Миллионер, Париж и туфелька Бузакина Юлия
Он отодвинул для меня стул, поставил передо мной кружку с горячим кофе и сел рядом.
– И как тебе работается в нашем издательстве? – испытующе заглянул в мои глаза Андрей.
Я пожала плечами.
– Нормально. Но нет ничего страшнее гнева Воеводиной. А ты ведь… перевелся совсем недавно?
– Ну, я бы сказал, на данном этапе я прохожу этап адаптации. Это как «назад, в будущее», только с точностью до наоборот – я шагнул назад в прошлое.
– А что заставило тебя поменять процветающий Петербург обратно на наш городок? – удивилась я.
– Иногда рядом с близкими становится тесно, – улыбнулся он. – Я решил попытать счастья в Питере. Что-то не сложилось, пришлось вернуться.
Я понимающе улыбнулась и потянулась ложкой к незатейливому десерту. Почему-то испорченные теплом конфеты напомнили мне наши с Андреем отношения: когда-то вкусные и красивые, а теперь растекшиеся лужицей шоколада и застывшие в неопределенной форме.
Доронин с интересом посмотрел на меня и тоже потянулся к десерту.
Мы соскребали ложками со дна коробки то, что когда-то было конфетами и пили кофе.
В какой-то момент что-то щелкнуло внутри, и у меня в голове сложился лозунг предстоящего юбилея.
– Придумала! – взглянув на Доронина, восхищенно произнесла я.
– Что придумала?
– Картинку и слова для юбилея! Надо срочно записать, иначе забуду.
Я выхватила ручку из стоящей на одном из столов круглой тубы. Доронин тут же подсунул мне клейкий стикер.
Я черкнула три важных фразы, которые боялась забыть, и сжала стикер в ладони.
– Мне надо идти, – неловко улыбнувшись, я поднялась из-за стола.
– Удачи с лозунгом.
Он тоже поднялся и теперь стоял так близко, что я ощущала едва заметный аромат его туалетной воды. Терпкая, с нотками цитруса, она отчего-то сеяла во мне панику. Его зеленые глаза внимательно изучали мое лицо, а губы еле сдерживались, чтобы снова не дрогнуть в улыбке.
– Тебе тоже.
У меня были все шансы подтолкнуть наши отношения к продолжению, просто коснувшись пальцами его руки, но отчего-то я струсила. Мне стало не по себе, я скованно улыбнулась и попятилась к двери, окончательно упуская призрачный шанс на новую волну взаимности.
– Оля! – когда я уже открывала дверь, окликнул меня Андрей. – Если ты освободишься через двадцать минут, мы можем заглянуть в «Карамельку». Обещаю настоящий десерт, без брака.
Он улыбался, и мое сердце дрогнуло.
– Хорошо. Через двадцать минут я буду готова.
– Я зайду за тобой.
Я кивнула и бросилась в коридор. Сердце отстукивало громкую дробь, и во всем здании не было человека счастливее меня.
«Карамелька» – уютная кофейня, расположенная рядом с издательством «Книжкин дом». Все сотрудники издательства любят сидеть там за чашечкой кофе или какого-нибудь ароматного коктейля.
Когда-то в «Карамельке» расцвел пышным цветом наш с Андреем роман. В общем, это милое местечко хранит приятные моему сердцу воспоминания. То, что Андрей снова позвал меня в нашу кофейню, дарило мне надежду.
Сотовый телефон на моем рабочем столе вибрировал раздраженной трелью. Петя Свободин пытался дозвониться до меня бесчисленное количество раз.
Я взяла в руки телефон и поморщилась. Вот сидишь весь день у телефона, и никто тебе не звонит, а стоит отлучиться на пятнадцать минут – и все, ты нужнее воздуха!
– Жданова, как у тебя обстоят дела с лозунгом? Анжелика Захаровна уже пеной извелась!
– Да будет вам лозунг, – буркнула я. – Через две минуты сброшу тебе сообщением.
– Я весь во внимании, Оля! Мне его еще корректировать придется! Ярмарка послезавтра!
– Посиди в парке на лавочке, еще минут пять.
– Я все лавки обтер уже!
– Ну, кофе себе купи.
– Кофе у нас только ты можешь позволить в рабочее время распивать!
– Рабочее время уже давно закончилось. Так что расслабься, – вбивая фразы в картинку, фыркнула я.
– Перед таким грандиозным событием оно не может закончиться даже ночью, Жданова!
– Ага, точно.
Я вбила сырые фразы и нажала «сохранить».
Да, кажется, сегодняшний день никогда не закончится.
Уже было почти семь часов вечера, когда Андрей замаячил в дверях нашего отдела. Девочки торопились домой, Свободин брал штурмом парк и Воеводину, пытаясь доказать нужность очередного пиар-хода, а я с нетерпением посматривала на часы, потому что больше всего на свете в этот момент ждала Доронина.
– Оль, привет, – Андрей неловко потоптался в проходе и шагнул к моему столику.
– Привет.
Сердце гулко застучало в висках, и я почувствовала, как щеки заливает предательский румянец.
– Идем в «Карамельку»? – сверкнул в мою сторону взглядом Доронин.
– Идем, – все еще не веря своему счастью, я взяла сумку.
Под любопытными взглядами еще не успевших уйти сотрудников мы вместе прошествовали до лифта.
Мы добрались до «Карамельки», и Андрей смело толкнул стеклянную дверь. Мы тут же утонули в ароматах кофе, шоколадных десертов и ненавязчивой музыки.
Заняв сводный столик в углу у окна, мы принялись рассматривать меню.
– Что ты будешь? – взглянул на меня Доронин.
– Мне чашечку «американо» и шоколадное пирожное с кайенским перцем.
– А я буду медовый «бамбл», – решил он.
Официант со знанием дела черкнул в блокноте наш заказ и чинно удалился.
– Как тебе наш город после долгого отсутствия? – поинтересовалась я.
– Простора маловато. И еще эта сквозящая из каждого поворота провинциальность…
Андрей печально вздохнул и уставился в окно.
Я потерла переносицу. Нет, все же он изменился. Раньше в нем не было того напускного высокомерия, которое проявлялось сейчас. Да и я, кажется, начинала рядом с ним скучать.
– Но когда рядом сидишь ты, мир становится чуточку краше, —зазвучал в ушах его голос.
Он повернулся ко мне и в очередной раз улыбнулся своей фирменной улыбкой с ямочкой. Мое глупое сердце растеклось горячей лужицей по столу и чуть не утонуло в принесенном официантом горячем кофе.
Мы сидели у окошка в кафе, неспешно пили кофе и медовый «бамбл», и мне казалось, что моя жизнь начинает налаживаться.
– А знаешь, Оль, отношения начинаешь ценить только после того, как их теряешь. Мне не хватало тебя в Питере, – повернулся ко мне он. – Может, завтра повторим нашу вылазку?
«Вылазка» получилась жутко скучной, но я не планировала отказываться от Андрея! В моих мечтах я уже танцевала с ним медленный танец в новом розовом платье, за которое отвалила приличную сумму.
– С удовольствием!
Он подмигнул мне и попросил счет.
Глава 4. Оля
«Ночной клуб «Провинциалка»! Приходи с друзьями, нас много!» – мигала вывеска у дороги. Я передернула плечами и с презрением фыркнула. Надо же было создать рекламную вывеску прямо перед пешеходным переходом!
Нет, я совсем не злилась. Я радовалась тому, что Андрей пригласил меня на свидание. Но вывеска у дороги мигала яркими огнями, зазывая практически в бордель, и это было возмутительно. Как будто у нас не обычный район с продуктовыми магазинчиками, базарчиком и двумя школами, а непонятно что! И куда смотрит полиция? Как можно было допустить рекламу клуба для взрослых?
Вывеска бы не раздражала меня так сильно, если бы она не напомнила о том, что дома, скорее всего уже царит прибывшая из Москвы сестрица Аленушка. Меньше всего на свете мне хотелось видеть танцовщицу из клуба, которую не пожелали терпеть московские владельцы.
Я купила в ларьке у нашей многоэтажки коробку утренних хлопьев «Фитнес» и торопливо зашагала в сторону подъезда. Поднялась на лифте на восьмой этаж, открыла дверь ключом и в следующий миг остановилась, не желая наступить на Картошку – любителя спать на коврике для обуви.
К моему удивлению, кота на обычном месте не было. Зато из гостиной мне навстречу со звонким лаем выкатилось странное мохнатое существо черного цвета. Размером существо было чуть больше ладони, но оно с такой яростью принялось кидаться мне в ноги, что я вскрикнула и отпрянула в сторону кухни.
Обезумевший от страха Картошка сидел на кухонном подоконнике. При появлении странного злобного мохнатика он зарычал и выгнул спину, отчего редкая шерсть встала дыбом.
«Зубастики наступают», – подумала я. Сразу же вспомнился отрывок из старого американского ужастика, который мы с Машей смотрели в начале августа, когда скучали в гостиничном номере у моря.
– Жужу, фу! – послышался из гостиной резкий девичий голос.
В следующее мгновение в дверях кухни появилась моя сводная сестра Алена.
Я с интересом уставилась на плод измены моего папы. Надо сказать, что плод похорошел: он имел в наличии длинные и черные, как смоль, волосы, чрезмерно пухлые губки, броский макияж, включающий нарощеные ресницы, длинные ногти фисташкового цвета, рваные до безобразия джинсы и облегающую округлую грудь черную майку со стразами. Ни дать не взять копия провинциалки с рекламного плаката у дороги!
– Оля, привет! – подхватывая на руки черное существо, улыбнулась Алена.
– Привет, – Я настороженно шагнула в сторону Картошки.
– Ваш кот такой злой! Он чуть не разорвал в клочья Жужу, – с обидой в голосе заголосила гостья. – Впрочем, надеюсь, скоро они подружатся с моей девочкой.
– Это… девочка? – приподняла бровь я.
– Ага. Моя самая лучшая на свете Жужу! – прижимая к выпирающей округлой груди рычащего мохнатика, заулыбалась Алена.
Я с подозрением уставилась на ее грудь. Что, и тут не обошлось без помощи хирурга?
– Что? – перехватила мой взгляд сестра.
– У тебя вроде грудь была меньше.
– Каждый устраивается, как может, – Алена пожала плечами.
– Ладно, это не мое дело. Я есть хочу, – махнув рукой на изменения в теле новоявленной сестренки, я открыла холодильник. – Бутерброды с колбасой будешь?
– Нет. Я такое не ем. Лучше выпью с тобой чаю.
– Отлично. Тогда поставь чайник.
Алена обиженно покосилась на меня.
– А разве я не гость?
– Если собираешься у нас жить, то нет.
– Ладно.
Вскоре мы с ней сидели за столом. Алена не ест колбасу? Еще как ест! Больше выпендривалась, набивая себе цену.
В самый разгар трапезы домой вернулась Маша.
– О-о, еда! – радостно воскликнула наша синеволосая младшая сестра, и, забыв помыть руки, бросилась к бутербродам, чуть не раздавив устроившуюся у ног хозяйки Жужу.
Псина угрожающе зарычала.
– Это что? – вытаращилась на подобие собаки Машка.
– Жужа, – устало махнула рукой я.
– Жужу, – поправила меня Алена. – Так, девочки, давайте договоримся. Я ненавижу делить с кем-то комнату. И спать в гостиной я тоже не люблю. Так что буду благодарна, если дальняя спальня достанется мне.
– Чего? – промычала набитым ртом Машка.
– Ничего! Поспи пока у Оли. Мне необходимо пространство. Я – личность творческая. Опять же, тренировки каждый день. Не могу же я шест в гостиной поставить.
– Ты что, стриптизерша? – вытаращила глаза Маша. – Настоящая?!
– Нет. Я просто танцовщица. За стриптиз, правда, платят намного больше, но папе об это знать не обязательно.
– Папа этого не переживет, – сглотнула слишком горячий чай я, отчего нёбо и горло тут же опалило болью.
– Нет! Нужно пространство – снимай квартиру! – зарычала взбешенная самоуправством новоявленной сестрицы Маша. – Дальняя комната – моя!
– Была твоя, стала моя. Пока вас не было, вещи я уже перенесла в соседнюю комнату. Так что, тебе даже собираться не придется, – Алена улыбнулась приторно-сладкой улыбкой и поднялась из-за стола. – Кстати, папа одобрил мою идею насчет вашего совместного проживания. Приятного вечера, девочки.
Машка отшвырнула недоеденный бутерброд и бросилась в сторону своей любимой дальней комнаты. За ней кубарем покатился звонко лающий черный зубастик. Опасаясь драки, я зашагала следом.
Эта крашеная и нарощенная со всех сторон мартышка действительно успела перетащить Машины вещи в мою комнату! Теперь у меня царил вселенский бардак: вещи и учебники стопками валялись, где попало – на моей кровати, на рабочем столе и даже на полу. Да кому я вру? Больше всего они были небрежно разбросаны по полу. И среди этого хаоса стояла хлопающая полными слез глазами синеволосая Маша.
– Я… я… папааааа! – заорала не своим голосом моя младшая сестра.
Отец не высовывался. Он тихо прятался в своем рабочем кабинете. Рабочим кабинетом мы называли просторную лоджию за гостиной, утепленную и оборудованную под потребности папиного бизнеса.
Машка, сопя, громко протопала в сторону отцовского убежища.
– Что это такое, папа?! – распахнув дверь, бесцеремонно ворвалась на лоджию она. – С каких пор мои вещи выбросили из комнаты?!
– Девочки… ну, постарайтесь ужиться, – как будто извиняясь, пробормотал отец. – Алена сказала, что ей для работы потребуется место. Я разрешил ей занять твою комнату. Это совсем ненадолго, ровно до тех пор, пока Аленушка не устроится и не найдет себе работу. Вам с Олей придется потесниться всего на пару дней.
– А может, Аленушке надо вести себя скромнее? – хмуро встала позади Маши я.
– Маша, тебе не обязательно переезжать к Оле. Можешь пока поспать в гостиной.
– Ну, уж нет! – сжала кулаки Машка. – Сами в гостиной спите! Только диван я тоже заберу! Пусть Алена себе раскладушку в «Икее» купит!
Спустя пару минут Алена, скрестив руки на груди, с презрением наблюдала за тем, как Маша двигает свой раскладной диван-трансформер в сторону двери.
Стало ясно, что дружбы между нами и новоявленной сестрой точно не будет.
Я представила, что сейчас эта махина займет остатки свободного пространства в моей комнате, и зажмурилась. Надо было что-то срочно предпринять. Что-то, способное спасти гармонию в нашей квартире, прежде чем она окончательно не рухнула.
Из ниоткуда материализовалась бабушка.
– Едрит мадрид, какой забавный у вас хомячок! – всплеснула руками она, когда рычащая и звонко лающая Жужа выкатилась ей под ноги. – Аленка, где купила, признавайся! Я тоже себе такого хочу!
– Это собака, ба, – устало вздохнула я.
– Собака?.. – подхватив на руки злобного зубастика, бабуля критично осмотрела его со всех сторон, а затем озабоченно заглянула в гостиную. Заглянула она туда именно в тот момент, когда Манька, пыхтя, толкала диван в сторону моей многострадальной комнаты.
– Маша, а что ты делаешь?
– Что, не видно? Я переезжаю! – буркнула сестра и продолжила толкать диван вперед.
Я беспомощно опустила руки и еще раз вздохнула.
– Постой, Маша, надо сначала место освободить, – и я пошла вперед дивана, разгребать сваленные на полу вещи моей новой соседки по комнате.
– Ну, отлично. Мари, спасибо за работу. Я бы все равно не стала спать на таком жутком диване. Софа из гостиной мне больше нравится, – раздался нам в спины насмешливый голос третьей сестры.
Мы даже не успели ничего возразить, как Алена подхватила новенькую софу – недавно приобретенную в кредит гордость нашей квартиры – и начала заталкивать ее в дальнюю комнату.
Обомлела от такой наглости даже бабушка.
– А как же теперь… телевизор в гостиной смотреть? – озадаченно посмотрела на Алену она.
– Да кому он нужен, этот телевизор? Это ж прошлый век! – фыркнула наша гостья и захлопнула у нас перед носами дверь.
Мы втроем – я, бабушка и Манька – растерянно стояли в полупустой гостиной и хлопали глазами.
Да уж, наглость – второе счастье!
Улеглись мы с Машей только к полуночи, когда нам удалось разобрать ее вещи и уместить их в моем шкафу. Мой рабочий стол отныне был столом Маши, а мне самой остался только ноутбук и кровать.
– Оль… – когда я уже засыпала, позвала меня сестра.
– Что еще?
– Мне твоя помощь нужна.
– В чем?
– В завтра в семь вечера родительское собрание, а я двойку по математике получила. Если папа пойдет на собрание, потом проблем от него не оберешься. Сходи на собрание вместо него, а?
– У нас ярмарка на носу! Под завязку будем на работе. Завтра вряд ли у меня получится не опоздать, – рыкнула я.
– Ну, пожалуйста, Оль.
– Ладно, придумаем что-нибудь. Постараюсь отпроситься. В конце концов, вызову такси.
– Спасибо, я твой должник, – сонно улыбнулась со своего дивана сестра.
Я горестно уставилась в потолок. Вот теперь мне точно еще долго не уснуть. Я училась в той же школе, что и Маша. И ее классную, Маргариту Михайловну, учителя истории, до сих пор видела в кошмарных снах. История всегда давалась мне с трудом, а в школе нет женщины страшнее заместителя директора по воспитательной работе и учителя истории Маргариты Михайловны. Если ты не знал историю, ты считался изгоем. Маргарита Михайловна попортила мне столько нервов, что встретиться с ней еще раз мне хотелось меньше всего на свете. Но Машка получила двойку по алгебре. Если не пойду я, то кто пойдет? Бабушка разругалась с Маргаритой Михайловной еще в мой выпускной год, так что на нее рассчитывать не приходится. Идти придется мне.
Глава 5. Оля
Следующее утро началось с маленькой лужицы посреди гостиной. Лужицу оставил никто иной, как Жужа. Видимо, сестрица Аленушка не догадывалась, что собаку надо периодически выгуливать, дабы она делала свои дела не в квартире.
Лужица была последней каплей в чашу моего терпения.
Я грубо распахнула дверь дальней комнаты, где на нашей новенькой софе, уютно свернувшись калачиком, сладко спала Алена.
– Эй! Спящая красавица, просыпайся!
– Олька, ты что ли? Ты чего в такую рань приперлась? Половина седьмого только…
– Твоя собачка сделала лужу! Я не собираюсь за ней убирать! Иди и мой полы в гостиной!
– А чем ты докажешь, что это не твой кот? – усевшись на софе, ощетинилась сонная сестрица.
– Мой кот приучен к лотку! Ему слишком много лет, чтобы он вдруг ни с того, ни с сего начал гадить в неположенном месте!
– А ты разве не слышала о старческом слабоумии? – нагло усмехнулась Алена.
– Я слышала о том, что происходит с неугодными маленькими питомцами, – меня разрывало от возмущения. – Их случайно выбрасывают на помойку! Скорее всего, Жужу ждет участь несчастного бездомного песика. Интересно, как долго она продержится на мусорке среди свирепых бродячих собак? Ее сразу разорвут в клочья, или через пару часов?
– Какая же ты мерзкая, – прошипела Алена и сползла с софы.
– Иди и мой пол! – рыкнула я. С силой хлопнула дверью дальней комнаты и пошла к себе, одеваться на работу.
Вдохновленная вчерашним распитием кофе с Дорониным, я достала из коробки свои любимые кремовые туфли на шпильках, острые носики которых украшали очаровательные бантики. Туфли и светлое платье, расшитое на высоком воротнике крупными бусинами – отличное сочетание. Может, с Андреем не все потеряно? Ведь растекшиеся шоколадной лужей конфеты на вкус оказались довольно приличными.
– Оль, собрание, – умоляюще взглянула на меня с дивана Машка.
– Хорошо, я постараюсь.
Конечно, именно собрания во главе с Машкиной грозной классной мне не хватало для полного счастья!
Хаос, творящийся дома, заставил меня прийти на работу раньше обычного. В холле на втором этаже было подозрительно тихо. Я обиженно посмотрела на старый кофе-автомат, и с гордо поднятой головой прошествовала мимо. Сегодня я в своих любимых туфельках, и ничто не сможет помешать мне сблизиться с Андреем.
– Оль! – высунулась из отдела кадров Кира и улыбнулась. Я заулыбалась в ответ. Не улыбнуться было невозможно – рыжие косички Киры, словно у школьницы, торчали в разные стороны, а карие глаза горели нетерпением поделиться какой-то новостью, и это было никак не скрыть. К тому же, Кира скоро собиралась в декрет, и ее округлившийся животик вызывал во мне бурю умиления. Пять месяцев назад она вышла замуж за второго юриста, Мишу Ковалева, и я была почетным свидетелем на небольшой красивой свадьбе. После свадьбы Кира и Миша уехали в свадебное путешествие в Сочи, и оттуда вернулись уже втроем. Теперь новоиспеченное семейство с замиранием сердца ждало пополнения.
– Привет, – я посмотрела по сторонам, и быстро ретировалась в сторону отдела кадров.
– Что сегодня будет! – сбивчиво зашептала Кира. – У нас появилась новенькая!
– Ух, ты, – я присела на край стула для посетителей и впилась глазами в улыбчивое лицо подруги.
– Не просто сотрудница! К нам пожаловала дочка Воеводиной!
– О, черт.
Меня передернуло. Мало нам одной Воеводиной, так теперь их будет две.
– Она пойдет к мамочке в помощники. Личным секретарем.
– К Воеводиной? Секретарем?
– Да. Училась на филфаке, но за прогулы ее чуть не исключили. Пришлось брать академ. И теперь Анжелика Захаровна хочет дочку на год хоть куда-нибудь пристроить. Чтобы опыта набиралась.
– Хорошо, что хоть не к нам в отдел, – покачала головой я. – Еще одной Анжелки Захаровны я бы не вынесла.
– А еще, угадай, что мне сказали на УЗИ? – загадочно заулыбалась Кира.
Беременные такие милые! Она так искренне улыбалась, и ее глаза светились такой неподдельной радостью, что мне захотелось ее обнять.
– У вас будет мальчик? – чуть наклонив голову вперед, тихо спросила я.
– Нет. Девочка, – сияя от счастья, шепнула мне в ответ Кира.
– Ух, ты, поздравляю, – что-то защипало в глазах. Надо же, у Киры будет маленькая дочка с такими же милыми рыжими косичками и улыбчивым личиком! А может, она будет похожа на Мишу. Нет, лучше пусть будет копией Киры. Миша далек от совершенства. У него слишком густые брови и совсем кривой нос.
К обеду тучи над моей головой начали сгущаться. Новоиспеченная секретарь Анжелики Захаровны с интересом терлась возле двери, ведущей к юристам, во всю заигрывала с Дорониным. Я чувствовала себя хуже некуда.
В обеденный перерыв в «Карамельке» краем глаза я заметила мужчину своей мечты, который в гордом одиночестве сидел у окошка и жевал отбивную с салатом. Заметив меня, Доронин улыбнулся и кивком позвал к себе за столик.
Я подошла к нему.
– Привет, Оля. Как твой лозунг к юбилею?
– Отправлен на доработку Пете Свободину и полностью переделан, – я уже хотела сесть рядом, как меня окликнула Кира.
– Оля, иди сюда! – оживленно помахала мне улыбчивая подруга, рядом с которой примостился муж и будущий отец маленькой дочки Миша.
Я виновато посмотрела на Андрея, развела руками и двинулась в сторону Киры.
– Как тебе наша новенькая? – весело посмотрел на меня сосед Киры.
– Ты о дочке Воеводиной? – фыркнула я.
– А о ком же еще? Эта милая особа бесцеремонно вошла в наш кабинет и начала поливать кактусы на окне. Их сроду никто не поливал, поэтому мы были жутко озадачены. Потом Доронин произнес вслух фразу о том, что кактусы следует поливать раз в полгода, и она ужасно смутилась. Кстати, как ее зовут хоть?
– Алевтина. – Кира спокойно поглощала свою булочку с корицей и запивала ее сладким молочным шейком. – О, легка на помине…
Я обернулась и увидела красотку Алю, которая, продефилировав по столовой походкой модели с подиума, изящно приземлилась рядом с Андреем.
Что-то оборвалось у меня внутри. Это же я должна была сесть к Андрею! Всего мгновение назад место было свободно…
Все еще не веря, что секунда промедления стоила мне места рядом с мужчиной моих грез, я медленно опустилась на стул напротив счастливых Киры и Миши, и принялась тыкать вилкой в принесенный услужливым официантом салат и запеченную куриную грудку.
– Оль, – Кира, загадочно улыбаясь, коснулась моей руки. – Мы с Мишей хотим, чтобы ты была крестной нашей девочке. Ты согласна?
– Ой, правда? – я удивленно захлопала глазами. – Я действительно вам подхожу?
– Конечно. Ты же моя лучшая подруга! – сжала мою руку Кира.
Миша, глуповато улыбаясь, закивал в унисон с супругой.
И только весело воркующая рядом с Дорониным дочка Воеводиной испортила всю торжественность момента. Похоже, не одна я запала на улыбку с ямочкой. Теперь продвинуться в отношениях с Дорониным мне не помогут даже мои любимые туфли.
Рабочий день подходил к концу, и я торопливо собирала бумаги на своем рабочем столе. Опоздать на родительское собрание мне хотелось меньше всего на свете.
Читать бесплатно другие книги:
