Мотив для исчезновения Пирс Блейк

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Взглянув на место преступления, Эйвери тут же развернулась, осматривая саму улицу. Ее взгляд упал на маршрут, которого, скорее всего, придерживался Дональд Грир. Сначала вниз по Киркли, потом направо до пересечения со Спринг-стрит. Она прошла по этому пути, дошла до перекрестка и обернулась.

Пока она шла обратно, в голове возникло несколько вопросов. Передвигался ли убийца все время пешком? Если так, то почему он пришел именно со Спринг-стрит, такой же пустой, всеми забытой улицы, что и Киркли? А может он приехал на машине? Если да, то где бы он припарковался? Раз туман был настолько густым, то он мог оставить машину в любом месте на Киркли, не беспокоясь о наблюдении.

Если человек в длинном черном пальто действительно был их убийцей, то он проходил по этому месту менее, чем восемь часов назад. Она попыталась представить себе эту улицу, окутанную густым утренним туманом. Учитывая, насколько заброшен был данный район, это было сделать совсем не сложно. Пока Эйвери медленно возвращалась к пустырю, на котором были обнаружены кости и осколки, она прочесывала взглядом все возможные места, где человек мог бы запросто скрыться.

Естественно, здесь их было немало. Она насчитала шесть пустых площадок и два переулка, в которых можно было с легкостью спрятаться. При густом тумане любое из этих мест послужило бы замечательным укрытием.

Этот факт породил интересную мысль. Если убийца прятался в одной из выделенных позиций, то мог бы спокойно дать пройти Дональду Гриру мимо, не обращая на себя никакого внимания. Это исключало вероятность явного насилия. Большинство преступников, способных на подобное деяние, не позволили бы Дональду отделаться так легко. По сути, он, скорее всего, стал бы еще одной невинной жертвой.

Если до этого и требовалось еще какое-то доказательство того факта, что тело было сожжено в другом месте, то теперь она точно знала это. В таком случае, возможно, предмет, так тщательно скрываемый мужчиной под пальто, был ничем иным, как контейнером с останками, которые он вывалил на строительной площадке.

Картинка хоть немного складывалась и Эйвери ощутила, как растет чувство выполненного долга. Теперь она уже что-то начинала понимать.

Блэк подошла к месту, где были найдены останки. Быстро и эффективно, как впрочем и всегда, О’Мэлли уже побеспокоился о том, чтобы следов полиции на месте преступления не осталось. Она предположила, что капитан занялся этим моментом сразу же после того, как судмедэксперты увезли тело.

Эйвери встала возле того места, где лежали кости и пепел, озираясь вокруг. Болотистый участок за площадкой теперь еще больше бросался в глаза. Он был достаточно близко и менее открыт для глаз посторонних, чем стройка. Зачем кому-то понадобилось выбрасывать кости прямо посередине пустыря вместо того, чтобы избавиться от них, выкинув в заросший сорняками ручей? Зачем ему оставлять их у всех на виду, а не сбросить в грязь и застоявшуюся воду?

Это был один из тех вопросов, которым Эйвери задавалась и ранее. Лично для нее ответ был очевиден и доказывал, что они имеют дело с серийным убийцей.

Потому что он хочет, чтобы люди увидели его работу. Он гордится и, возможно, чувствует себя достаточно самоуверенно.

Она подумала, что он также довольно умен. Использование тумана для сокрытия от глаз посторонних на необходимый период времени говорило о том, что он умел четко планировать действия. Ему пришлось попотеть, проверяя погоду, чтобы убедиться, что туман будет достаточно густой. Также убийца должен был хорошо разбираться в местности. Все это явно говорило о серьезности его намерений.

И огонь…он должен многое знать об этом. Он обладал такими качествами, как терпеливость и приверженность делу, раз смог изучить как правильно необходимо поджечь тело, чтобы добиться подобного результата – без обугливания и иного повреждения костей. Убийце действительно требовались знания об огне и процессе горения.

«Сожжение, – подумала Эйвери, – огонь».

Изучая место преступления и представляя себе убийцу, стоявшего на этом же месте, Блэк чувствовала, что упускает какой-то момент. Что-то очень важное было прямо перед глазами. Но все, что она сейчас могла увидеть, это болотистая и грязная местность на задней части стройплощадки, а также небольшой участок, где останки бедной жертвы были брошены так, будто являлись обычной грудой мусора.

