Мотив для спасения Пирс Блейк

– Говард Рэндалл не имеет никакого отношения к этому телу.

– Это бред. А что насчет руки? Могу поспорить, она спрятана где-то на территории кампуса Гарварда.

Эйвери лишь хмыкнула в ответ. Предположение было вполне справедливым, но она все равно не верила в это.

Они направились обратно к машине, но прежде, чем успели дойти до оградительной ленты, Блэк заметила, как кто-то паркуется прямо на тротуаре недалеко от них. Она не распознала машину, но человека, сидящего в ней, было сложно не узнать. Это был мэр.

«Что этот идиот забыл здесь? – задумалась она. – И почему он выглядит так злобно?»

Мэр направился к криминалистам, которые начали расступаться на его пути. Как только все разошлись, Эйвери нырнула под ленту, чтобы поздороваться. Она попыталась задержать его, чтобы он не совал свой нос в кровавый хаос, царящий за ее спиной.

Лицо мэра Гринвальда излучало неприкрытую ярость. На долю секунды Блэк показалось, что сейчас у него изо рта пойдет пена.

– Эйвери Блэк, – грозно начал он, – что, черт возьми, ты здесь делаешь?

– Сэр, – неуверенно ответила она, пытаясь сообразить, как ему ответить.

Как оказалось, это не имело никакого значения. Еще одна машина подъехала к тротуару, чуть не столкнувшись с первой. Эту машину Эйвери узнала сразу. Она едва успела притормозить прежде, чем из нее выскочил О'Мэлли. Коннелли заглушил двигатель и тоже вышел, догоняя капитана.

– Мэр Гринвальд, – начал О'Мэлли. – Это не то, что Вы думаете.

– Что ты сказал мне с утра? – ответил тот. – Ты сказал, что все улики указывают на то, что это убийство – дело рук Говарда Рэндалла. Ты уверял, что дело в шляпе и что место преступления, возможно, подскажет, где скрывается этот сукин сын. Было такое?

– Да, сэр, – кивнул капитан.

– То есть притащить сюда Эйвери Блэк, по-твоему, означает «дело в шляпе»? Единственную из тех, кто, как известно СМИ, встречался с ним в тюрьме?

– Сэр, уверяю Вас, она не причастна к этому делу. Я позвал ее лишь в качестве консультанта. В конце концов, она знает Говарда Рэндалла лучше, чем кто бы то ни было.

– Плевать я хотел. Если СМИ разнюхают… Если они только подумают, что детектив Блэк ведет это дело, вокруг разольется столько дерьма, что я воспользуюсь вашими зарплатами, чтобы купить лопаты для уборки.

– Да, сэр, я понимаю, но…

– Наш город уже успел содрогнуться от того, что Рэндалл на свободе, – разразился тирадой мэр. – Вам не меньше моего известно, что я получаю не менее тридцати звонков в день от людей, которые считают, что он охотится за ними. Когда они узнают об этом убийстве, а это вопрос времени, будем честны, то поймут, что это он. И, раз чертова Эйвери Блэк занялась расследованием или даже просто крутится рядом

– Получается, что разница невелика, – вклинилась Эйвери, услышав достаточно.

– Что ты сказала? – практически заорал мэр Гринвальд.

– Я сказала, что разница невелика. Говард Рэндалл этого не делал.

– Эйвери… – перебил Коннелли.

В этот момент О'Мэлли и мэр посмотрели на Блэк так, будто у нее внезапно выросла третья рука.

– Ты сейчас серьезно? – переспросил Гринвальд.

Прежде, чем она успела что-либо сказать, капитан неожиданно влез между ними:

– Блэк, ты же знаешь, что это работа Говарда Рэндалла… Господи, да почему ты сейчас решила иначе?

– Просто взгляни еще раз на все дела, – ответила она и, посмотрев на Гринвальда, добавила, – тоже самое советую и Вам, сэр. Проверьте дело Говарда Рэндалла. Выберите одно из похожих по жестокости и кровавости убийств. Расчленение – это одно. Но данный случай граничит с чем-то диктаторским. Говард сначала душил большинство своих жертв, а то, что я вижу из этого убийства, совсем далеко от его стиля.

– Рэндалл разбил голову женщины долбанным кирпичом, – сказал мэр. – Я бы сказал, что это достаточно кроваво и жестоко.

– Да, но напомню, что ее ударили дважды и экспертиза доказала, что смертельным был именно второй удар, а не первый. Говард Рэндалл убивает не из-за азарта, жажды насилия или диктаторства. Даже при расчленении крови было куда меньше. Стоит отметить, что он скорее уклонялся от луж крови, несмотря на все его действия. Но данное убийство… Слишком много крови. Я не вижу причин для этого. Говард монстр и стопроцентный маньяк, но он ничего не делает просто так.

Эйвери заметила, как изменилось выражение лица О'Мэлли. По крайней мере, он уловил смысл, взвешивая приведенные примеры. Что касается мэра Гринвальда, он не хотел принимать ее аргументы.

– Нет. Это работа Говарда Рэндалла и думать иначе просто смешно. Насколько я могу судить, это убийство ставит под огонь весь участок А1. Черт возьми, да не просто участок, а каждого копа в этом городе! Рэндалл нужен мне в наручниках или я обещаю, посыпятся головы. Кстати, с данной минуты Блэк официально отстранена от дела. Ни при каких условиях она не может заниматься расследованием!

Договорив, он направился обратно к машине. В прошлом Эйвери уже доставалось после встреч с мэром и она начинала думать, что он следит за ней. Никогда еще она не встречала его просто гуляющим по городу.

– Ты вернулась на работу полчаса назад, – произнес Коннелли. – И уже успела разозлить мэра.

– Я не на работе, – ответила она. – Как он узнал, что я здесь?

– Понятия не имею, – сказал О'Мэлли. – Скорее всего, журналисты увидели, что ты вышла из участка и сообщили ему. Мы попытались опередить его, но не смогли, – вздохнув, он добавил, – ты уверена, что это не Рэндалл? Точно?

– Не стопроцентно. Но это убийство не похоже ни на одно из предыдущих. Оно совсем другое. Все выглядит абсолютно иначе.

– Считаешь, кто-то может пытаться подражать ему? – заинтересовался капитан.

– Полагаю, такое может быть. Но зачем? И, если так, то этот парень плохо выполнил домашнее задание.

– А как насчет всех этих психов фанатиков? – продолжил О'Мэлли. – Кто-нибудь из этих неудачников, собирающих информацию по серийным маньякам, получив толчок от побега Рэндалла, наконец, набрался храбрости для своего первого убийства?

– Как вариант.

– Соответственно, это не указывает на сбежавшего Говарда Рэндалла, если не считать, что убийство так похоже по стилю на его предыдущие дела.

– Сэр, Вы спрашивали  мое мнение и я им поделилась.

– Что ж, – ответил О'Мэлли, – ты слышала Гринвальда. Больше я не могу пользоваться твоей помощью в этом деле. Я ценю, что ты приехала утром, когда я попросил, но… Думаю, это было ошибкой.

– Согласна, – кивнула она, ненавидя кэпа за то, что тот так легко поддался давлению со стороны мэра. Так происходило всегда и это являлось одной из немногих причин, по которым она просто не могла заставить себя уважать босса.

– Извини, – произнес Коннелли, как только они направились обратно к машине. Финли присоединился к ним и шел позади, все еще испытывая некий дискомфорт после разборки. – Ты знаешь, возможно, он прав. Даже если бы мэр не был настолько категоричен в данном вопросе, неужели ты и правда считаешь, что сейчас самое время для работы? Прошло чуть больше двух недель с вашего последнего крупного дела, где вы оба чуть не погибли, кстати говоря. И две недели с тех пор, как Рамирес…

– Он прав, – согласился О'Мэлли. – Отдохни еще немного. Еще пару недель. Получится?

– Как есть, – ответила она, направляясь к машине с Финли. – Удачи в поимке этого убийцы. Уверена, что вы, ребята, найдете его.

– Блэк, – добавил кэп, – не принимай все близко к сердцу.

Эйвери не ответила. Она села в машину, завела двигатель, предоставив Финли всего пару секунд, чтобы забраться внутрь, и отъехала от тротуара и тела, которое, в чем она была практически уверена, не было делом рук Говарда Рэндалла.

Глава четвертая

Эйвери была слишком расстроена и взбудоражена, чтобы возвращаться в больницу. Вместо этого, подвезя Финли обратно в участок и перебравшись в собственную машину, она направилась домой. В задней части шкафа стояли несколько коробок, которые она внезапно решила перебрать. Кроме этого, поскольку голова, наконец, заработала, а мысли вернулись в реальный мир, она также поняла, что стоит кое-кому позвонить.

Роуз, с которой она тут же связалась, безумно обрадовалась приглашению поужинать и пропустить по бокальчику вина. Они обе проигнорировали на эту ночь тот факт, что ей оставалось еще более года до совершеннолетия, то есть момента, когда она официально получит право принимать алкоголь.

Приехав домой чуть ранее 10:00, Эйвери выпила чашку кофе и перекусила парой бутербродов. Несмотря на то, что они состояли из старой ветчины, сыра и майонеза на кусочке хлеба, это все же было куда приятнее еды из больничной столовой, где она в последнее время питалась постоянно. Практически на автомате Блэк съела бутерброды, дойдя до спальни. Она открыла шкаф и вытащила коробки, которые тихо покоились в задней части.

Всего их было две. В одной лежали документы с ее предыдущей работы, когда она была, хоть и недолго, но все же успешным адвокатом. Припомнив несколько дел с убийствами, в голове мелькнула мысль пролистать их. Но, вместо этого, она открыла вторую коробку, зная, что в ней может быть нечто, что даст ей толчок в деле с утренним трупом.

В ней находились данные по делу Говарда Рэндалла. Суд состоялся чуть более трех лет назад, но, казалось, будто это происходило в прошлой жизни. Вероятно, именно поэтому ей казалось таким простым и практически естественным обращаться к нему за советами и опытом. Видимо, ей удалось максимально забыть об этом и о том, что произошло тогда с ее карьерой.

Куча бумаг рассказывала о том, что итак хорошо отпечаталось в памяти Эйвери, но она чувствовала себя так, словно заново переживала те моменты, листая пальцами страницы и фотографии и пытаясь найти что-то новое. Большую часть детства Говарда Рэндалла избивала ненормальная мать. В старших классах один из учителей оказался педофилом, изнасиловав парня в душевой кабине. Он вырос не просто обычным жестоким маньяком, который развивался в мальчике день за днем, а научился использовать ярость для тренировки умственных способностей, которые не сильно проявлялись в школьные годы. Он хранил свой блестящий ум для колледжа, начиная с бюджетного ВУЗа, а затем перейдя в Гарвард после того, как впечатлил своими знаниями всех преподавателей. Он учился там, окончил его с успехом и остался преподавать.

Но его звезда не погасла, а ярость не утихла, выплеснувшись в диких способах убийств, когда в руки, наконец, попал нож.

Эйвери добралась до снимков с первого места преступления, где жертвой стала двадцатилетняя официантка. Она была студенткой колледжа, как и все его остальные жертвы. На ее горле виднелся всего один глубокий порез, от уха до уха. Больше ничего. Она истекла кровью на маленькой кухне магазинчика, в котором тогда работала, как раз заканчивая смену.

«Единственный разрез, – подумала Блэк, глядя на снимок. – Удивительно аккуратный. Никаких признаков сексуального насилия. Просто зашел, разрезал и ушел».

Она открыла вторую фотографию и принялась внимательно изучать ее. Затем третью, четвертую. Каждый снимок сопровождался абсолютно тем же выводом. Эйвери мысленно делала пометки на доске, словно писала результаты какого-то матча.

Вторая жертва. Восемнадцатилетняя первокурсница. Один порез сбоку казался случайным. Второй, не столько порез, сколько колотая рана, пришелся прямо в сердце.

Третья жертва. Девятнадцатилетняя выпускница, англичанка, подрабатывающая стриптизершей. Найдена мертвой в собственной машине, единственный выстрел в затылок. Позже выяснилось, что он предлагал ей пятьсот долларов за миньет, она согласилась, пригласив его на задние кресла, где он и застрелил ее. Никаких признаков того, что оплаченная услуга была оказана. Во время дачи показаний, Говард сообщил, что девушка была убита до того, как успела что-либо сделать.

Четвертая жертва. Восемнадцать лет. Убита ударом кирпича по голове. Дважды. Первый удар оказался слабым. Вторым он пробил ей череп, добравшись до мозга.

Пятая жертва. Снова перерезанное горло. Глубокий, четкий разрез от уха до уха.

Шестая жертва. Задушена. Никаких отпечатков.

И так далее, и так далее, и так далее. Все четко и без изъянов. Огромные лужи крови были обнаружены лишь в трех случаях и то, они были стечением обстоятельств, а не игрой.

«Итак, предположим, что О'Мэлли и мэр правы. Если Говард снова взялся за старое, то зачем менять свой стиль? Явно не для того, чтобы что-то доказать. Все эти молодежные понты не для него. Зачем же ему делать это?»

– Он бы не стал так поступать, – произнесла она вслух в пустой спальне.

Эйвери не была настолько наивна, чтобы решить, что три года, проведенные в тюрьме, сделали из Говарда Рэндалла человека, который больше не был заинтересован в убийствах. Она считала, что он все же слишком умен, чтобы начать все заново, только выйдя на свободу, когда весь город был поднят на уши в поисках его.

Если у нее и были какие-то сомнения, то после просмотра данных из его дела, они разбились напрочь.

«Это был не он. Тем не менее, кто-то сделал это… И наши кретины, с которыми я поделилась своим мнением, собираются искать не того парня».

***

Эйвери одновременно испытывала восторг и небольшую обеспокоенность тем, как легко Роуз согласилась выпить на глазах у матери. Она с благодарностью и некой признательностью взяла бокал белого вина и, не теряя ни секунды, сделала первый глоток. Судя по всему, Блэу как-то странно посмотрела на дочь, раз та тут же опустила руку, лишь ухмыльнувшись и покачав головой.

– Это не первый мой бокал вина, – произнесла Роуз. – Прости, что ломаю твои представления о святой и нетронутой маленькой девочке.

– Вино не играет никакой роли, – улыбнувшись, произнесла Эйвери. – Если сравнивать с твоим бывшим парнем…

– О, да, хороший подкол, мам.

Они только что покончили с курицей-гриль и греческим салатом, которые вместе приготовили на ужин. Где-то на заднем плане тихо играла музыка, какая-то ужасная индийская поп-группа, которая на данном этапе жизни очень нравилась Роуз. Неважно, ведь обычные звуки не могли испортить момент. Город опустился в холодную темноту со сверкающими уличными фонарями и мягким звуком движения, что походило на белый шум.

«Это именно то, что мне было нужно, – подумала Эйвери. – Почему я снова пыталась оттолкнуть ее?»

– Ну, что? Будем плясать вокруг темы Рамиреса всю ночь? – спросила Роуз.

Блэк ухмыльнулась. Было немного странно слышать его имя от дочери… Особенно просто фамилию, поскольку она также хорошо знала его по работе матери.

– Нет, не будем, – ответила Эйвери. – Не хочу, чтобы эта ночь превратилась в бесконечную череду всхлипываний и ты задумалась о том, что твоя мать в конец развалилась.

– В подобной ситуации это было бы нормально. Я просто не уверена, что лучшим для тебя будет оставаться в больничной палате. Я имею в виду… Разве это не депрессия?

– Похоже, – ответила Блэк. – Но я предпочитаю думать, что у моей постели тоже постоянно кто-то будет сидеть, если предстоит побороться за жизнь.

– Да, думаю, он поступил бы также. То есть, я бы тоже оставалась в больнице. Но, в то же время, ты понимаешь, что он бы сильно разозлился, узнав, что ты делаешь это.

– Возможно.

– А ты… – хотела было спросить Роуз, но резко передумала.

– Все нормально, – ответила Эйвери. – Можешь спрашивать, о чем угодно.

– Что подсказывает тебе интуиция? Типа… Твои инстинкты говорят тебе, справится он или нет?

Это был сложный вопрос. Она никак не чувстовала. Вполне возможно, что именно данный факт так сильно повлиял на ее состояние. Не было абсолютно никакой уверенности. Интуиция наотрез отказывалась говорить ей, вылезет он из этого состояния или нет.

– Пока нет.

– Еще один вопрос, – продолжила дочь. – Ты любишь его?

Это было так неожиданно, что на мгновение Эйвери расстерялась и не знала, что сказать. Она уже несколько раз задавала себе этот вопрос, ответ на который, в последние пару недель, появился сам самой.

– Да, люблю.

Роуз, казалось, засмущалась, скрывая улыбку за бокалом.

– Думаешь, он в курсе?

– Думаю, да. Но мы не…

Внезапно ее речь была прервана звуком разбитого стекла и тяжелым стуком. Все произошло так неожиданно, что Эйвери потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, что случилось и встать со стула. Как только она это сделала, Роуз слегка вскрикнула. Дочь спрыгнула с дивана и попятилась в кухню.

Окно у дальней стены слева от дивана было разбито. Холодный поток воздуха проник в квартиру. Орудие, которым испортили стекло, лежало на полу, ничего особенного собой не представляя.

Это был старый использованный кирпич, который Эйвери заметила лишь после того, как разглядела мертвого кота. Он был худым, явно голодавшим. Животное было привязано к кирпичу каким-то резиновым ремешком, наподобии тех, которые используются для крепления навесов. Рядом лежали осколки разбитого стекла.

– Мам? – очнулась Роуз.

– Все хорошо, – быстро ответила Блэк, подбегая к окну. Ее квартира находилась на втором этаже, поэтому особой силы для броска не требовалось.

Внизу никого не было. Эйвери подумала о том, чтобы спуститься на улицу, но, кто бы ни забросил в окно кирпич с котом, у него была как минимум минута в запасе на то, чтобы скрыться. А с учетом загруженности улиц Бостона и прохожих в это время суток (она взглянула на часы, было 21:35), он уже наверняка сбежал.

Она подошла к коту, осторожно обходя осколки.

Между его животом и черным резиновым ремешком виднелся кусочек бумаги. Эйвери наклонилась, чтобы взять его, слегка сморщившись от прикосновения к холодному, жесткому телу животного.

– Мам, что это за дерьмо? – спросила Роуз.

– Там записка.

– Кто мог пойти на такое?

– Не знаю, – ответила она, доставая бумагу и разворачивая ее. Это был обычный тетрадный лист с довольно простым текстом, который, тем не менее, заставил Эйвери ощутить холодок по всему телу.

«Я СВОБОДЕН! Не могу ДОЖДАТЬСЯ нашей встречи!»

«Черт, – подумала она. – Говард. Это он».

Это была первая мысль, пришедшая ей в голову и Блэк вдруг поняла, что уже автоматически пытается избавиться от нее. Также, как и в случае с жестоким убийством при помощи гвоздей, что-то в дерзости этого послания, точнее методе передачи путем забрасывания мертвой кошки в окно квартиры вместе с запиской, было не похоже на действия Говарда Рэндалла.

– Что там написано? – спросила Роуз, подойдя ближе. Она выглядела так, будто вот-вот была готова разрыдаться.

– Просто глупая угроза.

– От кого?

Вместо того, чтобы ответить дочери, Эйвери схватила телефон, лежащий на диване, и набрала Коннелли.

Роуз спросила от кого.

И пока телефон пытался соединиться с абонентом, единственным разумным ответом, который приходил на ум, был только один.

Говард Рэндалл.

Глава пятая

Слишком многое произошло за те двенадцать минут, которые потребовались Коннелли, чтобы добраться до места происшествия. Во-первых, первым делом приехала далеко не патрульная машина А1. Перед домом Эйвери с визгом остановился новостной фургон. Сквозь разбитое окно она наблюдала, как из него вышли три человека: репортер, фотограф и технический специалист, который тянул кабель из задней части фургона.

– Вот дерьмо, – произнесла Блэк.

Команда журналистов уже практически подготовилась, когда рядом остановился Дилан. Сразу за ним подъехала еще одна машина, чуть не столкнувшись с фургоном СМИ. Эйвери абсолютно не удивилась, наблюдая за выходившим из нее Финли. О’Мэлли, судя по всему, симпатизировал ему и пытался продвинуть по карьерной лестнице. Возможно, даже чтобы заменить Рамиреса.

Она нахмурилась, наблюдая, как Финли разговаривает с репортером. Возник краткий спор прежде, чем они с Коннелли скрылись из виду на лестнице, ведущей к квартире Блэк.

Она открыла дверь сразу после стука, не давая гостям возможности что-либо сказать прежде, чем сама поделится своими впечатлениями и размышлениями.

– Коннелли, какого черта? Я позвонила лично тебе, а не в участок, чтобы избежать журналистов. Что они тут забыли?

– А то, что у них слюни текут при теме побега Говарда Рэндалла. Всем известно, что ты не самое последнее лицо в этой истории. Поэтому за тобой следят. Думаю, у этих ребят снизу есть даже прослушка.

– Моих звонков?

– Нет. Слушай, я должен сообщить о произошедшем в участок. Это слишком громкое дело. Скорее всего, они прослушали по радио каналам.

Эйвери ощутила прилив ярости, но прекрасно знала, насколько сложно общаться в тайне, когда за тобой следят безумные СМИ, стремясь перелопатить всю историю. Она взглянула на съемочную группу и увидела, что те уже занялись делом. И только одному Богу известно, о чем шла речь. Пока она наблюдала за ними, подъехал еще один фургон, небольшой внедорожник.

Коннелли с Финли рассматривали кирпич, кота и разбитое стекло. Эйвери оставила записку на полу, не желая, чтобы бумажка с мертвого животного попала на кухонный или кофейный столик.

– Не хочу показаться занудой, – произнес Финли, – но тут все как по учебнику. Я имею в виду… «Я свободен». Кто еще это может быть, Эйвери?

– Понятия не имею, но… Я понимаю, что вам сложно поверить в это, но Говард не стал бы так поступать. Это мелко для него.

– Старый Говард Рэндалл не стал бы, – ответил Коннелли. – Но, кто знает, насколько тюрьма изменила его?

– Подождите, – вклинилась Роуз. – Я что-то не понимаю. Мама же вроде смогла отстоять этого парня, когда работала адвокатом. Зачем ему угрожать ей? По-моему, ему стоит быть благодарным.

– Да, ты и должна думать так, – пояснил Дилан. – Но мозг преступника работает слегка иначе.

– Он прав, – перебила его Блэк до того, как он смог продолжить свою тираду. – Такие, как Говард, видят угрозу в любом участнике процесса, даже если речь идет об адвокате, который выпустил его. Но Рэндалл… Это не похоже на него. Те несколько раз, когда я приходила к нему за помощью, он был… даже не знаю, как сказать… общителен. Если у него и были какие-то плохие намерения, то он отлично их скрыл.

– Естественно, – ответил Коннелли. – Думаешь, его побег был просто случайностью? Готов поспорить, что эта вылазка планировалась на протяжении многих месяцев. Возможно, даже с первого дня его пребывания там. И, раз он собирался сбежать и прийти к тебе или же вовлечь тебя в какой-то новый ненормальный план, то какого черта ему давать тебе знать об этом?

Блэк была не против поспорить, но она четко понимала, откуда росли ноги. Все указывало на Говарда. Также она понимала, что выраженный обществом страх перед его побегом, лишь подталкивал кэпа и Дилана к тому, что именно Рэндалл оказался тем жестоким убийцей, использовавшим гвозди.

– Слушай, давай сейчас просто откинем дело Рэндалла в сторону, – произнесла она. – Он это или нет, кто-то все равно кинул кирпич в мое окно. Просто я подумала, что будет лучше пойти по иным каналам, раз О’Мэлли так хочет, чтобы я была подальше от всего, что так или иначе может касаться Говарда.

– Это так, – вдруг влез Финли. – Я созванивался с ним по дороге сюда. Сейчас он занят с мэром и прессой.

– По поводу Говарда Рэндалла?

Финли кивнул.

– Боже мой, – сказала Эйвери. – Это становится просто смешно.

– Что ж, тогда тебе вряд ли понравится полученный мною приказ, – добавил Коннелли.

Блэк ждала, пока он сам все расскажет. Дилан явно ощущал себя неуютно и скорее предпочел бы, чтобы О’Мэлли сам передал ей все. Наконец, он вздохнул и заговорил:

– Он хочет, чтобы мы укрыли тебя на несколько дней. Даже, если этот кирпич забросил не Рэндалл, то все равно есть кто-то, кто следит за тобой и посылает угрозы. И да… Возможно, все это из-за его побега. Мне не доставляет удовольствия говорить это, но в данной ситуации ты выглядишь ужасно. Ты выпустила его несколько лет назад… Отправила его убивать. Так много людей…

– Да это просто идиотизм, – выпалила Роуз. – Неужели люди и правда могут решить, что моя мама имеет какое-то отношение к его побегу?

– Да, есть те, кто впадает из крайности в крайность, – признался Коннелли. – К счастью, в новостях прозвучали лишь слухи. Ты не смотрела телевизор? – добавил он, взглянув на Эйвери.

Ей вспомнились все те туманные дни, проведенные в больничной палате Рамиреса. Телевизор был включен и на экране возникло лицо Говарда, в бегущей строке под фотографией говорилось о его побеге. Но она не видела там своего имени, да и не ожидала этого. Блэк, наконец, покачала головой в ответ на заданный вопрос.

– Что ж, каковы бы ни были твои ощущения по этому поводу, мне кажется, он абсолютно прав. Тебе нужно сменить обстановку, пока ситуация не изменится. Предположим, что человек, который бросил кирпич, не Говард. Получается, что это было сделано случайным прохожим. Неким недовольным придурком, который решил, что ты выпустила убийцу на свободу. Так где же он? – продолжил Коннелли. – Подумай об этом, пока будешь паковать вещи. Мы с Финли с удовольствием отвезем тебя туда, куда захочешь.

– А думать и не надо, – ответила она. – У меня уже есть предположение.

***

Через полчаса они добрались до квартиры Рамиреса. Менее десяти минут ушло на то, чтобы упаковать все необходимое. По настоянию Эйвери и Дилана Роуз поехала с ними. После короткого, но довольно горячего спора, она плюнула, заявив, что останется с матерью всего на день, чтобы убедиться, что с той все хорошо.

Было немного странно, когда они вчетвером зашли в квартиру Рамиреса. Согласившись перебраться к Блэк, он так и не попал больше домой. Все его вещи до сих пор хранились здесь, ожидая прихода хозяина.

Эйвери прохаживалась по квартире, делая вид, что это никак не влияет на нее. Она уже бывала здесь ранее и всегда чувствовала себя комфортно. По идее, сейчас не должно быть иначе.

– Ты уверена в этом? – спросил Финли. – Извини, что говорю это, но выглядит немного грустно.

– Не более печально, чем то, что она постоянно торчала в его палате, – парировала Роуз.

Эйвери пыталась впитать в себя всю атмосферу этого места, прочувствовать ее, чтобы затем попытаться понять, что делать дальше.

Коннелли разговаривал по телефону касательно установки видеонаблюдения за домами Эйвери и Рамиреса с того момента, как только они переступили порог квартиры. Они были очень осторожны, всячески стараясь избежать слежки, но шансов было немного.

Как только Эйвери поставила свою сумку в гостиной Рамиреса, он завершил разговор. Глубоко вздохнув, Дилан выглянул в окно. На улице было чуть меньше народа, нежели в тот момент, когда Эйвери и Роуз наслаждались вином и приятной беседой. А после того, как в окно забросили мертвого кота, она стала казаться даже более зловещей.

– Итак, перейдем к делу, – сказал Коннелли. – Следующие три дня за тобой будут наблюдать профессионалы. Они будут находиться в обычных машинах, но все это служащие участка А1.

– Это необязательно, – ответила Эйвери. Ей стало казаться, что все выходит из-под контроля.

– Думаю, стоит, – возразил он. – Последние дни ты провела практически в полном одиночестве. Все становится лишь хуже. Шпана на улицах пытается отыскать Рэндалла. Люди по-тихоньку пролазят в эту историю и скоро наткнутся на тебя.

«Продолжай, заканчивай, – подумала она. – Они наткнутся на то, как я, будучи адвокатом, подарила ему свободу, которой он воспользовался, чтобы снова убить. Вот, что ты хочешь сказать мне».

Но он не стал. Вместо этого, Коннелли взглянул на дверь.

– Для начала это будут Сойер и Деннисон. Они подъедут через полчаса, а потом… Судя по всему, это будем мы с Финли.

– Это… Все действительно так плохо? Нам требуется защита? – спросила Роуз, посмотрев на двух офицеров и переведя взгляд на мать.

– Нет, – ответила Эйвери. – Они слегка переборщили.

– Это для защиты твоей матери. И тебя. В зависимости от того, кто стоит за убийством гвоздями и броском кирпича с котом в окно, ты тоже можешь оказаться в опасности. Все зависит от того, что он хочет от твоей мамы.

– Давай не будем так драматизировать, – слегка ядовито произнесла Блэк. – Буду рада, если ты перестанешь пугать мою дочь.

– Извини, мам, – сказала Роуз. – Но за последний час я наблюдала, как в твое окно влетел мертвый кот с запиской, в которой содержалась угроза, а потом меня чуть ли не веником погнали из твоей квартиры, предоставив круглосуточную охрану. Могу с уверенностью сказать, что я и правда напугана.

Глава шестая

Все надежды о тихом девичнике были разбиты. Когда Коннелли с Финли покинули квартиру, она наполнилась тишиной. Роуз улеглась на диване Рамиреса. Она читала новости в социальных сетях и переписывалась с друзьями.

– Надеюсь, ты понимаешь, что никому нельзя рассказывать о случившемся, – сказала Эйвери.

– Да, – ответила дочь слегка обиженным тоном. – Подожди… А как же насчет папы? Мы ведь должны сообщить ему?

Блэк задумалась на секунду, взвешивая все «за» и «против». Если бы дело касалось только ее, никаких вопросов не возникло бы. Не было необходимости посвящать Джека в данную ситуацию. Но тот факт, что в этом была замешана Роуз, менял абсолютно все. Как минимум, определенный риск все же существовал.

– Нет, – ответила она. – Пока не стоит.

Дочь лишь слегка кивнула в ответ.

– Роуз, я правда не знаю, что сказать тебе. Ситуация хреновая, я согласна. Это подстава и мне жаль, что тебе приходится участвовать в этом. Я тоже не развлекаюсь, поверь.

– Я понимаю, – ответила Роуз, убрав телефон и заглянув в глаза матери. – Не могу сказать, что сильно расстроена подобным неудобством. Это не так. Мам… Я понятия не имела, что тебе приходится постоянно крутиться в таких опасных ситуациях. Такое часто бывает?

– Нет, не часто, – слегка усмехнулась Эйвери. – Все это благодаря тому, что Говард Рэндалл сейчас в розыске. Жители города напуганы и им нужен тот, кого можно обвинить во всем, пока они ищут ответы на свои вопросы и способ ощутить себя в безопасности.

– Ответь мне прямо, мам, с нами все будет хорошо?

– Да, думаю, именно так.

– Правда? Тогда кто забросил в окно тот кирпич? Это был Говард Рэндалл?

– Я не знаю. Честно говоря, сомневаюсь в этом.

– Между вами двумя происходит что-то плохое, так?

– Роуз…

– Нет, я хочу знать. Как ты можешь быть настолько уверена?

Эйвери не видела никаких оснований лгать дочери или что-либо утаивать от нее, особенно сейчас, когда ей пришлось принять участие в происходящем.

– Потому что забросить мертвого кота в окно слишком мелко для него. Это зрелище, не более того. Глядя на те способы, которыми он убивал, Говард Рэндалл просто не стал бы тратить свое время на подобные занятия. Мертвый кот… Это практически шутка. Я общалась с ним, будучи и адвокатом, и детективом. Он бы не стал так поступать. Ты должна поверить мне, Роуз.

Эйвери выглянула в окно и заметила черный Ford Focus, который был припаркован на дальнем конце улицы. На месте водителя она смогла разглядеть левое плечо Деннисона. Сойер находился рядом, скорее всего, щелкая семечки, привычка, которой он был хорошо известен в их кругах.

Размышляя о кирпиче и коте, она начала отматывать происходящее. Список имен и лиц в ее голове за период работы адвокатом и детективом, был достаточно длинным. Она прикинула, кто еще мог бы забросить в ее окно кирпич с котом, но вариантов оказалось слишком много.

«Боже, да это мог быть кто угодно»…

Эйвери обернулась на квартиру, пытаясь представить себе последний раз, когда Рамирес стоял здесь. Она медленно прошлась вдоль гостиной и кухни, уже не раз бывав здесь, но ощущая себя так, будто находится тут впервые. Местечко было небольшим, но хорошо обустроенным. Все сияло чистотой и аккуратностью, все вещи на своих местах. На холодильнике висело несколько фотографий и магнитов, в основном привезенных членами семьи, которых Эйвери никогда не видела, но периодически слышала истории о них.

«Кто из них в курсе, что произошло?» – задумалась она. Пока он лежал в больнице, только двое родственников пришли навестить его. Блэк знала, что члены семьи Рамиреса не слишком близки, но тот факт, что они даже не стремились побыть с ним в такой ситуации, сильно обескураживал, хотя она прекрасно понимала, что если нечто подобное произойдет с ней, то ее ждет абсолютно такое же отношение.

Эйвери отвернулась от холодильника, поскольку фотографии этих незнакомцев вдруг странным образом начали давить на нее. В гостиной также были развешаны снимки из разных этапов его жизни: они с Финли на кухне играют в подковки; Рамирес, участвующий в марафоне, на финишной прямой; они с сестрой рыбачат на краю пруда, будучи совсем молодыми.

– Не могу, – тихо произнесла она.

Блэк обернулась в надежде, что Роуз не услышала брошенную фразу и увидела дочь спящей. Судя по всему, она отключилась, пока Эйвери разглядывала фотографии. Какое-то время она изучала дочь, чувствуя собственную вину. Роуз вообще не должна находиться здесь, но оказалась замешана в деле.

«Возможно, ей было бы куда лучше, не старайся я все исправить», – подумала она.

Это была не просто пролетевшая в голове мысль. Эйвери не в первый раз искренне задумывалась об этом. Но теперь, когда они обе находились под охраной, пока ей угрожали за грехи прошлого, все только усугублялось.

«А может я не расплачиваюсь за грехи прошлой жизни? – размышляла она. – Может это действительно был Говард. Может он просто поспешил, ощутив вкус свободы, чего я даже не могла предположить?»

Эйвери прикинула, что если она все правильно истолковала, то не может просто исключить вероятность того, что именно Говард убил ту бедную девушку при помощи строительного пистолета, а затем, буквально на следующую ночь, подкинул ей в окно мертвого кота с угрозой. У нее нет никаких аргументированных доказательств того, что это сделал не он, поэтому Рэндалл просто обязан находиться в числе подозреваемых.

Страницы: «« 123 »»

Читать бесплатно другие книги:

2058 год. Это мир, в котором омнифоны заменили собой любые социальные связи, где ролики из МегаНета ...
Кот смог на какое-то время вырваться из круговорота больших неприятностей, но его каникулы длились с...
Попал на другой конец галактики в цивилизацию, намного опережающую в развитии твой родной мир? Потер...
Апокалипсис. Он же Армагеддон. Он же конец света. Последняя схватка между силами Добра и Зла, решающ...
Алекс Штрауб, невольно ставший путешественником во времени, приложил множество усилий для того, чтоб...
Когда вам говорят, что драконы находчивы, сильны и любят лишь раз, не сомневайтесь: так оно и есть. ...