Погибель королей Лайонс Дженн
– Ваше высочество, не хотите ли заглянуть в загоны? Редкая возможность посмотреть на рабов, пока они еще не поступили в продажу.
– Мне ничего не нужно, – ответил Кирин.
– Вот как? Но, ваше высочество, у нас есть все! Вам нужна девушка для гарема? Мальчик-слуга? Мы специализируемся на экзотике… Жериасцы, долтарцы, старые, молодые, огненноволосые рабы из Маракора и пегие с берегов озера Джорат. У меня есть девственница из Хорвеша – она наполовину моргадж и поэтому не похожа на обычных людей, но она прекрасна…
Кирин остановился и посмотрел на работорговца.
– А как насчет смутьянов?
– Смутьянов?
– Ну да, смутьянов. Воров и всех прочих. Тех, кого за преступления суд приговорил продать в рабство.
Работорговец удивленно вскинул брови и как-то по-новому посмотрел на Кирина.
– А. Вам нужны гладиаторы.
– Мне нужен дешевый расходный материал, – поправил его Кирин.
Работорговец щелкнул пальцами.
– Это я могу вам предоставить. Пожалуйста, следуйте за мной.
Мерит вздохнул и переступил с ноги на ногу – по крайней мере, насколько позволяли цепи.
Других занятий у него, в общем, не было. Правда, он и выделил минуту на то, чтобы проклясть судьбу, которая привела его сюда, и людей, непосредственно участвовавших в этом. В своей молитве, обращенной к богам, он подробно описал то, что нужно сделать с половыми органами этих людей. Затем он сплюнул вбок.
Заключенный, находившийся в одной камере вместе с ним, весело рассмеялся. В последнее время именно по его смеху Мерит стал оценивать свои успехи в изобретении проклятий. Если удавалось придумать что-то остроумное, Звезда мог даже рассмеяться.
Мерит так и не выяснил, как зовут сокамерника, но прозвал его Звезда. На лбу у Звезды виднелся белый ромбик, словно у лошади, а его кожу покрывали узоры, больше похожие на пятна на звериной шкуре, чем на татуировки. Эта кличка, похоже, позабавила Звезду, а чутье подсказало Мериту, что Звезда – один из тех людей, злить которых не стоит. Мериту совсем не хотелось оказаться тем, на ком Звезда захочет выместить свою злость. Не нужно было ходить в школу для благородных, чтобы понять, что Звезда станет гладиатором и будет успешно выступать на арене.
По крайней мере, какое-то время.
В свои шансы Мерит верил слабо. Иногда он почти жалел о том, что ему не отрубили руку.
Дверь в конце коридора с лязгом отворилась. Оттуда донесся какой-то шум, и все заключенные, которые скоро должны были стать рабами, наклонились вперед, чтобы посмотреть, кто пришел. Мерит вытянул шею и увидел, что Венараги ведет за собой какого-то аристократа. Мерит зарычал и отклонился назад, в темноту. От визитов королевских особ ничего хорошего ждать не приходилось – им не нужны гладиаторы и охранники, и они не собираются давать оружие тем, кто сидит здесь. Мерит пригнулся, чтобы его не заметили. А вот Звезда, похоже, не обратил никакого внимания на Венараги и его высокородного гостя.
«Тем хуже для него», – подумал Мерит.
В тюрьме бы заключенные засвистели и заулюлюкали, но здесь таких дураков не было. Привлечь такое внимание – все равно что предложить руку и сердце Таэне: в обоих случаях тебя ждет ранняя и неприятная смерть. Шаги остановились у камеры Мерита; еще немного, и он затаит дыхание.
– Эй, Мерит, – сказал знакомый голос. – Как рука, заживает?
Мерит удивленно взглянул на человека, который стоял по ту сторону решетки. Он был одет в синий шелк, а вышивки и драгоценностей на его одежде было столько, что у Мерита потекли слюнки. Одежда аристократа была такой роскошной, что Мерит даже забыл посмотреть в лицо человека, но потом все-таки это сделал.
– Грач? – Мерит встал и сделал два шага к решетке, пока цепи его не остановили. – Клянусь сиськами Таэны, это ты!
Грач улыбнулся уголком рта.
– Я надеялся увидеть тут кого-нибудь из друзей. А вместо этого встретил тебя.
– Вот дерьмо! – отозвался Мерит. – Но я же твой друг. Харис сказал, что ты стал игрушкой какого-то богатого хлыща, но я не поверил! Смотри, как ты вырядился…
Грач повернул голову.
