Супернова Мейер Марисса
Перед тем как отключить камеры наблюдения, Нова погрузила его в сон, так что оставшуюся часть битвы он пропустил. Зазубренный хвост скользил позади него и нервно мотался из стороны в сторону, разбрасывая осколки битого стекла.
– Что я пропустила? – шепотом спросила подошедшая сзади Руби. В руках она держала открытый пакетик с полосками вяленой индейки.
– Э-э… потом расскажем, – отозвался Адриан и, взяв кусочек вяленого мяса, протянул его через прутья клетки Турбо.
– Дженисса, – вперед вышла Гром-птица. – У тебя нет разрешения целителей…
– К черту целителей, – взвизгнула Дженисса. – Что они вообще могут? Вернуть мне способности? – она щелкнула пальцами, словно надеясь, что с их кончиков вот-вот сорвутся кристаллы льда, но, разумеется, ничего не произошло. Девушка помрачнела еще больше. – Вы сами говорили, что эффект Агента N необратим. Так что не вижу смысла сидеть без дела в душном приемном покое только для того, чтобы кто-то погладил меня по головке и объяснил, что могло быть и хуже. Что я могла умереть.
Дженисса остановилась посреди зала, где на плитах пола одним из ударов Афтершока была разбита красная буква «О», и обвела взглядом толпу Отступников.
– Подумайте и ответьте себе… неужели что-то может быть хуже? – она снова повернулась к Совету. – Я не уверена.
– Дженисса… – начал Капитан.
– Отмороженная, – рявкнула в ответ Дженисса, раздувая ноздри. Она выпрямилась во весь рост, хвост светлых волос мотнулся от плеча к плечу. – Мы были здесь при исполнении служебных обязанностей, мы защищали вашу организацию. Ваш Штаб. Я верила в Отступников. Я бы сделала все, чтобы защитить то, за что мы боролись. И полюбуйтесь, к чему это меня привело. И не только меня – всех нас! – Она указала на стоявших позади Мэка и Тревора. – Мы бросили вызов Кошмар. Мы рисковали жизнью, потому что так поступают супергерои. Но бой был не совсем честным, понимаете? Потому что каким-то образом у нее оказался Агент N. Она применила ваше оружие!
По скулам Новы заходили желваки, ее захлестнуло раздражение. Как это удобно для Джениссы – умолчать о том, что и в ее распоряжении был Агент N, причем нелегально, поскольку Отступники еще не имели к нему доступа. Нова догадывалась, что Отмороженная стащила несколько пробирок во время тренировок, и прошлой ночью она, не колеблясь, выстрелила в Кошмар дротиком, полным этого вещества. Не надень Нова Амулет Жизни, она была бы сейчас такой же бессильной пустышкой, как и они.
– Я хочу знать, как это случилось, – продолжала Дженисса. – Как секретное вещество, разработанное для того, чтобы лишить суперспособностей наших врагов, попало в руки этих самых врагов? А ведь мы еще даже не рассказали о нем публично!
Капитан Хром громко откашлялся.
– Джени… Отмороженная права, и нам предстоит серьезно расследовать этот инцидент.
– Расследовать? – раскинув руки, Дженисса повернулась лицом к толпе. И хотя Отступники, стоявшие к ней ближе, попятились, было ясно, что они ловят каждое слово. Лица были полны сострадания к трем бывшим Одаренным. Потери суперспособностей все они боялись до ужаса.
– Так же тщательно, как вы расследовали смерть Кошмар, когда Детонатор ее вроде как взорвала? – гневно спросила Дженисса. – Или как расследовали смерть Аса Анархии? Простите, но я сомневаюсь, что вы способны выяснить, каким образом Кошмар получила доступ к Агенту N. И тем более сомневаюсь, что вы в силах помешать кому бы то ни было заполучить его и обратить против нас, как это сделала она.
Ее голос звучал все громче, под ногами хрустело битое стекло.
– Пришло время взглянуть правде в глаза. Наши руководители некомпетентны. Члены Совета играют с опасными вещами, в которых они ничего не понимают, с вещами, над которыми у них нет реального контроля, и, что хуже всего, они рискуют нашими жизнями и нашими способностями!
Нова с Адрианом обменялись ошеломленными взглядами. Но если Адриан, как она думала, был потрясен тем, что кто-то осмелился так говорить с возлюбленным Советом, она была в шоке от того, что в кои-то веки не могла не согласиться с Джениссой.
– Довольно! – рявкнул Черный Огонь, но Капитан заставил его замолчать, подняв руку и не позволив ему выскочить вперед.
– Нет, пусть говорит, – возразил Капитан. Он стиснул зубы, но в его взгляде, метавшемся от Джениссы к Мэку и Тревору, было сострадание. – Мы несем ответственность за то, что произошло здесь прошлой ночью. Скажи мне, что мы можем сделать, чтобы загладить свою вину?
– Загладить вину? – Дженисса мрачно усмехнулась. – Умора!
Качая головой, она похлопала себя по браслету на руке.
– Честно говоря, мне все равно, чем теперь будут заниматься Отступники. Я больше не одна из вас. Моя жизнь супергероини кончена.
С этими словами она сорвала с руки браслет и швырнула себе под ноги. Следом за ней то же самое сделали Мэк и Тревор.
– Искренне надеюсь, что собравшиеся здесь понимают, что для вас они обычные пешки. Просто горстка покорных солдатиков, готовых выполнять ваши приказы, чтобы вам можно было не беспокоиться насчет горстки жалких злодеев, которые могут явиться по вашу душу, чтобы отнять вашу силу. Или – еще хуже – насчет этих назойливых одиночек-мстителей. Но, будем честны с самими собой, мы стали супергероями не для того, чтобы играть по правилам. Мы стали супергероями, потому что верили, что нам под силу изменить этот мир к лучшему – любой ценой! Ну… – она покрутила в воздухе пальцами, – почти любой ценой.
Махнув рукой, Дженисса зашагала через вестибюль к главной лестнице. Толпа расступалась перед ней и ее соратниками.
– Знаю только одно, – напоследок бросила она через плечо, – любой Одаренный, который, высунув язык от радости, носится с привязанным к поясу Агентом N, – просто чертов идиот.
Никто не пытался остановить ни ее, ни Мэка или Тревора. Замедлив шаг, Дженисса обернулась, явно удивленная тем, что за ней последовали лишь двое товарищей. Реймонд Стерн – Хвостокол – продолжал стоять, не трогаясь с места. На лице Джениссы мелькнула ухмылка, а потом троица выскочила на улицу через стеклянные двери, на миг сверкнувшие в ослепительных лучах солнца. Снаружи их встретил возбужденный рев толпы, стихший, однако, как только за ними закрылись двери.
Глава третья
Нова побывала в гостях у Адриана всего однажды и до сих пор не могла прийти в себя от впечатлений. И не только из-за того, что тогда они впервые поцеловались (при воспоминании об этом у нее подрагивали колени). Но и потому, что, подойдя к роскошному особняку, она вновь особенно остро почувствовала, насколько все здесь ей чуждо – и это чувство выбило ее из колеи. Адриан жил в доме мэра старого Гатлона – особняк был просторнее всех домишек на ее улице в Вэллоуридже вместе взятых. А газон перед домом раскинулся на городской квартал, не меньше.
Стараясь не зацикливаться на этом, она подошла к воротам и позвонила. Считывающее устройство на кирпичной колонне просканировало ее браслет Отступника, подтвердив личность, и только после этого кованые ворота распахнулись.
Она еще шла по аллее, ведущей к дому, а Адриан уже ждал ее у входа. Он стоял на крыльце, обрамленном греческими колоннами и украшенном искусно подстриженными деревцами в больших вазонах. Во время их прошлого свидания здесь Адриан был одет по-домашнему, в спортивный костюм. А сейчас на нем была форма Отступников, и держался он совершенно иначе.
На этот раз это была деловая встреча.
И все же Адриан улыбнулся.
– Ребята уже внизу. Входи, – он жестом указал на открытую дверь, приглашая Нову внутрь.
В доме было тепло. Даже слишком. Так иногда топят камины в разгар зимы, стремясь прогнать холод – и доходят до того, что становится трудно дышать от духоты. И точно – проходя через строгую приемную, Нова увидела огонь в изразцовом камине. Почувствовав, что шея уже стала влажной от пота, девушка расстегнула молнию на своей толстовке с капюшоном.
– Моим родителям кажется, что так уютнее, – сказал Адриан почти извиняющимся тоном. – Внизу гораздо прохладнее. Ну, идем.
Следом за ним она спустилась по узкой лестнице в его комнату в подвале и замерла на нижней ступеньке.
Она увидела Оскара и Руби – Руби сидела на диване, а Оскар оседлал офисный стул Адриана.
Но Нове стало не по себе от того, что здесь оказалась и Данна в форме сотен золотисто-черных бабочек, покрывающих все поверхности – полки, стол и узкие подоконники окон вдоль южной стены.
У Новы пересохло во рту.
Так много бабочек одновременно! И не в вихре сражения – раньше Нова только так их и видела… Пожалуй, это было красиво, если бы не одна деталь: бабочки не шевелились. Ни одного взмаха крылышек. Ни единого подергивания усиков. И, хотя невозможно было узнать, так ли это, у Новы возникло стойкое ощущение, будто все их крохотные выпуклые глазки устремлены на нее.
– Она следует за мной с тех пор, как мы нашли Аса, – сказала Руби. – Только в Штаб со мной не пошла, а так…
Она не сводила с бабочек встревоженного взгляда.
– Кто-нибудь связался с ее отцом, дал ему знать? – спросил Адриан.
– Я обсудила это с Гром-птицей, – сказала Руби, – и она обещала послать к нему кого-нибудь, чтобы сообщить, что Данна в порядке… более-менее. Я-то думала, что ей стоило бы полететь домой, но, возможно, она боится, что тогда отец еще сильнее встревожится?
– А может, Данне не хочется оставаться в стороне от нашего захватывающего детективного расследования? – предположил Оскар. – Она ведь все равно член отряда, пусть и в виде роя, правда же?
– Разумеется, – кивнул Адриан. – Данна вывела нас на Аса Анархию. Вполне возможно, что она еще каким-то образом сможет внести вклад…
– Почему… – Нова замолчала, прочистила горло и решилась, наконец, войти в комнату. – Почему она не трансформируется в человека?
– Мы предполагаем, что у нее не получается по какой-то причине, – объяснил Адриан. – Для превращения ей нужно, чтобы все бабочки собрались вместе. Если хоть одна отсутствует… не умрет, нет, а окажется в западне или слишком далеко, тогда остальные могут застрять в этой форме.
– Чего я никак не могу понять, – заговорила Руби, поигрывая браслетом на запястье, – так это почему бы ей не отвести нас к той пропавшей бабочке… или бабочкам, если их несколько. Ну, типа, так же, как она отвела нас к Асу?
Оскар пожал плечами.
– Может, она сама не знает, где та бабочка.
– Но они же все общаются друг с другом, даже в такой форме, – возразил Адриан. – Знаете, коллективный разум, как у улья. Ей должно быть известно, куда делись остальные.
Нова неловко присела рядом с Руби, вспоминая тот вечер, когда Данна выследила их с Анархистами в катакомбах. Они поймали ее, набросив наволочку, пересадили в стеклянную банку и теперь держали в плену в доме Новы.
Бабочка не видела, куда ее отнесли. Судя по всему, она до сих пор не понимала, где находится, потому и не могла призвать остальных.
И все же Нове казалось, что она чувствовала исходящее от окружавших ее насекомых отвращение, настолько сильное, что волоски на предплечьях поднялись дыбом.
Данна, конечно, не могла поговорить с остальными, однако она знала правду. Ей была известна тайна Новы.
И рано или поздно она сможет дать знать об этом другим членам отряда – это был лишь вопрос времени.
– Я рад, что она все равно здесь, – сказал Адриан. Он помолчал, внимательно изучая рой. – Я рад, что ты здесь, – поправил он себя, потому что было невежливо говорить о ней в третьем лице, будто ее здесь не было. Правда, Нова вовсе не была уверена, что в этой форме Данна слышит и понимает их.
– Мы найдем способ помочь Данне. И поймем, как она узнала об убежище Аса Анархии, – Скетч побарабанил пальцами по бедру. – Я ничего не знаю наверняка, но подозреваю, что… если мы найдем Кошмар и Анархистов, то, возможно, выясним и как помочь Данне.
– Стоп, стоп, стоп, – Оскар вскинул руку. – Чувствую, что речь пойдет о том, чтобы взяться за реальное дело, но прежде чем мы приступим… – пошарив за спиной, Оскар вытащил на свет старую жестяную коробку в форме сердца. – Я принес пирожные!
Сняв крышку, он первым делом предложил жестянку Руби. Нове с ее места было видно, что выпечка домашняя. У некоторых пирожных подгорели края, серединки других были липкими и непропеченными. Все это великолепие было уложено на пергаментную бумагу.
– Спасибо, Оскар, – сказала Руби, выбирая пирожное. Она взяла его и задумалась. – А что это за…
– Лимонно-кокосово-песочное печенье с начинкой из белого шоколада, – сказал Оскар, и его уши стали пунцовыми. – Да. Вот именно.
Руби уставилась на него.
– Такие же… печет моя мама… это мои любимые!
– Ага, знаю, – Оскар неловко откашлялся и протянул жестянку Нове. – Я, э-э… звонил твоей маме насчет рецепта.
Нова, которой кусок не лез в горло, от выпечки отказалась, зато Адриан взял сразу три штуки. Руби не сводила взгляда с Оскара, не донеся пирожное до рта. Он, наоборот, стараясь не встречаться с ней взглядом, захлопнул крышку жестянки и кивнул Адриану. Ему явно было не по себе и хотелось поскорее сменить тему после самого вопиющего признания в любви, даже обожании, какое только приходилось видеть Нове.
– Ладно, вернемся к делу. Здорово! Давайте так и сделаем. С чего начнем?
Адриан сунул в рот пирожное и подошел к стоящей в стороне белой доске. Отодвинув ее от стены, он развернул ее к ребятам.
У Новы оборвалось сердце.
Перед ними оказалась пробковая доска, увешанная заметками, схемами и уликами. Центр доски занимала карта Гатлона, на которой были обведены кружками места, где видели Кошмар. Те здания, где они столкнулись со Стражем во время парада.
Космополис-парк с заброшенной комнатой смеха. Штаб Отступников. Несколько разных входов в туннели метро. Библиотека на Кловен-Кросс тоже была отмечена, рядом висели стикеры с именами Детонатор и Библиотекаря. И, наконец, собор – рядом с ним была приколота недавняя газетная статья о поимке Аса Анархии.
Была там и нечеткая фотография, на которой Кошмар сбрасывала Кукловода со своего воздушного шара. Ее лицо было обведено красным кружком, от которого была проведена линия к Штабу и еще одна – к Космополис-парку.
Рядом с линией Адриан написал большими буквами: МАСКА НА ЛИЦЕ?
Еще одна линия соединяла Штаб с домом Адриана. АМУЛЕТ ЖИЗНИ??? – было нацарапано над ней.
Еще одна линия: от парада до библиотеки. ОРУЖИЕ? И приписка в скобках: (снайпер).
Следующая линия, от Штаба до собора. ШЛЕМ АСА АНАРХИИ?
Сбоку от карты на доске была целая серия беспорядочных заметок и рассуждений.
Почему на нее не действуют Агент N и Макс? Амулет жизни??? Но откуда она о нем знает? Как она его ЗАПОЛУЧИЛА?
Как она достала шлем из хромового ящика?
Откуда она узнала, что шлем не уничтожен? / И где он хранился?
Доступ к Агенту N?
Бомбы с Агентом N – туманные снаряды Фаталии!
От каждого вопроса линии вели к Штабу Отступников.
Нова тяжело перевела дыхание. Кожу покалывало, ноги подрагивали от желания немедленно броситься к двери. Все это сильно смахивало на западню – но никто даже не смотрел в ее сторону.
Поднявшись и отряхнув с пальцев крошки печенья, Руби подошла к доске.
– Допустим, – пробормотала она, покачиваясь с пятки на носок. – И что все это значит?
Адриан мрачно рассматривал карту, словно надеялся увидеть новую подсказку, недостающий фрагмент, который поможет сложить пазл.
А ведь у него и так их было достаточно.
Нова заранее знала, что хочет сказать Скетч, хотя он еще и рта не раскрыл.
Оставалось ждать, когда он заговорит, и она замерла.
– У меня есть одна гипотеза, – медленно, хмурясь, начал Адриан.
– Мы слушаем, – сказал Оскар.
И в этот момент со стола вспорхнули бабочки Данны и, покружив вокруг доски, опустились на ее поверхность.
– Во-первых, – продолжил Адриан, – Кошмар слишком много знает – об Агенте N и Максе, возможно, даже об Амулете Жизни…
– Погоди, – взмахнула рукой Руби. – Что еще за Амулет Жизни?
Адриан откашлялся.
– Это… – он снова замялся, и Нова буквально видела ход его мыслей, когда он прикидывал, как лучше рассказать об этом невероятном амулете и о том, как он его нашел. – Это старинный амулет, обнаруженный в отделе артефактов. Он защищает тех, кто его носит, от болезней, всевозможных ядов и даже… таких штук, как Агент N. Или от Макса.
– Шутишь, – усомнился Оскар, склонив голову набок. – Почему же мы раньше о нем не слышали?
– Я сразу хотел вам рассказать, но мои родители попросили хранить это в секрете, пока они не разберутся, как действует амулет и на что он способен. Их беспокоило, что такой артефакт может сорвать применение Агента N. А теперь амулет пропал.
– Пропал? – переспросила Руби.
– Последним его держал в руках Саймон. С ним он сумел навестить Макса. Но мы не видели амулета с тех пор, как Кошмар проникла в Штаб.
– Получается, Кошмар выкрала эту штуку у Укротителя Ужаса? – озадаченно уточнил Оскар. – Но как? Она что, в карман к нему залезла?
Адриан постучал маркером по ладони.
– Папа сказал, что принес его сюда, в дом, но… я не знаю. Может быть, он перепутал, забыл, а на самом деле амулет остался в Штабе. Потому что, вот смотрите, все эти вещи, – его маркер замелькал над доской, – все они были в Штабе. Шлем, Серебряное Копье, даже те туманные снаряды, которые у нее были. И Амулет Жизни, если она и правда им завладела… может, он тоже был там, в Штабе. Ах, да, еще маска! – Адриан показал на расплывчатую фотографию, где виднелась металлическая маска, закрывавшая нижнюю часть лица Кошмар. – Члены Команды Отмороженной в один голос заявляют, что прошлой ночью на ней была маска, точно такая же, как та, что она носила раньше. И я уверен, что эта маска – та самая.
Нова всем телом вжалась в диван.
– И что же? – нетерпеливо спросил Оскар.
– А то, – воскликнул Адриан, – что ее маска была найдена среди мусора в павильоне Космополис-парка. Я видел эту маску собственными глазами, после того как прогремел взрыв, который, как мы считали, ее убил. Я поговорил с Сорокой, и она клянется, что маску забрал отряд уборщиков и передал ее в отдел артефактов. Правда, у них нет никаких записей об этом. А в показаниях Хвостокола говорится, что Кошмар во время нападения на него была в полном костюме… правда, это случилось до того, как она отправилась в хранилище.
Адриан показал им листок в нижней части доски. На нем по пунктам был воссоздан хронометраж взлома Штаба. Там говорилось, что Кошмар воспользовалась браслетом Хвостокола, чтоб получить доступ к двери хранилища.
– Из-за этого возникает еще один вопрос, – продолжал Адриан. – Кошмар из кожи вон лезла, чтобы проникнуть в комнату охраны и отключить все камеры наблюдения, прежде чем отправиться за шлемом. Но на ней же была маска! Так какая ей была разница, если ее и засняли бы на видео, ее же все равно никто не узнал бы.
Нова подняла палец, радуясь, что, по крайней мере, может привести достойный довод.
– Войди она в хранилище при включенных камерах, туда бы сразу бросились сотрудники службы безопасности. По-моему, она отключила камеры, чтобы успеть совершить кражу, пока никто не спохватился.
Подумав, Адриан пожал плечами.
– Возможно. Но есть еще и Агент N, – охваченный азартом, он постучал по доске. – Пару часов назад я видел отчет. «Бомбы», которые обнаружили в вестибюле, действительно оказались туманными снарядами Фаталии – их тоже держали в хранилище, – и Кошмар совершенно точно переделала их, наполнила агентом N. А это означает не только то, что снаряды попали к ней не в день штурма – может, даже за несколько недель до него, – но и то, что у нее имелся запас Агента N, а ведь он хранится в секретном помещении при лаборатории. То ли Кошмар раньше ухитрилась проникнуть туда, то ли ей удалось заполучить Агент N каким-то другим способом.
– А у кого еще есть к нему доступ? – спросила Руби, взяв из коробки еще одно пирожное.
Адриан пристально посмотрел на нее.
– У нас.
– Ого, – пробормотал Оскар. – У меня прямо мороз по коже. Но что ты хочешь этим сказать?
– У нас есть доступ к Агенту N, – повторил Адриан. – У всех патрульных отрядов. У всех, кто тренировался в последние недели. И у Совета, конечно. И у всех, кто работает в лаборатории.
Оскар, оттолкнувшись ногами, подъехал ближе.
– Продолжай. Чувствую, что ты вот-вот ухватишь какую-то важную мысль.
Адриан почесал затылок.
– Это может показаться надуманным, но у меня есть теория, и она отвечает на многие вопросы. Как она узнала об Агенте N и даже сумела украсть его еще до публичной презентации. Как она получила доступ к хранилищу. Откуда знала о Максе, и о том, какая команда должна охранять Штаб в вечер бала, и о шлеме, и обо всем. Я думаю… – он замолчал, сделал глубокий вдох. – Я думаю, что Кошмар проникла в наши ряды и притворяется Отступником. Я думаю, она шпионка.
Нова вздрогнула. На секунду она крепко зажмурилась. Вот она. Догадка, которая объясняет все.
Тем не менее, хоть и вцепившись до боли пальцами в бедра, она сумела притвориться удивленной.
– Шпионка? – она даже решилась подать голос, надеясь, что легкую дрожь спишут на недоверие. – Среди Отступников?
И тут сотни бабочек, как одна, синхронно раскрыли крылья, закрыли их и снова замерли.
Подтверждение было совершенно явным, как если бы Данна сидела на диване между Новой и Руби в человеческом облике и обвиняюще ткнула пальцем в Нову.
– М-да, – буркнул Оскар. – Жутковато.
– Данна, – позвал Адриан. – Я прав? И ты знаешь, кто она? Или как мы можем ее найти?
И, хотя Нова предполагала, что Данна в режиме роя не могла слышать, а уж тем более понимать человеческую речь, видимо, она все слышала и понимала. Потому что все бабочки дружно взмыли в воздух, описали круг под потолком и сели.
Прямо на Нову.
Она взвизгнула, потом замерла, а бабочки своими изящными лапками цеплялись за ее плечи, волосы, руки, колени и пальцы. Те, что не уместились на теле, окружили ее, расположившись на подушках и спинке дивана.
Нова затаила дыхание, ей вдруг стало до того жутко, что она не могла пошевелиться. И не одна она замерла. Адриан таращился на нее, открыв рот.
Бабочки задержались лишь на мгновение, а затем снова взвились в воздух и рассредоточились по углам комнаты.
С отчаянно бьющимся сердцем Нова осмелилась взглянуть на Руби. Потом на Оскара. И на Адриана. Все трое смотрели на нее… пока не обвиняя. Но в недоумении, это уж точно.
Она лихорадочно перебирала в уме мысли, слова, пока не…
– Хранилище! – выкрикнула она, вскочив так стремительно, что Адриан попятился. – Я думаю, что Данна говорит мне… нам… именно о нем. В этом определенно есть смысл! Очень много подсказок, указывающих на Кошмар, ведут к хранилищу. А я работаю в хранилище!
Нова заставила себя улыбнуться, сверкнув зубами настолько беззаботно, насколько позволил ей страх.
– Значит, я могу просмотреть записи. Поговорить с Тиной и Кэлламом. Если Кошмар знала о туманных снарядах и… обо всем прочем… значит, она должна была оставить какие-то следы. Или в документах, или на записях с камер… – она ударила себя кулаком по раскрытой ладони. – Если она побывала там хоть раз за последние полгода, я точно смогу узнать об этом. Если это шпионка, то я сумею вычислить ее. Я уверена.
Адриан расслабился.
– Ты права. Данна права. Узнав, какие именно предметы она использовала и украла, мы сможем выследить ее.
– Кроме того, – вставила Руби, – мы можем сопоставить их с записями испытаний. Скорее всего, Кошмар у нас не так давно. Может, она присоединилась к нам только на последних испытаниях… или на прошлогодних. Мы сможем сравнить то, что найдет Нова, с этими новичками.
На это Нова закивала так рьяно, что ее голова чуть не оторвалась от шеи.
– Классно. Да. Отлично. Я не подведу.
На самом деле, голова у нее раскалывалась. По венам, обжигая, растекался панический ужас.
Время было на исходе. Ее вот-вот раскроют. Это могло произойти в любой день – в любую минуту. Успеет ли она прежде освободить Аса?
Глава четвертая
– Вот что у нас есть, – сказала Нова, убирая с маленького обеденного стола стеклянные банки, полные меда. Лерой, Хани и Фобия наблюдали, как она, сняв резинку с объемного рулона бумаги, расстилает лист, прижав его к столу парой баночек с медом.
На листе (прошлым вечером Нова заказала распечатку в дешевой круглосуточной копировальной мастерской) был старый план тюрьмы Крэгмур, скачанный из базы данных Отступников. Увы, план был и в самом деле очень старым, и как понимала Нова, неточным. Однако более новой версии ей найти не удалось. Как выяснилось, Отступники хранили в строжайшей тайне записи о любых перестройках исправительных учреждений… вероятно, чтобы избежать побегов арестантов.
– Наружные стены – вот эти – не изменились, – сказала Нова, обводя контур блока тюремных камер и ограждающую его каменную стену. – Это подтверждают и снимки со спутника, и расположение сторожевых вышек и лодочного причала. Здесь еще есть две постройки внутри, у самой стены, но я не могу точно сказать, что в них находится. Раньше там была администрация, дом охраны, медицинский кабинет и столовая, но сейчас? Точно неизвестно. Зато мы знаем, что на острове заключенных пересаживают в вездеходы прямо у причала и по этой дороге везут на контрольно-пропускной пункт, охраняемый Отступниками. Давайте исходить из того, что охрана хорошо вооружена.
– Возможно, – отозвался Лерой. Он стоял, прислонившись к кухонной стойке, и потягивал бренди из коньячного бокала. Он вообще нечасто пил, а эту бутылку, кажется, особенно берег, растянув удовольствие не на один год. Нова заметила, что в последнее время он стал прикладываться к ней чаще. – Но скорее всего они выбирают Одаренных с такими способностями, которые позволяют использовать их как оружие дальнего боя. Это более вероятно, чем то, что охране выдадут ружья, которые потенциально можно направить на них самих.
– Будем надеяться, что так и есть, – сказала Хани. – Несколько доз Агента N решат проблему.
Нова не ответила. Ей пришла в голову та же мысль, но опережать события и радоваться раньше времени не хотелось. После ее проникновения в Штаб Отступники узнали, что у Кошмар и Анархистов есть некоторое количество Агента N, и что они нашли способ перевести его в газообразное состояние. Нова сомневалась, что им еще раз удастся застать Отступников врасплох, поразив их же способом.
– И где же тут держат Аса? – Хани склонилась над столом и провела кроваво-красным ногтем вдоль ряда камер на плане. – Где-то здесь?
– Вряд ли, – пробормотал Фобия. Взмахнув над своим капюшоном лезвием косы, он нацелил ее на лист и острым концом ткнул в точку на чертеже. – Они будут держать его здесь.
Кончик лезвия указывал на короткий коридор, скрытый позади постройки, в которой раньше, кажется, была столовая. Здесь были вычерчены всего четыре крошечные камеры с надписью «ОДИНОЧНЫЕ».
– Да, там у них до сих пор одиночки, – подтвердила Нова. – Мы знаем, что Отступники сделали в тюрьме большой ремонт, но я не смогла найти никаких записей о том, что именно было сделано, – она потерла переносицу, чувствуя подступающую головную боль. – И о том, что касается протоколов безопасности, размещения камер, зон ограниченного доступа… – она пожала плечом. – Можем строить догадки, но и только. Одни догадки.
– Значит, раз мы собираемся вытащить оттуда Аса, – сказала Хани, – придется двигаться вслепую.
– Именно.
Негромко напевая какую-то песенку, Хани изучала чертеж.
– Я все больше проникаюсь тем, какими ценными талантами обладает наш маленький дружок-бабочка.
У Новы невольно дернулась щека, хотя она старалась не показывать друзьям, до чего ей не по себе. Она вздрагивала каждый раз, когда упоминали Данну. И изо всех сил старалась не смотреть на стеклянную банку на туалетном столике Хани в их общей спальне – банку с проколотыми в жестяной крышке дырочками для воздуха и веточками цветущих растений, подброшенными внутрь, чтобы бабочка не умерла от голода. Чувство вины за то, что они держат Данну взаперти, мучило все сильнее. Нова часто спрашивала себя, неужели где-то в этом крошечном мозге насекомого таится сознание Данны, неужели ей передается все, что переживает бабочка.
Запертая в ловушке, задыхающаяся.
Но Данна узнала слишком много, и нельзя было позволить ей сбежать.
Пока они держат эту бабочку отдельно от других, Данаида не сможет вернуть себе человеческий облик и рассказать всем правду об истинном лице Новы и убежище Анархистов.
Разумеется, Нова знала, что другого выхода у нее просто нет. Ради собственной безопасности и безопасности товарищей она не могла освободить Данну.
И все же. Сама она питала отвращение к тесным замкнутым пространствам, и при мысли о прелестной крылатой бабочке, заточенной в банке, на нее давило чувство вины. Бабочку держали здесь даже не как домашнего питомца. Скорее – как объект научного эксперимента.
– Недурно было бы иметь ну хоть какое-то представление о том, во что мы ввязываемся, – сказал Лерой, кривя лицо в заговорщицкой улыбке. – Можем мы на это надеяться, Бессонница?
Бессонница. Псевдоним, под которым она числилась у Отступников.
– Я… не знаю, – призналась она. – Я пытаюсь придумать убедительную причину для того, чтобы проникнуть в тюрьму. Поговорить с Асом или кем-то еще из заключенных. Провести какое-то расследование… или… – она сникла. – И не могу придумать ничего, что не вызвало бы подозрений. Но, может быть, возможность все же представится.
Хани скривила губы.
– У нас нет времени ждать, пока подвернется возможность.
Лерой обеспокоенно уставился на Нову.
– Как ты думаешь, сколько у нас еще есть времени?
– До того как они нейтрализуют Аса? Сложно сказать. Они все еще пытаются выяснить…
– Я не о том, – перебил он. – Сколько еще у нас есть времени до того, как они догадаются, кто ты?
Нова напряглась. От этого, казалось бы, невинного вопроса ее захлестнула волна паники.
Любой неверный шаг.
Любая неосторожность.
Любая улика – а за прошедшие месяцы их накопилось немало.
Все это замелькало в ее голове. В памяти пронеслись разом тысячи допущенных оплошностей.
Тот раз, когда она усыпила Данну в медицинском крыле. Когда Адриан допрашивал Уинстона, и тот, казалось, узнал ее, как и внучка библиотекаря, Нарцисса Кронин. Все предметы, которые она брала из хранилища. Навыки стрельбы, которыми она не раз щеголяла. И то, что рано ушла с бала Отступников в тот самый вечер, когда Кошмар украла шлем Аса Анархии.
И, может быть, самое серьезное – то, как она помогла Максу, когда он умирал.
Увидев доску в доме Адриана и услышав его теорию, Нова поняла, что, как это ни ужасно звучало, ей повезло, что Макс до сих пор был в коме. Отмороженной на руку врать, сочиняя, что это Кошмар напала на мальчика, но что будет, когда Макс, очнувшись, расскажет совсем другую историю? Нова хотела, чтобы он пришел в себя – конечно же, хотела, – но она всей душой надеялась, что его воспоминания о той ночи будут слишком путанными, чтобы в них можно было разобраться.
Потому что в том, что Кошмар бросилась помогать Максу, не было никакого смысла, но тем не менее именно так она и сделала. Вместо того чтобы бросить его умирать, она пыталась остановить кровотечение. И дошла до того, что даже заставила Джениссу Кларк поделиться с ним силой, чтобы он мог заморозить рану.
Нова миллион раз прокручивала в мыслях эти моменты. Она знала, что должна была бросить Макса. Схватить шлем и бежать.
Но он умирал.
Она просто не могла бросить его. Даже сейчас, задним числом обдумывая все снова и снова, она была уверена, что поступила правильно.
Рано или поздно правда выйдет наружу, и эта правда ее погубит. Настало время, когда любая правда могла ее погубить.
– Возможно, именно сейчас следует посмотреть правде в глаза, – заговорила Хани, постукивая по столу ногтями. – Я хочу спасти нашего бедняжку Аса не меньше, чем вы, но пока все это не очень обнадеживающе. Даже если бы мы смогли попасть в эту тюрьму, шансы вытащить его и самим выбраться оттуда очень малы. В тот самый момент, когда Отступники поймут, кто такая Нова, – а по ужасу на ее лице я подозреваю, что это может произойти в любую минуту, – это место тут же оцепят, и всем нам придет конец.
Взъерошив волосы, она переводила взгляд с Новы на Лероя и Фобию и обратно.
– Никто не задумывался, может, нам не стоит спасать Аса, а вместо этого лучше угнать красивую яхту и отправиться доживать свои дни где-нибудь на тропическом острове?
Фобия возмущенно фыркнул.
Хани помахала перед ним пальцами.
– Не волнуйся, дорогой. Я уверена, что мы сможем подыскать островок с кладбищем.
– Мы не бросим Аса, – хмуро бросила Нова.
Хани вздохнула.
Читать бесплатно другие книги:
