Танцующая для дракона Эльденберт Марина

Дважды.

Да и не только мне, Рэйнарову задницу он тоже прикрыл!

– Непосредственно в зале для заседаний твоей жизни ничего не угрожало.

– Да ну?! Помимо наказания от Ярлисов или клейма психопатки, которой нужно сидеть в учреждении с мягкими стенами?!

Я вскочила, пальцы скользнули по юбке в поиске карманов, чтобы зацепиться, но их не нашлось. Поэтому вздернула руки и зацепилась за пояс.

– Леа! – почти прорычала. – Вы все сидели и хлопали глазами, а он…

– Он нарушил закон, – негромко произнесла она, поднимаясь.

Это уже не дерьмец.

Это драконья хрень просто.

Резко развернулась и направилась в сторону выхода, в сторону не знаю чего, просто чтобы не разнести к драконьей бабушке весь интерьер вместе с водопадом. А очень хотелось! Очень, клянусь, потому что единственная, кто нарушил закон, почти благополучно выставила меня не просто самоубийцей, но еще и экстремалкой с выпавшими винтиками. Только благодаря Гроу я сейчас оправдана.

А ему за это нацепят таэрран.

Класс!

– Танни! – Негромкий голос сестры ударил в спину, когда я уже почти вылетела в коридор. – Я была на его месте.

Наверное, именно последнее заставило меня остановиться.

Она действительно была на его месте. Она действительно носила таэрран из-за меня… Или не из-за меня. Вспомнился наш разговор с Гроу и его слова о том, что мы сами создаем себе проблемы.

Хрена с два.

Мы, может, и сами создаем, но он мог спокойно отсидеться, а потом так же спокойно выйти из зала и отправиться по своим режиссерским делам.

И Леона тоже могла бы не трогать Мика.

Не заставлять его снять штаны и бегать кругами по школьному стадиону.

Не ходить потом в таэрран.

Именно это заставило меня обернуться.

– Поверь, если бы Рэйнар мог что-то сделать, он бы сделал, – негромко произнесла она.

– Ну да, его руки прочно связаны властью, – хмыкнула я. – Сколько за такое полагается?

– Танни…

– Слушай, просто скажи, о’кей? Сколько?

– Учитывая все обстоятельства, от трех до пяти лет.

Че-го?!

– Ты носила его от силы пару недель!

– Законы в отношении манипуляции человеческим сознанием серьезно ужесточили. К тому же это совершенно разный уровень ответственности. Я только начинала обучение и многого не знала. Я сделала это на эмоциях, он – осознанно. Зная, что к Мирис уже применяли два ментальных вмешательства за короткий срок.

– Но с ней все в порядке! – выдохнула я. – Все же в порядке?

Сестра кивнула:

– Да, ее еще будут наблюдать в течение пары месяцев, но сейчас все хорошо.

– Тогда в чем засада? Значит, он сделал все это грамотно, и…

– В том, что он это сделал.

– Ну да, – сказала я. – Разумеется. Как же еще.

На языке что-то горчило. То ли с кофе вышел перебор, то ли и правда спать пора.

Я снова не нашла куда деть руки, поэтому просто посмотрела на водопад.

– Закон един для всех, Танни, именно поэтому Рэйнар ничего не может сделать, – повторила Леона.

Она пожевала губами, глядя мне за спину, словно что-то решая.

Потом обхватила себя руками и добавила:

– Но ты можешь.