– Эй, Бар, – обратился он к одному из телохранителей. – Я – игрушка какого-то богатого хлыща?
Телохранитель покачал головой.
– Нет, лорд. Вы – Кирин де Мон, старший сын лорда-наследника де Мона.
Кирин снова посмотрел на Мерита и пожал плечами.
– Кто бы мог подумать.
Мерит заморгал.
– Ну и везучий же ты сукин сын.
– Да, похоже на то, – издевательски рассмеялся Кирин. Затем он нахмурился. – Ты все еще в банде Хариса?
Мерит повернул голову и сплюнул.
– Именно из-за этого труса я тут торчу. Этот гад меня подставил – сказал, что у меня еще две руки, с которыми можно расстаться.
– Хм. – Кирин оглядел его с ног до головы, повернулся и рявкнул: – Работорговец, сколько за него?
Венараги, который делал вид, что не подслушивает их разговор, поспешил к Кирину.
– О, за этого, лорд? Он должен отправиться на арену… скорее всего, будет сражаться с леопардами. На рынке за него дадут не менее пяти тысяч тронов.
– Пять тысяч тронов за эту шваль? По-моему, он и меч ни разу в руках не держал!
– О, господин, но он умный. Наверняка его научат…
Кирин раздраженно вздохнул.
– А второй? Пойми, я трачу свои карманные деньги. Девственница для гарема мне не нужна.
– Его я продам вам за пятьсот тронов, – предложил Венараги.
Мерит и Кирин одновременно посмотрели на него.
Мерит посмотрел на Звезду. Тот жевал щепку, не обращая внимания на их разговор, хотя речь шла именно о нем.
– Почему так дешево? – спросил Кирин.
– Господину нужен дешевый товар, верно? – ответил Венараги. – Нам не удается его продать, поэтому цена падает. Наверное, скоро будем предлагать его с доплатой.
Кирин посмотрел на Звезду.
– А с тобой что приключилось?
Звезда поднял взгляд. Его темные глаза блеснули в свете факела. Он погонял во рту щепку, затем стиснул ее зубами.
– Приключилось?
– Ну да. Как ты здесь оказался?
– Господин, не стоит…
Кирин поднял два пальца. Работорговец умолк.
Мерит широко раскрыл глаза от удивления. «Ну надо же! Как быстро он освоился!» – подумал вор.
Кирин снова повернулся к Звезде.
– Ну что? Давай, рассказывай.
Щепка запрыгала вверх и вниз.
– Конокрад, – сказал Звезда.
– И все? Твоя цена упала до пятисот тронов, Восьмиугольник почти готов отдать тебя задаром просто потому, что ты конокрад? Почему они не продали тебя, как гладиатора?
– Продали. – Звезда хрипло хохотнул. – Два раза.
Кирин наклонил голову и уставился на Звезду. Поняв, что тот больше ничего не скажет, он обратился за разъяснениями к Венараги.
Работорговец нахмурился.
– Он сбегает. Он на эти штуки мастер. Вы сами сказали, что вам нужны смутьяны…
– Ты собирался продать мне раба, который дважды сбежал из Ям? – В голосе Кирина зазвучала угрожающая нотка. Мерит прислонился к сырой, склизкой, поросшей мхом стене и невозмутимо принялся следить за разговором.
Приятно иногда посмотреть на то, как работает мастер.
– Нет, нет, я собирался вас предупредить…
– Ни хрена. Ты хотел продать мне этого человека, ни словом не обмолвиться о его прошлом и забыть о нем навсегда. Когда об этом узнает моя тетя Тишар, она расскажет Хумтре, и тогда…
– Нет, нет! – встревоженно воскликнул Венараги. – Я найду для вас других, хорошо? Сильных, обученных… У меня есть пещерные люди. Вы никогда не видели ничего подобного…
– Нет, – сказал Кирин. – Я возьму вот этого. – Он указал на Звезду. – За двойную цену. А второго ты отдашь бесплатно в качестве извинений за свой подлый трюк. Он тоже будущий беглец, и ты прекрасно это знаешь. Я оказываю тебе услугу, забирая его.
Венараги посмотрел на Мерита и его сокамерника, а затем кивнул.
– Хорошо, господин. Договорились.
Работорговцы Восьмиугольника были рады избавиться от Мерита и Звезды и поспешили вывести их из камеры. Как только они вышли из ворот, Мерит с ухмылкой повернулся к Кирину.
