Закон Стрелка Силлов Дмитрий

© Д.О. Силлов, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Издательство признательно Борису Натановичу Стругацкому за предоставленное разрешение использовать название серии «Сталкер», а также идеи и образы, воплощенные в произведении «Пикник на обочине» и сценарии к кинофильму А. Тарковского «Сталкер».

Братья Стругацкие – уникальное явление в нашей культуре. Это целый мир, оказавший влияние не только на литературу и искусство в целом, но и на повседневную жизнь. Мы говорим словами героев произведений Стругацких, придуманные ими неологизмы и понятия живут уже своей отдельной жизнью, подобно фольклору или бродячим сюжетам.

Автор искренне благодарит

Марию Сергееву, заведующую редакционно-издательской группой «Жанровая литература» издательства АСТ, и Вадима Чекунова, руководителя направления «Фантастика» редакционно-издательской группы «Жанровая литература» издательства АСТ за поддержку и продвижение проектов «СТАЛКЕР» и «КРЕМЛЬ 2222»;

писателя Александра Мазина за бесценные советы и рекомендации;

Олега «Фыф» Капитана, опытного сталкера-проводника по Зоне, за ценные советы в процессе моей работы над романами литературных проектов «СТАЛКЕР» и «КРЕМЛЬ 2222»;

Павла Мороза, администратора сайтов www.sillov.ru и www.real-street-fighting.ru;

Алексея «Мастера» Липатова, администратора тематических групп социальной сети «ВКонтакте»;

Семена «Мрачного» Степанова, Сергея «Ион» Калинцева, Виталия «Винт» Лепестова, Татьяну Федорищеву, Андрея Гучкова, Вадима Панкова, Сергея Настобурко и Ростислава Кукина за помощь в развитии проекта «Снайпер»;

а также сертифицированного инженера Microsoft, выпускника MBA Kingston University UK, писателя Алексея Лагутенкова за квалифицированные консультации по техническим вопросам.

Пролог

– Итак, после всего произошедшего я вынужден сказать, что проект «СТАЛКЕР» полностью провалился.

Человек, который произнес эти слова, стоял у окна и глядел куда-то вдаль. На нем был надет военный камуфляж, перекрещенный портупеей, и мягкие прыжковые ботинки.

Помимо неподвижной фигуры человека у окна, в кабинете находилось большое удобное кресло на колесиках и два стола, поставленных буквой «Т», – один большой, полностью вырезанный из красного дерева, второй попроще, из массива сосны, но несколько длиннее своего благородного собрата, как, впрочем, и положено быть ножке двадцатой буквы алфавита.

На столе хозяина кабинета были аккуратно расставлены селектор, ноутбук, кожаная папка с тиснением, золотое пресс-папье в виде фигурки японского дракона, держащего в лапе шар, и дорогой письменный прибор, вырезанный из зеленого камня. Внутри прибора, словно рыбка в аквариуме, плавал изумрудный огонек, то приближаясь к самому его краю, то вновь уплывая в малахитовую глубину, поближе к стаканчику с остро заточенными карандашами.

Но центр стола занимали не эти несомненно дорогие и полезные предметы. На его середине, словно три богатыря с известной картины, застыли громоздкие дисковые телефоны с кручеными шнурами, соединяющими аппарат с трубкой. Правда, отверстий для набора на телефонных дисках не было. Вместо них на больших белых блямбах красовались гербы России, Украины и Республики Беларусь.

Второй сосновый стол, заменяющий длинную ножку кабинетной «Т», был почти пуст, если не считать лежащей на нем картонной папки и ладошек сухонького человечка в сером гражданском костюме. Человечек чинно сидел на стуле, положив эти ладошки рядом с папкой, и внимательно смотрел на хозяина кабинета.

Пауза затягивалась. В могильной тишине было слышно, как сердито жужжит в районе люстры случайно залетевшая муха, словно неопытный минер, нервно прочесывающая потолок в поисках выхода.

Наконец человек в камуфляже оторвался от созерцания заоконных далей и повернулся к человечку. На пятнистой форме хозяина кабинета стали видны погоны с двумя большими звездами защитного цвета. Возможно, человек, не обладающий хорошим зрением, не сразу различил эти звезды на фоне бледно-зеленых погон. Но зато он бы сразу понял, с кем имеет дело, ощутив себя на линии прицела зрачков, полностью сливающихся с абсолютно черной радужкой. Тот, кто побывал в горячих точках – или, скажем, в Зоне – и при этом не растерял способности мыслить абстрактными категориями, вполне мог сравнить такой взгляд с дульными срезами пары крупнокалиберных пистолетов.

Но на человечка в костюме гипнотический взгляд хозяина кабинета не произвел ни малейшего впечатления. Он также внимательно, не мигая продолжал смотреть на него бесцветными, пустыми глазами альбиноса.

В конце концов хозяин кабинета моргнул и невольно перевел взгляд на рукоять «стечкина», торчащую из кобуры на его поясе. Действительно, чем целиться взглядом в пустоту, лучше лишний раз проверить, на месте ли настоящее оружие.

Однако человечка в костюме смутить было сложно. Когда-то очень давно он учил таких вот бравых и самоуверенных вояк стрелять с обеих рук по-македонски, укладываясь в нормативы стрельбы из одного пистолета, и весьма удивлялся, почему ученики после пары часов занятий заматывают несколькими слоями пластыря ладони и пальцы, стесанные о затворные рамы. Ведь оружие – это часть себя, и лишь очень неуклюжий человек может ранить свое тело собственными зубами и ногтями.

Но те времена остались в далеком прошлом, и сейчас у него было другое задание, гораздо более важное, чем учить камуфлированных громил обращению с оружием.

– Откуда такие выводы, Александр Андреевич? – поинтересовался человечек. Его голос был мягким, как шерстка мангуста.

– Посудите сами, – сказал хозяин кабинета, отрывая взгляд от пистолета и с некоторым облегчением открывая кожаную папку, лежащую на столе. – Шесть объектов, один за другим посланных к центру Зоны с целью любой ценой уничтожить Монумент, пропали без вести. После чего яйцеголовые из вашего замечательного НИИ взяли паузу и выдали новый объект, уверяя, что на этот раз осечки не будет. И вправду, через несколько дней после того, как объект номер семь был внедрен в Зону, Монумент был якобы уничтожен. Якобы! – хозяин кабинета выделил слово голосом, при этом подняв к потолку указательный палец, на средней фаланге которого стала видна мозоль от спускового крючка.

В кабинете вновь повисла пауза, которую, впрочем, человечек в костюме нарушил довольно быстро.

– Александр Андреевич, давайте без эмоций и театральных эффектов, – все так же мягко произнес он. – Монумент был уничтожен или нет?

Человек в камуфляже криво усмехнулся.

– Ага, уничтожен, – кивнул он. – Мощность выброса после этого, так сказать, уничтожения составила шестнадцать с хвостиком единиц, то есть вдвое против самого высокого показателя за последние пять лет. В результате границы Зоны расширились чуть ли не до Киева, и я со дня на день жду сообщения, когда же на Крещатике наконец пристрелят первого ктулху.

– Чуть ли не до Киева? – задумчиво проговорил человечек в костюме. – Нельзя ли поконкретнее?

– Мутанты прорвали наши кордоны, и их волну смогли остановить лишь на линии Запрудка – Владимировка – Толокунь силами войск Третьего кольца обороны, – сухо произнес хозяин кабинета. – В настоящее время восстановлены Второе и Первое кольцо. То есть условно можно сказать, что за месяц с небольшим мы смогли вернуть Зону в прежние границы. Если, конечно, не будем обращать внимания на аномалии и мутантов, которые по-прежнему довольно часто встречаются в границах Первого кольца.

– Спасибо, я читал сводки, – скучно сказал человечек в костюме. – И при этом хочу отметить, что Северные кордоны, охраняемые войсками НАТО, никоим образом не пострадали и не поменяли диспозицию.

Лицо генерала пошло пятнами, но ему удалось справиться с собой.

– Не понимаю, для чего тогда вы задаете вопросы, – проговорил он. – Знаете ли, если б на моих блокпостах стояли не срочники с автоматами Калашникова, а управляемые искусственным интеллектом и невосприимчивые к большинству аномалий боевые роботы, оснащенные тепловизорами, приборами ночного видения последнего поколения, «миниганами» и автоматическими пушками, может, и мне удалось бы удержать границы Зоны на прежних позициях.

– Понимаю вас, – кивнул гость. – И не спрашивайте меня, для чего я задаю вам эти вопросы. Просто мне нужно еще раз проверить звенья логической цепочки, которая ведет меня к некоторым выводам.

– О каких выводах вы говорите? – настороженно поинтересовался хозяин кабинета, закрывая папку и усаживаясь в роскошное кожаное кресло.

– В том числе о тех, в результате которых будет принято решение о третьей звезде на ваших погонах, – безразлично произнес гость, рассеянно теребя край своей папки пальцами тонкими и чувствительными, какие бывают у пианистов и снайперов.

– Шутить изволите? – нервно усмехнулся человек в камуфляже. – После такого с меня скорее снимут те, что есть, и отправят полком командовать.

– Отчего же? – вскинул вверх белесые брови человечек в костюме. – По моим сведениям, наш объект номер семь не только выполнил задание, но и освободил большую часть диверсантов, засланных ранее в центр Зоны. При этом он выкрал из-под Саркофага крайне ценные материалы и – самое главное – основную часть, так сказать, сердце Монумента.

– А вы неплохо осведомлены о наших делах, – краем рта усмехнулся хозяин кабинета.

– Это моя работа, – скромно прикрыл белесые ресницы гость, при этом не сводя взгляда со своего собеседника. – Так же, как ваша работа – вернуть объект семь на базу вместе с его трофеями. Желательно, конечно, возвратить и тех, кто был заслан ранее, но это необязательно. Они отработанный материал, пригодный лишь для изучения ошибок в его программировании.

– Но это не так-то просто сделать, – мрачно произнес человек в камуфляже. – Те, о ком вы говорите, лучшие диверсанты, специально отобранные природные таланты, которых потом несколько лет натаскивали самые компетентные военные специалисты разных стран. И которых в вашем НИИ превратили в биологических роботов…

– Ну-ну, генерал, я же просил без эмоций, – слегка поморщился гость. – Я понимаю, это непростое задание. Но наши объекты не роботы, а просто хорошие мастера своего дела. Думаю, у вас найдутся не хуже.

– Вряд ли, – покачал головой генерал. – Как это ни прискорбно признать. Думаете, я своими силами не пробовал найти Снайпера? Результат – за последний месяц две пропавшие без вести диверсионные группы.

Гость растянул в подобие улыбки тонкие губы и машинально потер большой и указательный пальцы жестом, которым обычные люди обозначают счет денежных купюр.

– Значит, его местный позывной – Снайпер, – неторопливо произнес он. – Что ж, показательно. Там, по-моему есть еще один неплохой специалист из тех, кого засылали ранее, тоже с характерным прозвищем. Меченый, кажется?

– Точно, – отозвался хозяин кабинета. – Прошу заметить – ни один из тех, кто побывал в вашем НИИ, а после отправился в Зону и выжил, не вернулся на базу. Теперь они именуют себя сталкерами, а другие сталкеры называют их Легендами Зоны. В совокупности на счету этих «легенд» около роты отличных военных специалистов, официально считающихся пропавшими без вести. И я больше не буду посылать личный состав на убой в эту чертову дыру, называемую Зоной. Вы видели глаза их матерей, господин куратор? А я видел. И я не знаю, что им говорить, когда они умоляют меня вернуть им хотя бы тело мертвого сына.

Глаза человека в костюме сверкнули, словно у мангуста, прихватившего кобру за шейные позвонки. В тишине кабинета было слышно, как скрипнули его зубы.

– Вы будете выполнять свою работу, генерал, до тех пор, пока не будет выполнено задание, – тихо проговорил он. – И вы его выполните. При этом отмечу – вовсе необязательно, чтобы Снайпер и остальные Легенды Зоны были доставлены на базу живыми. В основном нас интересуют трофеи, которые объект номер семь вынес из центра Зоны. Даже черт с ними, с теми трофеями! Ликвидируйте эти отбросы неудавшихся научных экспериментов, достаньте мне «Чистое небо» – и я гарантирую вам третью звезду.

– Дожил, – хмыкнул генерал, постукивая карандашом по папке. – Такие контракты предлагают обычным сталкерам бармены и торговцы артефактами. В таком случае, господин куратор, мне самому придется вылезти из мягкого кресла и топать в Зону. Не имеет значения, кого я пошлю туда с заданием ликвидировать Легенды Зоны – какого-нибудь посеченного шрамами ветерана или целый разведывательно-диверсионный батальон. Обратно они не вернутся. Зона сама создает свои Легенды, они ее часть, и она не отдаст свою собственность без боя. А воевать с ней бесполезно и бессмысленно. Как я сказал в самом начале, проект «СТАЛКЕР» провалился. И всё, что мы теперь можем, – это удерживать границы Зоны. До тех пор, пока ей это не надоест.

– Не нравятся мне ваши пораженческие настроения, Александр Андреевич, – покачал головой куратор. – Но в то же время я понимаю, что вы здесь уже не первый год и лучше знаете, что к чему. Потому я приехал не один. Сейчас в приемной сидит человек, который один стоит разведывательно-диверсионного батальона.

– Да ну?! – иронично хмыкнул генерал. – Очередной спаситель человечества? Знаете ли, я не увлекаюсь фантастикой и больше верю в «Град» и атомную бомбу, чем в героев-одиночек.

– А зря, – невозмутимо произнес куратор. – Недооценка роли отдельной личности в истории человечества есть не что иное, как переоценка собственных способностей. Например, не бомба и не «Град» сковырнули Монумент, а наш объект номер семь. Пусть эффект оказался временным, но сути это не меняет.

– И сейчас вы хотите противопоставить Снайперу вашего столичного супермена? Он хоть раз в Зоне был?

Ирония в голосе генерала сменилась неприкрытым сарказмом.

– Нет, в Зоне он не был, – невозмутимо ответил человечек в костюме. – Но вы и ваши сотрудники введете его в курс дела. А его послужной список здесь.

Он дотронулся до папки, лежащей на столе.

– И чтобы не утруждать вас чтением весьма пространных документов, сообщу, что Виктор Савельев направлен сюда Комитетом по предотвращению критических ситуаций. Помимо того, что он в свое время прошел полный курс обучения в японской секретной школе синоби-дзюцу более чем известного клана якудзы Сумиёси-кай, звание майора было присвоено ему после уничтожения форпоста немецкой антарктической базы 211[1].

Возможно, это было игрой переменчивого солнечного света, льющегося из окна, но сторонний наблюдатель мог бы подумать, что полковник слегка побледнел.

– Русский якудза из группы «К»… – пробормотал он. – Я слышал о нем от наших особистов, но и они думали, что это легенда…

– А сейчас эта легенда сидит у вас в приемной, – сказал куратор. – В общем, потрудитесь в кратчайшие сроки предоставить ему все сведения о Зоне и по необходимости обеспечьте подкрепление. Хотя сомневаюсь, что оно ему понадобится, – этот киллер всегда работает один.

Киллер

Это был обычный учебный класс по спецподготовке личного состава. Обычный по виду, но не по начинке. Просторное помещение с плакатами на стенах, восемь сильно потертых школьных парт с металлическими стульями при них, классная доска с тряпкой и кусочками мела на полочке…

На этом сходство заканчивалось.

Плакаты разительно отличались от тех, что Виктору приходилось видеть ранее. Вместо подробного описания вооружения – как своего, так и вероятного противника – на них были изображены жуткие твари в разрезе с указанием уязвимых точек на их телах, камни и минералы необычной формы с описаниями их свойств и потенциальной опасности для человека, а также топографические карты различных районов, на которых то и дело пестрели заштрихованные довольно обширные области, помеченные надписью «Не исследовано».

Помимо этого в классе стояло чучело, к внешнему виду которого вполне подходила распространенная поговорка «во сне увидишь – топором не отмахаешься». Неизвестный таксидермист приложил немало усилий, чтобы сохранить внешний вид мутировавшего организма. Естественно, перед поездкой в Зону отчуждения Виктор успел ознакомиться с доступными материалами о месте проведения предстоящей акции. Но одно дело картинка на экране монитора, и совсем другое – когда-то реально живая тварь, стараниями специалиста по дохлым мутантам получившая вечную жизнь.

Виктор подошел поближе к чучелу, стоявшему между окном и классной доской – такой привычной, знакомой любому, кто заканчивал школу. Рядом с этой доской жуткая тварь выглядела нелепо, словно гость из нехорошего сна, вывалившийся в объективную реальность и неслабо пошатнувший представление очевидца данного события о существующем мире.

Тварь была на две головы выше Виктора, явно гуманоидного типа, с переразвитой, но на удивление гармоничной мускулатурой. Очень крепкие когти на лапах, лысая голова, отсутствие выраженных половых признаков, ротовые щупальца с присосками… И глаза. Мутно-белые, без намека на зрачки, словно спец по чучелам не морочась особо вставил в глазницы твари пару шариков от пинг-понга… Складывалось полное впечатление, что эту биологическую машину уничтожения не сама природа создала в процессе эволюции, а венец ее творения спроектировал в научной лаборатории и сумел воплотить наяву.

– Впечатляет, правда? – раздался голос за спиной.

Виктор обернулся.

Возле входной двери стоял генерал, заложив руки за спину. По его с виду беспристрастному лицу опытный физиономист определил бы, что объект наблюдения испытывает явное чувство превосходства над собеседником, граничащее с презрением.

– Судя по вашему тону, можно предположить, что это вы его создали, – сказал Виктор. И обезоруживающе улыбнулся.

Снисходительная усмешка сползла с тонких губ генерала. Но не фраза, сказанная приезжим киллером, заставила его измениться в лице, а его улыбка.

Так улыбался много лет назад японский специалист по дакентай-дзютсу, практически неизвестной на Западе науке о физическом уничтожении человека голыми руками и при помощи подручных средств. Не по рукопашному бою, а именно по уничтожению. И первое, чему учил русских диверсантов этот приглашенный за большие деньги убийца, – это улыбаться. Вот так, открыто и душевно, чтобы можно было безопасно сократить расстояние между собой и жертвой, а потом зачистить ее одним из наиболее простых способов, для которых не нужно оружие. Позже Виктор узнал, что инструктор не сам додумался до этого. В древнем трактате «Тридцать шесть стратагем», повествующем об искусстве тактики и стратегии войны, данный прием считался одним из самых эффективных.

Правда, за узкими щелочками между веками выражения глаз японца никто из учеников никогда не видел. А сейчас генерала даже слегка передернуло – слишком неестественным был контраст между обезоруживающей улыбкой и абсолютно равнодушными глазами московского гостя. Но внешне ветеран многих локальных конфликтов остался абсолютно спокоен, хотя неприятный осадок остался, словно он только что пропустил на татами самый первый удар противника, которого заведомо считал слабее себя.

– Перейдем к делу, – сухо сказал генерал, садясь в кожаное учительское кресло и жестом приглашая Виктора занять место за первой партой.

– Спасибо, я постою, – снова улыбнулся Виктор.

Генерал усмехнулся про себя. Парень не принял его расстановку приоритетов и навязал свою стратегию – теперь по идее хозяин кабинета должен почувствовать себя неловко, сидя в присутствии гостя. Ну уж хрен угадал этот молокосос! Здесь ему не Москва, а вообще другое государство, в котором Зона – отдельная территория, на южных кордонах которой он, генерал-лейтенант Звягинцев, царь и бог. Хочет торчать рядом с чучелом ктулху – пусть торчит, его дело.

– Необходимое оборудование и оружие получите на складе, – сказал генерал. – В КПК имеется вся необходимая информация, собранная преступными элементами Зоны в так называемую «Энциклопедию». У вас будет пара дней для того, чтобы ознакомиться с ней и подготовиться к операции. Учтите, место, куда вы должны отправиться, настоящий филиал ада на земле, поэтому рекомендую отнестись к подготовке со всей серьезностью.

– Оружия мне не нужно, – сказал Виктор. – Как говорится, все своё ношу с собой.

– Автомата я у вас не видел, – заметил генерал. – А в Зоне человек без него все равно что посетитель театра без штанов. Привлекает ненужное внимание и вызывает острое желание местных преступных элементов чисто для профилактики накостылять по шее очередному новичку.

– Это их право, – равнодушно произнес Виктор, переводя взгляд на чучело монстра, которого генерал назвал «ктулху». Похоже, ему просто надоело смотреть на самодовольную физиономию генерала. – А насчет автомата подумаю, может, и сгодится на что.

– Отлично, – хмыкнул генерал. – Теперь о главном. Ознакомьтесь. Этого не будет в «Энциклопедии».

И аккуратно выложил на стол четыре фотографии.

Виктор оторвался от созерцания чудовищного монстра и подошел к столу.

Четыре фото – четыре лица. Словно черно-белые круги на мишенях, которые специальный механизм вот-вот плавно отправит в последний путь, к дальней стене стрелкового тира…

– Перед вами объекты, в разное время засланные к центру Зоны с заданием его уничтожить и вышедшие из-под контроля. Вследствие своих навыков представляют исключительную опасность и подлежат уничтожению. За каждым из них десятки трупов как военнослужащих, так и местных преступных элементов, нелегально находящихся в Зоне. Это я всё к тому, что ваша миссия по сути есть просто зачистка локальной территории от нескольких матерых убийц.

«Которых вы сами и подготовили, – про себя додумал фразу Виктор. – А как только они перестали выполнять приказы, то автоматически перешли в категорию преступников».

– Итак, начнем по порядку. Клык, – ткнул генерал пальцем в первую фотографию. – Особые приметы – с виду слегка заторможенные реакции, однако это впечатление обманчиво. Отличный специалист по ножам и ножевому бою. Вышел из-под контроля еще в две тысячи восьмом году. Поступали сведения, что он погиб от рук наемников. Армейскими сталкерами, которые являются нашими агентами в Зоне, обнаружены несколько могил с прикрепленными табличками «Клык». Однако из-за напряженности обстановки в Зоне провести эксгумацию и экспертизу останков оказалось невозможно, поэтому в настоящее время факты о смерти Клыка считаются неподтвержденными.

– Если у человека больше одной могилы, скорее всего, он жив и будет жить еще очень долго, – произнес Виктор.

– Хорошо сказали, – недовольно буркнул генерал. – Насчет первого соглашусь с вами, второе же с сегодняшнего дня будет зависеть только от вас.

– Этот афоризм принадлежит великому полководцу У-цзы, который жил за шесть веков до моего рождения, – скромно заметил Виктор. – Просто вспомнилось.

Генерал ничего не сказал, лишь щелкнул ногтем по второй фотографии.

– Призрак. Особых примет нет. Обладает навыками диверсанта-профессионала, особенно по части скрытного проникновения на закрытые объекты. Вышел из-под контроля в две тысячи девятом году. Возможно, при помощи Клыка уничтожил большой отряд наемников. После чего, опасаясь их мести, нанялся к ученым, работающим в Зоне и, выполняя их задание, погиб в одной из-подземных лабораторий, которых в Зоне великое множество. Предполагается, что, как и могилы Клыка, это была лишь инсценировка смерти для того, чтобы одним ударом избавиться и от преследования наемников, и от розыска нашими спецслужбами. В настоящее время факты о его смерти также считаются неподтвержденными.

Фотография третьего человека была наиболее отчетливой. С нее на Виктора смотрел скуластый парень лет тридцати – тридцати пяти, коротко стриженный, с большими залысинами. На нем был надет штурмовой бронекостюм «ВС-4», неофициально прозванный в народе «Всеволодом», без шлема, со вставками на груди и плечах, сильно напоминающий усиленную мотоциклетную куртку. За левым плечом парня торчал длинный ствол СВД. Позади него, словно ажурный путепровод на небо, возвышалась сборно-разборная наблюдательная вышка, используемая на временных пунктах дислокации крупных воинских подразделений.

– Это Меченый, – пояснил генерал. – Особые приметы – татуировка «STALKER» на правом предплечье. Снайпер-профессионал, специалист по выживанию в экстремальных ситуациях. Известен тем, что в мае этого года в одиночку уничтожил значительную часть преступной группировки «Воля», а также достиг центра Зоны. После чего сведения об объекте теряются.

Генерал достал из кармана пачку сигарет, вынул одну, повертел в пальцах…

– Курите?

Виктор покачал головой.

– Это правильно. Я тоже пытаюсь бросить, – криво усмехнулся генерал. – Даже электронными сигаретами пробую периодически заменить эту дрянь – не помогает.

– Сочувствую, – сказал Виктор.

Генерал бросил размятую сигарету обратно в пачку и сунул ее в карман.

– И, наконец, последняя цель. Прозвище Снайпер. Особые приметы – татуировка «STALKER» на правом предплечье, проявляющаяся при воздействии ультрафиолетового излучения, а также шрамированное изображение крылатого диска на левом. Контроль утерян в этом году. Объект достиг центра Зоны и, по косвенным данным, выполнил задание, уничтожив раковую опухоль планеты под названием Монумент. По слухам, из-под Саркофага он вынес часть этого Монумента – артефакт «Чистое небо», о многих свойствах которого мы можем только догадываться, однако обратно на базу не вернулся. При этом имеются сведения, что объект не погиб, а ведет в Зоне жизнь так называемого сталкера – бродяги, нелегально находящегося на запретной территории.

Виктор внимательно посмотрел на фото.

Обычный парень, ничего особенного. В толпе увидишь – не обратишь внимания. Глаза тусклые, невыразительные, как у кобры, затаившейся в засаде. Наверняка под свободным комбинезоном скрывается мускулистая фигура спортсмена. Но не перекачанные химией мышцы, а сухая, функциональная машина для выполнения узкоспециализированных тактических задач.

– Цель вашей миссии зачистить всю четверку, – сказал генерал, собирая фотографии и укладывая их в нагрудный карман. – И принести артефакт Снайпера. Но я понимаю, что это маловероятно даже для такого специалиста, как вы. Эти преступники слишком хорошо подготовлены, не зря их считают Легендами Зоны.

Уголок его рта дрогнул в усмешке.

– Потому, если вам удастся выполнить задание хотя бы по минимуму – ликвидировать Снайпера и доставить ко мне на базу его артефакт, можете считать, что ваша миссия выполнена.

– А почему ваши специалисты не могут сделать эту работу? – поинтересовался Виктор.

– «Чистое небо» отклоняет пули, – нехотя сказал генерал. – Хотя выстрел в упор или с небольшого расстояния, произведенный из достаточно мощного оружия, по идее может оказаться результативным. К тому же есть информация, что Снайпер вместе с артефактом вытащил из-под Саркофага всю эту банду, и теперь у них перед ним Долг жизни. Это понятие в Зоне чтут свято до тех пор, пока не представится возможность вернуть Долг обратно. После чего совершенно не возбраняется убить своего спасителя. Такая вот местная философия. Да, и еще. Я понимаю, что вы работаете один, но все-таки вас удаленно будут сопровождать мои специалисты. Таковы правила. Мы не хотим рисковать.

– Отличный план, – одобрительно кивнул Виктор. – Я зачищаю Легенд Зоны, а потом ваши специалисты зачищают меня. Проще по-тихому завалить одного заезжего столичного киллера, который постоянно будет на прицеле, чем четверых Легенд Зоны, которых никто не знает где искать. Зона все спишет. А вся слава от удачно проведенной операции достанется вам.

Генерал вскинулся словно ужаленный. Его кулаки грохнули по столу. Опершись на них, как крупнокалиберный пулемет «Корд» на сошки, генерал навис над Виктором.

– Слушай сюда, военный! – заорал он хорошо поставленным командным голосом. – Мне плевать, кто ты и откуда такой борзый вылез! Зона и не таких обламывала! И если ты хочешь вернуться из Зоны живым, для начала оставь свои шуточки в этом кабинете, понял?!

…Когда человек бесится и орет, он тратит очень много личной силы, пытаясь подавить того, на которого выливает свой гнев. Эта черная волна деструктивна для жертвы и позитивна для того, кто ее генерирует, – разрушив чужую волю, она возвращается к хозяину, словно военный трофей неся на своем гребне эманации личной силы побежденного. Потому очень часто после вызова на ковер начальник чувствует удовлетворение и прилив сил, а подчиненный, получивший разнос, выходит из кабинета шефа разбитым.

Но тот, кто умеет работать с людьми, просто пропускает эту волну мимо себя, подныривая под нее, как опытный пловец, и не обращая внимания на чужие вопли. И порой достаточно одного взгляда, легкого мысленного толчка, чтобы нанести решающий удар тому, кто потратил слишком много личной силы на неудачную черную атаку…

Внезапно генерал почувствовал, как у него перехватило дыхание. Схватившись за горло, он упал в кресло, видя лишь глаза киллера, заполнившие собой весь мир.

Генерал захрипел – но не потому, что ему не хватало воздуха. Просто еще ни разу в жизни он так не боялся…

Страх был искусственным, поднимающимся из глубины его сознания, из тех далеких времен, когда человек был слаб и беспомощен, а чернота окружающего мира ужасна и беспощадна. Человек жался к огню, пытаясь согреться, но первобытная ночь окутывала его со всех сторон жутким покрывалом смерти, состоящим из когтей, клыков и вражеских каменных топоров, скрывающихся в этой темноте. И сейчас костер неумолимо гас, а из тьмы на жалкое человеческое существо надвигались эти глаза – жуткие, немигающие и равнодушные, как сама смерть…

– Н-неет!.. – взвыл генерал, суча ногами и пытаясь отодвинуться подальше вместе с креслом от приезжего киллера. Но двигаться было некуда – спинка кресла уперлась в стену и жалобно скрипела под давлением грузного тела…

– Что с вами? – участливо спросил Виктор, прерывая контакт. – Вам плохо?

…Черная волна разбилась где-то позади и стала зловонной лужей. Как и воля того, кто исторг её из себя. Генерал был сильным человеком и неплохим воином, но вряд ли когда слышал о древнем искусстве сюнкан саймин-дзюцу – методах мгновенного гипноза противника – и о том, что воину никогда не стоит терять самообладания для того, чтобы противник не воспользовался его слабостью. Ведь гнев – это слабость, причем крайне опасная в бою. Людей надо как подавлять, так и убивать абсолютно спокойно – тем более, если ты военный и это твоя работа…

Увидев, что генерал перестал сучить ногами и в его глазах появилось осмысленное выражение, Виктор снова улыбнулся и произнес тихо, но твердо – так хозяин выговаривает щенку за незначительную провинность:

– Я приехал сюда выполнить задание – и я его выполню без помощи ваших специалистов. И предупредите их, что если они попытаются мне мешать, то умрут вместе с Легендами Зоны.

И не прощаясь вышел из учебного класса.

Снайпер

Тошнотворный запах болота забивал ноздри и кружил голову не хуже хирургической маски с закисью азота. Я шел вдоль едва видимых вешек, порой по колено проваливаясь в омерзительную жижу. Я давно уже перестал обращать внимание на хлюпанье воды в берцах и на то, что от холода не чувствую пальцев ног – бледному солнцу Зоны в условиях вечной осени никогда не под силу будет прогреть это болото. Онемевшие ноги и несколько жирных пиявок, присосавшихся к икрам – нормальная плата за проход. Зона всегда и за всё взимает плату.

При этом я прекрасно осознавал, что один шаг в сторону с местами подгнившей невидимой гати под моими ногами – и плата увеличится несоизмеримо. Зона – строгая учительница и не любит тех, кто относится к ней невнимательно. Болото просто равнодушно поглотит меня, смачно чавкнув и выдавив на поверхность омерзительной жижи большой пузырь, похожий на шар из жевательной резинки, который выдувает жирный и ленивый гурман после сытного обеда.

Но меня вело в сторону – и вело неслабо. Лишь усилием воли удавалось мне сохранить направление и, напрягая зрение, собирать двоящиеся вешки в единую картину. Пока удавалось… Обожженная рука, несмотря на антисептик, похоже, начала гнить, добавляя собственной вони к болотным миазмам.

Но больше всего меня беспокоила колотая рана в легком. Когда я последний раз открыл клапан иглы, воткнутой в мою грудь, из нее вместе с воздухом появился внушительный клок розовой пены. Значит, началось внутреннее кровотечение. Плохо. Очень плохо. И чертовски обидно, если придется сдохнуть, не дойдя до цели каких-нибудь полкилометра.

Я остановился и достал из кармана куртки последний шприц-тюбик. Их было три, и второй я вколол час назад, так как серьезно опасался отключиться прямо на ходу. А в Зоне не рекомендуется отдыхать посреди Черного болота, поплевывая в камыши слюнями цвета пены на кончике иглы. Запах свежей крови – хорошая приманка, и, наверно, только жалкими остатками личной удачи можно объяснить, что еще никакой болотный ктулху не учуял обед, еле-еле плетущийся через его владения.

Укола в бедро я не почувствовал. Тоже неважный симптом, но об этом лучше не думать. Сейчас лучше вообще ни о чем не думать, а просто вытаскивать ногу из грязи и ставить ее вперед. Потом другую. И повторять эти крайне трудные в моем положении действия до тех пор, пока из жидкого месива медленно, словно спина разъевшегося головорука, не вылезет пригорок со знакомой крышей, наполовину скрытой высоченными соснами, воткнувшими свои верхушки в темно-серое небо.

Я не знаю, что было намешано в тех шприцах, но помимо мощного обезболивающего в них явно имелся еще какой-то стимулятор. Стало немного проще, опираясь на шест, вытаскивать ноги из грязи, но я знал, что это ненадолго. Час от силы. По идее остров Болотника должен был уже давно показаться над камышами, но его всё не было. Зоне свойственно играть со своими детьми, искажая пространство и время. А может, это сегодня сама смерть играла со мной – мы с ней давние игроки, и, похоже, сегодня у нее в рукаве имелся серьезный козырь.

Но если это было и так, достать его она не успела. Знакомый конёк двускатной крыши вынырнул из камышового моря, и я поневоле ускорил шаг, не обращая внимания на то, что с иглы на мох под моими ногами падают уже не клочья розовой пены, а капли крови, так похожие на спелую клюкву, в изобилии рассыпанную по болоту.

Да, точно, это не мираж и не бред. Под подошвами берцев была уже не грязь, а густой мох, мягкий, как искусственное резиновое покрытие. Идти стало намного легче. Я отбросил в сторону шест и застегнул куртку – не стоит пугать старика, он слишком хорошо ко мне относится. Еще не даст рассказать что к чему и сразу определит под капельницу. А я и отрублюсь благополучно, не успев отдать то, ради чего ходил за край этого мира.

Дверь в его дом была открыта – впрочем, как и всегда для всех, кому нужна помощь, будь это человек, мутант или какая-нибудь мелкая зверюшка, на которую наступишь – и не заметишь.

Я сунул руку в контейнер, достал оттуда предмет, одновременно похожий на гранату РГД-5 без запала и на «Батарейку» – артефакт, довольно часто встречающийся в Зоне. И перешагнул порог.

Они обернулись одновременно – Болотник и его псина-мутант, разъевшаяся зверюга, несмотря на рыхлые телеса обладающая хваткой бульдога и мозгами сфинкса.

– Ты даже не представляешь, где я был и что принес оттуда! – сказал я, протягивая предмет хозяину лачуги и при этом пряча в карман левую обожженную руку[2].

Сквозь мои пальцы били ярко-оранжевые лучи. Псина сморщила нос и попятилась, а Болотник протянул руку и, нисколько не удивившись, взял у меня артефакт.

– Отчего же, вполне представляю, – ответил он. – Но знаешь, стрелок, больше не лезь туда. И сам запомни, и другим Перехожим скажи. Свою задачу ты выполнил, теперь…

И тут я почувствовал во рту соленый привкус. По моему подбородку потекло что-то теплое. Вот черт, раззявил пасть от счастья, что теперь подумает Болотник…

Но тут я осознал, что бревенчатые стены внезапно стали кружиться передо мной в безумном хороводе, к которому как-то сразу присоединились потолочные стропила. Меня мягко тряхнуло, и я понял, что лежу на полу. А может быть, на земле Зоны, готовой навечно принять меня в свои объятия. И солнце, взошедшее над моей головой, бесконечно далеким голосом Болотника проговорило:

– Держись, Снайпер. Держись! Всё будет хорошо.

Киллер

Солнце пекло немилосердно, и хлипкая тень от вышки, в которой укрылся майор Кривецкий, не приносила ни малейшего облегчения. Понятное дело, что наблюдателю приходится еще хуже – прошлый выброс сорвал крышу, хорошо, что саму вышку не снес, и теперь парень медленно поджаривался в обнимку со своим пулеметом. Принимал на стриженую макушку, прикрытую камуфлированной кепкой, тяготы и лишения воинской службы.

Хотя до желанной прохлады рукой подать. Вон оно, спустись по лестнице, отопри сваренную из толстенной стали дверь в кирпичной стене – и пожалуйста тебе, вечная осень, даже дождик накрапывает. Словно приглашает, дразнит, мол, не желаете охладиться, товарищ майор?

Кривецкий тряхнул головой, отгоняя странные мысли, и поспешил перейти на другую сторону здания по мосткам, тянущимся вдоль стен всего блокпоста на уровне второго этажа. Хрен с ней, с тенью, потому как ветераны говорят, что оно всегда так начинается. Стоит человек, мысли дурные в голове гоняет, а потом спускается и идет себе неторопливо в Зону на ужин псионику-людоеду. И хочешь зови несчастного, хочешь по ногам стреляй – без толку. На руках поползет на зов, не обращая ни малейшего внимания на перебитые колени.

Видели, знаем. Так что ну его – и мысли, и тень, и Зону эту вместе с ее осенью. Теперь туда ни ногой. В прошлый раз вообще еле отвертелся, чуть под трибунал не загремел. Хорошо, что вовремя сообразил организовать зачистку базы оборзевших сталкеров на ферме за железнодорожной насыпью. Потому обошлось. И звездочки, и должность оставили, хотя о повышении ближайшие года два можно и не мечтать. Ну и ладно. Вообще-то он и на понижение готов пойти, лишь бы подальше от Зоны.

Но дураков нет, и особо сюда никто не рвется. Потому и майора оставили, и должность, будь она проклята. Но сейчас даже если и уволиться к чертям собачьим, не дожидаясь пенсии, особо никуда не дернешься. Никто тебе не рад на Большой Земле. Потому изволь стоять здесь и жариться, словно отбивная на раскаленном противне…

На другой стороне было вообще тоскливо. Светило лупило с высоты, нагло пытаясь залезть лучами за оправу темных очков. Уйти бы внутрь здания, под тарахтящий словно «Корд» древний кондиционер, но нельзя. Без начальственного глаза срочники тут же попрячутся кто куда, и тогда точно случится какая-нибудь пакость. Зона и закон подлости почти синонимы, это каждому известно.

Кривецкий посмотрел на часы. До конца смены еще четверть суток. И какого хрена на них смотреть? И так ясно, что еще маячить здесь и маячить как медному котелку. Но свойство такое есть у человека – ждать чуда даже тогда, когда его не может быть в принципе.

Налюбовавшись на новенький «Брегет», цену «Сердца огня», изъятого месяц назад у задержанного сталкера, майор поднял глаза – и не поверил им.

По дороге со стороны Дитяток шел человек. Спокойно так шел, как на прогулке. Судя по одежде – типичный сталкер, собравшийся похабарить. Причем небедный. Камуфла с нуля, броник облегченный из последних, которые, по слухам, чуть ли не «калаш» в упор держат, «Вихрь» без магазина под мышкой, сильно смахивающий в разряженном состоянии на большой пистолет, сумка объемистая на плече – подумать только, прям олигарх пожаловал. Не иначе из Павловской психбольницы сбежал, по пути где-то снарягой разжившись.

– Слышь, Овечко, маму твою за нижнюю конечность! Давай как задницу в горсть и к воротам! Гости у нас.

– Есть в горсть, трищ майор!

Сержант Овечко, расторопный малый, мухой скатился с соседнего наблюдательного пункта и чесанул куда сказали, на бегу досылая патрон в патронник автомата. Это по тем, кто из Зоны лезет, положено стрелять без предупреждения. В принципе тех, кто в Зону намылился, тоже положено, но лишь в случае попытки незаконного проникновения. Этот же вроде почти законно прётся, вон в ворота стучит. С ума сойти, второй дебил за месяц. Жара, что ли, на них влияет? Ладно бы суммы нормальные предлагали, а то смех один. Щас ему Овечко объяснит популярно, почему дембеля не стоит отвлекать от несения караульной службы. Надо бло предупредить, чтоб, как в прошлый раз, с ходу прикладом в морду не сунул, а то вдруг подсадной клиент от проверяющих, потом не оберешься. Хотя всегда можно отбрехаться – с оружием шел, неважно, что разряженное. Кстати, может, под таким соусом и обуть клиента? «Вихрь», броник, камуфла, бабло наверняка имеется… И выбросить на той стороне, где дождик, безглазым собачкам на обед…

Кривецкий лениво смотрел, как сержант приказывает пришлому лоху положить автомат на землю, снять броник и лечь лицом вниз. Лох, похоже, порядком струхнул, увидев ствол, направленный на него через сетку, и не сопротивлялся. Автомат бросил, правда, с броником и сумкой беда вышла – запутался в лямках с перепугу, оно и застряло – ни туда ни сюда. Сталкер хренов. Понятное дело, что сержанту надоело смотреть, как это тело копается в ремешках, ну он и решил придать ему ускорение. Откинул засов, приоткрыл створку сетчатых ворот, занес ногу для смачного удара в колокола пришельца…

И упал навзничь. Кривецкий аж вздрогнул от неожиданности. Ему показалось, что за мгновение до приземления Овечко из-за броника, закрывавшего грудь и голову незадачливого лоха, метнулась рука и коснулась точки чуть ниже уха сержанта.

А потом броник упал на землю, но лоха в нем уже не было. Только смазанная тень метнулась, просочилась в щель между створками ворот и исчезла.

Мгновение майор смотрел на валяющийся в пыли автомат, навороченный броник и выглядывающий из-под него зеленый краешек сумки. Нагретые солнцем мозги не могли осознать очевидный нонсенс – на территорию блокпоста проник безоружный нарушитель, пытающийся прорваться через полтора десятка вооруженных солдат. Но сдавленный хрип, раздавшийся внизу, вывел его из ступора.

– Тревога!!! – заорал он, хлопая ладонью по ближайшей тревожной кнопке.

Утробно взвыла сирена над головой. Кривецкий знал – сейчас все бойцы его подразделения уже бегут по своим позициям, на ходу досылая патроны в патронники. Черт, по своим позициям! Они будут уверены, что опасность идет из Зоны! Но никак не с тыла!

Майор отпрыгнул на середину мостка и прижался к стене, одновременно выдергивая из кобуры свой «Форт 12». Он уже успел сообразить, что на блокпост проник не простой нарушитель, а какой-то хрен со спецподготовкой. Что ж, посмотрим, как этот спец сумеет преодолеть три метра от ближайшего угла здания до дульного среза «Форта». Даже если попытается только руку с оружием высунуть и прострелять пространство, майор по-любому словно в тире сумеет ту руку отстрелить. Как и гранату пинком вниз сбросить, благо перила не сплошные, а сварены из труб.

С другой стороны здания, с вышки, перекрывая вой сирены, ударила очередь. Потом еще одна. И еще. И еще… Похоже, пулеметчик откровенно мазал по одинокой фигуре нарушителя. Оно и понятно – выдернул пулемет из гнезда и сейчас хреначит с рук. Никто ж не думал, что придется когда-нибудь палить внутрь двора. И поди попади с такого положения в движущуюся цель из древнего ПКМ. Блин, поставляют на блокпосты всякое старье, сколько уже заявок на «Печенег» отправил – все без толку. И вот, дождались…

Пулемет замолчал, но отключать сирену никто не собирался. Плохо. Очень плохо. Значит, пулеметчику звездец. И спускаться нельзя – кто знает, что там внизу. А так, глядишь, чертов спец не заметит, мостки широкие, снизу не видно, есть кто на них или нет…

Сирена наконец заткнулась. На уши, словно вата, опустилась глухая тишина. Оно и понятно, когда у тебя только что практически над макушкой стоял вой под сотню децибел, потом слышишь только стук крови в черепе. За которым Кривецкий, естественно, не услышал звон тоненькой цепочки по стальным листам мостка. Лишь мелькнувшую руку успел заметить и даже выстрелил в нее.

Пуля выбила из стены треть кирпича. А Кривецкий слишком поздно заметил, что вокруг его сапог обвилась серебристая нить, конец которой скрывался за углом здания. Потом был сильный рывок. Майор охнул, пистолет вылетел из его руки, а сам он увидел, как перила мостка стремительно приближаются к его переносице. Он даже успел крикнуть своим солдатам, которые, наверно, были внизу и, конечно, не видели, что с ним происходит:

– Стреляйте! Он здесь, на мос…

Человеку свойственно ждать чуда даже тогда, когда его уже не может быть в принципе.

…Виктор не спеша вернулся, надел бронежилет, забросил на плечо сумку и осмотрел автомат. Убедившись, что оружие в порядке и дорожная пыль не попала в ствол, он вытащил из кармана кургузый магазин, присоединил его к «Вихрю» и дослал патрон. После чего так же неторопливо прошел через площадку между кирпичными строениями блокпоста, на которой лежал лицом вниз единственный солдат, успевший выбежать из помещения и чудом не попавший под пулеметный огонь «соколиного глаза» с вышки. Интересно, они хоть какую-нибудь стрелковую подготовку проходят или у них учения, как день рождения, только раз в году?

Остальные солдаты остались лежать внутри помещения, так и не поняв, что, собственно, происходит. И отлично. Когда несколько военнослужащих с автоматами начинают что-то понимать, можно, несмотря на подготовку, ненароком нарваться и на шальную пулю.

Обогнув брустверы, сложенные из мешков с песком, Виктор осторожно миновал сложный лабиринт из рогаток с навернутой на них колючей проволокой и окунулся в дождь.

Впереди лежала разбитая асфальтовая дорога, по обеим сторонам которой вздымались вековые деревья, словно жуками-древоточцами изъеденные пулевыми отверстиями. Виктору почему-то вспомнилась легенда о «дороге в никуда», участке автострады в Нью-Мексико, на котором вот уже много лет беспричинно и бесследно пропадают люди. Вот он, путь в Зону, откуда на Большую землю возвращаются единицы… только для того, чтобы снова уйти. И больше не вернуться.

– Здравствуй, Зона, – сказал Виктор.

Зона молчала. Лишь дождик равнодушно постукивал по козырьку камуфлированной кепки, словно раздумывая, сразу залезть за шиворот незваному гостю липкими холодными пальцами или всё-таки пусть немного освоится.

Виктор двинулся вперед, попутно восстанавливая в памяти и соотнося с местностью карту, которую недавно показывал ему генерал. Но, пройдя с полсотни шагов, невольно остановился.

За ближайшим кустом лежал человек, практически разорванный напополам пулеметной очередью. Рядом с ним валялся распотрошенный старый рюкзак, из которого вывалилась размокшая краюха серого хлеба.

Виктор подошел ближе. Судя по виду внутренностей, вывалившихся из живота, человек был мертв не более суток, но за это время его ноги какой-то зверь успел сожрать почти до половины. Небритый подбородок, седые волосы, старая, латаная-перелатаная одежда. Но не бомж, все заплатки наложены аккуратно. А вот рюкзак распорот ножом и полностью выпотрошен. Получается, что содержимым того рюкзака поживилась охрана блокпоста, ибо этот участок дороги отлично простреливается с пулеметной вышки.

Виктор посмотрел назад и нехорошо улыбнулся. Сейчас он сожалел, что потратил столько сил, выполняя личную просьбу куратора без необходимости никого из военных не убивать. Куратор, контролирующий деятельность войск на территории Украины, предупреждал, что эта местность сильно влияет на людей, порой превращая их в жуткие порождения Зоны. Но если военный не считает для себя зазорным убить старика, а после обобрать и оставить его труп на съедение мутантам, то это уже не военный, а именно то самое порождение Зоны, по поводу которых майор Виктор Савельев имел совершенно четкие инструкции.

…Он шел и думал о том, что он попал в очень странное место. Полчаса назад из кустов на него выскочила жуткого вида тварь, похожая на пузырь с ножками, глянула глазами навыкат, понюхала воздух вывернутыми ноздрями, заблеяла жалостливо и довольно шустро для такой внушительной туши свалила обратно.

Патронов Виктор взял с собой немного, да и не любил он стрелять без особой нужды. Поразмыслив, он остановился, расстегнул сумку и достал оттуда черный вакидзаси. Уникальный клинок этого короткого японского меча, больше похожего на длинный нож, был выкован в незапамятные времена, а косираэ – ножны, рукоять и все остальное – изготовил современный мастер якудзы из знаменитого клана Ёсимунэ. Немного подумав, Виктор засунул меч за пояс на самурайский манер и пошел дальше.

Места вокруг сильно напоминали пейзажи какого-нибудь постапокалиптического романа. Искореженные, лысые деревья росли вперемешку с роскошными елями и соснами, словно высосавшими все соки из несчастных соседей. Вдоль дороги то и дело попадались ржавые машины, вросшие в землю по самые оси. В кабине одного «ЗиЛа» Виктор разглядел прекрасно сохранившийся человеческий скелет, положивший фаланги пальцев на руль и сосредоточенно глядевший вдаль пустыми глазницами.

Заметив движение справа, Виктор оторвался от созерцания скелета и повернул голову.

Метрах в пяти от него бежала собака, волоча за собой по жухлой траве ворох внутренностей, вывалившихся из прогнившего живота. Собака вообще сгнила почти наполовину, через две рваные дыры в ее боку были видны ребра, едва прикрытые клочьями кожи, – но она бежала, причем довольно резво.

Виктор шевельнулся – и жуткая псина тут же остановилась как вкопанная, повернув в его сторону морду. На месте ее глаз зияли черные провалы, из которых сочился гной, наполовину размытый дождем. Собака сосредоточенно понюхала воздух остатками носа, скульнула разочарованно и потрусила дальше.

«Ну и местечко, – подумал Виктор. – А генерал-то почти не соврал, когда сказал, что это филиал ада на земле».

Внезапно в его кармане заверещал небольшой наладонный компьютер, которым его снабдили перед рейдом. Мордатый заведующий складом пояснил:

– Это конфискованная сталкерская хрень со сканирующим приемником широкого диапазона. Модель Z-2, самая последняя. Я тебе ее настроил, чтоб слышать, о чем ублюдки трут между собой на своих волнах. От себя отрываю, дорогущий – жуть.

Тогда еще Виктор подумал, откуда заведующий вещевого склада знает цену сталкерского наладонника и почему он отрывает его от себя, словно товар, который собирался выгодно продать. Теперь понятно. Похоже, местные военные вовсю делают в Зоне свой маленький бизнес, отбирая у сталкеров или снимая с их трупов всё более-менее ценное и потом продавая им же либо сплавляя конфискат на Большую землю. Мерзкое дело, но в то же время любая война во все времена – это бизнес, в котором главным поставщиком товара является смерть…

Сквозь треск помех, несущихся из динамика наладонника, прорезался полный отчаяния голос:

– Всем, кто меня слышит! Нас окружила группа бандитов! Срочно нужна помощь!

Судя по голосу и доносящемуся треску выстрелов, парню приходилось действительно туго. К тому же попавший в переделку сталкер был не один на волне. Его призыв перебил наглый баритон, специально коверкающий слова на блатной манер:

– Тебе по-любасу недолго осталось, козлина! Хоть обверещись там, никому ты нах не уперся тебе помогать! Так что готовься, я тебя щас порву как Тузик грелку!

Парня такой расклад не устраивал, поэтому он заблажил с новой силой:

– Братишки, помогите! Бандиты обложили, нам не высунуться! Мы в ангаре, за Первым холмом. Сбрасываю координаты… Выручайте, братцы…

Треск помех возрос, и дальнейшие слова стало уже не разобрать. Но Виктор успел щелкнуть ногтем по кнопке «Карта» и выбрать режим «Пеленг сигнала». Умная машинка быстро выдала результат.

Судя по карте, бой и вправду шел неподалеку, где-то за огромной кучей всякого хлама высотой с пятиэтажку. Что ж, выполнение задания в данном случае начиналось с поиска информации, и всегда самый лучший способ ее раздобыть – это заручиться доверием местного населения. Виктор сунул наладонник в карман и, мягко стартанув с места, побежал по разбитому шоссе…

…Выстрелы он услышал сразу, как только обогнул гигантскую мусорную кучу. Пальба шла где-то за кирпичной стеной, за которой вздымалась вверх крыша огромного ангара или депо, обвалившаяся в нескольких местах и этим сильно напоминавшая разложившийся бок недавно виденной собаки. В стене тоже имелась дыра, через которую Виктор без проблем просочился внутрь.