Эйвери снова оглядела пустую стройку и подумала, что, возможно, расположение тела не имело такого уж принципиального значения. Если убийца использовал огонь в качестве послания (жертве или полиции), то может именно на этом и стоило сфокусироваться.

Пока мысль крутилась в голове, она достала телефон и вызвала ближайшее такси, чтобы уехать. Оформив заказ, Блэк открыла контактную книгу и секунд пять смотрела на номер дочери.

«Прости меня, Роуз», – подумала она.

Она нажала кнопку вызова и приложила телефон к уху, чувствуя, как сердце бешенно заколотилось.

Роуз ответила после третьего гудка. Ее голос был довольным, а на заднем плане Эйвери услышала тихую музыку. Она представила готовящуюся к встрече дочь и слегка возненавидела саму себя.

– Привет, мам.

– Привет, Роуз.

– Как дела?

– Роуз…

Эйвери почувствовала, как наворачиваются слезы. Она взглянула на пустую площадку позади, пытаясь убедить себя, что просто обязана поступить так, и что когда-нибудь Роуз обязательно поймет ее.

Не дав возможности что-либо сказать, Роуз уловила смысл по интонации. Она злобно рассмеялась.

– Отлично. Твою мать, ты сейчас не шутишь? – спросила она, полностью переменив тон.

Эйвери и раньше слышала ругательства от дочери, но сейчас это было подобно кинжалу в спину, хоть она и заслуживала такое отношение.

– Роуз, у нас появилось новое дело. Все достаточно серьезно и я должна…

– Я знаю, что ты должна делать, – ответила Роуз.

Она не кричала и даже не повысила голос. И в данном случае это было намного хуже.

– Роуз, я ничего не могу изменить. Поверь, я не ожидала, что что-то может случиться. Когда я планировала наш день, у меня было практически свободное расписание на несколько дней. Но теперь всплыло это и… все изменилось.

– Полагаю, так иногда случается, – сказала Роуз, – но только не с тобой. С тобой все и всегда вполне предсказуемо… особенно, если дело касается меня.

– Роуз, это несправедливо.

– Даже не пытайся рассказывать мне сейчас о справедливости! И знаешь что, мама? Просто забудь об этом. В этот и в любой другой раз ты можешь притвориться хорошей мамочкой. Но это явно не для нас.

– Роуз…

– Я поняла, мам. Поняла. Но вот ты не представляешь каково иметь подобного человека в качестве матери…вечно бросающую все, ради работы. Человека, которого я уважаю, черт пойми за что…Человека, который лишь снова и снова разочаровывает меня.

Эйвери не знала, что ответить на это. Радовало лишь то, что Роуз закончила.

– Пока, мам. Спасибо, что сообщила заранее. Думаю, это все же лучше, чем если бы я просто стояла и ждала тебя.

– Роуз, я…

Связь оборвалась.

Блэк сунула телефон в карман и глубоко вздохнула. Одинокая слеза скатилась по лицу из ее правого глаза и она тут же смахнула ее. Затем она решительно подошла к месту, которое еще этим утром было огорожено полицейской лентой и надолго уставилась на него.

«Огонь, – подумала она. – Может это не просто средство, которым пользуется убийца. Может для него это что-то означает? Может разгадка в самом огне?»

Ожидая такси, Эйвери размышляла об огне и о том, каким человеком мог бы являться их парень, раз хочет сообщить им что-то таким способом. Было трудно понять, что им двигжет, хотя, она и не могла сказать, что разбирается в поджигателях.

«Мне потребуется вторая голова для этого», – подумала она.

С этой мыслью Блэк снова достала телефон и набрала номер участка А1. Она попросила соединить ее со Слоан Миллер, штатным психологом и собственным мозгоправом полицейских и детективов отдела. Если кто-то и мог проникнуть в мозг убийцы-поджигателя, так это она.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Через полчаса Эйвери уже вернулась в штаб-квартиру А1. Подойдя к лифту, она направилась не к себе, а прошла по первому этажу в дальнюю часть здания. Она уже бывала здесь ранее, когда ее заставили общаться со Слоан Миллер, штатным психологом, во время последнего громкого и сложного дела. До сих пор Блэк не могла понять, как это повлияло на нее. Но сейчас она пришла по другой причине… чтобы заглянуть в мозг убийцы. Находясь в своей тарелке, посещение психотерапевта выглядело куда более естественно.

Она подошла к кабинету Слоан и с облегчением обнаружила, что дверь открыта. Миллер, по сути, не имела постоянного графика, а скорее работала в полиции по принципу «пришел-поговорили». Постучавшись в дверь, Эйвери услышала, как психолог что-то печатает на ноутбуке.

– Войдите, – раздался голос Слоан.

Эйвери зашла, чувствуя себя намного более непринужденно, чем в их прошлую встречу. Все в ее кабинете выглядело более официально, чем в коридоре, где пациенты ожидали очереди.

– А, детектив Блэк, – поприветствовала Миллер с искренней улыбкой, когда подняла взгляд от монитора. – Рада видеть тебя! Было приятно услышать твой голос по телефону. Как дела?

– Все хорошо, – ответила Эйвери, хотя в глубине души прекрасно понимала, что Слоан воспользуется возможностью проанализировать ее проблемы с Роуз и сложные отношения с Рамиресом.

– Чем я могу тебе сегодня помочь?

– Что ж, я хотела бы получить от тебя характеристики конкретного личностного типа. Сейчас я расследую дело, в котором убийца, как мы уже удостоверились, сжигает тела своих жертв. На месте преступления он оставил лишь кости и пепел, причем чистые кости, без следов обугливания или иных повреждений. Также мы обнаружили кучку пепла и легкий запах какого-то химиката, предположительно идущего от него. Очевидно, он знает, что делает. Он разбирается в том, как правильно сжечь тело, а это довольно специфическая вещь. Но я сомневаюсь, что он использует огонь лишь в качестве инструмента для своих действий. Я бы хотела уточнить, что из себя может представлять человек, который стал бы использовать пламя в качестве какой-то символики.

– Предположение, что он использует огонь в качестве символики – отличный вывод, – сказала Слоан. – В данном случае, я практически могу гарантировать, что ты права. Думаю, ты имеешь дело с человеком, который интересуется или даже имеет опыт в поджогах. Возможно, ранее его работа или хобби были связаны с огнем. Исследования давно доказали, что даже дети, которые увлекаются кострами или спичками, проявляют признаки заинтересованности к действиям, связанным с поджогами.

– Можешь рассказать мне что-нибудь о данном типе личности, что, возможно, подскажет нам как поймать этого парня быстрее?

– Давай попробуем, – ответила Слоан. – Во-первых, это говорит о наличии каких-то проблем с психикой, но не обязательно серьезных. Это может быть что-то банальное, вроде резких перепадов настроения, например, излишней агрессивности в самых обычных ситуациях. Скорее всего, он не самый образованный человек. Большинство любителей поджогов не оканчивают даже среднюю школу. Кто-то видит в этом своеобразную попытку восстать против системы, которую он не воспринимает, а кто-то просто хочет увидеть, как полыхает это мир без какой-либо конкретной цели. Некоторые личности утверждают, что они поджигают из чувства мести, но зачастую не могут определить за что именно они мстят. Как правило, они ощущают изолированность, отстраненность от этого мира. Велика вероятность того, что ты ищешь одинокого парня или мужчину, состоящего в неудачном браке. Я бы предположила, что он живет один в небольшом доме. Возможно, проводит кучу времени у себя – в подвале или гараже, к примеру.

– А что если смешать все это с тем, кто, по-твоему, не имеет явной тяги к убийствам?

– Это сложнее, – призналась Слоан. – Но, думаю, правила все те же. Как правило, поджигатели заинтересованы в том, чтобы люди увидели их работу. Сам процесс является своего рода попыткой привлечь внимание. Они практически гордятся содеянным, будто создали что-то хорошее. Что касается вашего преступника, оставляющего останки…это немного странно. Предполагаю, что это может быть как-то связано с их стандартной привычкой посещать место преступления при тушении пожара. Они наблюдают, как спецслужбы борются с огнем, наслаждаясь, что сами создали его и, в некотором смысле, представляя, что управляют пожарниками.

– Считаешь, что подозреваемый мог находиться где-то рядом, наблюдая?

Слоан задумалась и пожала плечами:

– Безусловно, это возможно. Но подобная аккуратность, с которой, как ты говоришь, он сжигает тела до костей, заставляет задуматься, что парень также достаточно терпелив и организован. Не думаю, что он настолько глуп, чтобы снова посетить место преступления.

«Терпелив и организован, – размышляла Эйвери. – Отлично сочетается с его четким планированием и использовании тумана в качестве прикрытия для переноса останков его жертвы».

Она подумала о том, что кости были выложены, словно на блюдечке. Почти также нагло и очевидно, как бушующее пламя.

– У тебя уже появились какие-то соображения по этому поводу? – спросила Слоан.

– Я предполагаю, что это серийный убийца. На данный момент это вроде его первая жертва, но такой наглый способ, которым он выложил останки, слегка раздражает. Более того, у него явно есть собственный метод, которого он придерживается, вылавливая жертву, сжигая ее и оставляя останки подобным образом. Все это буквально кричит о серийности.

– Пожалуй, соглашусь с тобой, – ответила Слоан.

– Я бы хотела, чтоб парни, работающие со мной, были бы настолько же четкими, – сказала Блэк, ухмыльнувшись.

– И все же, как у тебя дела, Эйвери? Давай без воды.

– Все действительно в порядке, учитывая обстоятельства. Впервые в жизни, проблемы кажутся нормальными, особенно, по сравнению с прошлым.

– И что за проблемы? – поинтересовалась Миллер.

– С дочерью и путаница в отношениях с парнем.

– Ах, опасения женщины-трудоголика.

Эйвери улыбнулась, хоть и почувствовала, что приближается к более углубленному изучению ее собственной жизни. Именно по этой причине она глубоко вздохнула где-то внутри себя, когда зазвонил телефон. Она достала его из кармана и увидела, что это был Коннелли.

– Я должна ответить.

Слоан кивнула.

Эйвери вышла из кабинета в коридор и ответила на звонок.

– Блэк, только не зазнайся, но ты была права. Мы получили результаты стоматологической экспертизы. В точку. Жертвой стала Кейша Лоуренс, тридцать девять лет, проживала в миле от места преступления.

– Что еще удалось узнать? – спросила Эйвери, пропуская комплименты мимо ушей.

– Достаточно, чтобы начать копать, – ответил он. – Я уже задействовал несколько человек. Пока мы лишь узнали, что близких родственников в этом районе у нее не было. Единственный человек, который был с ней связан, это ее парень. Мать умерла совсем недавно.

– Кто-нибудь уже говорил с парнем?

– Отправляю людей прямо сейчас. Я уже проверил информацию о нем. На этого мудака заведено несколько дел о домашнем насилии и драках в барах. Прямо чемпион.

– Мне туда съездить потом?

– Да, пообщайся с этим придурком. Я позвоню Рамиресу и освобожу его от Бостонского колледжа. Он твой до конца дня.

Послышался ли ей сарказм в его голосе? Она практически была уверена в этом. Либо это так, либо у нее паранойя.

«Твоя личная жизнь не так уж важна, – подумала она. – Возьми себя в руки».

– Поднимай задницу, Блэк, – добавил Коннелли. – Давай возьмем этого парня, пока он не вывалил очередную кучу костей.

Эйвери положила трубку и поспешила вниз на парковку. Она размышляла над словами Слоан о поджигателях, которые часто наблюдают за работой пожарных, чувствуя контроль над последними.

«Возможно, стоит добавить потенциальный вуайеризм в список характеристик подозреваемого», – решила она.

Что касалось желания поджигателей контролировать работу людей, чтобы понять преступление… Эйвери Блэк не была пожарником и уж точно не ощущала, чтобы кто-то контролировал ее.

Она быстро выехала с парковки, оставив след от шин, которые завизжали от резкого ускорения. Парень Кейши Лоуренс был первой зацепкой в этом деле и Эйвери хотела поговорить с ним первая.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Эйвери припарковалась напротив дома парня Кейши ровно в тот момент, когда Рамирес выходил из машины. Он улыбнулся ей слегка иначе, чем обычно. Хотела она признавать это или нет, но даже на работе они уже стали ближе, чем просто коллеги.

– Как прошло в колледже? – спросила Блэк, когда они встретились у лестницы, ведущей в дом.

– Не особо. Очередной глупый протест. Что у нас здесь?

– Парень с веселым прошлым. У него достаточно широкое досье, включая насилие. Пока я ехала сюда, мне сообщили, что он практически накинулся на полицейского, который сообщил ему новость.

– То есть будет интересно? – спросил Рамирес.

Эйвери кивнула и они поднялись по лестнице. Она нажала на кнопку звонка и услышала тяжелые шаги, приближающиеся к входной двери. Через несколько секунд в проеме появился крупный мужчина. Он был слегка полным, хотя плечи и руки, явно видавшие ранее тренажерные залы, выпирали из-под майки. Обе руки украшали татуировки, одна из которых изображала нагую женщину, сидящую на черепе.

– Да? – спросил он скорее раздраженным, нежели грустным голосом.

– Адам Венц? – поинтересовалась Эйвери.

– А кто спрашивает?

– Я детектив Блэк, а это детектив Рамирес. Мы хотели бы задать Вам несколько вопросов, – ответила она показывая значок.

– Я уже достаточно сегодня рассказал о ней, – произнес Адам. – Просто обалденно, когда твое утро начинается с прихода двух полицейских, которые сообщают о том, что женщина, с которой ты периодически видишься, мертва. Я устал говорить об этом.

– Заранее извиняюсь за свои слова, – сказала Эйвери, – но я ожидала, что человек, который только что так трагично потерял свою девушку, захочет помочь полиции разобраться в этом деле любым способом.

– А какая разница, что вы откапаете? Это ведь не вернет ее обратно, так? – ответил Адам.

– Нет, не вернет, – согласилась Блэк. – Но любая информация, которой Вы поделитесь с нами, может помочь найти человека, который совершил это.

– То есть вы предполагаете, что я должен пригласить вас в дом, упасть на диван и начать рыдать по поводу того, как мне ее не хватает и как сильно я хочу, чтобы убийца предстал перед судом? Такое дерьмо вы ожидаете? – закатил глаза Адам.

– А разве это так плохо? – влез Рамирес.

После этой фразы, Адам вышел на крыльцо и закрыл за собой входную дверь. Было ясно, что он не планирует приглашать Эйвери и Рамиреса внутрь.

– Я и правда не в том настроении, – сказал Венц. – Давайте по-быстрому. Что вы хотите?

Блэк потребовалось некоторое время, чтобы понять его враждебность. Был ли это какой-то странный способ выражения горя? Скрывал ли он что-то? Пока было рано делать выводы.

«Либо он что-то знает, либо куда больше подавлен новостями, чем показывает, – подумала она. – Стоит быть начеку при опросе».

– На данный момент мы лишь пытаемся сузить круг подозреваемых и выяснить точное время, – сказала Эйвери.

– Хорошо, – грубовато ответил Адам, скрестив руки на груди.

– Можете ли Вы предоставить нам информацию о том, где и во сколько Вы находились в последние два дня? – спросила она.

– Вчера и позавчера я был на работе. В восемь пришел, в пять тридцать ушел. Придя домой, я перекусил и выпил пару кружек пива. Очень увлекательная жизнь, как видите.

– За это время Вы виделись с Кейшей?

– Да. Позавчера она приезжала около семи вечера. Мы посмотрели телевизор, а затем занялись сексом на диване.

Эйвери почувствовала как внутри накатывает гнев. Каким нужно быть человеком, чтобы вот так бесцеремонно рассказывать о своей недавно убитой подруге. Адам Венц будто исходил какой-то кислотой. Она ощутила, как Рамирес чуть придвинулся к ней позади. Она достаточно изучила его во время работы и знала, что Адам заставил его напрячься.

– Она ночевала здесь? – спросила Блэк.

– Нет, уже давно нет. Она говорит, что из-за этого опаздывает на работу.

– Это никак не связано с домашним насилием, которое значится в Вашем личном деле? – поинтересовался Рамирес.

Эйвери поежилась. Рамирес зря продолжил разговор в данном направлении. Адам посмотрел ему прямо в глаза, нахмурившись, но оставаясь спокойным.