернулись к наставнику.
– Лич? – невольно вырвалось у меня. – Неужели опять он?
– Похоже на то. Эманации весьма характерны.
– Великое Дерево! – воскликнул Эримиэль. – Это же в корне меняет расстановку сил! Если у них есть лич, то он может поднять павших воинов, и тогда… – Проф сжал зубы. – Да помогут нам боги.
– Я могу помочь. Но я смогу только блокировать его, не убить. Для этого у меня не хватит сил. В открытой схватке я проиграю.
Маленький гоблин печально вздохнул и потёр кончик своего длинного носа.
– Если только… – наставник пристально посмотрел на меня. – Если только король не использует свою силу.
Начался форменный бедлам. О том, что король владеет магией огня, знали уже все. Да и трудно было утаить такое, когда я сначала уничтожил каменного призрака, а потом расплавил половину Зала Разрушений.
Дар Фундин вскочил со своего места и закричал, что не позволит подвергать опасности жизнь короля. Эримиэль его поддерживал. Мастер Груммботт парировал на это, что если не уничтожить лича, то потери будут катастрофическими, а сам он не сможет справиться одновременно с личем и его охранниками-шаманами. И что тогда всё будет бессмысленно. Рубан влез в перепалку и выкрикнул, для убедительности стукнув закованным в латную перчатку кулаком, что его гномы не боятся каких-то там личей и что они всех порубят в мелкую капусту. На что уже Накилон, Тирон, Храванон и Халлон вскочили и гордо заявили, что их эльфы ни в чём не уступят гномам и вообще прекрасно справились бы и сами.
– Молча-а-а-ть!!!
Перебранка мгновенно смолкла, как отрезало. Взоры всех присутствующих сошлись на мне.
– Всем слушать меня и не перебивать, – уже спокойным голосом продолжил я. – Долг короля в том, чтобы заботиться о своих подданных. Даже если это и опасно. Поэтому я отправляюсь на фронт вместе с мастером Груммботтом. Это не обсуждается.
Я осмотрел притихшее собрание, прочистил горло и продолжил:
– Ещё есть что-то такое, что я должен знать?
Посол Фундин, как первоклашка на уроке у строгого учителя, поднял руку.
– Дар Фундин, вы хотели что-то добавить?
– Да, ваше величество, я хотел сказать, что наш король объявил о сборе ополчения. Очень многие гномы решили взять в руки оружие и отомстить нашим извечным врагам. Так что ждите пополнение в рядах вашего войска со дня на день.
– Отличная новость, дар Фундин, просто великолепная! А теперь прошу меня простить, нам надо переговорить с мастером Груммботтом. Нет-нет, останьтесь. Вам ещё многое следует обсудить. Лэр Эримиэль, прошу вас, продолжайте.
И, кивнув всем, в сопровождении гоблина, вышел из зала заседаний. Наставник шёл рядом, непривычно молчаливый.
– Похоже, учитель, что у нас нет выбора.
– Выбор есть всегда, ученик. Всегда. Но ты решил правильно. И ты будешь не один.
***
«Ну, вроде все…»
Затянув походный мешок, Ситана перекинула его через плечо, развернулась к окну, но вдруг остановилась.
Медальон. В нем ведь магия отца, а значит, он найдет ее, где угодно.
Ситана торопливо расстегнула куртку и потянула за кожаный ремешок. Волосы она привычно откинула, но тонкий ремень, на котором держался амулет, застрял в бороде, так что пришлось, в конце концов, снять мешок и распутывать.
Без медальона гнома почувствовала себя беззащитной. Сами собой всплыли события позапрошлой ночи, плющ, по которому предстояло сейчас спускаться.
Держа медальон на вытянутой руке, Ситана все никак не могла решиться: казалось, стоило только разжать пальцы – и из стены потянутся змеевидные черные отростки… Гнома потрясла головой. Нет, она докажет отцу, докажет… Не помогло. Потом вдруг вспомнила непривычно серьезного Глима, который заглянул к ней вечером и сообщил, что все готово, и решительно положила талисман на кровать. Затем шагнула к окну и осторожно приоткрыла ставни.
Сегодняшняя ночь была безлунной. Перебравшись через подоконник, Ситана глубоко вздохнула и ухватилась за плющ. Повисела на вытянутых руках, всматриваясь в живой ковер на стене, и только убедившись, что никакие щупальца не тянутся через густую листву, медленно поползла вниз. Торопиться было нельзя: малейший шорох – и может засечь эльфийская стража.
«Эльфийская»… Ситана замерла от удивления. Ну да, именно так она и подумала: «эльфийская стража», а не «стража длинноухих». Потом улыбнулась и двинулась дальше. Вскоре она уже бесшумно спрыгнула на нижнюю галерею, с нее – на землю и боковыми аллеями тихонько выскользнула из королевского парка.
Самое трудное осталось позади: с прибытием хирда гномов на улицах столицы заметно прибавилось – эка невидаль! Главное, поскорей найти таверну. Глим, конечно, рассказал, как туда добраться, но ведь это же Глим! Ситана себя одернула: она все еще невольно продолжала красться, а надо идти открыто, никого не таясь.
Топать в тяжелых мужских башмаках было непривычно и весело. Она все-таки вырвалась, и рядом, наконец, не было отца, который не отпускал буквально ни на шаг. От непривычной свободы кружилась голова, и хотелось смеяться, когда, недовольно морщась, оглядывались идущие впереди эльфы.
«Да, эльфы!» – Ситана мысленно показала язык, всем, кто называл их длинноухими.
Кстати, и таверна нашлась легко. Ну вот зачем смеяться над Глимом? Хороший парень, толковый. То, что он указал кратчайший путь, можно было не сомневаться: группки по двое, по трое бряцавших оружием бородачей направлялись именно туда. На обогнавшую их Ситану никто не обращал внимания: ну, идет себе пропустить кружечку эля паренек и идет.
Таверна встретила дымом и хохотом. В первую минуту Ситана ослепла и оглохла, но ненадолго: приглядевшись, она вскоре приметила сидевшего в одиночестве Глима.
– Привет, братец!
От неожиданности Глим аж подскочил, но не оплошал:
– Привет, Дили! А я уж заждался.
Хлопнув братца по плечу, Ситана с грохотом плюхнулась на скамью:
– Дай-ка хлебнуть, совсем пересохло в глотке, – с этими словами она решительно приложилось к Глимовой кружке.
– Мастер Груммботт меня убьёт, – глядя, как Ситана одним глотком опрокинула в себя эль, прошептал маленький гном.
***
Лошадь. А почему, собственно, лошадь? Я скептически смотрел на белоснежного скакуна, стоявшего в стойле королевской конюшни. Или это не лошадь? В смысле, не кобыла? С этого ракурса не видно, что там у неё сзади. Видимо почуяв мою неуверенность, непарнокопытная сволочь ехидно фыркнула мне в лицо.
Что я делал в конюшне? Ну так Эримиэль, чтоб ему пусто было, решил обставить моё отбытие к театру военных действий с помпой: мол, пусть эльфы видят, какой герой их король. Политическая необходимость, видите ли. А по-нашему говоря, простой пиар и понты корявые. Но что для Профа политика, то для меня – геморрой. Я ведь лошадей только в телевизоре да на картинках видел, а уж чтобы ездить на этом – боже сохрани! Я типичный городской житель, какие лошади?
Но король должен обязательно выезжать из столицы верхом на белоснежном скакуне, и никак по-другому, иначе несоблюдение традиций. Хотя традиций этих я уже и так нарушил немыслимое множество, как мне доложил Эримиэль. А то, что я в дружеских отношениях с гномами, многим высокородным эльфам вообще, как серпом по известному месту. Когда Проф мне это сообщил, я впервые захотел кого-нибудь укоротить на голову, раз уж языки за зубами держать не умеют. Ладно, пока не стану ничего предпринимать: не стоит во время войны создавать в самом сердце королевства очаг недовольства. Вот вернусь победителем, тогда ни одна сволочь пикнуть не посмеет: победителей, как известно, не судят. А не вернусь… Тогда мне будет уже всё равно.
Я продолжал недоверчиво разглядывать… всё-таки жеребца: некоторые типичные детали у кобылы бы, точно отсутствовали. Жеребец отвечал мне тем же.
– Ну что, морда ехидная, дружить будем?
Конь пренебрежительно фыркнул и отвернулся. Ладно, попробуем по-другому. Я достал из кармана, специально для этой цели уворованные с кухни тётушки Туи несколько кусочков колотого сахара. Благородная скотина мгновенно перестала изображать из себя недотрогу и заинтересованно потянулась к лакомству.
– Ну вот, другое дело.
Улыбаясь, я наблюдал, как жеребец своими бархатными губами деликатно снял с моей ладони сахар и довольно захрустел. В конюшне было много лошадей, но королевский конь стоял в отдельном стойле, да и спутать его с остальными было тяжело. Высокий, мощный, с переливающимися под лоснящейся шкурой мускулами. Красавец! Как тебя зовут-то хоть? Благо спрашивать никого не пришлось, конюших я выгнал сразу, чтобы они не увидели, что я коня впервые вижу. На стенке каждого стойла была прибита золочёная табличка с именем лошади.
– Обгоняющий ветер? – прочитал я надпись на эльфийском, – Не, не годится. Звучит, конечно, круто, но явно не соответствует твоей сущности. Согласен? – и протянул коню ещё один кусочек.
Конь не возражал.
– Буду звать тебя Ехидная Морда. Или просто Морда, если будешь плохо себя вести, – продолжал я, оглаживая коня по шее.
– Эй, там! – крикнул я. В проёме появился силуэт слуги.
– Оседлайте его!
– Будет сделано, ваше величество, – эльф поклонился и подбежал к длинному столу, на котором были сложены сёдла, уздечки и прочие комплектующие для езды верхом.
Отослав слугу после того, как он поместил седло на спину жеребца, затянул ремни, они, вроде, подпруги называются, и перекинул уздечку через шею лошади, я с ужасом посмотрел на нетерпеливо переступающего с ноги на ногу огромного белоснежного монстра. И как на это залезать? Я вам не донской казак и не ковбой какой-нибудь. Ладно, если гора не идёт к Магомету… Я взял коня под уздцы, и подвёл его к столу с конской упряжью. А что делать?
– Морда, стой, и не двигайся. А то, если я с тебя навернусь, можно и шею сломать.
С этими словами я взялся левой, железной, рукой за край высокого изукрашенного седла, перенёс через него правую ногу, и сел. Конь повернул ко мне голову, и как-то удивлённо на меня посмотрел.
– Морда, будь человеком, только не дёргайся, а я тебе за это ещё сахара принесу, – уговаривал я коня, борясь с приступом головокружения. Это вам не на Ладе-Калине ездить, это очень высоко и неустойчиво! Справившись с головокружением, я вспомнил о стременах. Где-то я читал, что стремена придумали монголы – так было гораздо удобнее приподниматься в седле, и наносить удары саблей сверху. Кстати, остроносые сапоги с каблуками придумали тоже они. И это вовсе не дань тогдашней моде. Просто острыми носами проще попасть в стремена, а каблуки не давали ноге с них соскользнуть. Сплошная польза и практичность.
Так, теперь уздечка. Я взял её в руки. Вроде, принцип не так уж и сложен – тянешь влево, конь поворачивает налево, тянешь вправо, поворачивает направо. Вперёд – но, стоять – тпру. Минуточку, а если здесь в ходу другие команды? Почему я у Эримиэля не спросил?
Пока я раздумывал над этими животрепещущими вопросами, коню надоело стоять на месте, и он бодрым шагом пошёл в сторону открытых ворот. Я судорожно натянул уздечку, но конь вместо того, чтобы остановиться, резко включил третью скорость, и вихрем вылетел во двор. Мама!
– Тпру! Стоять! Место! – орал я, болтаясь в седле, как мешок картошки. Хотя, наверное, у мешка бы и то лучше получилось. – Морда, мать твою, на колбасу пущу!
Я выпустил из рук бесполезную уздечку, и обеими руками вцепился в роскошную гриву коня. Жеребцу было глубоко плевать на мои мучения, он наслаждался свободой. Благо, двор был не такой большой, и коню некуда было ускакать, но и этого простора хватало, чтобы носиться галопом по кругу вдоль забора. Кажется, на десятом круге, я решил, что с меня хватит. Какая-то скотина надо мной издеваться будет! Нет, так не пойдёт.
Я упёрся ногами в стремена, слегка приподнявшись над седлом, правой рукой схватил болтающуюся уздечку, и потянул вправо. Морда послушно взял правее. Ага, рулить всё-таки можно! То ли я как-то приспособился к этому средству передвижения, то ли опять тело вспомнило, что оно что-то умеет, но я болтаться в седле, как некий предмет в проруби, перестал. Ха, да я прирождённый наездник! И тут Морда выкинул фортель. Ни с того, ни с сего, он резко затормозил, упёршись всеми четырьмя копытами в утрамбованную землю, и я свечкой взмыл в небо, наблюдая с высоты полёта двор, постройки, и квадратные глаза Эримиэля, стоявшего за забором. Помахать ему ручкой я не успел. Приземление было… эм-м-м… не столь болезненным, сколь запоминающимся, ибо влетел я точнёхонько в стоявшую в углу тележку с пахучими лошадиными яблоками. И если кто-то думает, что это были те яблоки, которые едят, то он глубоко ошибается.
– Лэр Эримиэль, – выбравшись из благоухающей тележки, и кое-как отряхнувшись, официально обратился я к Профу. – Если об этом прискорбном инциденте кто-либо узнает, то… Лучше бы никто не узнавал. Мы друг друга поняли?
Проф подобрал отвисшую челюсть, и сделал вид, что он только что подошёл.
– Не понимаю, о чём вы, ваше величество, я только спешил сообщить вам, что к завтрашнему отбытию всё готово. Если я вам понадоблюсь, то я буду в зале заседаний.
С этими словами Проф поклонился, развернулся, вздёрнул подбородок, и с прямой спиной, будто палку проглотил, отправился обратно во дворец. Мне показалось, или его плечи как-то подозрительно подрагивали? Профессор завернул за угол, и только тогда мои острые уши услышали звуки придушенного хохота. Ну вот что с ним делать? Одно только радует – кажется, у Профа наконец проснулось чувство юмора. Для начала хоть такое, уже неплохо. Глядишь, и анекдоты мои когда-нибудь понимать начнёт.
Ладно, вернёмся к нашим баранам. Вернее, к одному наглому коню, который преспокойно объедал декоративный кустарник, растущий вдоль каменного забора, окружающего двор конюшни.
– Ну что, Морда, второй раунд? Ну давай, потанцуем…
Я подошел к жеребцу с левой стороны, ухватился рукой за луку седла, вставил ногу в стремя, и одним движением оказался в седле. Ха, кажется, моё тело всё-таки вспоминает, как это делается! Разобрав поводья, я слегка ткнул Морду пятками в бока, и потянул узду налево, обратно к конюшне. Конь шагом направился туда, куда мне было надо. Кажется, я начинаю осваиваться с управлением. А если побыстрее? Где тут у него вторая скорость включается? Блин, опять забыл у Эримиэля спросить про команды!
– Но, Морда, пошёл! – я ударил пятками сильнее, и слегка натянул поводья. Жеребец послушно увеличил скорость. Тело уже окончательно освоилось, и я приподнимался над седлом, и опускался в такт хода коня, абсолютно не задумываясь. Сделав несколько кругов по двору, я решил, что на сегодня верховой езды с меня хватит, наездился. Завтра, на выезде, опозориться не должен. Заехав в конюшню, я спешился, расседлал Морду и завёл его в стойло.
– Вот только попробуй завтра выкинуть такой фокус, и я тебя гоблину на опыты сдам. Или оркам скормлю. Понял? – пригрозил я коню, и показал ему кулак. Жеребец фыркнул, и ткнулся мордой мне в плечо.
– Ладно, ладно, прощаю, – я достал из кармана последний оставшийся кусочек сахара, и скормил его коню.
***
Выезд прошёл в торжественной обстановке. Я – во главе на белоснежном скакуне, за мной моя личная Гвардия, сборный отряд гномов-добровольцев, прибывших в столицу, и несколько магов-погодников, приставленных ко мне Эримиэлем. Проф вообще хотел отрядить мне в помощь весь столичный гарнизон, и посол Фундин вместе с Нарви его горячо поддерживали. Вот ведь спелись за моей спиной! Дай им волю, так вообще обложили бы меня со всех сторон ватой и заперли бы в сейфе, чтобы я, не дай бог, не поцарапал пальчик. То и дело натыкался во дворце на Нарви, который смотрел на меня глазами побитой собаки, и приходилось каждый раз торжественно обещать, что я буду очень осторожен и в ближний бой с орками ввязываться не буду.
Гарнизон я всё же оставил. Не дело, если столица окажется без защиты. Подбоченясь, я ехал по главной улице столицы, идущей от моего дворца и до главных ворот. Народу высыпало – тьма! Эльфийки всех возрастов свешивались с балкончиков домов, выглядывали из окон и махали мне букетиками цветов. Ещё бы, не каждый день увидишь парадный выезд и короля в роскошном золотом одеянии, восседавшего на Ехидной Морде. Кстати, этот конь тот ещё артист. Пока мы продвигались сквозь толпу, он то и дело встряхивал своей шикарной, золотистого цвета гривой, гордо задирал голову, демонстрируя себя во всей красе: мол, смотрите на меня, пока есть такая возможность. Но фокусов, подобно вчерашнему, не выкидывал, слава Вечному Дереву.
Эримиэль остался во дворце в качестве моего заместителя и вообще второго эльфа в королевстве, о чём официально было объявлено глашатаями по всей столице. Я видел, что Проф страшно этим гордится, но не показывает вида, дабы не уронить лицо. Город я оставлял в надёжных руках, за это я мог уже не волноваться. Посол Фундин осваивал новое, наконец построенное гномье посольство, и был основным связующим звеном между нами и королевством гномов. Нарви, разумеется, увязался со мной в качестве личного телохранителя. Димбл остался во дворце, так как срок его контракта ещё не истёк, а к договорам и контрактам гномы относятся весьма щепетильно.
А вот Глим с Ситаной… Что-то я их не видел последнее время, хотя с этой войной и неразберихой сам чёрт ногу сломит. Надо будет у мастера Грумма спросить, он наверняка в курсе. Ситана… После того памятного столкновения в Зале Разрушений мы не виделись. А я так хотел с ней поговорить. Кажется, до сих пор чувствую, как её руки тогда, за окном спальни, обхватили меня за шею, тело прижалось вплотную, а огромные серые глаза оказались близко-близко… Так, хватит мечтать! Вон уже наставник, едущий справа на случай очередного покушения, как-то странно на меня поглядывает. Улыбаемся и машем, улыбаемся и машем.
Но вот, наконец, мы выехали за главные ворота, оставив позади дворец, столицу и машущих цветочками эльфиек. Фу-х, слава Вечному Дереву! Я слез с Морды и стал поджидать королевскую карету. Да, такая у меня была. Стану я стану мозолить свою задницу в седле все три дня, пока мы продвигаемся в сторону границы, щас! Предпочитаю передвигаться с комфортом – относительным, конечно. Карета, всё же, не мягкий вагон СВ.
***
– Болит?
– Что? – не поняла Ситана.
– Голова, спрашиваю, болит?
Гнома поморщилась.
– А я ведь тебе говорил: не пей целую кружку. Говорил?
Читать бесплатно другие книги:
