Варлорд. Путеводная звезда. Том III Делакруз Алекс
Драго еще долго продержался.
Сюрпризом в услышанном явилось лишь то, что Елизавета смогла наладить прямую связь с темным миром отражения. Как оказалось, с недавнего времени она, при выходе в астрал, теперь могла общаться с некоторыми штампами из бессмертных брауншвейгских гусар. Об этом, когда Измайлов закончил, рассказала мне сама Елизавета.
И вот этот вопрос сейчас, в процессе обсуждения, довольно остро встал на повестке. Потому что, проанализировав персоны штампов, с которыми Елизавета получила возможность общаться, комиссия в лице Ольги, Николаева и Елизаветы пришла к выводу, что все они – из нашего эскорта. Из того самого последнего эскорта, который сопровождал и провожал нас троих – Елизавету, Ольгу и меня, когда мы покидали темный мир отражения через Место Силы в Лиинахамари.
– Ты тогда, когда Сергей Александрович открыл нам ворота, уходил из мира отражения последним, – подытоживая рассказ, полувопросительно произнесла Елизавета.
– Мм… да, было такое, – вспомнил я обстоятельства, которые привели нас с Ольгой в темный мир к Елизавете, и как мы все вместе из темного мира отражения потом выходили.
– Естественно, у нас возник вопрос. Прежде чем покинуть темный мир, ты ничего такого не делал, что могло бы послужить возникновению так неожиданно образовавшейся связи?
– Ничего такого, – сделал я акцент на этих словах, – если вы подразумеваете кровавые ритуалы или иную дичь, я не делал.
«Дичь!» – взглядом отреагировал Николаев. И судя по тому, как он смотрел, он хотел сказать, что немалая часть моих действий и есть, собственно, такая дичь.
Понимаю. Без иронии. Понимаю и сочувствую. Но что поделать – непростые времена и изменчивые обстоятельства требует непростых решений. И не всегда они, эти решения, при здравом размышлении кажутся рациональными. Особенно это чувствуется в оценке, если в моменты принятия этих решений время сильно поджимало.
Хотя… может быть, Николаев мне просто завидует. Он ведь человек такой – если что-то делает, то делает это серьезно и обстоятельно, предусматривая каждую мелочь. Чему завидует? Тому, что не повезло ему, нет у него таланта кризисного управленца. Так что приходится ему сразу набело все планировать, стараясь учитывать все нюансы. А так, как я, решить вдруг возникший ворох проблем в сжатые сроки и используя ограниченный…
«Завидует?!» – вдруг услышал я.
Саманта, сразу после того как мысленно обратилась ко мне, не удержалась и хмыкнула. После нее не смогла сохранить бесстрастный вид и Эльвира, отвернувшись, – плечи царевны подрагивали от сдерживаемого смеха. Даже Елизавета, как ни старалась, все же улыбнулась.
Так, я что, думал слишком громко?
Похоже на то.
Судя по реакции Саманты, Елизаветы и Эльвиры, они мои мысли услышали. Мда, я все же забыл, с кем имею дело, – все три обладают выдающимися ментальными способностями.
Судя по реакции Николаева – который удивленно осматривал всех трех, в чем дело, он не понял.
– Артур, – отвлекая внимание полковника и по-прежнему с трудом сдерживая наползающую улыбку, обратилась ко мне Елизавета. – Попробуй, пожалуйста, вспомнить. Понятно, что с твоей стороны тогда, в темном мире, не было никаких ритуалов. Но, может быть, имело место что-то иное, менее… экспрессивное?
Задумавшись, я честно начал вспоминать по хронологии.
Если бы не моя способность феноменальной памяти, я бы точно ничего не вспомнил – потому что выход из темного мира пришелся как раз в промежуток на убийство цесаревича и подготовку к участию в балу дебютанток. Куда уж тут помнить подробности банального для меня перехода между мирами.
Но способность «обращаться к архиву воспоминаний» после возвращения, как ее недавно назвала Елизавета, по-прежнему со мной. Поэтому, раскладывая в памяти события, я вспомнил, как сначала Ольга, а потом Елизавета покинули темный мир и как я остался один. И почему-то я тогда, не знаю даже почему, пересек границу не сразу.
Что-то меня остановило – и прежде чем покинуть темный мир, я попрощался со всеми бессмертными штампами. Причем попрощался как с обычными людьми. Все, вспомнил – я тогда обошел всех штампов эскорта, пожал каждому руку и нашел для каждого прощальные слова.
Воспоминания именно об этом как-то стерлись на фоне другого события – ведь буквально через минуту я оказался в истинном мире и увидел тело великого князя Николая Константиновича. Это как-то затмило – ведь не каждый день видишь великого князя, которого в ходе кровавого ритуала приносят в жертву.
Когда я рассказал о моем прощании со штампами, Николаев и Эльвира недоуменно переглянулись.
– Ладно, кто виноват – мы выяснили. Давайте решать, что делать, – произнесла Елизавета.
– Кац предлагает сдаться, – негромко произнес я.
«Что?» – не понял меня никто из присутствующих.
– Я бы, честно, предпочел отойти от дел. Нам свадьбу надо готовить, – чуть сжал я руку рядом сидящей Саманты. – Нужно выбрать наряды и составить список гостей, определиться с медовым месяцем. Лично я предпочитаю вариант круиза, но… Сэми, так как?
– По южным морям? – так волнующими удивительными голубыми глазами, ярко выделяющимися на фоне смуглой кожи, посмотрела на меня Саманта.
– Может, вообще кругосветный? Океанская яхта, только мы с тобой вдвоем…
«Да что ты такое несешь?!» – даже чуть было не потерял невозмутимость Николаев.
Ну а что я такое несу? Если мне меч второй не отдадут, что мне еще делать, как не в круиз отправиться?
– Это первый вариант, – пожал я плечами. – Есть и второй: Драго Младича уже завтра вечером ждут в замке сэра Джона Холдена. В замке, который, как я понял из вашего рассказа, является форпостом мертвого мира, Инферно. Приглашение это Драго получал сложным и долгим путем, так что для начала, думаю, мне нужно вместо него отправиться в этот замок и посмотреть, что там и как. Причем у меня есть дарованное, так скажем, знание, что именно визит на это мероприятие поможет мне отдать кровавый долг Драго мечам.
Николаев, судя по взгляду, начал всерьез рассматривать первый вариант.
– Сергей Александрович. Я говорю, мне нужен меч, а вы при этом думаете обо мне что-то плохое. Как будто он мне как игрушка нужен – я бы это оружие век не видал, если бы не обстоятельства.
Елизавета с трудом сдержала улыбку, закатив глаза, Измайлов покраснел, но смог сохранить каменное лицо.
Николаев же медленно вдохнул и выдохнул сквозь стиснутые зубы.
– Артур.
– Да.
– Ты хочешь идти на мероприятие в Инферно без внятного плана? У тебя всего сутки на рекогносцировку.
Елизавета при этих словах отвернулась от полковника. И прикусила губу – вспомнила, наверное, мои мысли про то, что он завидует моей способности критического планирования.
– Я же не в неизвестность совсем. Там Валера на Занзибаре, он в курсе должен быть.
– Все, что знал Валера, только что тебе Сергей рассказал. Ты, вернее, этот парень, как его там… Драго, да?
«О!» – удивленно приподняла брови Елизавета.
Она совершенно не ожидала, что Николаев станет разговаривать, переняв наш с Валерой тон.
«Ты должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему!» – словно бы говорила взглядом Елизавета. Впрочем, ей, как я видел, произошедшее определенно понравилось.
– …Этот Драго просто не успел передать Валере основную информацию. Они с Валерой действовали не совместно, работая параллельно, но над совершенно разными вопросами.
– А Валера там чем тогда занимался?
– В основном охраной Николетты Агилар. Он от нее ни на шаг не отходил.
«Ни на шаг не отходил?» – услышал я возмущенное эхо мыслей Эльвиры.
Вот это подстава – нельзя же так с Валерой, он же хоть и оборотень, но живой человек. Мда, похоже, кому-то скоро очень не поздоровится.
– Ну… нет, так нет, – вслух сказал я, стараясь скрыть от Эльвиры свои мысли. – Да, неприятно, но что делать? Я чувствую перед этим парнем, Драго, в некотором роде ответственность. И я не могу позволить себе допустить, что на нем повиснет кровавый долг, который совсем не шутки.
– Драго же не имеет возможности вернуться.
– Я такого не говорил. Он не может возродиться прямо сейчас. Но возможность вернуться имеет: я могу умереть, к примеру, это раз. И есть еще вторая возможность – но, прошу простить и понять, мне не хотелось бы ее обсуждать прямо сейчас. Предварительно мне нужно посоветоваться с невестой, – посмотрел я на Саманту.
– Если еще король Георг и царь дадут согласие на ваш брак, – уточнил Николаев. – С твоими… мягко скажем, самыми разными действиями это сейчас вполне жизненный и рассматриваемый вариант.
Саманта после этих слов приоткрыла было рот, явно собираясь сказать, что именно она думает обо всем этом, но промолчала.
Умная и способная девушка.
Елизавета, кстати, в этот момент внимательно посмотрела на Саманту и едва кивнула, прикрыв глаза. Удовлетворенно кивнула – сдержанность Саманты, судя по всему, ей понравилась.
– Но мы не король Георг и не царь-батюшка, – произнес Николаев. – Так что давай не будем пока отменять планы вашей помолвки и вернемся к насущным вопросам. Если долг перед мечом принадлежит Драго, то как его можешь вернуть ты?
– Душа, даже в разных ипостасях, в пределах одного мира неделима. Именно поэтому Драго воскреснуть не сможет. Его контракт с мечом скреплен Кровью, а кровь и моя, и Драго определенно одинакова по вкусу, наполнению, ауре, или как там еще Магия Крови кровь определяет.
Николаев кивнул и задумался.
– Сергей, у тебя уже через три часа встреча с кабинетом министров, – неожиданно тронула его за руку и шепнула Елизавета. Негромко шепнула, но я услышал.
«Встреча с кабинетом министров?» – удивился я, бросив вопросительный взгляд на Саманту. Она, правда, даже не поняла, что меня удивило.
«Перед тобой президент Российской Конфедерации», – услышал я поясняющий голос Эльвиры. «Который завидует твоему таланту кризисного управленца», – добавила, не сдержавшись, царевна.
Вот оно что. Все-таки стал Николаев президентом, надо же. Исполняющим обязанности, предполагаю, но это уже частности.
– Сергей Александрович.
– Да? – отвлекся Николаев от раздумий.
– Не стоит волноваться. У меня все под контролем, я знаю, что делать, – попытался я успокоить нового, неожиданного, но ожидаемого президента Российской Конфедерации.
– Ты. Знаешь. Что делать, – подарил мне тяжелый взгляд Николаев.
– Ой ладно, в первый раз, что ли? Я уже в таком режиме полгода живу. Со всем разберусь.
– Этого я и боюсь.
– Если я не получу кровавый меч и не верну ему долг Драго, то у Драго будут большие проблемы.
– Какие?
– Большие.
– Какие большие?
– А вот этого я не знаю, если честно. Сам на этом пути впервые.
– Артур, – вздохнул Николаев.
– Да.
– «…» – еще раз вздохнул он, поднимаясь.
– Эм… что? – не очень понял я.
– Просто держи меня в курсе событий, – обернулся полковник к двери.
– А…
– Что?
– Мне бы, в идеале, научиться вот это вот в пространственный карман убирать, – показал я на футляр от виолончели. – Я ж не буду с ним по улице шататься.
– Я знаю, как это делать, и я тебя научу, – негромко произнесла Саманта.
– Отлично, – обрадовался я.
– Отлично, – эхом повторил Николаев, снова оборачиваясь к двери.
– А…
– Что? – вкрадчиво спросил он, снова остановившись на полушаге.
– Мне бы еще решить вопрос организации связи и взаимодействия с авианосной группой конфедератов. Переговорные таблицы, коды радиосвязи, или что мне еще как специальному агенту в тылу корпоративного врага полагается.
Судя по прощальному взгляду, Николаев сейчас хотел мне дать совсем не возможность организации связи с авианосной группой конфедератов. Хотел, но сдержался. Сдержанно сообщив, что все, что мне нужно, я могу получить через Измайлова, он вместе с Елизаветой покинул кабинет и почти сразу усадьбу.
Вот так вот – всего ненадолго от дел отошел, а мастер-наставник уже президент Российской Конфедерации, Эльвира в дипломатическом корпусе, Валера на Занзибаре…
Впрочем, не могу сказать, что я этому не рад.
Могло быть и хуже.
Глава 4
У меня оставалось меньше двух суток до того момента, как я в маске Драго Младича должен появиться в замке сэра Джона Холдена, посетив мероприятие для избранных. И из-за попыток догнать время, ради того чтобы не упустить возможности, события после моего возвращения в реальный мир превратились в нескончаемый калейдоскоп.
Все сливалось в нескончаемую череду. Разговоры, приказы и указания; переезды и перелеты. Менялись лица, окружение и пейзажи за окном – причем все это на бегу, без перерывов на обед и даже небольших передышек. Все очень быстро, но без суеты и лишней спешки – которые, как известно, больше мешают.
Приостановился бег гонки со временем только вечером. И случилось это в южной части африканского континента, в Родезии, куда мы с Самантой и Эльвирой прибыли в поместье в окрестностях города Гвело.
Эльвира полетела с нами, потому что через четыре дня ей было предписано прибыть в Найроби, на службу в посольство Российской Конфедерации в Британской Кении – куда совсем недавно она получила назначение. И эти четыре дня Эльвира решила провести неподалеку от Занзибара и всего остального протектората, воспользовавшись приглашением Саманты.
Довольно неожиданно Эльвира меня попросила не говорить об этом Валере. Я обещал, но походя – сильно вникать в это просто не было времени. Хотя и было интересно, почему она не хочет, чтобы Валера знал о ее присутствии в Африке. Может, сюрприз хочет сделать?..
Когда мы прибыли в Гвело, за окном уже стояла ночь. В поместье состоялся совсем короткий совместный ужин, а после мы с Самантой, впервые за четырнадцать часов со времени моего возвращения, остались наедине. И едва оказались в апартаментах Саманты и за нами закрылась дверь, как она просто запрыгнула на меня, обвив ногами и целуя.
Но, почувствовав, как я пытаюсь отстраниться, мое напряженное и взволнованное состояние, девушка насторожилась.
– В чем дело? – отстранилась она, глядя на меня сверху вниз.
И уже явно волнуясь.
Саманта попыталась даже слезть с меня обратно, но я ее удержал. И, так и держа ее под бедра и ягодицы, прислонился спиной к двери, глядя на нее снизу вверх.
– У меня есть к тебе очень важный вопрос.
– Очень важный, – негромко, эхом повторила Саманта.
– Очень важный. Вопрос, от которого зависит наше, иначе и не сказать, возможное будущее.
Совместное будущее – хотел было сказать я, но не сказал.
За долгий срок, проведенный в обители междумирья, я много раз прокручивал наш состоявшийся с Баалом разговор. И прекрасно помнил его слова: «…если ты выберешь Саманту, а Саманта выберет тебя».
Архидемон действительно заставил зародиться крупицу сомнения. Ведь дорога, которую я сейчас хочу предложить Саманте, – это дорога без возврата. И что она выберет – путь в Альбион или корону, я не уверен.
После моих слов и услышанного эха мыслей – которые я как мог скрывал, Саманта напряглась еще больше. Ощущая серьезность момента, она вдруг – вот так, сидя на мне и обвивая меня ногами, почувствовала себя крайне неуютно. Саманта ясно поняла, что вопрос действительно серьезный.
Я же старался, чтобы мысли мои она не читала. Но Саманта определенно почувствовала по моим эмоциям, что появилась неиллюзорная вероятность того, что наши отношения – близкие отношения, вместе с планами на дальнейшую жизнь, могут закончиться прямо здесь и сейчас.
Вариантов, конечно, много – мы ведь можем и свадьбу сыграть, и с ее короной вопрос решить, но вот потом… Если ее ответ на вопрос об Альбионе будет однозначен, то делать все это мы будем только как деловые партнеры.
– Этот твой вопрос… это именно то, что ты хотел, прежде чем говорить другим, обсудить со мной наедине? – ровным голосом произнесла Саманта.
Вспомнила. Вернее, не вспомнила – думаю, об этих моих недавно сказанных словах она не забывала. Просто акцентировала внимание.
– Именно так.
– Задавай свой вопрос.
– Для того чтобы появилась возможность воскресить Драго, мне нужно покинуть этот мир. И я хочу это сделать. Уйти из этого мира. Нет-нет, не самовыпилиться, став героем, – отреагировал я на ее крайне удивленный взгляд.
«Самовыпилиться, став героем…» – услышал я эхо мыслей Саманты.
– Ты иногда говоришь на русском языке, который я хорошо знаю, используешь слова, которые я понимаю, но при этом… смысл сказанного я понимаю с большим трудом.
– Иные меня вообще не понимают. Ты на фоне остальных отличаешься невероятно острым умом и природной сообразительностью.
– Ты можешь поскорее задать свой вопрос? – холодно осведомилась Саманта.
Несмотря на то, что она сидела на мне, обнимая и обвив ногами, а я держал ее, подхватив под ягодицы, теплоты эмпатии общения сейчас между нами – как если бы мы в зале суда на разных скамьях сидели.
Потому что и я, и она сейчас максимально защищали собственные мысли. Не оттого, что есть что скрывать друг от друга. Скорее для чистоты беседы от лишних эмоций.
– Конечно. Но с предисловием, без него никак. Драго для меня – не последний, так скажем, человек. И я хочу уйти из этого мира, освободив ему место. Уйти в другое место – и это не планы нашего мира, не Инферно, не темный мир отражения и прочие. Это – билет в один конец, путь в навсегда.
Саманта слушала меня и – закрывшись ментальным щитом, по-прежнему никак эмоционально не реагировала.
– Я покину этот мир не завтра. И не послезавтра. Может состояться наша свадьба, мы можем получить корону и короны, но в этом мире в далекой перспективе планирования меня нет. Этот вариант для меня – если не появится никаких экстраординарных обстоятельств, вопрос решенный. И, покинув этот мир, я больше никогда не смогу сюда, в этот мир, вернуться. Никогда. И, прежде чем задам свой вопрос, я считаю нужным, чтобы ты знала о такой перспективе.
Я сделал небольшую паузу, думая, как лучше сказать, что этот мир – Альбион. Мир, в котором пропала экспедиция, возглавляемая отцом Саманты.
– То есть ты предлагаешь мне вместе с тобой покинуть этот мир. Отказаться от всех привилегий по праву рождения, отказаться от возможности занять трон и, освобождая путь для возвращения Драго, отправиться неизвестно куда?
– Ты забыла меня спросить, что это за мир.
– Какая разница? Это не наш мир, и я там буду чужой.
В голосе Саманты сейчас зазвучал весь лед Северного океана. Надо же, я почему-то думал, что так только Ольга умеет.
Мда. Все я сделал через… неправильно.
Во время перелета у меня было целых два часа – и мог я, вместо того чтобы обсуждать с Эльвирой и Самантой геополитику и знакомиться с досье банд Полигона и департамента Некромикона от Валеры и Измайлова, мог вместо этого немного рассчитать план беседы с Самантой? Сейчас ведь происходит один из самых главных разговоров в этой моей жизни, а я его спонтанно начал.
И теперь, даже если я сейчас скажу, что мир этот – Альбион, Саманта может подумать, что я ее проверял. А что если она сейчас откажется, а уже потом, когда я скажу, что этот мир – Альбион, будет готова поменять решение?
Как это будет выглядеть уже при взгляде с моей стороны?
Вот хотя бы всего пять лишних минут, неужели я не мог потратить на подготовку плана беседы?
– Там, надеюсь, будет не холодно?
– Что?
– Там. В этом мире. Я надеюсь, не будет холодно так, как было холодно тем вечером, когда ты привел меня к себе домой два месяца назад?
– Эм… а я не знаю.
– Умеешь ты уговаривать, – неожиданно произнесла Саманта. – Но хотя бы одна хорошая новость у тебя есть?
– Думаю, да. Этот мир, в который я собираюсь…
– Ты иногда бываешь так невыносим, что мне хочется тебя ударить.
– Этот мир, в который мы уйдем навсегда, называется Альбион.
– Ты это специально делаешь? Артур, это не шутки.
– А я и не шучу.
– Это Альбион?
– Да, это Альбион.
– Альбион… то есть поэтому мой отец не смог вернуться? Потому что это иной мир, не план-отражение мира нашего? Потому что из нашего мира есть только дорога туда?
– Кровавые мечи могли дать возможность ходить и туда и обратно. Но они уже разделены.
– Но ведь…
Саманта не договорила, потому что все поняла, сопоставив полученные от меня знания про Драго.
– Ты специально так беседу построил?
– Как так?
– Артур.
– Да?..
– У нас с тобой, если все получится, впереди целая вечность. Но почему-то при каждой новой встрече у нас так мало времени, что я даже не могу достойно на тебя обидеться и показать характер, – глядя сверху вниз, с холодной злостью отчеканила Саманта. – Почему ты сразу не сказал?
– Я пытался, но ты не позволила.
– То есть я еще и виновата?
– Тебе очень идет злиться.
– Ты даже комплименты не умеешь нормальные делать.
– Ну, я пока и не начинал.
– И не начинай лучше. Хам. Когда ты собираешься уходить?
– Утром же.
– Уходить в Альбион!
– В Альбион «мы» же собираемся уходить? – поднял я бровь.
– Окей, когда «мы» собираемся уходить. Не смотри так, русский мне не родной, ну, перепутала междометия.
– Местоимения.
– Тем более.
– Когда я только что перепутал местоимения…
– Не начина-ай. Настоящий легендарный герой может позволить себе быть великодушным до попустительства. Тебе так важны эти местоимения?
– Ладно, ладно, – отреагировал я на блеснувшие пламенем глаза Саманты. – Я готов уходить хоть через неделю. Решить вопрос с кровавым мечом, а все остальное – что Драго тут наворотил, пусть сам и расхлебывает.
– Хоть через неделю не получится.
– Почему?
– У нас есть обязательства перед своими фамилиями. И…
– И?..
– И, во-первых, свадьба.
– Так.
– Во-вторых, медовый месяц.
– Так.
– В-третьих, я уже дала от твоего имени обещание, и ты кое-что должен сделать.
– Та-а-ак…
– Не смотри на меня так.
– А я не смотрю на тебя так. Просто мне интересно, что…
– Между прочим, когда ты мне однажды позвонил среди ночи…
Саманта не договорила, потому что я закрыл ей рот поцелуем.
– Так что ты говоришь про свое обещание, связанное со мной?
– У тебя через полгода должна состояться дуэль с принцем Амином.
– Что?.. А, ну да, – вспомнил я поединок с аравийцем в Яме, на арене нижнего города Высокого Града.
Поединок, с которого и началась моя история в этом мире и о проведении матча-реванша которого мы договорились с аравийским принцем, стоя на крыле медленно тонущего самолета, когда в это же время бешеный взвод штабс-капитана Измайлова захватывал яхту с герцогиней Мекленбургской.
– Чему ты удивлен?
– Не ожидал, что ты об этом знаешь.
– Наверное, тебе бы стоило удивляться, если бы я об этом не знала. Знаешь, в Британии, как и в Конфедерации, есть такая служба – внешней разведки. Тебе не рассказывали?
– Давай, добивай. Художника обидеть каждый может.
– Художника?
– Что такое?
– Ты еще и рисуешь?
– Нет, я не рисую.
– А как тогда…
Читать бесплатно другие книги:
