Обет молчания Ильин Андрей
— А лицо… Скажите, платок обязателен? Очень трудно беседовать с человеком, не видя его реакций. Я прошу понять меня правильно. Наш лидер!.. Он не привык… У нас светское государство. Не может ли многоуважаемый Галиб сделать для него исключение?
Галиб поднял взгляд к потолку, воздел руки и мотнул головой.
— Галиб не может нарушить данной клятвы, так как поклялся именем Аллаха. Аллах всё видит. Галиб — слуга Аллаха. Аллах страшнее вашего лидера, — перевел Помощник. — Галиб не может показать своё лицо. Только если высшее духовенство, собравшись вместе, вынесет вердикт, снимающий с него обет, данный Аллаху. Но это очень долгая и сложная процедура.
Ну никак с ними не сговориться! Тут нужно какое-то другое решение.
— Я услышал вас. Мы уважаем обычаи вашего народа и вашей религии. Мы ценим многоуважаемого Галиба и постараемся убедить нашего лидера соблюсти предложенный формат встречи. Что станет особым знаком нашего к Галибу расположения. О подробностях беседы я, надеюсь, смогу сообщить вам в самое ближайшее время.
На этом высокие договаривающиеся стороны разошлись. Так ни о чем и не договорившись.
— Ну что? — спросил шефа какой-то там третий референт второго заместителя атташе по культуре их дипломатического представительства.
— Ни хрена. Упёрлись как ишаки! Деньги берут без всяких условий, хоть в дерьме их вываляй, хоть свинье в брюхо запихни! А тут ни в какую. Президента нашего в цент не ставят! Хрен их поймёшь, кто за кого говорит и кто решения принимает! Одно точно — пока мы не отстегнём Галиба от помощников, сладу с ним не будет.
— А как отстегнуть, когда они ни на минуту не расстаются?
— Хирургически, Майкл, хирургически! Как аппендикс! По жизненным показаниям… Не может свинячий хвостик кабаном крутить. Не бывает так!
— Какой кабан? — не понял Майкл.
— Наш. Тот, что на долларах! Которые вы за службу получаете! Похоже, зря… Готовьте ваши соображения по изоляции агента Крюгера и перевода его под нашу полную юрисдикцию. Не может быть у любимой жены лишних ухажёров. Один должен быть, единственный, который ей подол задирает и имеет… Исключительное на неё влияние! Ясно?
— Так точно!
Теперь ясно, потому что образно и доходчиво.
— И ещё… Проведите анализ существующих персон и выделите подходящие под формат Галиба кандидатуры, которые смогут его, при необходимости, заменить. Не может на нём, как говорят русские, свет клином сойтись…
— Что? Какой клин?
— Клин это… железка такая, которая в бревно вбивается, чтобы его надвое развалить. Так русские дрова заготавливают.
— А бензопилы и электрические колуны?
— Нет у них электрических колунов, клинья у них… Которые они между всеми вбивают. Учите пословицы, Майкл. Или враг расколет вас на первом допросе, как то полено.
— Клином?! — не на шутку испугался Майкл. — Они так допрашивают?
— И ещё хуже! И если вы мне не обеспечите изоляцию Галиба, я отправлю вас на внедрение в… Йошкар-Олу! В их город у чёрта на рогах…
— Так точно! Сделаю! — побожился Майкл. Потому что Йошкар-Ола звучало даже страшнее, чем Аляска. Тем более на рогах!
Этот сделает. Потому что прижился и пригрелся здесь, в горячих песках. И менять их на холодные русские сугробы точно не захочет.
Сделает!..
Встреча проходила в тесной, дружественной обстановке. Без свидетелей и соглядатаев. Не там, где они бок о бок, может быть, всего в трёх кварталах друг от друга, а сильно неблизко. Как и всегда происходили.
Два человека стояли на пустой набережной, где ревел, всё заглушая, морской прибой. Один прилетел из пункта А. И второй из пункта А. Два человека встретились в пункте Б, преодолев несколько тысяч километров, хотя могли, если никуда не лететь, дойти до друг друга пешком.
— Зачем искал?
— Затем, что нужен. Не был бы нужен — не искал.
Хотя чего его искать — только свистни. В их организации друг от друга не прячутся.
— Привет.
— И тебе, коли не шутишь.
— Хотел бы пошутить, да все шутки вышли, только мат остался. У нас поклёвка.
Такой вот рыбацкий разговор. Впрочем, вокруг них все удят что-то в мутной воде. Всяк со своей снастью. У кого-то клюёт, у кого-то срывается. А кто-то годами на бережку топчется без единой поклёвки. Кому как повезёт.
— Кто кого на что словил?
— Я на Джандаля.
Крупная наживка, аппетитная. На такую — мелочь не клюёт. О такую мелочь зубы обломает.
— Заказ?
— Угадал.
А что тут гадать? Для чего ещё может головорез Джандаль понадобиться? Ну, не картошку же окучивать. Одно у него назначение — кровушку людскую литрами пускать.
— Надеюсь, в заказе не я?
— Нет. Мы нынче по пустякам не размениваемся.
— Тогда кто?
— Один известный тебе самодержец всея песков, барханов, верблюдов и населения.
— Тот?
— Он самый. Он им поперёк горла.
Интересно… Со всех сторон законно избранного подгрызают. Кому-то сильно невтерпёж.
— Заказчик?
— Хотел бы знать. Да хрен кто скажет. Хотя догадываюсь.
— Мои функции?
— Что ж ты сразу так-то? Может, я с тобой по-приятельски поделился печалью своей. Может, я от тебя сочувствия и поддержки жду. В манишку твою хочу скупую мужскую слезу капнуть. А ты…
— Ну да, ты капнешь… По темечку. Не тяни резину, говори, что надо?
— Надо подстраховать объект. Он наш союзник, так что допустить его безвременной кончины мы не можем. Не должны.
— Считаешь, заказ не один?
— А ты? Думаешь, заказчик не подстраховался? В таких делах, как в казино, — на одну фишку не ставят. Им результат нужен, а не экономия. Думаю, не к одному только Джандалю они подкатили, думаю, и другие есть, которых тебе предстоит вычислить в течение недели.
Весёлое задание ловить незнамо кого, непонятно где. Зато ясно зачем.
— Слушаюсь.
— Не слушаюсь, а прислушиваюсь к мнению старшего товарища, коим я по должности и обстоятельствам являюсь. Пока.
— Наводки есть?
— Никаких. Тишь да гладь. По заказу общались только с посредником, который одноразовый, потому что никуда не привёл. Деньги заплатили налом, без проводок. Или ты мечтал, что они попросят на кассовом ордере расписаться, где их реквизиты и печати проставлены? Аванс получен. Расчёт — после завершения дела. Всё втёмную. Так что ничем тебе помочь не могу. Крутись сам.
— Спасибо на добром слове.
— Пожалуйста. Две-три недели я с заказом помурыжу, но потом придётся с него как-то соскакивать. Могут брызги образоваться. Но пару недель я тебе мешать не буду. Так что, успевай. Нам с тобой пока лишний раз контактировать нельзя. Дальше — посмотрим. Ну что, всё?
— Всё.
— Тогда пока…
Мужчины, закутавшись в плащи, разошлись в разные стороны, чтобы разъехаться и разлететься в разные страны, но сойтись в пункте А, откуда оба только что прибыли.
Такие маршруты.
Такие задачи.
Такие судьбы.
Ну и как узнать про то, про что никто не знает? Где отыскать тех, кто не желает быть найденным? Как нащупать иголку в стоге сена, когда неизвестно где даже стог?
Кого спросить?
Куда податься?
Дома всё просто: можно организовать за объектом тотальную слежку — выкупить три десятка квартир на ближних подходах, установив там круглосуточную слежку, посадить шпиков в машины, которые менять через каждые десять-пятнадцать минут, заставить молоденьких филерш катать туда-сюда коляски с грудными кричащими детьми, нанять пару восьмидесятилетних ветеранов сыска, которые будут «дремать» на городских скамейках, — на этих уж точно никто не подумает. И так, обеспечив масштабы и ежеминутную смену лиц, можно отследить кого и что угодно. Если масштабы…
Только как их здесь обеспечить? В чужой стране, где все друг друга чуть не с младенчества в лицо знают и любой незнакомец в глаза бросается? Нанять местных? Только как тогда тайну сохранить? Когда они ровно через пять минут вместе соберутся чего-нибудь обсудить или лепёшек поесть?
Но даже если найти нелюдимов, собрать по странам и весям, что толку! Куда их расставлять, когда не то что к президентскому дворцу, к правительственному кварталу на пушечный выстрел не подобраться. На Востоке правители высоко сидят — не достать. Не сработает слежка даже самая изощрённая.
Но тогда вопрос на засыпку: а как киллеры к объекту подберутся? Вернее, как могут подобраться? Ведь им надо привязаться к местности, отсмотреть подходы… Как?
Да никак! Если подбираться.
А если нет? Как тогда прорваться к телу объекта? С боем? Это можно, хотя непросто… Что там у них? Крепостная стена, ещё средневековая, — башенки, зубчики, пулемётики, пушечки. Внутри периметра бронетранспортёры и даже танки. Сам дворец как большой непробиваемый дот. И в каждом окошечке по стволу, пристрелянному по своему сектору.
Опять же сигнализация, мины, камеры… Личная гвардия, телохранители…
Беспокоится правитель за свою жизнь, не доверяет любимому народу. И правильно делает! Народ он всегда своим вождём недоволен, хоть золотом его обсыпь. Всегда чего-то новенького хочется.
Нет, нахрапом тут не взять. Пока проламываешь преграды, Президент на своём личном вертолёте тихо слиняет из дворца.
Но ведь на что-то киллеры рассчитывают?
На что? Как вообще здесь от неугодных правителей избавляются, если вспомнить историю? Если через призму прецедентов? Как их тут убивают? А ведь убивают, причём пачками. На Востоке эмиры и султаны долголетием не отличаются. Так как не одним им хочется на трон присесть и ножки свесить.
Так как?
По-тихому… Жил-поживал, да помер. Внезапно. Потому что винца выпил или барашка откушал. А они поперёк горла…
Или перстенёк дарёный на палец надел. А тот с зазубринкой, а в зазубрине яд. Оцарапался и зачах в момент.
Или жены любимые на царском ложе подушками придушили. Потому что их целый гарем и со всеми не справиться.
Или собственный брат в спинку ножичек воткнул и провернул два раза.
Или телохранители, тело охраняющие, а они…
Стоп!
Телохранители! Ближний круг охраны… Они прямой доступ имеют и поэтому им не надо через стены карабкаться и танки подрывать. Они уже там, куда другим с боем прорываться предстоит. Вариант?
Почему нет? Непростой вариант, потому что ближняя охрана по родственному признаку подбирается, чтобы из одного племени, из одной семьи. И весь род за того бойца отвечает башками своими. Так что вряд ли кто-нибудь решится…
Ну, хорошо, впрямую не решится. А если информацию слить? Вторичную, которая, на первый взгляд, никому никакого вреда не принесёт? Если рассматривать её по отдельности? А после собрать вместе? Так-так. И если кто-то всерьёз надумает лишить главу государства жизни, он охрану не минует. Никак не минует! Потому что иначе может нарваться и не выполнить. И засветить операцию. Президента хлопнуть — это вам не муху прибить. Тут надо очень серьёзную подготовку провести. Надо выяснить маршруты и расписания поездок объекта. Знать организацию охраны во дворце и на выезде. Понимать, какой тактики придерживаются ближняя и дальняя охрана, кто были их учителя и чему научили. Какие техсредства используются для охраны первого лица. И какое вооружение. Знать каждого телохранителя в лицо и понимать его «манёвр». Вычислить тайные переходы, комнаты, убежища и схроны, где объект может пересидеть атаку. Изучить его ближнее окружение — поваров, водителей, уборщиц, референтов, родственников, любовниц, от которых и через которых можно пробраться к телу. Без этой информации сковырнуть Хозяина трудно. Сдадут они информацию? Если задорого? Могут, потому что хрен когда дознаешься, кто конкретно про что рассказал. К ним и дорога. Но не прямая, а хитрая, извилистая и путаная, через которую не вычислить интерес…
— Уважаемый, не могли бы вы встретиться с многоуважаемым… который встретится с ещё одним уважаемым, чтобы передать одному общему знакомому небольшую просьбу…
И так по длинной родовой цепочке, расточая комплименты и раздавая мелкие подарки, добраться, чтобы передать:
— Если к вам кто-то обратиться, чтобы что-то узнать о Президенте и предложит за это деньги, то знайте, что есть человек, который за то, чтобы узнать, кто к вам обратился, заплатит вдвое больше, чем тот, что обещал вам.
— Чего?..
— Я говорю: какую бы сумму вам не предложили за сведения, относящиеся к охране первого лица, вам заплатят вдвое, если об этом факте сообщите. В качестве жеста доброй воли я хочу преподнести вам этот небольшой памятный сувенир…
В виде золотых с алмазами часов или навороченной зеркальной фотокамеры.
Ни черта себе! Это если он такие подарки за просто так платит, значит, деньги у него есть! И он не жадина.
И очень скоро пошла информация. Все хотят что-то получить, ничем при этом не рискуя. Информация вообще очень удобный товар, потому что ничего не надо грузить, ничего везти. Сказал, что знаешь, и получил обещанные денежки.
— Ну что у вас?
— Приходил один типчик… Интересовался… Спрашивал… Обещал…
— Что?
— Пятьсот долларов.
— За что?
— За то, что я знаю.
— А что вы знаете?
Пауза, вздохи, взгляды…
Ах, ну да…
— Вот вам тысяча. Что хотел узнать незнакомец?
— Не собирается ли Хозяин делать ремонт своего роскошного дворца, который может стать ещё роскошнее, потому что есть строители с опытом евроремонта, готовые за очень недорого…
Так, понятно… Но платить надо, потому что деньги здесь не в счёт. Ладно.
— А что у вас?
— Двое были, интересовались, что во дворце пьют-едят, какие Президенту фрукты больше нравятся.
— А про себя что рассказали?
— Говорили, что они торговцы и хотели бы для дворцовой кухни продукты поставлять, только не знают, какие лучше предложить…
Может, так, а может, и нет. Может, они хотят поставками заниматься, а может, в еду отраву подсыпать, чтобы охрана вся разом за животики схватилась и по сортирам и кустикам разбежалась, оставив дворец без присмотра. Случалось и такое. Или, того проще, чтобы сам самодержец, деликатес откушав, вдруг посинел да помер.
— Свести с ними сможешь?
— Наверное.
— Сколько?
— Тысяча…
Что у них тут за тариф такой единый — тысяча баксов? Ладно, возьмём на заметку.
Кто следующий?
— Приходил человек, просил узнать, кто вывозит из дворца мусор…
Хм… Интересно. Может быть, это просто конкуренты, которые решили подзаработать на госзаказе, а может… На мусорной машине, которая каждый день туда-сюда и потому примелькалась, можно привезти что хочешь или кого хочешь. Можно тонны тротила доставить, чтобы разнести дворец в пыль и прах. Интересная информация, и стоит дороже тысячи.
— А можно так, чтобы ваш человек согласился?
— На что?
— На то, о чем его просят. За отдельное вознаграждение.
— Но это же…
— Оплата будет очень хорошей.
— Ладно, я передам…
И ещё один — тысяча. И ещё полторы… Оказывается, немало знают охранники. Если, конечно, правильно спрашивать.
Подобьем бабки.
Восемьдесят процентов поступивших сведений — шелуха. Попытка получить на халяву денежки, которые и были получены. А вот двадцать… Тут есть о чём подумать.
Особенно мусор… Надо покопать в этом направлении, поговорить с мусорщиками, может, они что подскажут?
— Вы мусор возите?
— Возим. А у вас что, заказ?
— Заказ. Триста кубов поломанной мебели.
Мебель пришлось купить, поломать, нанять машины и перевезти туда, откуда… вывозить. Триста кубов — немало.
Хороший заказчик. Щедрый. И разговорчивый — все спрашивает про мусор — кто его сдаёт, куда отвозят, сколько куб стоит. Зачем ему это?
— Вот, хочу деньги вложить. Лишние. Ищу какой-нибудь бизнес прибыльный. Например, мусорный. Если взяться по-хозяйски, если мусор рассортировать, да заводик по переработке поставить…
А сколько вложить хочет?.. Миллион? Зелёных? Ух ты!..
— Только я бы хотел всё сам посмотреть и со всеми работниками поговорить. Потому как миллион. Тут надо вдумчиво.
Познакомился, поговорил.
— Это вы мусором занимаетесь?
— Да
— А чтобы больше вместилось, мусор давите?
— Ага, прессуем. Прямо в машине.
— И во дворец ездите?
— А то!
— Ух ты! А если с вами съездить? Уж больно охота на дворец изнутри посмотреть. Хоть одним глазком.
— Нет, никак нельзя!
А если за деньги? За деньги можно. За деньги всё, что угодно можно, даже то, что нельзя.
Поехали на трёх машинах.
Старый город. Крепостная стена, ворота. Охранники гвардейцы.
— Стой!
Остановились.
— За мусором?
— Да.
— Проезжай!
И даже никто в кабину не заглянул. Разве охота каждый день…
Внутренний двор. Ещё одни ворота. И стража.
Улыбнулись. Махнули. Водитель бросил им пачку сигарет. Проезжай.
— А мусор они разве не смотрят?
— Шутишь? Надо им в дерьмо нос совать! Вначале пару раз было, а теперь — нет.
Остановились, выкатили из-за дверей мусорный бак, опрокинули в кузов. Включили пресс, он «заглотил», смял мусор.
Поехали дальше.
Ещё один бак. И другой… И хоть бы кто полюбопытствовал, документы спросил. Так нет же — все друг дружку знают и машины тоже. Привычка — она вторая натура, причём — дурная. Наверное, только немцы способны нести охрану, невзирая на лица, проверяя всякого, хоть сто раз мимо них пройди.
Занятно всё это.
А через пару дней и вовсе интересно стало. Вдруг объявились новые мусорщики, которые вокруг машин бродили, чего-то высматривая, в кабины забирались и пресс включали.
— Откуда они?
— Да кто их знает, хозяин сказал, что с нами ездить будут. Стажёры.
С такими-то рожами?.. А не поставить ли здесь видеокамеры? Так, на всякий случай. И посмотреть «кино».
Ух ты, интересно-то как! С какой стати эти «стажёры», удалив всех куда подальше, внутрь машин занырнули, в самые, можно сказать, отходы? Да не просто так, а с головой! Чего это им приспичило в дерьме по самую шею зарыться? Выкинули что-то из нутра машины… И ещё один полез, бутылки и коробки разгребая…
Что они ищут? Или не ищут? А что тогда? Зачем мусор ворошат?
Скрылись.
Затихли.
Машина тронулась с места, проехала кружок, вернулась на место. Водитель вышел, что-то крикнул. Сзади полезли грязные как черти, но явно довольные чем-то «стажёры».
Похоже, понравилось им в отходах валяться.
Вывод? Однозначный.
В мусорных машинах, в нишах, прорытых в мусоре, поедет вооружённый десант через все дворцовые посты. Где-нибудь в укромном месте выберется наружу и пройдёт во дворец, никем не замеченный.
А дальше?
Кто знает… Впрочем, это не важно, что дальше, потому что останавливать их надо не потом, а на подходах.
Как?
Поставить в тихом, укромном месте пару пулемётов и положить их всех разом при загрузке. Чего проще… Правда, бой, стрельба… Кто-то может успеть среагировать, открыть ответную пальбу или бросить гранату. Поднимется гвалт, кто-нибудь в полицию сообщит. Опять же — трупы, расследование. Так ведь их ещё и допросить нужно. А когда из пулемёта… Пуля — она ведь дура… Нет, не пойдёт. Нужно найти более изящный ход, чтобы без шума и пыли. И без трупов. И чтобы вопросы задавать лично самому, не доверяясь исполнителям.
Но тогда это не здесь.
А что, если?..
Ну да! Чего проще-то!..
Возле машин суетились люди. Все они уже были покойниками, хотя бегали, кричали, жестикулировали. Ну, или должны были стать покойниками в самое ближайшее время. Кто-то — прямо сейчас, потому что «стажёры» что-то объясняли мусорщикам, окружив их и чем-то размахивая перед их лицами. Головой… их товарища, который ещё минуту назад был жив. Это был очень весомый аргумент.
Мусорщики испуганно смотрели на мёртвую голову и согласно кивали. Их роль была ясна — им назначалось «торговать своими физиономиями». Физиономии эти хорошо изучила дворцовая охрана. Если за рулём будет кто-то другой, то может случиться проверка, которая не нужна.
«Стажёры» ещё немного покричали, ударили, уронили на колени ещё одного мусорщика и спокойно и деловито отпилили ему голову. Теперь они размахивали двумя головами, хотя никто им никакого сопротивления не оказывал.
Уцелевших водителей затолкали в кабины, пристегнув наручниками к рулям. Из машин выгребли, раскидали вокруг «лишний» мусор.
— Давай!
В освободившиеся ниши полезли обвешанные оружием боевики. В руках у них были замотанные в тряпки короткоствольные автоматы. Вслед им бросили длинные спортивные сумки. Набросали мусор, подтянули пресс, чтобы невозможно было заглянуть внутрь.
В кабины вместе с мусорщиками сели боевики. Через сорок минут «мусорная» колонна должна была въехать во дворец.
Или… не въехать.
Пора!..
Что там, в первой машине?.. В первой машине за баранкой, ожидая сигнала, сидел водитель, рядом с ним мусорщик, сбоку, навалившись плечом на дверцу, боевик.
А во второй?.. Тот же расклад. И в третьей. Начинать надо с последней.
В перекрестье прицела мелькнуло лицо.
Зафиксироваться… Выдохнуть. Плавно вжать в скобу спусковой крючок.