– Сукин ты сын! Невероятно! Грач…
Кирин схватил его за руку – точно в том месте, куда несколько месяцев назад Мягкобрюх попал из арбалета – и затолкал его в нишу.
Рука все еще болела, и Мерит прикусил губу, чтобы не закричать.
– Пойми одну вещь, – прошипел Кирин. – Я не скормил тебя крокодилам потому, что ты в банде Хариса только с прошлого года. Будь ты одним из ветеранов, я бы купил тебя только для того, чтобы мои телохранители вспороли тебе брюхо.
– Будь я одним из ветеранов, – ответил Мерит сквозь стиснутые зубы, – Харис не сдал бы меня Дозорным.
Кирин ослабил хватку, посмотрел на солдат де Мона, а затем снова на Мерита.
– Я хочу, чтобы ты оказал мне услугу.
– А я-то думаю, с чего вдруг ты воспылал ко мне такой любовью?
Кирин усмехнулся.
– Ничего бесплатно не бывает, верно? Я хочу, чтобы ты пошел в Бархатный город, в клуб «Разорванная вуаль». Знаешь, где это?
– Да, но ведь его закрыли. Никто точно не знает почему…
– Не важно. Зайдешь в дом с черного входа. Поднимешься по лестнице на третий этаж, там будет маленькая комната. Принеси мне все, что там найдешь. Все. Переверни комнату вверх дном. За то, что найдешь, я заплачу больше, чем любой из наших скупщиков.
– Слушай, Грач, – прошептал Мерит. – Говорят, ты убил Мягкобрюха. Если люди узнают, что я тебе помогаю…
– Это мне нужно для того, чтобы ты зря не молол языком. Если начнешь болтать о том, где я, люди непременно узнают, кто тебя выкупил. Пояс этого не поймет. Совсем не поймет.
Мерит сглотнул комок. Он понял, как скверно это может для него обернуться.
– Ладно. Будь по-твоему. Если найду что-нибудь, куда нести добро? Не могу же я просто зайти в твой дворец с запиской.
– Нет, я… – Кирин прикусил губу и задумался.
– Может, в «Бойню»? – спросил Мерит. – Мы оба можем туда добраться. Я оставлю свертки у вышибалы. Он в долгу передо мной.
Кирин немного подумал и кивнул.
– Ладно. Как зовут вышибалу?
– Тауна. Она симпатичная.
Кирин заморгал.
– Вышибала – женщина?
Мерит ухмыльнулся.
– Да. Обожаю этот бар. Мне понадобится пара дней… Оставлю товар в конце недели, ладно?
Кирин помог Мериту выбраться из ниши.
– По рукам. Вот сотня тронов на новую одежду и все прочее. И еще. Мерит…
Мерит улыбнулся.
– Да?
– Не заставляй себя искать. В городе нет такого места, где ты мог бы спрятаться. Я знаю все укромные места. Никому не понравится, если я приведу солдат и начну вышибать двери.
Мерит уже открыл рот, чтобы отругать Кирина за подобную глупость, но холодный взгляд «ключа» его остановил. Кирина уже не заботило мнение Ночных Танцоров. Он перестал жить по их законам. Теперь он считал себя выше их, сильнее их. Ему ударила в голову мысль о своем королевском происхождении.
А может, прошептал голос в голове Мерита, Кирин просто оценил ситуацию – как раньше изучал дом, прежде чем его ограбить – и прикинул возможные расклады… Королевские семьи ведут свою игру, по другим правилам…
Поэтому Мерит ответил:
– Как скажешь, командир.
Кирин посмотрел вслед убегающему Мериту и понадеялся на то, что не совершил ошибку. Он никогда не был близко знаком с Меритом – он знал только то, что он – один из громил Хариса. Кирин понятия не имел, можно ли ему доверять или нет.
В любом случае надежды на успех было мало. Он не знал, осталось ли после Сурдье что-нибудь ценное. Если да, то, вероятнее всего, это забрали люди Дарзина или Терина.
Кирин повернулся ко второму рабу.
– У тебя имя есть?
Раб ухмыльнулся, показав давно не чищенные зубы.
– Ага.
Кирин подождал.
– И какое же? – спросил он после долгой паузы, закатывая глаза.
Человек помолчал, гоняя щепку из одного угла рта в другой.
– Звезда.
– Звезда?
Раб пожал плечами.
– Ну да, почему бы и нет?
Кирин посмотрел на него. Звезда, очевидно, был родом с востока и ростом превосходил большинство местных, не считая местных верзил, – таких, как сам Кирин. Цвет его кожи вежливо описывали словом «экстравагантный». И все же что-то в его облике вызвало у Кирина какие-то воспоминания.
– Ты джоратец, да? С равнин?
Звезда наклонил голову. Скорее всего, этот жест обозначал согласие.
Звезда лениво посмотрел на Кирина, затем на двух телохранителей, затем снова на Кирина.
Кирин вдруг понял, что тот оценивает свои шансы на побег. Он вспомнил слова Мореи о том, что только глупец попытается превратить джоратца в раба.
Звезда нахмурился, глядя на ворота Восьмиугольника, и сказал:
– Я тебе не нужен. Тебе был нужен вор. И что теперь?
– Не знаю. Что ты умеешь делать?
– Ну… – протянул Звезда. – Могу украсть для тебя лошадь.
59: Харас-Гулгот
(Рассказ Кирина)
Ты убила Мерита? Мерит – часть твоей коллекции?
Когда ты это… а, ладно, не важно.
Я продолжаю.
Мы стояли под открытым небом. Над нами, словно живущие в небесах дальние родичи Пасти, кружили сизые облака. Влажный воздух пах серой, и к этому запаху примешивалась нотка кислоты, которая царапала мне горло при каждом вдохе.
Нет, это была не Инистана.
– Плут, что ты наделал? Я в жизни не ощущала ничего подобного.
– Я? Это не я.
– Проклятье! Ну и не я тоже! У меня никогда не получалось создавать врата. Но кто еще мог это сделать?
Тьенцо парила в воздухе рядом со мной, чуть возвышаясь над землей. Как она вышла из моего тела, я не почувствовал.
Мы стояли у развалин города. Каменные и металлические глыбы сильно пострадали от времени; годы придавили их, а едкий воздух покрыл оспинами. Края зданий были обведены тонкой серебристой световой сеткой, обозначавшей, где должны продолжаться уже рухнувшие стены. Город словно был защищен заклинанием, которое осталось и после того, как сами постройки обрушились.
Когда-то город был красивым. На многих зданиях, судя по всему, были большие балконы, а рядом располагались уютные площади, высокие колонны и изящные фонтаны. А теперь? Теперь город превратился в труп, который уже подвергся разложению, но еще не сгнил окончательно.
– Где мы? – спросила Тьенцо, на этот раз – тише. Мне показалось, что услышать ответ она не рассчитывала. – Это Кортаэнская Пустошь.
– Что? Нет!
– Я почти в этом уверена, Плут. – Она скрестила руки на груди. – Ты просто должен был выбрать не что-нибудь, а родину моргаджей. Ну и ладно. Я, по крайней мере, уже умерла.
– Я ничего не делал. – Я сглотнул и осмотрелся, почти предполагая увидеть за каждым камнем отряды моргаджей. У меня хотя бы было заклинание невидимости.
Прямо перед нами стояло здание, которое еще не начало разрушаться. На его идеальных стенах я не заметил ни одной выбоины или трещины. Я не знал, какую роль оно играло изначально: возможно, это был храм или дворец, великий университет или какое-то важное правительственное учреждение.
Конюшни там, скорее всего, не было.
Восемь разноцветных лучей тянулись к верхушке здания с разных сторон света. Они уходили так далеко, что я не мог разглядеть, где именно они начинались. Лучи врезались друг в друга, подсвечивая хрустальный стержень, который погружался в глубь здания. Это было прекрасное зрелище – по крайней мере, оно могло быть прекрасным, если бы не вызывало у меня такой ужас.
– Я уже был здесь, – прошептал я.
Тьенцо уставилась на меня.
– Когда? – спросила она.
Я покачал головой и пошел к зданию.
– Не помню.
Я боролся со страхом. Тьенцо уже не управляет мной, так что все будет хорошо. Кроме того, я не на острове, а значит, все хорошо вдвойне. Да, если это в самом деле Пустошь, которой правят моргаджи, то нам может грозить опасность. Однако я умел становиться невидимым, а Тьенцо они никак повредить не могли. Так что наше положение было не таким уж сложным, каким могло показаться на первый взгляд. Все зависело от того, с какой стороны посмотреть.
Все будет хорошо.
Я зашел в здание и резко остановился.
Оно, как и весь город, скорее всего, когда-то было красивым. Вставки из цветных камней, изящные статуи – все это сильно отличалось от обычного куурского стиля.
В центре этого огромного пространства, этого дворца, храма или правительственного учреждения кто-то вырезал огромную сферу. Стены, потолок и колонны были обрезаны, словно все в радиусе пятидесяти футов от центра огромного зала было просто уничтожено.
В этом отрицательном пространстве парил человек.
Внезапно я понял, что хочу рассмотреть его повнимательнее. Не обращая внимания на шипение Тьенцо, которая просила меня не забывать об осторожности, я пошел вперед. Я должен был узнать. Я должен был увидеть его.
Различить детали я не мог. Он не отражал свет, который помог бы оценить его форму и объем, и я видел лишь силуэт – ни черт лица, ни одежды. Человек был небольшим – ниже меня – и довольно щуплым. У меня возникло чувство, будто я смотрю на что-то настолько знакомое, что если я чуть-чуть сосредоточусь, то непременно вспомню, откуда я его знаю и почему он позвал меня сюда.
Он открыл глаза и посмотрел на меня.
Да, я знаю, что ты собиралась сказать. Он был воплощением тьмы. Абсолютно черным. Он был полной противоположностью света, который лился с крыши, создавая для него ловушку. Как я мог вообще понять, что у него есть глаза, не говоря уже о том, что он их открыл? На это я могу сказать одно: я это чувствовал. Его ненависть накрыла меня, словно волна, и она была жарче, чем пламя Старика. Он знал, кто я. Я знал, кто он. Почувствовав на себе его взгляд, я ощутил чистый страх, который не испытывал ни до, ни после этой встречи.
Усилием воли он потянул меня к себе. Я ощутил в себе ошеломляющее желание подойти к нему, присоединиться к нему, стать его частью.
Мы исцелимся. Мы обретем свободу.
– Тьенцо… мне нужна помощь.
– О, богиня… – прошептала Тьенцо. – Кажется, я знаю, кто это. Я знаю… – Она замерла, потрясенно глядя на этого человека, но затем стряхнула с себя оцепенение. – Кирин, мы должны уйти.
– Вселись в меня, – сказал я сквозь сжатые зубы, продолжая шагать вперед. – Прямо сейчас.
К ее чести, Тьенцо не стала допытываться, почему мое отношение к этому так изменилось всего за несколько минут. Она просто взяла меня под свой контроль.
В течение следующих нескольких секунд все балансировало на грани. Кажется, я кричал – или пытался. Возможно, я плакал. Я точно знаю, что я пытался бежать туда, где меня ждал этот силуэт.
К счастью, все это не имело значения.
Тьенцо перешла на бег и не останавливалась, пока мы не добрались до окраин города. Я почувствовал, что она ослабляет власть надо мной – настолько, чтобы я мог самостоятельно идти и разговаривать. Но частичный контроль она сохранила – на тот случай, если я еще не вышел из-под влияния того чудовища.
Я согнулся над мостовой, и меня стошнило.
– Плут, – сказала Тьенцо. – Кажется, это Вол-Карот. – Судя по голосу, она была потрясена. – Ты привел нас в Харас-Гулгот.
Я содрогнулся, и меня стошнило еще и еще раз. Я не имел ни малейшего представления ни о Вол-Кароте, ни о Харас-Гулготе. Хотя, казалось бы, я, сын менестреля, должен был чуть больше знать об истории, в которой речь идет об уничтожении целой расы. Но это не имело никакого значения. Я знал это место. Я знал это существо. Тьенцо была права.
– Гадрит постоянно мне о нем рассказывал, – продолжала она. – Харас-Гулгот – место, где сами боги заточили короля демонов Вол-Карота. Гадрит хотел его использовать. Этот подлый ублюдок мечтал оказаться здесь, но так и не набрался храбрости.
Боковым зрением я увидел какие-то изображения, призраки: они пришли сюда не из мира живых, но из воспоминаний Тьенцо. Один из ее фантомов, высокий мужчина в черном одеянии, шел по улицам города. Его лицо было скрыто во тьме.
Затем до меня наконец дошел смысл ее слов.
– Гадрит? Откуда ты знаешь Гадрита Кривого?
Я почувствовал, что она удивилась. Призрачный волшебник из дома де Лор, похоже, тоже был этим удивлен – и повернул голову в мою сторону.
Я узнал его: это был Мертвец.
– Откуда? – рассмеялась Тьенцо. – Плут, я думала, ты знаешь. Он был моим мужем.
– Мертвец… – Если бы у меня внутри осталось хоть что-то, я бы выблевал и это. На меня нахлынули воспоминания. Таэна сказала, что настоящее имя Тьенцо – Равери, а это значит, что она – Равери де Лор, официально считавшаяся матерью Турвишара. Похоже, ее все-таки не казнили за участие в Деле Голосов. Если не считать его приемного сына, то именно Тьенцо должна была больше всех знать о методах и целях Гадрита.
Какова была вероятность того, что я случайно встречу ее на борту «Страдания»?
К этому моменту я уже знал достаточно, чтобы понять: в это дело вмешалась Таэна. Но в данном случае это меня не расстроило.
– Он не умер? – Она следила за моими мыслями, словно за своими собственными. Я почувствовал ее уныние, ее отвращение, ее шок. Тьенцо ненавидела Гадрита, ненавидела с такой страстью, о которой я не мог и мечтать. Кажется, она была готова немедленно открыть какой-нибудь магический портал, доставить меня к Гадриту и избавить от него мир. И останавливало ее лишь одно небольшое затруднение – то, что она все еще была мертва.
Кроме того, у нее плохо получалось открывать врата.
– Мы должны вернуться к Хамезре. – Я встал и прислонился к стене, чтобы не упасть. Я чувствовал себя истощенным, словно Вол-Карот похитил часть моей жизни. Мои пальцы нащупали странную форму в камне, и я понял, что это барельеф.
Кто-то поработал здесь резцом. Это была гладкая, прекрасная работа, совсем не в стиле города. Она заинтересовала меня, я изучил всю сцену целиком. На стенах домов была вырезана длинная история: в ней множество фигур участвовали в бою. Восемь человек, четверо мужчин и четыре женщины, собрались вокруг сияющего кристалла. На следующей картине были изображены эти же восемь фигур, но на этот раз каждый из них держал в руках символ: череп, монету, меч, ткань, шар, колесо, поток, лист и звезду. Я прошел чуть дальше по улице и нащупал другие рисунки: на одной из них восемь фигур сражались с монстрами с головами быков и когтями вместо рук, с существами со змеиными хвостами вместо ног и щупальцами вместо рук. Затем еще одна сцена: в ней только один из восьми – тот, кто держал в руках звезду, – покидал поле боя в сопровождении девятого человека. За этим последовал еще один круг из восьми людей с кристаллами в руках. На этот раз человек со звездой стоял в центре круга. Девятый тоже был там, но сейчас он держал в руках меч. На следующем рисунке девятый пронзал мечом человека со звездой.
В следующей сцене… обведя ее пальцем, я сглотнул комок. Человек со звездой исчез, от него не осталось ничего, кроме силуэта, вырезанного в камне, очертания с расходящимися от него сердитыми лучами. От девяти мужчин и женщин, которые были там, не осталось и следа, только девять волнообразных форм, каждая из которых ползла в своем направлении. Там были восемь разбитых кристаллов и один искривленный меч… После этого были изображения умирающих людей, демонов и огня, сходящего с небес.
Счастливого конца у этой истории не было.
– Кто их вырезал? – спросил я, касаясь изображений, и посмотрел по сторонам. Эти рисунки я нашел не случайно – они повторялись на каждой каменной поверхности, словно несколько поколений потратили свою энергию на то, чтобы запечатлеть всего одно страшное событие.
По городу разнесся грохот барабанов.
– Говорят, что моргаджи, живущие в Пустоши, считают этот город священным, – сказала Тьенцо. – Тебе нужно спрятаться, и как можно быстрее.
Я услышал звук шагов: кто-то быстро приближался ко мне.
Я прижался к стене и начал повторять свое заклинание невидимости. Секунду спустя по улице пробежала дюжина воинов-моргаджей. Эти великаны совсем не напоминали людей. Их кожа была покрыта желтыми, коричневыми и черными пятнами, а над ноздрями у них росли щупальца, издали похожие на усы. Глаза моргаджей были ртутно-серебристыми, без зрачков и склер. И, конечно, на их предплечьях росли знаменитые шипы. Эти шипы были ядовитыми, и Роарин, вышибала из «Разорванной вуали», с огромным удовольствием это демонстрировал. Они вырастали не у всех полукровок, и поэтому он очень гордился собой.
Читать бесплатно другие книги:
