Операция Паломник Власов Игорь

Он помнил, как обычно к «Стрекозе» вереницами подходили вездеходы, до отказа набитые хохочущими и орущими физиками, технарями, ксенологами, кибернетиками и биологами. Так было заведено с самого начала – возвращение грузового корабля всегда было праздником для всех. А тут мертвая тишина. Никаких признаков присутствия людей. Несмотря на жаркое утро, его пробил озноб.

Пара вездеходов и сейчас стояла около Центральной, а третий с раскрытыми люками находился на полпути от корабля до станции. Пьер пробежал мимо него. Томсон задержался, ловко, в один прыжок вскарабкался на башню и прыгнул внутрь вездехода. Включил освещение. Засветилась приборная доска. Сэмюель мельком, очень быстро, осмотрел приборы и ручки управления. Все было в порядке. Запасы энергии максимальные. Заглянул в жилой отсек, там никого не было. Пахло горячим пластиком и искусственной кожей.

– Интересно, зачем им понадобились вездеходы? – крикнул ему Стефан, заглядывая в люк. – Они собирались куда-то ехать?

– Непонятно, куда они могли ехать на них. Скорость маленькая. До других баз на них не доберешься… Для этого есть глайдеры или, на худой конец, винтолеты.

Маккейн и Донован тоже вскарабкались вслед за ними на башню вездехода. Астробиолог выглядел растерянно и даже испугано. Гарднер хорошо понимал его. Он наверно и сам со стороны смотрелся не лучше. Томсон нажал стартер, мотор взревел, и машина рванулась вперед.

– Давай руку! – крикнул Маккейн, когда они нагнали Пьера. Он крепко подхватил Готье за запястье и одним рывком закинул связиста в кабину.

Входные двери Центральной оказались распахнуты настежь. По широкой лестнице, ведущей к темнеющему входу, гулял ветер, поднимая и перекатывая мелкий мусор, ошметки упаковочных пакетов, сухие листья. Вокруг царило запустение.

Под ногами у Гарднера что-то хрустнуло. Он взглянул вниз – пожухлая трава была усеяна осколками стекла. Чуть дальше валялись останки неизвестного ему прибора. Будто кто-то впопыхах уронил его, но не поднял, а побежал дальше.

Пьер одним движением взлетел на гранитные ступени.

Пьер кивнул, как бы говоря: «Понимаю, вижу».

– Ты куда?

– К биологам. Посмотрю, что в секторе Евы! – крикнул Пьер, останавливаясь перед распахнутыми дверьми.

Глаза Томсону слепил выползающий из-за горизонта Саваж. Очертания темнеющего входа в Центральную, показались ему зевом огромного хищника. Он крикнул:

– Подожди нас!

– Я быстро! – махнул рукой Пьер и скрылся в темноте.

Оставшиеся сгрудились вокруг Томсона.

– Что дальше? – спросил Гарднер.

– Думаю, будет правильнее, если мы разделимся, – Томсон посмотрел на стоявших в ожидании приказа мужчин. – Мы с Гарднером поднимемся в Центральный пункт управления. Посмотрим там, что к чему. А вы, вдвоем, езжайте в коттеджный поселок. Возможно, там кто-то остался… – Гарднеру почему-то показалось, что капитан сейчас скажет «в живых», но вместо этого тот постучал по своему браслету: – Связь через каждые двадцать минут, ок?

Проводив взглядами удаляющийся вездеход, Томсон с Гарднером переглянулись и вошли в полумрак Центральной. Электричества не было. Тускло помигивая, работало аварийное освещение. Они некоторое время постояли, давая глазам адаптироваться к царившему здесь полумраку после яркого солнца Паломника. Томсон махнул рукой, призывая Гарднера следовать за ним.

Шаги гулко разносились по просторному вестибюлю. Скорее инстинктивно, чем обдуманно, люди старались ступать осторожно, не создавая дополнительного шума. Стефану почему-то подумалось, что когда-то, может быть сто тысяч лет назад, их предки вот так же крались по незнакомому лесу, боясь угодить в лапы притаившимся в темноте хищникам. Он даже мотнул головой, отгоняя наваждение. «Никакой опасности тут нет и быть не может. Центральная проектировалась инженерами для комфортного проживания и работы людей. База накрыта непроницаемым для местной фауны куполом защитного поля. Все в порядке, Стеф»-успокаивающе говорил себе Гарднер, однако, при этом его глаза цепко осматривали окружающее пространство, а внутренний голос предательски шептал: «А где же тогда все люди? Где все эти триста пятьдесят колонистов, а Стеф?».

Вскоре они вышли к лифтовой шахте. Прозрачные колбы подъемников скрывались где-то в темнеющей вышине. Одна кабина стояла на первом этаже. Томсон приложил ладонь к сенсорной панели. Безрезультатно. Он потыкал пальцами еще несколько раз, потом сказал нарочито громким голосом:

– За углом есть эскалаторы, но думаю, что они тоже… Придется, видно, подниматься пешком.

Потом он вызвал «Стрекозу».

– Линда на связи! – почти сразу же раздался девичий голос. У Гарднера потеплело на сердце. Он уже почти уверился, что на этой чертовой планете остались только они с Сэмюелем.

– Это Томсон.

– Да, капитан? – девушка, похоже, тоже обрадовалась.

– Владимир далеко?

– Они с Полом в инженерном отсеке. Что-то серьезное с маршевым двигателем, как я поняла. Сейчас они перепрограммируют ремонтных киберов, – Линда явно хотела спросить, что там у них, но сдержалась. – Вас соединить с Кузнецовым?

– Нет, не отвлекай его. Мы в Центральной. Энергоснабжение отключено. Работают только аварийные генераторы. Попробуем выяснить причину, – Томсон на секунду замялся, потом закончил: – Людей нет.

– Поняла вас, – голос девушки был ровным. – Продолжаю сканирование эфира на всех частотах. Пока безрезультатно.

– Ок, Линда, контрольный выход на связь через двадцать минут, отбой.

– Отбой, – повторила девушка и отключилась.

Маккейн остановил вездеход метров за сто, не доехав до оборудованной парковки. Он несколько раз выжал акселератор, наполнив ревом двигателя всю округу. Видимо, от неожиданности, Донован втянул голову в плечи, приложил ладони к ушам, защищая их от шума. Маккейн развернул машину на сто восемьдесят градусов, задней кормой к коттеджам, а носовой частью в сторону поблескивающего купола Центральной. Он ободряюще подмигнул Доновану:

– Думаю, теперь наш приезд не останется не замеченным?

Маккейн вручную открыл боковой люк и ловко выпрыгнул наружу, не потрудившись заглушить двигатель. Цепляясь за всё, что могло дать опору рукам, Донован кое-как выбрался из вездехода.

Они проследовали через мраморный вестибюль, больше напоминающий древнегреческую колоннаду, обогнули не действующий фонтан и вышли к большому бассейну. К коттеджам можно было пройти напрямик, перейдя по ажурному подвесному мостику. Немного поколебавшись, Маккейн свернул на тенистую аллею, которая вела к домам в обход бассейна.

Донован задержался. Он обошел два шезлонга, на которых лежали оставленные кем-то помятые полотенца, и подошел к краю бассейна. Встал на колени и зачерпнул ладонью пригоршню теплой воды. Бассейн высыхал. Это было заметно по темной полосе, шедшей по его периметру. Как и в фонтане, очистительные насосы, которые должны рециркулировать свежую воду, не работали. Донован поднялся, отряхнув коленки, пошел догонять напарника.

Диск Саважа наконец оторвался от горизонта, и только сейчас Маккейн заметил, как здесь было жарко. Знакомая земная трава мягко шелестела под ногами, ветви деревьев цеплялись за лицо и одежду. Их прикосновение было удивительно нежным и приятным. Он не удержался и сорвал зеленый листок. Растер его между пальцами, понюхал. Это было настоящее растение, не те искусственные псевдопосадки, которые обычно высаживают на планетарных базах этого типа. «Хорошо они тут обустроились» – отметил для себя Джон.

Человек, как только стал разумным, сразу же начал перестраивать природу под себя, для своих нужд и комфорта. Так было на Земле. Теперь человек вышел в Космос, достиг звезд и продолжил делать все то же самое, но уже на других планетах, не принадлежащих ему по праву рождения. «Терраформирование» – Маккейн хмыкнул, и в этот момент до его слуха донеся тихий плач. Это было настолько дико, неожиданно и невозможно, что он не сразу понял, кто это плачет: женщина или ребенок. Джон замер, где стоял, и весь превратился в слух. Звук раздавался со второго этажа ближайшего от него коттеджа. Иногда плач прерывался всхлипыванием и невнятным бормотанием, потом снова раздавалось приглушенное рыдание. Маккейн мог дать голову на отсечение, что некто сейчас лежит на кровати и рыдает в подушку.

Увидев появившегося из-за угла коттеджа Донована, Джон прижал палец к губам и глазами показал наверх. Джеймс замер на мгновение, понимающе кивнул и бесшумно скользнул вдоль стены к входной арке. За ней располагалась двухпролетная лестница, ведущая к входной группе. Маккейн также бесшумно последовал за ним.

Рядом с входной дверью висел экран видеофона. Они постояли, прислушиваясь, но отсюда ничего не было слышно. Джон осторожно тронул ручку, дверь оказалась заперта. Мужчины переглянулись, и Донован нажал на кнопку вызова.

Томсон и Гарднер стояли перед массивной дверью, стараясь выровнять дыхание, сбитое долгим подъемом.

Главный пункт управления находился практически на самом верхнем контуре Центральной. При работающих лифтах это никому не создавало ровным счетом никаких неудобств. Двадцать секунд, и ты на месте. У них же подъем занял не меньше двадцати минут.

– Что будем делать? – кивнул на закрытую дверь Гарднер. – Взломаем?

– Боюсь, это будет не так просто, – Томсон постучал костяшками пальцев по матовой поверхности. – Это углекерамит, рассеивает даже лазерный луч. Нам потребуется управляемый ядерный взрыв, чтобы проникнуть внутрь.

– О, как! – присвистнул Стефан, опускаясь по стенке на пол.

– Я видел запасной ключ в административном секторе, – Томсон почему-то вздохнул. – У Аннеты.

– У Аннеты? – больше для вежливости переспросил его Стефан.

– Да, Аннета Кравиц, помощница начальника экспедиции Конрада Лоренца.

Он опять замолк, потом все-таки сказал: – Моя подруга, – Томсон секунду жевал нижнюю губу. – Мы собирались в этом году пожениться.

Капитан отвернулся. Стефану стало неловко.

– Людей нет. Прорыва со стороны местных форм жизни не замечено. Никаких следов катастрофы, – сказал он, лишь бы только не молчать. – Почему могли уйти люди?

– Люди могли улететь на базы, как часто бывает. Но здесь все равно кто-нибудь должен был остаться. Человек пять-десять. А к возвращению «Стрекозы» здесь яблоку негде упасть. Застолье, посиделки и все такое, – Томсон прокашлялся, как будто у него запершило в горле, и Стефан вдруг понял, что спокойствие капитана, это лишь маска. В душе, он переживал не меньше других. Триста пятьдесят человек на всю планету, это совсем немного. Наверняка, тут каждый знал друг друга лично.

– Они все собираются здесь, – Сэмюель замолчал, словно задумавшись. – На базах защита от свампа значительно слабее. Но чтобы все двадцать сразу?.. Что бы там ни было, а проникнуть в пульт управления нам надо обязательно. Там кто-то дежурит постоянно. Там должен быть дневник, записи экспедиции. Мы хоть что-нибудь узнаем.

Они немного помолчали, потом Томсон сказал:

– Ты посиди здесь, отдохни. Я сбегаю в административный сектор, – и, видимо, чтобы пресечь возражения Стефана, быстро добавил: – Это недалеко, прямо под нами, два перехода по эскалаторам, – он помчался вниз, перепрыгивая через три ступеньки.

Когда громкий стук ботинок Томсона затих за поворотом, Гарднер заставил себя встать. Он решил не терять времени и осмотреться, прокручивая в памяти голографическую схему Центральной. Похлопав ладонью по холодной углекерамитовой двери, Стефан медленно двинулся вдоль кольцевого коридора. С одной стороны возвышалась стена помещения ГПУ, или, как его еще называли, главного пульта управления. Другая сторона – купол Центральной станции – была прозрачной, как и потолок коридора. Поэтому здесь, в отличие от нижних ярусов, было светло.

Коридор оказался небольшим, метров сто в диаметре. Стефан несколько раз обошел его, собираясь с мыслями. Он снова остановился у двери и прислушался. Тишина. И за дверью, и в коридоре, стояла гробовая тишина. Стефан отругал себя, что не догадался засечь время. Сейчас ему казалось, что Томсон задерживался слишком долго. Сколько прошло уже времени? Десять минут? Двадцать? Или уже полчаса? Это насторожило Гарднера. Что еще могло случиться? Наконец, он не вытерпел и, стараясь не сорваться на бег, пустился по эскалатору вниз.

– Сэм! Сэм!

Никто не ответил. Гарднер пробежал по коридору третьего кольца несколько десятков метров и снова крикнул. И снова ему никто не ответил. Гарднер бросился к подземному переходу во второе кольцо, где были хозяйственные помещения. Он понимал, что может заблудиться в этом лабиринте коридоров, переходов и эскалаторов, но и стоять на месте тоже не мог.

Остановившись у очередной развилки, Стефан задумался. Вправо и влево от него расходился полукругом еще один темный коридор. Аварийное освещение слабо мерцало под потолком, почти не давая света. Спасали только огоньки напольной подсветки, автоматически включающиеся цепочки по мере приближения к ним.

Стефан повернул налево и неторопливо пошел по пружинящему под ногами покрытию.

Вдруг, впереди мелькнула человеческая фигура.

– Сэм! – громко позвал он. Человеческая фигура, не сбавляя шага, скрылась за поворотом.

– Сэм! Черт тебя побери! – Стефан рванул за ним. Справа и слева от него по кольцевому коридору располагались двери в какие-то помещения. Некоторые были закрыты, другие оставались открытыми. На каждой висели таблички, но в полумраке, что на них написано, было не разобрать.

Человек шел не спеша, такой спокойной неторопливой походкой, и Гарднер, бегущий что есть силы, должен был давно его нагнать. Однако, как только Стефан ни старался, ему еле удавалось удерживать в поле зрения ускользающий за изгибом коридора силуэт незнакомца. «Может это не Томсон, а Готье наконец решил подняться за нами к Центральному пульту?

– Пьер! – срывающимся от бега голосом, заорал Гарднер. – Постой, Пьер!

Цепочка огней бежала вместе с ним, немного опережая его. «Хорошо, что работает автоматика – мелькнула в голове мысль, – иначе бы я уже свернул себе шею. Внезапно его прошиб холодный пот, и он резко остановился.

Силуэт впереди двигался в полнейшей темноте. Датчики на него не реагировали. Чтобы это ни было, но только не человек.

Сбежав по эскалатору, Сэмюель замедлил шаг. Оставшись один, он, как ни странно, испытал облегчение. Тяжесть ответственности, так нежданно-негаданно навалившаяся на него, измотала куда сильнее, чем тридцатишестичасовая перегрузка. «Что здесь, черт побери, произошло?!» – Он был готов, как ему казалось, ко всему – к погибшим товарищам, к экстренной эвакуации раненых, к борьбе с разбушевавшейся стихией, к нашествию долбанных ползунов и перевертышей, в конце концов!

Он отер пот, крупными каплями выступивший на лице.

– Анни, девочка моя, я здесь, я пришел, – Томсон, сам того не замечая, шептал слова вслух, – где же ты? Отзовись. Я вытащу тебя отсюда!

Где-то внизу хлопнула дверь, и до него донеслись отдаленные голоса. Сердце подскочило к горлу и замерло на мгновение, словно тоже прислушиваясь. «Пьер? Или журналист не дождался его и спустился в лабораторию к Готье? Но как они могли разминуться?».

Внизу послышался отчетливый женский смех. Томсон вздрогнул, его сердце понеслось в бешенном ритме. Этот смех он узнал бы из миллиона. «Аннет! Ну, конечно!». Смех так же неожиданно затих, как секундой раньше появился. Но Томсона это уже не волновало. Он знал Центральную, как свои пять пальцев. Нижний ярус, откуда только что доносились голоса, как раз и занимал административный отдел, которым заведовала Аннета Кравец.

Томсон перемахнул через парапет и сломя голову бросился по ступеням эскалатора. Вот он холл. Вестибюль. Раздвижные стеклянные двери были распахнуты настежь. Томсон ворвался в просторный кабинет и разом остановился, с ужасом оглядывая открывшийся ему погром.

Столы были повалены, стулья перевернуты, повсюду валялись разбитые мониторы и офисные принадлежности, а сорванный с креплений голографический коммуникатор, безвольно повисший на проводах, довершал эту сюрреалистическую вакханалию. Но самое дикое, от чего у него волосы встали дыбом, в воздухе витал легкий флер любимых духов Аннет. Казалось, что девушка только секунду назад вышла из комнаты.

Томсон затравлено огляделся. Полумрак кабинета скрывал от глаз некоторые детали. Но, может, это было и к лучшему. Дикий погром, учинённый кем-то в административном секторе, не укладывался в голове.

Тут взгляд непроизвольно остановился на стеклянной двери. Еще не до конца веря в увиденное, Томсон на ватных ногах приблизился к ней. В правой створке, примерно на уровне его груди зияло аккуратное, оплавленное по краям, отверстие. Он не нашел ничего лучшего, как просунуть в дырку палец. Края были ровными и гладкими. Проделать такую дыру в прозрачном пластике мог только штурмовой плазмовик.

Томсон вышел в коридор и подошел к противоположной стене. Здесь дыра была повнушительнее, величиной с кулак. Пластик вскипел и обуглился, не выдержав кратковременного воздействия сверхвысокой температуры. Сомнений не было, такой след могла оставить только армейская плазменная винтовка, в просторечье «Игла».

В этот момент у него на запястье запиликал браслет-коммуникатор. Томсон от неожиданности вздрогнул. Он как-то уж слишком резко поднес экран к лицу.

Это был астробиолог:

– В нас только что стреляли.

– Кто?! Где?! – Томсон почти кричал.

– Первая линия, – голос Донована, к удивлению был спокоен, – шестой коттедж. Предположительно, стрелок-женщина.

– Это дом Аннет! – чуть не схватился за голову Томсон. – Ничего не предпринимать, скоро буду!

Вызов Донована застал Гарднера врасплох. Он как раз спускался по неподвижному эскалатору, когда запиликал вызов. Что-то произошло в коттеджном городке. Но после его «догонялок» с призраком, Гарднер уже ничему не удивлялся. Он только обругал себя последними словами, что напрочь забыл о браслете связи. Вместо того, чтобы просто вызвать Томсона и спросить куда тот подевался, он поперся искать его по темным коридорам в незнакомой громаде Центральной.